Память

Лонгмоб "Экскурсия в прошлое"

— Мама, кушать… кушать хочется…

Но не плачет, лишь обречённо смотрит на мать — с войной уходит детство вместе с шалостями и капризами. Уж лучше бы плакал, чем этот взгляд. Мать смахивает слёзы.

Кушать… да, где же сейчас еду-то раздобыть? Окружён город со всех сторон врагами.

Маркиз Камповерде все войска свои увёл на северо-восток, оставив им для защиты лишь три батальона генерала Куртена. А французов — тьма-тьмущая, и всё прибывают. И флот англичан не помог — их, приплывших на выручку защитникам, враг отогнал далеко в море.

Но стоит пока город, держится, пусть и на исходе силы защитников.

Гордый город, непокорный. И укреплён хорошо — могучую стену ещё римляне строили. Помнит город былую славу свою: и то, как был домом императору Августу, и как сам Цезарь в благодарность за то, что город поддержал его в борьбе против Помпея, подарил ему статус столицы почти всей Иберии. Да и переводится, как «крепость». Крепость и есть. И неужто врагам сдаваться? Разве можно позволить вражеским сапогам топтать древние, славные камни, овеянные тысячелетней историей?

Но несоизмеримы силы. Более полутора тысячи защитников уже встретили свою смерть, а враги потеряли всего лишь несколько десятков. И не стали рисковать. Кабы стали! Так нет, окружили город, измором берут. Батареи ставят.

Мучительна осада. Тут силы нужны, много сил, да только силы уже на исходе… и взять их неоткуда. А ещё и понимание приходит, что помощь не придёт. И остаётся надежда лишь на чудо.

И молятся горожане защитнице своей — святой Текле. Покровительница города всё-таки — неужели оставит их в беде?

Гудят колокола древнего кафедрального собора. Когда-то на его месте белоснежный храм Юпитера возвышался… но не слышат молитв ни святая Текла, ни могучий Юпитер.

Заработала тяжёлая артиллерия, и пал нижний город, но ещё держатся и средний, и верхний. Поднимаются защитники всё выше и выше, оставляя часть за частью. Подниматься вверх … это же хорошо, как и подниматься в гору, как гласят поговорки. Но сейчас путь наверх — это путь в небеса, пусть и к славе, но посмертной. И принимают небеса их души.

Пали последние укрепления, и лавой хлынули французы в верхний город — в самое сердце его. Никого не оставляют в живых. Никого не щадят. Ни защитников, ни женщин, ни детей…

Убивают, жгут, мародёрствуют… будто и не люди вовсе, а звери.

Лишь немногим удалось спастись — тем, кто ушёл по подземным ходам.

…

Прошло лишь два года — и вновь восстал город из пепла, только боль затаил. Камни умеют хранить память — помнят шаги своих защитников, помнят тепло их крови.

Пройдись по ним, послушай стены, взгляни… и, вдруг, тебе повезёт, и ты увидишь их — защитников древнего города. И пусть не тех, но их потомков.