Свобода

В новом обществе не принято учиться. «Меньше знаний — меньше проблем! — гласит третий пункт кодекса». В почёте нынче безграмотность и полная свобода нравов, а почти все книги сожжены — они признаны вещами, порочащими умы людей. Нет больше религий, Боги теперь не нужны, ведь они считают себя венцами природы. Так было и раньше, но сейчас это ощущается особо болезненно — почти все уличные животные усыплены, а дикие посажены в железные клетки.

«Если тебя обидели — бей, не сдерживайся, за убийство в тюрьму не посадят! — гласит первый пункт». Да, возможно, прямолинейность — это хорошо, умение постоять за себя — тоже, но сейчас то, что раньше считалось аморальным, приветствуется, а ранее уголовно наказуемое — поощряется.

Практически все деревья вырублены, лишь водоросли теперь обеспечивают атмосферу кислородом, но возле города Дэна ещё оставался один из последних лесов. Небо всегда затянуто, лишь редко лучики солнца пробиваются сквозь облака и освещают измождённые землистые лица утомлённых людей. И даже тогда они не озаряются радостными улыбками, люди лишь прикрывают запавшие глаза руками — с непривычки солнечный цвет больно их режет.

Дэн лежал на старой поломанной кушетке, размазывая грязным кулачком по чумазому лицу оставляющие за собой чистые дорожки слёзы. Его очень сильно отругали и даже высекли мокрыми розгами за то, что он не позволил им сжечь его книгу. Остальные его вещи унесли, когда он спал. Но с этой книгой он не расставался ни на секунду, Дэн просто не мог оставить эту позитивную историю, такую нетипичную для тёмного времени, наполнявшую его душу светом.

Его худые острые плечи нервно вздрагивали в такт прерывистому дыханию, из-за прогнившей деревянной стены слышались крики взрослых, но Дэн всё равно не выпускал из рук книгу. Она была довольно грязной, изрядно потрёпанной — его родители пытались отобрать её много раз, но мальчик неизменно предугадывал, когда отец или мать совершат очередной рейд в его комнату и на время убегал из дома.

Друзей у Дэна тоже не было — однажды он показал им книгу, а они рассказали об этом взрослым. Именно тогда его побили в первый раз, решив запугать, но они лишь пробудили в тогда ещё восьмилетнем мальчике жажду изменений и протест. Другие советовали «выбить эту блажь» из мальчика, но он неизменно терпел нападки и унижения.

Неожиданно дверь в комнату Дэна резко распахивается, чуть ли не слетая с петель, а массивная тень заполняет собой весь дверной проём. Мальчик инстинктивно сжимается, прижимая к груди самое ценное, что у него было — единственную книгу. Он пытается стать незаметным, слиться со стеной, но взгляд, наверное, пьяного отца, фокусируется на Дэне.

— Ну что, щенок? — отец криво усмехается, прикрывая безумные глаза и показывая гниловатые зубы, покрытые ужасным жёлтым налётом. — Всё прижимаешь к себе свою книжонку, да?

Дэн прикрывает от ужаса глаза, прикрывая руками голову, видя полубезумного отца, целенаправленно шагающего в его сторону и заводящего руку назад. Через пару мгновений послышался неприятный хлёсткий звук удара. Отец, довольный собой, отошёл от мальчишки, прошипев напоследок что-то нецензурное.

Мальчик машинально приложил руку к ударенному месту и с удивлением посмотрел на густую тёмно-красную жидкость, оказавшуюся на конечности. Пару мгновений он с удивлением осознавал факт того, что собственный отец, будучи в нетрезвом состоянии, разбил ему лицо. Да, его секли, его спина никогда не избавлялась от фиолетовых пятен, но лицо было табу.

Видимо, чаша терпения мальчика переполнилась, и он, напоследок ещё раз всхлипнув, спрыгнул с кровати и положил книгу за пазуху. Дэн лёгкой поступью подошёл к дверному проёму и, удостоверившись что в коридоре никого нет, выбежал ко входной двери. Она открылась с лёгким скрипом, позволив мальчишке бесшумно выскользнуть на улицу.

Он шёл по улицам ночного города, чуть более свободного и свежего, нежели днём. Увидев силуэт какого-то человека, он перешёл на бег. Дэн не останавливался, пока не начало прерываться дыхание, а перед глазами не замелькали разноцветные мушки. Он замедлил свой бег, перейдя потом на медленный шаг.

Когда мальчик дошёл до опушки леса, он присел на поваленное ураганом дерева и блаженно улыбнулся, вытянув ноги. Дэн достал из-за пазухи книгу и с любовью посмотрел на неё.

— Свобода.