Глава 2 Первое Инь

На пятом уроке должна быть контрольная по геометрии. Мозгалёв сел на своё место рядом с Рыжим и поставил под стол серую хозяйственную сумку, разрисованную Рыжим вдоль и поперёк какими-то психоделическими рисунками. На боковой поверхности сумки ровным полукругом шла надпись. Чёткие буквы с красивыми готическими засечками, выписанные твёрдой рукой Рыжего, образовывали слово "Цумбуш". Что означает это слово, Мозгалёв не знал. Просто так написал Рыжий, а спрашивать его бесполезно. Как правило, Рыжий сам этого не знает, а иногда несёт такую чепуху, что лучше не спрашивать.

Из-за этой сумки у Мозгалёва уже были неприятности. Как же, идёт на золотую медаль, а ходит в школу с хозяйственной сумкой, на которой самый понятный рисунок — это какой-то строгий армянин в двубортном пиджаке и каллиграфическая надпись внизу: "Могучий и честный грек Ахиллес Мурадели". Вызывали даже к директору. Дидух тогда надел очки и долго рассматривал сумку. Потом осторожно поинтересовался, кто такой Ахиллес Мурадели. Получив от Мозгалёва ответ, что это могучий и честный грек, Дидух спросил что означает слово Цумбуш. Мозгалёв ответил, что это название сумки. Дидух пожевал губами и молча отдал ему сумку. Потом он снял трубку и позвонил в учительскую. Когда в директорский кабинет вошла классная десятого Б, пожилая математичка Мария Борисовна, Дидух в осторожных выражениях поинтересовался, действительно ли её учащийся Мозгалёв является украшением школы и идёт на золотую медаль. Мария Борисовна пожала плечами и ответила, что просто первое место на последней городской математической олимпиаде у Мозгалёва. Дидух понимающе покивал головой и к этому вопросу больше не возвращался. В школе он работал уже почти тридцать лет и насмотрелся всякого. Вот два выпуска тому назад медалист Пичугин был, пожалуй, покруче. Тоже побеждал на олимпиадах, но ездил на них почему-то на буфере трамвая. Два раза его снимала милиция и сообщала в школу. Так что этот Мозгалёв ещё сравнительно тихий.

Сев за стол, Мозгалёв вытащил из сумки свежий журнал "Радио". Пока начнётся урок можно посмотреть одну схему. Потом он быстренько напишет контрольную и решит Рыжему одну задачу из его варианта. Для тройки Рыжему больше не нужно. А потом бегом в радиоузел. Вчера он закончил собирать коротковолновый радиопередатчик и даже запустил его. Сегодня нужно будет кое-что переделать и измерить мощность на разных расстояниях от антенны. Мозгалёв углубился в изучение схемы, как вдруг к нему подошла Будякина.

— Витя, можно тебя на минутку? — спросила она.

Мозгалёв оторвался от схемы и посмотрел на Будякину.

— Идём, выйдем, — Будякина мотнула головой в сторону двери. — Поговорим.

Мозгалёв спрятал журнал в сумку и пошёл следом за Будякиной. Когда они вышли в коридор, она повернулась к нему и спросила:

— Витя, хочешь пересесть ко мне?

Мозгалёв сначала не понял о чём идёт речь, схема индуктивной трёхточки Хартли ещё стояла у него перед глазами. После того, как смысл сказанного дошёл до него, его лицо вытянулось. Если бы его передатчик заговорил с ним русским языком или рядом обрушилось сейчас бетонное перекрытие, Мозгалёв удивился бы меньше.

— Ну, так, что? — Будякина прищурилась и чуть заметно улыбнулась.

— Ну да, — промямлил Мозгалёв. — Ага… Да… Прямо сейчас? А Максимов?

— Какое тебе дело до Максимова? — Будякина вдруг стала серьёзной. — Это моё дело. Иди, переноси вещи, сейчас звонок.

Рыжий с приоткрытым ртом молча наблюдал за тем, как Мозгаль судорожными движениями собирает вещи. После того, как тот закончил свои эволюции и сел рядом с Будякиной, Рыжий выпятил нижнюю губу, философски покивал головой и сел за опустевший стол. Кажется по сегодняшней контрольной будет шайба...

Но не только Рыжий переживал от случившегося. Горящий взгляд сидящего на задней парте Максимова сверлил обтянутую белой блузочкой спину Будякиной.

Мозгалёв в школе никогда ещё не сидел с девочкой. Что-то было в первом классе, но он уже даже забыл, как её звали. Занятия в математическом кружке и работа в радиоузле полностью занимали его мысли. А тут не просто с девочкой, а с Будякиной! Так близко… Можно локтём дотронуться до её бока. Мозгалёв потряс головой и посмотрел на часы. Он не заметил, как уже прошло десять минут контрольной. Так, нужно решать, что там? Найти площадь вписанной в треугольник окружности. Элементарно, Ватсон. Это его вариант. А вариант Будякиной — описанной вокруг треугольника окружности. Тоже элементарно. Мозгалёв взял черновик и стал рисовать чертёж её варианта. Закончив рисовать, Мозгалёв уверенными движениями опустил медианы треугольника и уже хотел найти центр для проведения радиуса, как случайно скосив вниз глаза, он увидел ноги Будякиной, едва прикрытые короткой юбкой. В голове Мозгалёва что-то мягко щёлкнуло, и, когда он перевёл взгляд обратно на чертёж, то у него возникло чувство, как будто он видит этот рисунок впервые. Немало подивившись этому обстоятельству, Мозгалёв неимоверным усилием воли заставил себя припомнить, что же он собирался делать дальше. Однако лишь только он нашёл местоположение центра окружности и уже собрался приступить к вычислению величины радиуса, как ему нестерпимо захотелось опять посмотреть на ноги Будякиной. В довершение ко всем бедам он вдруг ощутил какой-то тонкий, едва ощутимый и невообразимо приятный запах, исходивший от неё. Мозгалёв резко потряс головой и опять вперил взгляд в чертёж. Собрав всё волю в кулак, он закончил первую задачу и придвинул листик с решением Будякиной. Та незаметно взяла листик и улыбнулась ему. Мозгалёв опять потряс головой и стал переписывать с доски следующую задачу её варианта.

— Мозгалёв, — сказала Мария Борисовна, — ты чего головой трясёшь? Тебе что, плохо?

— А? — поднял голову Мозгалёв и посмотрел на математичку затуманенным взглядом. — Не, не, нормально всё.

Когда Мозгалёв справился с последней задачей из варианта Будякиной и посмотрел на часы, то до конца контрольной оставалось пять минут. Их хватило ровно на то, чтобы переписать с доски условие и нарисовать чертёж своей задачи.

Хотя, какое это сейчас имело значение. Когда прозвенел звонок, Мозгалёв сдал тетрадку, задумчиво закинул на плечо Цумбуша и на ватных ногах пошёл по направлению к Будякиной, которая у окна разговаривала с Масловой.

— Света, ты эта..., — проговорил он, глядя в пол.

Будякина сделала Масловой какой-то неуловимый жест и отошла с Мозгалёвым в сторону.

— Ну?

— Мы, вот… Может, погуляем вечером, а? — выдавил из себя Мозгалёв.

Будякина наморщила лобик, как бы решая трудную дилемму, и через некоторое время сказала:

— Ну, хорошо. В восемь, около моего дома, идёт?

***

… Мария Борисовна выложила из сумки пачку тетрадей, включила настольную лампу с тёмно-красным абажуром и, надев очки, села проверять сегодняшнюю контрольную. Сколько таких тетрадок уже прошло через её руки за эти годы… И самое удивительное, она не жалела о выбранной профессии. Может быть, тут играла роль её любовь к математике, а может, ей было интересно с детьми. Хотя нет, какие ж дети… Последние годы она брала себе только выпускные классы. Самый интересный возраст… Уже не дети, но ещё не взрослые. Девочки уже вполне оформились, и среди них бывают настоящие красавицы. А мальчики ещё угловатые, но в некоторых именно в этом возрасте просыпается сильный аналитический ум.

За тридцать лет работы в школе она заметила, что на выпуск в среднем бывает по одной такой девочке и одному такому мальчику. Вот так прямо и устроено всё — одна на выпуск красавица и один аналитический ум, которым, чего греха таить, природа наделяет практически только мальчиков.

Конечно, были в истории исключения. Например, хорошенькая восемнадцатилетняя Софья Ковалевская повергла в шок короля европейских математиков Карла Вейерштрасса, когда через три дня принесла ему решение задач по гиперболическим функциям. А ведь старый Карл подобрал ей задачи такие, чтобы она уже больше никогда не приходила. Но, кажется это единственное такое исключение. Конечно, Амалия Нётер как математик посильнее будет. Но, если б видел кто портрет принцессы той… А через год занятий математикой с Сонечкой оказалось, что Карл не такой уж и старый. По крайней мере, если до знакомства с ней он читал лекции в университете сидя в кресле, а на доске писал ассистент, то всего через год бодрячок Карл свободно исписывал формулами всю доску.

Мария Борисовна уже долгое время сама не решала задач из домашних заданий или контрольных. Для проверки она использовала решения Мозгалёва, и он никогда ещё не подводил её. Мария Борисовна достала из пачки его тетрадь и открыла её на нужной странице. На неё смотрел одинокий чертёж с окружностью, вписанной в треугольник. И всё, больше ничего. Мария Борисовна в недоумении перевернула страницу. Тоже пусто. Старая учительница закрыла тетрадь и её губы тронула улыбка. Она привстала и подкрутила ручку громкости в радиоточке. Какая чудесная песня, её часто передают последнее время… Вокально-инструментальный ансамбль "Самоцветы".

Первая любовь, школьные года

В лужах голубых стекляшки льда...

Не повторяется, не повторяется,

Не повторяется такое никогда...

Мария Борисовна усмехнулась. Это для вас всё впервые и потом не повторяется уже никогда, а для неё… Она нашла в стопке тетрадку Будякиной и открыла её. В тетради, выведенные округлым девичьим почерком, содержались решения всех трёх контрольных задач. С аккуратно вычерченными чертежами. Мария Борисовна пробежала глазами решения. Чёткая логика, короткие, лаконичные записи, знакомый, в общем, стиль. Молодец, девчонка… Одна красавица на выпуск… Пожалуй, это она и есть. Будякина. Ну что ж… Дай тебе Бог пристроить свою красоту. Ведь так часто бывает наоборот. Мария Борисовна взяла красную ручку и вывела в её тетради жирную пятёрку.

Через некоторое время она наткнулась на контрольную Максимова. В ней не было даже ни одного чертежа. Только в первой задаче, где нужно было найти площадь вписанной окружности, было написано: ответ S=0. Лаконично. Ну, что ж… И тебя, Максимов, она понимает. Хорошо понимает. Просто для этого нужно всего лишь проработать тридцать лет в выпускных классах. Где уже не дети, но ещё и не взрослые. Будет тебе, Максимов, шайба.

Вообще, что-то много двоек в сегодняшней контрольной. Уверенный середняк Панфилов, с которым раньше сидел Мозгалёв, тоже не решил ни одной задачи. Тоже двойка. Всё это цена твоей, Светочка, пятёрки. Но именно так устроена жизнь.

Старая математичка взяла отложенную тетрадь Мозгалёва. Вот и ты, Виктор, похоже, узнал, что такое вселенское женское начало Инь. И не помог тебе твой хвалёный ум, только головой тряс. Как, всё-таки, премудро устроил всё Создатель… Это твоя первая девочка, Мозгалёв, и тебе повезло, такая красавица, чего там говорить. Мужчины редко женятся на сверстницах, и, конечно же, вы пойдёте с Будякиной каждый своей дорогой. Но, чтобы тебе лучше запомнилась твоя первая девочка, дам я тебе, Мозгалёв, не двойку, а кол. Мария Борисовна взяла ручку и аккуратно вывела под чертежом вписанной в треугольник окружности жирную единицу.