Глава 1.

На дворе был чудесный, солнечный и довольно жаркий день тысяча девятьсот девяносто первого года. Сегодня, четырнадцатого мая, десятилетний я, со своими родителями, собрались поехать на фестиваль, в город неподалёку. Путь нам предстоял недолгий, от нашего города Киото, до соседнего-Шигараки. Доехать мы должны быстро, на поезде, и пробыв там день, спокойно уехать, счастливыми и довольными. Эта поездка была моим подарком на десятилетие. Эту дату я ждал с нетерпением, отсчитывая каждый день. И вот за день до этого, у меня не получалось уснуть. Как бы я не старался, но мой пыл не остывал, ведь мозг был перевозбуждён мыслями о завтрашнем дне. Я жил с мамой и отцом, в полноценной семье, и был их единственным сыном. Жили мы немного ниже среднего статуса, но и не могу сказать, что голодали, или выживали. Я был рад всем мелочам в моей жизни, и довольствовался ими как мог, а родители помогали мне в этом, и всегда были готовы меня поддержать, подсказать нужную дорогу, и помочь в принятии трудного решения. Не смотря на то, что они долго работали, я не чувствовал, что мне недостаточно их внимания. Когда отец с матерью приходили уставшими, я помогал им, как мог. Ради этого я даже научился готовить. После школы у меня было куча свободного времени, поэтому я ходил на футбол, а после тренировки приходил домой, и готовил ужин всей семье, после чего довольный, садился за уроки, а после, проводил время с семьёй. Жизнь у меня насыщенная, и я люблю её!

— "Всё, Макото, засыпай"-с нежной, искренней и доброй улыбкой сказала мама, поцеловав меня в лобик, и накрыв пушистым и лёгким пледом. Отец стоял в дверях, и так же улыбаясь, наблюдал за этим.

— "Спокойной ночи мама! Спокойной ночи папа!"-радостно сказал я им в ответ, закрывая глаза. Завтра будет много нового и интересного, и я встречу грядущей день будчи полным сил! С этими мыслями я начал погружаться в сон, не смотря на то, что это плохо получалось, из за того что меня распирало от радости и нетерпения. Однако, к одиннадцати ночи, сон всё таки взял надо мною верх, и я погрузился в мир грёз и иллюзий.

Будильник прозвенел на 8 утра. Повторное пиликанье означало то, что настал новый день. Я вскочил с кровати, и на бегу подхватив собранный со вчерашнего дня рюкзак, побежал на кухню. Бросив хлеб в тостер, я достал сыр. Родители только просыпаются, поэтому я успеваю накрыть на стол. Поставив чайник, я стал ждать. И вот со второго этажа послышались шаги, и судя по ритму и тяжести звука, спускалась мама. Она зашла на кухню в халате и в сонном виде.

— "Ого! Да ты быстрый."-усмехнулась мама, заметив как я сидел за накрытым столом, на котором были три тарелки с бутербродами, а так же чашки чая. Через минут пять спустился отец, и улыбнулся мне

— "Вот же сын растёт. Молодец, будущий наследник"-сказал он сев за стол.

Приём пищи прошёл как обычно, а затем я стал ждать, пока родители оденутся и соберутся. Поезд отправляется в десять утра, поэтому времени нам хватало. Погода была шикарная. Не смотря на яркое солнце, немного поднялся ветер, который немного развеивал духоту. Дойдя до станции пешком, мы сели на лавку в ожидании рейса. Всё было обыденным, и ничего особенного в глаза не бросалось. Небольшая стая голубей бродили, в поисках хлебных крошках в качестве пищи. Я углубился в мысли о сне, который недавно видел, буквально, за пару дней до того, как родители рассказали о поездке. Ничего в нём странного не было, кроме того факта, что в этом сне я стоял на станции, дожидаясь поезда с родителями до города Киото, впрочем, как и сейчас. Ещё в этом сне я видел странную девочку, с колечком на руке. Она была примерно моего возраста, и ввело меня в ступор то, что она так же присутствовала тут, в реальной жизни. Я читал о вещих снах, однако не особо в них верил, и поэтому это событие, что происходит сейчас, поражает меня.

— "Что то случилось?"-спросил отец, заметив мой странный и немного рассеянный взгляд. Я сразу же вернулся к происходящему, потеряв ход рассуждений.

— "Не! Всё хорошо!"-немного растерявшись, отмахнувшись ответил я.

И вот послышался долгожданный гудок, означающий прибытие долгожданного поезда. Я вздрогнув, подпрыгнул, то ли от счастья, то ли не от неожиданности. И вот, подхватив за руку отца, а за другую-мать, мы зашли в вагон. Толкучки не было, и нам попался весьма просторный вагон. Разумеется, эдакая духота присутствовала, немного нагружая мозг в первые секунды, однако присев за свободное место, я облегчённо вздохнул, уставившись наверх. Родители, следовательно, сели рядом со мной. Напротив расположилась та самая девочка, которую я видел ранее во сне, и тут, на станции. У неё была вполне обычная внешность. Каштановые длинные волосы по плечи, лёгкая футболка и джинсы, а за спиной рюкзак. Куда она едет одна в выходной день? Неужели её родители отпустили одну в другой город? Мысли об этой девочке не давали покоя, но всё же, я решил отвлечься, выглянув в окно. Мы выезжали из нашего города, и ландшафт сменился полями. Солнце лучилось над ними, немного слепя очи. Голубое небо расстилалось над землёй, и на нём едва было заметно пару облаков, которые где то далеко, нежно и плавно, чуть ли заметно, плыли вперёд. Поезд шёл как обычно, чуть громыхая и как бы хрипя. Всё это заставляло меня улыбаться. Как говорит мне отец, приходя с работы, обычно за ужином: "Детство-лучшая пора. Ценить это ты начнешь, лишь когда потеряешь". Поэтому, что бы в будущем не печалиться о прошлых ошибках и поступках, я ценю эти мгновения сейчас.

Вдруг раздался резкий и довольно громкий гудок, который напрочь выкинул меня из всех этих мыслей. Опомнившись, я чуть было не вскочил от страха, но, затем подумал на радости чувствах, что было мы уже приехали. Однако возник резкий скрежет металла об металл. С пронзительным звоном заработали аварийные тормоза. От эдакой неожиданности я отлетел прямиком в твёрдое плечо отца, который во время успел схватиться за поручень. За какие то пару секунд произошло нечто странное, и даже можно сказать, пугающее. Мама моя, так же не успевая среагировать, подлетела ко мне, но отец выдержал и её, не давая никому упасть. Та девочка, сидевшая напротив, будучи одна в своём ряду, слетела с места, ударившись головой о поручень. Раздался глухой звук, и она повалилась на пол, видимо, лишившись сознания. Скрежет тормозов не прекращался, и я даже краем глаза увидел искры из под окна. За эти секунды я уже перешёл в стадию ужаса, но надежда на лучшее ещё не успела меня покинуть. Рассудок вскоре, немного адаптировался под этот омерзительный ушераздирающий гам, да и мозг всё ещё соображал, ведь паника не достигла пикового уровня. Я даже смог немного выпрямиться в сидящем положении. Паника отца и матери тоже притупилась, однако осадок остался. Я взглянул на девочку, лежащую на полу. Зачем включили экстренное торможение? С этого момента прошло секунд семь, но затем послушался громкий и отчаянный вопль. Будто человек, издавший его, увидел что то неизбежное. И вот за этим воплем послушался грохот а затем зрение начало плыть, а слух будто заглушили. Резкий толчок, который вбил меня в соседний поручень, прошёл через меня. Ударная волна выбила окна, а вагон деформировался в непонятную форму, напоминающую месиво всех находящих рядом предметов. Я не понимал что произошло, и долго не мог понять. Моё сознание будто выкинуло из нашего мира, и я лишь судорожно дышал, лишившись способности к размышлению.

Я не помню, сколько прошло времени, и как, и что я делал, однако в подсознании происходила борьба за жизнь. Я ничего не чувствовал, ведь всё будто бы притупилось. Я ощущал моё размякшее тело, и как выполз из разорванного вагона, упал, безжизненно скатившись по склону, прямиком к реке. Кровь стекала со лба, ног, плеча и живота. Она впиталась в мою рубашку, и просачивалась из жилетки и разорванных брюк. Холодный, болезненный пот смешался с красной органической жидкостью и грязью. Озноб прошёлся по моему телу, и сознание медленно переходило в покой. В этом состоянии я так и не осознал происходящего, ведь видел всё в тумане, как во сне, или в бреду больного. Я уснул. Или я умер? Всё равно не отличал.

Резкий порыв холодного ветра привёл меня в сознание. Покой как рукой сняло, и я чуть было не вскочил, но начиная подниматься, заорал, упав на бок, и скорчившись от боли, прижал руки к окровавленному животу. Укусив себя за нижнюю губу, я стиснул кулаки. Отвлекая одну боль другой, я привёл свой мозг в работу. Пытаясь поймать ритм дыхания, я пытался понять суть происходящего. В глазах было темно, но не только из за того, что сейчас ночь. Задыхаясь, я начал по кусочкам складывать картину случившегося. Боль не отступала, и я чувствовал себя липким и мокрым комком грязи, смешанный с кровью. Я подумал о родителях, и затем зажмурил глаза. Учитывая, что уже ночь, сколько прошло с того момента? Где я сейчас нахожусь? Раны не давали сосредоточиться, и я начал плакать, сдав позиции. Теплые, будто янтарные слезы посыпались с моих глаз. Не смотря на мою громкую душевную скорбь, было тихо. Я чувствовал не только сердцебиение, я чувствовал даже как мозг мой гудит, пытаясь связать цепь событий, я чувствовал как кровь переливается по венам, а в некоторых местах просачивается наружу. Я читал, что перед смертью чувства людей сильно обостряются на несколько секунд, а может и минут, уже не помню. Все воспоминания подобно картинкам пробегают в голове, как кино. Это связанно с тем, что наш мозг пытается вспомнить, были ли подобные опасные ситуации у нас в жизни, и делает он это для того, что бы найти из них выход. Мама. Папа. Я надеюсь, вы живы, и вы будете ещё жить, и жить счастливо. Я болезненно хрипнул. Где то раздался громкий, но далёкий громовой раскат, а затем последовала молниеносная вспышка. Брызнул мелкий, и как бы многие назвали, противный дождик. Ещё я вспомнил ту девчонку. Она стукнулась головой, как только поезд начал тормозить. Интересно, что же с ней случилось? Хотя, впрочем, какая уже разница. Однако в один момент я почувствовал что мои ноги кто то приподнял, обхватив руками. Я не мог сопротивляться, и открыл глаза. Меня кто то куда то тащил. Не нарушая тишину, я пытался разглядеть размытый силуэт, но, неужели я потерял зрение из за удара? Может, я ещё буду жить, и рано опускать руки? Вдруг послышался звук падающего тела. Неизвестный упал, и мои ноги рухнули так же, на сырую, но каменистую поверхность. Краем глаза я заметил, что это хрупкое тело так же было в крови и грязи. Измученный силуэт неподвижно лежал, дотащив меня под мост, до куда не доставали водяные капли. Грязный, лишённый сил и всего, я отрубился второй раз. Моё опустошённое сознание быстро улетучилось в мир сновидений, позабыв о едкой боли.

"Четырнадцатого мая тысяча девятьсот девяносто первого года два дизельных поезда, перевозившие пассажиров пригородного сообщения, столкнулись лоб в лоб, в результате чего погибли сорок два человека, а более четыреста получили ранения. Это была самая страшная железнодорожная катастрофа в Японии, после крушения в Йокогаме, в ноябре тысяча девятьсот шестидесятого года, в результате которого погибло сто шестьдесят человек. Шигараки, город недалеко от Киото, славится своей керамикой. Четырнадцатого мая в городе проходил Всемирный фестиваль. Пассажиры заполнили поезд в Кибукаве, который должен был следовать по 14,7-километровой однопутной железнодорожной линии от Шигараки, сразу после десяти утра. Однако работники железной дороги Сигараки Коген (SKR) не смогли получить зелёный сигнал, чтобы поезд отошел от станции. Система показала, что приближается поезд, но рабочие, посчитав это неверным, отключили систему и отправили поезд с опозданием на одиннадцать минут. К сожалению, система была правильной: на линии был еще один поезд, пригородный поезд JR West, перевозивший пассажиров в Шигараки на фестиваль. Когда детектор неисправного отправления не сработал правильно, этот другой поезд был направлен прямо на встречный курс с поездом SKR. В результате крушения оба поезда сошли с рельсов и погибли сорок два человека. Последующее расследование обвинило работников SKR в том, что они позволили поезду отправиться без зеленого сигнала, что было признано опасным и незаконным. Инженер-связист также был обвинен в неисправной проводке, которая привела к отказу датчика неисправного отправления, который должен был предотвратить столкновение."