Мертвая бабочка

Глава 4. Одиночество в крови.

Даниэль оставил мне целую кучу сообщений, как голосовых, так и текстовых на мобильный телефон. Они содержали примерно одно и тоже — вариации на тему, как ему жаль, что всё так получилось. От этого мне было ещё хуже. Прошло три дня с того памятного разговора на скале и я откровенно маялась о скуки и непонятной тоски. Кажется именно сейчас, когда я только-только более-менее наладила свой быт, я осознала насколько я далека от своего прошлого. От школы искусств, от выбора стирального порошка… от своих «друзей», однокурсников и дорогой Инги. И главное от мольберта. Мне стало не хватать приторного запаха красок, мягкости пастели и мрачности чернил… кисточки, карандаши, гуашь… Рисование во сне, это всё-таки рисование во сне, ему не дано заменить шершавости настоящего холста. Мне страстно хотелось рисовать.

Я вспомнила, как плакала, когда Ангел показала мне мольберт. Как я открещивалась от него, не желала рисоватьи говорила, что всё это осталось в прошлом. Ох, я несносная лгунья! Теперь, когда я начинаю понимать, что моя жизнь никуда не делась, не кончилась на моменте обращения, мне хочется вновь наполнить её теми вещами, которые я люблю. И одна из них — рисование.

— Как ты отдыха за время моего отсутствия? — поинтересовался возникший на пороге моей комнаты Константин, — слышал, что ты кое с кем успела подружиться?

— Откуда ты узнал? — спросила я, закрывая подаренный Константином ноутбук и поднимаясь к постели.

— А ты догадайся, — и он лукаво улыбнулся, — пошли, нам нужно серьезно поговорить.

— Принц, — тихо прошептала я, думая, всегда ли он за мной шпионит для Константина. Затем я повысила голос, — о чем будет речь?

— О том, о чем я не хотел с тобой говорить, но видимо придется, — и он огорченно покачал головой.

— Что желаете пить? — вежливо поинтересовался Принц, когда мы уютно расположились в светлой гостиной.

За окнами только-только просыпалось солнце. Меня в очередной раз поразило, как сильно изменился мой распорядок дня, с тех пор как я стала вампиром. Теперь я ложилась спать в семь-восемь часов утра и спала примерно до полудня. Четыре-пять часов — это так мало! Раньше, чтобы высыпаться я спала часов по девять-десять. Всё меняется…

— Принеси мне мохито, шпиён, — я намеренно исказила слово и добавила в свой голос презрительные интонации. Мне было неприятно видеть подобное подобострастие. Нет, я понимаю, если бы Константин платил ему за всё, что делает Принц, так нет же! Он делает всё добровольно, ничего не требуя взамен… ну, разве только человеческое мясо… но если бы он был самостоятельным, думаю, что он и сам бы смог добыть себе пропитание!

— Как вам будет угодно, — прохладно ответил он, даже не взглянув мне в глаза. Слуга до мозга костей!

— Не сердись на него, он не виноват, что является гулем. Они просто так устроены, — и Константин откинулся в кресле, доставая при этом сигару из специальной коробочки. Оттуда же он вытащил каттер и ловко обрезал кончик сигары. После этого он достал турбозажигалку и приступил к самой сложной части прикуривания сигары. Когда я была маленькая, мой отец очень любил курить сигары. В конце длинного рабочего дня, он часто приходил к себе в кабинет, доставал сигару и свежей выпуск своей любимой газеты.

— Принц, принеси бренди, — и Константин мягко улыбнулся своему слуге.

— Да, господин, — учтиво поклонившись, Принц покинул комнату.

— Знаешь, я ему не нравлюсь, — вновь резюмировала я, со смешанными чувствами наблюдая за манипуляциями Константина с сигарой.

Он поднес кончик сигары к огню и принялся поворачивать сигару вокруг её оси до тех пор, пока она не начнет равномерно тлеть по всей окружности.

— Не смотри на меня так. Я вижу, что тебя волнует то, что я делаю, вопрос — почему?

Наконец, он закончил весь этот занимательный процесс, слегка подув на зажжённый кончик. По комнате распространился приятный, крепкий аромат дорогой сигары. От тоски у меня защемило сердце.

— Мой отец… когда я была маленькой, он часто курил сигары, — тоскливо пробормотала я.

— А почему бросил? — поинтересовался Константин.

— Врачи запретили, он начал часто кашлять. Проблемы с легкими.

— Ну, мне такое не грозит.

Наконец, вернулся Принц, неся на подносе бутылку бренди и большой бокал с моим мохито. Также он принес аккуратную вазочку, наполненную разными видами сухофруктов.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — мирно поинтересовалась я, продолжая наслаждаться ароматом сигары, а теперь ещё и еле уловимым запахом, идущем от бутылки с бренди. На этикетке было написано «Гран Дуке д' Альба Ор», по-испански, судя по всему. Уверена, что эта бутылка очень дорогая, иначе бы Константин не стал бы её пить. В какой момент, я заметила, что он жуткий сноб?

— О любви, — и он высоко поднял бокал, прежде чем отпить из него.

— Что, вампиры любят как-то по-особому? — немного напряженно спросила я.

— Вот об этом я и хочу с тобой поговорить. Для начала углубимся немного в физиологию людей. Как ты знаешь, любовь бывает двух видов — физиологическая, она обусловлена природным желанием иметь потомство и высокая, та, необъяснимая и… пугающая. Любовь из-за физиологии длится в среднем от двух до пяти лет. Как по статистике разводов среди людей. Она связана с периодом, когда женщина беременеет и после вскармливает ребенка. Любовь и родительский инстинкт удерживает мужчину возле женщины, оберегает и защищает её. Это необходимо для поддержания популяции вида.

— И сейчас ты скажешь, что у вампиров всё не так?

— Ну да. Мы не размножаемся как люди. Не можем иметь детей в их понимании. У нас другой способ размножения. Когда вампир находится среди людей, он инстинктивно начинает искать особого человека, который лучше всего подойдёт для обращения. Когда он такого находит, то он влюбляется в него. Ну, и, разумеется, человек не может устоять перед чарами вампира. После обращения, связь со стороны вампира усиливается, к ней примешивается родительская связь, а вот у птенца влюбленность в хищника заменяется только родительской связью. Так всегда бывает, что у людей, что у вампиров — дети любят своих родителей не так сильно, как они их. Самое болезненное происходит, когда ребенок вырастает и связь рвется. Вампир продолжает испытывать сильные чувства по отношению к своему ребенку, а вот птенец… либо будет чувствовать уважение или привязанность, либо нет. Фрида тебе не рассказывала про своего ребенка?

— Она упоминала о нем вскользь, — я покачала головой, доставая сигареты. То, что говорил вампир откровенно пугало меня, заставляло чувствовать себя одинокой и ранимой.

— Она любила его физиологической любовь, и когда он ушел, это разбило ей сердце. Девушка ещё не скоро придет в себя и покинет своё логово.

— Кажется, я начинаю понимать, в чем проблема — никогда не знаешь — любовь эта физиологическая или же та, высокая? — печально спросила я.

— Ты ухватила саму суть, — кивнул Константин, делая ещё один глоток бренди, — многие наши биологи считают, что именно этот страх является одним из сдерживающих факторов нашего размножения.

— Это делает нас очень одинокими, — грустно прошептала я, вспоминая Даниэля. Интересно, знает ли он об этом?

— Не только нас, но и вообще всех. Люди также подвержены этому страху, просто им не предстоит провести вечность в напрасных надеждах и боли расставаний.

— Это одиночество в крови, да? — меланхолично спросила я.

— Да, моя малышка. И я хочу, чтобы ты знала — может, тебе и кажется, что я жестокий создатель, монстр, насильно обративший тебя… ты так думаешь, ведь так? Но я хочу, чтобы ты знала — пускай между нами не возникло связи, когда я встретил тебя, ведь ты была ещё маленькой… но сейчас эта связь есть. И до тех пор, пока ты не перейдешь к другому создателю — ты моя маленькая малышка и я буду заботиться о тебе, — в его глазах таилась эта странная тоска, которую я успела увидеть в глазах Фриды и я, в очередной раз, задумалась, куда он меня затащил? В какое космическое одиночество он меня привел в погоне за выгодой?!

— Не думай, что после этих слов я расплачусь и повисну у тебя на шее, — холодно сказала я, туша сигарету и поднимаясь с кресла, — твои слова лишь сильнее укрепили мою ненависть к тебе и злость за то, что ты со мной сделал!

— Я говорил тебе об этом не из-за себя. Я вообще не хотел поднимать эту тему. Каждый вампир сам доходит до неё, каждый в своё время, — он также поднялся с дивана и подошел к окну. Он даже не посмотрел в мою сторону, показывая, что мои слова не волнуют его.

— Я рассказал тебе об этом из-за этого мальчика… кстати, как его зовут?

— Даниэль. И он не мальчик, он спящая кукла, — я медленно опустилась обратно на кресло, — почему ты решил, что я влюблена в него?

— Родительская связь, помнишь? — он повернулся ко мне, облокотившись о подоконник, — я почувствовал твои желания, а потом Принц доложил мне о твоей прогулке с каким-то человеком.

— Черт побери, почему ты об этом мне раньше не сказал? Я же говорила, что кое-кого встретила? Почему сейчас? — возмущенно вскрикнула я.

— Потому что ты сказала, что не будешь с ним встречаться! — укоризненно ответил он, — я поверил тебе.

— А, ладно… — и я обреченно махнула рукой, — всё равно парень оказался слишком… холодным для меня. Он это ты в раннем вампирском детстве!

— Для того, что это говорить, ты должна была видеть меня, когда я был маленьким, — рассмеялся вампир, — похоже, он не поддержал твоё мировоззрение?

— Да.

— Не расстраивайся, рано или поздно, но ты изменишься и найдешь себе друзей. Мы же не чудовища.

— О, если мне это разрешишь ты или же мой будущий «рабовладелец», — и я вызывающе задрала подбородок.

— Не смеши меня, дорогая! — воскликнул он, — как я уже говорил — мы не злодеи. Ты сама всё поймешь, просто наберись терпения.

— Единственное, я не понимаю, как физиологическая связь могла возникнуть между мной и спящей куклой? Ведь он уже можно сказать обращен.

— А может это и есть та самая великая любовь? Или же просто тебе понравился его запах, и ты захотела его съесть?

— Он говорил, что вампиры чувствуют спящих кукол и не едят их, — недоверчиво возразила я, пропуская мимо ушей первую часть фразы. Великая любовь? Да не смешите мои тапочки!

— Да, мы чувствуем спящих кукол, но это не мешает нам питаться от них… особенно если они согласны на это. В былые времена, съесть спящую куклу чужого клана — это был подвиг и смертельное оскорбления, так что никакого физиологического барьера нет. Паразит никак не препятствует этому. Он же не разумен, так как считают некоторые.

— Понятно, — кивнула я.

— Ну, я рад, что мы поговорили, — и он затушил сигару и убрал её обратно в коробочку, — если у тебя есть ещё какие-то вопросы — задавай.

О да, у меня были ещё вопросы! Но спросить прямо — убил ли он моих родителей и свел ли он моего брата с ума? Боюсь, я пока не готова получить ответ.

— София, ну пожалуйста, прости меня! — раздался в трубке обеспокоенный голос Даниэля, — я же не знал…

— Это было очень по-свински, надеюсь, ты понимаешь это? — после разговора с Константином, было странно говорить с Даниэлем, всё-таки неприятный осадок остался. Но, с другой стороны, я не хотела заморачивать себе голову такими вещами. Я надеялась, что всё, что сказал Константин всего лишь его размышления и ничего более.

— Скажи мне, Даниэль, ты хотел бы увидеть охоту? — тихо спросила я, слушая, как прерывисто дышит в трубку парень.

— Почему ты спрашиваешь? — удивлённо спросил он.

— Потому что я хочу переубедить тебя. Я хочу, чтобы ты понял, что быть вампиром вовсе не так здорово, как тебе кажется.

— Но зачем тебе это делать? — спросил Даниэль, когда мы встретились возле Муниципального музей Фару.

— Чтобы ты не уподоблялся большинству вампиров, — спокойно ответила я, мысленно настраивая и уговаривая себя на охоту.

— Нет, мне кажется, что ты не понимаешь последствий своих действий. София, я уже спящая кукла — ты только представь, что со мной будет, если я пойму, что вампиром быть плохо? Вероятность того, что я обращусь очень велика, и что прикажешь мне делать? Покончить с собой?

— Я об этом как-то не думала, — растерялась я, — но, Даниэль, ты должен понять некоторые вещи касательно вампиров. В нашу прошлую встречу ты открыто выказывал неприязнь к людям, но ты ведь сам пока человек! Только представь, что с тобой станет, когда ты обратишься! Охотники говорят, что многие вампиры относятся к людям, как к ходячим бурдюкам с кровью. Ты этого хочешь? Ты такая личность или же нет? — собравшись с мыслями, горячо заговорила я.

— Нет, конечно, нет… просто сложно судить иначе, видя, как люди уничтожают эту планету…

— А ты думаешь, что если бы были только вампиры, было бы лучше? — возразила я.

— София, я знаю, что ты стала вампиром девять месяцев назад. Но большую часть этого времени ты провела среди охотников. Их задача настроить людей против нас, демонстрировать только самое худшее.

Даниэль даже не заметил, как начал причислять себя к виду вампиров. На секунду я представила себе, что станет с ним, если обращение не произойдет? Выдержит ли он это?

— Но о том, что происходит в теневом мире, я знаю гораздо больше, чем ты.

— То есть вампиры хорошие, а люди заслуживают такого обращения? — с иронией в голосе спросила я, — мой создатель прикончил молодого парня только ради того, что я выпила его крови. Он поддерживал чокнутого метаморфа, что добраться до меня! Господи, да он запер меня с маленькой девочкой, чтобы я начала охотиться, и после этого ты утверждаешь, что вампиры хорошие?

— Не суди обо всех вампирах, ориентируясь только на одного представителя, — расстроенно покачал головой Даниэль, видя, что его слова не доходят до меня.

Это только сильнее завело меня.

— Ну, может я знаю мало вампиров, чтобы судить обо всех. Но как тебе ещё один пример — вампир по имени Маркус…

— Гениальный ученый! — радостно воскликнул Даниэль.

— Вампир, который ставит опыты на своих же новообращенных созданиях, и это ты называешь благом? — продолжила я.

— Это беспредметный разговор, — раздраженно бросил парень, — я не хочу об этом больше.

— Ладно, продолжим в другой раз. Кажется, я уже созрела, чтобы отправиться на охоту. Надеюсь, тебя не пугает вид крови?

— Да нет, — сразу как-то растерялся Даниэль и немного покраснел.

— Хорошо, тогда выбирай, — и я махнула в сторону проходящих мимо нас людей, — решай, кто из них станет сегодня моим обедом.

— София, — беспомощно воскликнул он.

— Что такое? Тебя что-то смущает? — притворно заботливым голосом спросила я, — давай, вперед! Ты же об этом мечтаешь.

— Хорошо, — напряженно ответил парень и устремил свой взгляд в толпу, выхватывая из неё отдельных людей, — он! — и Даниэль указал пальцем на мужчину средних лет с отвратительной бородавкой на пол-лица.

— Ты серьезно? — рассмеялась я, — предлагаешь мне отобедать этим?

— А в чем дело-то?

— Поставь себя на моё место. Вернее на место вампира, чтобы ты предпочел молодую и красивую девушку или же омерзительного мужика с пивным брюхом и таким вот украшением на лице? — брезгливо поинтересовалась, сморщив носик. — Я даже отсюда чувствую, как от него воняет алкоголем!

— Зачем ты просишь, чтобы выбирал я? — наконец, не выдержав, спросил он.

— Потому что, я хочу, чтобы ты понял, о чем мечтаешь! После обращения в вампира, ты не становишься этаким мерзавцем без стыда и совести. Ты чувствуешь, понимаешь, на что ты идешь! Представь себе, тебе нужно подойти к незнакомому человеку, заговорить с ним, а затем затащить в укромное место, прикоснуться к его шее и причинить физическую боль!

— Он всё равно ничего не почувствует! — горячо возразил Даниэль.

— Ах так! — разъярилась я, — тогда чего ты медлишь — выбирай!

— Она! — и н кивком головы указал на пепельноволосую блондинку на высоких шпильках. Она стояла возле небольшого фонтанчика и явно кого-то ждала, нервно теребя ремешок своей розовой сумочки. Эта девушка была словно неоновая вывеска в ночи для вампиров. Красивая, чистая, молодая. От неё как будто бы исходил нежный розовый свет невинности. Она прекрасна для жертвы.

— Ну, хорошо, — спокойно кивнула я, — теперь оставайся на месте. Как только увидишь, как мы вместе с ней уходим, иди следом за нами. Медленно, не привлекая к себе внимание. Я приведу нас к одному тихому и укромному местечку.

— Слушай, я уже давно живу в этом городе и мне сложно представить, что в центре можно найти такие места, — удивленно проговорил он, нервно наблюдая за девушкой. В его глазах отчетливо проступала тревога и чувство вины. Ах, мальчик. То ли ещё будет. К несчастью для тебя, сегодня твои проблемы только начинаются, я ещё приготовила для тебя несколько сюрпризов.

— Ты просто не правильно смотришь, — мягко улыбнулась я и, поправив волосы, пошла в сторону девушки.

— Ну, видишь, как всё просто? — криво улыбнувшись, спросила я у Даниэля, только что вошедшего в переулок.

— А нас здесь никто не увидит? — нервно поинтересовался он в ответ, всё время лихорадочно оборачиваясь.

— И что же они, по-твоему, такого страшного могут увидеть? Несколько молодых людей решили уединиться, что тут такого?

— Не знаю, — беспокойно пробормотал он, переводя взгляд на девушку, — с неё всё будет в порядке?

— Вот! — и я подняла указательный палец вверх, — именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Всё ждала, когда же ты скажешь эти заветные слова беспокойства. Мальчик мой, ты же хочешь стать вампиром! Мечтаешь, черт побери, об этом! Так что за розовые сопли? Это же всего лишь бурдюк с кровью, ничего более?

— Я о другом беспокоюсь, — порывисто возразил он, отчаянно заливаясь краской. Как же! Такое унижение — проявить человечность! — Что мы будем делать с… телом, — на последнем слове он всё-таки запнулся, что говорило в его пользу. Есть надежда, что он не будущий монстр, а просто парень, у которого семья — это вампир, напоивший его своей кровью.

— Хорошо, — кивнула я, — будем считать, что именно об этом ты и заботишься. Отвечая на твой вопрос, я уверяю тебя, что уже давно научилась держать себя в руках, так что девушка останется в живых.

И я повернулась к ней лицом. Девушка находилась в состоянии нестояния. По её глазам было видно, что она находится где-то очень далеко от нас и ей там хорошо. Осторожно коснувшись её волос, я провела по ним рукой, наслаждаясь их мягкостью.

— Она красива, не правда ли? — тихо сказала я.

— Да, — послышался нервный ответ из-за спины.

— Укуси её, — отпустив волосы девушки, я повернулась к Даниэлю.

— Что? — непонимающе спросил он, делая небольшой шаг назад.

— Ну же, ты же хочешь этого. Я не прошу тебя делать ничего предосудительного. Просто укуси её и представь, что пьешь её кровь, — подтверждая серьезность своих слов, я постучала пальцами по своей шее.

— София, что ты такое говоришь?! — испуганно воскликнул он.

— Ты ведь хочешь этого! — я прикрикнула на него, — давай, поддерживай свои убеждения, пей её кровь. Убивай таких, как она, считай людей мусором! И с презрением, с возмущением! Ну же! Чего ты ждешь? Или кишка тонка?

— Соф…

— Смотри, как надо, — процедила я, делая молниеносный разворот и обнажая шею девушки. Клыки появились мгновенно, я широко открыла рот и вцепилась в шею. В ответ она тихонько всхлипнула и рефлекторно подняла руки, чтобы оттолкнуть меня. К сожалению, для девушки, она была слишком сильно погружена в мой гипноз, чтобы как-то повлиять на происходящее. Ей оставалось только еле слышно вздрагивать и стонать, когда я слишком сильно сдавливала её.

Первое, что я сделала, когда оторвалась от неё, так это прокусила подушечки пальцев и прижала их к месту укуса. Только после этого я обернулась и посмотрела на Даниэля.

— Как тебе моё представление? — холодно поинтересовалась я, вытирая кровь со своих губ.

Парень прижал ладонь к своему лицу, отчаянно сдерживаясь, чтобы не вырвало.

— Ха, чего-то в этом роде я и ожидала, — грустно резюмировала я, после чего развернулась в сторону девушки и пристально посмотрела в её, затянутые поволокой дурмана, глаза.

— Ты забудешь всё, что здесь было. Не вспомнишь ни меня, ни парня позади. На солнце тебе стало дурно, и ты решила передохнуть в тихом и прохладном местечке. А сейчас пора возвращаться, — и я разорвала контакт, делая широкой шаг назад.

Мгновение ничего не происходило, а затем девушка, словно бы опомнившись, быстро покинула переулок, даже не посмотрев в нашу сторону. Никогда не знаешь, как именно повлияет гипноз на жертву. Кто-то выполняет наши слова буквально, кто-то улавливает только настроение… главное, они всё забывают.

— Вот так охотятся вампиры, — сказала я, нервно потирая руки и пристально смотря на Даниэля.

Парень тяжело привалился к стенке и глубоко выдохнул, прежде чем мне ответить.

— Я не думал… что будет так…

— Как?

— Холодно, — Даниэль не сразу ответил мне, мысленно перебирая слова, которые подошли бы к тому, что он увидел.

— И что теперь ты думаешь о вампирах? — с затаенной тревогой спросила я.

Знаете, честно говоря, я и сама не знаю, чего жду от этого мальчишки. Зачем я так сильно на него наседаю? А что если у него нет выбора, как в своё время его не было у меня? Что если в эту самую минуту паразиты быстрыми темпами размножаются внутри него, создавая своего главного паразита, который запустит процесс куколки. Тогда я просто обрекаю парня на муки, через которые я до сих пор иду! Имею ли я на это право? Может мне стоит оставить его, не мучить?

— Спасибо, — раздался тихий шепот Даниэля.

— Что? — я была слишком сильно погружена в свои размышления, так что не сразу поняла, что он говорит.

— За то, что показала мне и другую сторону, — он решительно оттолкнулся от стены и подошел ко мне. В его глазах возникла уверенность и благодарность за мой поступок.

— Я не показала тебе всего, Даниэль… я не знаю… По-моему это была ошибка, — растеряно пробормотала я в ответ, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Нет, София, — и он покачал головой, — ты даешь мне возможность серьезно обдумать — хочу ли я становится вампиром. Стоит ли оно того.

— Я не поняла, — я озадаченно уставилась на него, — в каком смысле хочешь ли? Ты же спящая кукла, как и я когда-то. Тут вопрос по-другому стоит. И от тебя ничего не зависит? — последние слова я сказала с вопросительно интонацией, чувствуя, что что-то не так.

— Да, ты права. Нет никакого волшебного эликсира, который уничтожит паразитов или же активирует их. Но есть другие способы сказать обращению нет.

— Ты серьезно? — испуганно спросила я, делая шаг назад, — ты же не собираешься…?

— Я думаю об этом, — на полном серьезе ответил он.

Вот и показала парню, как охотятся вампиры. Молодец, София, возьми с полки пирожок. Что мне теперь с этим делать?

— Даниэль, я показала тебе это вовсе не с целью, чтобы ты покончил с собой, — медленно подбирая слова, проговорила я, — я лишь хотела предостеречь тебя от ошибок, которые совершают многие вампиры. Например, пренебрежительное отношение к своим… «донорам», убийство и жестокость… а самое главное сам процесс питания. Ты знаешь, что донорская кровь может заменить кровь из живого человека? Теперь знаешь. Вовсе не обязательно охотиться так…

— Тогда почему ты пила кровь этой девушки? — сложив руки на груди, спросил Даниэль.

— Потому что в противном случае мой создатель запрет меня в подвале и будет резать до тех пор, пока я не истеку кровью, и голод не станет просто оглушительным. После этого он принесет мне младенца, — надо же, мой голос даже не дрогнул после этих слов. Я старалась, что он прозвучал как можно более спокойно и мне это удалось.

— Поэтому ты так настойчива? Потому что у тебя создатель мерзавец?

— Не только. Видишь ли, в чем дело, среди вампиров мой создатель не считается мерзавцем. И если мне не удастся что-то изменить, то и ты станешь таким же, — после этих слов я полезла в карман и достала пачку сигарет. Мои руки еле заметно дрожали, такое бывает, только если вампир очень голоден… или же в душе у него не всё гладко.

— София, я должен покинуть тебя, — мягко проговорил Даниэль в ответ, — у меня сегодня встреча с моим создателем.

— Я понимаю. Единственное, я прошу тебя подумать над моими словами, хорошо?

— Гарантирую, что именно этим я и буду заниматься, — серьезно кивнул он, — созвонимся позже, ладно?

— Угу, — и я немного виновато улыбнулась. Не думаю, что теперь Даниэль что-то ко мне будет испытывать. В конце концов, его чуть не стошнило, когда он увидел, как я ем. Ему будет весьма тяжело целовать меня после такого.

Прошло несколько дней с тех пор, как я показала Даниэлю, как питаются вампиры, и он до сих пор мне не позвонил. На его телефоне стоит голосовая почта, на которой я уже оставила несколько сообщений, но всё бестолку.

Теперь же я сидела на пляже и наблюдала, как вода играет в свете луны. Это зрелище приятно успокаивало меня и настраивало на серьезный лад. А именно, что мне теперь делать. Отлучки Константина участились, так что свободного времени у меня становилось всё больше и больше. Но я не знала, что мне с этим делать! И находится в таком подвешенном состоянии, мне совершенно не нравилось. А тут ещё эти этические вопросы о просвещении Даниэля… Я не хотела на него давить! И не думала, что на него это так сильно повлияет… интересно, а как бы я отреагировала, если бы мне показали это «питание»? Ведь, по сути, мы столько раз видели это в кино с гораздо более тяжелыми последствиями и даже не морщились, где разница? Но, а самый главный вопрос, что мне делать дальше? Отпустить Даниэля или же продолжить свою проповедь? Ведь ничем иным это и не может быть.

Я чувствую себя ужасной лицемеркой. Прошли те дни, когда я искренне убивалась из-за смерти того мужчины, чувства к убитой мной девочки ещё остались, но и они быстро тускнеют. Иногда у меня в голове даже появляется аналогия со свининой. Люди едят мясо свиней и совершенно об этом не переживают! Лишь единицы становятся веганам, а это о чем-то да говорит. И после таких изменений внутри себя я ещё пытаюсь чему-то учить парня? Двуликая идиотка, калечащая того, кто ей нравится.

Обреченно покачав головой, я сделала приличный глоток из горла бутылки виски и затянулась сигаретой. Как ни странно, но с тех пор, как я попала к Константину, я стала курить гораздо меньше. Наверное, потому, что у меня появились сигареты специально для вампиров. И они гораздо тяжелее обычных.

— София! — раздался зовущий голос позади меня. Значит, Константин вернулся и я ему зачем-то нужна.

И вот, в очередной раз, моё сердце замерло. У меня в голове пронеслись мысли — нашел или ещё нет? Неизвестность всегда пугала, особенно если ты ничего не можешь изменить.

— Ты звал меня? — спросила я Константина, проходя на заднюю веранду нашего уютного домика.

— Да, у меня есть несколько вопрос касательного твоего общения с…?

— Даниэль, я же уже говорила тебе его имя, — укоризненно проворчала я.

— Точно, Даниэль. Мне интересно, кто его создатель? — Константин, развалившись, сидел в красивом плетеном кресле и держал в руках бокал с бренди. Так как он держал его на весу, то было слышно, как мелодично позвякивают кусочки льда о стекло. Этот звук завораживал меня.

— София, — вернул меня в реальность вампир, — отвечай на вопрос.

— Беда вся в том, что я не знаю, — как можно более равнодушно ответила я, ставя бутылку на стол и облокачиваясь о колонну веранды. Мне оставалось только скрестить руки на груди, как бы прячась в домике, но я решила этого не делать и убрала руки в карманы шорт.

— Он тебе не рассказывал?

— Его создатель такой же, как и ты в своё время. Как-то повлиял на парня, из-за чего он не может мне ничего рассказать о нем, — в тайне радуясь такому обстоятельству, ответила я.

— Жаль, — с сожалением проговорил Константин, — я хотел бы переговорить с этим вампиром, передай об этом своему мальчику.

— Он не мой мальчик, — недовольно пробормотала я, всё-таки скрещивая руки на груди.

— Но ты пытаешься это изменить. Хвалю за целеустремленность, — рассмеялся вампир, и одним глотком допив бренди, поставил стакан на стол и поднялся, — идем, я хочу тебе кое-что показать.

— Ты меня заинтриговал.

Как ни странно, но вампир повел меня в мою же комнату, чем ещё больше меня заинтересовал. Когда мы вошли в комнату, меня посетило сильнейшие чувство дежавю.

— Зачем это здесь? — я посмотрела на Ангела и указала на мольберт, — я не просила об этом!

— Ну, видимо они решили, что ты захочешь рисовать, — неуверенно проговорила она в ответ, — ведь ты же хочешь?

— Нет! — закричала я, — нет-нет-нет! Разве ты не понимаешь? Я рисовала, когда была человеком! Мольберт был частью меня, кисть продолжением моей руки… это было моё будущее — рисовать, стать художником! Теперь же это только мечты, — горько закончила я и опять расплакалась, — я так не могу. Не могу, — запустив руки в волосы, я медленно сползла на пол по стенке и принялась раскачиваться из стороны в сторону, — не могу, не могу, не могу…

— Вот черт… — ошарашенно пробормотала я, устало прислоняясь к стенке, — и зачем это здесь?

— Насколько я знаю, когда ты была человеком, тебе нравилось рисовать. Пора возвращать свои привычки, — немного отстранено ответил Константин, проводя рукой по подставке к мольберту, как бы удаляя несуществующую пыль.

— Я не хочу, я не могу всё вернуть! — судорожно потирая руки, воскликнула я, — господи, я уже это проходила! Я не смогу вновь рисовать, это невозможно!

— Да? — притворно удивленным голосом, протянул он, скрещивая руки на груди, — что-то по твоим снам это не заметно.

— Ты… подсматриваешь за мной? — от неожиданности я помотала головой, как бы отрицая даже саму мысль о такой возможности, — ты же говорил, что наши сны — это наше убежище! Я думала, что тогда были единичные случаи…

— София, — немного укоряющее проговорил Константин, — мне кажется, или мы уже это обсуждали?

— Так повтори, по какому праву ты подсматриваешь мои сны?

— По праву твоего создателя, например, — раздражено ответил он, — София, не пытайся спрятаться от меня — всё равно не получится.

— Зачем ты это делаешь со мной? — умоляюще спросила я, — хоть раз в жизни, ответь мне на этот вопрос!

— Ты моя дочь. Я хочу, чтобы, когда ты попадешь к другому вампиру, ты была достойным отражением моего имени.

— И поэтому ты мучаешь меня? — я прошла через всю комнату и подошла к окну. Мне слышался рокот волн, такой тревожный и холодный, под стать моему настроению.

— Зачем ты ломаешь меня?

— Тебе только так кажется, когда-нибудь, ты будешь благодарить меня за всё, что я сделал для тебя.

— Я так не думаю. Когда-нибудь я убью тебя за это, — быстро повернувшись к нему лицом, ответила я.

— А это мы ещё посмотрим, — холодно улыбнувшись, ответил он, — а пока, начинай рисовать. Когда я приду в следующий раз, я хочу увидеть твою картину.

— И что ты хочешь, чтобы я нарисовала?

— То, что ты испытываешь, когда пьешь кровь, — немного поразмыслив, ответил он.

Когда он ушел, я, вместо того, чтобы послушать его приказа, вновь набрала номер Даниэля. И он ответил мне.

— Да, София, — раздался немного хриплый голос Даниэля.

— Я показала тебе то, что не следовало, — взволновано сказала я, — теперь я прошу у тебя прощения.

— Не надо, ты показала мне то, что не хотел показывать мой создатель, — тихо рассмеялся он, — спасибо.

Немного помолчав, я проговорила:

— Забери меня сегодня отсюда, пожалуйста!

— Что это за место? — спросила я у Даниэля, когда мы вышли из его машины.

Мы оказались возле какого-то заброшенного здания, из которого доносились странные звуки, напоминающие рев машин.

— Нелегальные мотогонки, — ответил он, настороженно посматривая по сторонам.

— Интересно, — немного смущенно сказала я. Было странно оказаться в подобном месте, я никогда не бывала на незаконных мероприятиях.

— София, только у меня будет к тебе небольшая просьба, — Даниэль посмотрел мне прямо в глаза. Он был взволнован, чувствовалось, что и он не частый гость здесь.

— Какая?

— Загипнотизируй охранника на входе, чтобы он нас пропустил без билетов.

— Что? — возмущенно переспросила я, — что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Эй, тебе же это не сложно! А так мы попадем внутрь. В конце концов, ты вытащила меня из кровати своим неожиданным звонком, — как бы оправдываясь, сказал он.

— И поэтому ты хочешь, чтобы я воспользовалась своими способностями, чтобы попасть на нелегальные мотогонки? — иронично проговорила я, — тебе не кажется, что об этом нужно предупреждать заранее?

— Пожалуйста, — переступив с ноги на ногу, произнес он, — я всегда хотел попасть на эти гонки… боюсь, что после того, как я стану вампиром, у меня не будет такой возможности.

— Ну, у меня же она есть! — скептически ответила я, тем временем внимательно посматривая в сторону здания.

— Мой создатель сразу же увезет меня из города, так он сказал. Мол, когда я обращусь и… убью человека, здесь станет е безопасно для меня.

— Интересное заключение, — пробормотала я, — и тебя не волнует, что придется кого-то убить?

— А что я могу с этим сделать? — резонно сказал он, — так ты поможешь?

— Ну, если у меня получится, то да.

— О чем ты? Когда мы были в том переулке, у тебя всё прекрасно получилось.

— Я была голодной и это была охота. В обычном состоянии я всего лишь раз попыталась воспользоваться своими способностями… и у меня это не очень хорошо получилось, — виновато ответила я.

— Так давай попробуем ещё раз, — с усилением на последнем слове, сказал он, — заодно и потренируешься.

— Хорошо, — вынужденно кивнула я.

После этого мы пошли к зданию. Как оказалось, Даниэль воспользовался чем-то вроде запасной парковкой. Как он сказал, это затем, чтобы если что случится, нам было проще драпать отсюда. Возле самого здания стояли в ряд несколько дорогих машин, мотоциклов, было даже несколько симпатичных мопедов, которые мне очень понравились, когда я только их увидела в городе. При этом на улице никого не было, только теплый ветер приятно шевелил листву. В воздухе пахло озоном, когда мы подъезжали к зданию, я видела, как над ближними горами вспыхивали зарницы.

— Будет дождь, — чтобы разбить эту тягостную, нервную тишину проговорила я.

— Не обязательно. Зарницы частые явления в это время года. Только дождь бывает редко. Обычно он проходит над океаном, но не добирается до города.

— Зарницы были со стороны гор, — возразила я, — если дождь будет, он обязательно доберется сюда.

— Посмотрим, а сейчас приготовься.

Мы подошли к единственной двери, ведущей внутрь здания. Даниэль, костяшками пальцев, постучался в неё три раза, после чего сделал шаг назад.

Внезапно открылась прорезь и в ней показались чьи-то внимательные глаза.

— Кто такие? — раздался холодный и властный голос.

— Мы от Пауля, — срывающимся голосом ответил Даниэль.

— Что? — мужчина за окном прекрасно всё расслышал, в этом я не сомневалась. Он переспросил Даниэля только для того, чтобы окончательно убедиться в нашей неосведомленности о Пауле.

— Мы от Пауля, — вмешалась я, делая широкий шаг в сторону двери и немного наклоняясь, чтобы оказаться на уровне прорези. Давай София, это не так сложно, просто почувствуй этого мужчину, завладей его сознанием. Это легко.

— Сейчас ты откроешь нам дверь и пропустишь нас внутрь. Мы пришли от Пауля, мы имеем право войти. Ты это понимаешь и веришь нашим словам, — тягучим, бархатным голосом сказала я, пристально смотря в глаза охранника. После чего резко разорвала контакт и отошла.

Было видно, что мужчина не понял, что сейчас произошло, но его отношение к нам резко изменилось.

— А, от Пауля? — его голос неожиданно потеплел, — тогда заходите, ребятки, — и он открыл дверь.

Мы оказались в небольшой комнатке, явно служившей проходной, и в тоже время сдерживающей, так как дверь напротив, была полностью сделана из металла. Ручаюсь, что с той стороны её можно легко закрыть дополнительными перекладинами, чтобы усложнить попадание внутрь и дать время участникам быстро покинуть здание через запасной выход. Единственное, я не понимаю, зачем тогда некоторые участники оставили свои машины возле входа. Ведь их по машинам можно легко отследить.

Сама комнатка была девственно пуста. В ней, за исключением стола и стула для охранника, ничего не было. Сам охранник производил двойственное впечатление. Он был не высокого роста, но внушительной комплекцией. Этакий крепыш. Самым внушительным в нем были его глаза. Цепкие, холодные, он, несмотря на моё внушение, внимательно осматривал нас, фиксируя в голове наши приметы.

— Как поживает Пауль? — поинтересовался он. У меня появилось предчувствие, что он снова проверяет нас. Бросив беглый взгляд в сторону Даниэля, я поняла, что он не знает ответа на этот вопрос. Похоже, об этом пароле ему никто не сказал. Что же, придется выкручиваться самой. И я вновь пристально посмотрела в глаза охраннику.

— Мы уже прошли эту проверку, открой нам следующую дверь, — вкрадчиво проговорила я, чувствуя, как сознание охранника в очередной раз уплывает.

— Да-да, — немного рассеяно пробормотал он, — проходите, — и он подошел к двери, открывая её перед нами. В это же время наша зрительная связь разорвалась, и его голос тут же окреп, — надеюсь, вам здесь понравится.

— Спасибо, — учтиво ответила я, беря Даниэля, который, похоже, пребывал в состоянии близком к ступору, за руку, — я тоже на это надеюсь.

Внутри нас ожидал более сильный рев мотоциклов, чем снаружи. Похоже, стены неплохо глушат все звуки. Интересно, чем это здание было раньше?

— Фув, — наконец, пришел в себя Даниэль, — мы прошли!

— Потише об этом, — предостерегая парня от бурных эмоций проговорила я, кивком головы указывая на остальных зрителей. Некоторые из них обернулись в нашу сторону.

— Но это было круто, — восхищенно пробормотал он, понижая голос.

— Кто такой Пауль?

— Никто, — беспечно ответил Даниэль, — это имя используют как пароль. Если полиция нагрянет и будет кого-нибудь допрашивать, то это имя будет для них ложным следом до настоящих организаторов.

— Умно. Откуда ты это знаешь?

— Мне друзья рассказали.

— Они тоже здесь? — и я кивнула в сторону толпы.

— Понятия не имеют.

— Это точно, потому что, либо твои друзья решили зло пошутить над толпой, либо то же самое, только не зная об этом. Второй пароль, парень! Не будь меня рядом с тобой, всё могло плохо кончиться.

— Не будь тебя рядом, я не прошел бы дальше первой двери.

— Ага, и это тоже верно. Особенно если учесть нескольких охранников, спрятавшихся в кустах и внимательно наблюдающих за нами. Уверена, что они бы заинтересовались молодым парнем, знающем кто такой Пауль.

— Об этом я как-то не подумал, — растеряно пробормотал он, — ты услышала их?

— Конечно, услышала, — прошипела я, внимательно посматривая по сторонам. Только сейчас до меня дошло, что я была здесь единственной девушкой. Да что там, я была единственным светлолицым человеком в зале. И то, как на меня все смотрели, нервировало меня, чувствую, что ещё не один раз мне придется использовать свои способности.

В это время от толпы отделился маленький, невзрачный человечек с влажными, бегающими глазками. Он направился в нашу сторону, поминутно оглядываясь на одного мужчину, который пристально осматривал меня с ног до головы. Сразу можно было понять, что здесь он не последний человек. То, как он смотрел и то, как смотрели на него, говорило о многом. Он был одет в короткий черный пиджак с такой же черной бабочкой, и в белоснежную рубашку с манжетами. В целом, он выглядел как человек, который пришел на бал или какое-нибудь выдающееся мероприятие, но, никак, не на нелегальные мотогонки. Все остальные зрители выглядели более приземлено, футболки, рубашки, правда, все были в брюках, но не будем заострять на этом своё внимание.

Когда «бегающие глазки» подошел к нам, то он подчеркнуто не стал смотреть в моё сторону, сосредоточившись полностью на Даниэле. Я слышала о таком разделение между мужчиной и женщиной, но в первый раз в жизни столкнулась с этим. Это немного раздражало.

— Вы, со своей спутницей, впервые у нас? — даже его голос звучал также влажно и масляно, как и его глаза. Такие люди весьма опасны, никогда не знаешь, что они выкинут в следующую минуту.

— Д-да, — голос Даниэля был слегка заикающимся, что заставило меня в очередной раз обреченно выдохнуть. Боже, если ты такой неуверенный, то зачем притащил меня сюда?

— От кого вы услышали об этом мероприятии? — продолжил, тем временем, свой допрос маленький человечек.

— От того же, кто и все остальные, — холодно сказала я.

Человечек даже не посмотрел в мою сторону, ожидая ответа от Даниэля. Черт-черт-черт! Нужно выбираться отсюда, иначе всё может плохо кончится. Похоже, это очередная проверка, и здесь нужно говорить только правду. Никаких паролей.

— От малыша Ромми, — неуверенно проговорил Даниэль. Я заметила, что над его верхней губой выступил пот. Черт, если он сейчас не возьмет себя в руки, то даже если и ответит правильно, то всё равно будет вызывать сомнения. А это очень опасно.

— Никогда не слышал о таком. Как он выглядит? — сладко улыбнувшись, поинтересовался человечек.

— Диего, ты утомил наших новых гостей своими вопросами, — за этой беседой я даже не заметила, как к нам подошел тот мужчина.

Теперь я смогла уделить ему больше внимание. О да, он был красавчиком. Но такой, более мужской, опасной красотой. Глубокие карие глаза, в них было очень сложно прочесть, о чем он думает. Тонкие, красные губы и сильно выпирающие скулы, создавали отталкивающее, но вместе с тем притягательное впечатление. Из-за тонкой кожи, у него выпирали вены на шее и на руках. Я с трудом оторвала от них взгляд, чтобы не показаться невежливой и странной. В целом мужчина выглядел жилистым и худым, я была уверенна, что такие, как он способны на многое, особенно на убийство. Он был абсолютно уверен в своем превосходстве над окружающими. Боже, он даже и не догадывается, что настоящий убийца стоит прямо перед ним, в образе худой девушки с длинными, кудрявыми волосами и серыми глазами.

— Спасибо за заботу, — мягко сказала я, аккуратно высвобождая свою руку из стальной хватки Даниэля. Если и этот кабальеро не будет со мной разговаривать, то мне придется сыграть легкое недомогание, чтобы мы могли покинуть этот зал. А так как актриса из меня так себе, то это будет очень сложно сделать.

— Надеюсь, что вам у нас понравится, — ответил он мне.

— Я недавно в городе, так что рассчитываю на вас, — звонко рассмеялась я. Многие повернули голову в мою сторону. Интересно, почему здесь нет других девушек?

— Меня зовут Сантьяго, а вас, милая леди? — интересно, в каком месте он разглядел во мне леди? И вот что странно, если Диего обращался только к Даниэлю, то Сантьяго только ко мне. К чему бы это?

А тем временем, ведущий объявил по громкоговорителю о скором начале мото-представления. Даниэль ошибся, это не мотогонки. Что порождало за собой ещё кучу вопрос о секретности данного мероприятия.

— Меня зовут… Алиса, — запнувшись, ответила я. Знаю-знаю, это только в фильмах считается, что чужое имя поможет избежать проблем. Но кто его знает?

— Антонио, — Даниэль быстро сориентировался и также представился ложным именем.

— У вас очень красивое имя, — улыбнулся он, — однако, представление скоро начнется, не желаете ли присоединиться ко мне?

Я чувствовала, как Даниэль страстно желал отказаться от этого щедрого предложения, но мне что-то ударило в голову, и я только кивнула в знак согласия.

— Тогда прошу, — и он плавным жестом руки указал в сторону открытой лестницы, ведущей на второй этаж.

Она была огорожена веревкой, и возле неё стоял охранник в солнцезащитных очках. Наверное, на этом месте я должна было что-то такое почувствовать, но…

Прошло, наверное, не менее часа с начала представления, и я была полностью поглощенной выступающими. Это были не люди, катающиеся на спортивных байках, это были птицы, взлетающие до самого потолка и плавно опускающиеся обратно на песок. В особо опасные моменты, я вздрагивала в предвкушении, не обращая внимания на восторженные реплики Даниэля, который уже успел прилично выпить, и сейчас жарко что-то обсуждающий с Сантьяго. Восхитительно, непередаваемо, фантастично! Ровно до того момента, когда один из выступающих выпустил в момент полета огонь и потерял управление.

Толпа напряженно замерла. Я заметила, как Сантьяго напряженно всматривается в летящую вниз фигуру. Как Даниэль испуганно вздрагивает. И я слышу, как бешено колотится сердце у мотоциклиста. А затем он камнем падает вниз и вспыхивает, как факел.

Теперь я понимаю, почему эти гонки нелегальные и почему здесь нет женщин. Никто не подбежал к нему, никто не стал набирать по сотовой связи скорою. Никто ничего не сказал. Все просто стояли и смотрели. Я вслушивалась в приглушенные крики, раздающиеся сквозь плавящийся от жара шлем и старалась сдержаться и не прыгнуть вниз, чтобы впиться в шею гонщика.

— Как вам такое зрелище, донья Алиса? — вкрадчиво поинтересовался у меня Сантьяго, наклонившись прямо к моему уху, — возбуждает ли оно вас?

— Это обычная для вас практика — не помогать горящим участникам? — нервно сглотнув, спросила я.

— Он знал, на что шел, — равнодушно ответил Сантьяго, — участникам щедро оплачивают такой риск. И после смерти их близкие получат… скажем так — страховку.

— И поэтому он сейчас кричит в своем шлеме и молит о пощаде?

— А откуда вы об этом узнали? — хищно улыбнувшись, поинтересовался Сантьяго.

— Я лишь предположила. Что же ещё он может кричать?

— Кто знает, может он уже не может и этого.

Я искоса посмотрела на Даниэля. Да, чувствуется, что парень совсем не этого ожидал от нашего похода. Он совсем сжался в кресле, скукожился, а глаза наоборот расширились, как два огромных блюдца. Диего, сидевший чуть в стороне от нас, пристально следил за происходящим на сцене, после чего достал мобильный телефон и кому-то позвонил.

Через минуту раздался оглушительный выстрел, и страдания бедняги окончились. Следом на сцену вышли несколько человек, один из которых был тот самый охранник на входе. В руках он нес огнетушитель, которым не замедлил воспользоваться, как только подошел к горящим останкам мотоцикла и гонщика.

— И часто у вас такое происходит? — как можно более спокойным голосом, спросила я.

— Нет, обычно у нас выступают более профессиональные гонщики, — немного огорченным голосом ответил Сантьяго, — а теперь весь вечер насмарку. У них, видите ли, существует поверье — не выступать следом за погибшим участником.

— Я их понимаю. Лихим ребятам нужны такие поверья, чтобы участвовать в подобных представлениях.

— Я рад, что вы это понимаете, донья Алиса, — он учтиво поклонился мне в знак восхищения, — не желаете выпить вина? Мне на днях досталась неплохая бутылка Шардене. Я хотел бы разделить её с вами.

Да? Хочешь разделить, убийца чертов? А я хочу свалить отсюда, черт побери! И у меня нет желания пить вино, которое всё равно на меня не подействует. И Даниэля нужно убрать отсюда как можно скорее, потому как он слишком много выпил и сейчас запросто может сболтнуть что-то лишнее. И судя по тому, что он уже схватил очередной бокал, это произойдет совсем скоро. А ещё мне не нравятся ваши ухмылки и ужимки, дорогой Сантьяго — кажется, что вы меня клеите, но я прекрасно чувствую, что от вас не исходит никакого влечения в мою сторону. Проще говоря, вы пытаетесь играть со мной, и мне это не нравится! Но больше всего я хочу, чтобы Диего, этот мерзкие, с визгливым смехом, пристально наблюдающий за мной, Диего — свалил отсюда! Тогда я точно смогу понять, что же вам от меня надо, милый мой Сантьяго!

Разумеется, ничего из этого я не сказала вслух. И даже взглядом не выдала свои чувства. Вместо этого я мило улыбнулась, и сказала:

— Пожалуй, я выпью с вами вина, но только один бокал. После чего я и мой спутник, будем вынуждены вас покинуть.

— Так скоро?

— Судя по тому, что я вижу внизу, все остальные уже расходятся. Да и по громкоговорителю объявили, что больше выступлений не будет. Так смысл ли оставаться? — Мы можем отправиться на мою виллу и продолжить занимательную беседу, — не оставлял попыток Сантьяго.

— Вы уж извините, но я не склонна принимать приглашений от незнакомых мне личностей. Это слишком опасно для столь юной особы, как я, — как можно больше учтивости! И мягкости, женственности, чтобы ни словом, ни делом, не выдать свои настоящие чувства.

В это время Даниэль вышел из своей псевдоспячки.

— Черт побери, это было просто омерзительно! Как кому-то может нравиться такие вещи? — ошалело проговорил он в пустоту, после чего посмотрел в нашу сторону, — и как вы можете спокойно обсуждать вина и планы после этого?

Да Даниэль, ты умеешь подгадить! Я бросила настороженный взгляд в сторону Диего.

— Как, — не преминул воскликнуть он, — вас не предупредили о подобных инцидентах?

— Нам говорили, но, видимо, мой спутник оказался недостаточно подготовлен к подобному. Я же напротив, была более удивлена не оказанной медицинской помощи, так как считаю, что это расточительство — убивать молодых гонщиков, — мне пришлось попытаться выкрутиться, так как Даниэль опять впал в прострацию, пытаясь придумать гладкий ответ.

— Что же, милая донья, мы подумаем над вашим предложением. Признаюсь, оно не лишено смысла, — первую часть моей тирады, Сантьяго проигнорировал, что символизировало, что он не верит ни мне, ни Даниэлю, а это значит, что скоро нам придется драпать. И вино пить не стоит.

— О! А вот и вино, — воскликнул Сантьяго, принимая бокалы с подноса официанта, — что же, выпьем за знакомство?

— Антонио, поставь бокал, я не хотела бы тащить тебя до дома, — я постаралась вложить в свой голос всю свою убедительность, чтобы Даниэль не выпил вино. И мне это, слава богу, удалось. Вот только не потому, что я сказала. Просто Даниэль вырубился раньше.

— Похоже, я опоздала, — немного смущенным голосом, сказала я, поднимая бокал, — что же, выпьем за встречу!

— Донья! — хитро улыбнувшись, сказал Сантьяго, также приподнимая бокал. Мы звонко стукнулись ими, после чего я сделала большой глоток.

А что вы думали? Что я не буду пить? Смешно, ребята! Я вампир, меня можно вырубить только той штукой, которую используют охотники. И то, это у них получилось только из-за того, что я была голодной и слишком слабой. Теперь даже лошадиная доза снотворного не свалит меня. Никакие яды, ничего не убьет меня и не развяжет язык.

К сожалению, я оказалась права, и Сантьяго действительно что-то подмешал мне в вино. Судя по его удивленному выражению лица, это был либо яд, либо сильнодействующее снотворное. К несчастью, я не разбираюсь в том, какие из препаратов на вкус. Поэтому я просто оставила всё, как есть.

— Теперь я хотела бы попросить вашей помощи, Сантьяго, — мне пришлось добавить в свой голос более интимные нотки, чтобы мужчина не догадался ни о чем. Чтобы он решил, что яд был некачественный или что-то в этом роде.

— И чего же вы хотите, донья Алиса? — немного напряженным голосом спросил он.

— Помочь мне дотащить моего кавалера до машины, — я скорчила виновато-невинное личико, чтобы мой голос прозвучал искренне. Пусть думает, что я просто маленькая, глупая малышка.

— К сожалению, но я вынужден вам отказать, — холодно ответил он.

— На основании? — я сделала последнюю попытку выкрутиться.

— Кто вы такие, донья… Алиса? — фальшивое имя он выделил особо, как бы показывая, что не верит мне ни на грош.

— Случайные гости, ничего более, — честно ответила я, — сейчас мы уедем и больше никогда вас не потревожим. И, разумеется, никому не скажем о том, что здесь видели.

— Донья, — укоряющее сказал Сантьяго, — вы же понимаете, что всё не так просто.

— К сожалению, понимаю. Так чего вы хотите?

— Например, ваши настоящие имена.

— Меня зовут София, а моего спутника, — и я кивком головы указала на парня, — Даниэль.

— Больше ничего вы не хотите о себе рассказать?

Я очень отчетливо чувствовала угрозу в голосе Сантьяго, так решила пойти на крайние меры.

— А вам ведь больше ничего и не хочется о нас знать. Я сказала, всё, что нужно, чтобы нас отпустили, — медленно, тщательно выговаривая слова, проговорила я, пристально смотря на мужчину.

— И с чего вы это решили, донья София? — он говорил спокойно, но его глаза смеялись. И теперь мне стало по-настоящему страшно. Потому что я поняла, что Сантьяго не человек.

Если бы он им был, то поддался бы гипнозу. Даже если мне и пришлось бы прорываться — я бы сделала это… ну, я, по крайне мере, на это надеюсь. Теперь же ситуация совсем иная.

— Знаете, Сантьяго, у меня к вам встречный вопрос — кто вы такой? — я решила пойти ва-банк. В конце концов, мне все, в теневом мире, твердят, что царит мир. Никто не воюет, никто никого не убивает. Если мы сейчас раскроемся друг другу, у меня и Даниэля появится шанс.

— А вы как думаете? — он понял мою игру и хитро улыбнулся.

— Вы похожи на шамана, такой же хитрый и изворотливый, — я сделала последнюю попытку, если он сейчас не откроется первым, это придется сделать мне.

— Шаман? — он удивленно приподнял брови, — неожиданное решение. Вы верите в мистику?

«Да он просто издевается надо мной!» — мысленно взъярилась я.

— А вы нет?

— Не уводите наш разговор в сторону, милая донья София. Ответьте на мои вопросы правдиво, и, может быть, я вас отпущу.

— Хотите правду? — истерично воскликнула я, — будет вам правда! Мой приятель — не совсем человек. Он спящая кукла, а я вампир. Сегодня ночью я попросила его сводить меня куда-нибудь. И он привез меня сюда. Он честно попросил меня загипнотизировать охранника, чтобы попасть внутрь. Я понятия не имею, откуда он узнал об этом месте. Но предполагаю, что на улицах города ходят слухи о вашем мероприятии. И раз имя Пауль является единственным паролем на вход, то Даниэль его где-то услышал. Он ничего не знает ни о вас, ни о том, что здесь происходит. Посмотрите на него — он же совсем мальчишка! — на одном дыхании выпалила я.

— Кто твой создатель? — напряженно спросил меня Сантьяго, сделав знак Диего выйти. Шутки кончились, начался диалог.

Я вспомнила, что Константин разрешил мне упоминать его имя, если я во что-нибудь вляпаюсь. Так я и сделала.

— Константин, — задумчиво повторил за мной Сантьяго, погружаясь в раздумья, — да, я слышал о нем. Насколько я знаю, он занимается продажей новообращенных вампиров со способностями?

— Да, это так.

— И ты одна из них? Какая способность у тебя?

— Я не знаю. Судя по всему, она не явная, иначе я бы уже знала о ней. Сам Константин не говорит. Он решил, что о своей способности мне пока рано ещё знать.

— Жаль, — протянул Сантьяго, — а теперь покажи клыки и можете быть свободны.

— Зачем? Я ответила на ваши вопросы, теперь ответьте на мой — кто вы?

— Инкуб, дорогая донья София. Знаете, какой самый большой прокол вы сделали? Вы никак не отреагировали на мой запах. Это заставило меня насторожиться.

— Я думала, что вы заметили все ляпы, которые сделала я и Даниэль.

— Вся эта секретность — лишь способ вытянуть побольше денег из бизнесменов, что приходят сюда. Полиция давно прикормлена и зачарована, здесь безопасно… ну, разумеется, не для выступающих. А ляпы? Они совершаются всеми, кто приходят сюда. Эти почтенные доны, не слишком-то умны, чтобы понимать, как они на самом деле рискуют.

— А почему нет женщин?

— Потому что это моя работа. И никому из мужчин не понравилось бы, если я забрал бы их женщин, — и инкуб криво ухмыльнулся.

— Теперь мы всё обсудили?

— Клыки и ты свободна.

— А ты сам не можешь определить, что я вампир?

— Но ты же не определила, что я инкуб.

— Логично, — пробормотала я, чуть прикрывая глаза, чтобы сосредоточиться.

Клыки выскочили почти мгновенно, и я открыла рот, чтобы показать их Сантьяге.

— Спасибо, донья. Видите — это было просто.

— А кто такой Диего?

— Как ни странно, но он человек.

— Он слышал, что я сказала, — и я испуганно прикрыла рот.

— Не волнуйтесь, он ничего не скажет. Дело в том, что этот бедняга долгое время был под воздействием суккуба. Теперь он абсолютно и полностью предан ей, а значит и мне, так как этот суккуб — моя жена.

— Я слышала, что вы не можете иметь совместных детей, — недоверчиво протянула я.

— Но это не мешает нам чувствовать привязанность друг к другу, — мягко улыбнулся инкуб, поднимаясь из кресла, — вам помочь с вашим приятелем?

— Я просила о помощи, чтобы не показывать свою силу, — иронично ответила я, также поднимаясь, — но спасибо за предложение.

— Передай Константину, чтобы он больше следил за своей непутевой куклой. Он может попасть в нехорошую ситуацию, из которой не сможет выйти живым.

— Я передам, — и я, поднимая Даниэля, на прощание поклонилась, прежде чем уйти. Вежливость во всем. Не сложно догадаться, почему я не сказала, что Константин не является создателем Даниэля. Скажи я это, мне пришлось отвечать на новые вопросы, но, честно говоря, делать это совсем не хотелось. Сам Сантьяго вызывал во мне двойственные чувства. С одной стороны он принадлежит теневому миру, а значит мы если не родственники по крови, то по замкнутости мира точно близки. Но с другой стороны, я чувствовала, что за его вопросами о моих способностях стоял не просто вежливый интерес, а желание использовать это. Я понятия не имела, смогу ли я выступить в бою против инкуба. И это заставляло меня нервничать. Хорошо, что я ничего не знаю о себе. Но вопросов к Константину у меня накопилось масса.

По пути в город, мне пришлось растолкать Даниэля, чтобы узнать, где он живет. Константин четко дал понять, что никаких посторонних в доме он не потерпит. Мне удалось разбудить парня только с третьей попытки. Он вяло пробурчал адрес и вновь вырубился. Хорошо хоть у него в бардачке я нашла карту, по которой и нашла его дом.

Даниэль жил, как и я, уединенно, до ближайшего дома было примерно километра два. Сам домик был двухэтажным, выкрашенный в зеленый цвет, с высокой оградой и небольшим балкончиком. Быстро обыскав парня, я нашла его ключи, чтобы открыть дверь.

Внутри меня ожидал беспорядок, свойственный молодым парня. Повсюду валялись пивные банки, пакетики из под чипсов и, ну, как же без этого, грязные носки и прочая одежда. Но, как не странно, я не ощутила тухлого запаха, а на открытой кухне не увидела грязной посуды.

Быстро сгрудив Даниэля на чистый диванчик, я взяла с кофейного столика блокнот и ручку, и оставила ему записку с просьбой, чтобы он мне позвонил, как проснется. Мне было, что ему сказать.

Теперь передо мной стала дилемма — я не могла пешком дойти до своего дома, но взять чужую машину считала не правильным. Наконец, я плюнула на приличия и вышла из дома со связкой ключей. Парень сам виноват — нечего было так надираться и отвозить меня неизвестно куда.

Теперь мне предстояло серьезно поговорить с Константином, я не хотела больше так попадать впросак.

Когда я приехала домой, там меня ждал только Принц. Он удивленно уставился на машину Даниэля, но ничего не сказал. Между делом, за окном занимался рассвет, и я решила отправиться немного поспать, прежде чем донимать Принца вопросами о Константине.

В комнате меня ожидал, ставший ненавистным, мольберт, а вместе с ним и чувство обреченности, которое я ощущала до звонка Даниэлю. Как ни странно, но это чувство было более мимолетным, эфемерным, чем я ожидала. Смешно говорить, но эта поездка вселила в меня какую-то бодрость, как и общение с Даниэлем. Тот адреналин, что я испытала, пробудил меня. Теперь я была готова к общению с Константином. Я смогу сказать ему нет.

В тоже время, пока я укладывалась спать, я серьезно задумалась о своих отношениях с Даниэлем. Он постоянно делал глупости, злил и раздражал меня. Его мировоззрение в корне не совпадало с моим, его поступки были глупы и наивны… Или же это просто мне так кажется? Может это я изменилась, а то, как ведет себя этот парень и есть нормальное поведение для моих лет? В конце концов, у нас не такая уж большая разница в возрасте. Но я всё равно не понимала, почему меня так тянет к нему. С точки зрения физиологии, как уже сказал Константин, между нами ничего быть не может. К тому же меня он временами бесит. Но почему, когда мы были у Сантьяги, я больше боялась за него, чем за себя? Я, никогда и никого не любившая, неужели сейчас испытываю это незнакомое чувство влюбленности?

Господи, ну почему всё так сложно!

Я проснулась в половине первого. Сладко потянувшись, я быстро выбралась из постели и подошла к окну, чтобы раздвинуть тяжелые шторы. За окном погода явно была не ахти. Для человека, разумеется. Тяжелые свинцовые тучи, закрывавшие собой небо — идеальный вариант для хорошей прогулки вдоль пляжа. И пускай пойдет дождь! Простуда мне уже не грозит. Быстро переодевшись из пижамы в короткие шортики и майку навыпуск, я забрала с тумбочки мобильный телефон и вышла из комнаты. Меня ждал новый день. И судя по звукам, день будет проведен в полном одиночестве. Ни Принца, ни Константина, я никого не услышала.

Пройдя на кухню, я залезла в один из верхних ящиков и достала фисташки. Ещё на Мадагаскаре, я обнаружила, что могу спокойно есть орехи! Правда, здорово?

Захватив из другого шкафчика новую пачку сигарет, я вышла из кухни и прошла на веранду, за ней сразу же начинался пляж — главная цель сегодняшнего дня.

Расстелив на мягком песочке банное полотенце, я опустилась на него и достала из пляжной сумки сигареты, бутылку виски и мобильный телефон. Так, на всякий случай. Бросив беглый взгляд на небо, я убедилась, что нормально посидеть на пляже мне не удастся, так как скоро начнется дождь, а промокнуть в мои планы не входило. Задумчиво грызя орешки, мне вспомнилась прошлая весна — я только-только приходила в себя после всего произошедшего с моей семьей. Училась преодолевать все невзгоды… скажи мне кто-нибудь, что через год я буду сидеть на диком пляже в Португалии, в славном городе Фару — я бы удивленно присвистнула и, разумеется, не поверила бы. А скажи, что я при этом буду самым настоящим вампиром, только покрутила бы пальцем у виска. Как странна и непредсказуема эта жизнь…

Вот и сейчас, развалившись на полотенце и наблюдая за быстрым ходом облаков, я, вместо того, что наслаждаться неожиданным покоем, терзаю себя различными тревожными мыслями. Ну, разве это дело? Почему я просто не могу получить удовольствие?

— А вот фиг вам всем!

С этими словами, я резко вскочила на ноги, бросив недокуренную сигарету в песок, и побежала в сторону океана. Поскольку меня от него разделяла небольшая речушка, то я один раз прыгнула в воду и вплавь добралась до другого берега, после чего ускорилась и через пять минут стояла на настоящем берегу. И погода здесь не была настроена на лирический лад. Резкие порывы ветра с силой вырвали из моих волос мокрую ленточку и пустили её, красную, лететь по волнам, создавая иллюзию крови на воде.

Мне пришлось помотать головой, чтобы сбросить наваждение и убедиться, что ленточка, бывшая красной, превратилась темно-коричневую, и она сразу скрылась под водой. Что нет никакой крови, просто я снова хочу есть. И если мой голод можно перетерпеть, то страстное желание со всего разбегу прыгнуть в этот бушующий океан — нет.

И первые мгновения под водой стоили моих ожиданий. Да я вампир, и способна на многое. Но не на всё, и ревущий океан с радостью показал мне мои ошибки. Сначала это было просто — ныряешь под волну или же перепрыгиваешь её сверху, это здорово, и очень легко, ещё легче, чем быть вампиром. А по сравнению с тем, что я чувствовала, когда была человеком — перышко, легкое и безмятежное. Бездумное перышко, летящее в никуда. Но с каждым прыжком, с каждым взмахом рук становилось тяжелее выбирать из воды и касаться ногами дна. Знаете, чем опасен океан? Подводные течения, они могут подхватить тебя в тот момент, когда ты меньше всего этого ждешь, подхватят и утащат на глубину. А ещё страшнее это то, что в отличие от моря, у океана есть милая шалость — резкий обрыв прибрежной полосы и сразу невообразимая глубина для человек и даже для вампира. Когда я поняла, что до берега я уже не доплыву, а картину ещё сильнее ухудшала видимость — небо и море слились, и я потеряла всякий ориентир, то попыталась нырнуть на глубину. Я хотела найти какой-нибудь камень, взять его в руки и попытать дойти до берега по дну. И в этот момент я поняла свою главную ошибку — я не видела дна, я не чувствовала, где вверх, а где низ. И хуже всего — я боялась открыть рот, боялась дышать, потому что если я под водой — то у меня ничего не выйдет, а будет наоборот — очень плохо. И тогда пришла последняя опасность на море — паника. Паника, поглотившая меня с головой. Я потерялась в ней, мысленно крича о помощи — «Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне! Кто-нибудь вытащите меня отсюда!!!»

— Константин! — телепатическое эхо пронеслось над водой, множась и ускоряясь, направляясь к тому единственному, кто может мне помочь.