Начало

Глава 4

Выходя из кухни под вопли, доносящиеся из комнаты сестры, решила, что пока к ней лучше не заходить. — Целее буду, — пробормотав, направилась к себе в спальню. Многие психологи утверждают, что можно немало узнать о человеке, если увидеть где он живет. Думаю что если кто-нибудь из братии "мозгокопателей" оказался здесь, то пришел бы в полное замешательство. Наша квартира не могла ничего рассказать о своих хозяевах. Нет, не то чтобы она "молчала", просто единственное, о чем она могла поведать, так это о благосостоянии ее владельцев. Все было обставлено со вкусом и не навязчивой роскошью, как будто интерьер, сошедший со страниц модных журналов, красивый, но холодный. Ни тебе семейных фотографий, каких-нибудь глупых сувениров, привезенных из дальних стран, и что уж говорить магнитиков на холодильнике тоже не было. Нет, их место занимала какая-то абстрактная мазня, так любимая Марианной, и тщательно продуманные и подобранные дизайнером безделушки. Не обошлось и без камина, призванного создавать семейный уют. Конечно же он не был настоящим, как и атмосфера, которую должен был поддерживать. Одним словом — музей, даже пыли не было. Все помещения нашей не маленькой квартиры были выдержаны в едином холодном и безликом стиле. Из общей композиции выбивалась лишь комната Лики, там он дала волю своей буйной фантазии. Когда-то и я страдала от желания самовыразиться, но это было где-то в прошлой жизни, потому как в этой меня все устраивало. Заходя в свою комнату, даже я не могла бы ничего рассказать о ее хозяйке. От меня здесь была лишь небольшая коллекция CD-дисков, пара учебников валяющихся на письменном столе у окна, да и совместное фото с сестрой, стоявшее на прикроватном столике, неизвестно какой эпохи. Включив музыкальный центр, я, упав на кровать, закрыла лицо руками. Комнату заполнила красивая и умиротворяющая мелодия. Слушать, а главное наслаждаться я могла лишь только Кэйко Мацуи (японская пианистка и композитор, исполняющая музыку в стиле нью-эйдж и джаз), ведь только ее музыка меня успокаивала и помогала отвлечься. Ее произведения могла слушать вечно, теряя счет времени. Вот и сейчас, забыв обо всем, я погрузилась в сладостный мир покоя и грез. — Систер, как ты можешь слушать эту нудятину? — заходя в комнату, поинтересовалась Лика. — Я не слушаю, а наслаждаюсь, как ты выразилась, этой нудятиной, — сквозь сцепленные пальцы посмотрела на сестру, — а вот от "твоих" воплей, можно и неврастеником стать. — Мои вопли, как ты выразилась, — передразнила меня мелкая, — шедевр музыкального искусства. Там такие басы, а гитара вообще улет, — мечтательно вздохнув, плюхнулась рядом со мной на кровать. — У тебя точно все хорошо? — Угу, — промычала я в ответ. — О, кстати, — Лика помахала перед моим носом каким-то журналом, — хочешь узнать свой гороскоп на сегодня? — Хм, ну вещай мой оракул, — ухмыльнувшись, выжидающе посмотрела на сестру. — Так, кто ты у нас? — листая журнал, бормотала себе под нос Лика, — близнецы, близнецы. Ага, нашла. Слушай: "Милые близнецы, сегодня грань меж сценой и залом сотрется. Вы из простого зрителя вдруг станете актером, и все глаза будут прикованы к вашим действиям. И возможно сегодняшний день Вам покажется наихудшим в жизни, но главное доверяйте своим мыслям и чувствам. А витающий в воздухе ветер перемен грозиться задеть Вас своим нежным крылышком. Грядущие перемены либо не затронут Вас, либо кардинально изменят Вашу жизнь, перевернув привычный мир с ног на голову. Да кстати, сегодня, возможно, все, не исключен "привет из прошлого". — Ну, прямо судьбоносный день у тебя, систер, — подвела итог мелкая. — Ну, давай колись, что там у тебя сегодня произошло. — Ничего, заяц. Абсолютно ничего. Скоро вообще позеленею от скуки. И буду я зеленая, а ты фиолетовая, — вставая с кровати, взъерошила волосы сестры, — премилая парочка получится. — Зануда ты, систер, зануда, — протянула та, выходя из комнаты, — кстати, ты пиццу будешь? — Ага. После того как за сестрой закрылась дверь, я с тихим стоном, вновь рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушки. — Действительно. И что сегодня такой скучный день? От такой тоски и помереть можно, — жалобно протянула я. И стоило мне только закрыть глаза, как сегодняшние события, калейдоскопом пронеслись предо мной, сменяя друг друга. — Ты? — удивленно воскликнула я, уставившись на стоящего, под большим циферблатом часов, стрелки которого показывали ровно 1400, молодого человека. — Привет, малышка, — ухмыльнулся тот в ответ, — давно не виделись. — Не называй меня так, — подходя ближе, грубо спросила, — что ты здесь делаешь? Неужели по мою душу? Или все-таки у меня мания величия, и есть другой "счастливчик"? — А ты изменилась, Ларина, — игнорируя мой вопрос, парень буквально сканировал меня своим пристальным взглядом. — Нет, не изменилась, — безразлично пожав плечами, засунула руки в карман джинсов, — просто повзрослела. Стоящий предо мной парень лишь задумчиво хмыкнул в ответ. Сей представитель сильной половины человечества, был по-мужски прекрасен. Уложенные в творческом беспорядке светлые волосы, глаза цвета горячего шоколада, прямой нос, волевой подбородок с ямочкой, и наглая ухмылка навечно застывшая на красивых губах. Все это делало его желанным для многих девушек, в том числе и для меня, когда-то. Его что-то всегда выделяло из общей массы людей, и дело не только в высоком росте и атлетически сложенной фигуре, просто было в нем что-то порочное и таинственное, притягивающее как магнитом, словно мотылька на пламя свечи. Да за ним многие летели, и многие обжигались об это пламя, плясавшее в его карих глазах. Этот человек в полной мере осознавал свою власть и без зазрений совести пользовался этим, а я лишь с щенячьей преданностью, позволяла ему это, закрывая глаза и оправдывая все его поступки. Вот только вознеся его не пьедестал, почему-то упала только я, а он продолжил свой путь уже без меня. — Может, все-таки ответишь на вопрос, и престанешь раздевать меня глазами. — Уже начиная злиться, спросила я. — Кирюша, солнышко, что-то с возрастом ты стала очень грубой. Ну, разве так встречают старых друзей, — хитро посмотрев, улыбнулся парень. — Друзей? — удивленно уставилась я на него, — Паш, а наглости тебе не занимать. Все что нас когда-то связывало, осталось в прошлой жизни, а старый хлам в новую не берут, — зло, ухмыльнувшись, продолжила, — И не смотри так, у меня к тебе пожизненный иммунитет, так что можешь не напрягаться. — Ты ранила меня в самое сердце, — закатив глаза, Паша театрально схватился за грудь, — неужели нет надежды? — Клоун ты, Фанин, и актер из тебя хреновый, — усмехнулась я, — так что говори, что здесь забыл, время — деньги, — постучала по циферблату наручных часов. Помнишь? — Кирюша, Кирюша, — покачал парень головой, — я может по старой дружбе, решил помочь тебе, вернуть так, сказать потерянное имущество… — Так это у тебя мой телефон, — не дав договорить, перебила его, — откуда он у тебя? — А что у тебя есть другой кандидат на роль героя? — приподняв бровь, иронично заметил Паша. — Как-то проезжал я мимо, ностальгия вдруг и все такое, вот и заскочил к тебе во двор, вспомнить так, сказать, — безразлично пожав плечами, продолжил, — услышал, как возле лавочек разрывается телефон, а когда увидел знакомую физиономию твоей Виноградовой на вызове, то был слегка удивлен. Я думаю это судьба, — и как— то плотоядно ухмыльнулся. И вот как настоящий рыцарь, решил вернуть даме потерянную вещь. Но как говориться, благими намереньями… — выразительно, посмотрев на меня, замолчал. — Рыцарей на меня сегодня хватит, вот где, уже, — проведя ребром ладони по горлу, наглядно продемонстрировала, — и кстати спасибо тебе, — отвесила я шуточный поклон, — а теперь вспомни, как это быть человеком и верни мой телефон. — Конечно, — протягивая мне его, но стоило мне потянуться за ним, как Паша внезапно отдернул руку, — но… — Но? — повторила я. — Вознаграждение, малышка. За все нужно платить, помнишь? — хищно улыбнулся мне собеседник. — Да иди ты! — злобно, посмотрев на Пашу, — лучше я себе новый куплю, чем быть обязанной тебе, — направилась к выходу. Но, не пройдя и пару шагов, почувствовала его холодные пальцы на своей руке, от чего непроизвольно вздрогнула. — Не спеши, Кирюш, мы не закончили. — А я думаю, что и заканчивать нечего, — безрезультатно пытаясь выдернуть руку из этих тисков. — Отпусти! — Я не любитель грубой физической силы, солнышко, но иногда без этого не обойтись, так что не вынуждай меня поступиться своими принципами, милая, — еще сильнее сжав мою руку, привлекая к себе, прошептал он мне на ухо. — Паша, по-хорошему прошу, отпусти, — начиная, дрожать толи страха, толи от едва сдерживаемой злости, попросила я. — Если отец узнает… — Кстати, вот именно о нем мне и нужно с тобой поговорить. — Иди в баню, Фанин, — огрызнулась, я попыталась отстраниться, — ты знаешь, если я захочу, то он тебя с землей сравняет. Паша неожиданно ослабил хватку, и, не преминув воспользоваться моментом, вырвалась из его "объятий". — Не подходи и не появляйся больше в моей жизни, ты и так мне ее испортил… — Что здесь происходит? — вдруг из-за моей спины, я услышала смутно знакомый голос, и, обернувшись, встретилась с обеспокоенными серыми глазами своего "злодея". — Парень, иди куда шел, — грубо произнес Паша. — А я как раз сюда и шел, — ухмыльнувшись, приобнял меня тот, — да милая? — Да, — машинально ответила обратившемуся уже ко мне парню, при этом удивленно вытаращив глаза, не понимая, что сейчас происходит, — милый. — Так что я думаю, лучше идти тебе, а я останусь тут со своей девушкой, — уверенно заявил молодой человек. — Хорошо, я уйду. Не то у меня сегодня настроение, чтобы метить территорию, — Фанин примирительно поднял руки, — но мы еще договорим, малышка, — зло, усмехнувшись, направился к выходу. — Спасибо тебе, — промямлила я, уставившись в пол. — Да не за что, — улыбнулся мне мой "злодей", — верный рыцарь всего лишь вновь пришел на помощь своей даме, — шутливо подмигнул он, — спрашивать, что здесь произошло, не буду. Ты домой? Давай я тебя подвезу, а то вдруг опять придется тебя спасать. На столь наглое заявление, я лишь закатила глаза, помня все-таки о том, что он действительно меня спас, приноравливаясь к его шагу, направилась к выходу. — Меня, кстати, Женя зовут, — открывая предо мной дверь, внезапно нарушил он молчание. — Кира, — тихо ответила я. Как-то незаметно для меня, мы подошли к его машине. Из ступора меня вывел звук отключившейся сигнализации. — Ой, я не поеду, — вдруг спохватилась я. — Почему? — удивленно спросил Женя. Не зная, как объяснить ему свое странное поведение, затараторила первое, что пришло в голову: — А погода вон, какая хорошая, а я свежим воздухом дышать люблю. — Боже, ну и отговорки у тебя, Ларина, мысленно я дала себе подзатыльник. — А как же нога? — Чья нога? — переспросила я, — а моя нога, точно. Не болит уже. — Ну, раз даже забыла, значит действительно не болит, — давясь смехом, Женя пытался сохранить серьезное лицо, но выходило это у него очень плохо. В серых глазах плясали смешинки, которые почему то задумчиво уставились на меня. Думаю, зрелище не из приятных, лицезреть мою побледневшую физиономию, вступившую в стадию красных пятен стыда и смущения. Внезапно раздался душераздирающий вопль, разрывающий окружающую тишину, от которого я чуть не подпрыгнула и стала обеспокоенно озираться по сторонам. Женя, заметив мою реакцию, подмигнул мне, доставая телефон из кармана джинсов. — Алло? Да… Нет… Что уже на этот раз? — отрывисто, отвечал он, — хорошо, скоро буду, — тяжело вздохнув, посмотрел на меня. — Слушай, Кир, мне ехать нужно, так что давай я тебе такси вызову, если ты со мной не хочешь. — Нет, не надо, — вновь стала я выдавать несусветную чушь, приходящую в мою голову, — я действительно гулять люблю. Туризм, природа, бойскауты. И вообще, я в школе в кружок юного натуралиста ходила, — попыталась я как-то оправдаться. — Ну, слово дамы для меня закон, — Женя шутливо отвесил мне поклон, — смотри осторожно там, гуляй, — уже садясь в машину, произнес он, — странная ты все-таки, Кира, — и уехал. То, что я странная, мне уже давно известно, а вот то, что я полная идиотка, стало для меня откровением. — Боже, я хоть и атеистка, но если ты каждый раз будешь мне подкидывать приключения на мою многострадальную головушку, то я в тебя поверю, — запрокинув голову, обратилась я, по-видимому, к тому, кто сидел там наверху, и уже прихрамывая, направилась домой, видимо запас адреналина на сегодня уже исчерпан.