Повелитель флюгеров. Глава 14

Книга: "ПОВЕЛИТЕЛЬ ФЛЮГЕРОВ"

Часть: "Под знаком окна"

Глава 14. "Та война"

Доведётся, так в смерти малой

Захлебнёшься последним криком,

Отоспишься в земле усталой

И очнёшься в огне великом…

Тогда мне было всего двадцать с небольшим лет. Я не был ещё зрелым и опытным мистиком, но солдатом был подобающим. До окончательной трансформации в темпоральной фуге оставалось ещё лет десять. Да, лет десять, которые легли в душе бесформенными бетонными глыбами и обломками, причём легли так прочно, что мне в конце концов потребовалось полное перерождение. Десятилетие преодоления…

Я не был обременён учениками. Их было всего два. И учил я их почти так, как учили меня… Почему почти? Да потому, что их судьба была достаточно достоверно известна и отличалась от моей судьбы. У них было немного шансов стать Мастерами. И они подспудно догадывались об этом.

Я сознательно учил их служить бескорыстно, не ставя себе целей, не задумываясь об этапах роста. У них, как и у нашего поколения, никогда не было кризиса веры. Сказали — готовиться к полевому выходу по сбору шампиньонов под сугробами, значит нужно думать, во что их собирать и как снег разгребать, а не про то, что на дворе лютый январь и грибной урожай сомнителен даже теоретически!

Кстати, у волонтёров, которых мы тестировали в те же ранние годы, с верой всегда были проблемы… Они были этакие активные миряне, которые сами пытались сблизиться с Братьями, но при этом устанавливали собственные правила взаимодействия и содержания нашего общения. Доверяй, но проверяй и перепроверяй, пытайся поймать своего наставника на каком-нибудь несоответствии — вот был их девиз! Молодым Мастерам даже глумиться приходилось над такими недоверчивыми субъектами в воспитательных целях… Учить, так сказать, правилам веры в реальных полевых условиях.

Однажды, например, таким образом пришлось поставить на место парочку ребят, которые с наслаждением играли в суперагентов или супергероев, я так и не понял… Они люто донимали меня просьбами дать им какое-нибудь важное секретное задание, клялись в верности, говорили, что кушать не могут, так хотят совершить подвиг! Надо было решительно расставлять точки над "ё", иначе такие забавы сулили развиться в большие неприятности. Серьёзные дяденьки из спецслужб и так на нас искоса поглядывали…

Ладно. Дал им "самое секретное и важное поручение" — доставить в удалённую точку местности важную посылку с "мощным опасным артефактом и посланием", замаскировать её, чтобы потом за ней пришли "неведомые тайные представители закулисных структур". Ясное дело — я был почти на сто процентов уверен в том, что ребята посылку вскроют и захотят содержимое рассмотреть. Так и произошло в итоге… Хотя на место выйти у них всё-таки совести хватило!

Мы с коллегами просто покатом от смеха катались, представляя кислые физиономии наших горе-суперменов, прочитавших мою записку из той посылки! В ней я прямо и недвусмысленно выразил им своё отношение и чётко указал правильный вектор дальнейшего пешего эротического путешествия.

Игры и игрища. Всю жизнь приходится заниматься подобным…

А к особым служителям понятие "кризис веры" не относится вообще, ибо какие же они особые, если даже потенциально способны сомневаться в истинности направления движения и целеуказаний, полученных от Учителя.

Но вернёмся к двум моим первым воспитанникам. Они были в ту пору лучшие ученики и наиболее близкие мне на тот момент люди, пришедшие из мира.

Их нет сейчас в числе особых служителей. Но они выжили и не сломались тогда, когда честно служили объектами для моей личной мастерской тренировки. Наверно, они уже заслужили право уйти со мной в неведомое и сесть у Великого Костра — так однажды сказал Учитель. Вероятно, так и есть. Святая простота вознаграждается…

По большому счёту, настоящих учеников у меня было всего два. А знаете, как это точно определить? Для двух учеников ты — Учитель, для остальных — наставник, шеф, старший, непосредственный начальник и ещё море иных условных наименований для твоей командирской организаторской и управляющей должности. Это ни хорошо, ни плохо… Этот факт вообще не имеет значения в повседневном Служении. Просто мне на моём Пути посчастливилось немного поработать именно с учениками так, как это было раньше, в седой древности, на заре мистических союзов и школ боевых искусств. Бесценный опыт, несмотря на полное отсутствие результата!

Моя война началась раньше, чем я стал Мастером. Первая битва с самим собой произошла в ученической юности, когда я за неделю сел на шпагат и за эту же неделю довёл количество подтягиваний на турнике с трёх до пятнадцати раз.

Я учился побеждать слабость духа и тела, искал испытания и находил их, одерживал победы раз за разом… Но явных "соплей" и "гвоздей" у меня никогда не было, как не было их и у моих самых близких Братьев — Серого и Элика.

Мы рано обучились осознанности, оценив её практическое могущество в борьбе с личными пороками и ошибками…

Потом были горы и солнце, шаг, бег, туман в глазах, Брат Шень, отпаивающий меня солоноватой водой… Кстати, тогдашние ученики тоже далеко не сразу обратили внимание на то, что Учитель и сэмпай несли с собой по пятилитровой канистре и по две трёхлитровые банки с водой, а мы все шли налегке. Удивительное свойство маленького ученического разума — видеть заботу старших только тогда, когда наступает критическое состояние. Быть истинно благодарным на Пути — этому я тоже настойчиво учился!

На определённом этапе своего продвижения я познакомился с болью. Но не с такой болью, которая бывает от разбитых кулаков или растянутых мышц. Я ощутил помутняющее разум влияние, казалось бы, нестерпимой боли… Армия — школа жизни! Зачем об этом говорить? Так ведь — это тоже одна из сторон самопознания на Пути.

Словно я не к больничной койке

Был прикован и жить хотел!

И не я, как удар из стойки,

В пустоту по ночам летел!

Наука терпеть сильную боль пригодилась мне немного позже, в период неминуемого духовного перерождения. А в описываемые времена самое главное испытание ещё ждало меня впереди. Выход на грань. Без вариантов!

***

Ветер: Вот хорошо, что ему довелось-таки познать разрушительную силу накопительного эффекта болезней. Полезный опыт. Если долго мучиться, что-нибудь получится, как в песне пелось! Вот у него и получилось… Трещина в позвонке плохо зажила. Терпишь? Хм. Плюёшься лёгкими? А вот тебе вдогонку реакцию на луну и трансформаторные будки. Норм? Получи в солнечное сплетение непростой удар от опытного костолома! Выжил? Язву желудка не желаешь ли? Да и пора уже с былыми тренировочными травмами что-то делать… Ох, пора!

Флюгер: Вот врождённая мистическая эмпатия ему в бою и пригодилась! Именно в ответ на агрессию врага у него раскрылся доступ к неведомым ранее источникам духовной и физической силы. Такую проекцию выдал, что Волшебная Плеть просто не могла не помочь! Оценила Она мощь непоколебимого воинского намерения!

Мастер: Пэрфэ́кто, амигос! Тут я с вами! А ещё по своему обыкновению подмечу тонкую, но важную мысль — вся жизнь и сущность воина — это та война. Сие не образ, который призван вдохновить себя и других, типа — диванные войска всегда готовы к марш-броскам! Нет. Он говорит именно про своё участие в той войне. Она дала такую закалку, которая ему была нужна! И которую он бы не получил в результате тренировок, даже крайне приближённых к боевым.

***

Мне было двадцать три года отроду и четырнадцать лет в Служении на Пути. Я исполнял тогда одну из самых важных задач в своей жизни — в составе специальной стражи обеспечивал безопасность проведения Большого Совета Братства.

Великие Мастера и Главы Ветвей собрались на нашей земле. Почётная и очень ответственная служба для молодых воинов! Вот мы все: я и мой помощник, Шень-сэмпай и пять его воинов, Мастер Ким и трое старших учеников, Мастер Линь, Мастер Ка́нто, Мастер Тока́й, Мастер Яса́н, служители Юки́ми и Я́нго. Восемнадцать воинов. Два с половиной километра сложного периметра стражи. Древние стены крепости, солнце и ветер, дозор, бдительность, собранность.

Всё началось немного раньше, чем я это заметил… Ну да — раньше на семьсот восемьдесят семь лет! Но речь не об этом, шутки в сторону. Первые два пробных нападения отразил Шень и подчинённые ему воины. Я не мог этого видеть, но почувствовал остро — началось!

Место моего поста было вторым по преобладающей высоте, но очень узким по сектору обзора. На верхней башне уже развевался сигнальный флаг, но и его я видеть не мог из-за стены самой большой башни крепости. И тут появились они — Неру́ки и четверо его бойцов. Медленно. Грозно.

Разговор начал он, причём начал как-то уж слишком грубо для великого воина. Начал с нажимом вещать что-то про "понатыкали щенков на дороге", "если тебе дорога твоя жизнь" и ещё несколько подобных фраз с приблатнёнными интонациями. Возможно — это был некий психологический приём, тест на прочность моего духа. Традиционно. Не оригинально. Видно, помогало им раньше при разборках и стычках…

У меня хватило самообладания вежливо представиться, поинтересоваться о цели визита и попросить представиться их… Хотя я уже понял — кто стоит передо мной. И тогда началась мистика! Да, он представился и жестом указал своим солдатам отойти в сторону. В этот момент я впервые почувствовал волну непоколебимой смертельной угрозы и абсолютной решимости, исходящую от человека. Опасный урок. И во мне тут же, эхом, возникла такая же волна на фоне оглушительного спокойствия и внешней неторопливости.

Я тогда не думал о стратегии или тактике предстоящего боя, но приглашая лютого врага во внутренний дворик был уже точно уверен, что кому-то из нас оттуда никогда не выйти. Воина Благого Закона можно убить, но победить — никогда!

В итоге бой состоялся внутри крепостной башни. Длился он секунд тридцать или чуть больше. Я одержал победу. Война закончилась. Но сейчас мне хотелось бы сказать не только про те конкретные события. Вся жизнь и сущность воина — это "та война". Победа над собой — "та война". Возрождение из пепла. Сила духа. Путь за облака.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ