Встреча в Новосибирске

Встреча в Новосибирске

Паша Штирляев был веселым очень рослым парнем, учился на потоке радистов на один год старше. Как он появился в кругу моего общения, я сейчас уже не вспомню. Но мы сразу же как-то нашли общий язык, угорали и постоянно тусили в соседней комнате в общежитии "Лайнер". Это чудесное название принадлежало действительно классному, ни на что не похожему зданию общаги, которое как я узнал позже, было только что переооборудовано под нужды института из недавно потерявшего актуальность спортивного общежития для иностранных спортсменов.

Вообще надо сказать, что приехав в Москву из Белоруссии учиться на первый курс института гражданской авиации, я попал в очень хорошую компанию — в общаге моими соседями были прекрасные чуваки из деревни Хоботово Тамбовской губернии — Саня Шубин и Вадик Беляков. Мы еще все время ржали, типа ну откуда в чертовой глуши, в середине тамбовской губернии, мог взяться кто-то с фамилией Хоботов. Да и может быть это был вообще не кто-то с фамилией, а, например, случилась в этой местности какая-нибудь история со слонами. Это предположение было еще более смешным и нелепым, и мы постоянно над этим ржали. Ну так вот, о ребятах из Хоботова — они были знакомы с детства, так и приехали поступать в один и тот же институт. Много пили. Поэтому, мне так казалось это тогда, они просто не могли быть скучными, поэтому неудивительно, что я с ними познакомился практически на второй день жизни в общежитии. И вот именно в комнате у ребят как-то на очередной тусе появился Паша. С которым впоследствии у у меня было связано много интересных приключений, но в этой истории я опишу только один небольшой, но очень важный момент моей жизни.

Институт инженеров гражданской авиации в то время был очень серьезным отраслевым вузом с огромным только что построенным главным корпусом на Кронштадском бульваре, с кучей лабораторий в том же районе и, самое главное, с большим авиационным центром в Шереметьево, где была даже отдельная стоянка с уже списанными нелетающими, но все еще запускавшимися четырьма советскими самолетами — Ил-86, Ту-154, Ил-76 и Ил-62. Институт был смесью военного и гражданского профиля. Многие вещи во внутреннем укладе этого заведения были явно из военки, например: потоки делились на группы, группы на звенья, каждая группа имела командира. Также и в общаге, жилая часть была поделена на секторы, у каждого сектора был свой командир.

Одним из обычаев в моем новом вузе были бесплатные полеты студентов зайцами по договоренности с экипажами гражданских судов. Это обычная практика того времени — когда студент авиационного училища летит домой, проникнув на территорию порта и договорившись с экипажем. Это работало почти в 100 процентов случаев: любой командир экипажа, вспоминая свою учебку, скорее всего пожалеет и пустит на борт судна одного или двух зайцев. Понятно, что это делалось не бесплатно, а за некоторые вознаграждения, например стеклянный билет был идеальным вариантом: бутылку рояля командиры брали с охотой. Короче говоря, летали многие из моих одногруппников, а а уж если взять все общежитие, то регулярно зайцами летала наверное треть студентов.

Когда я впервые узнал о том что мои ровесники спокойно летают зайцами в кабине практически по всей стране, я тут же решил лететь в Сибирь. Прошло полтора года как я вынужденно расстался со старой школьной компашкой, и, самое главное, я все еще тосковал по девушке своей мечты. Короче говоря, все было предопределено, я ждал только случая.

Случай подвернулся, когда, наслушавшись постоянных рассказов Вадика о полетах в Ноябрьск ( да, это совсем не Тамбов, и летал Вадим с чисто коммерческими целями, но это другая история), Пашка начал планировать полет домой в Петропавлоск на Камчатку и стал искать попутчика. Я, естественно, не сомневался ни минуты, и всё было решено. Дальше мы стали готовиться. Существовала целая методика — как одеться, что купить экипажу, как выбрать порт и рейс, обо всем этом нам рассказал Вадим как старший и опытный товарищ.

И вот настал тот день. Мы надели выглаженную курсантскую форму ( она была у каждого студента МИИГА и соответствовала стандартам формы пилотов гражданской авиации ) кроме того, у старшаков мы взяли пиджаки с лычками постарше, чтобы погоны были не пустые. Так делалось всегда, чтобы экипаж быстрее уговорить. Курсанты летных училищ летали всегда и без проблем. А вот студенты гражданских институтов — иногда через раз, да обламывались.

Согласно разработанному плану мы должны были попасть на АДП (вышка) во Внуково через всем известные проходы со стороны 400-го внуковского завода.

На территорию порта и далее к АДП мы с Пашей попали без проблем. Было пару моментов ( например Пашку чуть не покусала собака), в целом мы вполне уверенные в себе, завалились к ночному разлету ( это время час-пик в порту, когда идет вал вылетов на восток страны) в здание АДП.

Технология вылета была проста: сидишь в коридоре АДП и мониторишь расписание вылетов. К определенному времени экипаж нужного тебе рейса идет на брифинг (предполетное мероприятие в здании диспетчеров) и вот тут-то надо выхватить из экипажа наиболее понравившегося (доброго, или самого отставшего ) члена и подойти к нему с просьбой взять на борт. Пашка Штирляев, кажется, улетел первым: он обладал фантастическими коммуникативными навыками. Я просидел еще часа два в АДП и все-таки смог договориться с кемеровским экипажем.

Это отдельные невероятные ощущения — когда ты в форме, с кем-то из членов экипажа поднимаешься на борт, сабовцы и перрон смотрят на тебя как на пилота. А позднее в салоне и пассажиры — они тоже внимательно разглядывают тебя не понимая, как такой молодой парень может быть в экипаже. Но вся романтика кончается, когда над головой хлопает люк нижнего отсека: зайцы на предполетном этапе, когда вогруг крутится служба безопасности, а потом и портовые службы, должны сидеть тихо и незаметно. Но мне это было даже интереснее — меня пихнули в передний нижний отсек, я сидел и слушал знакомый визг выпрямителей и наблюдал за миганием ламп на блоках.

Хлопнуло по ушам — знакомое летунам ощущение, когда закрывается люк отделяющий от внешнего мира. Началось руление. Буквально сразу меня бортинженер выпустил из отсека, и весь дальнейший полет я просидел сначала за инженером, а потом пошел спать в салон.

В Кемерово была уже настоящая зима — с метелью и сугробами. Почти не спавший я не помня себя, помчался на Московский на 126 автобусе. Не знаю на что я рассчитывал. Наверное, на удачу. На шанс из тысячи. Ведь я не знал ничего, кроме старого заветного адреса. "А ее нет, она в Новосибе" — был тяжелый отрезвляющий удар, когда я поднялся и позвонил в квартиру, которая так была мне дорога.

Дальше было двое суток беспробудного пьянства — друзей я посещал обстоятельно и настойчиво, пока не встретился со всеми, кто был мне дорог. Эти эмоции стоят отдельной истории, поэтому здесь опустим детали.

На третий день у меня был план добраться до Сереги Морозова. Это заочник, с которым я познакомился в общаге, опять-таки в соседской комнате у Сашки и Вадика, в какой-то очередной шумной тусовке. Серега был действующим сотрудником порта в Кемерове. Он приезжал на зимнюю сессию в Москву (это целая легенда — как студенты заочники прилетали сдавать сессию, но здесь не об этом), много пил и постоянно рассказывал мне, что без проблем мне все организует, типа, только прилетай. Ну вот я и прилетел. Далее была отдельная история — как Виталик Павленко на своем красном запорожце возил меня по деревням за Томью, чтобы разыскать этого Серегу. Прикол в том, что я о Сереге не знал ничего кроме того, что он работает в кемеровском порту и живет в деревне Красной. Так вот, мы с Виталей ломились в каждый дом в деревнях по дороге в Красную и спрашивали не тут ли живет Морозов. В этот момент рассказа, наверное, нужно снова налить, потому что вот этот момент с поисками товарища — очень веселый и трогательный. Можно даже сказать тост за авиацию.

Так или иначе, я нашел Морозова ранним утром в аэропорту, куда вернулся из логики, раз он работает тут, значит дождусь. И дождался. Злой, с ночной смены, Серега выходил из порта, и тут я его увидел. Подскочил к нему, но он как будто бы даже не сразу меня узнал ( в этот момент у меня пошатнулась вера в людей). Серега сказал что московские экипажи злые, и он рисковать и договариваться за меня не будет — то есть, получалось, что улететь зайцем мне никак не получится.

В этот момент я понял, что сама судьба дает мне шанс.

Через час я был в автобусе в Новосибирск.

У меня, естественно с собой уже был адрес общаги, где жила девушка моей мечты — взял его у ее мамы.

В общагу пройти удалось не сразу, пришлось знакомиться с местными девчонками студентками, которые по фамилии быстро мне показали, куда мне надо попасть.

Пульс к моменту, когда я попал на нужный этаж и приближался к двери — был около 200. Но… так случается в жизни. Самое желаемое событие проиходит не так, как о нем мечтается. Ее не оказалось дома. Я прошел по соседям. Никто не мог сказать ничего определенного. Здесь она или нет. Когда придет. Не уехала ли. Ничего. Меня кормили, угощали чаем. Я курил сигарету за сигаретой в тамбуре с окном на улицу, ожидая увидеть ту, о которой тосковал 1,5 года.

В этот день, я отчетливо это помню, случились несколько минут которые могли изменить, наверное, всю мою жизнь. Я был в миллиметре от решения.

Остаться в Новосибе, найти денег, взять академ, и больше не расставаться.

Но мне было неизвестно самое главное — нужно ли это ей также, как нужно было мне.

Поздно вечером я сел в автобус, уехал в Толмачево к ночному московскому, выпил водки в баре и за деньги улетел в Москву.

В Новосибирск я больше ни разу не приехал, а через полгода начался совершенно новый этап в моей жизни, но это уже совсем другая история.