Все ясно

Все ясно всем. Но не смотря на это,

а может, глядя именно в упор,

границу, что напополам — планету,

прорубят здесь. Сверкающий топор

уже срезает плюшевые лапы,

у нас не будет больше медвежат,

тупые инструменты эскулапов

напрасно в нетерпении дрожат.

У нас не будет ничего такого,

что — на двоих. По нам — колокола.

У нас не будет ничего святого,

ну, разве что — стихи и зеркала.

Все понимают. И кивают грустно,

кивками помогая топору,

не сбиться с ритма. И, тихонько хрустнув,

расколется душа. И я умру.

1998