Таганрог и Гарибальди

В детстве я обожала разглядывать политическую карту мира. Разноцветные лоскутики, обведенные извилистыми границами, вызывали дикий восторг, и, едва научившись читать, я с упоением заучивала диковинные названия стран и городов.

Как ни странно, каждое новое слово откликалось во мне ассоциациями — похоже, память прочно законсервировала впечатления из прошлых жизней.

Итальянские топонимы притягивали картины оживлённых античных улиц, запроектированных в строгом соответствии с законами двенадцати таблиц — шириной не менее 2,45 м, чтобы в случае необходимости по ним мог беспрепятственно пройти патруль вооружённых стражников.

Китайские дифтонги звенели на манер отпущенной тетивы туго натянутого лука в руках заговорщика, покушавшегося на жизнь великого императора в Запретном Городе.

Африканские названия стучали в висках тамтамами, притягивая пластичные образы отбивающих ритм прародителей американского джаза.

А индийские географические термины закручивали перед глазами пронзительно-яркий калейдоскоп из цветных сари, пылающих самоцветов и священных танцев под сводами древних храмовых комплексов.

Радовали красочными эмоциями и две Америки. Из одной только Мексики доносились непрерывные вопли индейцев, песни марьячи, пальба из кольтов и отчаянные гудки паровозов, подвергшихся нападению благородных разбойников.

Информацию на интуитивном уровне я дополняла знаниями, полученными из книг и фильмов. Рассчитывать на самостоятельные путешествия в годы моей юности не приходилось. Тогда мало кому удавалось просверлить отверстие в железном занавесе и просочиться сквозь него на остальные пять шестых суши.

Постепенно страсть к географии поутихла, и сеть параллелей и меридианов, в которой я бултыхалась на волнах фантазии, поблёкла и растворилась во времени. Самые продуктивные периоды жизненного цикла пришлось посвятить борьбе с суровой реальностью, позабыв про детские грёзы.

Наконец, наступило благословенное время, когда я трогательно распрощалась со зрелостью и перешагнула очередной возрастной порог. Назовём этот этап тактично — перезрелостью.

И именно в этом возрасте мне удалось приступить к покорению мира. Пользуясь моментом, пока перезрелость не перешла в полураспад, я выпустила дух бродяжничества из заточения и кинулась открывать новые страны и континенты.

****************************

Перед новогодними праздниками мне позвонил турагент и предложил сити-тур по Европе от зарекомендовавшего себя оператора.

Я предпочла путешествие бесцельному времяпровождению в четырёх стенах, приобрела тур и отправилась осваивать территории, куда еще не ступало моё неугомонное копытце.

А не ступало оно в несколько городов Италии и Швейцарии.

Честно говоря, никаких особых открытий в странах с примелькавшимися с детства названиями я не ждала.

К примеру, что необычного может преподнести Верона?

Каждый из почти восьми миллиардов, населяющих земной шар, в курсе, что в этом городе случилась трагическая любовь двух несовершеннолетних, прогремевшая благодаря гению Шекспира. И прилежному туристу первым долгом следует направиться во дворик Джульетты и увидеть легендарный «балкон любви».

Но именно в Вероне из уст гида прозвучал диссонанс, царапнувший мои не настроенные на сенсации уши.

Вот такой.

****************************

Таганрог и Гарибальди.

Славный Таганрог и раньше вызывал моё почтение тем фактом, что в нем родились неподражаемые Антон Павлович и Фаина Георгиевна. Но, как выяснилось, этим его достоинства не ограничиваются. Основанный Петром Великим порт приобрел ещё один нимб, когда выяснилось, что именно там молодой Джузеппе Гарибальди вовлёкся в священное дело революции.

Городок размером со шкатулку оказался с секретом.

Начнём с того, что первое появление итальянцев в Приазовье датируется XIII веком. На берегах Чёрного и Азовского морей Генуя, Венеция и Пиза основывали торговые поселения — фактории, одна из которых — Порто Пизано, была расположена неподалёку от современного Таганрога. В условиях жёсткой конкурентной борьбы поселения просуществовали пару-тройку веков и пали под натиском татар и турок.

Но эту информацию я привела чисто для того, чтобы блеснуть эрудицией. На самом деле, прославленный «герой двух континентов» потомком тех поселенцев не являлся.

Он родился в Ницце, в семье владельца рыболовецкого судна, и оказался в Таганроге в апреле 1833 года по торговым делам, прибыв туда в качестве капитана гружённой апельсинами шхуны «Клоринда».

Пребывая в городе, двадцатишестилетний Гарибальди угодил в компанию осевших там итальянских политэмигрантов, пламенными речами вдохновивших его на вступление в общество «Молодая Италия».

Эта широко известная организация вобрала в себя традиции карбонариев и боролась за избавление от австрийского владычества и объединение Италии.

Напомню, что в соответствии с решениями стран-победительниц в наполеоновских войнах, принятыми на Венском конгрессе 1814-1815 гг., Италия оказалась раздробленной на восемь государств-монархий.

В следующем же году, вернувшись на родную землю, Гарибальди принял участие в организации вооружённого восстания.

Оторванные от реалий методы романтиков-заговорщиков не сработали и мятежников разгромили. Многие из них были арестованы и казнены.

Джузеппе, заочно приговорённому к позорной казни — через расстрел в спину, удалось бежать в родную Ниццу, затем в Марсель. Далее его следы ведут в Тунис, затем вновь в Марсель, и, наконец, — в бунтующую против метрополий Южную Америку, куда мужественный карбонарий, претерпевая многие мытарства, импортировал весь свой революционный пыл. Там же он нашёл свою любовь, без всяких сомнений последовавшую за ним, бросив законного мужа.

Латиноамериканский период завершился через тринадцать лет.

В 1848 году Гарибальди с женой и отрядом волонтёров, одетых в легендарные красные рубашки, вернулся на Родину, где во имя свободы и независимости Италии совершил великие дела.

В силу разногласий с исповедующим умеренные взгляды руководством только-только образованной Римской республики, бунтарь-победитель, окруженный небольшим числом приверженцев, остался в изоляции.

Из-за излишне осторожных действий нового правительства революция вновь потерпела поражение. Молодая республика пала под напором интервентов.

Джузеппе пытался продолжить борьбу, но опять был вынужден бежать. Не выдержав лишений и болезней, в пути умерла его беременная четвёртым ребёнком жена. Гарибальди преследовали по пятам — он даже не успел похоронить свою верную соратницу.

Он бежал в Сардинское королевство, но и там его настигли, арестовали и выслали за пределы Италии.

Оплакивая потери, великий революционер пустился в путешествие по миру. На землю Сардинии он вновь ступил только в 1855 году.

А в 1858 его — в который раз! призывают включиться в борьбу за независимость Италии. И опять герои-гарибальдийцы, вдохновленные идеями свободы и независимости, совершают невозможное и одолевают превосходящие силы противника.

Борьба длится три года, и Гарибальди вполне мог бы завершить объединение страны, если бы не полное отсутствие поддержки со стороны короля Виктора Эммануила II.

Именно в этот период, на пятьдесят девятом году жизни, к нему присоединяется неугомонный Александр Дюма. И не один, а с подружкой — двадцатилетней актрисой, переодетой в костюм матроса. Она вскоре покинет Италию и вернётся во Францию по причине глубокой беременности.

Далее Гарибальди участвовал в австро-прусско-итальянской войне, потом предпринял второй, безуспешный, поход на Рим, и в 1867 году его в очередной раз сослали.

А объединение Италии завершилось в 1870-м. Без участия человека, ставшего символом этой идеи. Такая вот гримаса истории.

Более подробно биография Гарибальди изложена во множестве источников. А краткий обзор я привела для того, чтоб вы прониклись масштабом личности, воспламенившейся от искры революции в небольшом городке местного значения Таганроге.

И Таганрог — не единственная точка соприкосновения этого незаурядного человека с Россией. Достаточно вспомнить Герцена и Пирогова, с которыми ему довелось пересечься на жизненном пути.

Приведу ещё один эпизод из его биографии, дающий некоторое представление о характере неукротимого бунтаря.

В пятьдесят три года у него вспыхнул страстный роман с красавицей-аристократкой. Он с ней обвенчался, но уже на выходе из церкви покинул невесту. Согласно одной из версий, после обряда Гарибальди вручили записку, содержащую информацию о неподобающем добрачном поведении девушки. И гордый итальянец вскочил на коня и ускакал прочь от морально неустойчивой маркизы.

Зато процесс расторжения брака продлился девятнадцать лет.

Таким вот сюрпризом, пахнущим апельсинами и обжигающим революционными отблесками, порадовала меня нежная Верона.

Думаю, что это неспроста. Дело в том, что мой день рождения совпадает с днём рождения Джульетты, и Вероне хотелось сделать мне приятное.

Жаль, конечно, что бедная девочка не дожила до моих лет. Но, если поднапрячь воображение, то можно внести поправки к драме Шекспира и придумать для юных влюбленных другую судьбу. А для себя — вторую молодость.

Но давайте покинем гостеприимную Верону и отправимся в следующий город, тоже неплохо подготовившийся к моему приезду.

Продолжение следует...