Пришелец

Вячеслав Матосов

Пришелец

1

Таинственно поблёскивала вдали вода озера Дрингис. Ночь уже закрыла своим крылом небо над этим озером и ближайшим литовским городком Игналина.

Совсем как у Гоголя — "чуден Днепр...", подумал Петя.

Близко от догорающих углей полупотухшего костра перед палаткой сидели двое: пожилой Романис из Игналины и студент Петя из Ленинграда, приехавший сюда на отдых.

— Эх, расскажу-ка я тебе одно сказание, которое мне рассказывал ещё мой дед, — тихо проговорил Романис, прерывая эту загадочную тишину. прерываемую только потрескиванием костра.

— Валяй, я послушаю с удовольствием, — промычал, собираясь под этот тихий разговор уснуть прямо у костра, Петя.

— Ты, наверное знаешь, что где-то в тринадцатом веке на Куршской Косе на берегу Балтийского моря жили пруссы— древнее племя. Вот про них я и расскажу тебе. И он начал свой рассказ.

2

Мартин, вождь племени пруссов, выехал на берег беспокойного моря, которое сейчас называют Балтийским. Сойдя с коня, залюбовался он непреклонной сосной, что так отчаянно сопротивлялась порывам осеннего ветра. Повернувшись к морю и присмотревшись к волнам, увидел, как в нескольких десятках метров от берега качается плот из брёвен. Верёвки, связывающие плот, медленно развязывались и полоскались в воде. На плоту лежало что-то, укрытое шкурами.

Мартин был рослый мужчина с широким лицом, голубыми глазами, рыжими волосами. Одет он был тогда в длинную холщёвую рубаху и кольчугу. Железный шлем прикрывал его голову.

Он зашёл по колено в воду, подошёл ближе и откинул шкуры на плоту. Там лежал без памяти незнакомец с веслом, зажатым крепко в руках. Светлые спутавшиеся мокрые волосы покрывали нежные черты лица. Кафтан из серой пряжи, декорированный синим шнуром и перетянутый поясом из пластинок бронзы, на нём был мокрый насквозь.

Волны прибоя то бросали плот к берегу, то утаскивали назад в море. Надо было спасать пришельца.

Выйдя на берег, Мартин вытащил из дорожного мешка на седле верёвку, привязал один её конец к седлу коня, снова зашёл в воду и привязал верёвку к плоту. Выйдя снова на берег, повёл коня прочь от воды. Плот оказался на берегу.

Из мешка Мартин вытащил кувшин с узким горлышком. Вытащив затычку, вылил в рот незнакомца немного алкогольного напитка, приготовленного из растения хмеля. Тот открыл глаза и с трудом прошептал:

— Где я?

Мартин ответил:

— Ты на берегу, в поселении племени пруссов. Я — Мартин — их вождь. А ты кто?

— Зовут меня Ян. Я — из Литовии. Вёз продавать свой товар на польском корабле князя Болеслава. Но корабль попал в сильный шторм. Многих из команды волнами смыло за борт. Я решил, что корабль тонет, и, не спросив капитана, спустил по верёвке спасательный плот в море. Больше я ничего не помню.

Мартин кое-как понял его, потому что прусский язык был похож на литовский того времени.

Позвав воинов, Мартин приказал отнести пришельца в избу для молодых парней, растереть тем же напитком, дать настоя лечебных трав, раздеть и уложить, накрыв медвежьими шкурами.

3

Прошло несколько дней. Рано утром Линда уселась зашивать куртку Мартина в хозяйственной избе.

Это была женщина лет двадцати с огромными глазами цвета морской волны. Большая работа ждала её: надо было отремонтировать несколько пар штанов мужа и сшить большой мешок к седлу, чтобы на охоте можно было складывать туда добычу.

Голубая косынка из льна покрывала её голову, вышитая узорами белая рубашка, ожерелье из отшлифованного янтаря, накинутая шаль, концы которой были скреплены брошью из того же янтаря, серая юбка и белый передник придавали ей праздничный вид. Всё это было старанием снова привлечь к себе внимание мужа.

Несколько лет назад она была продана в жёны Мартину её отцом. Но последнее время Мартин не оказывал должного внимания ей, а был увлечён новой женой Бертой.

Очень часто перед Линдой во сне возникали дикое лицо Прутона — Жреца племени.

Этот Жрец часто преследовал её. То вдруг у ручья выходил из кустов и долго смотрел на неё пронизывающим взглядом, то внезапно появлялся у избы, чтобы через минуту исчезнуть. А она старалась не смотреть на него, — он был ей противен, и отворачивалась при встрече.

В этой избе стояли только два длинных грубо сколоченных стола и четыре такие же лавки. По обеим углам стояли две корзины с одеждой, требующей ремонта. Две широких полки были прикреплены к стенам, где хранились грубые инструменты: молотки из заострённых камней, привязанных жилами животных к деревянным рукояткам, такие же топоры, деревянные иглы, ремни из шкур, жилы для шитья.

За вторым столом в то время сидели другие жёны — Митта и Берта. Митта с воодушевлением рассказывала Берте о спасённом недавно молодом чужестранце.

В это время в избу вошёл Ян. Та же одежда, но высушенная, ладно сидела на нём. Добавлена была только коричневая тёплая шляпа с птичьим пером на боку.

Он прямо посмотрел в глаза Линде, отчего кровь подступила к лицу её. Она отвела свой взгляд, но потом, когда повернулся к другому столу, она снова посмотрела в его сторону, пытаясь рассмотреть лицо пришельца.

Берта и Митта стали наперебой расспрашивать вошедшего: как его имя, откуда он родом, есть ли у него жена. В этом они старались опередить друг друга.

Он нехотя ответил на их несколько вопросов, а затем обернулся и сел за стол, где сидела Линда. Вытащил из-под руки принесённую порванную накидку, взял с полки иглу, жилы и стал зашивать накидку.

Работая таким образом, несколько раз посмотрел в лицо Линде. Закончив работу, встал и, прежде чем открыть дверь из деревянных жердей, нежно посмотрел на Линду.

Она осталась довольна собой тем, что произвела впечатление. Приятная истома разливалась по всему её телу, чем-то обнадёживая.

Уже вечером сидя одна и заканчивая работу, она не прекращала думать о Яне. Выйдя из избы, она почувствовала, что кто-то стягивает с плеч косынку. Поняла, что это — он, и обернулась.

— Приходи ночью к старой сосне у моря, — услышала его шёпот.

Посмотрев в лицо ему, она прошептала:

— Нет, нет. Если про это узнает муж, то не жить мне.

Но он уже исчез в темноте.

Придя на женскую половину семейной избы, отделённой пологом из медвежьих шкур, она тихо разделась и легла в свою постель. Медвежья шкура, отделяющая половину мужа, была опущена и оттуда доносился смех Берты. Митта спала.

Линда долго не могла заснуть. Давно она не чувствовала мужской ласки и вдруг появилась такая надежда!

Но она была женой вождя и обязана подчиняться законам племени. Два раза она вставала и ложилась, укрывалась шкурой медведя, почти засыпала, но пробуждалась снова.

Наконец, решилась. Встала, оделась и потихоньку выскользнула наружу.

Она ещё издалека при свете луны увидела его у сосны. Он прижал её к себе, нежно говоря что-то, но шум моря заглушал его слова. Она отвечала, положив свою голову ему на грудь. Затем они ушли на поляну в лес и нашли высокую траву, которая и спрятала их любовь.

Возвращаясь к мужской избе, Ян увидел вдалеке мелькнувшую тень и понял, что за ними кто-то следил.

4

Утром на следующий день Мартина разбудил скрежет прутьев, из которых была связана входная дверь. Он быстро встал и схватил кинжал, лежащий у изголовья. Затем он взял кинжал в зубы, чтобы быстро отразить удар нежданного врага, и начал одеваться. Затем полог из шкуры медведя в его отдельной комнате был отодвинут чьей-то мощной рукой и появился гость — Жрец Прудон.

Его мрачный вид создавала накидка из серой шерсти с узорами из бисера, украшенная бронзовыми колечками и оторченная мехом лисы. На голове его красовался странный убор из птичих перьев. Он считался в поселении богатым, — владел несколькими лошадьми, которые были ему приподнесены в качестве подарков от поселенцев.

Мартин быстро оделся, положил кинжал на прежнее место и внимательно посмотрел в глаза Жреца, стараясь понять, что от него ждать в данный момент.

Верные воины доносили Мартину, что Прудон подговаривает недовольных людей против вождя, пытаясь захватить власть.

Мартин взял с грубо сколоченного столика стоявшего рядом, расписной кувшин и налил в такую же кружку из обожжённой глины алкогольный напиток.

Не без особой радости он пригласил Жреца присесть на сиденье напротив спального ложа и обратился к нему:

— Выпей вот этого, может быть, твои вести станут веселее.

Усмешка перекосила рот Прудона, когда он начал разговор:

— Два разговора есть у меня к тебе, Вождь. Первый: продай мне твою жену Линду. Я отдам тебе за неё две лошади.

Дико засмеялся в лицо ему Мартин, а затем серьёзно ответил:

— Ха! Нет уж. Она мне самому пригодится. Попроси у Бога Курхи и он подарит тебе женщину.

Скрипнув зубами, молча принял этот удар по самолюбию Прудон.

И после паузы сделал ответный ход:

— А теперь — второй разговор. Принимай позор на себя, Вождь. Линда тебе изменила. Я видел её с тем чужеземцем Яном. Такое наказывается казнью. Надо сейчас же схватить преступника!

Удивление долго не сходило с лица Мартина, после чего он решительно и злобно произнёс:

— Я ей отомщу. Пойдём.

Он снял со стены моток верёвки, выбежал наружу и направился в избу, где жили молодые парни-воины.

Прудон остался снаружи, а Мартин вошёл вовнутрь. Войдя туда, он взмахнул верёвкой и крикнул :

— Вставай, Ян!

Все проснулись и вскочили на ноги.

Мартин громко приказал, указывая на Яна:

— Свяжите его и ведите к лошадям, там заприте!

Связанного Яна ввели в конюшню, толкнули в угол, где хранилось сено и закрыли дверь на засов.

К двери подбежал Прудон и злобно прошипел:

— Дожидайся суда племени, дожидайся и ты смерти, чужеземец.

5

Шкура на женской половине приподнялась и вошёл Мартин. Он подошёл к ложу Линды, где она лежала, укрывшись шкурой. Сорвав с неё шкуру, он выхватил из-за спины плётку и замахнулся ею. Линда вскочила и закрыла лицо руками. И тот час вскрикнула от боли в плече. Она повернулась и от второго сильного удара по спине она тут же упала.

— Это тебе за измену. Жрец и всё племя решат твою судьбу. И чтоб никуда не выходила! — прибавил он.

Берта и Митта проснулись, закричали и начали в испуге одеваться.

Взбешённый Мартин выбежал наружу и приказал первому встречному воину проследить, чтобы Линда никуда не выходила. Затем он побежал на берег моря, чтобы побыть одному.

Добежав до одинокой сосны, он остановился и сел на траву. Ревность в нём уже улеглась, он давно был равнодушен к Линде. Он был увлечён Бертой.

Он вспоминал, вдруг, как вытащил на берег Яна, как научил его точно стрелять из лука по бегущим животным.

В тот момент у него мелькнула мысль, что Прудон рано или поздно найдёт повод и попытается захвать власть. Надо будет опередить хитрого Жреца. Но важнее всего для Мартина была честь.

6

На большой площадке посреди племенного поселения лежал огромный камень, вокруг которого расселись все поселенцы. Они часто собирались здесь, чтобы принимать важные решения.

На камне сидели Прудон и Мартин. Мартин пришёл с пастбища, где проверял состояние пасущихся коней и стада коров, на боку у него висела плётка.

Прудон встал и начал свою речь:

— Поселенцы сильного племени пруссов! Недавно у нас здесь было совершено преступление. Жена Вождя племени изменила мужу. Она заслуживает суровой кары — сожжению на костре. Подтверждаете ли вы согласие на эту казнь?

Мартин заметил, что первых рядах сидели те воины, которых подговорил Прудон. Мартин знал их в лицо по рассказам верных ему воинов.

Первый ряд воинов подтвердил предложение Жреца восторженными криками. Остальные поселенцы разделились во мнении. Часть из них выражала неодобрение, другая часть явно была "за".

После небольшой паузы Мартин, сидя, возразил ему:

— А почему бы нам по другому наказать эту женщину, — не прибегая к казни?

— А почему ты, Вождь предлагаешь такое? Последнее время ты стал не слишком твёрд в своих решениях. Не так давно ты отверг моё предложение напасть на соседнее племя литвинов, чтобы угнать их лошадей. Тогда бы наше племя было сытым и не голодало, как часто это бывает! — вдруг запротестовал Прудон.

Мартин удивлённо посмотрел на стоящего над ним Жреца и подумал, что Прудон сейчас постарается решить вопрос о власти.

Но вдруг хитрый Прудон смягчился и нашёл подходящий для него выход:

— Окончательно решит её судьбу бог Курхи! Я удаляюсь на совет с ним!

Прудон величественно спустился с камня и направился к своему жилищу, украшенному пучками трав и лошадиными черепами. Надо было принимать твёрдое решение и Мартин громко спросил поселенцев:

— Ну, как? Неужели вы согласны по указанию Прудона сжечь женщину на костре?

После его слов поднялся сильный шум из-за споров. Но Мартин видел, что большая часть племени была за казнь.

Неужели, подумал он, здесь так много кровожадных людей .

Но тут пришёл Прудон и радостно объявил:

— Бог Курхи дал согласие на казнь! Готовьте место для костра!

7

Для казни рядом с камнем на том же месте был врыт высокий столб и вокруг камня разбросаны сухие сучья. К столбу была привязана ослабевшая Линда, опиравшаяся ногами на кучу расколотых полен. Неподалёку возвышалась куча вязанок хвороста и веток.

Не произнося ни слова, она наблюдала мутным взглядом происходящее. Два кровавых рубца на коже проглядывали сквозь одежду на ней. Попытка жить заново была провалена, а дальнейшее не имело смысла. Никто не мог помочь ей.

Вокруг собрались поселенцы. Все ждали Жреца. Рядом с камнем стоял Мартин и заворожённо смотрел на волнующуюся толпу поселян. Он понял вдруг, что если бы он не оставил бы без внимания Линду, то она не ушла бы к Яну. Он усиленно думал, как помочь ей в этот момент, и понимал, что следующим казнённым будет Ян.

Мартин решительно обратился к присутствующим:

— Я знаю, что некоторые из вас хотят, чтобы племенем правил Прудон. С такой жаждой крови он всех вас отправит на костёр.

В тот же момент с берега прибежал воин — охранник и прокричал :

— Корабль идёт сюда!

И тогда Мартин решился. С двумя верными ему воинами он побежал к конюшне, где сидел Ян. Обернувшись на бегу, он увидел как Прудон поднёс факел к сухим веткам у столба. Мартин тут же приказал одному из сопровождавших передать его приказ всем, кто был на его стороне, разбросать загоревшиеся сухие ветки, приготовленные для костра у столба.

Ворвавшись в конюшню, он быстро освободил от верёвок Яна и приказал другому воину помочь Яну связать плот из тех же брёвен, которые лежали там с тех пор ещё, на берегу у одинокой сосны.

Когда Ян и сопровождавший его прусский воин подбежали к берегу, то увидели вдалеке корабль литвинов, стоявший на якоре. Спущенная с него шлюпка подходила к берегу. Затем к ним подбежал воин-часовой. Немного времени понадобилось им втроём, чтобы хорошо связать брёвна плота верёвками, оставлеными здесь.

Воины, зайдя в воду, толкнули плот и Ян стал судорожно грести веслом к шлюпке. Он обернулся к берегу и с ужасом увидел клубы дыма от костра.

А Мартин побежал назад, надеясь спасти Линду. Он приблизился к площадке сбора племени в то время, когда борьба двух сторон была в самом разгаре. Кулаки и ножи мелькали в воздухе. Но сторонников Мартина было больше. И как только Мартин вбежал туда, водушевлённые сторонники его стали быстро наступать.

Жрец Прудон со своими сторонниками отступал к лесу.

Навстречу Мартину бросились двое воинов из сторонников Прудона. Выхватив плётку, висевшую у него на боку, Мартин стал избивать тех, кто старался ему помешать. Но потом остановился, взял с собой рядом сражающегося воина, бросился к костру и они вдвоём стали большими сучьями разбрасывать горевшие ветки.

Разбросав все ветки, он поднял упавшую на камень Линду. Ноги её уже обуглились, кожа на теле и лице обгорела. Это был сплошной кусок человеческого мяса. Она была мертва. Он бережно отнёс её подальше от костра и положил на траву.

— Прости, прости меня, — шептал он, стоя над ней, стирая её кровь со своих рук и чувствуя огромную вину.

8

Гребя изо всех сил, Ян незаметил как поравнялся с первой шлюпкой. За ней шли и остальные, одна за другой. Он услышал густой бас князя Болеслава:

— Каким же ты трусом оказался, пан Ян! Испугался шторма?

С виноватым видом Ян поднял голову.

— Гостил ты у пруссов слишком долго. А я вот спешу тебе на выручку, — продолжил князь.

— Спасать меня уже не надо. Там погибла моя первая любовь, — тихо проговорил Ян.

9

Закончив свой рассказ, Романис оглянулся на Петю, крепко спавшего у потухшего костра. Только рукав куртки Пети начинал дымиться.

— Эх проспал ты весь мой рассказ, — с сожалением произнёс Романис и потушил искру на рукаве.

Но Петя уже пробудился:

— Нет, нет! Я сквозь сон слушал и заснул в последний момент. Жалко Линду. Такая сильная первая любовь всегда бывает близка к смерти. Давай собираться на рыбалку.

Встав и собрав лежащие рядом удочки, они спустились к воде рыбачить.

Вячеслав Матосов. Торонто. 2016.