Пролог

Бонг! Протяжный звук гонга взорвал утреннюю тишину, и, повиснув на какое-то мгновение в морозном воздухе, упал на искрящийся под светом тусклых фонарей снег. Банда енотов, извечно рыщущих по ночному канадскому лесу в поисках еды, повернула на секунду свои ушлые полосатые морды в направлении звука, и оставшись в полном равнодушии, сгорбив спины поплелась дальше.

Бонг! Открываю глаза в темноту комнаты и стараюсь понять новый ли это удар или моя голова все еще резонирует в продолжении предыдущего. Отгоняю на мгновение появившуюся тень раздражения, понимая что уже четыре утра, и пока я все еще нежусь в теплой постели, какой-то другой человек проснулся раньше и вышел на мороз звонить в гонг и делает он для всех нас и для меня в том числе.

Бонг! Слышу как за шторкой которая делит комнату напополам, проснулся и ворочается мой сосед, человек которого я совершенно не знаю и с которым мы успели обмолвиться только парой фраз до вступления в силу Благородной Тишины, запрещающей любой контакт с кем-либо будь то слово, взгляд или жест.

Бонг! Все. Встаю. Быстро одеваюсь и схватив пластиковый мешок с зубной щеткой и пастой выхожу в коридор опустив глаза в пол. Вдоль коридора, прижав спины к стене, молча стоят такие же как я ожидая своей очереди умываться. Через несколько дней я узнаю их имена: Джонни, Енг Сун, Джакомо; но пока они для меня всего лишь силуэты которым мое сознание присвоило прозвища: Абрек, Ананда, Капитан В Носках, Мафиози. Обычно я не люблю обзывать людей, но так уж устроен наш мозг который стремится заполнить выдумкой образовавшиеся за неимением информации пустые места. Раз есть силуэт, то непременно должно быть и имя.

Умывшись и одевшись по погоде, выхожу в маленькое тесное фойе в котором повсюду висят таблички со всей информацией которая нам может понадобиться: расписание на день, всевозможные "можно-нельзя", просьбы и пожелания. Каждое объявление кончается фразой "С меттой, администрация". Что такое метта я уже знаю. Это чувство вселенской любви на древнеиндийском языке Пали.

Опускаю ноги в теплый уют канадских валенок и пряча голову в капюшон горнолыжной куртки, открываю дверь в темноту. Мой натренированный за три дня нос, как породистая овчарка, чувствует каждую молекулу вдыхаемого морозного воздуха. Под тусклым светом фонарей иду по направлению к низкому зданию к которому с двух противоположных сторон ведут две непересекающиеся тропинки: одна для мужчин, другая для женщин.

Зайдя внутрь и скинув валенки и куртку, прохожу в большой холл с притемненным светом и разложенными повсюду небольшими синими матами, подушками и одеялами. Найдя свое место сажусь скрестив ноги, и, закрыв глаза, погружаюсь в освоение древнего исскусства которое называется Медитация Випассана.