(Ну хочешь? — я это сделаю:
солнце тебе подарю.
Не думай, что я очень смелая.
Боюсь, что — сгорю.)
1.
Терновник стремится сквозь рваное небо
к минувшим бесследно счастливым годам.
Я ветру внимаю, любую нелепость,
любое безумство легко оправдав;
я — ветру внимаю, я слышу предания
покрывшейся пылью седой старины,
я — пепел, я — жухлые листья, я — память
забытых ошибок и прошлой вины;
я трачу пустое — заблудшую душу
отдав за дыханье потерянных лет,
я — память, я — ветер, ты только послушай
надтреснутый голос мой, шёпот мой, бред...
Обман полнолуния волчьей судьбою
уже отразился в бездонных зрачках,
не прячь взгляд… ну хочешь? — я буду слепою:
не видеть, не думать. Пульс бьётся в висках
бессильно и больно, как будто пытаясь
вернуть невозвратное, всё изменить;
над битвой кружу я вороньею стаей,
я — пепел, я — чёрные перья, я — сны.
Я — смутная небыль разбившихся сказок,
звенящих осколков смешная тщета,
я — только слова, только ложь, только — маска,
я — ржавь, что изъела смертельную сталь
меча, раньше пившего кровь без усилий,
я — ветер, шутя загасивший свечу...
За солнце, что где-то кому-то дарила,
без лишних сомнений с лихвою плачу.
Держи моё сердце, случайный бродяга,
ты слышишь, как бьётся? — как птица в окно,
покрытое вязью загадочных знаков,
уже не имеющих смысла давно.
Я — шорох, я — ласка июньских ночей,
я — звёздная пыль в огрубевших ладонях,
я — бес, прикорнувший на левом плече
и странная вера бездомных бессонниц...
Игра, откровенья, постыдная ложь —
кто скажет: в чём разность, в чём сходство?
и радость, и горе, и гордость —
в итоге не стоят и грош.
20 янв. 2006г.
2.
Искупленье — бродячим псом
ищет счастье средь подворотен,
я хочу, если ты не против,
поделиться с ним колбасой;
да — не счастье, но тоже впрок:
кто откажется? кто не примет? —
в эту снежность, в такую зиму
быть накормленным — не порок.
Снова слово — всего лишь пеплом
сигареты упало в снег...
Мы идём сквозь прозрачность неба,
тщетно верность храня весне.
На прилавке хмельной торговки —
райских яблок обманный свет,
я плачу за покупку кровью
и отныне — багрян мой след.
Искупленье — летит снежком,
мной запущенным тебе в спину,
ты смеёшься обманом зимним —
только верить в тебя легко...
Оплатив этот сон беспечный,
протяну на ладони Солнце...
Позови, если сможешь вспомнить —
я вернусь… Даже через вечность.
… Обещанье — дыханьем ночи
опалило судьбу смешную,
я не к ней ведь тебя ревную,
а к ветрам, душу рвавшим в клочья...
Не суди — по стандартным схемам,
я — безумная, мне простится,
будем глухи, слепы и немы,
будем прятать под маски лица.
Мы же знаем, что ад и рай —
лишь игра...
3.
Мы играли и верили в то, что играем,
замерев на ступеньке меж адом и раем,
запрокинутым душам казалось, что правы,
потому и играли — без знания правил.
Мы стучали ладонями в синь безразличного неба,
мы случайно и просто творили безумную небыль,
мы страдали и жили, но вдруг оказалось, что лживы
эти песни и сны, и то пламя, что плещется в жилах.
… уходи, я неискренность чувств
оплачу.
20 янв. 2006г.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.