Рассказы о конях. Рассказ третий

Вячеслав Матосов

РАССКАЗЫ О КОНЯХ

Рассказ третий "Решение Витторио"

Витторио ввёл своё войско на Ипподром города Александрии. Впрочем, войском это сборище наёмников нельзя было назвать. Это было несколько "илов"-отрядов, состоявших из беженцев-наёмников римлян из армии Александра Македонского. Их предводитель Витторио надеялся пройти по морскому берегу Северной Африки и где-то на территории сегодняшнего Тунниса захватить корабли для переправы в Рим.

Витторио, немолодой итальянец с чёрной бородой и усами, решил здесь остановиться для ночлега и отдыха. На нём была одета льняная рубашка-хитон, жёсткий красный панцирь из кожи, жёлтый плащ на левом боку и сверкающая шлем-кираса на голове. Оружием ему служили изогнутый меч-"копис" и дротик, прикреплённые на поясе ремешками.

Он очень гордился собою, — командовал сейчас таким большим количеством воинов, жаждавших добраться до Италии. Но сейчас надо было действовать только наглостью и хитростью.

Выбежав вперёд перед отрядами, Витторио обратился к ним с поднятой рукой с целью остановить и узнать настроение воинов:

— Стойте, стойте! Прежде чем подойдёт ещё один отряд, я хочу узнать, все ли согласны с моими планами?

После недолгого недовольного ропота в рядах вперёд выступил хмурый юноша Ромэо, который командовал тремя отрядами. Он был из тех немногих римлян в войске, которые при всяком удобном случае поднимали недовольство.

Он был одет лучше других: на голове красовался шлем с разноцветным волосяным султаном, на плечах была накинута шкура пантеры. Этим он, наверное, хотел завоевать авторитет среди воинов.

Недовольный Ромэо произнёс:

— Мне не нравится это место, надо выставлять здесь большую охрану, а люди устали. И вообще, зачем ещё идти по открытому берегу моря? Проще было бы захватить здесь корабли и отправиться в другие земли. Я не уверен, что нас примут в Италии с радостью.

Последовал ответ Витторио :

— Ты прав. Да, все люди устали, им требуется отдых здесь. Но чтобы безопасно достичь Рима, нам нужен какой-нибудь подарок для правителя Луция Плавтия Веннона. Кто знает как найти такой подарок?

Ожидая ответа, он медленно поднял голову и посмотрел на верх арки при входе. Там торжественно поблёскивали скульптуры четырёх коней. Они как будто были готовы унестись куда-то вдаль в диком порыве.

— Вот он, — подарок! Посмотрите! — радостно воскликнул Витторио.

Все повернулись назад и поглядели вверх. Послышался гул одобрения.

Но тут пришёл отряд-"ил" из селения на окраине города с провизией. Они несли кур, баранов, сухие ветки для костров.

— Ну, вот и решили! Сейчас готовим пищу, затем отдыхаем, а завтра с утра будем спускать этих коней вниз.

В то время, как всё войско принялось расставлять походные шатры, разжигать костры и готовить пищу, он подозвал солдата Горацио:

— Послушай, Горацио. Ты мне говорил, что работал когда-то в литейной мастерской в Риме. Подумай и сообщи мне, что нужно приготовить для спуска и передвижения этих скульптур по суше и по морю. Завтра ты мне будешь помогать советами при их спуске.

— Есть, командир, — ответил Горацио, подняв меч и салютуя.

На следующий день два "ила" отправились на поиски верёвок, стволов деревьев, инструментов. Остальные начали разбирать скамьи для зрителей на ипподроме.

Наконец, на Ипподром возвратились те воины, которые были посланы на поиски. Они несли деревянные брусья, верёвки, деревянные блоки, колёса от телег, тонкие стволы деревьев и, даже, привели под конвоем захваченного врасплох столяра с инструментом.

Слушая указания Горацио, Витторио руководил строительством, заходя с внешней и с внутренней сторон Ипподрома. Нужно было построить две башни с блоками у двухэтажного строения при входе и четыре телеги для перевозки. Брусья и стволы деревьев будут скрепляться верёвками.

Как сообщил Горацио, для безопасности к верхним концам построенных башен будут привязаны длинные верёвки, которые растягивали бы воины на земле.

К вечеру, когда всё было готово, Горацио взобрался наверх, чтобы проверить всё и обвязать верёвками первую скульптуру. Перекинув верёвку через привязанный вверху одной башни блок, Горацио начал пропускать её под брюхом коня.

Наблюдающий за ним с земли Витторио, вдруг заметил, что Горацио застыл в неподвижности, прекратил работу, а затем начал быстро спускаться вниз.

— Ты куда?! Трус, испугался высоты? Назад, продолжай работу! — закричал озлобленный Витторио.

Но Горацио спустился вниз, подбежал и, стуча зубами от страха, доложил:

— Там, там. Они тёплые! И светятся!

— А, взял я дурака в помощники. Сейчас я сам проверю, отчего ты испугался. Поднимайся со мной, — прошипел злобно Витторио.

И полез сам первый наверх. Наверху он сам взял верёвку, чтобы обвязать её вокруг коня.

Но как только он прикоснулся к позолоченной поверхности, то почувствовал тепло. Он в страхе отдёрнул руку и увидел, что вокруг распространяется голубое свечение. Светилась даже его рука!

Он долго стоял в оцепенении, а затем, преодолевая свой страх, обвязал верёвками этого коня.

Быстро спустившись вниз, приказал прекратить работу и отдыхать, чтобы завтра всё продолжить. И строго приказал Горацио молчать об этом случае.

На следующий день все четыре коня были спущены вниз на приготовленные телеги без неожиданностей. В ближайшем селении воины конфисковали у жителей лошадей, которых и запрягли теперь в телеги.

Войско тронулось в путь.

В памяти Витторио не осталось и следа об этом проишествии.

Телеги страшно скрипели при движении и воины помогали, натягивая верёвки привязанные к телегам.

Но такое передвижение было слишком трудным. Приходилось расчищать путь от камней, настилать взятые в дорогу доски по песку. Солдаты были истощены переходами, пищу в пути приходилось добывать у местного населения с боями, часто возникал ропот среди воинов.

И вот на большом уже расстоянии от Александрии войско остановилось на отдых вблизи селения Келли.

Воины начали готовить пищу, но странно было то, что все разделились на два лагеря.

К Витторио подошёл Ромео, держа правую руку на рукоятке меча, и изрёк:

— Послушай, мне и другим надоело твоё командование. Мои солдаты тоже недовольны. Ты и сам видишь, что дальше тащить эту ношу нам не под силу. Если ты хочешь, то тащи их сам, а я со своими отрядами поворачиваю назад и буду добираться другим путём.

Витторио и сам понял, что надо оставить груз. Порешили на том, что пойдут разными путями, а коней закопают в песок, чтобы когда — нибудь возвратиться и выгодно продать их.

Вячеслав Матосов

Рассказ четвёртый "Бегство Дожа"

Весной 1204 года на пристани города Константинополя восседал на коне девяностолетний Дож, один из республиканских правителей города Венеции в Италии Энрико Дандолло, руководитель четвёртого крестового похода. Он почти ничего не видел, и поэтому только слушал рассказ слуги Гвидо о происходившем штурме города участниками четвёртого крестового похода.

Спешившийся Гвидо крепко держал повод коня Дожа для безопасности, придерживая повод своей лошади.

На голове Дожа на белый подшлемник была одета шапочка, инкрустированная жемчугом и драгоценными камнями. Грудь его прикрывал стальной толедский нагрудник, — подарок испанского посла. Хищный нос и плотно сомкнутые губы говорили о его властолюбии.

Рассказ Гвидо был прерван докладом посыльного о захвате городского Ипподрома и о том, что там находятся какие-то произведения искусства.

Дож вспомнил, что в Венеции заканчивалось строительство собора Сан Марко. Он сам был любителем искусств и ему нетерпелось украсить фасад собора какой-нибудь скульптурой из захваченных городов.

Посыльный добавил, что город ещё не занят войсками полностью и что следует остерегаться. Но Дандолло надоедливо отмахнулся от посыльного и отдал приказ своему вооружённому отряду охраны на лошадях следовать на Ипподром.

Подъезжая к Ипподрому Дож поразился многоярусной коллонадой перед входом.

Но что это!? На крыше Императорской Ложи стояли сверкающие позолоченные скульптуры четырёх коней. Они снисходительно смотрели вниз на десять колонн в центре ипподрома.

Подъезжая ближе и ближе, Дож внимательно слушал описание этих скульптур слугой Гвидо и сам почувствовал необычное волнение.

Это волнение появилось от того, что они оба чувствовали странное тепло, исходящее сверху! Это тепло как бы предупреждало о грозившей опасности.

Дож уже был готов отдать приказ о вызове строительного отряда для снятия этих коней, как вдруг случилось непредвиденное.

Обернувшись, Гвидо увидел, как к Ипподрому приближаются конные отряды константинопольцев, и указал на них командиру отряда охраны! Он сообщил о этом Дожу, и тот отдал приказ об отступлении.

Уже было видно, как константинопольцы начали окружать с трёх сторон отряд Дожа. Пришлось поспешить и прибавить ходу.

Опасная скачка не прошла даром. Крестоносцы успели уйти от преследования константинопольцев, повстречав свои отряды. И константинопольцы повернули назад. Дож был ранен стрелами в руку и ногу.

Офицеры охраны доставили полуживого Дожа в походный лазарет, придерживая его с двух сторон в седле. В лазарете ему сделали перевязку. Там же Дож в присутствии Гвидо приказал командиру строительного отряда спустить скульптуры коней и погрузить их на корабль, отправляющийся в Венецию. Это было сделано. Кони были доставлены и помещены в подвал Собора Сан Марко.

Залечивая раны, Дожу Дандолло пришлось несколько месяцев проваляться в постели. Но в то время все отряды были брошены на захват всего города. А когда стало легче, то его на носилках доставили на корабль, доставивший Дожа в Венецию. А в Константинополь прибыл новый правитель.

По прибытии в Венецию Гвидо записал тот приказ и оставил заведующему Канцелярии Дворца Дожей.

Прошли многие годы. Дож Раниеро Зено, прогуливаясь по Дворцу перед заседанием в 1261 году, открыл шкаф в Канцелярии, где хранились исторические документы. Там он и нашёл тот приказ, записанный Гвидо. В тот же час Дож вызвал командира строительного отряда и отдал приказ о перенесении скульптур коней из подвала и поднятии их на террасу Собора Святого Марка. Через три месяца кони были установлены на террасе фасада Собора Святого Марка в Венеции.

Вячеслав Матосов.