Перед вечернею звездой в тиши заката
Я отдыхал. Но где же тишь? И что за звуки?
А! Это музыка… и пусть. И музыканта
Я вслед за музыкой узрел. Порхали руки
Легко по струнам. Как же юн. И не боится?
Замолк на миг, но тут же вновь по струнам ветром.
Мы взглядом встретились — лишь дрогнули ресницы,
Но сам не дрогнул, и глаза сияют светом.
Что ты задумал? Но играешь ты искусно!
Не в Эпидавре* ли слыхал, что лечат тело,
А с ним и душу? Чем же? Музыкой, искусством.
Но то — людей, а пред тобой «всего лишь» демон.
Уйди! Не тронь души моей! И демон душу
Имеет — только холодна она, как стужа.
Я свой покой бессмертный блажью не нарушу.
Но почему тогда в глазах так звёзды кружат?
Уйди! Я слышал, что есть боль — и не желаю
Её однажды испытать, но… что со мною?
Всё замирает, будто я иду по краю,
Но я крылатый! Что мне край? Взлечу стрелою!
Любовь для смертных! Не для нас, кто беспристрастен.
Губить приятней, чем любить — уйди! Иначе…
Не пожалею. Погублю. О… ты опасен…
Взошла звезда… но взгляд твой звёзд сияет ярче.
Уйди… не надо… не играй! Не мучай больше…
Скалою был! И что теперь? Не камень — пыль я…
Знать вкуса слёз я не хочу полыни горше!
Я плачу?.. Значит, человек?.. Прощайте крылья.
Без крыльев я могу взлететь? И к небу даже?..
Что ж замолчал ты? Не молчи! Прошу — играй же!
___________________________________________
* В Эпидавре душу лечили музыкой и театром. Считалось, что пациент в процессе
представления испытывал катарсис.
