Он

Ты любишь скорость, кофе и секс.

Я люблю твой смех, твои лопатки и когда во сне ты зовёшь меня. Но счастье у нас бывает не часто. Ты не ищешь его рядом со мною. Со мной ты живёшь, для меня ты создаёшь дом, заботишься… о нашем попугае ты заботишься тоже.

А потом, когда в глазах твоих просыпается море, уходишь.

Гулять. Или к подружке.

Наш дом очень большой. Но недостаточно для прогулок. И подруга твоя живёт, хоть и рядом, но не в нашем доме. А камера над дверью в подъезде показывает что угодно, но только не то, как ты выходишь или возвращаешься. Иногда хочу спросить:

— Как там звёзды?

Но молчу, потому что жду.

Когда-то я думал, что счастье это несложно. Я думал, достаточно найти ту, что полюбит меня… Я был уверен, любить меня несложно. Ведь я кроме того самого обаяния, я мог предложить, если не много, то уверенность, возможности, по желанию праздность или занятие по вкусу.

А потом я нашёл тебя… Ты собирала ракушки на пляже.

Твои щиколотки утонули в песке, море кружило вокруг них, прядями твоих волос играл ветер, мне достались сломанные крылья лопаток. Наивные, хрупкие, беззащитные… И я был счастлив. Вернуть человеку крылья. Я думал это возможно.

Как глупо.

Глупо не знать себя. Не знать, что на умилении далеко не уедешь. Ещё глупее верить, что эгоист внутри тебя исчез, растворился, что он не ждёт любви, восхищения и благодарности. А уж думать, что юное тело в постели, гарант великого счастья — это даже не глупость...

Но некоторое время мне было достаточно, чтобы ты снимала для меня платье. Знать, что то, что принадлежит мне, совершенно. Владеть. Я долго хотел лишь владеть.

Вставляя член тебе в рот, я думал: "Я король! Предо мной красота на коленях".

Но и этого мало.

Я придумал — нужно больше. Вообразил, что пресыщен тобою. Сколько их было? Кто сказал, что охапка цветов, заменит один?

Цветы не умеют мстить. Им просто нужна почва, чтобы жить. Ты так и сказала мне, когда я застал тебя с партнёром по бизнесу. Он трахал тебя. Твои соски плясали, кружились, сотрясались — в припадке?

Я не знаю, как объяснить, что с ними происходило. Но я не мог оторвать от них взгляд. Это было бы даже красиво, и возбуждающе, если бы я не знал, что имеют мою жену. Я видел, как пот течёт по твоей груди. Видел, как ты извиваешься… тебе явно нравилось то, что с тобой делают. Я досмотрел шоу до конца. Вы были так увлечены, что не заметили приоткрытых дверей.

Убить! Прогнать! Сломать!

Всё что я хотел.

— Что мертво — умереть не может, — разбитыми губами ответила ты. И засмеялась.

В глазах твоих плясало море. Я понял, что не могу ничего. А я хотел, чтобы тебе было больно. Но не получалось. Хоть я и старался. Ночами не спал, пытаясь понять, как добраться до тебя. Вышвырнуть за дверь и забыть не получилось.

Я думал… ненавидел и думал, думал и ненавидел...

Где-то между стаканами виски, стонами дикой музыки и всевозможными титьками, что полностью были к мои услугам, меня озарило.

— Хорошо, — решил я, — ждать я умею. Когда-нибудь ты оживёшь. Вот тогда я и отберу у тебя то, что ты любишь.

И всё стало, как почти как прежде.

Ты живёшь в моём доме. Греешь мою постель… Твоё тело снова принадлежит мне.

Но я знаю тебя — однажды, ты захочешь большего. Я делаю всё, чтобы ты захотела. Я даже делаю вид, что не замечаю этой твоей «морской болезни». И тогда я отомщу.

Мой план идеален.

Но иногда во сне ты зовёшь меня.