Да пребудет с вами гоблин!

— Гальюн огров! Куда это нас забросило? — искренне удивился Делвин, оглядываясь по сторонам.

Степной пейзаж простирался на много лиг вокруг. Невысокая жухлая трава, редкий низкорослый кустарник — всё это тянулось сплошной пеленой однообразного уныния и, казалось, не имело краёв.

— Прерия… — констатировал Альмистель, осматриваясь в поисках признаков разумной жизни. Обычно портал срабатывал поблизости от обитаемых мест. Но в этот раз, похоже, всё обстояло иным образом.

— Да это же горы, не будь я квэйн! — радостно воскликнул Ходерхайм, приглядевшись. — Наверняка там найдётся хоть один порядочный гном!

Действительно, на юго-западе виднелась узкая полоска скалистых возвышенностей. Но путников от них отделял ни один день пути. И это по самым оптимистичным оценкам.

— Я бы не рассчитывал, что в каждом холме можно отыскать поселение твоей излюбленной расы. — сухо отозвался Лайтли.

— Да брось, старина, ты мрачен, как вечная тьма в голове каменного голема! Что же это за мир, если дворфы ещё не построили в каждой горе свои копи и крепости? — не поверил Делвин, с надеждой созерцая горизонт.

— Я не хотел бы тебя расстраивать, мой самонадеянный друг, но среди нескончаемого множества вселенных и миров случаются те, в которых лучший сыщик не найдёт ни единого коротышки! — раздраженно отозвался Альмистель.

— Ядрить твои уши! Да быть такого не может! — изумился колоритный крепыш. От одной только мысли о подобном мрачном и бесперспективном месте, на лысине Ходерхайма выступили капельки пота. Стало казаться, что вытатуированный на макушке дракон совершает заплыв. — Выходит, и гномоэля нет? — полувопросительно воскликнул он.

Лайтли нахмурился, сообразив, что приятель попросту подкалывает его, притворяясь недалёким. И тут откуда-то снизу раздалось:

— Моя дома!

Друзья, разом позабыв свой спор, повернулись к источнику звука. На земле обнаружился тот самый гоблин, которого Альмистель вытащил из грозящей обернуться бойней таверны. Похоже, бедняга ещё не до конца оклемался. Обозрев окрестности, он промолвил свою сакраментальную фразу и облегчённо вырубился.

— Хм… А этот хмырь здесь откуда? — подозрительно осведомился Делвин, легонько ткнув бледно-зелёного уродца ногой.

— Им в тебя бросили, вот, наверное, и залетел случайно! — не глядя в глаза товарищу, произнёс Лайтли, всем своим видом показывая, что он тут не при чём.

— Не пудри мне мозги, дружище! И придумай что-то поубедительнее, не то, неровен час, я заподозрю, что у тебя проснулась совесть! — выдал Ходерхайм, хитро глядя на заливающегося краской собеседника. — К тому же, ты совершенно не умеешь врать! Или лучше сказать, так и не научился?

— Ладно! Что ты хочешь услышать? Да, я помог бедняге выбраться. И, похоже, из-за него мы угодили в один из смежных с таверной миров! — раздраженно произнёс Лайтли, неохотно сознавшись в содеянном.

— Эй, не горячись! По крайней мере, он должен знать, как добраться до какого-нибудь жилья! — примирительно произнёс Делвин. — Если не окочурится. — добавил он, с сомнением взглянув на хилого типа.

— О, об этом не стоит беспокоиться, гоблины живучи, как мухи! — отмахнулся Альмистель, не отличающийся тёплым отношением к их расе.

— Хочешь сказать, если оторвать ему «крылья», он будет бегать, как ни в чём не бывало? — уточнил Ходерхайм, по-своему понявший слова друга. И тотчас загоревшись желанием проверить это утверждение.

Он уже потянулся к зеленокожему, но Лайтли удержал его:

— Давай ты будешь ставить свои эксперименты на другом экземпляре!

— Экзечего? — недоумённо переспросил Делвин, присматриваясь, какую бы часть гоблина отсечь. Для проверки, разумеется. Верная секира просилась в руки.

— Слушай, займись лучше своим письмом! — нашелся беловолосый. Отчаявшись переубедить товарища, Альмистель решил его отвлечь. Обычно это срабатывало.

— О, и-то, верно! — спохватился крепыш. — Всё равно торчим здесь, как чирей на… Эх! — выдохнул Ходерхайм и плюхнулся на гоблина.

Затем он бережно достал из куртки помятый конверт. Трепетно разгладив бумагу, крепыш уставился на замысловатую печать. На красном воске красовался знакомый оттиск, в точности повторявший татуировку на его голове.

Делвин хотел было продемонстрировать это открытие товарищу, но тот уселся в позу лотоса, сложив руки на коленях ладонями вверх. Глаза его были закрыты, расслабленное лицо говорило о полной отстранённости.

Махнув на приятеля рукой, Делвин вздохнул и переломил печать. Вернее, попытался это сделать. Мощные пальцы, от которых пострадала ни одна вилка, на этот раз подвели своего владельца. К невероятному удивлению Ходерхайма, воск остался целым и невредимым.

— Печь и пламя, да как такое возможно!? — воскликнул он, в тайне надеясь, что Альмистель заинтересуется и сам предложит помощь.

Головастый товарищ ни единожды помогал ему находить выходы из непростых ситуаций. Но на этот раз обладатель серебряных волос и остроконечных ушей отчего-то не стремился поучаствовать в решении проблем Делвина. Возможно, считал, что это слишком личное, а может, просто заснул.

— Хм… — многозначительно произнёс Ходерхайм, напрягая все извилины. Иногда это ему помогало.

Он так и эдак повертел в руках письмо, даже попробовал посмотреть сквозь него на солнце, но результата это не принесло. Тайные символы не проступили, подсказка не показалась.

— Боги, если вы есть в этом замшелом мирке, ниспошлите мне помощь, тудыть вас растудыть! — обратившись куда-то к небесам, потребовал крепыш.

Ответа, разумеется, не последовало. Склонившись над злополучным конвертом, Делвин принялся разглядывать печать. И тут из-под ворота кожаной куртки выскользнула цепочка с кулоном, едва не коснувшись бумаги.

— Пороть-пришивать! А ты-то куда лезешь? — хмуро осведомился Ходерхайм у своевольного украшения.

Пожалуй, оно было единственным, что напоминало ему о пропавших родителях. Делвин собирался спрятать амулет обратно, как вдруг в голову пришла неожиданная догадка.

— Не будь я квэйн, а ведь это мысль! — воодушевлённо воскликнул он, прикладывая драгоценность к печати.

К его несказанному огорчению ничего не вспыхнуло, не заискрило и даже не задымилось. Словом, не случилось никаких увеселительных фейерверков. Зато печать будто растаяла, тонкой струйкой стекла вниз и закапала на землю. Впрочем, воск исчезал прямо в воздухе, не достигая травы.

Делвин вздохнул с видимым облегчением. Во-первых, теперь он был уверен, что конверт, в отличие от сназлов, не подделка хитрой Синдии, а во-вторых, ему всё же удалось решить головоломку.

— Ха! Что, боги, съели? Жди от вас помощи, как же! Сам всё решил!

Словно в ответ на его возглас, на горизонте показалась мрачная туча. Трава качнулась под лёгким дуновением ветерка. Но Ходерхайм по своему обыкновению не обратил на это ни малейшего внимания, углубившись в чтение.

— Почки и листья! Как же я раньше не сообразил! — вдруг воскликнул очнувшийся от медитации Альмистель. — Упустить столь значимую деталь просто немыслимо!

Делвин оставил его реплику без комментариев. Выражение его лица менялось по ходу чтения. Крепыш то бледнел, то краснел. Похоже, он всецело погрузился в текст.

— Этот недалёкий вампир Гарри не мог сам до всего додуматься! Его кто-то обучал! — продолжил тираду Лайтли. Похоже, ему хотелось хлопнуть себя по лбу. — А это ещё что такое? — с тревогой воскликнул он, вглядываясь в горизонт.

Мрачная туча стремительно приближалась. Причём она шла против ветра. Вскоре стали слышны сухие потрескивания грома. Впрочем, молний пока не было видно.

— Делвин, прости, что отвлекаю, но, боюсь, тебе придётся дочитать в другой раз! — взяв себя в руки, вежливо обратился Альмистель к другу.

Ему пришлось потрясти приятеля за плечо, чтобы тот обратил на него внимание.

— Ты не поверишь… — начал было Ходерхайм.

— Поверю, но потом! — коротко прервал его Лайтли. — Гляди! — и он указал на небо.

— Отрыжка тролля! Что ещё за…

И тут грохотнуло совсем рядом.

— А-а-а! Бух-бадабум! Спастися! — пронзительно заверещал очнувшийся гоблин. Он в панике забрыкал руками и ногами, но самостоятельно выбраться из-под тела Делвина не сумел.

— План такой: на счёт три встаёшь, и бежим следом за этим типом! — предложил Альмистель, понимая, что договориться с перепуганным зеленоносым не выйдет.

Раздался оглушительный раскат грома, как показалось друзьям, почти над ними. План остроухого пришлось принять, поскольку иных не было.

— Три! — одновременно воскликнули друзья.

Лайтли помог товарищу встать. Гоблин тот час выскользнул и пустился наутёк, горланя что-то невразумительное на своём тарабарском наречии. С тревогой переглянувшись, приятели помчались следом, опасаясь, что при такой скорости малыша, его зелёные пятки вскоре пропадут из виду.

— Никогда бы не подумал, что эти коротышки такие шустрые! — задыхаясь, воскликнул Делвин через несколько сотен шагов.

— Не болтай, а лучше поднажми! Если тяжело, так брось секиру! — предложил Альмистель.

— Дай мне врага, и, клянусь своей бородой, я метну в неё мою красавицу! — Ходерхайм нежно погладил отполированную рукоять оружия.

— Будем надеяться, этот трус знает, куда его бесы несут… — не желая ввязываться в спор, промолвил Альмистель, стараясь не упускать из виду порядком оторвавшегося от них гоблина.

— Колоть-молотить, да этот безумец мчится прямо в огонь! — рассерженно воскликнул Ходерхайм, разглядев дым пожара впереди.

— Не хотел тебя расстраивать, но путь назад отрезан! — стараясь держать себя в руках, отозвался Лайтли.

Делвин обернулся и тотчас прибавил ходу, хотя, казалось, он и так мчится изо всех сил. Пламя позади них угрожающе надвигалось.

— Кости земли! На кой ляд наружники селятся рядом с такой жутью? В горах бы в жизни подобного не стряслось! — истово воскликнул он, догнав товарища.

Ветерок принёс с собой запах гари и дым. Пространство вокруг заволакивало серой пеленой. Дышать становилось всё труднее.

— Откуда вообще взялась эта напасть! Совсем недавно тут была тишь да гладь! — недоумённо поинтересовался Ходерхайм, опережая Альмистеля.

— Такое, кха-кха, ой… Бывает! Сухая гроза… Молния бьёт в землю, кхой… пожар… начинается! — с трудом отозвался Лайтли, сражаясь с кашлем.

В отличие от напарника, он оказался гораздо хуже приспособлен к жару и чаду. Бежать ему становилось всё тяжелее.

— Засунь себе тряпку в рот! — посоветовал Делвин, тревожась, как бы ему не пришлось волочь товарища на себе. — В смысле, чтобы воздух беречь! — уточнил он.

Альмистель указал на что-то впереди, стараясь не тратить силы на слова. Ходерхайм не сразу понял этот жест, но, взглянув в указанном направлении возликовал:

— Лом и гном! Это похоже на жилище. Там и укроемся!

Обернувшись назад, крепыш обнаружил, что его товарищ споткнулся и силится встать, сгибаясь от кашля. Их разделяли какие-то полдюжины шагов. Но ветер усилился, и стена угрожающе трещащего пламени стремительно приближалась.

— Врёшь, не возьмёшь! — заорал Делвин на огонь и бросился к другу.

Подняв Лайтли, Ходерхайм закинул его за спину на подобии мешка и ринулся в сторону спасительного убежища.

— Отворяй ворота! — издали заорал он.

Но никто не спешил удовлетворить его просьбу. Дыма стало так много, что едва удавалось разглядеть хоть что-то дальше трёх шагов от себя. Пламя чувствительно грело спину, не давая забыть о себе. Спасительного проёма открытой двери так и не показалось.

— Ах так?! Ар-р-ргх! — зарычал Делвин, упрямо наклонив голову и не сбавляя хода.

Раздался треск, глинобитная стена проломилась под напором нарушителя спокойствия, и Ходерхайм вместе с Альмистелем ввалились внутрь.

***

— А-а-а! Делвин! — в ужасе закричал Лайтли, открыв глаза.

Вокруг него столпились не меньше дюжины кривоносых гоблинов, глаза которых фосфоресцировали в полумраке, а с острых зубов капала желтоватая слюна. Их намерения казались недвусмысленными, Альмистель ощутил себя главным блюдом, на которое гости давно уже облизывались.

— А ну расступись! — раздался знакомый басовитый голос.

Небрежно распихивая зеленокожих коротышек, к товарищу прошествовал Ходерхайм, успевший уже где-то отыскать кусок вяленого мяса.

— Хвала небесам, ты здесь! — с невероятным облегчением воскликнул Лайтли. — Я уж думал, от меня сейчас и костей не останется! — поделился он своими переживаниями.

— Кто? Эти? Ха-хах! — беспардонно заржал Делвин, принебрежительно взглянув на окружающих гоблинов.

Альмистель недоумённо уставился на него, не понимая причины веселья.

— Это ж степняки! — заявил Ходерхайм, как будто это всё объясняло.

— Хочешь сказать, они не едят мяса? — на всякий случай уточнил Лайтли.

— Не занудствуй! Пойдём лучше, я тебе всё покажу! — небрежно отмахнулся крепыш.

— Где это мы вообще? — поинтересовался Альмистель, поднявшись с земли и осматриваясь по сторонам. — Ау! — болезненно воскликнул он, оступившись. — Моя нога! Кажется, подвернул…

— Кровь и камень! Это как же тебя угораздило? — удивился Делвин. — Эй, Билли-Вилли, у вас тут есть знахарка? — обратился он к одному из гоблинов, с любопытством прислушивающихся к беседе пришельцев.

— Еся, еся, Башой Ди! Старый Ма помогать твоя! — затараторил тот.

— Да не мне, дурья твоя башка! — рявкнул на него Ходерхайм. — Это Альм ногой в кроличью нору угодил.

— Что еся нору? Твоя рассказать! — живо поинтересовался не в меру разговорчивый гоблин.

— Ну, нора, это дыра… А дыра, это… — Делвин запутался в своих рассуждениях и потребовал: — Давай, веди нас к своей колдунье!

Альмистель застыл на месте, с удивлением рассматривая пролом в стене, который, судя по всему, появился совсем недавно. Он странным образом напоминал два тела.

Снаружи простиралась дочерна выжженная прерия. Крупные капли начинающегося дождя бесшумно падали в мёртвый пепел — всё, что осталось от душистого разнотравья.

— Чего застыл, покалеченный? — насмешливо осведомился Ходерхайм, заметив заминку товарища. — Пойдём, подлечим твою ходилку!

— Слушай, а почему ты не зашел через дверь? — шепотом, чтобы не слышали окружающие, поинтересовался Лайтли, прихрамывая, добравшись до друга.

— Бесы раздери этих горе-строителей! Не поверишь, они додумались расположить вход с другой стороны! — возмущённо отозвался Делвин. — Ну, ничего, я им подал идею о том, где ему полагалось находиться! — крепыш громко рассмеялся и хлопнул приятеля по спине, от чего тот крякнул. — Да всё в порядке, не будь я квэйн!

И всё же Альмистель чувствовал себя крайне неуютно в окружении стольких гоблинов, к которым испытывал врождённую антипатию. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы вернуть невозмутимое выражение лица и побороть желание обернуться. Казалось, вот-вот один из них вонзит копьё в незащищённую спину.

— Гляди, тут целое поселение! — с гордостью первооткрывателя, демонстрирующего свою находку, произнёс Делвин, когда они покинули жилище.

Дюжины три невысоких глинобитных домишек расположились на возвышении посреди прерии. Всюду сновали зелёные коротышки, расставляя всевозможные тазики, баночки и миски.

— Ха, глянь, как влагу запасают! — восторженно воскликнул Ходерхайм.

Засмотревшись, он наступил в один из тазиков. Нога заскользила, и Делвин звучно шлёпнулся в грязную лужу, окатив всех вокруг коричневыми брызгами.

— Интересно, где же они потом хранят такой объём питьевой воды? — живо поинтересовался Альмистель, не обращая внимания на брань товарища. К нему вернулась его природная любознательность.

— Не поверишь, у этих проныр основная часть построек уходит вглубь, как и должно быть! — хвастливо заявил Делвин, уже успевший всё разузнать. — Там же находится их главный резервуар с водой.

— Потрясающе! Никогда бы не подумал, что такие примитивные существа способные на столь высокий уровень самоорганизации! — удивился Альмистель, иначе взглянув на суетящихся вокруг гоблинов. — Кстати, где наш проводник? — осведомился он, потеряв «знакомую» спину из виду.

— Эй, Бугги-Вугги?! Куда ты провалился? — не растерявшись, закричал Делвин.

— Зигги-Дигги, Башой Ди! — поправил его тотчас появившийся откуда-то проводник. — Идь за моя! И ты идь, Беловлас!

— Эй, скажи ему, чтобы не называл меня так! — возмутился Альмистель. — это звучит как-то… — он растерялся, подыскивая подходящее слово.

— Не по-мужски, ты хотел сказать? — невинно подсказал Делвин.

— Да, верно! — неверно расслышав, согласился Лайтли. Ходерхайм расхохотался. — Что? Нет, вовсе я так не считаю! Прекрати! — возмущённо загомонил Альмистель, понимая, что теперь век не отвяжется от едких шуточек друга.

— Идь! — повелительно повторил гоблин, останавливая их пререкания.

— Ишь, раскомандовался! — притворно сердито хмыкнул Делвин.

Лайтли, решив игнорировать приятеля, сосредоточился на изучении окружающих строений.

— Да у них тут целый город! — изумлённо воскликнул Альмистель, когда они спустились в подземную часть поселения.

Десятки неказистых домишек теснились вокруг почти круглого подземного озера. Воздух был тяжёлым от копоти множества факелов. Сотни любопытных глаз провожали неожиданных гостей. Детишки бросали свои игры и пристраивались следом, весело и беззаботно щебеча на своём гортанном языке.

Узкие каменистые тропинки, на которых легко могли разойтись два взрослых гоблина, совершенно не походили для кого-то покрупнее. Например, для Делвина. Впрочем, он решал эту проблему по-своему: шел напролом, даже не думая подвинуться в сторону, чтобы с кем-нибудь разминуться. Обитателям приходилось с этим мириться.

— Поверить не могу, что они сами всё это построили! — потрясённо произнёс Альмистель.

— Пфр! — пренебрежительно отозвался Делвин, обернувшись к другу. — Где ты увидел строения? Ни один уважающий дворф не стал бы селиться в такой дыре!

— Неужели столько воды набирается от осадков с небес? — вместо ответа поинтересовался Лайтли, указывая на озеро в центре гигантской пещеры.

— Колотый аметист! Неужели ты веришь в то, что говоришь? — удивился Ходерхайм. — Ставлю свою бороду против твоего нестиранного исподнего, что они просто нашли удачное место с этой грешной лужей!

Заговорившись, он не заметил сухонького пожилого гоблина, не успевшего заблаговременно избрать более безопасный маршрут. Взмахнув корягой, служившей ему клюкой, несчастный покатился вниз, безрезультатно хватаясь за осыпающиеся камни.

— Делв, смотри, куда идёшь! — укоризненно воскликнул Лайтли. — Бедный старикан…

Он сочувственно проводил взором оползень, в котором то и дело мелькал зеленокожий бедняга.

— Да брось! Дурень сам нарвался! — буркнул Ходерхайм. — По крайней мере, я никого не жрал!

Альмистель сердито глянул на товарища, но промолчал. Развивать эту тему ему отчаянно не хотелось.

— Гляди-ка, он всю воду замутил! — беспардонно хмыкнул Делвин, указывая на камни и куски сухой глины, свалившиеся в озерцо.

А вот сам старикан, несмотря на возраст, видимо, обладал очень сильной тягой к жизни. Он каким-то чудом уцепился за скалистый выступ и повис на нём. Длинные грязные когти отчаянно скребли по камню в тщетной попытке удержать тело от падения.

По водной глади побежали круги. Странно, но все гоблины бросили свои дела и с заметным ужасом уставились на происходящее, но отчего-то никто не пытался помочь несчастному сородичу.

— Скорее, мы успеем его спасти! — проникновенно воскликнул Лайтли, порываясь броситься к бедняге.

— Стой, дурилка, убьёшься только! — тотчас возразил Делвин, хватая его за рукав. — Ты ж не коза, чтоб по таким крутым склонам скакать!

Альмистель собирался разразиться пространной тирадой о долге и взаимопомощи, но не успел. Потому что из недр озера мрачной статуей вознёсся гигантский иссиня-чёрный столб. Друзья в первый момент приняли его за хитроумное приспособление, но вскоре поняли свою ошибку.

Громадная змееподобная чешуйчатая тварь с небольшими плавниками вдоль всего тела поднялась из потревоженной заводи. Безглазая морда, снабжённая короткими усиками-антеннами и ложноножками, замерла. Похоже тварь принюхиваясь.

— Драная глотка, это ещё что за червь-переросток!? — с ужасом воскликнул Делвин, невольно ухватившись за секиру.

После появления неведомого чудища, у старикана словно прибавилось сил. Он с утроенной скоростью замолотил ручонками, при этом извиваясь всем телом. Видимо, свидание с бестией не предвещало ему ничего хорошего. Поселение будто вымерло. Гоблины скорчились за всевозможными укрытиями и не решались пошевелиться. Судьба сородича их мало волновала.

Голова неведомой твари повернулась в сторону трепыхающегося создания. Внезапно пасть распахнулась лепестками неведомого цветка, обнажив ярко-алую глотку и добрую тысячу мелких, но острых зубов.

Лайтли воспользовался замешательством товарища и бросился вниз, ловко прыгая с камня на камень, стараясь при этом не наступать на повреждённую ногу. Делвин хотел прикрикнуть на него, но понял, что это бессмысленно и завороженно наблюдал за действиями спутника.

Понимая, что не успевает, Альмистель подхватил камешек и, не сбавляя хода, метнул его в жуткую тварь. Существо каким-то образом почувствовало летящий в него предмет и мгновенно клацнуло своей гигантской пастью. Затем сердито заворчало и скрылось под водой.

— Скорее, давай руку! — крикнул Лайтли, балансируя у самого края обрыва и стараясь дотянуться до старичка.

Тот верещал что-то на своём наречии, но жест истолковал верно. Из последних сил рванувшись в сторону странного незнакомца, он не прогадал. Стоило бедолаге очутиться на суше, как на том месте, где он только что трепыхался, взвилась чёрная тварь. Каменный выступ, за который держался старикан, взорвался фонтаном брызг. Крошки с ног до головы засыпали Лайтли и спасённого зеленокожего.

Бестия явно осталась недовольна тем, что добыча от неё ускользнула. Вновь распахнув жуткого вида пасть, она пронзительно закричала. Казалось, что сотряслись сами стены, гоблины в ужасе затыкали уши в тщетной попытке спастись от оглушительного визга на гране слышимости.

Альмистелю, как самому чувствительному, досталось больше других. Он скорчился от боли и лежал, не в силах пошевельнуться. А вот живучий гоблин, которого Лайтли спас, довольно шустро для своего возраста делал ноги. Надо полагать, дедуля был глуховат.

Тварь поводила усиками из стороны в сторону и нацелилась на парализованную добычу, в этот раз уверенная в своём успехе. Казалось, ничто уже не может ей помешать.

Но она плохо знала Делвина. Плюнув на всё, он кубарем скатился вслед за другом. Визг бестии резанул ему уши, но не более того. Справившись с первым шоком, он запел первое, что пришло на ум:

— И гномик такой молодой, и ждёт его эль впереди!

Вдохновившись этим гимном вечной юности, Ходерхайм успел добраться до друга прежде, чем над ним сомкнулась зубастая пасть.

— Берегись! — крикнул он приятелю, поудобнее перехватывая двуручную секиру.

На какое-то мгновение показалось, что бестия попросту проглотила обоих приключенцев. Но затем раздалось недоумённое и обиженное урчание. Поперёк челюсти вклинилось верное оружие Делвина, не дав жуткой пасти закрыться. Сила бестии сыграла против неё, вогнав «распорку» глубоко внутрь. Секира застряла намертво.

Поняв, что добыча сегодня чересчур острая, тварь поспешила скрыться. Но Ходерхайм упёрся в землю и накрепко держал оружие, не желая расставаться с ней даже под страхом смерти. Впрочем, противоборство оказалось неравным. Вскоре ноги Делвина оторвались от земли, и он был вынужден сдаться.

Жестко приземлившись на каменистое плато, отважный крепыш первым делом, на чём свет стоит, обругал трусливую тварь, скрывшуюся в озере вместе с его оружием. А затем и Альмистеля, ставшего виновником этого инцидента.

Но тот не обращал внимания, задумчиво созерцая крупные пузыри, поднимавшиеся из глубины.

— Думаешь, сдохнет? — несколько успокоившись, поинтересовался Делвин, надеясь, что утраченная секира, по крайней мере, послужит благой цели.

Его друг только пожал плечами. Он мог бы ответить, что у него недостаточно данных об анатомическом строении неведомого доселе обитателя пресноводных глубин, но тогда у остроухого ихтиолога не нашлось бы благодарных слушателей.

— Спасибо, дружище, ты спас меня второй раз за день! — вместо этого произнёс Альмистель, взглянув Ходерхайму прямо в глаза.

— Храбрец Ди, Беловлас, нать спешить! — не рискуя подходить к ним слишком близко, залепетал их давешний проводник. — Башой Ма ждать!

Решив не искушать судьбу, ожидая, пока из тихого омута полезут ещё какие-нибудь неведомые твари, друзья последовали за Зигги-Дигги.

***

Следом за проводником они вошли в небольшое плохо освещённое помещение, напоминавшее нечто среднее между складом и горой мусора. Вдоль стен располагались стеллажи с множеством баночек, скляночек, книг и высушенных ингредиентов. Прямо над входом с потолка свисали вяленные тушки крыс и ещё каких-то мелких существ.

Посреди этого «великолепия» горделиво восседала на массивном троне из кости неопрятная зеленокожая старуха. В свете чадящих и дурно пахнущих свечей она подслеповато щурилась, созерцая вошедших гостей.

— Ым, хм-хм… — неопределённо прошамкала старая шаманка, в ответ на приветствия гостей.

— Башой Ма, они прогонять Гадкий-гладкий! — поклонившись, похвастал гоблин. — И спасать дед Шустряк! Зря-зря… — чуть погодя добавил он.

Рядом с троном находился небольшой ажурный столик, высеченный прямо в скале. На неё ютились несколько колб с подозрительно булькающей бурой жидкостью, ступа с пестиком и миска с каким-то чёрными семенами.

Приглядевшись к ним получше, Делвин содрогнулся от отвращения. А гоблишна, как ни в чём не бывало, протянула руку и, зачерпнув горсть сушёных мух, направила её в рот. Задумчиво причмокивая шаманка изучающе оглядела новоприбывших с ног до головы.

— Знаешь, кажется, моей ноге уже гораздо лучше! — нервно шепнул Лайтли товарищу. Под взглядом старухи к Альмистелю вновь вернулось ощущение, что его рассматривают в качестве деликатеса.

— Да брось, карга, небось, стольких перелечила! — неуверенно отозвался Делвин. — У неё этот… опыт и всё такое…

— Вижу я, квэйны вы! — наконец подала голос шаманка. Черепа полевых мышей на её груди всколыхнулись и мелодично застучали друг об друга.

— Прошу прощения, мадам! Честно признаюсь, не ожидал встретить столь осведомлённого собеседника! — смущённо отозвался Альмистель, изумившись отличному произношению шаманки.

— Ха, так и скажи: не ждал, что она по-нашенски кумекает! — беспардонно подколол спутника Ходерхайм, почёсывая брюхо и осматриваясь, куда бы присесть.

— В краях наших давно таких не видели мы! — важно проговорила она, задумчиво качая головой и выпятив нижнюю губу. — Сюда явились с целью какой? Зигг, стулья гостям неси! — скомандовала она гоблину. — Сесть пожелают они!

Тот юркнул в какую-то коморку и вскоре вернулся, громыхая причудливыми сооружениями из костей и высушенной кожи. Несмотря на приятное впечатление, возникшее после речи шаманки, Лайтли невольно задумался: а не прошлые ли гости послужили материалом для подобной «мебели».

— Сядься тута, Башой Ди! — радушно предложил Дзигги Ходерхайму.

Делвин скептически взглянул на кажущееся хлипким сидение, затем на Альмистеля, как бы предлагая тому первому опробовать прочность конструкции.

Лайтли с невозмутимым видом опустился на жутковатого вида стул, стараясь не думать, из чего тот сделан. К вящему удивлению, сидение даже не скрипнуло. Только после этого Ходерхайм решил принять гостеприимное предложение хозяев. Раздался тревожный хруст, но и его стул выдержал.

Шаманка закинула в рот горстку листиков какого-то растения и принялась их усердно пережёвывать редкими желтыми зубами. Неожиданно кресло её воспарило в воздух и двинулось в сторону Альмистеля.

Тот как завороженный наблюдал за левитирующей гоблиншей, опасаясь пошевелиться. Зигги-Дзигги тем временем ловко стянул сапог с повреждённой ноги Лайтли и охнул от увиденного. Ступня вся отекла и опухла.

— Рубить-колотить! И как ты с такой ногой ещё за стариканом бегал!? — изумился Делвин. — Помощь тебе определённо не помешает.

Шаманка невозмутимо выплюнула на руку получившуюся зелёно-коричневую кашицу, скомкала её и собралась приложить к повреждённой конечности гостя. Но Лайтли внезапно дёрнулся.

— Нет-нет, всё пройдёт! Я сам потом ей займусь! — нервозно воскликнул он.

Ходерхайм ошарашенно воззрился на приятеля. Прежде ему не доводилось видеть Альмистеля столь встревоженным, да ещё из-за такого пустяка, как посещение целителя.

— Тревоги напрасны, Луноволосый, это чтобы боль твою убрать! — постаралась успокоить его шаманка, указывая на приготовленную кашицу. — Ноге твоей помощь нужна!

— Хэй, дружище, если они тебе навредят, я тут всё по камешку разнесу! — подбодрил приятеля Делвин. — Костей не соберут, клянусь бородой!

Он грозно взглянул на гоблинов и демонстративно положил на колени моргенштерн. Дзигги влюблённо уставился на оружие своего кумира, а старуха никак не отреагировала.

Лайтли нервно сглотнул, покрепче вжался в подлокотники и нерешительно протянул ногу. Шаманка наложила свой странный компресс. Альмистель вздрогнул, почувствовав неожиданный холод.

— Надо же, как будто в ледяную воду окунул! — удивился он. — И боль отступает! — чуть погодя добавил остроухий.

— Много тревоги в тебе чувствую я. Глаза закрывший от волнений убережётся. — промолвила гоблинша, будто погрузившись в какой-то транс.

— Короче, лучше тебе не видеть того, что сейчас будет! — хмыкнул Делвин, прояснив ситуацию. — Не дрейфь, я погляжу! Глаз-алмаз, ты ж меня знаешь!

Лайтли благодарно взглянул на приятеля и решил довериться судьбе. Он покорно закрыл глаза и постарался расслабиться, сосредоточившись на дыхательных упражнениях. Тем временем Зигги принёс шаманке поднос с разнообразными инструментами. Стоило Ходерхайму на них взглянуть, как он нахмурился и покрепче взялся за рукоять оружия. Сомнения в том, что гоблины задумали прикончить Лайтли, а не исцелить, крепли с каждым мигом.

Не обращая на него внимания, шаманка схватила странного вида клещи и зажала ими повреждённую конечность Альмистеля. Затем кивком скомандовала Дзигги дёргать. Раздался противный хруст, но Лайтли, казалось, ничего не почувствовал. Сердце Ходерхайма забилось чаще, а в уме вертелась назойливая мыслишка: «Не пора ли начать мстить за приятеля?»

Но на этом операция не закончилась. Взяв острый кривой нож, шаманка полила на его лезвие дурно пахнущей жидкостью из чёрно-зелёного пузырька. А затем умелым движением резанула по ноге Альмистеля.

Из раны тотчас же брызнула тёмная кровь, едва не долетев до Делвина. Он побледнел как полотно. Отчего-то на рану друга оказалось смотреть страшнее, чем на любые, даже самые жестокие повреждения врагов. Стало трудно дышать. Казалось, будто кто-то украл весь воздух!

Не обращая внимания на полуобморочное состояние бородача, шаманка раздвинула края пореза причудливыми щипцами, какие не стыдно было бы иметь в своём арсенале пыточных дел мастеру.

Из ноги выскочила извивающаяся как червяк вена. У Ходерхайма закружилась голова, ноги стали ватными, перед глазами заплясали цветные пятна. От потери сознания его удерживало только обещание, данное Лайтли, проследить за всем. Собрав волю в кулак, он крепче сжал рукоять моргенштерна и пристальнее уставился на операцию.

Но пока Делвин боролся с собственным организмом, старуха уже ловко заштопала ранку, оказавшуюся на поверку совсем крохотной. Зигги подсунул Ходерхайму под нос что-то резко пахнущее, от чего в голове бородача прояснилось.

— Лайт, кажется, можешь открыть глаза! Если ты жив, конечно… — неуверенно промолвил он, опасаясь худшего.

— Что, уже приступаете? — зевнув, отозвался Алмьистель, словно пробудившись ото сна.

— Ха! Вы гляньте на него! — искренне обрадовался Делвин. — Да ты пропустил всю забаву, дружище!

— Встать можешь, Луноволосый! — отлетая на своём кресле обратно к миске с мухами, промолвила шаманка. Молодой гоблин тем временем убирал компресс и инструменты.

Альмистель поднялся на ноги и попробовал подвигаться. Сомнение на его лице вскоре сменилось широкой улыбкой. Глядя на товарища, Делвин тоже усмехнулся.

— Я же говорил, всё будет отлично! — самодовольно заявил он, словно был уверен в успехе с самого начала.

— Не знаю, как и благодарить! — смущённо промолвил Лайтли, вспоминая своё, мягко говоря, скептическое отношение к способностям шаманки.

— Шустряка старого спасли вы. Малышу этому отец он! — отозвалась гоблинша, указывая на Дзигги.

— Ма, зря они! — пискнул зеленоносый. — Не нать новых Зигги!

— Квэйны эти из переделки вытащили тебя, домой вернули! — игнорируя его возражения, промолвила шаманка.

— Да, зелёнка, сам не ведал, небось, сколько там таких как ты погибает! — насмешливо произнёс Делвин, уничижительно глядя на гоблина. — Видал я одного Зигги…

Гоблин обиженно насупился, но возражать не решился. Хотя по его горящим глазёнкам было видно, что он считает себя самостоятельным и взрослым. Лайтли ткнул друга в бок, напоминая, что это не лучшая тема для разговора.

— Простите мою любознательность, но что означает Дзигги? — желая перевести разговор в иное русло, поинтересовался он.

— Зовём мы тык за дюжиной первого! — ответила шаманка, пристально глядя на реакцию Делвина.

Лайтли поперхнулся и закашлялся, догадавшись, перед чьей матерью стоит. Перед глазами тотчас промелькнул образ трагически погибшего в мире сновидицы гоблина.

— Вижу я, Зигги знал ты! — утвердительно промолвила старуха. Похоже, её непросто было сбить с толку.

— Да кто ж про Ловкача не слыхад! Вот как этот пострелёнок, токмо постарше чутка. Живучий, вёрткий, ха! Зигги Дзи звался. — весело рассказывал Делвин, ни о чём не подозревая.

— Что сталось с ним? — взволнованно поинтересовалась шаманка. — Чувствовала я в беде он, но затем угасла связь наша!

Тут до Ходерхайма, наконец, дошло. Он столкнулся с укоризненным взором Лайтли и мысленно проклял свой длинный язык. Ясно было, что старушка не отпустит их без ответа.

— Моя Зигги, нет другой! — капризно воскликнул гоблин.

Получив от матери звонкую оплеуху, он кубарем выкатился на улицу и оттуда жалобно заскулил, не решаясь зайти обратно.

— Боюсь, у нас есть для вас печальная новость… — опустив глаза, начал Альмистель, стараясь отогнать воспоминания о пытающейся выползти из тролльего кулака собаке.

— Известно вам, как погиб он? — помрачнев, спросила шаманка. Казалось, в коморке разом потемнело. Пламя свечей тревожно заколыхалось, хотя ветра не было.

Видя, что другу сложно рассказывать о случившемся, Делвин решил взять всё в свои руки:

— О, Ловкач был настоящим храбрецом! Он схлестнулся с гигантским огром, спасая… — Ходерхайм замялся.

— Принцессу! — тотчас подсказал Лайтли.

— Просто герой! — добавил крепыш. Его руки невольно подёргивали бороду, а лысина покрылась испариной. Проверять, на что способна разгневанная шаманка, Делвин не испытывал ни малейшего желания.

Но тут гоблинша пронзительно захохотала. Друзья изумлённо переглянулись. Одна и та же мысль посетила их одновременно: «Старуха спятила от горя!» Зелёная бестия смеялась так долго, что приятели начали подумывать о том, чтобы потихоньку смыться отсюда. И тут она, наконец-то, пришла в себя.

— Вижу я, утешение нести желаете вы. Но сына своего иным помню! — изрекла она. — Теперь же истину открыть придётся!

Делвину в её словах послышалась угроза. Лайтли положил ему руку на плечо, удерживая от опрометчивой реакции, и рассказал, как всё случилось. Впрочем, маленькую деталь, что он сам был троллем, сожравшим несчастного гоблина, Альмистель тактично упустил.

Выслушав рассказ о гибели своего сына, Большая Ма долго молчала. Друзья не решались нарушить её задумчивость. Наконец, она покачнулась, по привычке пошарила рукой в опустевшей миске, но, не найдя там излюбленного лакомства, нахмурилась.

— Детей моих многих забрал портал. Дзигги один обратно вернулся. Смел он, порывист и добр! — посетовала шаманка. — Из всех чад худший. Но всё же благодарна вам я.

— Простите, а как же они покидают этот мир? — живо заинтересовался Альмистель. — На много миль вокруг не видно никаких построек!

— Думал ты, по земле уйти? — спросила гоблинша и рассмеялась. — Великий Омны Ёп не позволит. Огонь и дожди шлёт он. Уходят сильные и гибнут. В слабости спасение!

— Тресни моя черепушка! Ты что-нибудь понял? — шёпотом уточнил Делвин у приятеля, устав от путанных речей старухи. — Что за Ёп такой?

Но Альмистель не отрывал взор от глаз гоблинши. Их безмолвный контакт длился не более пары минут, но Ходерхайм успел изрядно заскучать. Попытавшись встать, он неловко надавил на сидение, и то, наконец, не выдержало. Крепыш с грохотом рухнул на пол.

— Вурдалачий хвост! — выругался он, с кряхтением поднимаясь на ноги.

Внутрь тотчас влетел Дзигги, грозно сжимая в ручонках копьё в свой рост. Похоже, малыш был настроен крайне решительно.

— Чаво случаться? Ма, ты жива? — затараторил он, бешено вращая глазищами.

Старуха слабо пошевелилась. Ходерхайм с подозрением взглянул на товарища, но тот ободряюще улыбнулся и кивнул в сторону выхода. Делвин попрощался с шаманкой, но та, казалось, этого даже не заметила. Возле неё суетился Зигги.

***

— Слушай, а чегой-то у вас с ней там было, а? — подозрительно поинтересовался крепыш по пути на поверхность.

— О, прости! — спохватившись, повинился Альмистель. — Совсем забыл, что тебе не подвластно ментальное общение.

Впрочем, должного раскаянья в его словах Делвин не услышал.

— Терпеть не могу твои мудрёные словечки! — обиженно отозвался он.

— Сам всё скоро увидишь! — невозмутимо промолвил Лайтли, пряча улыбку.

Они выбрались на поверхность. Детишки весело играли на совершенно сухой земле. Казалось, проливного дождя как не бывало. Более того, из воздуха исчез запах гари, до этого, казалось, пропитавший буквально каждый дюйм окружающего пространства.

— Дырявая кружка! Глазам не верю! — возопил Ходерхайм, ошарашенно озираясь по сторонам.

Альмистель, несмотря на то, что знал всё заранее из мысленной беседы с шаманкой, тоже выглядел изрядно удивлённым. Дело в том, что прерия, дочерна выжженная недавним пожаром, а затем утонувшая в потоках ливня, выглядела сейчас точно так же, как несколько часов назад, когда квэйны только появились в этом мире.

— Потрясающе! — восхищённо произнёс Лайтли, с наслаждением принимая неустойчивую гармонию этого скоропалительно меняющегося мира.

У Делвина нашлось несколько словечек покрепче, но он сдержался, мрачно кивнув в ответ на слова товарища.

— Может, это мерещится с недожору? — всё же решился уточнить крепыш.

— Я бы не рискнул угощаться местной пищей… — тихо промолвил Альмистель, вспомнив мух и крыс.

— Ди хотеть кусь-кусь? — пискнул неслышно подошедший Дзигги. — Моя нести ням-няма! — воскликнул гоблин и убежал, не дожидаясь ответа.

— Похоже, ты его герой! — усмехнулся Лайтли, с улыбкой глядя вслед разговорчивому зеленокожему юноше.

— А-то! Вот ведь шустрый пострелёнок! — тепло промолвил Делвин. — Любопытно, а как у них с выпивкой? — добавил он, поглаживая живот.

— Надеюсь, мы покинем этот гостеприимный край до того, как узнаем ответ на твой вопрос! — твёрдо произнёс Альмистель, крайне скептически смотрящий на гастрономические предпочтения гоблиноидов.

— Хо! И ты думаешь, я соглашусь пройти сквозь пламя и ливень на голодное брюхо? — хохотнул Ходерхайм, намереваясь, во что бы то ни стало, отведать здешней стряпни.

— Пойдём, попрощаемся… — решительно заявил Лайтли, направившись в подземную часть поселения.

Шаманка, облачившись в серо-коричневую хламиду, стояла на краю озера, опираясь на видавшую виды клюку. Её длинные зелёные уши забавно топорщились, подчёркивая редкие седые волосёнки. Сейчас гоблинша казалась особенно старой, даже древней.

Гости подошли к ней и неслышно остановились позади, не решаясь нарушать задумчивость хозяйки. Время шло. Делвин, истомившись ожиданием, ткнул приятеля в бок и указал на старушку, намекая, что это именно луноволосый приятель желал с ней проститься, так что ему неплохо бы это, наконец, сделать.

Но ещё до того, как Альмистель сподобился произнести хоть слово, шаманка заговорила сама:

— Пришли в этот мир давно мы. Был брат у меня. Остался в далёкой-далёкой галактике он, м-да. Могучая Сила текла в нём!

Гоблинша старчески закашлялась. Ходерхайм, пользуясь моментом, ткнул приятеля и, указав на зеленокожую, покрутил пальцем у виска. Лайтли шикнул на него и приложил палец к губам. Не то, чтобы он понимал, о чём говорит шаманка, но считал своим долгом выслушать.

— «Да пребудет с вами слабость!» — говорю я… Кхе-кхе… — она откашлялась и сплюнула муху, попавшую не в то горло. — Уходят сильные, возврата не зная!

Дзигги наконец-то нашел их. С собой он тащил громадный поднос, заставленный всевозможными яствами. Судя по виду, парень изрядно запыхался, спеша угостить дорогих гостей.

— О, а вот и обед! — радостно воскликнул Делвин, наплевав на все приличия. Он поспешно сунулся к подносу, оставив спятившую старуху на попечение Лайтли.

— Госпожа, но как же они покидают этот мир, если ваши боги насылают то пламень, то потоп? — поинтересовался Альмистель, косясь в сторону Ходерхайма, уплетающего за обе щёки экзотические кушанья. Желание разузнать побольше о шаманке с трудом побеждало особенно остро нахлынувший голод.

— Ты только попробуй, какая вкуснятина! — облизывая пальцы, бормотал Делвин с набитым ртом.

— Главное, не спрашивай, из чего это сделано! — предостерёг его Лайтли.

— Каждый из нас вход имеет, равно как и выход… — туманно промолвила шаманка, не обращая внимания на постороннюю болтовню. У Альмистеля промелькнула мысль, что старушке просто давно уже было не с кем поговорить, именно поэтому она старательно затягивает с ответом.

— Слышь, малой, а что это за вкусняшки? — не послушав дружеского совета, поинтересовался Делвин у Дзигги.

— О, это кишки крыськи в паучий тьфу! — радостно отозвался юнец, глазея на своего кумира.

Ходерхайм позеленел. Щёки его раздулись, а глаза едва не вылезли из орбит. С трудом справившись с собой, он с набитым ртом промолвил:

— Мне срочно нужно выпить чего покрепче!

Альмистель ухмыльнулся, наблюдая метаморфозы, происходящие с товарищем. Затем сосредоточился и продолжил прерванную беседу:

— Как Дзи ушел отсюда? — медленно и чётко проговорил он, надеясь, что теперь-то получит вразумительный ответ.

— Любопытен Зигги был… В срам земли спустился он! — словно издеваясь на слушателем, неспешно произнесла шаманка, важно покачав головой.

Неизвестно, как бы отреагировал на её слова Лайтли, но тут почва под ними затряслась. С потолка посыпалась каменная крошка, а со склонов покатились валуны. Не удержавшись на ногах, Альмистель упал на колени и невольно взглянул на озеро.

— Вода уходит! — не веря собственным глазам, воскликнул он, наблюдая водоворот.

Ходерхайм склонился над краем обрыва рядом с приятелем, но с другой целью. С мерзким звуком его обед устремился в казавшуюся бездонной тёмную пропасть, образовавшуюся на месте водоёма.

— Так это… — Лайтли пытался одеть в слова свою внезапную догадку. — Оно живое?!

— У выхода мира живём мы! — кивнула шаманка. — Но, двери подобно, в обе стороны ведёт он!

— Погоди, что живое? — уточнил всё ещё зелёный Делвин.

— Тебя стошнило в… клоаку этого мира! — пояснил бледный как снег Альмистель.

До Ходерхайма не сразу дошло, что означают слова приятеля. А как только он всё понял, его вновь одолел острый приступ морской болезни.

***

— Да пребудет с вами слабость! — напутствовала гостей шаманка.

Они натянуто улыбнулись и ступили на винтовую лестницу, открывшуюся после отхода воды. С каждым шагом Делвин и Лайтли погружались в первозданный мрак этого мира.

— Темно как в кишках волколака! — пробурчал Ходерхайм, которому всё сложнее становилось разглядывать сглаженные водой ступени лестницы.

— Хм… твоя метафора в этот раз удивительно точна! — немедленно отозвался Альмистель.

— Ждать моя! Итить с ваша! — раздался позади знакомый голосок запыхавшегося Зигги.

Вскоре к ним присоединился неугомонный гоблин с копьём в одной руке и факелом в другой. На его лопоухой голове красовался истёртый до дыр кожаный шлем.

— Дзигги? А ты ещё куда собрался? — неподдельно удивился Делвин.

— Башой Ди с Беловлас надирай Гадкий-гладкий! Моя помогать! Ма сказать, злой глист нать килдык! — сообщил зеленокожий смельчак.

— Она права, ты необычайно смел для гоблина! — растерянно признал Лайтли. — Но как же твоя мама тебя отпустила? Насколько я помню из нашей беседы, ей надоело терять своих сыновей!

— Ма ругать Дзигги, не пускай. Моя сказать вернуться герой, как Башой Ди, побеждать все Жуткий-гадкий, не нать новый Зигги! Она согласись: путь твой таков! — скороговоркой поведал Дзигги, не желая отступать.

— А ты хоть подумал, что мы не собираемся возвращаться? — уточнил Альмистель, считая нового спутника скорее обузой, нежели подмогой. К тому же спасать его во второй раз он не собирался.

— Да пусть пойдёт с нами! — неожиданно вступился за юнца Делвин. — Ему здесь не место!

Лайтли удивлённо покосился на товарища, пожал плечами и зашагал вперёд, как бы показывая всем своим видом, что за этого гоблина он не собирается нести никакой ответственности.

— Ладно, пострелёнок, под ногами не путайся, держись позади! Если станет опасно, сразу давай дёру! — проинструктировал нового спутника Ходерхайм.

— Моя хотеть бить-колоть! — запротестовал тот, потрясая копьём.

Делвин усмехнулся и потрепал его по угловатой голове, отчего шлем съехал на глаза. Боевитый настрой юнца пришелся Ходерхайму по душе. И тут он вдруг понял, что совершенно не в курсе, что ждёт их в недрах мировой клоаки, в которую они спускаются.

— Лайт, слушай, а на кой ляд нам сражаться с этими червяками-переростками? Нет, я, конечно, обоими руками за добрую драку, но как это поможет выбраться из этой дыры?

— Дружище, ты часом не стал поэтом? — задумчиво уточнил Альмистель, восхищаясь точностью метафор спутника. Ходерхайм озадачено помотал головой, не понимая, о чём толкует его приятель. — Шаманиха дала нам задание устранить паразитов из «организма» их мира. Во-первых, я чувствую, что в долгу перед ней, во-вторых, другого пути всё равно нет. Не думаю, что эти твари пропустят нас добровольно.

— Ага… А что в награду? — тот час уточнил Делвин, уловив только про задание и драку.

Лайтли промолчал. Ходерхайм, устав ждать ответа, переключил внимание на зеленокожего спутника:

— Слышь, малой, а ты-то как угодил в таверну? — поинтересовался он, уповая на то, что гоблин уж точно не ввернёт заумных словечек и неудобоваримых оборотов.

— Я бить морда Гадкий-гладкий! — бравируя перед своим кумиром, начал рассказ юнец. — А он глотать Зигги! — понуро закончил он.

— Вот ведь гад! — тотчас разгневался Делвин. — Нет, чтобы по-честному драться! Погоди, но, если тебя проглотили, как же ты жив-здоров? — опешил Ходерхайм, от неожиданности остановившись.

— Потому что твари, с которыми нам предстоит сразиться, это своего рода щупальца из миров-паразитов, вроде того, где мы встретились с Принси! — устало пояснил Лайтли, не слишком надеясь, что ему удастся добиться понимания.

— Воу-воу, погоди-ка! — взмолился Ходерхайм. — Объясни нормально! Терпеть не могу побеждать тварей, когда не понимаю, кто они такие. Потом и историю об этом не расскажешь — засмеют!

— Ладно, слушай! — раздраженно отозвался Альмистель. — Транзитные связи в межпространственном временном континууме претерпели необратимые изменения под воздействием… — менторским тоном произнёс он. Заметив, что Делвин всё больше хмурится, Лайтли сжалился над ним: — Проще говоря, миры-вампиры всасывают в себя добычу, засунув сюда эти щупальца, которые выглядят как мерзкие глисты-переростки!

— Во, так бы и сказал! — широко улыбнулся Ходерхайм. — Но, постой, ты же добил Поккера? Ну, того урода, что пытался сделать подобный мир!

— Как я говорил тебе утром, тот гнусный упырь не способен был самостоятельно совершить подобное преобразование. Его кто-то учил, а то и помогал. — сухо напомнил Альмистель.

— Погоди-ка… — Делвин выхватил из-за пазухи письмо и принялся что-то в нём выискивать. — А-ну, посвети! — приказал он гоблину. — Эй, не так близко, бороду мне спалишь! — приструнил Ходерхайм чрезмерно усердного юнца.

Лайтли закатил глаза, всем видом демонстрируя, что сейчас не самый удачный момент, чтобы предаваться ностальгическим сентиментальным воспоминаниям.

— Ага, вот оно! — не обращая на приятеля ни малейшего внимания, воскликнул Делвин. — Прости, что оставляю тебе простое письмо, да ещё в таком месте, но мы с отцом должны разобраться с какой-то неведомой новой напастью. Поговаривают, что миры сновидцев кто-то повадился превращать в смертельные ловушки, высасывающие энергию из чужих реальностей! — процитировал Ходерхайм.

Альмистель смотрел на него с нескрываемым любопытством. Похоже, ему очень хотелось прочесть письмо самому, но он не решался лезть в личную жизнь друга без приглашения.

— Думаешь, им пообещали хороший куш за это задание? — неожиданно поинтересовался Делвин.

— Что? С чего ты взял? — удивился Лайтли, недоумевая, как крепыш пришел к подобному выводу.

— А какого гоблина тогда они «должны» были соваться в Хёггову дыру, откуда могли не вернуться?! — с какой-то детской обидной воскликнул Ходерхайм. На мгновение Альмистелю показалось, что глаза у друга стали влажными. — Эй, зелёный, не чади мне в бороду! — буркнул Делвин, протирая лицо рукой.

— Твоя быть сын великий Ма! — торжественно промолвил Дзигги, заполняя возникшую паузу. — Как и моя!

Услышав подобную похвалу, Лайтли прыснул. А следом за ним расхохотался и Ходерхайм. Гоблин недоумённо переводил взгляд с одного на другого, силясь постичь странное чувство юмора диковинных гостей.

— Верно, Зигг, его родители всегда отличались отчаянной смелостью и частенько выручали других из беды, даже если им за это никто не платил! — глядя в глаза Делвину, проговорил Альмистель.

— Так что же мы стоим? Пойдём, покрошим этих червей в салат! — боевито воскликнул Ходерхайм. — А затем отыщем того, кто их сотворил!

— И ням-няма! — вскинув копьё, прокричал Дзигги.

Но его боевой клич отчего-то вновь вызвал приступ истерического смеха.

***

— Мне начинает казаться, что это грешная лестница никогда не кончится! — устало пробормотал Делвин, в очередной раз сбившийся со счёта ступенек.

— О, а я думал, гномы любят подземные ходы! — поддел его Альмистель.

— Хохмач! Без твоих шуток тошно… — сердито пробурчал Ходерхайм. — Выискал подгорного жителя, тоже мне!

— Послушай, давно хотел спросить: тебе не опостылело корчить из себя недалёкого грубияна дворфа? — неожиданно серьёзно проговорил Лайтли.

— О чём это ты? — с показным недоумением отозвался крепыш.

Гоблин шел позади и, ничего не понимая, глазел на своих спутников. Одно он чуял точно: встревать ему категорически не следует.

— Брось, всё ты прекрасно понимаешь! — настойчиво воскликнул Альмистель, остановившись.

— Да кто в меня поверит, если я скажу, что книг прочёл больше тебя, а алкоголь на дух не переношу? — набросился на него Делвин. — Взять ту же Синди, думаешь, мы просто познакомились и сошлись? А то, что твой друг мог втрескаться в неё по уши, ты не подозревал? Излить тебе душу теперь, когда мы повидали мою возлюбленную в объятиях двух волколаков?! — гневно выкрикнул он.

— Эй-эй, остынь! Я не враг тебе! Просто не пойму, чего ты так привязался к своему образу! — постарался пояснить свою мысль Лайтли.

— Всё детство провёл среди дворфов, славные ребята! — ностальгически промолвил Ходерхайм, успокаиваясь. — Родители всё время где-то скитались, так что я рос, как самый обычный гном… Чудные были времена! — добавил он с широкой улыбкой.

— Хочешь сказать, твой нынешний образ — это словно защитный рефлекс, позволяющий тебе справиться с глубоким внутренним кризисом? — вдумчиво резюмировал Альмистель.

— Во, выдал! Слышь, Зигг, ты хоть чего-то понял из того, что наплёл остроухий? — обратился Делвин к гоблину, не намереваясь подставляться под словестный скальпель приятеля.

Тот смущённо помотал головой. Похоже, зеленокожий был полностью сбит с толку заумными речами спутников.

— Ладно, проехали, прости! Не лучшее место для всего этого… — спохватившись, проговорил Лайтли. — Знай, дружище, из тебя выходит самый настоящий дворф!

— Ха, поди, пойми, что при этом имеет ввиду остроухий! То ли похвалил, то ли обругал! — расхохотался Ходерхайм. — Самому-то не опостылело быть рассудительным занудой, которого только я и могу вывести из равновесия? — чуть погодя, добавил он.

— Порой накатывает, знаешь ли, желания всё изменить, сменить костюм, так сказать… — улыбнувшись каким-то воспоминаниям, отозвался Альмистель. — Но из всех, кого я перепробовал, мой нынешний образ наиболее точно соответствует тому, кем мне хочется быть в данный период. — несколько туманно пояснил он.

— Вот тебе мой совет, зелёнка, слышишь такую лабуду, просто пропускай мимо ушей! — громко шепнул Делвин Зигги. Затем заговорщицки подмигнул ему и вернулся к беседе с другом: — Так и скажи, что привык!

— Гадкий-гладкий! — взвизгнул гоблин, прерывая беседу спутников.

— К бою! — рявкнул Ходерхайм, выхватывая пернач. — Эх, мне бы мою секиру… — досадливо поморщился он, вспомнив утраченное оружие.

Совсем рядом с путниками в скалу что-то гулко ударило. Земля содрогнулась. Дзигги не удержался и рухнул на каменистые ступени, выронив факел. Пламя ненадолго осветило бурлящий клубок гигантских червей, сражающихся за право первым добраться до нежданной добычи.

— Колоть… твою ж… — пробормотал Делвин, от испуга путая ругательства.

— Даже мне эта идея начинает казаться безумной! — поддержал его Альмистель, ставший бледнее обычного. Он-то видел жутких агрессивных тварей во всей красе, в отличие от товарищей.

— Как же нам их одолеть? — риторически возопил Ходерхайм, невольно отступая назад.

Вопрос повис в воздухе. Похоже, ответа не было ни у одного из «героев».

— Твоя не знать, как побить Гладких-гадких?! — смекнув, в чём проблема, ужаснулся Зигги.

Делвин хмуро глянул на него и мрачно кивнул, еле сдерживаясь, чтобы не отвесить пострелёнку подзатыльник. Выслушивать нотации и упрёки ему сейчас совершенно не хотелось. Тем более от гоблина.

— О-ёй! Моя пропадай! — истерично взвизгнул зеленокожий. — Полный килдык!

Огромная распахнутая пасть ударила в стену в паре шагов от путников. Похоже, в последний момент её сбила с пути одна из конкурирующих за обед бестий.

Удар оказался столь силён, что тварь на несколько мгновений опешила. Пасть у неё не закрывалась. Альмистель тот час узнал «старую знакомую», в которой застряла секира Делвина.

— Идея! — внезапно воскликнул он, оглянувшись на спутника. — За мной!

С этим криком Лайтли разбежался и ласточкой нырнул прямо в раскрытую пасть гигантского червяка. Ходерхайм не успел вымолвить и слова, прежде чем всё это произошло.

Но он отреагировал мгновенно, отважно бросившись следом за другом, налету схватив секиру. Она проскрежетала по нёбу бестии и развернулась. Отвратительная пасть захлопнулась, поглотив обоих.

— Совсем дум-дум! — опешив от безрассудства спутников, пробормотал оставшийся один одинёшенек гоблин, постучав корявым пальцем по зелёной голове.

***

Оглушительно взревели трубы, оповещая начало турнирного поединка. Альмистель, с ног до головы облачённый в начищенные до блеска латы с трудом взгромоздился на белоснежную тонконогую лошадку. Опрятно одетый оруженосец, заискивающе глядя в поднятое забрало, подал щит и копьё.

Мельком взглянув на свой герб: голубое поле с розовыми цветочками, Лайтли невольно поморщился. Но выбирать ему не приходилось. От мысленных упрёков сновидца в отсутствии вкуса, Альмистеля отвлёк противник, изготовившийся к поединку.

Здоровенный детина в чёрной как смоль броне с наглухо задраенным забралом торжественно поднял пику, приветствуя оппонента. Красные глаза огромного боевого жеребца злобно сверкнули, а зубы впились в удила, грозя их перекусить.

По спине белого рыцаря побежали мурашки. Слишком уж неравными казались силы противников. Но отступать он не собирался. Закрыв забрало и расправив красочный плюмаж на шлеме, Лайтли отсалютовал сопернику и подал знак распорядителю турнира, что готов начинать.

Изящно одетая леди, лицо которой скрывала вуаль, взмахнула белоснежным кружевным платочком. Рыцари пришпорили своих коней, устремившись навстречу друг другу.

— Ну, Делв, выручай! — мысленно обратился к скакуну Альмистель.

Тот ничего не ответил, но быстро набирал скорость, бесстрашно спеша навстречу мрачному оппоненту. Его решительность передалась всаднику. Прицелившись копьём, он покрепче сжал щит и изготовился к столкновению.

Но за считанные мгновения до удара, взор Лайтли скользнул по чёрному жеребцу. Красные глаза словно гипнотизировали, мешая сосредоточиться. Покачнувшись в седле, белый рыцарь получил сокрушительный удар в щит.

Копьё противника надломилось и ушло вниз, оставив кровавую борозду в белоснежном боку коня. Прекрасный тонконогий жеребец жалобно всхрапнул, вытянул шею, а затем рухнул на землю, заливая всё вокруг алой кровью.

Подбежавший оруженосец помог оглушённому Альмистелю подняться на ноги и подал ему меч. Но тот не мог отвести взора от умирающего животного, безумно бормоча: «О, небеса, Делв, прости меня!»

Но сожалеть о потерях было некогда. Чёрный рыцарь уже развернулся и ринулся на спешенного противника. Сходить с лошади он не счёл нужным.

Снизу эта парочка казалась ещё страшнее. Словно сама ночь летела на Лайтли! Он с трудом подавил желание сбежать. Сейчас оно только мешало: в такой груде металла далеко было не уйти. Всё естество требовало элегантного прыжка в сторону, но проклятая броня не позволяла даже этого, равно как и рыцарская честь. Впрочем, на последнюю Альмистель готов был плюнуть без зазрения совести.

Всадник стремительно приближался, замахнувшись огромным чёрным мечом. Казалось, он сможет за один удар покончить с неудачливым противником, несмотря на его броню.

Лайтли отважился на отчаянный шаг: когда жеребец уже готовился его укусить, алые зрачки внезапно узрели перед собой голубой щит в игривый цветочек. Зверь взбрыкнул и встал на дыбы, сбросив всадника. Копыта грозно замолотили по воздуху в опасной близости от Альмистеля.

Несколько мощных ударов пришлось в щит, которому и так досталось после столкновения с копьём. Тот не выдержал столько беспардонного обращения и развалился. Лайтли, с трудом устояв на ногах после удара, остался с одним мечом.

Жеребца попытались увести подоспевшие слуги. Но одного тот укусил, второго сбил с ног и умчался прочь. Тем временем чёрный рыцарь поднимался на ноги. Отступать он не собирался.

Альмистель не выдержал жары, царившей в доспехе, и открыл забрало, жадно глотая воздух. Противник двинулся к нему, не намереваясь давать передохнуть. Он был настроен крайне решительно.

Лайтли взглянул на свой меч, затем на доспехи противника. В голове зародились сомнения, удастся ли ему нанести повреждения такой махине своим хрупким с виду клинком. Попытавшись ухватиться за рукоять двумя руками, белый рыцарь понял, что латные рукавицы мешают ему это сделать.

От раздражения он топнул ногой, отчего забрало с лязгом захлопнулось. Чёрный рыцарь гневно закричал и нанёс размашистый удар сплеча. Каким-то чудом Альмистель успел косо подставить меч. Клинок противника звонко двинул по шлему, начисто срезав плюмаж, и устремился дальше. В голове у Лайтли зазвенело. На какое-то мгновение он потерял врага из виду.

Белый рыцарь резко обернулся, незряче размахивая мечом вокруг себя. Сталь нашла доспех противника и лязгнула по нему. Оказалось, что тяжёлый чёрный клинок увлёк своего владельца за собой. А Альмистель случайно подтолкнул его в спину, когда тот пытался удержаться на ногах.

С противным лязгом чёрная громадина рухнула навзничь. Лайтли бросил взгляд на затихшего белоснежного жеребца с распоротым боком, и его охватила ярость. Он ногой отбросил оружие противника в сторону, с трудом перевернул тяжеленного врага на спину и приставил остриё меча к прорези в его шлеме.

— Это тебе за Ходерхайма! — зло прошипел Альмистель, готовясь добить супостата.

— Альм?! — раздалось удивлённое бульканье из-под чёрного забрала.

— Делвин?! — не веря своим ушам, воскликнул Лайтли, отводя меч.

— Печень огра! Да слезь же ты с меня, наконец, негодник эдакий! — весело возопил поверженный рыцарь.

— Мрак и бездна! Я-то думал, ты мой конь! Считал, что тебя убили! — помогая товарищу подняться, радостно поведал о своих переживаниях белый рыцарь.

— Хо! Это ещё что… Мне до сих пор кажется, что старина Альм вон та королевна! — жизнерадостно хохотнул Делвин.

Лайтли улыбнулся и покачал головой, не зная, как и реагировать на шуточки приятеля.

— Что происходит?! — раздался возмущённый крик с трибуны. — Кто позволил тебе его помиловать? Ты что, не видел, что палец опущен вниз?!

— Слышь, а бабёнка-то стервозная попалась! — хмыкнул Ходерхайм, косо поглядывая в сторону трибуны. — Ишь, как тебя костерит!

— Хватит болтать, хватай свой меч! — не обращая на шуточки внимания, воскликнул Альмистель, заметивший приближающихся со всех сторон вооружённых стражников.

— Хм, не думал, что скажу такое, но нам с ними не справиться! — хмуро пробурчал Делвин, взяв в руки оружие. — Эх, хоть развлечёмся напоследок!

— Стой! Не спеши… — взвился Лайтли. — Я кое-что придумал, подыграй!

Ходерхайм разочарованно зыркнул на него из-под шлема, но спорить не стал. Он прекрасно понимал, что когда план товарища затрещит по швам, наступит его черёд. И уж тогда запоёт сталь!

— Ваша светлость… — начал Альмистель, обращаясь к леди в вуали.

— Милость! — отозвалась та.

— Ваша милая светлость и светлая милость, я решил, что здесь плохо будет видна финальная сцена величественного сражения, данного в Вашу честь! Поэтому, мы перенесём её поближе, чтобы подчеркнуть всю полноту охватывающих нас чувств!

Дама благосклонно кивнула, принимая такое объяснение.

— Вот трепло! — негромко восхитился Делвин. — Ну, пойдём, подчеркнём… полноту, хэх!

Под пристальными взорами стражников, неотступно сопровождающих рыцарей, друзья двинулись к трибуне, где восседала кровожадная леди, требующая непременной ликвидации зла в лице чёрного рыцаря.

— Ты чего задумал-то? — прогудел Ходерхайм, совершенно не намереваясь становиться жертвой.

— Похоже, это она демиург, мир которого обратился в вампира… — раздалось в ответ из-под светлого шлема.

— Нет сновидца, нет проблемы! — восхитился простоте Делвин. — Постой, а кто её…

— Моя госпожа, я полагаю, этого зрелища достойна только самая прекрасная из всех дам! — проникновенно воскликнул Альмистель, приглашая её подойти ближе.

Леди взмахнула ручкой в белоснежной перчатке, и придворные живо рассосались, освободив путь. Правительница спустилась с трибуны, чтобы разглядеть «выражение преданности и почитания» во всей красе.

— Приготовься! — громко проговорил Лайтли, обращаясь к своему противнику.

— Но почему я?! — возмутился Ходерхайм, понимая, что друг предлагает ему отнюдь не лечь и принять смерть.

— Ты был побеждён в честной схватке! И потом, такова моя воля! — тоненько рассмеявшись, воскликнула загадочная леди, решив, что вопрос обращён к ней.

— Но ведь не я же чёрный рыцарь! — напомнил Альмистель, отчаянно подмигивая через забрало. — Не тревожься, «ты» — он особо выделил это слово и незаметное кивнул в сторону леди, — просто заснёшь и проснёшься уже далеко отсюда!

— Быть по сему! — словно смирившись, промолвил Ходерхайм, оперившись на меч и понуро опустив голову.

— Да пребудет с тобой слабость! — произнёс Лайтли, надеясь, что его друг сможет поступиться принципами ради спасения их жизней.

Он замахнулся своим оружием и сделал вид, что ждёт веления «дамы сердца». Но стоило ей взмахнуть платочком, как Альмистель резко сменил стойку, заслоняя Делвина от охраны.

Чёрный рыцарь взревел и вскинул свой меч, бросаясь на безоружную женщину. Окружающие застыли, разинув рты. Стражники опомнились первыми и двинулись на Альмистеля, грозно выставив алебарды.

То ли Ходерхайм не совладал с нервами, то ли леди оказалась удивительно шустрой, но удар пришелся мимо, сорвав вуаль с её лица. Лайтли тем временем отражал выпады стражников, прикрывая тыл своего друга.

— Да это мужик! — ошарашенно заорал Делвин, узрев подлинное лицо «прекрасной дамы».

Казалось, все вокруг замерли, шокированные данным открытием. Придворные, слуги и доблестные стражи как один уставились на свою «повелительницу».

Ходерхайм больше не медлил и не колебался. Ударом латного сапога он уложил противника на землю, а затем одним взмахом отсёк мерзавцу голову. Лайтли отбил последний выпад и отступил к товарищу, забрызганному кровью поверженного мужеложца.

— Прикрой меня! — прокричал Альмистель, обращаясь к Делвину.

Чёрный рыцарь опомнился и поменялся со своим недавним соперником местами. Его меч грозно засверкал в воздухе, не подступая стражу. Впрочем, те действовали уже не так напористо.

Проделав какие-то действия с обезглавленным телом, Лайтли повелительно воскликнул:

— Рентарэ индитро!

В следующее мгновение кровь поверженной «повелительницы» взвилась в воздух и закружилась. Вскоре перед заклинателем предстал алый портал. Не дожидаясь отдельного приглашения, Альмистель отважно шагнул в него, волоча за собой упирающегося Делвина, увлекшегося сражением.

***

— А-а-а! Призраки! — услышали друзья знакомый голос.

— Ха! Мы живы! — возликовал Ходерхайм, ощупывая своё тело. — И секира со мной!

— Да, но, похоже, оказались там же, откуда и вошли… — заметил Лайтли, о чём-то задумавшись. Похоже, он ожидал иной развязки.

— Берегися! — истерично заверещал Зигги.

Друзья отскочили в сторону, спасаясь от выпада очередного глиста-переростка. Ходерхайм взмахнул спасённой секирой и нанёс сокрушительный удар. Голова твари покачнулась, наполовину отделившись от туловища. Из раны ударил смрадный поток чёрной слизи и крови. Бестия завизжала и поспешила скрыться.

— Слышь, малой, а где та тварь, в которую мы прыгали? — как ни в чём не бывало, поинтересовался Делвин, вытирая лицо.

— Похоже, она сдохла… Взгляни сам! — предложил Альмистель, указывая в тёмный провал.

— Драконьи зенки, думаешь, я хоть что-то могу разглядеть в эдаком мраке? — взвился Ходерхайм.

— Оу, прости, запамятовал! — смущённо повинился Лайтли. — Твари принялись пожирать друг друга! — довольным голосом сообщил он.

— Слеза девственницы, зря ты об этом заговорил! — возмутился Делвин, гневно встряхнув бородой. Друг повернулся к нему, всем своим видом показывая, что не понимает, чем провинился. — Жрать-то как хочется! — жалостливо закончил крепыш.

Гигантские чёрные черви извивались в мрачной бездне, с отвратительным чавканьем поедая друг друга. А Альмистель с Ходерхаймом заливисто хохотали, держась за животы, и не могли остановиться.

— Моя сойтить с ум! — наблюдая эту картину, произнёс Дзигги, дав себе зарок никогда больше не покидать родной уютный и понятный дом, если, конечно, ему удастся туда вернуться.

***

— Бо, старина, мы давно знакомы. Конешно, у нас с тобой случались эти… как их? А! Неболь…ик…шие разногласия. Но швыряться гоблинами недостойно такого уваж…ай…емого тролля, как ты! — заплетающимся языком пробормотал Делвин.

— Вуэо?! — неоднозначно выразился его собеседник.

— Давай за это выпьем! — радушно предложил Ходерхайм, поднимая кружку, полную пенного гномоэля.

Большой Бо невидящим взором окинул стол, заставленный пустыми кружками, нащупал бадью с тролльским пойлом и присоединился к собутыльнику.

Но не успел он опустошить её и на половину, как его скрючило. Зал содрогнулся от утробных звуков. На глазах у десятков завсегдатаев и гостей, зеленокожего гиганта вывернуло на пол. Рухнув в лужу смрадной жидкости, тролль разразился булькающим храпом.

— Е-е-есть! Ик… э… — завопил Делвин.

На радостях он приложился к остаткам гномоэля. Все с интересом наблюдали за развитием поединка.

— Я лузоу… зулож… — попытался произнесли он.

— Лужёная глотка! — шепнул другу Альмистель.

— Лузжён-ик-ая голтка! — с трудом пробормотал Ходерхайм.

Шустрый гоблин сунул в руку трактирщику, а по совместительству и судье, пару сназлов, которые предварительно у него же и стащил. После чего тот признал Делвина безоговорочным победителем состязания.

— Здрася, Башой Бо! — радостно поприветствовал Дзигги спустившегося в зал товарища.

— Делв, а мы тебя уже заждались! — широко улыбнулся Альмистель. — После того, как ты вчера ушел наверх с подружкой Бо, все гадали, сколько продержишься!

— Тише! Чего вы так кричите? У меня голова раскалывается! — поделился ощущениями Ходерхайм.

Судя по всему, он пока не был способен соображать. Только после трёх кружек гномоэля, крепыш крякнул, утёр бороду и вдруг с ужасом воскликнул:

— С чьей подружкой я ушел наверх?!

Вместо ответа Альмистель кивком указал на спускающуюся в общий зал троллиху. Заметив Делвина, она улыбнулась ему и послала воздушный поцелуй. Лицо Ходерхайма залилось краской. А затем побледнело, стоило ему представить, как отреагирует на случившееся Бо.

Коротышка завертел головой. Правильно интерпретировав его возбуждение, Лайтли кивнул в другую сторону, промолвив:

— Он ещё дрыхнет, не отошел от вашей схватки.

— Х-ха, троллья печень, я ж говорил, что лучший! — с гордостью воскликнул Делвин, тотчас забыв о смущении. — Эй, зачем он его будит? Кто-нибудь, остановите этого болвана! — возопил Ходерхайм, заметив, как официант-орк пытается растолкать зелёную громадину.

— Много пить, теперь платить! — талдычил он ему, не наученный горьким опытом предшественника.

— О, гляди-ка, Милашка Даг заметила своего бывшего! — обратил внимание Альмистель, указав на троллиху, направившуюся к Бо. — Должно быть, хочет сообщить о разрыве! — предположил он, притворно вздохнув.

— Что?! Нет-нет-нет! — испуганно забормотал Делвин. — И вообще, я ничего не помню!

— Твоя сказать любить до смерть! — подсказал Зигги, радуясь, что смог помочь.

Ходерхайм побледнел. А когда заметил, что Бо зашевелился, пожалел, что не может становиться невидимым. В поисках поддержки он взглянул на Альмистеля.

— Была у меня тут мыслишка взяться за одну работёнку, но в свете твоего нового увлечения, — Лайтли глазами указал на Даг, — придётся заняться ей с Дзигги! — огорчённо промолвил он.

Гримаса Делвина была красноречивей любых слов. Только смекнув, что друг шутит, Ходерхайм хохотнул. Но быстро сник, заметив на поднимающегося с пола тролля.

— Ну что Зигг, идёшь с нами? — хлопнув гоблина по плечу, предложил Альмистель, поднимаясь из-за стола.

— Не-е! С ваша риск башой! Моя не хотеть килдык! — испуганно отозвался Зигги, вжимаясь в скамью. — Лучше ждать здеся!

— Добро. Кто последний, тот и платит! — быстро воскликнул Делвин, поспешно вставая с места.

Недоумевающий Дзигги застыл, открыв рот, осматривая пустые кружки из-под эля. Нужной суммы сназлов у него не имелось. Но друзья уже покинули гоблина, пробираясь к выходу.

Бородач постарался спрятаться за спиной товарища, двигаясь к спасительной двери. К несчастью, их путь пролегал в опасной близости от мотающего головой Бо, которому официант пытался втолковать, что же случилось, а подружка готовилась сообщить о разрыве.

— Что-о-о-о? — раздался рёв тролля. — Хо-о-одерха-айм? У-у-убью!

— Похоже, твой друг пришел в себя! — тонко подметил Альмистель.

— Бежим! — отозвался Делвин, устремляясь к двери. Теперь ему было не до конспирации.

Бо заметил крепыша и попытался схватить, но неожиданно получил сильнейший шлепок по руке. Он недоумённо воззрился на свою подружку. Та буравила его злым взглядом.

— Моя любить Ходи! Твоя убирать свои грязный лапы!

— Да-а-а я тебя-а-а… — вскинулся тролль, но, получив мощнейший удар в челюсть, рухнул навзничь.

— Прости, Даг, вчера я был пьян и всё такое… — попытался объясниться Делвин. — Спасибо за помощь, за ночь, но… — зеленокожая верзила смачно рыгнула, прервав его на полуслове.

— Он хочет сказать, что вы не пара! — подсказал Альмистель, предусмотрительно отступая к двери.

— Всё кончено! — осмелев на расстоянии, подтвердил Ходерхайм. — Возможно, тебе больше бы подошел гоблин!

— Что-о-о-о? — взревела троллиха. — У-у-убью! — и ринулась на бывшего возлюбленного, сметая всё на своём пути.

— Где-то я это уже слышал! — хмыкнул Лайтли, следом за Делвином ныряя в портал.

О закрывшуюся за их спинами дверь звучно ударилась лавка.