Приснившееся интервью с Виктором Цоем.

— Виктор добрый день.

— Привет.

Он приехал на встречу в кафе в тихом местечке Питера. На нем была куртка, майка и спортивный костюм. Все черного цвета. Настроение у него было хорошее.

— Расскажи, чем ты сейчас занят.

— Мы с ребятами репетируем новый альбом, правда коронавирус внес свои коррективы и мы редко теперь встречаемся. Дай Бог все это пройдет и поедем на Камчатку, я не раз там был, мне очень нравится бывать в этом загадочном крае.

— Отдыхать или выступать?

— И то и другое. Отыграем концерты и погуляем по удивительно красивым сопкам пару-тройку деньков.

— Скажи, твой сын крепко влился в твою команду. Ты рад за него?

— Безумно рад. Он органично дополнил наш коллектив и удачно восполнил уход из группы Юрия Каспаряна. Гитарой он владеет мастерски и голос отличный.

— Он весь в тебя.

— Да. Я же его отец, — Смеется Виктор, — На самом деле он самобытный человек и у него уже много идей и написанной музыки. Вполне возможно, что он создаст свой коллектив музыкантов и будет выступать со своим материалом.

Мы сидим в кафе и пьем черный кофе из миниатюрных чашек. Передо мной сидит взрослый мужчина, крепкий, уверенный в себе. Глубокий шрам тянется от виска к скуле, тот шрам, который остался после ужасной аварии под Ригой, чуть не унесший его жизнь.

— Вить, почему ты отказался сидеть в жюри «Голоса» на первом канале?

— Ты знаешь, я не очень люблю этот конкурс, и еще меньше люблю эту передачу, а без личной симпатии участвовать в каком-то проекте очень сложно.

— Ты очень мягко отозвался на эту тему.

Мы от души смеемся.

— Что нам предстоит услышать на твоем новом альбоме? Какие песни там прозвучат и не изменился ли твой подход к музыке?

— Нет, подход не менялся. Музыка будет звучать немного мягче. А альбом мы посвятили теме войны на Донбассе.

— Как ты относишься к этой войне?

— Мне больно слышать о гибели людей по вине американских слуг. Я много раз бывал на Донецкой и Луганской земле и хорошо знаю этих людей. Это простой народ, желающий работать, растить детей и жить в тишине, без разрывов снарядов. Хорошо, что в Крыму обошлось без этого.

Он вздыхает и лучистые морщинки бегут в уголки глаз.

Мы увидим тебя в новых фильмах?

— Нет, последнее время я не снимаюсь, хочу больше заниматься музыкой, а кино отнимает очень много времени. Музыкальных идей много и я буду реализовать их в своем творчестве.

— Это правда, что тебе закрыли визу в США?

— Не только визу, но и внесли в санкционный список, в котором уже половина наших музыкантов и много моих друзей. Им не нравится наша позиция по Украине. А я не могу спокойно на это смотреть.

— Путин предлагал тебе возглавить министерство культуры. Почему ты не стал руководит таким интересным ведомством?

— Понимаешь, во-первых мне бы пришлось забросить музыку. Во-вторых пришлось бы заниматься политикой. А я ее не очень люблю, как и различные министерства. Не представляю себя вообще чиновником.

Я проснулся и перед моими глазами до сих пор стоял живой и невредимый Виктор. Долго я не мог поверить, что это всего лишь сон. Ведь он так явственно сидел передо мной и я мог дотянуться до него рукой. Он отвечал на вопросы, смеялся, пил кофе и был полон надежд и планов. Ты очень рано ушел от нас. Но ты всегда снами. И песни твои навсегда поселились в наших душах.

Пусть земля тебе будет пухом, а небо раем.