Добрый медведь

«…послушай, на озере Чад

Изысканный бродит жираф…»

Н.Гумилев

ДОБРЫЙ МЕДВЕДЬ

Вечность была пронизительно-голубой, и по ней плыли белые цветы облаков. Любая беда, любая печаль казались невозможными под этим празднично-высоким, звеняще-голубым небом.

Беда была, словно грядущий ночной кошмар, пока еще за линией горизонта, не видная глазу и неощутимая, но мы знали, что она накроет нас неотвратимо, как грозовая туча.

Но сейчас мы не будем думать о ней! Нет! Нет! Нет! Мы идем, взявшись за руки, как будто ничего не произошло, как будто вчера не объявили нам твой диагноз — приговор, «окончательный», из тех, что действительно «обжалованию не подлежит». С этим ничего нельзя сделать, можно просто жить и ждать, принимая все, что будет, как данность. Но нам еще кажется, что наша любовь, бесконечная и высокая, как это небо, укрывает нас своим куполом от зла и несчастий, нужно только верить… «Если есть в тебе веры с горчичное зерно…»

Верить легко и просто: мир не изменился. Вокруг все тот же праздник лета, что по-вторяется из года в год, но от этого не становится менее долгожданным и огромным.

С детства привыкаешь: лето — один большой праздник, который кажется вечным. Каждый день радостен и нов, каждое утро полно ожиданий, а вечер — приятной усталости и теплых воспоминаний. Становишься взрослым, и жизнь перестает кардинально меняться со сменой сезонов, но лето все равно остается временем ожидания ежедневного чуда и радости.

И невозможно, немыслимо сопоставить лето и горе, лето и смерть. И мы не будем. Просто пойдем вдоль по улице, улыбаясь друг другу и прохожим. Пока есть возможность, будем делать вид, что мы невинны, как дети, счастливые в своем неведении.

Вот, кстати, и детская площадка. Нам сюда. Присаживаемся на низенькую лавоч-ку. Вокруг деревянные фигурки сказочных зверей. Вот лисичка, вот зайка… А это мишка. Ты всегда любил смотреть на таких. Эти, к тому же, совсем новенькие, сделанные с любовью и еще не изуродованные злой рукой, и от этого так хорошо и немного грустно. Я кладу голову тебе на плечо, ты обнимаешь меня… Такой привычный, домашний жест… У нас все хорошо. Мы рядом, мы скоро будем дома, и ты расскажешь мне сказку…

Ты всегда любил рассказывать мне сказки, совершенно не умея этого делать. Все они были про зверей, «животников», как ты их называл. «Животники», добрые и наивные, жили в лесных избушках и ходили друг к другу в гости. Больше в твоих сказках ничего не происходило. Я все пыталась объяснить тебе, что это неправильно, что в любой сказке должно быть действие. Ты честно старался заставить бедных «животников» чем-то за-няться и найти какой-то смысл в своем существовании, но у тебя ничего не получалось. Сказки угасали, едва начавшись. Но я все равно любила слушать их.

И сейчас ты начал, глядя на деревянного мишку:

— А ты знаешь: это Добрый Медведь. Далекодалеко в лесу есть полянка. На полянке стоит бревенчатая избушка, а в ней живет Добрый Медведь. Каждый вечер он зажигает лампу, топит печку, ставит самовар, заваривает чай из брусничных и земляничных листьев, достает с полки малиновое варенье и дикий мед. А потом долго сидит на пороге своего домика и ждет гостей. К нему всегда можно прийти и выпить чаю, посмотреть на огонь в печи, послушать, как трещат дрова…

Мне грустной и светло. Слезы катятся по щекам, а твой голос, спокойный, родной, тихо баюкает:

— Мы тоже пойдем в гости к Доброму Медведю. Когда захочешь…

Сколько раз потом, среди боли и темноты, в которую ты погружался так медленно и неотвратимо, ты находил в себе силы улыбнуться, взять меня за руку и сказать: «Далеко-далеко в лесу живет Добрый Медведь…». И мы шли к нему в гости, взявшись за руки, только лес с каждым разом становился все темнее и глуше, на месте желтых песчаных тропинок вырастали буреломы, а птичье пенье сменяло уханье сов… А однажды ты поте-рялся, выпустил мою руку, и я больше не смогла найти тебя в чаще…

Тебя нет уже десять лет. Теперь мы оба знаем, что нет ничего сильнее смерти. Но все, что было — мое, и никто никогда у меня этого не отнимет. И когда становится слишком одиноко и холодно, и кажется, что сил больше нет, и теряются смыслы, я снова слышу твой голос: «Далеко-далеко в лесу есть полянка. На полянке стоит бревенчатая избушка, а в ней живет Добрый Медведь…» И я закрываю глаза, и иду в гости к Доброму Медведю пить чай, отогреваться у печки...