Начало

Как на школьной доске

белым пишем по чёрному,

или чёрным по белому

свою бренную вязь.

Из крестов и нулей

письмена беспризорные,

но не можем найти

в них желанную связь.

День грешит, как вандал,

отражаясь в ночи.

Погружаясь в себя

неосознанно будим,

То, что спит до поры

и упорно молчит

под порогом души

и лузгой словоблудия.

И оставшись вдвоём

сам с собою воистину,

разрывая покров

пережитого дня,

оголяем свой нерв

ощущений, как выстрелы

в постижении тайн

о себе для себя…

Ночь — покинутый храм

с темнотой устрашающей,

с литургией без слов,

с алтарём без икон.

И беснуется дух

всё собой облекающий

от истока Начал

с добиблейских времён…

Ухнул филин — вещун

и рука нервно вздрогнула.

Заметался пожар

в переулках души.

И открылись глаза

родниками холодными;

чей-то голос, как ментор

загнусавил в тиши...

Тень качнулась в углу —

полоснула по зеркалу,

И сломавшись шагнула

в зазеркальный проём,

засиневший пятном,

как окно предрассветное,

удаляясь в туннель,

чтоб вернуться потом…

Может там, за стеклом

все ответы положены

и лежат до поры

в зазеркальи чужом.

Ночь бушует во мне

океаном встревоженным

и качает меня

будто в кубе пустом…

Всё случится потом

с суетой безутешною,

когда кончится вязь

под холодной рукой.

Вдруг откроется дверь

на пороге Предвечного,

где кончается то,

что зовётся судьбой…