Круг жизни

Круг жизни

Глава 1

Узкий земляной ход замысловатой петлей выводил к поверхности, которую покрывал ковер прошлогодней лесной листвы, служившей пищей для нескольких сотен древнейших существ на планете. Дождевой червь медленно продвигался наверх, осторожно ощупывая многочисленными ворсинками, окружающими слизкое тело, знакомый лаз. Генетическая память предков подсказывала ему быть предельно осторожным. В толще плодородной почвы, где червь сейчас перемещался, попеременно сокращая кольцевые и продольные мышцы, создание возможно поджидал главный истребитель его рода — крот. Стоило дождевому червю провалиться в лаз беспощадного хищника и скрыться уже не удастся. Несметное количество соотечественников ранее пали жертвой этого прожорливого монстра глубин, привлеченные в лазы запахом кротового мускуса. Многолетний естественный отбор позволил его поколению кольцевых червей соотносить волшебный такой влекущий аромат зверя с опасностью. Дефектный ген прародителя, являющийся ценным подарком, позволил червю прожить немалый, по его меркам, возраст в долгих семь лет.

Старый опытный ветеран, выросший до исполинских размеров в пятнадцать сантиметров длинной, наконец, добрался до поверхности. Запах разлагающейся органики заставил его рецепторы дрожать от предвкушения. Бордовая глотка дождевого червя незамедлительно приступила к всасыванию пищи. Гнилая листва с комочками земли проваливалась в емкий пищевод, насыщая существо. Но даже тут — в куче мусора нельзя было расслабляться. Несмотря на то, что гигантский размер червя позволял не бояться лягушек, его фоточувствительные клетки на коже головы находились всегда настороже. В царящем мраке, легко было стать случайной жертвой ночной хищной птицы.

Запах сородичей, перерабатывающих органику, перебивал остальные запахи — их тут было на самом деле много. Совершенно неожиданно крупная частица влаги сильно стукнула по розовому телу, прервав трапезу. Начинался дождь. Нужно было возвращаться. Буквально за минуту редкие капли сменились сильнейшим ливнем, заливающим всю поверхность земли. Обнаружив по сохранившемуся запаху свой вход, дождевой червь поспешно покинул враждебные условия наверху. Его нора находилась на глубине полутора метров от поверхности. Существо спешило — предательская влага не отставала, постепенно приближаясь к быстро движущемуся комку мышц. Кожа подземного создания позволяла тому дышать, насыщая его кровь кислородом, однако, стоило воде залить лабиринт ходов и червя ждала медленная, но неминуемая смерть. Тот спешил, стараясь оторваться от потоков влаги. Неожиданно лаз расширился и большая часть дождевого червя вдруг оказалась висящей в пустоте. Но часть ворсинок надежно «заякорилось» в грунте, позволяя удерживать тело от падения. Червь поддался назад, но наткнулся на воду. Мозг подземного жителя пытался решить непосильную задачу — и снизу и сверху его ожидала опасность. Влага постепенно окружала земляной ход. Еще секунда и последние ворсинки дождевого червя соскользнули с мокрой поверхности. Пролетев немного, тело шмякнулось о гладкий пол кротовой норы. Инстинкт подсказывал созданию немедленно зарыться, однако уплотненная почва не позволяла так легко уйти от нависшей угрозы. Оставалось одно — ползти вперед, наверх, надеясь, что хозяин лаза где-то далеко.

Но сегодня удача отвернулась от опытного ветерана. Сильный запах мускуса предупредил червя, что хищник уже рядом. Почувствовав прикосновение, жертва свернулась кольцом, окружив себя густой слизью. Но крота не проведешь! Острые, как бритва, зубы без труда вонзились в голову червя, повреждая его мозг. Сильнейшая боль заставила существо беспорядочно извиваться.

Не смотря на опасную травму, он все еще был жив. Силы регенерации уже начали восстанавливать поврежденные нервные окончания. Через неделю червь мог бы полностью восстановился. Однако, было одно «но» — хищник осторожно схватил его обмякшее тело и осторожно поволок в свой «погреб», стараясь не убить раньше времени, дабы пища оставалась свежей как можно больший промежуток времени.

Сознание то возвращалось к дождевому червю, то вновь покидало его. В такие редкие моменты «просветления» тот ощущал запах и прикосновения своих несчастных сородичей, а также стойкий мускус крота. Но это происходило все реже и реже, пока существо не осталось одно. Его восстановление близилось к концу, даруя надежду на скорое освобождение, но этот процесс совсем не входил в планы хозяина погреба. Однажды вечно голодный крот пришел и за червем. Тот успел почувствовать приближение хищника и тепло его тела. Затем пришла резкая боль и абсолютная темнота, приносящая избавление…

Глава 2

Крот наслаждался излюбленной пищей. Большая часть червя уже исчезла в, вечно требующем еды, безразмерном желудке. Он ощущал, как куски жертвы продолжали извиваться внутри. Но постепенно движения становились все более вялыми и менее интенсивными — пищевые соки брали свое. Закончив трапезу, зверек медленно пополз из опустошенной «кладовой» в находящуюся совсем неподалеку «спальню», представляющую из себя небольшую земляную полость с гнездом из сухой травы и листьев, притащенной им с поверхности. Улегшись калачиком, крот тут же заснул, наслаждаясь полным желудком.

Метаболизм мелкого грызуна был настолько быстрым, что, очнувшись через три часа, зверек ощутил приближающееся чувство голода. Он тревожно заворочался в своей подстилке, собираясь на охоту. Подземное существо начало быстро карабкаться вверх, не забывая помечать мускусом свои ходы, тем самым давая понять чужакам, что это его территория. На самом деле врагов под землей у животного не было, кроме представителей его же рода, всегда слоняющихся где-то неподалеку. Совсем недавно одна из стычек едва не стоила грызуну задней лапы. Он смог прогнать самку, претендующую на территорию, ценой глубокой раны. На восстановление ушло время и, если бы не кладовая крота, полная дождевых червей, того ждала бы неминуемая смерть от голода. Теперь настало время пополнять запасы провизии. Задняя конечность все еще болела, не позволяя зверьку передвигаться слишком быстро. Но этого и не требовалось.

Грызун выполз в горизонтальные шахты. Он двигался вперед, собирая по пути шевелящийся «урожай». Подземное существо без труда по запаху и небольшому шуму определяло те ответвления, куда проваливались дождевые черви, привлеченные его мускусом. Крот без труда находил своих жертв и затем быстрым отточенным движением впивался зубами в их головы. При этом не откусывая, а только слегка повреждая их верхние нервные окончания. Это действие позволяло пищу оставлять живой и хранить в течении долгого времени. Схватив извивающегося червя, он тем же путем возвращался в гладкую полость, служащей кроту «кладовой». Удивительное строение шерсти грызуна позволяло тому двигаться по ходам с одинаковой скоростью как вперед, так и в обратном положении.

Влажная погода, господствующая на поверхности, помогала пополнять запасы с сумасшедшей быстротой. Однако, сильные дожди доставляли большие проблемы в виде постоянных подтоплений тоннелей. Зверек пока справлялся с паводком, землей заделывая лазы с текущей водой и копая новые ходы. Но если количество влаги, падающей на землю, не уменьшится, то в ближайшее время придется покинуть свой ареал, устремляясь в более высокие сухие места.

Крот только что проглотил большого червя, пытаясь восстановить запасы энергии, потраченных на новый десятиметровый тоннель, ведущий к поверхности. Ход не был готов до конца и инстинкт выживания торопил зверька побыстрее закончить работу. Обоняние подсказывало, что большинство «кротовин» — вентиляционных отверстий, обеспечивающих жилище существа свежим воздухом разрушено, либо подтоплено водой. Грызун вновь приступил к рытью. Форма его тела без особого труда позволяла равномерно спрессовывать выкопанный грунт на стенках тоннеля, тем самым, делая невозможным побег попавших в ловушку червей. Крот медленно продвигался к поверхности. С каждым сантиметром подъема почва становилась все более влажной. Оставалось совсем немного. Еще несколько мгновений и чистый воздух, предельно насыщенный кислородом, хлынет в его легкие. Наконец, острый нос зверька проткнул толщу земли, оказавшись на поверхности. Грызун замер, вслушиваясь в происходящее сверху и анализируя запахи, поступающие от рецепторов в мозг. Полное отсутствие ветра не позволяло ему точно определить существует ли опасность. Не почуяв внешних угроз, подземный хищник лапами вытолкнул часть земли на поверхность. Теперь новый холмик грунта защищал нору от новых затоплений.

Совсем близкий шелест листвы заставил крота насторожиться. Секундное промедление не позволило быстро покинуть поверхность. Что-то со всей мочи ударило по верху его тельца, подбросив зверька в воздух. Затем последовал оглушающий удар от неудачного приземления. Крот неподвижно лежал на влажной листве, при этом, испытывая боль от ушиба во всем теле. Инстинкты твердили созданию — не двигайся, притворись мертвым и, возможно, останешься жив. Отсутствие зрения у крота компенсировалось сверхострым слухом и мощным обонянием. Он слышал приближающийся звук чьих-то шагов, а затем накатила концентрированная волна звериной вони. Сердце грызуна бешено стучало, а железы обильно сочились мускусом, оставляя малую надежду, что сильный «кротовий дух» отвадит случайного хищника.

Что-то мокрое слегка коснулось живота зверька. Он чувствовал невыносимый запах вони, исходящий из нутра врага, когда тот определял крота на пригодность к пище. Везение сегодня покинуло существо и цепочка острых зубов хищного животного сомкнулась на мелком теле, дробя его кости и плоть. Ощутив жуткую боль, подземный житель издал предсмертный писк. Секундную агонию сменила приносящая избавление темнота…

Глава 3

Дикий кабан неторопливо пережевывал мелкого грызуна, случайно попавшегося ему на пути. Переднее копыто слегка провалилось в кротовый лаз, что не мешало зверю наслаждаться пищей. Дик никогда не брезговал мясом, в том числе и падалью. Основной его рацион составляли желуди, грибы и вкусные коренья, выкопанные из-под лесной подстилки.

Животное довольно хрюкнуло, вслушиваясь в предрассветную тишину и пытаясь определить в какую сторону посунулось его стадо, состоящее из трех самцов и десяти самок с детенышами. Тонкий пронзительный визг резвящихся молодых поросят подсказал кабану, что потребуется вернуться немного назад. Неторопливой рысцой тот направился к соотечественникам, изредка проваливаясь в норки крота — зрение было не лучшей особенностью дикой свиньи. Главное достоинство данного представителя фауны — изумительный слух и нюх, всегда обеспечивающие его пищей, а также вовремя предупреждающие о приближении опасности.

Кабану шел пятый год отроду. Это был довольно мощный представитель своего рода, отличающийся скверным нравом и большим весом. В настоящий момент редкий самец мог сравниться с ним в силе и задать знатную трепку. Что происходило очень редко — лишь в период гона, когда их вкусы перекрещивались на одной и той же самке.

Начинало светать. Влажные испарения от остывшей за ночь земли поднимались над зарослями папоротника, образую непроглядную белую мглу. Измазанные темной почвой лесные жители, наевшись до отвала, возвращались по своим следам и мускусным меткам в безопасную глухую топь, где они весь световой день спали в грязи, спасаясь от летнего зноя и укусов кровососущих насекомых. Кабан шел последним, раз за разом тщательно принюхиваясь к неподвижному, насыщенному влагой воздуху. Но все кругом было спокойно. Протершись боком несколько раз о кору вековой сосны, животное хрюкнуло и резво направилось в гущу черничника, догоняя последнего из сородичей.

Опушка леса уходила круто вниз, оканчиваясь густым ольшаником, за которым начинались плотные заросли камыша с небольшой тропкой, ведущей к воде. Там — в низине стоял густой туман. Животное подняло в воздух рыло и принюхалось. Слабые нотки незнакомого запаха, растворенные в неподвижном воздухе, вызывали тревогу. Сородичи также почуяли опасность, перейдя на легкую рысь. Уши кабана стояли торчком, прислушиваясь к посторонним звукам. Уже проснулись дневные птицы, распуская звонкие трели. У головы водили замысловатые хороводы комары-кровопийцы, намереваясь получить свежую порцию крови. Где-то вдалеке стрекотала сорока.

Оставаясь на стороже, кабан начал медленно опускаться вниз по склону к спасительной зеленой стене растительности. Вдруг что-то с силой ударило его в бок, моментально опрокинув тяжелую тушу на землю. Через мгновение до ушей животного долетел сильный раскат выстрела. Что такое выстрел зверь знал — двуногие хищники убили уже не одного сородича в их стаде. Прокатившись по инерции несколько метров вниз, животное попыталось стать на ноги, однако не смогло этого сделать, а только завизжало от острой боли в боку. Изо рта шла кровь. Существо слышало, как его сородичи спасаются бегством, ломая стебли камыша, слышало треск приближающихся осторожных шагов человека, ломающих подошвой прошлогодний ковер из лесной хвои. Тяжелый запах пороха донёсся до его ноздрей.

Инстинкты кабана заставляли сражаться за жизнь. В его звериной душе клокотала безумная ярость. Дик вновь попытался встать на копыта. Трясущиеся ноги с трудом подняли массивное тело. Открытая пасть животного с обнажившимися зубами и острыми клыками была направлена в сторону приближающейся опасности. Раненый зверь ждал двуногого обидчика, намереваясь растерзать тело врага на мелкие фрагменты. Человек вышел на опушку и посмотрел вниз. Увидев охотника, дикий кабан, в неистовстве, собрал оставшиеся силы и с пронзительным визгом бросился вверх. Человек был готов к этому. Уверено, вскинув ружье, выстрелил еще раз. Тело животного еще двигалось по инерции, но разум его уже покрылся темной пеленой мрака, пронзенный метким выстрелом, разрушившим целостность сознания.

Глава 4

Виктор Васильевич осторожно спустился вниз, внимательно осматривая неподвижную добычу. Бессонная ночь и несколько часов лежки в сырой траве сегодня были сполна вознаграждены. Наклонившись к кабану, он со знанием дела, острым ножом сделал глубокий надрез под грязным рылом животного. Темная кровь хлынула на желтый песочек, наполняя чуть ниже густую липкую лужицу.

До самого обеда охотник свежевал дика, отрезая самые лучшие куски и наполняя ими полиэтиленовые пакеты. Виктор Васильевич был охотником со стажем и знал, что добыть зверя — полдела. Значительно сложнее доставить мясо до дома. А, учитывая, что сейчас стояла по-настоящему летняя погода — еще и сохранить в дороге. Закопав в глубокую яму невостребованные части туши, пожилой мужчина погрузил все деликатесы на быстро собранную волокушу, состоящую из двух длинных ореховых стволов и слоя брезента, скрепляющего последние между собой. Пакеты с добычей оставил открытыми, густо переложив мясо солью и побегами сочной молодой крапивы, в изобилии произрастающей в ольшанике по берегам болота.

Расстояние до автомобиля, брошенного на полузаросшей лесной поляне, составляло около двух километров, что в переводе на старческое время означало три часа ходьбы с импровизированным прицепом по пересечённой труднопроходимой местности.

— Все моя жадность! — досадно воскликнул пенсионер, поправляя съехавшее с плеча ружьё. Пот скатывался капельками с покрасневшего лица, увлажняя и без того мокрую рубашку. Лесное комарье пользовалось беспомощностью охотника, кусая того во все оголенные части тела. Но охотник, несмотря на усталость, продолжал тянуть волокушу, проклиная все и всех на чем свет стоит, изредка позволяя себе остановиться и почесать зудящие места укусов. Только ранним вечером Виктор Васильевич вышел к машине, немного проплутав по однообразному молодому осиннику. Закинул куски мяса в переносной холодильник с подтаявшим льдом, стоящем в багажнике. Закончив, он, наконец, со вздохом присел на водительское кресло и повернул ключ зажигания. И, конечно же, согласно закону жанра — в ответ старику раздалась оглушающая тишина…

Наступило следующее утро. Престарелый охотник сидел на любимом кресле-качалке на веранде собственного деревенского дома. Его нос уже давно улавливал чудесный аромат жаренной свинины, разносящийся по окрестностям из открытого окна кухни. Виктор Васильевич поморщился, вспомнив вчерашнюю охоту. Если бы не зять на своем джипе, эвакуировавший его сломавшееся «корыто» к месту постоянной дислокации… Короче, хорошего мало. «Стыдно даже — человека отвлек от работы!» — с досадой подумал он.

— Витя! Иди кушай! Все уже готово! — послышался веселый голос жены.

Вся их большая семья сегодня собралась за одним столом. Поглощали нежное жаркое с картошкой и нахваливали удачную охоту деда. Сам дед деловито жевал сочное мясо, скромно улыбаясь в ответ. Ему было очень приятно, а негативные воспоминания минувшего дня начали постепенно отходить на второй план.

Но беда пришла откуда не ждали — внезапно Виктор Васильевич захрипел и резко поднялся со стула. Он схватился за горло, безумно выпучив глаза. Крохотный кусочек вчерашней добычи полностью перекрыл ему дыхание в глотке. Женщины завизжали и что-то громко затараторили. Зять не растерялся — подбежал и начал стучать несчастному по спине. Красная пелена заполняла глаза старика. Окружающие предметы постепенно размывались в ней, теряя свои четкие контуры и границы. Легкие горели, требуя живительного кислорода. Всхрапнув в последний раз, пенсионер мешком повалился на пол. Через считанные секунды последняя искорка жизни покинула распростершееся на линолеуме тело пожилого охотника, помочь которому так ни у кого не получилось…

На похороны собралась вся деревня. Голосили женщины, плакали дети, пока мужчины копали глубокую могилу на местном кладбище. Небольшая молитва, затем недолгое прощание с покойным и тело предали земле, мягко опустив гроб во влажный песчаный грунт.

Глава 5

Красное тело дождевого червя двигалось вниз, попеременно сокращая и расширяя многочисленные мышцы. Осенний заморозок на поверхности окончательно лишил создание пищи наверху и теперь гнал его глубже под землю — из одного хода в другой. Окутывая себя выделяемой слизью, червь без труда перемещался в своей условно безопасной мрачной среде. Неожиданно сверхчувствительные рецепторы существа уловили далекий и такой желанный аромат разлагающейся органики. Импульсы, поступившие в его примитивный мозг, заставили тут же сменить направление на противоположное.

Дождевой червь постепенно приближался к источнику пищи. Чем он был ближе, тем сильнее ощущал букет запахов тел многочисленных сородичей. Одни рыли новые ходы, лишь изредка попадая в его тоннели, другие же, без зазрения совести пользовались ранее проторенными маршрутами. Однако, существу чужда была такая вещь как обида на соплеменников. Оно продолжало двигаться и уже сейчас достигло границы плодородной почвы, ниже сменяющейся мелким песком. Все инстинкты червя подсказывали, что там еды быть не должно, но значительно увеличившийся к тому времени аромат органики говорил об обратном. Дождевой червь продолжил свое погружение. Еще несколько сокращений и существо уткнулось в твердую поверхность дерева. Еда была близко. Очень близко. Червь полз вдоль гладкой влажной поверхности, ощупывая ее многочисленными ворсинками. Изредка его тело касалось небольших трещин в дереве, источающих столь привлекательные миазмы. Однако, их малая ширина не позволяла тому проникнуть вовнутрь.

Дождевой червь продолжал терпеливо ползти, то опускаясь ниже, то вновь подымаясь вверх. Наконец, его целеустремленность была вознаграждена: проникнув под полусгнивший обрывок ткани, голова существа попала в небольшое отверстие в древесине. Небольшое усилие — и мощные мышцы протолкнули его тело вовнутрь. Теперь червь отчетливо слышал шорох от тел счастливчиков-сородичей, которым также повезло проникнуть сюда. Разлагающаяся органика деревенского кладбища манила подземных созданий, с удовольствием преобразующих ее в новую форму естества — плодородный грунт. Круг жизни замкнулся.

12.04.2021