Четыре тайны

Анонсировать стихРедактировать

МОНОСПЕКТАКЛЬ

«Четыре тайны»

Сцена 1.

На сцене — полумрак. В глубине, справа, слегка подсвечен журнальный столик (углом к зрителю). на столике стоит компьютер. на ближнем углу столика стоит пепельница с догорающим окурком. На дальнем углу — чашка чая и ваза с печеньем.

Из-за кулис, в неярком свете, выходит Герой.

Вечер. Он ко всем приходит одинаково: в одно и то же время садится солнце, в одно и то же время опускается темнота. И это — то, чего не изменить. Можно попробовать обмануть себя, передвинув стрелки часов на час вперёд или назад. Можно уставиться в экран телевизора, превозмогая усталость и опять-таки пытаясь обмануть её.

Почти все дети боятся засыпать в темноте. Почему?.. Потому, что они ещё только учатся жить и боятся пропустить что-то очень важное.

А почему стихи пишутся ночью? Потому что дневные заботы и хлопоты часто уводят нас от Себя. Но приходит Её величество Ночь, расставляя свои невидимые и непреодолимые сети. И мы засыпаем, полностью отдавая себя во власть всего дневного «недо»: недоделанных задач, недописанных строк, недопрожитых чувств.

Человеческий мозг хитро устроен. Ещё не одну сотню лет учёные будут разгадывать его тайны. Мы учимся контролировать поток сознания — и свой, и чужой. Изучаем психологию, погружаемся в транс при помощи йоги и гипноза. Но перед Ночью мы — бессильны!

И остаётся только восклицать, вспоминая утром свои сны: Господи, что это было?!

А это были наши тайны.

(Садится за компьютер. Делает глоток чая).

До Её появления меня никто так не будил — так рано и так ласково. Простые пожелания доброго утра скоро вошли в привычку. На всём протяжении дня я понимал и чувствовал Её присутствие. И даже если звонки по мобильному отвлекали от работы, я был не в силах отказаться!

Люби меня, и под твоим крылом

Для новых дел я силы наберусь,

Ведь даже если одолеет грусть,

Я буду знать, что мы с тобой вдвоём!

Немой монитор компьютера давно стал привычной реальностью. И мы уже перестали называть её виртуальной. А как же иначе! Мы просто включаем всю мощь своего воображения, и если боимся позвонить, то пишем сообщения, представляя, как мгновенно меняется выражение дорогого лица. И где бы мы ни были, кажется, будто всегда рядом!

Утра прохлада и запах сирени,

С улицы слышится птиц перезвон.

Встань, убегая от неги и лени,

Радость глотнув из открытых окон!

(Встаёт из — за компьютера. Выходит на авансцену)

Да, время изменило нас. Или мы — его? Впрочем, это уже не важно, если теперь мне требуется две секунды, чтобы сказать человеку, как он мне дорог. И ровно столько же, чтобы убрать его с глаз долой. Жестоко? Конечно. Ведь мы порой не даём друг другу объясниться. Просто нажимаем кнопку «delete» — и всё. И не надо мучиться две недели в ожидании письма: нажал клавишу, будто вычеркнул из своей жизни!

Ты меня из сердца удали,

Если счастья обещать не можешь!

Пока мы души наши не сожгли,

Давай друг друга больше не тревожить!

Со временем покроются туманом

Все наши страсти, боли, ожидания!

— — — ------------------------------------------

Нет, даже если было все обманом,

Я первым не скажу слова прощанья!

И всё же, прогресс — замечательная штука! Уже не трудно сохранить сочиненные строки, ведь под рукой всегда есть верный слуга — телефон. И я уже не боюсь потерять случайно забежавшую в гости мысль. А сколько таких было, не счесть!

Значит, можно сосредоточиться на творчестве.

Хоть моросит ненастный дождик,

Хоть солнце дарит тёплый свет,

Художник — он всегда художник,

Как и поэт — всегда поэт!

Сцена 2.

(Слева на сцене стоит скамья. Звук поезда. На экране — железная дорога, купе поезда. Герой смотрит в окно вагона, а затем — в зал.)

Людям нужна смена мест. Новые знакомства, новые эмоции. Долгий путь предполагает частую перемену попутчиков. Только, вроде, нашёл общие интересы, завязался разговор…а человек покидает тебя, и повторной встречи не жди!

Есть люди, вся жизнь которых проходит в пути. Для них это становится рутиной, привычкой. Они — хозяева поездов, потому должны быть доброжелательными и гостеприимными. Но их дома тоже ждут, переживают.

Колеёй, как нитями прошитое,

Ткется вашей жизни полотно:

Пропусками строк — семья забытая,

Давнее, забытое кино…

Бесконечной вереницей стелется

Встреч и расставаний череда.

Кто-то с чаем выпитым забудется,

Кто-то влезет в память навсегда.

Проводнички…мамы, сёстры, дочери,

Ваша песня — долгий стук колёс!

Вам «спасибо», как бы между прочим,

Пассажир тихонько произнёс.

И опять бегут за солнцем в просини

Многих жизней долгие пути.

Мы кого-то в прошлой жизни бросили,

Чтобы в новой высший смысл найти!

(в предвкушении встречи, выходит на авансцену)

(Толчея на вокзале. Он выискивает её среди людей, ждёт, когда она подойдёт. но она проходит мимо. Он провожает её взглядом)

Наша встреча — загадка, наша встреча — мираж.

Но с работы иду я, как будто

Ждёт нас вечер вдвоём, дом, что мы зовём «наш» —

Отказаться от этого трудно!

Ночь темна за окном, вечер мой одинок…

Я тону в море грёз, ожиданий:

Вот, сейчас ты придешь, переступишь порог,

Не ища повод для опозданий…

(Он идёт домой, петляя между людьми. На середине сцены — «стоп-кадр»: массовка замирает, он оборачивается, и снова идёт. Массовка «оживает» и спускается в зал, растворяясь среди зрителей.

Герой приходит домой. Вешает одежду на вешалку. осматривает квартиру в поисках её вещей. Не находя ничего, рассеянно ходит по квартире. Ёжится от холода).

Я вернулся. Мой дом меня встретил

Сыростью не протопленных стен.

Про себя я невольно отметил:

Этот дом без тебя опустел.

Не тобою я встречен у входа,

Не тобой приготовлен обед.

Ты ушла. От меня. На свободу.

В мир другой, где меня рядом нет.

Потоскую, а может, поплачу.

От кого мне слезу укрывать?!

Я тебя намечтал, Бог назначил.

Мне осталось одно — подождать.

Она явилась мне, как воплотившаяся мечта. В тот день мы работали на выезде. Был солнечный, погожий осенний денёк, и мы вышли из автобуса поболтать и насладиться уходящими лучами солнца.

Я был новеньким в этом коллективе, хотя и не новичком в своём деле. Стояли, о чём — то говорили…И вдруг чувствую — чья — то рука слегка скользнула по моей одежде. Повернулся — мы встретились глазами. «Привлекательная», — подумал я.

Знакомство состоялось на следующий день, по пути на репетицию. Нашлись прежние коллеги, и это помогло мне влиться в коллектив.

Наш роман длился совсем недолго — всего пару месяцев. А потом было несколько лет мучительного сосуществования бок о бок, когда не то что слово, а один молчаливый взгляд заставлял съёживаться сердце. Она запрещала мне смотреть на неё. Глупо? Конечно! Просто я наблюдал за тем, как медленно, болезненно умирала наша любовь.

А мы собирались пожениться! Как-то раз я помог найти её сына, пропавшего на полпути к дому. И то ли на эмоциях от успешного завершения операции, то ли действительно от нахлынувших чувств, она предложила мне взять её замуж. Надо было видеть её возмущение, когда я, растерявшись, слегка замешкался! «Вот, — говорит, — ничего себе! Женщина предлагает своё замужество, а он ещё думает!».

Наша встреча ещё не была последней. На утро я просто проводил её на работу.

Были ещё совместные вечера, и ночи почти без сна…Но недолго. Мы с ней оказались разными. Она — типичная поздняя Осень, до первого снега, когда ещё пестреет листва на ветвях, но всё больше шелестит под ногами. А мне, истосковавшемуся по женскому теплу, было всего мало. И хотелось ещё.

Ещё я не верю в своё одиночество,

И сердце к тебе возвращает ещё.

Ещё иногда позвонить тебе хочется,

Но номера нет. И звонок запрещён.

Ещё вспоминаю тень взглядов завистливых.

Я близостью нашей, не скрою, польщён.

Ещё… ты глазами сжигала лучистыми,

И руки сцепив, ты молила: « Ещё!»

Закончены игры, и в разные стороны

Расходимся мы. Обнуляется счет.

Но я за сочувственными разговорами

К тебе возвращаюсь. Ещё и ещё.

(Звучит музыка. Он уходит со сцены)

Сцена 3.

(Выходит на сцену из-за кулис. Мечтательно )

Ну кто сказал, что о любви

Давно все сказаны слова?!

Со мной счастливый миг лови,

Чтоб закружилась голова!

Твой каждый взгляд и каждый жест

Стараюсь в сердце сохранить,

Чтоб поняла и ты, что есть

На свете Ариадны нить.

Она по жизни нас ведет

Сквозь темноту и тишь пещер —

Туда, где солнце вновь взойдет

И счастья приоткроет дверь.

Что за срок — двадцать лет?

Тогда мы казались себе всемогущими. Мне было 25, всё еще было впереди, и жизнь только набирала свои обороты.

Тогда пройти после свидания почти полгорода — да запросто! Транспорт ходил очень часто, но зачем мне автобус или троллейбус, если до дома каких-то полчаса ходьбы!

Нет, я не шёл — я летел, потому что после работы провёл вечер с возлюбленной! Она чудесно пела и играла на гитаре. И было очень жаль, когда после лишнего глотка горячительного какой-то «герой» превратил музыкальный инструмент в кучу дров…Пришлось весь вечер её успокаивать.

Я трепещу при имени твоём,

Как мотылёк над пламенем свечи.

О, не забыть бы свет, манящий днём,

О, не обжечься б в темноте ночи!

Я — мотылёк. Как короток мой час,

Как много сделать должен я успеть!

Ты, Огонёк, меня от стужи спас, —

Не дай же моим крыльям обгореть!

Всё в этом мире вечной суеты

Не вечно — есть всему конец.

Подует ветер — и погибнешь ты.

Перетворив на дым златой венец.

Давай друг другом всё же дорожить,

Любить, не обжигать, сердца беречь

Для тех, кто после нас здесь будет жить

И ждать, как я, с теплом случайных встреч.

Мы жили недалеко друг от друга. Встречались на работе. И каждый раз я просил разрешения провести её до дома, чтобы ещё миг побыть рядом. Немного позже я узнал её истинное ко мне отношение — (с грустью) дружеское. Но тогда мне было невдомёк, ведь я был влюблён!

Я не знаю, как это назвать:

Мыслей путаница, чувств переворот.

Я хочу сработаться, устать,

А выходит всё наоборот.

Мозг, как заведенный агрегат,

Заставляет шелестеть листы.

Что со мною? Рад или не рад

Я тому, что появилась ты?

Я не знаю. В прошлой тишине

Грезил я о счастье непростом.

Думал навсегда оставить дом

И искать любовь в чужой стране…

Неужели правду говорят:

«Близкое видно издалека»?

Только жизнью вновь глаза горят,

И в моей руке — твоя рука!

А через несколько лет она вышла замуж. Её муж оказался моим коллегой и весьма приятным человеком. Мы продолжали дружить. Я женился, с разницей в два месяца у нас родились дети, в раннем возрасте они даже играли вместе.

Для меня эта история осталась лишь приятным воспоминанием.

Законам жизни покорясь,

Судьбу за всё благодарю я:

За успокоенную страсть,

И за любовь без поцелуев!

Всё — лишнее, всё это — груз,

Тяжёлый и невыносимый.

Когда я Вас рукой коснусь,

Не говорите мне: «любимый»!

Не погружайте разум свой

В переживанья, размышленья,

Побудьте просто миг со мной,

Спасая от уединенья!

(Уходит со сцены. Музыка)

СЦЕНА 4

(Герой выходит из-за кулис. Со словами спускается в зал).

Каждая встреча — далеко не случайность. Бог сводит нас с теми, кого мы достойны. Или в ком есть урок для души.

И появляются фантазии: сначала — о желанном будущем, а потом — об ушедшем прошлом.

Снова и снова крутится в голове одна картинка. Теперь я знаю, где был прав, а где — нет. А тогда, среди студёной зимы, в 30 градусов мороза, так хотелось отогреться и душой, и телом!

Ты запала куда-то, откуда не вынуть,

И не выжечь клинком, добела раскалённым.

От одной только мысли горю я и стыну —

Ты боишься моей страстью быть опалённой!

Она жила примерно в 30 километрах от меня. Нас свёл интерес к поэзии, а потом я предложил ей встречу. Был канун Масленицы. Она пригласила меня на блины. И пока я ехал к ней по заснеженным дорогам, она успела напечь целую горку.

Впервые в её доме. С коробкой конфет и с кучей желаний я переступил порог. Вместо приветствия она сказала: «К конфетам нужен коньяк»… Третий тост, как положено, мы выпили за любовь. Закусили поцелуем.

Нас уже не волновали ни трескучий мороз, ни голоса расшалившихся детей.

И я уже не думал, как добираться обратно домой. Утром провёл старшую дочку в школу. А через несколько дней девочка спросила: «А Вы будете моим вторым папой?»

(Подсаживается к зрительнице).

У меня замерло сердце — ведь решение было не за мной…

В бесконечном молчании дни пробегают.

Проклиная все своды неписаных правил,

В мыслях я вновь и вновь возвращаюсь

К тем трем дням, где себя я с тобою оставил!

(Подсаживается к другому зрителю)

Она мечтала о третьем ребёнке. И я — тоже. Но между нами время от времени возникал её бывший.

Я не хочу делить тебя с другим!

И если мне с тобою места нет,

Не жди с утра привычного: «Привет!» —

Уйду, своею ревностью томим!

Быть может, где-нибудь когда-нибудь

Мы встретимся — с любовью и добром,

С ребенком третьим, и с тобой вдвоём —

Не пожалев о прожитом ничуть!

(Поднимается на сцену)

Но жизнь внесла свои коррективы. Последние строки я написал ей уже из автобуса, который увозил меня от неё. Я уезжал, потому что там мне не было места!

А она проплакала целый день.

Облетает пелена

С глаз,

И становится мудрей

Утро.

Этой ночью Бог меня

Спас…

Или наказал?

Мне разобрать трудно.

Стал тяжелым для меня

День.

Я всю ночь почти без сна

Пробыл.

На уме — один вопрос:

Где…

Где закончатся мои

Пробы

Обрести в душе покой,

Дом,

Где меня с моей Душой

Примут?!

Чтобы казались только злым

Сном

Все места, где я стрелял

Мимо!

(Обессилено садится на пол. Обхватывает голову руками. Гаснет свет, оставляя только силуэт. В глубине сцены появляются 4 женских силуэта со спины). Потом — полная темнота. Все уходят со сцены в ближайшую кулису.

Финал

(Решительно выходит из-кулис на центр сцены).

Из пустого бокала не выпьешь вина,

Из пустого стакана не выпьешь воды.

В жарком жерле вулкана как будто нет дна,

Но за миг понимаешь — там нет пустоты!

Лава жгучим потоком взрывается вдруг,

В темноте освещая свой медленный спуск,

В воздух — пепел, а лава, как тысячи рук,

Горячо обнимает, сжигая от чувств.

Но улягутся страсти, и свежей травой

Порастет плодородная толща земли.

И воскресшие звуки природы живой

Зазвучат там, где раньше звучать не могли!

КОНЕЦ.