Глава 11. Из глубин к свету.

Коридор оканчивался дверью, за которой было слышно завывание ветра. Он был воспринят как хороший знак. Отворив дверь, путешественники оказались в высокой вертикальной шахте, по периметру которой поднималась металлическая лестница. По центру находилась высокая цистерна, от которой отходили небольшие трубы. Высоко над головой, в метрах тридцати, было два больших отверстия, сквозь которые было видно небо.
— Скорее вверх. — сказал журналист, перехватив поудобней ампуломет.
Ступеньки и целые пролеты под стук шагов оставались позади. В нетерпении выйти на поверхность лестница казалась бесконечной, снова и снова делающей поворот. Внезапно подъем кончился на половине пути. Здесь в стене чернел очередной проход, куда и направились путники.
— Когда я вновь окажусь дома — я выпью целую бутылку хорошего коньяка. — сказал Рауль. -Я никогда так не скучал по дому.
— Мы начинаем ценить вещи, лишь потеряв их. — тяжело дыша ответил Самюэль, а затем резко замер. — Тихо! Вы слышите?
— Да… голоса. Впереди.
— Хорошо. Осторожно, вперед.
Вскоре они вышли в крупный зал, в несколько этажей высотой. Их выход располагался на втором уровне и, пересекая зал поперек железным мостком, спускался вниз небольшой лестницей. Внизу же к залу примыкал путепровод. А главное — с противоположной ему стороны находилась очень большая наклонная шахта, уходившая вверх к поверхности. Оттуда в зал проникал яркий свет. По этой шахте проходил рельсовый путь, окруженный неизвестными конструкциями. Снизу раздавались голоса — прямо по центру зала горел костер, вокруг которого сидело около десятка фанатиков. Они разговаривали между собой а некоторые негромко пели невнятную монотонную песню. Мосток проходил прямо над ними, изредка скрываясь за металлическими опорами.
— Выход?.. — с надеждой спросил Донсон.
— Выход. — ответил Рауль. — А вон тот подъем с рельсами — наш путь наверх. Вопрос лишь в том, сможем ли мы добраться до него незамеченными.
— А главное — целыми. Хотя, есть у меня одна идея. Придется расстаться с моими зверушками.
— Вы хотите избавиться от лишних вещей?
— Я использую их как приманку. Когда фанатики отвлекутся на них — ускользнем к выходу.
— Хорошо. Тогда — осторожно вперед.
Железный мосток, не смотря на всю аккуратность крадущихся путников, едва слышно поскрипывал. На счастье, разговорившиеся фанатики заглушали шумы, равно как и капель просачивающейся сквозь скальную толщу воды. На середине мостка снизу повеяло теплым воздухом — прямо под ними горел костер. Шаткая дорожка вздрагивала от шагов.
Именно сейчас Рауль осознал, насколько неудобно он держит вещи. Руки уже заметно устали, но перехватить поудобнее — значит создать лишний шум. Он мог стать роковым. Снизу все так же доносилось гнусавое пение, а секунды тянулись все дольше. Самюэль, загруженный механизмами и припасами, был в не лучшем положении.
"Двадцать шагов… только двадцать шагов" — повторял про себя Маршанд. Желание вернуться к нормальной жизни, пробудившееся в глубинах Ирдишхорта, теперь усилилось в разы. Руки начинали дрожать, а ноги сами по себе увеличили темп. Одна из сумок опасно качнулась набок, грозя громко ударить об перила. Рауль резко дернулся в другую сторону.
— Шшш… — неодобрительно зашипел Самюэль за спиной. Осталось сделать последнее усилие.
Путники добрались до противоположной стороны зала. Здесь перед спуском вниз была небольшая площадка, скрытая от фанатиков у костра связкой труб. С несказанным удовольствием журналист дал краткий отдых рукам и перехватил вещи удобно. Для побега из подземелья оставалось лишь спуститься вниз и пройти мимо костра к рельсам наверх. На них виднелась небольшой вытянутый вагончик, закрепленный в нижней части шахты.
Самюэль стал осторожно вытаскивать упакованных автоматонов. Стараясь работать во время громких речей снизу, он довольно быстро собрал паука, тележку "ежа", а так же еще одно причудливое устройство, напоминающее высокую карету, правда лишь до колена высотой. Рауль искренне поразился, насколько компактно оно разбиралось.
— Для чего эта штука?
— Я ведь надеялся застать Томаса живым. — тихо сказал Самюэль. — Эту музыкальную коробку я в шутку обещал подарить ему. Взял с собой… Но теперь ей суждена другая роль.
— Хорошо. Надеюсь, мы справимся без проблем.
— Все готово, — прошептал Донсон. — Можем начинать.
— Удачи нам. — ответил Рауль и медленно, пригнувшись к перилам, начал спускаться вниз.
Сойдя с лестницы, они вновь притаились за железным укрытием. Выход манил своей близостью, вызывая желание рискнуть пробежать мимо ничего не подозревающих врагов. Но это было слишком рискованно. Самюэль подготовил все автоматоны и с вопросом взглянул на Рауля. Тот тяжело вздохнул, а затем махнул рукой.
Механизмы с лязгом, треском и скрипом устремились мимо костра прочь от спасительного выхода. Фанатики понемногу стали переводить внимание на источник шума. Один за другим голоса стихали. Самоходная музыкальная коробка остановилась и в наступившей тишине зазвучала веселая трескучая мелодия. Среди группы фанатиков выделился один, с увесистым посохом в руках. Его одеяния немного отличались от других. Возможно, это был их предводитель. Подняв руки, он обратился к окружающим.
— Братья! Мы пришли в это место зла, которое несло беды нашему миру. Пришли, чтобы уничтожить и не позволить никогда возродиться. И сейчас перед вами — исчадия этого адского подземелья, несущие смерть природе. Отправьте же их обратно в глубины! Во славу великого древа!
Толпа фанатиков злобно оскалилась и с криками бросилась на творения Донсона. Сжав зубы, тот с болью смотрел на смерть искусственных жизней. Ему хотелось уничтожить этих людей, но толчок в плечо от Рауля вернул его разум на место.
— Скорее, у нас нет времени!
Они торопливо, стараясь не привлекать внимания, направились к вагону. Он оказался подобием фуникулера, переправлявшего людей и груз на поверхность. "Пожалуй, именно это и есть парадный вход" — промелькнуло в голове у журналиста. Он забросил вещи внутрь, а затем направился к рычагам управления. Их было два. Разобравшись с подписями, он выяснил последовательность действий. Первый рычаг запускал механизм, второй — начинал движение. Но никакой реакции от его действий не последовало.
— Самюэль, проверьте механизм снаружи. Не могу запустить!
— Одну минуту, мой друг.
Самюэль быстро понял, что вагон движется на сжатом воздухе — он догадался по нескольким вентилям, перекрывавшим широкие трубы, уходящие под рельсы. Он забежал обратно в вагон и указал на манометр возле рычагов.
— Когда стрелка дойдет до отметки — запускайте.
— Понятно.
Вернувшись к вентилям, Донсон бросил последний взгляд на свои механизмы. Толпа фанатиков разодрала их на части и теперь растаскивала уцелевшие части. Он быстро повернул первый вентиль.
Подземелье огласило громкое шипение труб, опутавших огромный зал. Фанатики тут же бросили механизмы и притихли. Самюэль повернул второй вентиль. Толпа развернулась в его сторону и с ревом побежала. Самюэля бросило в холод.
— Что там? — взволновано спросил Рауль, услышав голоса.
— Готовьтесь! — крикнул Донсон и повернул третий вентиль.
— Есть! — ответил журналист. Вагончик зашипел и слегка вздрогнул.
Изобретатель в панике метнулся к вагону. Толпа была уже в паре десятков метров от него. Одна нога уже пересекла порог, как в другую со свистом попала тяжелая арбалетная стрела. Самюэль упал в вагон, и в ту же секунду тот тронулся с места, начав неторопливое движение вверх.
— Как вы, Самюэль? — Рауль бросился к раненому напарнику.
— Ааа… Больно шевелить… — тот согнулся, подтянув колено к груди. Из бедра торчало темное древко. Маршанд осторожно извлек его, а затем туго забинтовал рану своим платком. Донсон бессильно откинулся на стенку салона.
Спустя пару мгновений, вагон с шипением достиг верхней точки. Трубы зашипели сильнее, после чего раздался сильный толчок. Здесь пути заканчивались, за ними были большие двустворчатые ворота из темного металла. Они были открыты, пропуская в подземелье солнечный свет. Рауль взял вещи и помог Самюэлю выбраться из вагона. Тот мог передвигаться самостоятельно, хоть и с большим трудом. Журналист взял у него часть вещей — со своей сумкой расставаться он не пожелал.
— Я еще в силах нести ее сам. — пояснил он.
Взгляд Маршанда упал на ампуломет. К нему оставался один заряд, и Рауль решил использовать его по назначению. Ампула полетела в неуклюже карабкающихся наверх фанатиков, вызвав среди них крики и стоны. Сам ампуломет, став бесполезным, так же отправился в глубины Ирдишхорта. Путники направились к воротам и вышли наружу.
Поток свежего воздуха и яркий свет солнца подействовали на отвыкших людей ошеломительно. Щурясь и жадно делая вдохи, они отошли от выхода и направились к траве возле каменного склона. Рауль спешно вернулся к воротам и с грохотом закрыл выход из мертвого города. После чего устало повалился в траву рядом с Самюэлем и расхохотался. Тот искренне последовал его примеру.
— Аахахах, ахаха, мы выбрались! Выбрались из этого кошмара! А-а, наконец-то, воздух, небо… Я счастлив, черт возьми!
— Хе-хе, да, все позади. Черт, нога… Подвела меня, зараза. Нужно уходить.
— Куда?
— Неважно. Дальше. — прокряхтел Донсон, а затем указал куда-то рукой. — Я слышу, там вода.
— Мы не можем вернуться к ущелью? Вы там оставили паромобиль.
— Черт с ним… и пути туда мы не знаем. Мы вообще не знаем где мы.
— Тогда — к воде. — сказал Рауль и помог Самюэлю подняться.
День шел к вечеру и был прекрасен. Нагретый воздух у земли смешивался с прохладным ветром гор, насыщаясь свежестью. Среди обломков скал росла сочная пышная растительность. Где-то кричали птицы.
Усталым путникам, вернувшихся из темных глубин подземелья, это все казалось раем, куда они попали через тяготы испытаний. Мертвый город сделал их друзьями, всегда готовыми протянуть руку помощи.
Они осторожно спускались по россыпи камней к поблескивающей впереди горной реке. Ее быстрое течение шло издалека, вбирая подземные воды Родниковых горах. Журналист подвел изобретателя к берегу, и с наслаждением стал утолять жажду.
— Это прекрасно. — удовлетворенно сказал он.
— Нам нужно сделать хороший привал, — ответил Донсон. — Я с трудом могу двигаться.
— Нет проблем. Я соберу топливо для огня.
Сухих веток в окрестности реки нашлось немало — к тому же река в изобилии выбрасывала мертвые ветви на свои берега. Рауль собрал небольшую охапку, которой должно было хватить. Взглянув на небо, он увидел низко летящие облака и невольно улыбнулся — ведь совсем недавно над его головой были лишь скалы. На берегу Самюэль уже успел сложить из камней кострище и теперь пытался перевязать по-новому рану.
Только когда на берегу загорелся огонь, журналист позволил себе расслабиться и прилечь. Положив сумку под голову и вытянув ноги, Рауль достал свою трубку, набил табаком и закурил, медленно выпуская клубы дыма. Донсон задумчиво бросал мелкие камешки в быстрые воды. Полчаса пролетели незаметно.
— Самюэль!
— Да.
— Что вы будете делать, когда вернетесь обратно?
— Мне нужно закончить свой труд. Это главное. Правда, самому мне будет трудно это сделать.
— Можете на меня рассчитывать. Я помогу вам.
— Я весьма признателен. Вы и так сделали для меня очень много… Мне будет трудно отблагодарить вас по достоинству.
— Оставьте это. К тому же, у нас сделка — я вам нашел город, а вы мне — информацию о себе. Правда, меня интересует одна вещь.
— О чем вы?
— Вы столько времени провели в одиночестве… И сейчас согласились оказаться в центре внимания огромного числа людей. Как вы будете жить дальше?
Самюэль устало посмотрел в небо, приподнял брови. Тяжело вздохнув, он ответил.
— Не знаю. Да и разве это важно.
— А я планирую вернуться на свое место. Возможно, именно эта статья позволит сделать мне еще пару шагов вверх.
— Вы счастливый человек. У вас есть мечта и стремление достичь ее. Вы делаете успехи.
— Да, но порой люди сильно угнетают меня. Хочется сбежать от них, скрыться от всех, как этот город.
— Вы же видели, что писал основатель города. Он умер в несчастье. Нет, Рауль, нужно не бежать от людей — нужно искать своих людей.
— А как же вы?
— А я нашел. И потерял навсегда. И теперь я хочу отомстить… — Донсон взглянул на огонь. — Пора идти. Надо выбраться до темноты.
Солнце клонилось к закату, бросая между гор свои огненные лучи. Рауль и Самюэль двигались вдоль берега на Восток, справедливо рассудив, что река выведет их к людям. Раненная нога давала о себе знать, и поневоле приходилось замедлять ход. Воздух постепенно холодал.
Они шли уже больше часа, но вокруг была только дикая природа. Человек не успел еще опутать ее своими цепями, и она продолжала жить своей жизнью. Только надолго ли? Ответ могло дать только время.