1

Свет. Тепло. Пространство. Подрагивающее розовое пятно в центре картинки, а в нем сложная смесь из множества запахов маняще вкусных оттенков. Горизонт уходит вверх, сжимаясь в узкую ленточку, а его место заняла неровная темная плоскость в пучках аппетитно пахнущих зеленых штрихов. Вокруг снуют пушистые белые шарики. Они неуклюже толкаются, оставляя после себя полоски пустой серой поверхности, и упрямо наползают на нежную зелень.

Стало не так ярко. На земле вытянулись две длинные тени. Раздался короткий свист, а сразу за ним тоненький, жалобный писк. В соседней зверюшке теперь что-то торчало, а снизу расползалась липкая темная лужица с неприятным запахом.

— Сколько еще? Как же достал тупой гринд*! — усталый, раздраженный голос.

*(Гринд — монотонное уничтожение мобов (игровых монстров) в локации).

— Двадцать пять хвостиков. Качайся-качайся* живодер. У нас на сегодня только пушнина! — рассмеялся кто-то рядом.

*(Качаться — повышать навыки и уровень своего персонажа, убивая мобов или выполняя задания).

Резкая, острая боль. Все помутнело, закрасилось ярко-красным, и стало быстро терять цвет, превратившись в серую мглу. Холодно, неприятно и зло воет ветер. Слышен тихий многоголосый шепот, но ничего не разобрать. Мир спрятался в рваных клочьях тумана, оставив только небольшой участок с неподвижным, окровавленным комком меха. Розовый нос, усы, длинные уши. Они были моими!

Мои? Кто говорит?

Это же мысли, простые мысли. Они чувствуются, но кем? Откуда возникают, куда уходят? Что-то ведь воспринимает и знает, что они есть, сознает. Но никого рядом нет… Наверное, эта мыслящая пустота и есть «я»?

Вспомнил! Пушистые зверьки называются кроликами! Я только что был внутри белой шкурки и видел оттуда те две жуткие «тени», причинившие такую жуткую боль! Похоже, серая мгла надежно скрывает от них, но не решаюсь пошевелиться, хотя уже понимаю, что здесь безопасно. Вдруг они придут за мной и сюда?

Что-то опять изменилось. Я вздрогнул от неожиданности — истерзанные трупики вдруг исчезли! Мир вокруг сдвинулся, качнувшись чуть в сторону. Значит можно толкать, отпихнуть его от себя!

Легкое усилие и земля послушно заскользила мимо. Туман обнажил немного новой поверхности впереди, но старательно спрятал столько же сзади. Разум просыпался. У меня получается думать все более ясно. Внутреннее пространство словно расширилось, освободив больше места для мыслей. Их становилось уже слишком много, я даже не успевал отследить все. Они приходили все более сложными и разнообразными, требуя себе больше времени и внимания.

Клочья серой тьмы отступали и пропускали вперед, открывая мне мир небольшими кусочками. Я заставил картинку кружить вокруг, опасаясь тянуть к себе то, что пряталось в ее глубине. Где-то там «тени» и все могло оказаться совсем не таким как выглядело с первого раза. Вдруг мир неподвижен, а передвигаюсь в нем как раз я?

Мысль показалась остроумной и свежей, и мне захотелось похвалить себя. Должно быть, я умен, но и мои мучители обладали рассудком, ведь их разговор мне почти понятен. Одного из них донимал некий «Гринд», заставлявший «тени» собирать наши хвосты. Им нужен всего лишь жалкий кусочек плоти и меха. Да любой бы предпочел отдать его сам, лишь бы не испытывать такие страдания! И что мне делать теперь? Сидеть в этом сумраке вечно?

Мир ответил на мой вопрос — на очередном витке обнаружилось стадо пасущихся кроликов. Прямо на месте прошлой казни, и они были точно такими же, как и раньше! Растеряно подтащив их к себе, я стал недоуменно разглядывать молчаливых братьев по разуму. Как им удалось возродиться? Равнодушные твари бросили меня одного, позволив мне так тупо застрять в этой пародии на цветной мир! А сейчас эти гады эгоистично жрали траву и невозмутимо пряли ушами!

Внутри все кипело от злости, и я начинал понимать мотивы «теней». Мне захотелось уже самому порвать на ленточки несколько милых до отвращения шариков. Спокойнее, нужно сконцентрироваться, где-то должна быть подсказка. Загадочный механизм круговорота кроличьей популяции не мог быть слишком сложным.

Уфф! Я испуганно всмотрелся в собственный разум. Что это сейчас за меня так громко подумало? Я не схватывал смысл собственной фразы! Схожу с ума, не успев толком появиться на свет? Или наоборот, вхожу в него? Но кто входит-выходит?

На этом месте ум заклинило, пришлось взять паузу, чтобы дать всей «мысле-чуши» раствориться самой, что получилось не сразу. Судороги саморефлексии дергали меня еще какое-то время возникновением сложных слов и выражений, смысл которых доходил не сразу. Слишком сложно, надо бы сменить тему, заняв себя чем-то внешним. Подумаю лучше о мире, в котором меня угораздило так неудачно проявиться. Он определенно лишен сострадания. Зачем из-за какого-то хвоста так издеваться над умным живым существом? Почему молчали мои ушастые братья и сестры? Они хотя бы пробовали договориться? Можно обойтись даже без слов, если показать, что мы чувствуем боль. Должно быть, «тени» просто не знают об этом! А если не получится по-хорошему, то надо их проучить! Почему никто не сопротивлялся, нас же много, а «теней» всего две! Можно набрать против них целое войско, а я возглавлю его. Стану полководцем пушистого воинства, заячьим царем!

Ум в очередной раз поразился глубине собственной мысли, но потом стало как-то неловко и стыдно, словно внутренний свидетель поймал меня на вопиющей глупости. На этот раз пробудилось сомнение, и я понял, что еще очень туп. Куда тороплюсь, стоит ли подождать, пока мой интеллект созреет и наберет силу? И уж тогда оценю ситуацию и как следует пораскину мозгами. Впрочем, за меня это уже сделали «тени», судя по состоянию трупика. А вот сейчас прошла ирония или сарказм? Не помню точно, как называется, что-то новое все время всплывает из глубин памяти. Разум пока похож на несыгранный оркестр, где время от времени просыпался новый музыкант со своей партией.

Надо найти способ выбраться, а то останусь тут этой многомудрой пустотой навсегда. Теперь меня пугала перспектива застрять в этом скучном, бесцветном мире навечно. Его свистящий сквозняк и странный шепот стали привычны, но яркие краски, слепящее солнце, простор неба, запахи и вкус сочной травы выглядели намного приятнее.

Я вплотную подплыл к одному из кроликов, чтобы внимательно изучить его тушку, как вдруг заметил слабое мерцание в шкурке, будто в ней жили сотни маленьких светлячков. В мире, наполненном лишь оттенками серого, такой таинственный свет мог испускать лишь какой-нибудь волшебный маяк. Незаметный на большом расстоянии, вблизи он обладал гипнотической силой. Мне хотелось забыться в нем, нырнуть, раствориться в манящем сиянии. Некоторое время я сомневался. Внешний мир оказался жесток, а его уроки наглядно болезненны, но что мне терять? Наконец, все же решился и вплотную приблизился к кролику.

Вспышка синего! В следующую секунду меня оглушили свежие цвета, сотни тончайших запахов и разнообразных звуков. Едва открыв глаза, я тут же зажмурился, чтобы привыкнуть к их яркости. В прошлый раз все выглядело обезличено, я даже не выделял себя из общей картинки. Но «тени» очень доходчиво объяснили суть дела, заставив разделить мир на «меня» и «всех остальных».

Двойственное мировосприятие оказалось очень практичным. Реальность стала выглядеть совершенно иначе, добавив в него новые краски еще незнакомых эмоций. Внутри смесь страха, напряжения и недоверия — я чувствовал себя словно отравленным. У меня опять есть тело, а значит, боль может снова вернуться и ее ожидание переживалось мучительно, доставляя уже почти физическое страдание. Недавняя тупость меня больше защищала, спасительный барьер растаял. Еще ничего не случилось, но мне уже плохо. Возможно, что разум скорее проклятие, чем преимущество. Ум снова отметил в себе появление «кроличьей философии», еще несколько минут назад там и слов таких не было…

Мне надоело бояться, и я решительно открыл глаза. Все та же белая шубка, розовый нос. Пошевелил усами — все на месте. Прыжок, чуть выгнулся, поворот — хвостик еще при мне и, похоже, он не отстегивался, поэтому швырнуть им в лицо супостатам, вряд ли получится. Один из соседей бесцеремонно толкался, наступив мне на лапу. В пустых, черных глазницах словно залито стекло — совершенно безжизненные, пустые зрачки. Там не светилось и намека на мысль. Я хотел поздороваться, но получилось лишь приветливо хрюкнуть.

Никакой реакции, он не пошевельнул даже ухом. Кролики, словно комбайны дочиста выкашивали с поля траву, оставляя за собой черную землю, быстро зароставшую заново. Ни один из них не показывал признаков страха или сомнения. Какая-то чудовищная фабрика бесконечного воспроизводства кроликов, травы и страданий! Именно в таком диком цикле тут все работает? Как они могут так невозмутимо продолжать щипать траву, как будто ничего не случилось?

Может, у них приступ моей недавней тупости? Я едва вылез из нее сам. Хотя, кто знает, может еще и нет — собственная глупость всегда незаметна, но само направление мысли несколько успокаивало. Надо бы проверить соседей на стрессоустойчивость. Они должны среагировать хотя бы на хамство, а там уже пойму как вести себя с ними дальше. Надо добиться от них хоть какой-то разумной реакции.

Забежав вперед, я повернулся к наглому соседу хвостом и изо всех сил лягнул задними лапами. Удар получился удачным, попав точно в цель. Кролик жалобно пискнул, кувыркнулся через себя и покатился, скрывшись за цветущими зарослями. В два больших прыжка я обогнул куст, и застыл, пораженный увиденным. Ленивая длинноухая тварь мирно жевала траву там, где упала. Если бы она рухнула и застряла в ветках по вертикали, то, невозмутимо продолжила бы жрать прямо в таком положении.

Неудивительно, что «дядюшка Гринд», давал задание собрать с них хвосты, словно ягоды с кустов смородины. Кем бы он ни был, его не мучала совесть. Даже с оторванными лапками тупые пушистые механизмы равнодушно перекатывали бы свои откормленные туши по полю…

Внезапно, я снова услышал речь «теней»! Они возвращаются!

Внутри все похолодело, хотелось вжаться в траву, превратиться в ничто, вернуться в спасительное, бесцветное измерение. Боль — сейчас она повторится! С другой стороны, хорошо что здесь есть хоть кто-то разумный...

— Лапуля, я сдавать! — все тот же грубый, раздраженный тон.

— Беги, мне еще пять, — ответил другой голос слева за моей спиной, совсем рядом!

Я лихорадочно шарил по траве глазками-бусинками, пытаясь разглядеть тень заранее, но опасность исходила не с земли. Откуда мне было знать, что надо искать выше?

Удар! Резко дернуло и пригвоздило к земле. Болевой шок. На мгновение мир расплылся и потерял резкость, но я все же смог оценить состояние раны. Неточный выстрел, видимо коварное существо устало. Лапка держалась только на лоскутике окровавленной шкурки — стрела злющей твари перебила мне кость.

Я дернулся и захрипел, оставив на древке часть своей плоти. Зато теперь тело свободно! Попытаюсь убежать на трех ногах в те колючие кусты впереди. В голове запульсировало, а слабость будто погрузила лапы в трясину. Нет, уползти не получится.

Попытался подпрыгнуть, но лишь неуклюже завалился на бок, нелепо дрыгая лапами. Я хромой, искалеченный заяц, отягощенный приступами рефлексии и склонностью к философии. Слишком легкая цель, но так просто не сдамся! Нет, чокнутый кроль успеет проверить еще пару своих заумных концепций…

С трудом вывернув голову, я смог обернуться, и увидел вредоносного монстра. Поразительно, но с земли это чудище в короткой юбке из кроличьих хвостиков не показалось столь страшным. Его внешний вид совсем не удивил меня, словно я ждал, что именно так оно и должно выглядеть. Откуда-то пришло понимание, что это просто люди. У них, как и у меня есть разум, а если так, то возможно между нами много общего…

Обычный человек. «Лапуля» — так кажется, называл ее дружок. Юная самочка выглядела милой и одновременно упрямой. Широко расставленные серые глаза, высокие скулы. Красные волосы, забранные в пучок на затылке, открывали смешные оттопыренные ушки. За них наверняка дразнили в детстве, а теперь же, они ее, видимо не беспокоили. Девушку больше занимал осмысленный и полный страдания взгляд существа, которого она только что подстрелила.

На самом деле, ее жертва торопливо осмысливала информацию, только что вплывшую в мозг из недр памяти, но едва ли Лапуля разбиралась в тонкостях заячьей мимики. Судя по ее реакции, я уже понимал, что разумные и говорящие белые кролики тут встречались нечасто. Надо сказать, что я жив и умен. Пусть познакомиться в моем лице с нашей кроличьей цивилизацией!

— Ффся-яффыф! — я стукнул уцелевшей лапкой в грудь, представляясь, но закашлялся кровью.

Оторопевшая дамочка не смогла разобрать мой свистящий хрип. Заячья гортань совершенно неприспособленна для членораздельной речи и это все, что она смогла из себя выдавить. А вот мой необычный для местной живности жест, действительно поразил девушку.

При виде странного зрелища, ее серые глаза расширились еще больше, едва не уехав на затылок. Присев на корточки, она внимательно рассматривала мою жалкую тушку. Осторожно потрогала шерсть, длинные уши, расправила слипшиеся от крови усы.

Любое движение великанши пугало, но я терпеливо ждал реакции. Лапуля должна понять, что перед ней необычный кроль. Он столь же разумен и ему невыносимо больно, черт ее подери!

Девушка беспомощно оглянулась, но напарника еще не видно. Должно быть, у него процесс сдачи хвостиков «Гринду» в самом разгаре, и она колебалась, не зная, что со мной делать. Лапуля совсем не выглядела злодейкой, а в ее глазах ясно читалось недоумение и даже чувство вины. Хотя, возможно, она переживала только из-за того, что мой хвост недотягивал до нужных стандартов…

Боль усилилась. Не выдержав, я тоненько запищал и нервно отпихнул ее руку лапкой. В мучительном стоне смертельно раненного зверька не было ничего веселого, и девушка сочувствующе скривилась, а потом потрясла головой, словно отказываясь верить невероятной картинке. Лапуля неуверенно достала из-за пояса ржавый, окровавленный нож, видимо решив прекратить мучения жертвы.

Вот, тупая сука! Хвостик резать собралась. Пушистая юбочка уже есть, на модный жакетик теперь собирает. У меня уже был опыт удара задними лапами, и я хорошо понимал его эффективность. Пусть тело плохо слушалось, но на одно движение меня еще хватит. Надо только дождаться, пока лицо милашки окажется достаточно близко…

Рра-з! Короткий вскрик. Стук упавшего на землю ножа.

Удар получился не совсем точным, но сильным. Когти глубоко располосовали ей щеку, залив шею кровью. Надеюсь, она станет уродиной.

В следующее мгновение, ко мне летел ее кулак, чтобы прихлопнуть как досадную муху. Я быстро повернул голову, встретив ее запястье резцами. Сил почти не осталось, укус не получился, и зубы только скользнули, но такого маневра не ждали. Испуганная Лапуля тонко взвизгнула и взмахнула рукой, отправив лететь мою искалеченную тушку в густой колючий куст.

Мне все равно. Я уже почти не чувствовал боли, испускал дух и ничего не видел. Но еще какое-то время хорошо слышал.

— Смотри! Багнутый* моб! Он сагрился* и кританул*! — истерично жаловалось кому-то чудовище.

*(Баг — ошибка игрового кода. Сагрился, — агрессия, враждебное поведение. Кританул — удар или спелл с увеличенной силой).

— Не может быть. Стартовая локация, они тут не агрятся, — спутник вернулся, но судя по его голосу, не мог поверить, что мирный зайчик мог так искалечить.

— Он ненормальный! Останови кровь!

— Не дергайся, достану аптечку.

— Да что я, врать буду? Вот, видишь, и руку прокусил! А лицо? Сильно задел? — жалобно спросила Лапуля.

— Эмм… — голос замялся, видимо не хотел расстраивать девушку. — Похоже, аптечка тут не поможет, надо возвращаться в город. Расскажешь по дороге.

— Представляешь? Сразу поняла. Знатная такая зверюга и ведь как умно смотрел… Может быть, рарник*?

*(Рарник — редкий моб с ценным лутом. Лут, шмот — оружие, доспехи, ингредиенты, остающиеся после убийства моба).

— Их тут нет, ни разу не слышал. Если так, то лучше помалкивать и вычислить время респа*.

*(Респ — возрождение мобов или игроков).

Шорох рядом, видимо Лапуля добралась-таки до моего тельца в шиповнике. Настырная девушка, пол-лица нет, и ведь не боится оставить на колючках и вторую половину…

— Я же говорила, что рарник! Цветные сетовые* перчаточки! Ах… Именные! Смотри, что там написано: «Родная Душа. Все не то, чем кажется…»! И бонус к ловушкам! — девушка буквально визжала от счастья, забыв про свою рану.

*(Цвет или персональное имя вещи в игре указывает на ее ценность. Сет — набор из нескольких предметов с дополнительным бонусом).

Вот ведь… Да подавись! Надо же, еще и оставил им после себя что-то. Я не глотал никаких ценных предметов, чтобы из моего трупика их так легко выковыривали! Теперь им понравится, и я могу стать тут неприятно популярным...

Звуки медленно таяли и мир начал растворяться в уже знакомой серой дымке. «Сумрак» встретил меня уже как родного. По крайней мере, здесь ничего никогда не болело…