Глава 2. Ночь на Старом кладбище.

Дамиан шел по пустынным улицам, ярко освещенным луной. Начало осени. И разгар ночи. Сильный тёплый ветер дул ему навстречу, трепал его длинные чёрные волосы и полы длинного чёрного плаща. Казалось, Дамиан летит, как большой чёрный ворон. Он не смог сегодня уснуть. Опять. Что-то снова гнало его в лунную ночь, как ветер гонит листву… Чувства… всезаполняющие и болезненно-острые… тоска… одиночество… ощущение проходящей мимо жизни… Он чувствовал, что должен был что-то сделать, но он не знал, что ему делать. Он искал, не зная, что он ищет. Он брёл, не зная, куда идёт, думая о вечном — о смысле жизни. Юноша даже не знал, хотелось ли ему жить, или хотелось умереть. Ощущение пустоты и щемящей тоски гнало его куда-то.

Внезапно вынырнув из невесёлых дум, Дамиан огляделся и понял, что пришел к своему извечному прибежищу — Старому кладбищу. Он усмехнулся. Разве мог он прийти куда-то ещё?.. Каждый вечер проводил он здесь, размышлял, читал и писал стихи и пытался найти свою потерянную любовь, которую он видел здесь, всего несколько раз и издалека...

Вздохнув, он без страха вошёл в чёрные заросли и побрёл среди могил, любуясь, как луна пронизывала серебряными лучами чёрную листву, серебрила почерневшие от времени кресты, а густая трава становилась совершенно серебряной. Лунной ночью здесь всё было особенно прекрасно и волшебно. Казалось, духи шепчутся в густых чёрных кронах деревьев. Но Дамиан не боялся, это место давно стало родным для него. Здесь была будто бы иная реальность, таинственная, колдовская, дивная… Погружаясь в эту чёрно-серебряную красоту, гот ненадолго обретал покой и душевное равновесие.

Вдруг Дамиан почувствовал, что он здесь не один. Где-то недалеко, едва слышно сквозь шум ветра хрустнула ветка. Юноша прижался к дереву и затаился, прислушиваясь. Он знал здесь каждую тропинку, каждый куст и каждую могилу, ибо не один год проводил здесь всё свободное время. Показалось, что шум удаляется. Кто-то ещё бродит здесь в одиночестве. Сердце гота забилось чаще. Он подумал, что это может быть Она… Осторожно прокрался в ту сторону. Но больше ничего не было ни слышно, ни видно. Только шум ветра. И луна вдруг скрылась в туче… Дамиан замер. Может быть, всё это лишь показалось? Это только ветер. Луна вынырнула из тучи. Невдалеке по дороге промчалась машина, грохоча музыкой и пьяным хохотом. Завыла собака… Юноша тихо пошёл по тропинке среди могил.

"Видимо, мне теперь суждено гоняться за призраками," — подумал он с грустью.

Дамиан вышел из зарослей на прогалину, покрытую густой высокой травой, чёрными крестами и памятниками. На несколько секунд ветер затих, будто бы для того, чтобы сделать вдох… Во внезапно наступившей тишине юноша услышал плач. Он пошёл на звук, стараясь ступать тише. Ветер вновь нахлынул, волной пробежав по траве. Луна скрылась на пару секунд в пробегающей туче… Когда серебряный свет снова залил всё вокруг, гот увидел совсем рядом тёмную фигуру, лежащую на траве. Что-то белое выделялось на тёмном ярким пятном, кажется, белый шарф. На серебристой от лунного света траве лежала девушка. Но совсем не та, которую Дамиан мечтал вновь увидеть… Эта девушка была совсем маленькая, худенькая и хрупкая, она ничком лежала на траве и плакала навзрыд. Юноша в растерянности опустился на траву в нескольких метрах от неё. Он не знал, уйти ему, подождать ли, не мешая ей выплакаться, или же подойти и постараться утешить. Ветер играл длинными тёмными волосами девушки, она была во всём чёрном, не считая белого шарфа.

"Готесса? — подумал Дамиан. — Обычный человек вряд ли стал бы искать утешения на кладбище, тем более ночью. И вряд ли она может быть родственницей одного из покойных, свежих могил на Старом кладбище давно уже не было".

Он всё-таки решился подойти и присел рядом. Девушка подняла голову и испуганно вскрикнула.

— Не бойся, — сказал Дамиан и взял её руку. — Меня зовут Дамиан, я гот… Расскажи мне, что привело тебя сюда?

Она смотрела на него огромными тёмными глазами, с чёрными разводами размытой слезами туши на щеках. Совсем ещё девочка, лет 15, наверное. Целую минуту они смотрели друг другу в глаза и ветер трепал их волосы...

"Как было бы хорошо влюбиться сейчас, — подумал Дамиан. — Такая романтическая встреча..." Но он чувствовал лишь жалость и любопытство, и тоска по той, потерянной, стала как будто ещё острее. "Ну почему это не она!"

— Меня зовут Карина, — внезапно сказала девушка, и гот уловил явственный запах алкоголя. — Не знаю, почему я пришла именно сюда. Мне хотелось умереть. Меня бросил мой любимый человек...

Юноша слушал её, не перебивая, успокаивающе поглаживая её руку, пока она, всхлипывая, рассказывала ему о себе и своей несчастной любви. Карине он казался призраком, одним из кладбищенских духов, и она, не боясь, раскрыла ему всю душу. Всё это казалось ей сном. Казалось, наступит день и она проснётся дома в своей постели...

— Здесь иная реальность, — говорил Дамиан. — И смерти здесь нет, только вечный круговорот жизни. Тела — лишь наша одежда, и здесь закапывали эту изношенную одежду, чтобы она стала пищей для вечно живого мира. А вечные души улетели постранствовать, до того как найдут себе новую одежду, новое тело… Здесь всё ещё живее, чем где-либо, трава и деревья здесь гуще и выше. И многие духи задержались здесь, чтобы полюбоваться вечным круговоротом жизни, как всё умирает и возрождается вновь… Нет вечной смерти, есть лишь вечная жизнь, вечное возрождение! Даже если ты убьёшь своё тело, сбросив с души эту одежду раньше положенного срока, это не сможет избавить от боли твою душу, ибо все чувства останутся в ней, и она не будет знать покоя. Не беги от боли, боль выковывает наш характер, делает душу прекраснее… Это испытание, которое мы должны пройти… Жизнь — череда испытаний, мы должны пройти их, чтобы стать сильнее и прекраснее. Всё прекрасное рождается в боли...

Дамиан тихо говорил, погружаясь в собственные размышления о жизни, чувствуя какую-то душевную лёгкость от того, что наконец-то смог кому-то рассказать об этом, поделиться своей философией жизни. Здесь и сейчас можно было не бояться насмешек, обвинений в ненормальности и непонимания. Даже если эта девочка не поймёт и половины того, что он сказал, что-то всё равно останется в её памяти и, возможно, повлияет на мировоззрение. Впрочем, главное было не это даже, а то что он ощущал — лёгкость общения, ощущение задушевной, доверительной беседы… Он давно уже не чувствовал ничего подобного, если вообще когда-нибудь чувствовал. Однако, юноша понимал, что это всё только благодаря необычной ситуации и волшебной атмосфере ночного Старого кладбища. При свете дня, в городе, он вряд ли смог бы общаться с Кариной.

Дамиан не заметил, как Карина уснула, прижавшись к нему. Ветер стих. Чувствовалось приближение рассвета… Он тихонько отодвинулся. Предрассветный сон особенно крепок, но скоро её разбудит холод рассвета. Ведь её курточка может и тёплая, но совсем коротенькая, а длинная юбка всё-таки недостаточно тёплая для осенней ночи, поэтому спать она будет совсем недолго, и ему лучше поскорей исчезнуть. Юноша хотел остаться для неё сном. Он не хотел причинять ей боль, боялся, что она влюбится в него. Ведь всё было так романтично… Для него Карина всего лишь ребёнок. Дамиан отошёл в заросли и спрятался, наблюдая. Небо побледнело и стало совсем холодно. Рассвет… Гот подождал, пока холод разбудит девушку. Видел, как она встала, непонимающе огляделась вокруг, потопталась немного на месте и, дрожа, поплелась прочь. Он тихо наблюдал за ней, пока она не вышла с кладбища.

Пора домой. Пока залитые бледным полусветом улицы ещё пусты… Дети Ночи не любят свет дня, убивающий лунное волшебство. День для них слишком жесток. Зато эта ночь не прошла впустую...

15.05.2009