Сила ками

Наоки опустился на колени. Бамбуковый лес вздымался к самому небу, такой безмолвный и величественный! Прочные, изумрудного цвета стебли будто собственные незыблемые стремления. Наоки был спокоен, готовился многие годы.

Какой бамбук расцветёт? Может, всего один? Никто не знал. Он цветёт только раз в сотню лет.

— Дзиро, будь осторожен. Провести ритуал нужно правильно, не разозли ками. Иначе всё насмарку: вместо благословения духов в тело ворвётся свирепый демон, сожрёт душу, завладеет сердцем. И тебе придётся меня убить.

— Наоки-сан, — жалобно заныл Дзиро, раскладывая подношения на белоснежном веере с письменами. — Вы уверены, что бамбук сегодня зацветёт? Может, нам преподнести дары и уйти? Вдруг Акира-сан нагрянет со своими людьми?

— Я уверен! Шаманка не могла ошибиться. Я и так слишком долго ждал, — одёрнул слугу Наоки.

Дзиро выложил ритуальные украшения из рисовой соломы, рисовые шарики с ломтиками рыбы и водорослями, налил пиалу сакэ. Наоки молчал, разглядывая бамбуковую рощу.

Лёгкий ветерок прошёлся по стройным стеблям, вызывая тихое звучание, музыку духов. Слуга вздохнул и опустился на колени чуть позади господина, положил рядом меч. Решающий момент настал.

После цветения бамбук засохнет и умрёт, но если успеть провести ритуал, ками передаст часть своей силы, поможет сокрушить Акиру.

На счету жестокого самурая числились тысячи невинных душ, в том числе, и отца Наоки.

Тот страшный вечер отпечатался шрамом на сердце сына торговца фарфором. Запрещённый обряд тамэми-гири, кровавый обряд первой пробы меча. Некоторые мерзавцы тайно испытывали мечи на нищих, но Акира со своей шайкой вершили его под пологом вечерних сумерек на перекрёстках, где под их бесчинства мог попасться кто угодно. Самурай верил, что именно кровь путников судьбоносно и надёжно закаляет меч.

Наоки и его отцу не повезло. Однажды они оказались на пути Акиры, жаждущего напоить новый меч. Наоки удалось тогда сбежать. Но не отцу…

Годами Наоки вынашивал месть. Что мог поделать сын торговца, презренный человек низшего сословия, не умеющий даже меч в руках держать? И вот пришло время расплаты.

Сын торговца расправил плечи и отвесил два поклона, затем хлопнул два раза в ладоши и отвесил ещё один поклон. Дзиро не шевелился, но на его правое ухо уселась назойливая муха. Она несносно щекотала и намеривалась заползти внутрь.

После изнурительных мучений слуга не вытерпел и огрел муху ладонью.

— Дзиро, как ты мог? — вскричал Наоки, но внезапно замер — стебли бамбука зашевелились и начали беспорядочно раскачиваться. Лопались невидимые пузыри-оболочки, выпуская багровые звездообразные цветки. За несколько минут вся роща покрылась словно кровавым кружевом.

— Принеси, мне горсть цветков! — приказал Наоки, любуясь открывшимся взгляду великолепием.

— Слушаюсь, Наоки-сан, — голос старика дрожал, но Дзиро пытался совладать с собой, ощущая прилив стыда за поединок с мухой.

Слуга высыпал крошечные бамбуковые цветы в пиалу с сакэ и протянул её господину. Зажмурив глаза, Наоки выпил освящённый напиток и проглотил цветки.

Долгое время ничего не происходило. Наоки сидел, склонившись перед духами леса и ждал. Неожиданно его тело вздрогнуло, а ладони сжались в кулаки.

Дзиро напрягся, схватил меч, но не знал как трактовать действия ками, выявить расположение или ярость. Когда сын торговца повернулся к нему лицом, было уже поздно.

Бездыханное тело слуги осталось лежать в тени благоухающего леса.

Самурай Акира облачился в церемониальные одежды, готовясь к визиту во дворец сёгуна.

Два меча лежали на полу по бокам. В клетке под потолком заливалась трелями кустарниковая птичка. Раздвинулись створки. Служанка принесла белый чай с корками мандарина.

Утро обещало быть удачным.

Акира велел слугам покинуть комнату. Хотелось посидеть одному, насладиться любимым вкусом, раствориться в гармонии нарождающегося дня.

Птичка замолкла и испуганно заметалась по клетке. Самурай нахмурился — досадная помеха нарушила умиротворение.

Боковым зрением мужчина уловил движение. Вскочив и подхватив мечи, Акира обернулся. С лезвия меча сорвалась капля крови. Увы, не его меча. Но и кровь чужая.

Перед ним стоял молодой мужчина с растрёпанными волосами. Его чёрное кимоно намокло от крови. Но ран не было заметно. Глаза светились красным.

Губы Акиры понимающе растянулись в улыбке:

— Добро пожаловать, демон!

Наоки удивлённо покачал головой, а потом хрипло рассмеялся:

— Давно не виделись, брат!