Глава 2 - Васька

— Да знаю я, чего её на Повалиху всё время сносит! — отмахнулся Серафим, едва дожевав очередную ложку борща. Стоял Рождественский пост, поэтому борщ был постный, с фасолью, и Серафим ел медленно и чувствовал себя мучеником, — в Повалихе Васька Рябой живёт!

Марфа вспыхнула. Хотела дать брату пощёчину, но сидела на другом конце стола, и тянуться было не с руки. Но в её серых суровых глазах забегали синие искры, что всегда случалось с девушкой во время переживания острых эмоций.

Васька Рябой был Марфиным одноклассником. Рябой — была не фамилия, а прозвище: в любое время года всё Васькино лицо было сплошь усыпано веснушками. Один этот факт в сочетании с белёсыми волосами и такими же бровями, ужасно густыми и массивными, делал Ваську совершенно не привлекательным для девчонок. Может, именно поэтому Марфа и подружилась с ним. На уроках они сидели в разных концах класса, зато на переменах и на обеде их частенько видели вместе. Из школы они почти всегда шли вдвоём, хотя Васька был заядлым лыжником, и его спутнице, чтобы не отстать, приходилось почти бежать. Из-за этого в дороге они почти не говорили, но увлекшись самим фактом прогулки с другом, Марфа частенько забывалась и доходила до Повалихи, пропуская свой поворот. Зимой это происходило чаще, чем в любое другое время года. Все знавшие о том, что Марфа провожает Ваську Рябого, недоумевали, почему так, а секрет был прост: чтобы пройти к Повалихе, за самым поворотом на Кочкино нужно было спуститься с небольшого, но довольно крутого пригорка. И тут Васька неизменно снимал лыжи, надевал их на Марфу — как неудобно ей было в громоздких лыжных ботинках на два размера больше! — вручал ей палки и, озорно смеясь, довольно ощутимо подталкивал её в спину. Девушка визжала, не ехала, а валилась с горки, лыжи путались, заплетались, Марфа всегда падала и, поймав, повалив и не всерьёз лупя друга за такие шутки, звонко смеялась.

Шуточки вроде «тили-тили-тесто, жених и невеста!», конечно, были, но Марфа на них по-настоящему злилась, а особо злостным шутникам даже пару раз засветила в глаз, поэтому зубоскальничанья потихоньку сошли на нет или, по крайней мере, стали говориться шёпотом, за спиной, а не в лицо.

Несмотря на то, что Марфа проводила с Васькой большую часть своего школьного времени и полдороги до дома, она совершенно не видела повода для шуток. И чего они все смеются? Неужели и правда думают, что она может быть влюблена в Ваську? Дура она, что ли? Он же некрасивый! Нет, если она в кого и влюбится, этот кто-то будет самым красивым на свете! А с Васькой у неё дело: они рассуждают о Библии!

Васькины родители были воинствующими атеистами, поэтому в доме не было ни икон, ни душеспасительных книг. Когда по старенькому телевизору показывали Патриарха или давали репортаж о каком-нибудь церковном празднике, Васькин отец начинал в голос хохотать, говорил, что это лучше цирка и должно значиться в сетке вещания как отдельная юмористическая передача. Но как раз поэтому подобные сюжеты почти никогда не переключались — кому же не понравится бесплатный цирк! — и любознательный Вася, честно всматриваясь, как ни пытался не мог разглядеть в этих сюжетах ничего хоть мало-мальски смешного. Узнав, что Марфа — дочь священника, мальчик стал задавать ей вопросы, из которых девушка поняла, что он, что называется, совсем не в теме. Тогда она взялась читать с ним Библию: Ветхий завет — в кратком изложении для детей, Евангелия — обстоятельно и по порядку. Каждый день Марфа приносила Ваське распечатанный отрывок, и по дороге из школы ребята обсуждали прочитанное. Простоватый и недалёкий нетвёрдый хорошист Вася поражал Марфу верностью и тонкостью своих суждений. И тем не менее Марфа не могла назвать его хорошим учеником: суждения были верны и точны, но далеко не всегда согласны с прочитанным, и девушка иногда тратила всю дорогу до Повалихи, точнее, до горки и спуска на Повалиху, чтобы объяснить другу ту или иную мысль.

Вот сегодня спорили о том, что такое «если ударят тебя по одной щеке, подставь другую». Надо, наверное, у папы спросить, а то у самой толком объяснить не получилось… но спросить у папы — значит, выдать их с Васькой «Библейский кружок». Почему-то Марфе казалось, что папа не одобрит: а вдруг она, Марфа, что-то понимает не так и нечаянно неправильно научит друга? Но девушка этого не боялась: авось вдвоём они сообразят, как правильно. Одна голова — хорошо, а две — лучше.