Редактор

РЕДАКТОР.

ЧАСТЬ I.

1.

П. Каронски.

Горящая во тьме.

— Кто здесь, кто? – спрашивал тьму маленький мальчик, ответом ему была тишина, только ветер завывал за окнами, только снег бросал в стекло бейсбольные мячи...

— Ну кто так пишет? Кто? Что за тупые, идиотские сравнения? Почему я должен тратить всю свою жизнь на то, чтобы корректировать и редактировать эти грёбаные тексты! Ну, чёрт возьми, ну кто так пишет! Последователь Стивена Кинга! Да ему до Кинга, как от Сахары до Нью-Йорка! Всё больше не могу.

Человек встал и налил себе бокал виски. Пока он его пьёт, я попробую дать вам его портрет: невысокий, коренастый, лицо незапоминающееся, тусклое; некогда пышная чёрная шевелюра теперь изрядно поредела, появился пивной живот. Вот, наверное, и всё… Ах да, чуть не забыл: его зовут Боб Шилдман, и пьёт он не что-нибудь, а «Джек Дениэлс».

Боб ставит стакан на край стола, он всегда так делает, и снова садится за работу: издательство ждать не будет. С глухим ворчанием он снова начинает редактировать чужой текст, пытается придать смысл набору фраз и одновременно не потерять стиль автора.

Часы в коридоре пробили полдень.

2.

«Бог ты мой, уже полдень, а у меня с утра в животе ничего кроме виски не было! Ох и достала же меня эта «Горящая во тьме»!

Боб крикнул во всю глотку, зовя свою прислугу.

— Мистер Шилдман, зачем же так кричать? Я и так вас прекрасно слышу. Что вы хотели?

— Миссис Капборн, я бы хотел чего-нибудь пожевать.

— Что пожелаете?

— Не знаю… Не знаю. Вы получили главный приказ: я хочу есть. Вам ясно?

— Да мистер Шилдман.

— Тогда отправляйтесь.

20 минут спустя.

— Мистер Шилдман, ваш обед готов.

— Иду.

Он спустился с лестницы и встретился взглядом со своей домохозяйкой, единственной прислугой, которая досталась ему в наследство от его старого доброго дедушки (этого старого пердуна, чтоб ему пусто было).

— Миссис Капборн, мне никто не звонил?

— Нет. Никто. Хотя… Был один звонок.

— Кто?

— Какой–то мужчина. Спрашивал вас, спрашивал, как продвигается текст.

— И что вы ему ответили?

— Сказала, что не знаю.

— И правильно, — пробормотал Боб.

— Он перезвонит через полчаса.

Боб никак не отреагировал на это, он просто сел за стол и начал в полной прострации поглощать пищу, практически не замечая вкуса. Миссис Капборн, не дожидаясь разрешения, молча удалилась на кухню.

3.

В сером облаке, что окутало его за столом, вдруг блеснула чёрным огоньком мысль: « Я убью его...». Огонёк разгорелся в яркое до боли, чёрное пламя: « Я убью его!».

Размышления прервал телефонный звонок. Пожилая женщина подошла к телефону и сняла трубку.

— Это вас, мистер Шилдман.

— Спасибо.

Миссис Капборн ушла из комнаты.

— Я слушаю.

— Боб? Это я. Чарли. Чарли Мак-Нейбор. Мне интересно как продвигается редактирование «Горящей во тьме».

« Никак оно не продвигается, чёртов ты сукин сын!», — подумал Боб, но вслух сказал: « Всё будет готово в срок».

— Тогда до завтра, Боб.

— До завтра, Чарли.

Он повесил трубку, чётко зная, что завтра его жизнь изменится навсегда.

Боб пошёл работать: издательство не будет ждать…

4.

Холодное утреннее Солнце заглянуло к нему в комнату, оно пробежалось по столу, почитало кипу бумажных листов, что горой громоздились на письменном столе, и, наконец, в самую последнюю очередь, резануло ледяным скальпелем его глаза.

« Чёрт, сколько времени?» — вот первая мысль, что пришла ему в голову… Он нехотя поднялся с кровати, умылся, оделся, взял отредактированный роман и, скинув его в объёмный кожаный портфель, вышел из дома.

5.

25 минут спустя.

Боб не спеша шёл по Парк-Лейн к громадному зданию издательского дома « Мак-Нейбор и партнёры».

Открылись стеклянные двери, пропуская Боба в пропахший газетной и книжной краской мир. Боб окунулся в этот мир с головой.

— Здравствуй, Бетси, — поприветствовал он секретаршу.

— Здравствуйте, мистер Шилдман. Принесли новый роман?

— Да, Пол Каронски, «Горящая во тьме».

— Ммм… Как интересно… Я думаю, что шеф вас уже ждёт.

Бетси набрала номер Мак-Нейбора и сказала Бобу, что его ждут с нетерпением.

Мужчина спокойно зашёл в лифт, поднялся на двенадцатый этаж и через несколько секунд уже входил в кабинет издателя.

Короткое приветствие, передача текста и Чарли поворачивается к Бобу спиной. Боб, будто фокусник, достаёт из своего объёмистого чёрного портфеля спицу и всаживает её до самой рукоятки между лопаток Чарли. Дюймов на десять спица, окровавленным концом торчит из груди издателя, человек недоумённым взглядом смотрит вниз и спица вылетает из груди…

Тело безжизненным камнем падает на пол, Боб открывает окно и выбрасывает окровавленную спицу.

Боб с ужасом смотрит на труп Чарли и свои руки. « Что я наделал?!» — спрашивает он пустоту кабинета. Не получив ответа, Боб методично вытирает свои руки платком обтирает ручку двери и, скомкав окровавленный платок, выбегает в лифт.

***

« Я свободен!!! Чёрт, эта сучка Бетси видела меня, что же делать?» — он нервно перебирал пальцами, смотря в никуда, губы стали едва заметной чёрточкой на его лице.

Ответ пришёл простым и ясным предложением: «Убить! Убить грязную тварь! Вырвать её глаза, которые посмели смотреть на меня!». Сразу же губы расплылись в улыбке, больше похожей на оскал, и Боб запрыгал, как ребёнок, от радости, смеясь в голубое и ясное небо.

Оставалось только ждать темноты…

5.

Было уже около восьми вечера, тьма начала наползать на дома. Открылась входная дверь издательства, и Бетси вышла на улицу.

Девушка не успела даже крикнуть: горячая, потная ладонь плотно зажала ей рот.

— Не вздумай кричать, иначе я сейчас же сломаю тебе руку. Тебе будет очень больно, поэтому лучше пойдём со мной. Ах да, и не вздумай бежать! – свободной рукой Боб легонько надавил на шею девушки.

Сознание ускользало от Бетси, и она уже не могла сопротивляться, даже если бы очень захотела: «Только не делайте мне больно», — было последней её мыслью.

***

Боб, словно волк, очень хорошо ориентировался в ночном городе; он тащил свою добычу в логово (в свой дом).

Вот и дверь, он открывает её, входит и тащит за собой свою бессознательную ношу.

« Куда ж мне тебя спрятать? О, ну конечно! Посажу-ка я тебя в подвал» — с этими словами, Боб взвалил себе на плечи девушку и понёс её в тёмный провал подвала…

Дверь с ужасным скрипом открылась. Боб вошёл, пошарил по стене рукой и включил свет. Ногой мужчина захлопнул дверь и, с удовлетворённым видом, услышал щелчок закрывающегося замка.

Бетси начала подавать признаки жизни, он осторожно положил её на холодный пол.

— Только не кричи.

— Мне холодно!

— Не надо кричать.

Он повернулся к ней спиной в поисках скотча и верёвки, Бет вскочила с пола и, сведёнными в замок руками, ударила Боба по затылку.

Раздался хруст ломающейся кости, и Боб упал на бетонный пол. Девушка кинулась к выходу и попыталась открыть дверь, не веря, что она заперта.

Он встал, в руке у него был большой гаечный ключ, Боб со зловещим оскалом, неотвратимым возмездием стал надвигаться на неё. Девушка невольно начала сползать по стене.

— НЕЕЕЕЕТ!!! – раздался безнадёжный вопль, и рука с ключом опустилась на ногу девушки…

Раз за разом ключ опускался на изуродованное тело. Сначала были вопли, вопли перешли в стоны; когда он пробил ей гортань стоны сменились хрипами перемежающимися с каким-то бульканьем в горле, но вот уже смолкли все звуки, а ключ всё опускался и опускался, дробя в муку кости, размазывая по полу глаза… Наконец, Боб устал, и ключ со звоном упал на пол.

«Ну вот, дело сделано. Больше никто не узнает, что я убил Чарли Мак-Нейбора. Но ещё рано радоваться, нужно просчитывать все варианты! Бетси, скорее всего, рассказала полиции, что я был последним, кто видел её босса живым, значит, мне нужно исчезнуть! А как? Очень просто! Я сожгу этот дом! Да, я сожгу его! Но миссис Капборн (чёрт бы побрал эту старую экономку!), она может испортить мне весь план! Значит, я убью её. Ах, Бобби, какой же ты плохой мальчик».

Мужчина поднялся по ступенькам, наступая на голову убитой девушки, подошёл к двери и очень сильно её толкнул. Как ни странно, дверь поддалась.

Он вышел из подвала и, крадучись, отправился в комнату миссис Капборн.

***

Миссис Капборн уже не спала: её разбудили страшные звуки в подвале, но она не встала со своей кровати по той же причине, по которой люди не выходят на лестничные площадки, когда перед их дверьми убивают человека. Ею овладел страх за свою жизнь.

Поэтому она не могла сопротивляться, когда руки Боба свернули ей шею…

***

Теперь Боб работал как автомат: он зашёл в свою комнату, открыл сейф, взял оттуда деньги и верный шестизарядный кольт; затем, рассовав всё по карманам, спустился в подвал. Там стояли бочки с бензином, мужчина выкатил три бочки в центр первого этажа, потом вышел из дома, отошёл на максимально возможное расстояние, прицелился и спустил курок…

Взрыв осветил окрестности, в соседних домах повылетали стёкла, место пожара окружили непонятно откуда взявшиеся зеваки, и человеку не трудно было затеряться в этой пусть маленькой, но толпе.

6.

« Вот теперь я абсолютно свободен! Чёрт, затылок болит так, будто по нему врезали кувалдой, эта сучка меня всё-таки зацепила… Чёрт!

Что же теперь делать? Куда идти?! Давай подумаем, порассуждаем, Бобби. Твои дела очень плохи (неправда, я сделал всё правильно!!!). А я и не спорю, но дела твои всё равно плохи! (Почему?!) Во- первых, успокойся, а во-вторых, трезво посмотри на вещи: ты убил троих, ты сжёг дом, ты сбежал и, что самое плохое, ты ещё жив. Следовательно, тебя легко вычислить, поймать и посадить на электрический стул, а это значит, что ты должен умереть! (Как умереть?!!! Я же сбежал оттуда, чтобы жить!) Мне плевать, зачем ты оттуда сбежал, я же не в прямом смысле, дубина!

В краткости излагаю тебе план: вспомни Джона Мак-Грея, патологоанатома. Вспомнил? Ну, вот и молодец! Сейчас ты идёшь к нему и делаешь так, чтобы он выписал тебе свидетельство о смерти!».

Боб радостно кивнул головой и пошёл в направлении, известном только ему.

***

20 минут спустя.

Морг.

Мужчина вошёл в пропахший формалином затхлый мирок; двери за ним захлопнулись, будто обрубая связь с остальным миром…

Боб прошёл мимо поста охраны прямо в прозекторскую и застал Мак-Грея за работой.

— Джонни, дружище, привет.

— Здравствуй, Боб. Давно не виделись.

Мужчины пожали друг другу руки; Боб с силой сдавил протянутую руку, и Джон закричал.

— Отпусти, Бобби! Ты сошёл с ума?

— Джон, ты должен мне оказать маленькую услугу.

— Всё, что угодно! Только отпусти!!!

— Тогда я сейчас тебя отпускаю, а ты пишешь мне свидетельство о смерти.

— Зачем оно тебе?

Боб начал медленно выворачивать руку. Зловещим шёпотом он проговорил: « Я ведь могу её сломать». Джон мрачно кивнул головой, и Боб отпустил его руку.

Через десять минут всё было кончено: Боб Шилдман официально умер…

ЧАСТЬ II.

ДЮК КРАГ.

ЛИКИ СМЕРТИ.

КАРЕН.

Она была красива, как летний, погожий денёк. Когда я увидел её (издалека, мельком, на другой стороне дороги, где была детская площадка), я воспылал какой-то непостижимой страстью.

В общем-то, особо ничем не примечательная внешность — голубые глаза, медовые волосы до плеч – привлекла меня будто наживка на удочке…

Я — человек не робкого десятка, я просто подошёл к ней и познакомился. Её звали Карен.

Карен, Карен, Карен… Каждый день я ходил на эту детскую площадку в надежде встретить её там; на одной из таких встреч она дала мне свой номер телефона. Тогда я не смог скрыть своей радости и поцеловал её у всех на глазах.

Её щёки покрылись румянцем, стыдливо опустив глаза, и смотря только себе под ноги, она помахала мне рукой и ушла прочь с детской площадки.

2 дня спустя

Запись в дневнике:

«Наконец-то она согласилась на свидание, я окрылён любовью и предчувствием счастья; мы встречаемся в пять на детской площадке».

Следующий вечер

Запись в дневнике:

« В её доме я увидел фотографию парня. Когда я спросил, кто он ей, она отвернулась и холодно спросила, не хочу ли я чаю. Всё это странно и непонятно. Мне всё это не нравится и я, во что бы то ни стало, узнаю кто этот парень!».

2 дня спустя

В тот день разрушилось моё счастье: я увидел парня с фотографии. Он выходил из её дома, вместе с ним выходила она…

Я спрятался за кустами сирени, что росли рядом с домом, и молча наблюдал, как она ласкается с этим парнем; самым страшным для меня стало то, что она поцеловала его с такой страстью, с какой целовала меня. Я едва сдержал рвущийся на свободу крик!

Вечер того же дня

В моей голове созрел ужасный план. В тот день я пришёл к ней и договорился о встрече у себя дома. Она как-то странно на меня посмотрела, но согласилась.

Демон в моей душе праздновал победу…

Следующий вечер

Весь день я готовился встретить её как полагается, все приготовления были закончены без пяти восемь. В восемь она должна была прийти… Я сел ждать.

***

Звонок в дверь, я открываю. За дверью она. Как всегда очаровательна; нет, сегодня как-то особенно красива. Грусть наполняет её глаза, чёрное платье выгодно подчёркивает её упругий бюст и совершенную линию бёдер.

— Может, ты впустишь меня?

— Конечно, конечно. Проходи.

Она вошла, я закрыл дверь. Я знал, что отсюда она уже больше не выйдет…

— Кен, я…

— Не надо. Не говори ничего. Давай просто поужинаем.

Она покорно, словно ягнёнок, склонила свою головку, и мы сели за стол.

— Ты сам готовил?

— Да, я умею готовить…

— Кен, давай всё же поговорим…

— Не надо, не сейчас, — я медленно встал из-за стола и начал подходить.

— Кен, нам надо поговорить.

— Ты ведь не откажешь мне в бокале вина.

— Не откажу, — какая-то нервная улыбка осветила её лицо, — Кен…

— Помолчи.

Я взял бутылку вина, которую хранил для особых случаев, откупорил её, наполнил два бокала и в один из них бросил две таблетки снотворного, естественно я делал это, повернувшись к Карен спиной.

— Дорогая, держи. Давай выпьем вина, а потом ты скажешь мне всё, что захочешь. Я тебя выслушаю.

Она пригубила вино, когда она сделала первый глоток, я хотел выбить бокал из её рук, закричать, что там яд, но я спокойно допил своё вино.

— Так что ты хотела сказать, Карен?

— Я… Кен, что ты сделал со мной?

— Я? Ничего.

Её глаза закатились, и она потеряла сознание. Она упала бы, но это не входило в мои планы.

Я унёс Карен в ванну, там раздел и топором начал рубить её на части.

Когда я отрубил ей ноги, выше колена, она проснулась и закричала, чтобы заставить её замолчать, я руками вырвал её язык. Потом я отрубил ей руки по частям, потом разрубил её пополам, точнее отрубил то, что осталось от её длинных и красивых ног.

Я посмотрел на неё. Карен была ещё жива: она ещё пыталась что-то кричать немым ртом, вертела из стороны в сторону головой. Я пожалел её, и окровавленное лезвие топора опустилось на девственно чистую шею.

Когда я понял, что натворил, я испугался: как же мне избавиться от трупа. Никакого раскаянья, никакого страха, что сгорю в Аду. Ничего…

Я вдруг вспомнил, что хорошо умею готовить…

— Ха – ха — ха! Вот что значит ужас! Вот как писал Стивен Кинг! Я научу вас писать ужасы! Ха – ха! — пробурчал человек, доедая женский палец. – А ведь я действительно хорошо умею готовить.

КИМ.

Ему уже просто не сиделось в пустой квартире; его достало всё: пустая, незастеленная кровать, грязная посуда в раковине на кухне, бесконечно болтающий чушь, чёрный ящик телевизора… За окном наступала ночь, зелёный свет электронных часов подмигивал ему, словно глаз дьявола, в темноте. Он открыл окно и несколько минут просто дышал свежестью ночного ветра, потом он будто услышал чей-то голос, улыбнулся и, одевшись, выскочил в ночь.

Через несколько минут он уже мчался по ночной трассе по направлению к Риверсдейлу. Двигатель его «Феррари» рычал как дикий зверь, на губах мужчины блуждала странная улыбка, глаза блестели дьявольским предвкушением. Он проехал примерно половину дороги и остановился. Вышел из авто и ушёл искать попутную машину.

Удобный случай подвернулся очень скоро: в Риверсдейл ехала какая-то девушка, он знаком остановил машину и попросил подбросить в город; она, окинув его оценивающим взглядом, открыла дверь. Мужчина протиснулся на заднее сидение, девушка резким движением руки захлопнула дверцу, и они рванули с места.

— Где вы научились так водить?

— Нигде. А как вас зовут? Меня – Ким. Ким Лаксдейл.

— А меня Бен, Бен Розеншальд.

— Какая красивая фамилия. Откуда вы родом?

— Я – коренной американец, но мой дедушка – чистокровный еврей.

— Ух ты.

— Ким, остановите, пожалуйста, здесь.

— Но, Бен, мы ещё далеко от Риверсдейла, — проговорила девушка, однако машину всё-таки остановила.

— Я знаю, — прошептал он, и что-то захлестнуло её шею…

Он молча смотрел на то, как она барабанит пальцами по рулю, как в попытке дышать широко открывает и закрывает рот, словно выброшенная на берег рыба.

Она пыталась кричать, пыталась сбросить с себя петлю, что мешала дышать, но ничего не выходило. Он всё туже затягивал леску вокруг её шеи.

Постепенно утихли хрипы, руки безвольно опустились вдоль сидения, рот застыл в последнем крике ужаса. Не доверяя леске, Бен протянул руки к её голове и свернул покойнице шею; потом медленно вышел из машины Ким и, наслаждаясь ночным ветром, вернулся в свой «Феррари». Он был доволен…

В его руках был свежий номер «Таймс». Он, как всегда, пропустил финансы, политику и остановился только на криминальных происшествиях. Одна из заметок его очень заинтересовала.

Убийство на дороге в Риверсдейл.

Этим утром был найден труп 26-летней американки Ким Лаксдейл. Девушка была задушена рыболовной леской, где-то между часом и тремя часами утра. Убийце мало было задушить девушку, для полной уверенности в её гибели этот изувер свернул Ким шею как цыплёнку. Как установила экспертиза, причиной смерти стала асфиксия (удушение) и сломанная шея лишь посмертная травма.

Ведётся следствие, я буду держать вас в курсе событий.

Джейк Коренски.

Он несколько раз перечитал заметку, довольная ухмылка заблестела на губах Боба.

« Хрен вы кого найдёте, придурки! Я ведь уже мёртв!» — и довольный этой мыслью он расхохотался в абсолютно пустой квартире.

***

В Риверсдейле и его окрестностях было совершенно ещё десять убийств, а через пару лет в Нью-Йорке вышла первая книга Дюка Крага «Лики Смерти». Она сразу же стала бестселлером, её тиражи просто зашкаливали, книжные магазины получали заказ и тут же его продавали.

Несколько позднее в окрестностях Нью-Йорка произошло двадцать убийств: проститутки, негры, просто прохожие, водители…

Полгода спустя в Лос-Анджелесе вышла вторая книга Дюка Крага «У Смерти зелёные глаза»…

ЧАСТЬ III

1.

Он сидел в метро и читал какую-то книгу в мягкой обложке. Нам же с вами интересно, что это за книга. Да? Тогда давайте посмотрим на обложку.

Дюк Краг «Лики Смерти». Что ж, хороший выбор. Но вернёмся к этому странному человеку. Пока могу дать лишь его приблизительный портрет: невысок, но в нём чувствуется какая-то сила (видны невооружённым глазом результаты многолетних тренировок); верхнюю половину лица закрывают огромные чёрные очки… Он просто сидит и читает. Но нет, его губы что-то шепчут. Давайте отвлечёмся от нашей милой беседы и обратимся к герою.

2.

«Ким. Ким. Ким!», — вот что шептал человек. Мысли его были далеко отсюда, очень далеко. Он вспоминал её улыбающееся лицо, её каштановые волосы с ароматом мёда, её смех – такой весёлый и жизнерадостный – вдруг снова зазвучал в его ушах, её глаза, полные надежд и любви, встали перед его глазами. Больше он не мог сдерживать себя и заплакал. Он снял мешающие ему очки и зарыдал в голос, ему было наплевать на тех пассажиров, которые странными взглядами провожали его к выходу.

« Дорогая, я нашёл твоего убийцу. Скоро ты будешь отомщена. И не только ты. Да», — человек с этими мыслями машинально мял и рвал книжку в мягкой обложке, что была в его руках. Он посмотрел на кипу мятой и рваной бумаги и выбросил её в урну. Он выбросил всё кроме последней страницы, на которой всегда печатают портрет автора. Теперь он знал его лицо.

3.

Боб сидел в своей новой уютной квартирке в Лос-Анджелесе. Третья книга была уже почти готова, оставалось дописать финал. Он чувствовал, что нужно выйти на охоту, чувствовал, но, как назло, был полдень, но книгу надо дописать сегодня: он совершил уже двадцать четыре убийства и это уже начало вызывать какие-то совершенно ненужные подозрения у полиции Лос-Анджелеса.

Решение, как всегда, пришло само собой. Боб взял телефон девочек по вызову, продиктовал свой адрес и стал ждать.

***

Он шёл, по не особо знакомому городу, всё в нём казалось враждебным, всё будто ненавидело его, всё словно хотело его смерти… Но он, Питер Лаксдейл, сдаваться не собирался: им двигало чувство мести, всё внутри него кипело, и он не мог найти выплеск этой энергии. Питер зашёл в ближайшую телефонную будку.

Теперь он знал его телефон.

4.

20 минут спустя.

Звонок в дверь, он, нарочито лениво, поднимается из удобного кресла и идёт открывать. За дверью миловидная девушка. Блондинка, личико сердечком, просто символическое платье подчёркивает упругий бюст.

— Ну что, мы так и будем стоять здесь?

— Конечно же нет. Проходи, — Боб закрыл дверь за девушкой. – Как тебя зовут?

— Сюзи. Где тут у тебя ванная, спальня?

— По коридору направо. Там ванная, дверь напротив (в противоположной стене) – спальня. Готовься, я тебя жду.

Сюзи кивнула своей милой головкой и ушла в ванну. Боб отправился в спальню. Через несколько минут Сюзи вошла вслед за ним.

«Закрой, пожалуйста, дверь», — попросил Боб. С лёгким щелчком последняя надежда на жизнь захлопнулась навсегда. Беззащитный зверёк попал в логово хищника…

Несколько минут борьбы и всё кончено. Сведённые в последней судороге руки сжимают одеяло, бесконечно изумляются остекленевшие глаза, навеки в немом крике застыл рот. На полу лежит подушка со следами губной помады. В квартире стоит полная тишина, её нарушает только стук клавиш печатной машинки. Он завершает третью книгу.

***

Теперь он наконец-то знал его адрес. Питер твёрдой походкой двинулся на поиски гада, которого давно уже надо было придавить.

5.

Через час.

За стуком клавиш он не услышал звонок в дверь, в общем-то, Боб ничего не слышал: он находился за сотни миль от Лос-Анджелеса, в городке Риверсдейл, в котором происходит действие его нового романа. Боб напечатал последнюю строчку и лишь потом услышал настойчивую трель звонка.

« Кто бы это мог быть? Я никого не жду. Даже интересно» — мужчина встал со стула и пошёл к двери. Дойти он до неё не успел: дверь распахнулась от мощного удара, и в комнату влетел человек в чёрных очках.

— Кто вы, и что вам здесь нужно?! Вы знаете кто я?

— Знаю. Ты – мразь, а я пришёл, чтобы очистить мир от такой дряни, как ты.

— Да как вы смеете! Я вас даже не знаю!

— Ты прав. Меня ты не знаешь, но ты хорошо знал мою жену. Ким Лаксдейл! Тебе что-нибудь говорит это имя?! Тебе что-нибудь оно говорит, тварь?! Отвечай, чтоб тебя!

Удар был очень сильный, удар был такой силы, что Боб отлетел к своему письменному столу.

— Я не понимаю, — пролепетал Шилдман, утирая кровь с разбитых губ, в глазах блестел металл, в руке за спиной поблескивали ножницы.

« Подойди ближе, подойди» — мысленно приказывал Питеру Боб.

Питер подошёл на достаточно близкое расстояние, ножницы, серебристой молнией, метнулись к нему, но рука Питера оказалась быстрей и тяжелей. Боб получил точный и достаточно сильный удар в висок и упал без сознания на пол. Ножницы отлетели, и Пит загнал их пинком под батарею.

« Больше ни один человек не пострадает из-за тебя. Никогда».

Уверенной походкой Питер прошёл на кухню, нашёл свечу, поставил её на стол, открыл газ на плите, зажёг фитиль и стал ждать.

***

Боб открыл глаза и попытался встать, взглядом одновременно ища ножницы. Он уже почти встал, когда взрывная волна накрыла его с головой, истошный вопль вырвался из горла Боба, когда огонь начал пожирать его спину. Он смотрел на свои горящие руки и истошно кричал, плакал будто ребёнок. А над ним летел, чёрной птицей в небо, дикий смех из кухни…