Грань

                                                            ГРАНЬ

Сердце бешено стучит в груди, заглушая  звук моих шагов. Ноги заплетаются в длинной траве, спотыкаюсь о сухие ветки и падаю, пытаюсь перевести сбившееся дыхание. В груди жгут лёгкие, поднимаюсь, облокотившись рукой о шершавый ствол дерева, оставляя на коре кровавые следы от стёртых ладоней.

«Остановиться? – промелькнул в голове вопрос — Нет! Я еще могу сопротивляться…» — собирая последние силы, постепенно всё больше выдыхаюсь.

«Сдавайся», — странный тихий голос раздается совсем рядом со мной. Он повсюду, ласково обнимает меня, растворяясь в густом воздухе.

«Не хочу… Не буду…» -   я ещё сопротивляюсь своему врагу, не забывая  двигаться вперед.

Движение – это жизнь! Один мудрец сравнивал эволюцию с акулой: остановится – умрет! Жестоко, но справедливо. Природа не терпит слабых, награждая их оплеухами и тумаками, безжалостно искореняя.  Я, наверное,  не одна из них не такая слабая: всегда иду вперед несмотря ни на что, сопротивляюсь из последних сил. Но все-таки это я, настоящая, со своими капризами и недостатками, не скопированная с обложки модного глянцевого журнала  какой-либо псевдо-звезды.

Упрямо бегу вперед, не  желая даже думать о том, чтобы сдаться.  Голос, не переставая, твердит, что не стоит зря тратить  силы. Все и так уже предрешено. Моя смерть — вопрос времени… Колесо судьбы повернулось вокруг своей оси, без раздумий оборвав нити, удерживающие постоянство жизни.

«Никогда не встану ни перед кем на колени! Просить милость не для меня!» — задыхаюсь, тяжело хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Правый бок начинает предательски ныть. Кажется, весь мой организм сопротивляется мне, отказываясь слушаться… Не останавливаясь напрягаю мышцы живота – боль немного утихает.  Но дышать все так же тяжело…

И главное, я не сдамся, чтобы доказать, что я не слабее других! Гордость всегда  стояла выше всего в системе моих ценностей!

Прижав руку к правому боку, пытаюсь восстановить сбившееся дыхание, чтобы хоть немного унять острую пульсирующую боль. Другой рукой опираюсь на так кстати подвернувшийся шершавый ствол дерева. Где-то там, позади меня слышен звук ударов.

С надеждой оглядываюсь назад, моля о том, чтобы не увидеть в сгущающихся сумерках преследующий меня силуэт. Совсем рядом раздался хруст рухнувшего дерева, через один удар моего сердца из-за многовекового дуба неспешно показался зверь.

Втянув носом воздух, подобно ищейке, он остановился, вытянувшись струной. Поджарые бока твари медленно вздымались, в такт хриплому дыханию. Тёмная шерсть на загривке встала дыбом, хвост безжизненно повис, почти касаясь земли. Запах псины, казалось, заполнил все пространство, зажав нос свободной рукой, я опустилась на траву не в силах пошевелиться. Усталость и дикий ужас сделали свое дело…

«Почему он всегда меня догоняет?» – бессильные слёзы катятся по моим щекам, оставляя мокрые дорожки. Тварь приблизилась – зловонный запах смерти стал ещё резче.

Дыхание зверя уже так близко…

«Зачем ты сопротивлялась? Я же все равно тебя поймал…» -  голос  становится  громче и отчетливее,  теперь я узнаю его владельца. И от этого хочется закричать, не сдерживая себя. Закричать так, чтобы с  деревьев облетела листва, чтобы исчезло все то, что я так ненавижу и, наверное, поэтому боюсь.

Зверь радостно рычит, понимая, что жертва никуда уже не денется. Что-то хватает меня за свитер и тянет куда-то. Неожиданно до отвращения знакомая мелодия раздается в моей голове.

«Что за черт?!» — нотка возмущения проскакивает в моих мыслях. — «И тут эта мерзкая музыка!»

 Нервно озираюсь по сторонам в поисках источника звука. Тварь приближается, тянет когтистую лапу к моей шее. Еще пара сантиметров и…

Один рывок и я открываю глаза. Напротив – белый потолок моей комнаты.

"Просто сон… обыкновенный сон. Но почему… такой четкий?" -  все еще боясь пошевелиться, думаю я. Сотовый телефон разрывается истошными трелями на тумбочке рядом с кроватью, исполняя почётную миссию петуха: будить народ. Вытерев ладонью холодный пот со лба, приподнимаюсь на локте. Распущенные длинные волосы липнут к мокрой спине.

"Такими темпами и в дурку попасть недолго", — закрываю глаза, стискивая кончиками пальцев пульсирующие виски, рывком поднимаюсь с кровати. Мягкий ковер под босыми ступнями  - первая небольшая радость утра. Не желая открывать глаза, по памяти бреду в ванную. Пара десятков шагов — и прохладная вода смывает жалкие остатки ночного кошмара, возвращая к реальности.

«Обыкновенный сон», — делаю вывод,  слегка улыбнувшись своему отражению.

Прохладная вода приятно холодила кожу лица. Во рту — освежающий привкус мяты. Она, если верить рекламе фирмы-производителя,  должна помогать от всех бед, связанных с полостью рта. На кухне жизнерадостно шумит вода в чайнике. Единственное, что может  сейчас меня оживить — большая кружка горячего, только что сваренного кофе. Его терпкий аромат способен поднять даже мертвого из могилы.

Слегка откинувшись на спинку большого мягкого кресла,  отхлебываю из кружки величайшее творение человечества, проверяю почту. Как и всегда, ящик забит спамом. Но тут мой взгляд натыкается на одно интересующее меня письмо…

"Все-таки эти немцы точно приедут … А я надеялась, что они все-таки передумают".

Пару месяцев назад фирма, в которой я работаю  не покладая рук, сделала крупный заказ на оборудование. Во всем есть свои плюсы и минусы:  плюс  — люди  наконец-то будут работать с нормальной техникой, минус – гостей, решивших заняться доставкой оборудования лично, придется развлекать.  Причем немцев нужно было встретить так, чтобы они всей своей консервативной, колбасно-пивной душой прочувствовали наше гостеприимство, но при этом не испугались его до истерики.

Директор, полный мужчина лет пятидесяти, с плохо скрываемой радостью перевалил  проблему встречи гостей со своей, не привыкшей к работе такого рода, головы, на плечи заместителя. Уважаемый член общества, значимый в документации как «Кандрашов Ю.В.», в свою очередь, благополучно об этом забыл.  Вот таким образом встреча стала неожиданной и крайне хлопотной для моей персоны.

Весь офисный планктон с кислыми лицами усердно изображал священный трепет в предвкушении иноземной рыбешки. Смешно и глупо. Все это время я без всяких угрызений совести пряталась по кабинетам, изображая бурную деятельность. И мне, поверьте, совсем не стыдно за это! Бежать в противоположный конец города с целью обсудить меню ресторана, а потом несколько часов торчать в пробке на обратном пути? Нет, спасибо, я пас.

Продвижение по службе для моей скромной персоны в ближайшем времени не предвидится – все должности с почетом и под триумфальные звуки фанфар заняли друзья и родственники директора. Может если только кого-нибудь отправить в лучший мир… Хм… это все равно не вариант решения проблемы. Хотя очень заманчиво. Не находите?

И именно сегодня в эту дождливую октябрьскую пятницу проклятые немцы должны были посетить нашу скромную кантору.

По этому поводу начальник провёл очень убедительную беседу относительно внешнего вида сотрудников. Белый верх, тёмный низ – да здравствуют школьные годы чудесные…Век бы вас еще не видела! Утешало только то, что это временно...

С трудом втиснувшись в серые классические брюки, еще раз взглянула на свое отражение в зеркале. Поморщилась и все-таки собрала свои густые темно-русые волосы в высокий хвост. Не люблю когда они заплетены — через несколько часов начинает болеть голова и приходится глотать обезболивающие таблетки. Хвала «но-шпе» и «кеторолу»! Накрасив ресницы и застегнув кремовую блузу на все пуговицы до горла, подхватила  сумку и вышла из квартиры...

Самолет металлической птицей заходил на посадочную полосу. Пилот, не обращая внимания на мигание многочисленных огоньков на панеле, оживленно разговаривал со своим помощником. Москва встречала гостей проливным дождем, нахмурившись и  по-старушечьи отмахиваясь клюкой, словно от назойливых насекомых. Люди не хотели уступать бездушному городу, с упорством осла тупо двигаясь вперед к своей цели.

Герман посмотрел из окна самолета на обманчиво маленький город и усмехнулся, представляя встречу, которую должны организовать русские. Старший коллега предупредил его, что это народ очень гостеприимный, только такое понятие как "мера" ему, к сожалению, не знакомо.

Самолет бесшумно выпустил шасси, несколько минут – и лёгкий толчок известил пассажиров о приземлении. С брезгливостью посмотрев через иллюминатор, мужчина крепче сжал кулаки и тяжело вздохнул...

У трапа, словно первоклашки на школьной линейке, выстроилось начальство. Полные мужчины старались выглядеть как можно более дружелюбно: румяные сальнощёкие и свежевыбритые колобки приторно улыбались не слишком голливудскими остренькими желтоватыми зубками. От этой картины у немцев перехватило дыхание. Не зная, как себя вести, они растянули «фейсы» в сдержанном приветливом «смайл».

Уже вечером, в очень дорогом ресторане, Герман наблюдал за порядком набравшимися коллегами, сидя в шикарном кожаном кресле. Всегда примерные и порядочные, они, под действием волшебной водки и русской горячности, приправленной толикой распущенности, преобразились в неузнаваемое «швайне», а по-русски – просто надрались в стельку.

Слегка поморщившись, мужчина сделал небольшой глоток виски с колой. Холодный, запотевший стакан неприятно холодил пальцы, так что Герман постоянно вертел его в руках, оставляя следы на стекле.

Русские радовались удачно подписанному контракту, не забывая про гостей. Музыка гремела с каждой секундой все громче, грозя обрушить бетонные стены на собравшуюся компанию.

Я сидела у барной стоки со своей подругой Лерой из бухгалтерии и выжидала момент, когда можно незаметно выскользнуть из прокуренного насквозь помещения. Начальство и гости были уже  в состоянии близкому к бессознательному.

Расстегнув верхнюю пуговицу своей блузки, я, осмотревшись по сторонам,  все-таки решила отправиться восвояси. Подхватив сумочку и весело стуча металлическими набойками каблуков, я пересекла зал в направлении выхода. Неожиданно знакомое чувство коснулось моей спины, на мгновенье заставив замедлить шаг.

«Как в том сне, — нервно передернув плечами, подумала я, оглядываясь назад. – Машка, ты – дура! Тут кроме пьяных коллег никаких зверей нет… Нервишки шалят… причем неслабо …» -  я рассмеялась, убеждая себя не поддаваться глупым страхам. Просто этот сон… Наверное, такими  темпами мне скоро придётся начать пить успокоительное…

На улице шел дождь. Мелкие капли приятно холодили измученное жаром лицо, под ногами чувствовалась легкая неустойчивость. Мокрый асфальт ничуть не хуже ледового катка. Огни ресторана прекрасно вписывались в окружающую картину ведущего двойную жизнь города. Словно скромная студентка ПТУ, подрабатывающая проституткой, чистые будничные проспекты и улочки днём, ночью, в свете неоновых огней, преображались в обитель пороков и соблазнов. Без труда поймав такси, я сказала адрес и, казалось бы, на секунду задремала.

Таксист, немолодой полный мужчина, сделал радио тише и улыбнулся уголками губ, подумав, что клиентка, наверное, ровесница его старшей дочери. Желтая «шестерка» шустро петляла по дороге, пропуская вальяжные черные иномарки.

Оставалось всего несколько кварталов, когда по металлу крыши машины что-то ударило. Мужчина, вздрогнув, резко нажал по тормозам. Спящую девушку по инерции кинуло вперед. Ударившись лбом о жесткое водительское сидение, я вжалась спиной в противоположном направлении и испуганно посмотрела на таксиста. Мужчина, развернувшись ко мне, что-то  ободряюще сказал, а потом мы увидели ЭТО.

Не знаю, откуда оно выползло, но очень захотелось, чтобы убралось обратно или ещё подальше.

Худая, жилистая фигура с горящими красными углями глаз внимательно рассматривала нас, наверное, прикидывая с какой стороны подойти. Казалось, что я слышу не только биение своего, но и бешеный галоп сердца таксиста. Сон выплыл из мрака, сломав хрупкую грань  между сознанием и реальностью. Так же как и в моих кошмарах, зверь, клацая зубами,  казалось, усмехается.

«Ну, здравствуй! Давно не виделись… Я скучал…» — знакомый голос морской волной нахлынул на меня, не позволяя адекватно реагировать на происходящее.

Тварь нерешительно покачалась на месте и двинулась в нашу сторону. Каждое ее  движение было растянутым словно жвачка, от чего становилось страшнее. Сгорбившись и поджав передние лапы к груди, словно качая ребенка, она казалась существом, выпрыгнувшим  из какого-то дешевого американского фильма ужасов. Иллюзия сна медленно испарялась, разум  начинал тихо впадать в истерику, подталкивая меня выскочить из машины и бежать, куда глаза глядят.

Бесшумно приблизившись к нашему ненадежному укрытию, Тварь оперлась передними лапами о капот автомобиля… Скрежет когтей по металлу заставил меня еще сильнее вжаться спиной в сидение. Таксист перекрестился  и зашептал что-то, по-моему это была какая – то молитва. Зверь оскалился,  щедро рекламируя своего дантиста.  С силой вцепившись в сумку я, не моргая, смотрела ей в глаза.

-Что за чертовщина? — хрипло спросил мужчина, не отрывая взгляда от приближающейся твари.

 -Не знаю, — не своим голосом ответила я.

Тварь, по-собачьи наклонила голову набок, словно прислушиваясь к нашему разговору.

«Мясо? — голос откровенно смеялся, потешаясь над случайной жертвой – Поиграем?».

Одна секунда — передняя дверь автомобиля, словно  сделанная из тонкого картона вылетела и с грохотом скрылась в темноте.  Движенья Зверя было невозможно различить: вот он — напротив лобового стекла, а через мгновенье уже почти рядом с водителем.

Как назло вокруг не было ни души.

Растерявшийся мужчина попытался ударить тварь ногой. Крик боли разрезал ночную тишину, ярко-красная полоса окрасила черный асфальт. Я все еще сидела, парализованная страхом и смотрела, как когти, погружаясь в тело таксиста, вырывают клоки мяса, как человек захлебывается в собственной крови.

Вокруг не было ничего кроме безумного страха, окутавшего меня плотной простыней, не позволяющей пошевелиться. Еще одна секунда — тело, словно тряпичная кукла, отброшено куда-то в темноту… Чуть различимый звук удара об асфальт...

«И что теперь?» — пронеслось в моей голове.

Тварь, радостно оскалившись, посмотрела на меня, по-отечески раскинув лапы в стороны. Хотелось закричать и забиться под сиденье. Из моего горла вырвался тихий хрип. Ноги, казалось, приросли к полу. Тварь тихо проскрипела зубами, не отрывая взгляда от меня. Время снова замерло. Я сидела в машине и смотрела ночному кошмару в глаза,  просто не желая верить в происходящее. Улица была совершенно безлюдна, только несколько одиноких фонарей освещали дорогу, отбрасывая причудливые тени на деревья расположенного  рядом парка. Город спал…

«Что вообще происходит?» — растерянно спросил разум, нервно косясь на раздражающий фактор и прикидывая, что делать и, что немало важно, в какой последовательности. Взрыв адреналина выбросил меня из машины. Я побежала изо всех сил, несмотря на каблуки, скользкий асфальт, дождь, бесцеремонно бьющий в лицо, мокрые, растрепанные волосы, мерзко прилипшие к шее и спине.

Тварь не отставала. Подгоняемая охотничьим азартом, она мягко неслась за мной, иногда рыча и скрипя зубами. Казалось, что зверь просто играет, совершенно не стремясь сцапать меня.

«Убежать от зверя — невозможно!» — пронеслась паническая мысль в мозгу. Удар в спину бесцеремонно опрокинул меня на мокрый асфальт. Прокатившись по нему (асфальту) и разбив ладони и нос, я быстро вскочила на ноги и, не обращая внимания на кровь, стекающую по губам и подбородку, наивно попыталась спрятаться за фонарь, однако он оказался слишком слабым укрытием.

Очередной удар,  на этот раз по лицу сбил меня с ног. Еще немного… Удар… Приторный солоноватый вкус  железа во рту заставляет судорожно сглотнуть,  кровь идет пеной из носа, мешая дышать. Захлебываюсь, в панике размазываю ее по своему лицу, пытаясь сорвать, словно маску, и сбросить. Тело не слушается, лишь иногда судороги пробегают по мышцам, преумножая страх. В панике кричу, мечтая о том, чтобы хоть кто-то пришел мне на помощь. В глазах понемногу темнеет. Дышать становится все тяжелее. Что-то давит на меня, пытаясь проломить грудную клетку. Кажется, что ребра сейчас разлетятся в мелкую пыль. Из последних сил цепляясь пальцами за стебли пожухшей травы, пытаюсь снова и снова звать на помощь. Все тщетно! Лишь тихий хрип, вырывается из моего горла.

«Господи, за что?» — простой вопрос, на который я уже никогда не получу ответа.

Усмешка исказила мое лицо. Забавно, но только сейчас я наконец-то поняла, как хочу жить…

На секунду отключившись от реальности, я почувствовала острую боль в плече, и затем пустота стала такой родной,  ласково обволакивающей, заглушающей ненужные теперь чувства. Это было именно то, что подарило мне долгожданный покой и спокойствие, то, в чем захотелось полностью раствориться…

Двое мужчин стояли над молодой девушкой, без сознания лежавшей на траве, и с любопытством школьников всматривались в ее лицо, словно пытались запомнить до мельчайших подробностей.

Плотно сжатые пухлые губы, с обиженно опущенными уголками, немного вздернутый носик, слегка вздрагивающие ресницы и нежно алебастровый цвет кожи. Измазанное  кровью лицо все еще оставалось по-детски милым. Некогда свежая одежда теперь была измазана в грязи, облепив хрупкую фигурку девушки.  Дождь моросил, не прекращаясь ни на миг. Свет фонаря отбрасывал  кривые тени в ночь,  освещая холодные капли воды, срывающиеся  с  черного неба. Вдалеке слышался шум двигателей автомобилей, визг тормозов изредка  разрезал нависшую над улицей гробовую тишину.

-И что это было? — брюнет присел на корточки перед девушкой и посмотрел снизу вверх на своего собеседника. Его спокойный голос сейчас был подобен грому.

 Герман  стоял, опустив глаза, понимая, что снова не смог сдержать зверя внутри себя. Судья смог найти его и здесь, несмотря на расстояние.

Вот что значит тотальный контроль над общиной! Алкоголь и полная луна сделали свое дело, вырвав тёмную сторону души наружу. Дома в Германии его сдерживали серебряные прутья  решеток — здесь их не было...

-Я не хотел, — тихо ответил мужчина, — просто ее запах… Я не смог выдержать… Он такой сладкий, — немного подумав, добавил он, еле сдерживая дрожь. Осознание того, что расплата за маленькую слабость уже рядом,  медленно, словно ласковый убийца, сжимало горло мужчины,  не забывая приветливо улыбаться в ответ.

-Ты знаешь правила, — сухо сказал брюнет, на манер твари наклонив голову набок.

В голубых глазах немца проскочил дикий страх.

-Но, я же не хотел, — сделал шаг назад Герман, — все получилось само собой…  – убегать не было смысла. На него обязательно объявят охоту, и тогда это превратится в обыкновенную травлю зверя. Потерять человеческую душу было страшнее всего для оборотня. И с каждым срывом после  бурного восторга от быстрого бега и пьянящего чувства безграничной свободы, наступала пустота, уничтожавшая все то, чем он дорожил, будучи самим собой. Все это время где-то глубоко внутри прятался зверь, сверкая   раскаленными углями глаз и рыча. Тварь прекрасно знала, что человек когда-нибудь сорвётся это только вопрос времени, и тогда долгожданная свобода будет принадлежать лишь ей одной.

-Ты знаешь правила, — повторил судья, не спеша поднимаясь и вынимая из кобуры  револьвер. — Мы не можем допустить, чтобы о нас стало известно… – зверь дернулся, в последний раз попытавшись побороться за свою жизнь…

Громкий выстрел  расколол тихую октябрьскую ночь, медленно угасая эхом где-то  вдалеке. Брюнет вздохнул, посмотрел на медленно тающее тело недавнего собеседника и, засунув руки в карманы своей темно-коричневой кожаной куртки, быстрым шагом направился в сторону черной «тойоты», припаркованной на обочине дороги. Уже на углу проспекта Судья увидел  машину скорой помощи, пронесшуюся в сторону недавней трагедии.

"Она выживет, только никому ничего не расскажет", — усмехнулся мужчина,   поворачивая ключ в замке зажигания машины. Город  все еще спал…