Глава третья

Когда Карл пропал, я понял, что мир, где я превратился в никого, снова решил пойти против меня. Он снова мне сказал "Да пошёл ты" и больше уже никогда не вернётся назад. Мир, который я любил, любовь к которому ещё оставалась, теперь навсегда исчезла. Я наверное и не найду этого малыша, и уж точно знаю, не станет меня он искать. Всё, подумал я, пропаду я в этом безнадежном мире и уже никому не буду необходим. Я был ребёнком, я любил солнце, я мечтал как и все остальные, но я был влюблен в страсть, я бежал за какой-то дурацкой мечтой стать журналистом, хотя мог ведь стать актёром или кем-нибудь ещё. Мою мечту растоптали и бросили лицом в грязь. Я вздохнул и просто стоял. Наверное минут пятнадцать, пока кто-то не бил по моей ногой своими руками.

Я посмотрел вправо, а там никого не было. Простой поток людей, как впрочем и всегда.

И снова кто-то меня ударил.

Чёрт, неужели я действительно сошёл с ума!? Но нет, как оказалось, я всё ещё в бодром состоянии.

Я посмотрел вниз, а там стоял малыш, с которым я проделал небольшой, но уже как мне думалось, длинный путь.

Ты где пропадал, Карл?, спросил я, не сдерживая слёз, я ведь уже не надеялся, что смогу тебя найти.

Он ничего не ответил. Он снова молчал, и мне уже казалось, что это молчание будет длится вечно. Он уже ничего мне не скажет. Никогда.

Как впрочем, и никто другой мне ничего не скажет.

Ну почему ты молчишь!? Макс дергал его за плечи, поднимал и орал в лицо, и Карл, малыш со странным характером, не подавая виду, смотрел на Макса, и даже не плакал и не орал, просто молчал и чего-то ждал.

Макс и не знал, чего ждёт Карл, он вообще уже потерялся, он был далек от понимания происходящего, и уже точно знал, что совсем не похож на Карла.

Ну почему… Почему ты молчишь, упав на колени, шептал Макс,

Как вдруг Карл ему в лицо произнёс: "Что моё доброе сердце, если Вы злые? Что мои слова, если вы их не слышите?"

Макса сердце забилось сильнее: Вот он, каков Карл! Он всё-таки разговаривает. Он понимает его и знает, что происходит в его жизни.

Где ты был, Карл!?

Но малыш снова замолчал. У Макса создалось впечатление, что Карл отвечает только на те вопросы, которые считает правильными. Он не хочет отвечать на глупые вопросы и тратить собственные силы.

Их мечты были разбиты вдребезги, но точно не сердца. Он слышал дыхание Карла, он чувствовал его пульс, сильно сжимая руку, но Карл не делал виду, что ему было больно или неприятно. Карл был особенным малышом, Макс это не просто знал, он чувствовал это.

Что мы знаем о Карле? Восьмилетний мальчик, потерявшийся в этом мире? Мальчик, чьи мечты были разбиты, чья жизнь потеряла смысл?

Все мы когда-то были детьми, все мы собирали по пазлу собственную жизнь и пытались преобразовать в это картину, увидя в конце концов хоть какие-то фрагменты своей будущей жизни, но случился переворот, который вопреки ожидания ребёнка, который любит паззлы, который собирал это по кускам, изменит его жизнь, и наверное, уже никогда его не вернёт в прежнее состояние.

Мы не понимаем, что наши слова могут ранить сердце. Действие никогда так не ранят, как это делают слова. Макс, который переживал за Аню, переживал за их дальнейшие отношение, хотел сделать обоих счастливыми, но вопреки его ожиданиям… Аня сделала больно его сердцу, сказав совсем не те слова. Но просто Аня не могла. У неё были свои проблемы. Но она, подобно подростку, с типичными для него проблемами, и типичной ему слабостью, не хотела рассказать о своей проблеме и как-то её решить с Максом, она просто подумала, что так будет проще. С такой же сложностью столкнулся Карл. Его родителям было проще лишиться одного члена семьи, чем попробовать решить проблему вместе с ним. Деньги, говорила мама Карлу, виноваты в её проблемах, но ведь она была виноватой а не деньги. Мы часто переводим стрелки, а правильно ли? Судить вам… Но ведь с общими усилиями можно решить. Мы не слушаемся детей, хотя порою они говорят правильные вещи.

Теперь Максим знал что делать: У него не осталось ни гроша, он продал свои документы ради спасения себя, когда ещё не был с Карлом вместе, он потерял паспорт подтверждающей его личность и был никем. Карл тоже был в таком состоянии, но он был малышом, он не мог предпринимать ничего, он боялся и Макс это видел, хотя сам боялся больших действий, но уже нечего было терять. Макс нашел жилье для обоих, но его надо было оплачивать каждую неделю по 50 долларов. Макс решился. Он станет вором. Он пообещал себе, что Карл не станет его соучастником или будет вмешен в это дело. Карл об этом не узнает. Бред! Чтобы ребенка втягивать в подобное....

Хорошо, здесь будет наш временный дом, возможно мы найдем потом получше, подбадривал Макс Карла, желая ему только лучшего.

Хорошо, отзывался Карл, да и ведь нечего было уже говорить. Всё равно он понимал, что Макс будет стараться лучшего для них, пусть и это будет сложно.

— Опять эта бабочка, тьфу....

Да, снова, пробормотал Карл, кушая яйцо и запивая его чаем.

Я пошёл, сказал Макс. Мне надо идти зарабатывать.

Поцеловав Карла в лоб, Макс отправился по делам.

Спрятав руки в карман, Макс боялся. Он не хотел никого убивать, он не хотел вмешиваться в личную жизнь чьих-либо семей, но он не хотел голодать. В нынешнее время было сложно найти работу, а у него не было никаких доказательств. Кто поверит, что он умеет писать сценарии? Кто его подпустит ближе к сцене? Бред, подумал он, и начал думать по-другому.

Он шёл и шёл, так и не сделав ничего, а уже темнело. Поскольку у него и Карла не было мобильного, он не мог с ним связаться, и надеялся, что Карл спит и всё с ним нормально, а сам направился в сторону арки, которую приметил впереди. Там был бомж, как ему показалось, который пересчитывал деньги, и хоть Макс был зорок, но он не мог разглядеть эти деньги, всё-таки он осмелился подойти.

Чёрт, я не взял нож, подумал он, ведь чем он будет обороняться? Он ни разу ни с кем не дрался, даже на потасовке..

Привет, бродяга, смотря на руки бомжа, держащего деньги, он представился.

М-да, привет, бродяга, отозвался старик, также представившись Максу.

Деньги пересчитываешь? Спросил Макс, всё не отводя взгляда от денег.

Да, деньги, тут где то 50 копеек.

А откуда они у тебя, старик? Спрашивал Макс, дуя прохладным зимним ветерком.

Старик объяснил, что когда он возвращался сюда, то увидел как у женщины выпал кошёлек, но там не было хорошей суммы, а только копейки, ну он и взял.

Слушай, начал Макс, старик, а может мы поделим? Мне ведь они тоже нужны, даже больше чем тебе..

Ага, размечтался. Брысь отсюда, по добру по-здорову, объяснил старик, а то иначе я с тобой разберусь.

Макс, оглядываясь по сторонам, никого не заметил, и вновь вернув взгляд к старику, а уже не деньгам, сам объяснил, что тому будет хуже, если он не даст денег, а Максим не из тех, кто хочет проблем другим.

Старик было толкнул Макса, как тот пнул его по ноге и старик завопил

Чёрт, моя нога! Ты сумасшедший!

Копейки, когда то лежащие на руках старика, тут же выпали с его рук и рассыпались на мокром асфальте.

Я подниму, если ты не против, улыбаясь предложил Макс, как тот ему врезал по спине битой.

Чёрт, старик, ты с ума сошёл? Я же к тебе с добрыми намерениями!

Уходи, тварь паскуда, не трогай моё добро! Размахивая руками, старик просил уйти Макса, а то бы тому действительно не повезло.

У Максима не было выбора, и он ушёл.

Побитый, растрепанный, он шёл дальше. У него был плохой день, с кем не бывает? Надо было бить. Не по лицу, а по ноге дважды: Так бы бомж свалился и Макс бы всё взял. Он не думал наперед, потому и отхватил. Макс должен был знать, что ему будет туго: Бомжи тоже не слабаки, могут постоять за своё..

Максим остановился и понял, что так просто он не сдаться. Он вернулся к бомжу, от которого только что возвращался.

Ещё хочешь получить, говно собачье? Смеясь, спросил старик.

Отдай мне эти деньги, дед, мне это нужно, у меня ребёнок голодный, сказал Макс, давя на жалость, но он видел, что бомжу плевать. Он хотел тоже себе денег.

Да мне плевать!

Да, Максим прогнозировал такое событие, и стукнув ещё раз по ноге бомжу, схватил руку.

И пока старик лежал, изнемогая от боли, убежал прочь.

Старик ему кричал, что-то вроде "Ты бл*ть получишь, говнюк" но Максу уже было всё равно. Он по дороге купил хлеб, молоко и немного конфет, уже было светло и Макс это не заметил.

Он зашёл домой и увидел как Карл спит.

Привет, малыш. Я принес немного еды, как проснешься, сможешь покушать, а мне надо ещё сгонять поискать денег.

И поцеловав его в лоб, отправился дальше.

Максим знал, что это проклятие, что его жизнь полное дно, но просто не хотел принимать эту мысль, он успокаивал себя, но всегда в его теле пробегала дрожь. Ему было холодно и страшно.

Он не заметил, как проходил ту арку, и вдруг ему в спину ударили снова битой и начали пинать незнакомцы.

Я же тебе говорил, пидор, что мы встретимся.

Максим узнал этот голос. Это был бомж, у которого он забрал деньги, но он уже был с друзьями, которые помогали ему разобраться с парнем.

Всё-таки одному с таким высоким наглецом не справится, думал бомж..

Максим бил ногами по ногам бомжей, до которых удавалось добраться, и разозленные старики пинали всё сильней его. Максим был очень зол. Он всего-то хотел помочь себе и малышу, а тут возникли такие проблемы.

"Да пошли вы!" прокричал Макс, и испуганно, схватившись за снег, начал его бросать в глаза бомжей.

Он ослепил двух, но оставался ещё один, его самый главный враг этим днём.

Он схватил биту, которой бил по нему бомж, которого кстати Макс положил на землю, и с такой яростью ударил по лицу бомжа, который его пинал и стоял ещё на земле, что тот упал и по-моему получил сотрясение мозга. Максим, озверев, быстро поднялся, и начал лупить двух тех, и так лупить, что у тех уже не было выбора.

Эй, пидор, остановись! Слушай, треклятый, кричал бомж, забей ты на это всё....

Но Максим не слышал. Его овладела ярость и страх, и он уже ничего не слышал. Примерно пятьдесят раз он бил по старикам, но бомж схватив макса за живот, оттолкнул его назад

Смотри, смотри ****ина, что ты сделал! Тебе хватило? Ты сломал им головы, они потеряли сознания, а если хуже? Плача, орал бомж, то и дело шепелявя и заикаясь, ведь ему в рот попадали слезы.

Макс, остановившись, и бросив окровавленную биту на землю, схватился за волосы:

— Блин… Что… Я не хотел… То и дело проглатывал Макс, видя на резню, которую он устроил. Он убежал прочь, не слушая никого и не желая никого видеть, он хотел уединиться, но он уже не станет прежним.