И снова про Понасенкова

Бони (Boney)

«С 11 лет я люблю Наполеона: в нем (и в его сыне) все мое детство и отрочество и юность, и так шло и жило во мне не ослабевая, и с этим — умру. Не могу равнодушно видеть его имени…» (Из письма Марины Цветаевой Анне Тесковой, Кламор, 2 февраля 1934).

* * *

Четыре дня спустя после сокрушительного поражения в битве при Ватерлоо Наполеон вторично подписал акт отречения, теперь в пользу своего сына Франсуа Жозефа Шарля Бонапарта (хотя, разумеется, никто не собирался возводить на престол сына низвергнутого тирана, страдающего манией величия). А затем он стал размышлять над тем, кому именно из союзников сдаться. Выбор был большой: ведь за время своего правления Наполеон умудрился вступить в состояние войны со всеми европейскими государствами, кроме Дании. Как всегда, из всех возможных вариантов он выбрал самый глупый и самоубийственный. Экс-император (как всегда гениально) изрёк: «Англии будет приятно увидеть меня просящим у нее приюта, поскольку Англия щедра. Там я обрету единственное утешение, доступное человеку, когда-то правившему миром, — единение с просвещенными умами».

Естественно, что англичане, которые только что похоронили десятки тысяч своих сыновей, павших при Ватерлоо, не стали церемонится с Бонапартом, а сослали под усиленным конвоем в ссылку. На этот раз не на цветущий остров Эльба в Европе, расположенный недалеко от места его рождения, а на Saint Helena, остров Св. Елены, затерявшийся в Атлантическом океане, расположенный в 1800 км к западу от Африки. Сбежать отсюда было невозможно: охрана была многочисленна и надёжна, остров по периметру охранялся целой эскадрой боевых английских кораблей.

Прибыв на место ссылки, Наполеон быстро осознал, что это, по всей видимости, его последний приют. А потому начал сочинять увлекательные мемуары, в которых выставлял себя благородным героем и гением, а всех остальных — злодеями или ничтожествами. Досталось не только противникам, но и бывшим подчинённым, генералам, маршалам и министрам, всех их он изобразил, как предателей и идиотов. Из-за их глупости и предательства он, великий, потерпел фиаско. Странно, что мемуары написаны в рамках нормативной лексики. Ведь хорошо известно, что на самом деле император французов не стеснялся в выражениях. Например, когда в январе 1809 года к нему на аудиенцию прибыл министр иностранных дел Charles Maurice de Talleyrand (Шарль Талейран), Наполеон встретил его площадной бранью. С выпученными от ярости глазами корсиканец вопил: «Вы — вор, мерзавец, бесчестный человек, вы бы предали вашего родного отца! Вы — мразь в шелковых чулках! Почему я вас до сих пор не повесил на решетке Карусельской площади?!» И это он высказал одному из наиболее доверенных и приближенных к себе людей! Можно представить, как император общался с людьми рангом ниже Талейрана.

На острове Св. Елены Наполеон был более сдержан и вполне благозвучно писал о великом человеке — себе самом, о том, какой прекрасной и миролюбивой личностью он являлся. Например, причины войны 1812 года и завоевательный поход на Россию в мемуарах он оправдал соображениями высшего блага! Мол, начать войну было необходимо, поскольку без покорения России был невозможен его грандиозный проект объединения Европы в единое сообщество государств. А уже после этого объединения он, якобы, хотел гарантировать соблюдение прав всех народов и справедливое решение спорных вопросов бы на международных конгрессах. Звучит это очень красиво, если не знать фактов о том, как в действительности зверствовала наполеоновская солдатня в оккупированных странах и как ВСЕ вопросы Наполеон решал исключительно сам, без согласования с кем-либо. Никакая абсолютная монархия не могла бы сравниться по своей деспотичности с диктатурой Бонапарта.

Факты говорят о том, что к 1812 году в результате бесконечных войн и завоевательных походов Наполеона на французских штыках в Западной и Центральной Ев¬ро¬пе была создана обширная кон¬ти¬нен¬таль¬ная им¬пе¬рия. Кроме Франции эта империя включала в себя территории Голландии и Бельгии, Италии и части, обширные территории на побережье Северного моря. Многие страны Наполеон не только покорил, но и утвердил на троне своих многочисленных родственников, которые достойно проявили себя — как последние ничтожества, узурпаторы и воры. Под гнёт этих новоявленных королей попали Ис¬па¬ния, Не¬апо¬ли¬тан¬ское ко¬ро¬лев¬ст¬во, Рейн-ский со¬юз, Вар¬шав¬ское герцогство. Пресловутое единое сообщество стран под игом Наполеона обернулось для покорённых народов бесчисленными страданиям, упадком и безудержным грабежом. Наполеоновские марионетки выкачивали оттуда все ресурсы ради дальнейшей экспансии и личного обогащения.

Австрийская Империя после неоднократных поражений также вынужденно стала зависимой от воли Наполеона, который силой заставил императора Австрии выдать вою дочь замуж за себя и скрепить родственными узами союз между Францией и Австрией.

Лишь Англия активно воевала против наполеоновской тирании, добившись абсолютной гегемонии на море и послав войска под командованием герцога Веллингтона в Испанию, чтобы совместно с дружественной Португалией бить захватчиков.

Российская им¬пе¬рия, после поражений 1805-1807 гг., связанная условиями невыгодного Тильзитского мира, тем не менее оказывала пассивное сопротивление воле Наполеона и систематически нарушала навязанную Континентальную блокаду.

Чтобы проучить её, Наполеон начал завоевательный поход. Как можно доказать, что это был именно завоевательный поход, а не ограниченная военная операция с целью принудить Александра Первого к более тесному сотрудничеству? А вот как: дело в том, что Наполеон распорядился заготовить для своей армии огромное количество продовольствия. Вместе с наступающими войсками вглубь русской территории двигалось около 9300 повозок, нагруженных одними лишь продуктами. Наполеон понимал, что покупать продукты у русского населения не получится. Грабежи могут вызвать партизанскую войну, как в Испании. Поэтому император распорядился все продукты взять с собой.

Надо сказать, что наполеоновская рать в своей массе состояла из феноменальных людей, которые добровольно согласились стать пушечным мясом, которое щедро удобрило собой Земной шар — от песков Египта и до белоснежных полей под Москвой, унеся вместе с собой на тот свет миллионы врагов корсиканского тирана — при этом без всякой пользы для себя лично.

Да и сам Наполеон был фигурой, мягко говоря, деспотичной. Его режим характеризовался неограниченной личной властью в обществе с враждующими политическими группами и классами, которая опиралась на армию, бюрократию и личный авторитет. Коротко говоря, режим Наполеона представлял собой неограниченную военную диктатуру.

Всё это широко известно, но, к сожалению, до сих пор наблюдаются люди, которые искренне восхищаются гением корсиканского тирана. В России с появлением на медийном горизонте историка Е. Понасенкова необонапартисты получили второе дыхание. Его книга «Первая научная история войны 1812 года» на мой взгляд призвана реабилитировать Наполеона и доказать недоказуемое — что это именно Россия готовилась напасть на Францию, а поход Наполеона на Москву — это не более, чем превентивный удар. Понасенков утверждает, что основной причиной экономического кризиса в России 1807-1812 гг. был милитаризм и гонка вооружений, инициированная Александром I. Русский император, якобы, был завистником и зябко ненавидел Наполеона, а потому все средства страны бросил на производство вооружений и создание новых армий. Он также утверждает, что вынужденное присоединение России к Континентальной блокаде почти не повлияло на российскую экономику, а потому не может рассматриваться в качестве основного фактора возникновения войны.

И Россию как страну, и её руководство Понасенков подвергает жесточайшей критике, в его понимании это не более, чем «орда под управлением немцев», император Александр — психически нездоровый «латентный гомосексуал», фельдмаршал Кутузов — педофил и клинический идиот и т.д.

Ещё одним весьма спорным утверждением Понасенкова является численность армии Наполеона. Непонятно зачем он пытается убедить читателя в том, в Россию вступило не более 325-330 тысяч наполеоновских солдат. Вероятно, таким образом он пытается доказать, что Наполеон лишь хотел опередить Александра Первого, начав войну первым, хорошенько припугнуть русских в приграничном сражении, а затем вернуться в прекрасную Францию строить новую Европу. А потом был вынужден втянуться в войну — и так до Москвы. Поскольку понял масштаб приготовлений Александра, собравшего, под своими знамёнами неслыханной мощи армию более чем в миллион солдат. И, несмотря на троекратное превосходство русских, Наполеон тем не менее всё время только одерживал над ними победы. А если московский поход и закончился неудачно, так это только из-за холода, голода и болезней. Которые, по утверждению Понасенкова, в равной степени погубили и почти всю русскую армию.

Давайте попробуем разобраться со всем этим. Прежде всего с превентивным ударом. Если Наполеон хотел лишь проучить Александра, то самым логичным для него было бы начать наступление на Санкт-Петербург, через территории, на которых проживало в большинстве своём не коренное русское население. Достаточно было оставить силы прикрытия на границе, а основной удар нанести из Вильно в направлении Риги. Именно Санкт-Петербург являлся столицей Российской империи и наступление французов могло привести к генеральному сражению гораздо раньше. А то и вовсе вынудить Александра на уступки. А "гений" Наполеон выступил на Москву, в сторону бескрайних просторов. Неудивительно, что русским полководцам пришла в голову спасительная мысль — пусть бравые французы наступают и дальше себе на погибель!

Относительно тупости русского руководства: по моему глубокому убеждению оно было во многом лучше, чем наполеоновское.

Относительно цифр. Если дело обстоит действительно так, как пишет Понасенков, то тогда Наполеон предстаёт зарвавшимся авантюристом и просто неумным человеком. Ведь того количества солдат, которых он взял с собой на покорение бескрайних просторов России не хватило даже для удержания растянутых сверх всякой меры коммуникаций! Его разгром был вполне закономерен и неизбежен ДАЖЕ без всяких сражений! Огромного обоза с продовольствием им не хватило даже на несколько месяцев, французская армия была совершенно неподготовлена к зимней компании и погибла бы без всяких усилий со стороны русской армии.

Hans Gottlieb Leopold Delbrück (Ганс Дельбрюк) в своей книге "Наполеоновская стратегия" пишет: "Наполеон двинул против России всего 685.000 вооруженных людей, включая сюда и гарнизонные части. Через границу перешло 612.000, из которых большая часть, по крайней мере 350.000 человек, приходилась на главную армию в центре. Когда же он дошел до Москвы, то непосредственно располагал только 100.000 человек. Уже через четырнадцать дней после переправы через Неман он потерял 135.000 человек, не выдержав почти ни одного боя, исключительно вследствие дезертирства, плохого довольствия и болезней. Большая часть французской армии состояла из совершенно молодых людей, призванных лишь в 1811 году, при чем среди них было очень много уклонившихся от воинской повинности, получивших военную подготовку на голландских островах, откуда они не могли дезертировать. Но это воспитание оказалось недостаточным при наступлении по пустынной русской территории. Довольствие из магазинов функционировало неудовлетворительно; Наполеон, по своей привычке, уделил ему относительно недостаточно внимания и упустил из виду, что русские области не дадут ему тех средств, какие ему давали Италия и Германия. Таким образом, Наполеон, в сущности, проиграл войну вследствие дезертирства и плохого продовольствия, а не вследствие русской зимы, которая добила лишь остатки его армии; к тому же зима в 1812 году началась позднее и была мягче, чем обыкновенно. Если бы он пришел в Москву не со 100.000, а с 200.000 человек, то ему, вероятно, удалось бы утвердиться в захваченной им области, и царь в результате принял бы его условия".

Из этого отрывка становится совершенно очевидным, что наряду с безумцами, жаждущими боевых действий, огромная масса наполеоновских войск воевать НЕ ЖЕЛАЛА. А Наполеон гнал и гнал их на новую бойню.

Все основные моменты в книге Понасекова — увы — притянуты за уши и весьма тенденциозны. Мне остаётся лишь ещё раз повторить — Понасенков старается представить себя поборником эстетики, избранности и престижности. Как это сочетается с культом грубого солдафона Наполеона, всю свою жизнь посвятившего войне и сражениям — одному Богу известно.