Parkway

Постаревшее лето. Иногда я прихожу на аллеи тишины. Безмятежность привидением ходит по ним. Тепый асфальт, усыпанный пожелтевшими листьями. На ветках деревьев мирно лежат лучи уходящего солнца.

На этих аллеях живут души, которым больше не суждено родится. Их мир — тишина. Я иду мимо деревьев на встечу горизонту. Подхожу ближе — деревья ростут в моих глазах, мгновением позже уменьшаются. Напоминает танец. Но это лишь в моих глазах. Я приближаюсь к пустой скамье, сажусь на нее. Смотрю вперед и вижу бесконечные лабиринты формы и красок. Они так и манят! Нет дорог — лишь прекрестки. Я не вижу душ, которые бродят поблизости, но когда звкрываю глаза то знаю, что не один. Их голоса проникают в меня. Возможно мне говорят они, раз слышу их.

Слова илюзорны. Словно буквы превратились в ноты. Их речь напоминает музыку: настоящую, живую. Тяжесть глубин и стремительные потоки ветра. Бушующий шторм слева, мягкий бриз справа.

Но вот только поющие — мертвы. Я на кдадбище. Среди памятников старого исскуства.

Только я пытался уловить мелодию, она, словно дым, ускользала меж пальцев. Спустя понимаю свою глупость. Разложив чувства по полкам, они остаются там словно старые фото. Пустые символы, и врятли они станут чем-то больше засушенных бабочек под стеклом. Лишь так можно отрыться миру, отображать себя в исскустве. Ведь творение всегда должно жить дольше творца. Постоянно умирать ради любви к своим детям.

Не хочу больше приходить сюда. "Ваши песни прекрасны, но я хочу петь свои. Я часто бродил среди ваших могильных плит, подбирая осколки душ. Оставляю их здесь. У меня своя душа. Пока я бродил меж плит, искал битые зеркала со старыми образами, она видела лишь звезды и слышала только песни о мечтах мертвых сердец. Она чуть не умерла, а если так, то я бы даже не заметил".

Ухожу. Никто прощаться не станет, ведь здесь никогда не ждут. Напамять возьму старое фото с изображением ностальгии.