Локос – случайная встреча

Часть I

Закат окрасил небосвод в сине-фиолетовые краски. Поющие скалы медленно накрывали дорогу и, едущую по ней одинокую телегу, длинными тенями. Под мерный скрип колес и вялый цокот копыт шла оживленная беседа крестьян:

— Вот я тебе и талдычу, барану, душегубы, насильники, самоубийцы и другие богомерзкие твари вроде орков или тех остроухих бродют у этих скал, проклятых Хроносом на веки вечные! Мне сам жрец Аларий из Реама так говорил!!! Дурень! Тьфу-ты…

— Уж прямо и жрец говорил с тобой в Реаме?! Может и король детям привет передал, пока я за твоими свиньями смотрел, а?!

— Ой, да сдалось оно мне врать-то! Усю жизь не врал, а тут, оба-на, начал?! И тоже мне, скажешь… Следил ты там от силы, ну два часа, и то, проспал же! Кабы я раньше не вернулся, свиней, если бы не вкрали, так сами сбежали! Хыть… Тоже мне, помощник...

— А почём мне было знать, что пиво такое крепкое?! Я всего-то два литра выпил...

— Ага, баран — он и есть баран! Ты ж в самую жару его пил, а всем ведомо, коли на сафире брагу пить, то в разы пьяней будешь...

— Ну да! Скажи еще при третьей луне, коли нужду справлять — шибче идет! Хы-хых...

— Ха! Ну, уж не знаю, надо проверить… Этой же ночью и начну! Кажись, как раз третья сегодня… Авось чего полезного открою, королю доложусь об работе проделанной...

Возница — пожилой, сухонький мужчина с загорелой, бронзовой кожей хмыкал и хихикал в кустистые усы. Его друг — низкий щекастый весельчак в большой, изрядно порванной и потрёпанной соломенной шляпе, смеялся в голос.

Телега скрылась за плавным поворотом ущелья. Кругом возвышались узкие, скальные клыки с гладкими чертами. Будто каменные деревья, лишенные кроны, они тянулись вверх на сотни метров и обрывались округлыми концами. Любой, кто ступал на тропу непременно слышал странное, пугающее пение.

— Говорил мне жрец, ну этот из Реама, что это духи грешников верещат, среди каменёв прячутся.

— Да, ну тебя! Балабол!

— Хош не верь, коль так тебе на лавке крепше сидится, но я тебе, как есть оно говорю.

Дальше они молчали, под жуткие завывания разговор как-то не клеился. Погружённые в пугающую атмосферу Поющих скал, друзья совсем не заметили, вышедшего из-за ствола каменного дерева, старика в сером балахоне. Привлекая внимание путников, он постучал посохом по бортику.

Возница от неожиданности подскочил на месте и с перепугу погнал лошадь. Товарищ тоже переполошился и завопил:

— Гони! Гони!!! Молю тебя, брат! Это ж орк! Святым Хроносом клянусь, шоб мне лопнуть! Орк! Разбойник-душегуб…

Обернувшись назад, испуганный пухляш увидел в телеге того самого орка-душегуба и тут же лихо спрыгнул с телеги, исчезнув в пыльном облаке.

— Стой! Стой! Остановись, друг!!!

Донеслось до Агапыча из телеги.

— Ты-ты-ы кто, лопни твоя требуха, такой, а?! — закричал, тормозя лошадь, хозяин колымаги, в которой оказался бледный, седой старик в серой пыльной одежде и длинной палкой-посохом в руке. Скачка в узком ущелье могла печально закончиться, но благо все колеса остались целы.

— Извините, что так к вам ворвался. Просто иначе вы бы проехали мимо...

— Так и есть, так сделать и собирались! Теперь, только тумаков тебе надаю, заберу своего дружка и поеду.

— Ещё раз извините. Вы же в Кружевку едете? И мне туда. Я заплачу за дорогу.

— А! Вон оно как. Тады, милости просим. Только там до вас свиньи ехали, так что запах соответственный.

Спустя несколько секунд, к телеге подоспел беглец.

— Ну ты и трус, Шамыч! Баран и трус!

— Да я это, упал, — вяло пытался оправдаться пухлый владелец большой потрёпанной шляпы, — Не серчай, Агапыч, я ж думал грабют и…

— И решил меня бросить? Э-э-х, садись давай! Он с нами едет.

— М-м-м… Здрасьте, а вас как зовут? Меня Шам, а я думал вы злодей-лиходей.

— Кх-хм, ещё орк, — с улыбкой напомнил путник, — Моё имя Локос, приятно познакомиться. Вообще-то я, скажем так, историк...

— О-о-о! А это как, историк?

Возница толкнул друга в плечо.

— Ну, ты чего до человека пристал?! Не видишь учёный человек, изучает чего-то…

— А, что я-то?

— Нет-нет, всё в порядке. Я долго не имел никакой кампании и совсем не против беседы. Одиночество утомляет, знаете ли.

Почесав свои усы, Агапыч изрёк:

— Редкое у вас имечко! Я вот от бабушки слышал историю про одного только вот Локоса — мага, ага… Здешняя старая легенда, правда, всю целиком не вспомню...

— А хотите, я расскажу вам эту историю так, как всё было на самом деле. Как я уже упоминал, история — моё увлечение, а эта легенда не просто вымысел, всё было на самом деле. И я знаю всю или почти всю правду о тех днях.

— Вот-те на… Как оно бывает, человек не здешний, а побольше нашего об крае этом знает! Сказано — учёный человек! Небось и грамоте обучены… Обучены, господин?

Попутчик усмехнулся и подтвердил, что и грамоте он обучен.

— Ну, а чего нет-то?! Чего б не послушать… До деревни далеко, давайте, господин историк, рассказывайте, как там оно усё было?

— В эпоху первых королей, на западе, среди острых скал стояла высокая башня тёмного мага по имени Локос...

— Мани, где ты?! Паршивый сопляк! Бегом ко мне! А-а-а, гаденыш!

Локос гневно стукнул резным посохом о пол кабинета. «Инструмент» в его руках, увенчанный опалом размером с кулак ярко вспыхнул. В ту же секунду перед хозяином появился чумазый паренёк лет десяти в чёрном, кожаном ошейнике и с растрепанными, грязными волосами. Вокруг него витала лёгкая, чуть голубоватая дымка, которая тут же развеялась.

Мальчик поднялся с четверенек на колени и, сжимая в ладонях грязную тряпку, залепетал:

— Я… Я просто не успел убрать на столе, господин маг! Прошу, я мыл… Мыл полы в самом низу, уже заканчивал и собирался…

— Замолчи, щенок!

Шипящий от злобы старик, замахнулся и почти ударил посохом мальчишку, но вдруг остановился и, развернувшись, неспешно пошёл прочь.

— Если ещё раз ты не сделаешь то, что тебе велено — пойдёшь питаться подножным кормом! В горах его не так много.

— Господин Локос, простите пожалуйста! Я сейчас же всё уберу!

— Ну так действуй! — приказал хозяин и исчез в той же голубоватой дымке. Помещение было практически в идеальном состоянии, почти… Впечатление портил лишь огромный, заляпанный кровью, стол, на котором лежал изуродованный труп молодого мужчины. Тело принадлежало молодому магу, попавшись в ловушку Локоса. Бедняга закончил свой бренный путь в страшных муках. Что именно хозяин делал с ним и зачем, Мани не знал, да и абсолютно точно не хотел этого знать!

Всё вокруг тела несчастного было залито липкой, красной жижей, грудная клетка вскрыта, а в медных чашах лежали его органы. Неподалёку валялись жуткого вида окровавленные инструменты — ножи и пилы.

Глубоко вздохнув, Мани подошёл к столу и принялся отвязывать руку выпотрошенного человека. Вдруг труп задёргался в судорогах, открыл глаза и, высвобождая конечность, стал тянуться к парню. Сковывающие запястье ремни, затрещали и лопнули. Мальчишка от испуга попятился назад и закричал, что было мочи:

— Локос! Локос! А-а-а! Господин маг!

На крик Мани, словно из неоткуда появилась, уже известная нам, голубая дымка, а вместе с ней появился и сам хозяин башни. Направив посох на ожившего мертвеца, маг что-то прошептал, и труп бессильно обмяк.

— Ха! Значит, всё-таки получилось! Хорошо, это очень хорошо, — удовлетворённо проговорил Локос, а потом перевёл свой мечтательный взгляд на Мани и мгновенно очерствел.

— Так, чего ты встал? Убирай, давай!

— Да, господин, — покорно ответил мальчик и принялся за работу.

Хотя ему и было жутко, невероятно страшно прикасаться к телу, но выбора у паренька никакого не было.

Шаркая мягкими тапочками по винтовой лестнице и бормоча себе под нос нечто, понятное только ему, маг в раздумьях удалился.

Мани колотила мелкая дрожь, липкий, холодный пот покрыл всё его щупленькое тельце. Больше всего на свете мальчугану сейчас не хотелось подходить к этому мертвецу, но, к сожалению, приказ хозяина не оставил ему выбора! Пересилив отвращение и, загнав свои страхи подальше, парень решился отвязать вторую руку мертвеца и сразу же отскочил от стола, как от огня. Но чуда не произошло, рука безжизненно свисла вниз.

— Фух, ненавижу свою жизнь, магов и всю магию! Гадость какая! Ох…Ну, за дело, или за тело…

Парень с трудом стянул жертву со стола, одновременно подавляя внутри приступ внезапно подступившей дурноты и волоком потащил её из лаборатории вниз по ступенькам в подвал. Многими этажами ниже находилась дверь, ведущая в глубокую яму, которая служила мусоропроводом, но туда ещё нужно добраться.

Дотащив ношу до пролета и сбросив её вниз, паренёк прислушался. Несколько мгновений тишины и, наконец, глухой удар. Так Мани понял, что труп уже в нужном месте, оставалось только открыть двери и скинуть тело в яму. По словам мага, у этой ямы не было дна, и оттуда нет возврата. Но перед этим бедному Мани предстояло снова замыть ступени и выдраить стол, а ещё сбросить эти органы мёртвого мага.

Лишь спустя два часа тяжёлые створки мусоропровода открылись и, переломанное, изувеченное тело смогло покинуть подвал башни. От падения с пролета тело несчастного разорвало пополам. Жутко, но мальчик был рад этому, потому что по частям выбрасывать тело было ему проще…

Управившись с останками, Мани занялся вещами бедолаги. Среди сломанного жезла, рваной мантии и окровавленного, разодранного платья Мани заметил маленькую, меньше его ладошки, книжечку в сером кожаном переплёте и затейливой эмблемкой на лицевой стороне. Открыв её, Мани обомлел.

— Это… Это же… Надо сказать господину! — паренёк бегом взлетел на самый верх башни и со свойственной детям непосредственностью сходу выпалил:

— Господин маг, смотрите!

Локос, стоя в центре большой пентаграммы, громко восклицал странные гортанные звуки, разносимые ветром. Парня едва не сдуло с плоской крыши башни, отчего маг был вынужден прервать обряд и гневно спросил:

— Что тебе нужно?!

— Смотрите, что я нашёл!

— Дай сюда!

Локос резко вырвал книжонку из рук парня, открыл и, скривившись, швырнул её обратно Мани,

— Брось в яму! Это книжка того горе-мага. Оказывается, он был ещё учеником! Сопляк!

Господин зло усмехнулся, и от этой улыбки мальчишке стало не по себе.

— Ну, не стой столбом! Ты что, со всем уже справился?!

— Нет ещё, господин…

— Тогда пошёл вон, раб! И не беспокой меня больше сегодня, а то я тебя накажу!

Мальчик втянул голову в плечи и быстро скрылся из виду.

По дороге вниз Мани погрузился в раздумья. Несмотря на то, что ему было всего десять, парень чувствовал себя гораздо взрослее, и не удивительно, учитывая, что ему постоянно приходилось выполнять странные и жуткие поручения вечно недовольного хозяина и при этом сохранить рассудок и собственную жизнь. Взгляд мальчика погрустнел, и на него вдруг накатила жалость к самому себе: «Ну, за что он так со мной?! Все же делаю, все приказы выполняю! Туда, сюда, сидеть, стоять! Как же я устал»…

Спускался Мани медленно, отчего-то ему совершенно не хотелось спешить. Так постепенно он снова добрался до подвала и уже открыв створки страшной, бездонной ямы, Мани всё-таки решил напоследок взглянуть на содержимое той маленькой книжечки, которой пренебрёг Локос. Присев на чёрный песок, он открыл первую страницу и начал читать.

Строчки одна за другой пробегали перед глазами мальчика, складываясь в образы. Почерк автора был идеален, несмотря на то, что каждая буква была чуть больше половины ушка маленькой швейной иголки! В полутёмном помещении Мани, приходилось до боли напрягать глаза, чтобы в точности разобрать написанное. Освещением служил маленький, светящийся шарик на потолке, который давал очень мало света. Его можно было сделать сколь угодно ярче с помощью магии, но Мани ею не владел.

Опомнившись минут через десять, парень испуганно взглянул на дверь, опасаясь появления гневного хозяина, но, к счастью, дверь оставалась запертой. Снова переведя взгляд на книжку, Мани на секунду задумался и, кивнув головой, будто с чем-то соглашаясь, закрыл створки дверей ямы, оставив маленький трофей себе.

Потея от страха, он бросился в дальний угол подвала и глубоко закапал книгу в песке.

По дороге наверх Мани успокоился и пришёл в себя, почувствовав, что наконец перестал потеть и дрожать.

Наводя последние штрихи чистоты в лаборатории хозяина, мальчика не покидали мысли о прочитанном. В книжке говорилось, что маги рождаются абсолютно хаотично и определить свою способность к чародейству можно при помощи одного простого обряда. Правда пока ему не удалось прочесть какого именно, но Мани чётко решил во чтобы то ни стало провести его. Для этого у парня было немало причин, ведь снять ненавистный ошейник с шеи бедного мальчика-раба мог только маг, и только очень сильный маг смог бы убить мерзкого Локоса!

В своих детских фантазиях он уже тысячу раз побеждал хозяина башни тысячей различных способов: сжигал его пламенем, топил в холодных, горных реках, и даже разрывал на части голыми руками!

Поглощённый своими мыслями мальчишка незаметно закончил уборку.

Локос появился в башне только поздним вечером, как всегда раздраженный и злой, а тут ещё наткнулся на спящего в кабинете слугу.

Выбившись из сил, Мани заснул прямо под столом, с которого, несмотря на всю сложность, смыл всю кровь до последней капельки. Но маг без всякого сострадания небрежно пнул его ногой.

— Вставай, раб! Пошёл вон! Спи где-нибудь в другом месте.

Мани выполз из-под стола и побрёл к выходу. По пути он тёр грязными кулачками свои сонные глаза, тщетно пытаясь проснуться.

Внезапно его словно током прошибла мысль о том, что хранилось под чёрным песком подвала. Остатки сна мгновенно улетучились, и он, будто обретя способность летать, бросился вниз по ступеням.

По ночам в горах становилось очень холодно, поэтому Мани любил спать в подвале башни — там не было ветра, и температура сохранялась постоянной, хоть и не очень-то тёплой. Прямо на песке в углу подвала лежало изорванное одеяло Мани, служащее ему мягкой постелью, но его самого там не было. Мальчик сидел на коленях у противоположной стены перед чашей с водой, в которой плавало маленькое семечко горного цветка кубулус. Суть обряда, описанного в книжке начинающего мага, заключалась в следующем: испытуемый должен выбрать стихию в соответствии со своим духом, эта сила в различных проявлениях всегда должна окружать мага, затем нужна сама стихия, чтобы возле её источника провести последнюю часть ритуала, почувствовать взаимодействие.

Мани здраво рассудил, что единственная стихия, с которой он имел дело сколько себя помнит — это вода. Он столько раз мыл эту башню, столько перетаскал этой самой воды, что хватило бы на две сотни водоносов!

Последний этап был ключевым. Испытуемый должен сосредоточить сознание и всё своё естество, чтобы почувствовать связь, а нащупав и упрочив её, стихию, нужно заставить, подчинить! На бумаге всё выглядело довольно просто. Только по истечении пяти часов тренировок, которые могли быть пятью часами сна, Мани стал понимать насколько это трудоёмкий процесс! Наконец, доведя себя до изнеможения и совершенно обессилив, он еле дополз до постели…

Утро начиналось одинаково мерзко. Спящего Мани окружило голубой дымкой, и он мгновенно оказался в кабинете Локоса. В глазах мельтешили розовые круги, скорее всего от ярко вспыхнувшего большого опала на посохе мага.

— Меня не будет несколько дней, — паренёк зевал и тёр глаза, маг брезгливо пихнул его сапогом, — На обеденном столе остались объедки, можешь доесть. К моему возращению башня должна быть в идеальном состоянии, вымоешь всё и натрёшь до блеска! Ты меня понял?!

— Конечно, господин маг, — продолжая тереть глаза, ответил мальчик. Сон никак не хотел отпускать его.

Локос стукнул посохом о пол, растворившись в голубой дымке, и Мани остался совсем один в огромной башне. Он посидел ещё пару минут, а затем, вспомнив, что говорил маг, вскочил и ринулся к столу в другом конце комнаты. Там действительно была еда — щедрые остатки!!! Это была какая-то жареная птица, горох, зелень, овощи и полбуханки хлеба — небывалая роскошь, всё это было свежим, пахло свободой и летом...

Плотно позавтракав, Мани вновь провалился в блаженный сон. Башня и так, благодаря его неустанным стараниям, была в порядке, и парнишка мог позволить себе отдохнуть. Конечно на постель хозяина он не посмел бы залезть, зато на мягком ковре ему лежалось спокойно и хорошо.

Мани закружило и потянуло куда-то ввысь. Во снах он уже не раз совершал перелёт сквозь пустоту к странному острову и, живущему на нём, не менее странному старичку.

— Привет, малыш! Давно тебя не видел, — старик очень по-доброму относился к мальчику. Цветущая поляна, на которой располагалась меленькая хижина, была самым прекрасным местом на свете! В своей коротенькой жизни Мани видел так мало хорошего, только здесь он мог улыбаться по-настоящему искренне!

В хижине стояла деревянная кровать и столик с двумя стульями, за которым вели беседу мальчик и старец. Хозяин разливал по чашкам ароматный, травяной чай, а маленький гость с упоением рассказывал о последних событиях. Пожилой собеседник внимательно слушал Мани и, слегка приподняв брови, уточнил особо интересующий его момент:

— А, когда ты почувствовал связь со стихией, какой она была?!

— Ну… Будто, — Мани обречённо опустил голову, — Я не могу объяснить. В общем-то, я ничего не почувствовал… Наверное…

— Какие ощущения ты испытывал? Может быть ты не твердо ощущал связь? Тогда…

— Нет! Мне было тяжело! Я не мог двинуться, обливался потом и не мог! Я испугался и перестал, когда стало трудно дышать…

Старик доброжелательно улыбнулся и заявил:

— Ну, теперь всё ясно! Ты выбрал неверную стихию, малыш! Камень твой удел, почувствовав связь с ним, ты хотел заставить твердь переливаться и течь, словно воду, пытался изменить суть, и пока, — старик сделал паузу, — Пока что тебе это не удалось. Но так будет не всегда. Тебе уготовано стать одним из величайших...

Не успел старик договорить, как неведомая сила стала отдалять мальчика от столика с ароматным чаем на нём, уютной хижины, доброго и мудрого старика, и от прекрасной цветочной поляны с изумрудными бабочками. Всё быстрее и быстрее он мчался сквозь бескрайнее нечто…

Очнувшись в хозяйском кабинете, Мани передёрнуло от осознания собственной ошибки! Если бы маг видел такую наглость, точно надавал бы тумаков, но к счастью Локоса нет, и вроде бы не будет несколько дней. И всё же стоило приниматься за уборку, чем Мани и занялся с присущей ему добросовестностью.

Чтобы спуститься с верхнего этажа башни до подвала нужно преодолеть тридцать три пролета винтовой лестницы, что занимало минут пятнадцать. Шагая с пустыми ведрами вниз, коротая время Мани считал ступени.

Резервуар с водой располагался в самом низу, почти перед самым подвалом. Набрав ведра, парень решил на минуточку заглянуть в свой тайник. Удобно устроившись, сидя на полу подвала и закрыв глаза, мальчик старательно сосредоточился. Ему нужно ощутить связь со своей стихией. Теперь он точно знал, что это не вода, но что это давало?!

Вдруг Мани почувствовал что-то необычное и стал концентрировать свои мысли на этом странном ощущении. У него получилось! Следующим этапом нужно было заставить камень подчиняться. Мани делал всё возможное, но ничего не выходило. Малыш открыл глаза. От сильного напряжения у него перехватило дыхание, а со лба скатывались огромные градины холодного пота. Внезапно его осенила идея: «Подвал полон песка, может быть с ним получится?»

Мани вновь занял уже привычную позу и успокоил дыхание, сосредоточившись на песке, не допуская ни одной посторонней мысли. И снова эта незримая связь на грани чувств. Мани морщился и кряхтел, прилагая все возможные усилия. Мысленно он приказывал песку передвигаться и принимать различные формы, заставляя мельчайшие частицы внутри каждой песчинки менять свой привычный ход.

Стихия покорилась! Открыв глаза, мальчик чуть не ахнул от удивления. Весь чёрный песок, будто приливной волной прибило к дальней стене помещения, а посреди подвала лежал один из тех каменей, что в изобилии валялись у подножия скалы, на вершине которой располагалась башня Локоса! Чтобы проверить полученные навыки, Мани снова закрыл глаза и мгновенно ощутил связь.

— Так легко?! — изумился мальчик и попытался вернуть всё на свои места. Сначала стало получаться, но неожиданно у юного мага зашумело в ушах, сильно закружилась голова, и он упал без сознания.

Мани очнулся на следующее утро. Спохватившись, он схватил ведра с водой и помчался по винтовой лестнице на самый верхний этаж, решив оставить уборку в подвале на потом. Наверху, среди книг и запретных вещей, скопилось много пыли, которую нужно убрать до возращения хозяина.

Отмыв всю башню от грязи и пыли, Мани добрался до подвала и принялся сгребать песок от стены к створкам бездонной ямы. Малыш уже сгрузил в её недра большую часть кучи, лежащую у стены, но песка было слишком много! Покрывшись потом и чёрной пылью, Мани отчаянно торопился. Оставалось совсем чуть-чуть, как вдруг, его окутала голубая дымка и перенесла в кабинет Локоса.

— Ты почему такой грязный? Песок!? Что ты натворил, маленький гад!?

Маг стукнул посохом о пол, и раб вместе с хозяином оказался в подвале.

— Что ты тут делал?!

— Я… Я… — мямлил пацан. Локос со всей силы ударил мальчишку посохом по спине, а затем ногой по ребрам. Малыш, скрутившись калачиком, заплакал от боли и обиды.

— Немедленно верни всё, как было, гадёныш! — гневно велел Локос, прежде чем исчезнуть.

— Слушаюсь, господин маг…

Выдавил сквозь слёзы мальчик и, продолжая всхлипывать, поднялся и пошёл исполнять приказ хозяина.

Мани с закрытыми глазами сидел на коленях. Внешне он был абсолютно спокоен, хотя иногда по его лбу пробегали лёгкие морщинки, нарушая идеальную гладкость детского личика. Сейчас была ночь, и мальчик, как всегда в это время находился в подвале башни, но, вопреки мнению Локоса, не спал. О, нет, ему теперь было не до отдыха, мальчик отчаянно оттачивал магические навыки, укрепляя связь со стихией. Так продолжалось уже многие недели. Мани упорно тренировался, иногда забывая, что существует дневной свет и зачастую не ведал прошёл ли день или уже три, но результат того стоил!

Весь чёрный песок, оставшийся в подвале, беспрекословно подчинялся воле маленького мага. Песчинки, будто ртутные шарики, стали скатываться и собираться посреди комнаты, превращаясь в подобие каменной плиты. Одна за другой склеиваясь друг с другом, они образовывали почти идеальный, чёрный, блестящий прямоугольник. Несколько секунд Мани наслаждался гладкостью линий и совершенством геометрической формы созданного им предмета, а затем раздался оглушительный звон и треск.

Всё пространство заполнилось чёрной, мелкой пылью, не считая небольшой окружности вокруг мальчика, там воздух оставался по-прежнему чистым. Наконец парнишка открыл глаза и медленно поднялся.

Оглядевшись вокруг, он словно размышлял о чём-то, а потом вновь закрыл глаза. Если бы кто-то в этот момент находился вместе с Мани, наблюдая за его действиями, то, наверное, сильно подивился увиденному. Парнишка поднял ногу, будто собираясь взобраться на ступеньку, и… О чудо! Песок под его ногой образовал маленькую каменную возвышенность. Встав на неё, паренёк шагнул вперёд. Перед ним мгновенно появилось продолжение каменной дорожки. Мани зашагал быстрее, затем открыл глаза и, смеясь, побежал по кругу.

Песочная пыль превращалась в гладкую, каменную тропу, ведущую под самый потолок подвала, а затем дорожка, повинуясь воле маленького мага, плавно вела обратно вниз.

Со лба Мани струился пот, но в его искрящихся глазах читались восторг и решимость.

Снова спустившись на пол подвала, юный маг теперь напрягся всем телом, и в эту же секунду чёрная пыль покрыла его тонким, прочным слоем блестящего чёрного камня.

— Ух ты! — восторженно воскликнул Мани, разглядывая свой необычный костюм, а потом вытянул вперёд правую руку, и тут же, повинуясь его хотению из струй песка, продолжая вытянутую конечность, явился длинный чёрный, стеклянный кинжал. «Вот это да», — подумал мальчик и резко вскинул вперёд другую руку, чтобы проверить осуществиться ли задуманное им на этот раз. В мгновение ока часть блестящего доспеха, сорвавшись с тела Мани и тысячей тонких игл, с пронзительным звоном рассыпалась смертельными, острыми брызгами о противоположную стену.

Локос открыл глаза. В его башне что-то творилось. «Возможно кто-то пытается проникнуть внутрь! — возникшая мысль, смяла остатки сна мага, — Кто посмел? Кто на такое отважился бы? Вот дела». Маг быстро накинул балахон и, схватив посох, стукнул им о плиты пола.

В комнате появился Мани, опять весь с ног до головы в чёрном песке. Его блестящие доспехи от страха вновь превратились в песочную пыль, а дар речи и вовсе пропал!

— Да что же ты вечно грязный такой?! Тьфу! Ты что там опять делаешь?! Ладно, я тебя позже побью… Оставайся здесь, в моём кабинете, никуда не выходи или умрёшь! Понял?! Если сюда войдёт кто-то кроме меня — убей его, даже если тебе будет страшно. Ты понял меня, раб?

— Да, господин.

Мани с такой частотой закивал, что казалось его голова вот-вот оторвётся.

Песок с тела мальчика постепенно осыпался на пол кабинета. И эта вот грязь доставляла магу почти физический дискомфорт. Скривившись, как от зубной боли, раздражённо цокая о каменный пол своим посохом Локос вышел из комнаты и направился по ступеням на самый верх башни. Оттуда он мог обозревать всю округу на несколько дней пути…

Позже Мани был жестоко наказан за то, что насорил в кабинете мага. Это надолго отбило у него желание заниматься чем-либо, кроме уборки и сна. Мальчик стал так сильно бояться наказания, что даже выбросил маленькую книжечку, научившую его магии в бездонную яму подвала. По ночам, когда ему снилось, что он вновь пользуется магией бедный малыш, просыпаясь в холодном поту, долго не мог отдышаться от, накатившего на него, приступа удушья.

В тот вечер Локос так и не нашел причины своего беспокойства, за что сполна отыгрался на своём рабе.

Снова однообразные будни тянулись своим чередом. И вот, закончился очередной мерзкий день маленького мальчика по имени Мани. Как всегда, уставший и опустошенный, он спустился в подвал, лёг на свое рваное одеяло и, накрывшись другой его частью, мирно засопел. Во сне ему привиделся знакомый полёт сквозь пустоту…

Милый, всегда улыбающийся, старичок разливал вкусный, ароматный чай по маленьким чашечкам. Его юный собеседник, утирая горючие слёзы, рассказывал о происшествиях последних недель.

— Ну что значит ты больше не хочешь становиться магом?!

— А то и значит, не хочу и всё!!!

— Ладно-ладно, успокойся, не горячись. Сейчас ты напуган, и есть чего бояться! Но подожди… Время лечит и не такие раны!

Малыш исподлобья с недоверием взглянул на старика.

— Мои раны уже не излечить! — буркнул мальчик, на что старик лишь улыбнулся. Мани был полностью уверен в своих словах, а вот этот странный старичок не мог понять очевидного, заладил: «Все пройдёт, мол, время лечит»…

— Ну, улыбнись. Чего ты такой хмурый? Ещё чай будешь?

— Да! — тут же расплывшись в улыбке, ответил Мани. Чай он пил только тут во сне, только это не совсем сон, а что-то совсем другое, сны бывают разными…

— Ну, вот и славно…

На чудесном островке всегда было тепло, но не слишком жарко и всегда-всегда на этом острове был хороший день. Мани хотел бы остаться здесь навсегда, но как показывала практика его короткой жизни, хорошее — либо сон, либо подвох! Открыв глаза, мальчик в этом убедился! Вместо приятного старичка перед глазами Мани возникли грязные сапоги хозяина.

— Немедленно вставай, мерзавец! У тебя много дел! Постирай и почисть мою одежду! Потом уберёшь на крыше, там много пыли. И ещё займешься…

Весь день маленький раб неустанно трудился, и когда наконец закончил, было уже далеко за полночь. Мани почти без сил побрёл в подвал, где рухнул на свою постель и сразу же провалился в сон. На этот раз ему ничего не снилось. Проснулся он от грубого тычка ногой в спину. Мани показалось, что он только закрыл глаза и тут же пришлось просыпаться от воплей ненавистный мага:

— Сколько можно спать?! Встать, раб!

Малыш даже и не помнил, как попал из подвала в кабинет Локоса, так крепко он спал, но от грёз, наконец, пришлось очнуться, и концентрируя взгляд, он уставился в огромное зеркало. В отражении ему виделся грозный маг, облачённый в фиолетовое платье с бордовыми вставками на плечах и рукавах. На нём было множество золотых украшений, а голову венчало нечто вроде короны. В руках Локос сжимал резной посох с большим опалом. Весь вид мага говорил о его грозном могуществе и великолепии, что сильно контрастировало с образом Мани, сидящем у ног хозяина.

Маленький, чумазый мальчуган с грязными, спутанными волосами был облачён в разодранную рубашку серого цвета и какие-то тряпки, повисшие на ногах, что при наличии хорошей фантазии, можно было представить штанами. На шее мальчика красовался чёрный ошейник раба, привязывающий его к башне. Одеть и снять ошейник может только маг…

Мани так внимательно разглядывал отражение, что совершенно не слышал Локоса, за что и поплатился. К реальности его вернул резкий удар ноги в спину! Паренёк закашлялся и завыл от боли.

— Что, ты орешь?! Заткнись!

Разгневанный хозяин, повалив раба на спину, наступил ногой на плечо бедного Мани. Затем, наслаждаясь беспомощностью мальчика, встал пяткой на шею и сильно надавил…

— Всё! Ты мне надоел!!! Удавлю, тварь!!!

Малыш, что было сил, упирался руками в ногу хозяина и молил о пощаде, но, взбешенный Локос только сильнее злился! На его лице играла зловещая улыбка, а в глазах читалась жажда крови! Больше всего на свете Локос любил убивать, единственная страсть, что была у старого, алчного, тщеславного мага — это чужие муки! Страдания других доставляли ему истинное наслаждение.

Когда Мани уже покинули силы, он побледнел и почти перестал дышать в ногу Локоса вдруг уперлось что-то твердое! Подняв её, маг ошарашено уставился на каменное, защитное полукольцо, торчащее из гладкой плиты пола, обвившее шею мальца!

— Что?!!! Это… Это…

Кольцо рассыпалось пылью. Воспользовавшись передышкой, пока маг осознавал происходящее, мальчик с мокрыми от слёз и полными ненависти глазами, отполз подальше от хозяина. Поднявшись на ноги, Мани схватился руками за ошейник и стал тянуть его в разные стороны, изо всех сил стараясь разорвать. Но усилий оказалось недостаточно… Тогда он бегом бросился к лестнице.

Стремительно спускаясь вниз, перепрыгивая по три-четыре ступеньки за шаг, и лихорадочно думал: «Как убежать? Куда?!» Но в самую первую очередь нужно быстро снять ошейник!!! По идее, насколько Мани мог судить, ошейник должен полностью блокировать способности к магии, лишая мага возможности самостоятельно снять его. Когда Мани об этом узнал, то решил, что с его ошейником что-то не так и он плохо работает, потому как мальчик ощущал связь с магией и мог ею пользоваться. Это было непросто, но такая могучая сила иначе и не может даваться смертному: «Точно! Ну, точно же! Магия! Она поможет снять ошейник! Вот я дуралей какой!» — усмехнувшись подумал парнишка, устремившись в подвал. Там, среди чёрного песка у него был призрачный шанс.

Локос, стоя в своём кабинете, хохотал во весь голос. Его забавляла и заводила это случайная удача.

— Этот щенок… Этот сукин сын, оказался магом, а я даже не подозревал! Да ещё каким магом! Чтобы пробиться через ошейник нужно много, очень много сил… Ух… я разорву тебя на куски!!! — крикнул вдогонку мальчишке чародей.

Использовать излюбленную телепортацию Локос не стал. Растягивая удовольствие, он, слегка пританцовывая, неспешно направился вниз, знаменуя каждый второй свой шаг ударом посоха о ступени.

Мани, сидя напротив входа в подвал с помощью чёрного, блестящего клинка пытался перерезать ошейник. Ремень уже начал протираться и стал чуть потрескивать, как вдруг засов сам по себе отодвинулся, двери с резко распахнулись и в проёме появился хозяин башни! В глазах деспота читалось безумие, жажда крови, ненависть и всё это разнообразие было направлено на маленького напуганного мальчика-раба.

Малыш, недолго думая, метнул стеклянный нож в, пышущего злобой, мага. Результат был довольно предсказуем, Мани промахнулся. Лезвие просвистело мимо и попало в камень стены, разлетевшись вдребезги. Маг криво ухмыльнулся и направил посох на парня. Опал засветился и из него ударил яркий луч света, который сжег бы Мани дотла, если бы он вовремя не проделал трюк с каменными доспехами!

Щурясь, Локос пытался разглядеть дымящиеся останки мальчишки, но вместо этого на полу валялся лишь обожжённый и порванный ошейник. Локос огляделся. Вокруг никого не было. Маг напрягся и почувствовал, как за его спиной что-то зашевелилось. Резко обернувшись, он еле успел отбить летевший в спину осколок острого чёрного стекла, затем ещё один, и ещё…

Ударив посохом о землю, маг телепортировался к противоположной стене подвала и стал зорко всматриваться в пустоту. Он еле разглядел щенка, притворившегося частью стены.

Почувствовав ненавидящий взгляд Локоса, Мани открыл глаза и инстинктивно отпрыгнул в сторону. Вовремя. Туда, где он был мгновение назад угодил огненный шар. Обжигающие, жалящие всполохи, накалив броню юного мага, заставили Мани сбросить её для того, чтобы через секунду его покрыл новый слой доспеха. Малыш не сдавался. Стеклянные осколки, величиной с фалангу пальца непрерывным потоком со всех сторон продолжали сыпаться в ненавистного хозяина башни!

Локос забавлялся. Смеясь, он укрывался от атак своего слуги, используя десятки различных заклятий. Опытный маг был конечно же готов ко всему, что мог предложить мальчишка-самоучка.

Мани, обливаясь потом укрывался от, летящих в него огненных шаров мгновенно вырастающими из песка, стеклянными плитами. Мальчик отчаянно сражался, продолжая наивно верить в победу только потому что ничего иного не оставалось.

Но вот игра порядком надоела магу. Щенок оказался не прост и чудовищно вынослив. Взбешенный Локос продолжал сулить «маленькой гниде» вечные муки.

— Я оживлю твой труп и буду год от года до скончания веков убивать тебя трижды в день!!! Ты познаешь муки, каких не знала Этея, крысёныш!!!

Напор разъярённого мага становился всё сильнее и сильнее. Вскоре Локосу самому пришлось защищаться от своих же сверхмощных атак! Такую силу уже не сдержать стеклянной плитой.

Измотанный неравным противостоянием Мани был готов к самому худшему. Последние мгновения жизни маленький, но уже свободный чародей направил во имя спасения всей Этеи, хоть ничего и не помнил о мире там за стенами высокой, проклятой баши…

Собрав всё своё мужество, малыш попытался сделать невозможное. Ощутив магическую связь со скалой, на которой стояла башня Мани получил возможность почувствовать саму твердыню мага. Величественное строение было воплощением мощи Локоса, сосредоточением его силы, безграничным источником энергии: «В своей башне, маг непобедим!» — любил повторять старый негодяй. Снаружи она действительно несокрушима и неприступна, снаружи её не взять, но Мани хорошо чувствовал её суть — обычное каменное строение, а он всё-таки маг земли, пусть и самоучка, но как говорится в народе — ломать, не строить!

Укрепив связь с твердыней и, собрав всю волю в кулак, мальчик приготовился к последней атаке. От сильного напряжения перед глазами всё начинало расплываться и заложило уши, но Мани сейчас не обращал на это внимания. Мощным усилием, выдирая огромные камни из идеальной кладки твердыни, юный маг стал затягивать их внутрь, руша оплот мага.

Каждая частица, каждая пылинка и каждый камень, башни стремительно носились в воздухе в хаотичном порядке. Одну из таких частичек весом в три десятка фунтов Локос едва успел парировать за малым не распрощавшись с жизнью.

Осмотревшись, маг ужаснулся. Его непреступная башня трещала по швам, а вместе с ней и его могущество!

Остальное произошло за несколько невероятно длинных мгновений. Последнее, что видел и помнил Мани — это огромные камни, летящие со всех сторон и, орущий какие-то предсмертные проклятия, Локос. Послышался хруст, старик заорал дурным голосом, а затем всё стихло…

Часть II

На рассвете, превратившись в груду обломков рухнула, рассыпалась серая непреступная башня злого мага по имени Локос! Раскатистый грохот был слышен всей округе. Никто не знал причины случившегося, но судя по всему маг сгинул вместе со своей твердыней, но никто и не сожалел о том. Чародей брал всё, что ему вздумается и не признавал никаких законов! От его сумасбродных выходок в равной степени страдали, как обычные крестьяне, так и благородные господа. Кто только не пытался покончить с ненавистным магом, но все добровольцы неизменно терпели поражение. И вот, в конце концов, Локос похоже пал жертвой своего очередного безумного эксперимента!

Спустя два дня с момента, как рухнула башня именно с той горы, где недавно, собственно, и находилась обвалившаяся твердыня, спустился маленький, очень худой мальчик. Несчастный парнишка был весь в крови и лохмотьях. Завидев людей, обессиленный ребёнок упал без сознания, не дойдя до деревни всего сотню шагов.

Местный лекарь оказался бессилен. По его мнению, малыш был обречён.

— Ему осталась пара дней, не больше. Мне очень жаль…

Но прошла неделя и, вопреки предсказаниям местного врачевателя, паренёк всё ещё боролся за свою жизнь. Местные жители — бедные, но добрые работяги решили помочь мальчику. Скинувшись всем селом, кто сколько мог, они решили отправить бедолагу в Реам — небольшой городок, располагавшийся в пяти днях пути на восток. В замке точно есть какой-никакой маг, если что и могло помочь мальчишке выкарабкаться, так только магия…

С рассветом телега отправилась в путь. Отвезти парня к магу-врачевателю вызвался Иваныч — здоровенный мужик, что и за себя мог постоять, и больного в обиду не даст. К тому же возница часто ездил в город продавать там своих лошадей, так что путь для него не новый.

Всю дорогу, наслаждаясь путешествием, Иваныч насвистывал незатейливый мотив. Иногда его видимо так вдохновляла природа, что он пел, правда, голоса у здоровяка совсем не было и, похоже, он сам это понимал, но отчаянно отказывался верить, пытаясь снова и снова, сотрясая округу глубоким басом:

Чистое небо, всегда надо мной,

Воля и ветер, конь верный со мной.

Гривой трясёт, копытом стучит,

Словно бы он человек, говорит.

Друг мой, послушай, назад обернись,

Забудь про войну и за плуг вновь возьмись...

Двигаясь по лесной дороге, мужик решил, что докричался до самих богов, когда неизвестно откуда взявшийся белый голубь нагадил ему на нос. Эрия — покровительница жизни и природы избрала птицу, как своего посыльного! Иваныч чтил богов, жил, не гневя ни добрых людей, ни высшие силы. Посчитав сие знамением, он уже молча гнал лошадей до самого заката.

Скоротав ночь у костра на обочине, Иваныч с восходом солнца снова отправился в путь. Лишь иногда, пристально вглядываясь в небо, он позволял себе ритмично постукивать ногой, но не более того…

Через четыре дня пути телега остановилась у внешних ворот Реама. После заката их всегда запирали, но солнце ещё не зашло за горизонт и Иваныч попытался достучаться до стражи. Изнутри не последовало никакой реакции. Делать было нечего, и здоровяк впервые за всё время путешествия позволил себе уснуть, устроившись в телеге рядом с мальчиком. У городских стен было относительно спокойно, опасаться следовало разве что воришек, но им самим должно быть страшно будить такого справного парня, как Иваныч!

— Эй! Доброе утро! А-а-а, и чё с ними делать?

— Иди сюда! Пусть спят, грибок тебе на ноги! Демонов хвост тебе в ухо! Ты, вообще, какого рожна с поста ушёл?!

— А-а-а, ну да. Да кого нам бояться? Врагов-то не видать!

— Видно ли, нет, мы у ворот стоим! Наше дело маленькое, знай себе — стой у ворот! Вот и иди туда! Кизяк тебе под язык!

Стражник развернулся и в задумчивости побрёл обратно к распахнутым воротам города. Почесав затылок через шлем кожаной перчаткой, он скривился. На его глуповатом лице эта гримаса была больше похожа на перекошенную ухмылку. Длинный, худющий, в тяжёлом нагруднике явно не по размеру, новобранец выглядел смешно!

В прошлом году, закончив строительство стены вокруг города, Борн Несокрушимый отдал «Высочайший приказ о городской страже». Неслыханная роскошь! Для содержания этого нововведения требовались немалые средства! По сути, для лордов стража не имела никакой пользы, в замках и особняках господ всегда была личная охрана. Очень многие из их числа, например, считали: «Чернь не имеет средств на содержание стражи и не заслуживает подобной щедрости от господина!» Однако у хозяина Реама имелось на этот счёт своё мнение. Согласно его планам, через три года начнут закладывать ещё одну стену уже намного дальше от города для размещения охраняемых полей и пастбищ.

С самого момента появления городской стражи её ряды сразу же разделились на два типа несущих службу: стражников, что охраняли ворота и патрулировали город, и скитальцев — они несли вахту на стене.

Среди своих стену называли кольцом. Только молодых отправляли кружить по кольцу. Это скучно, нудно и вообще никаких вариантов заработать. Патруль же в городе — совсем другое дело…

Микола сегодня первый день встал на стражу ворот с новым напарником-махром и был готов впитывать мудрость, сразу начав фразы бывалого стражника:

— Только махровые мужики охраняют ворота, а балбесы сгоняют вес на кольце, — непременно добавляя в конце, что-то вроде, — Пчёл им в штаны!

— Слышь, а это чё? Это и я тоже вроде, как махровый получается, да?! — поинтересовался несуразный страж у своего напарника, становясь на пост.

— Бестолочь, ты! Если лорд Несокрушимый узнает — ты сам поймёшь, почему его так прозвали! Он лично порвёт тебя на две части! Червей тебе в брюхо!

Часть III

Утро кануло в вечность. Лишь к середине второй половины дня Иваныч разлепил заспанные глаза. В телеге рядом с ним по-прежнему лежал маленький бледный мальчик.

— Ох, я дурень-то, дурень...

Мужик довольно ловко встал, перелез на скамейку возницы и взялся за поводья.

— Ну, дорогуши, вперёд! Держись, малыш, чуток осталося.

Застоявшись, пара сереньких в яблоко лошадок бодро зацокала копытами. Осторожно развернувшись, телега поползла к воротам.

Реам — молодой город. Его главной достопримечательностью, помимо двух колец оборонительных укреплений, был замок Несокрушимого Брона. Иван направлял телегу по единственной широкой улице прямиком к твердыне лорда. У крепостных ворот их остановила стража.

— Тпру! Куда прёшь?! Разворачивай колымагу и вали отсюда!!!

— Господа хорошие, сынишка у меня захворал, мне бы магу его показать…

— Сынишка захворал?!

Привратник обошёл телегу и заглянул внутрь, но кроме бледного мальца, лежащего на горстке сена, в телеге больше ничего не было, — А к лекарю чего не обратился, деревенщина?!

— Дык, лекарь аккурат и сказал, мол, маг ему нужон!

— Ишь, маг… Ладно… Жди тут!

Развернувшись на каблуках, служака подошёл к воротам и несколько раз ударил в них ногой. Двери отварил другой охранник.

— Чё?!

— Сходи, спроси господина мага сможет ли он помочь бедному сыну того мужика?

Стражник в дверях нахмурился.

— Бедному говоришь?! Бедному это плохо, бедному вряд ли, тут и спрашивать нечего… Помрёт пацан…

— Гм, н-да… Эй, отец! А монетка-то, найдётся сына лечить?! — крикнул озадаченный привратник.

— Кое-что есть, господин, всё на лошадь собирал, да видно не судьба…

— Ясно. Ну? Чё встал-то! Зови мага, давай!

Двери затворились. Привратник велел Иванычу откатить телегу с дороги и ждать, а сам занял свой пост у ворот. Прошёл час, затем ещё один… Солнце понемногу клонилось к горизонту. От долгих ожиданий Иваныч начал присыпать и в конечном итоге громко захрапел.

Не выдержав басовитых раскатов, наш знакомый стражник только собрался прекратить свои мучения лёгким пинком, как вдруг открылись ворота и из них вышел молодой, длинноволосый парень лет двадцати с посохом из какого-то белого материала, облачённый золотистую рясу.

— Где больной?

— В телеге у стены, господин маг!

Молодой чародей деловито подошёл к телеге и, заглянув внутрь, побледнел!

— Телегу немедленно в замок! Парня ко мне в кабинет! Бегом!!!

Иваныча разбудили крики. Проснувшись, он огляделся и увидел мага.

— Добрый день… Э-э-э… Вечер, вашество.

— Да-да… Твой сын, говоришь?!

— Ага-ага, захворал чего-то!

— И ты не знаешь отчего?!

— Нет, вашество, не знаю. Пришёл домой из леса, я его за дровами послал, весь в крови, бледный. Как меня увидел, так и рухнул на землю без чувств! Я его к лекарю, а он говорит, мол, что ничего сделать не может. Вот я к вам и привез сынишку. На вас, вашество, вся надежда!

Маг слушал мужика с недоверием, но решил не делать поспешных выводов, скоро всё станет ясно…

— Слазай с телеги. Завтра к закату приходи к воротам.

Чародей развернулся и поспешил обратно в замок. Не успел Иваныч соскочить, как один из стражей ловко запрыгнул на место возницы и, развернув лошадей, направил их к замку.

Часть IV

Оставшись в одиночестве и временно сбросив ношу ответственности, Иваныч первым делом отправился в таверну. Ещё у стойки он опрокинул в себя пару кувшинов дешёвого кислого, но крепкого вина и, заказав ещё на дорожку, здоровяк направился за большой общий стол, где уже сидело трое мужчин, активно обсуждающих проделки своего четвертого товарища.

— Так ты представь, Георгич уже в третий раз нажирается, как свинья и в третий раз путает Ольгу с Тамаркой!!! Ха-ха…

— И чё, Ольга три раза простила ему?!

— Да какой там! Устроила скандал! Ни за один раз прощенья не дала!

— И?

— И! Получила по морде, после чего он с ней сделал то же самое, что с Тамарой! Аха— хы-хы-ха…

— Ну-у-у, даёт! Ха-а-а…

Иваныч постоянно пил, сосредоточенно вникая в разговор мужиков. Суть беседы, которую он почти уловил, стала вновь ускользать от него.

— И так чё… Кода Г-георгич с Тамарой или О-олей придёт?! Или он с обе… Обо… Вообще, где он есть?!!

Решил поинтересоваться Иваныч, вызвав прилив немалого удивления у своих соседей.

— Мужик, тебе чего надо?! Шёл бы ты спать! — рассказчик явно был не доволен тем, что его перебили.

— Пока голова не разболелась, — подхватил его приятель, из этой тройки он был поздоровее всех.

— Что-о-о?!!! — взревел Иваныч, медленно вставая из-за стола. Пошатываясь, он обошёл лавку и, разделяющую его от грубиянов, деревянную колонну. Приблизившись к ним вплотную и уперевшись руками о стол для устойчивости, Иваныч, на всякий случай переспросил, мол:

— Что?!!

Авось парни ошиблись и не то имели ввиду. Но все трое отказались отвечать на вопрос, а вместо этого ещё и вскочили на ноги, сразу готовые к разговору на кулаках.

«Всё правильно понял», — отметил про себя Иваныч, разглядывая соперников. Ростом они, включая здоровяка, были по грудь Иванычу. Он цокнул, подумав, что мол, таких и бить-то толком нельзя сломаются…

— Те чё надо?! — задиристо крикнул один из троицы грубиянов.

— Пошёл вон, деревенщина! — чувствуя поддержку товарища, вторил другой.

Иваныч, тяжело вздохнув, схватил лавочку и стал, особо не целясь, размахивать ею во все стороны. Одним только взмахом он уложил здоровяка и неловкого зеваку…

Так продолжалось недолго, кто-то из посетителей позвал городскую стражу, и радостная пьянка Иваныча закончилось. Его нетрезвый мозг на фоне пятен и разводов всё же рассмотрел и оценил четыре алебарды и доспехи. Этого было вполне достаточно…

Около полудня дебошир очнулся у городских стен. Всё его тело болело, рядом была небольшая лужица из полупереваренной пищи, судя по составу и внутреннему состоянию Вани, она была создана им лично. Опираясь о стенку, он поднялся и побрёл к воротам. Получалось плохо, шатало, морозило и трясло. Приблизившись, он наткнулся на гневный взгляд стражника.

— Пошёл вон, пьяница!

— Кто?! Я?!

— Ты, ты! В городе тебе делать нечего!

— Но… Мне к закату нужно попасть к господину магу!

— К магу… Зачем это?!

— Дык, наказал он мне так! Велел к закату завтра, значит, сегодня уже выходит, явиться к замковым воротам! И добавил, не явишься накажу, мол, сурово. Добрый господин, позволь пройти, не то ж господин маг никого не пощадит, усех в жаб напревращает.

— Это как это, всех?! — испуганно возмутился стражник, половчее хватаясь за алебарду.

— Ну, усех, кто причастен к тому шо приказ его строгий не выполнен…

— А-а-а, ну иди… Коли строгий приказ господина мага… Но, если обманул!

— Да, нет, что вы, господин хороший, как можно?! Клянусь владыкой Хроносом.

— Ну-ну…

Часть V

Как и обещал молодой маг, на закате замковые ворота распахнулись и из них выехала телега. Следом вышел сам чародей.

— Вашество, ну что там сынок мой?!

— Жив. Слаб, но здоров! Радуйся, отец! Сын-то твой маг, а ты и не знал?! У него было сильное истощение и держался он на одной силе воли! Но всё позади…

— Спасибо, благодарность вам великая, вашество! Вот это вам.

Иван протянул небольшой кожаный мешочек с медяками и даже серебром. Маг небрежно отмахнулся.

— Оставь себе. Заботься о малыше и хорошо его воспитывай! Как оправится, пусть приходит, если захочет. Я научу его пользоваться даром.

Чародей провёл ладонью по чубу мальчика и пошёл прочь.

— Прощай!

Кинул маг через плечо, прежде чем совсем скрыться из вида.

Иваныч внимательно осмотрел парнишку. Внешне тот был абсолютно здоров. Мужик сел на место возницы и, взяв поводья погнал лошадок по улице прочь из города. Проезжая очередной переулок, ему вдруг в глаза бросилась вывеска: «Кулак и медовуха».

— Интересно, — пробормотал, обрадованный внезапной щедростью господина мага Иваныч, тут же решивший это дело отметить.

Направив лошадей в переулок и оставив телегу у входа, Иваныч двинулся внутрь, собираясь пропить лишние деньги, но вдруг из телеги послышался слабый стон. Иванычу пришлось развернуться и заглянуть внутрь. Мальчик открыл глаза и стал опасливо озираться.

— Привет, дружок! Ну наконец-то ты пришел в себя…

Мани сжался в комок. Он был готов ко всему и этому всему стоило опасаться за своё существование.

— Ты кушать хочешь? Пойдём, поедим и обратно в деревню…

Мальчик несколько мгновений разглядывал лицо человека перед собой и окружающую обстановку, а затем кивнул. Мани был ребёнком и почему-то, вопреки логике, поверил в хорошие намерения этого совершенно незнакомого человека, последовав вслед за ним.

Внутри секрет названия, заинтриговавшего Иваныча, был раскрыт! В этой таверне проводились кулачные бои, а самым популярным напитком была, сваренная рядом медовуха! Усевшись за столик, Иваныч огорчённо вздохнул, осознавая, что хорошенько выпить уже не получится. Теперь-то надо опять заботиться о малыше, ну уж пожрать-то им ничто не мешает!

Заказав две похлебки, буханку хлеба и пару перепелок, Иваныч уставился на мордобой, а Мани исподлобья наблюдал за всем происходящим вокруг. Вскоре принесли еду, и оба гостя Реама стали уплетать её за обе щеки.

Покончив с похлебкой, Мани почувствовал, что устал и вот-вот лопнет. Наверное ещё ни разу в жизни пацан столько не ел… А его ведь ждала ещё почти целая перепёлка!

Парнишка, уперевшись локтями об стол, улыбнулся и звонко хохотнул. Раньше он позволял себе смеяться только во сне, поэтому Мани и смутил звук собственного смеха, но это его не остановило, и парень, словно бы закрепляя результат, хохотнул ещё раз.

Иваныч тоже улыбался, потому что понял — парень объелся, и здоровяк принял мудрое решение помочь мальчику, начав оторвать у его перепёлки крылышко, оправдательно приговаривая:

— Маленьким объедаться нехорошо, большим тоже, но не страшно!

Потом они на пару прикончили вторую перепёлку, а на оставшиеся деньги Иваныч взял чашку отвара на травах — чаем зовётся для малыша, а себе кувшинчик медовухи.

Понемногу потягивая своё пойло, Иваныч рассказал Мани всё о том, как он появился, и что они здесь делают… Когда рассказ дошёл до упоминания о рухнувшей башне, мальчишка вздрогнул и, разлепив губы, тихо, почти не слышно проговорил:

— Спасибо…

— Да, пожалуйста, дружок! Нам ведь для хорошего человека ничего не жалко.

Во время их беседы в таверну вошли двое мужчин и сразу же привлекли к себе внимание. Первый прокричал с порога:

— Всем выпивку за мой счёт!!!

Второй похоже явно лебезил перед первым:

— Хозяин Виктор — самый хитрый! Он обманул самого Локоса! Все кричите ему ура!

— Заткнись, болван! Лучше расскажи, как я это сделал! — надменно велел первый. Посетители с любопытством смотрели на вошедших, кто-то искренне аплодировал бесплатной медовухе.

— Мой хозяин заключил сделку со злобным магом, по её правилам Виктор получал пятьдесят тысяч золотых и становился самым богатым человеком, но! Всего на тридцать лет! Спустя это время, злобный маг должен был забрать либо жизнь моего господина, либо сумму в два раза большую. Но этому не суждено сбыться, боги на стороне хозяина, они прикончили мага! Взорвали его башню!

Скрипнув зубами, Мани встал из-за стола и медленно пошёл к человеку, зовущему себя Виктор. Остановившись на расстоянии пяти шагов от его раба-лизоблюда, мальчик топнул по земляному полу таверны. Снизу мгновенно вырос каменный стержень чуть выше роста самого парня, пожалуй, в два пальца толщиной. Стукнув им об пол, Мани по пояс вогнал в землю противного прихлебателя…

— Я — маг Локос! Ты, червь! Много мне задолжал и ещё смеешь насмехаться над разрушением моей башни?!

Мальчик направил посох на хозяина мерзкого лизоблюда, и того с ног до головы сковал земляной панцирь. Наконечник каменного стержня, который сжимал в руке странный пацан, начал расти и превращаться в иглу, направленную прямо в лицо побледневшего Виктора. Трясущимися губами должник забормотал:

— Простите, господин маг…

— Локос!!! — крикнул малыш, и вся таверна задрожала, пол покрылся трещинами и местами стал проваливаться.

— П-п-простите, господин Локос! Не убивайте, прошу вас…

Панцирь на Викторе понемногу стал сжиматься, отчего тот стонал и лил слёзы…

— Ты принесёшь мне немедленно двадцать пять тысяч золотых и может быть останешься жив…

— Да-да, конечно же, у меня осталось даже больше, целых сорок тысяч, больше я не смог потратить… Я всё-всё сейчас принесу…

— И верно, принесёшь не двадцать пять, а все сорок! Раб, проследи за ним! — обращаясь к Иванычу, сказал мальчик-маг. Тот интенсивно закивал, не особо понимая, что происходит, но точно уловив, что речь идет за большие деньжищи.

— Обязательно прослежу за должником господина Локоса! Ага…

Мгновение подумав, Иваныч звучно стукнул кулаком по столу для уверенности.

— Да-да, я всё принесу, только отпустите, не губите… — хныкал Виктор.

Каменный панцирь осыпался, и самый-самый чуть ли не бегом бросился ко входу, а его прихлебатель так и остался торчать в полу…

ЧастьVI

Из таверны маленький Локос вместе со своим огромным рабом вышел сказочно богатым. Погрузив нежданный улов, они направились к воротам, которые за золотой открывались даже ночью! Скрипучая телега с красивым сундучком внутри навсегда покинула город Реам…

— Слушай, дружок, здорово ты… Ловко это вот с Локосом провернул! Я почти поверил! Тебе есть куда податься?! Давай к нам в деревню, будешь помогать нам магией, а мы тебя кормить и всё такое… А?!

Немного подумав, мальчик согласно кивнул.

— Ну, вот и славно… Так, а зовут тебя как?

— Я же сказал ещё в таверне, меня зовут Локос. — лаконично ответил малыш, отчего у Ивыныча пробежал холодок по спине…

Часть VII

— Точно! Ну, точно же! Прям вот один в один, как я помню, бабка ныне покойная сказывала! Только вот я ещё чаго знаю, что этот мальчуган жил у нашей деревеньке, а башня та, стояла во-он там, — возница указал рукой на восточную горную гряду.

— Всё верно, всё верно, Агап, кажется? Или всё же Агапыч?

— А это как вам, господин, удобнее, так и зовите. Мы народ простой, лишь бы вам, господин, удобно было.

Обладатель соломенной шляпы, поправив её, возмущённо спросил товарища:

— Ты отчего мне не рассказывал эту легенду, коли знал заранее?! Всё-то ты врёшь! А вы, историческое вашество, я и вам не верю! Ну откуда вы знаете всё это?! Строилось, по вашим же словам, третье Реамское кольцо стен! А их пять уже как несколько тысяч лет! Прознать за те времена ничего не можно! Так что, не верю я.

Старик лукаво улыбнулся, но этого никто не заметил. Капюшон и ночная мгла скрывали всё. Из небольшого рюкзачка путник извлёк огромную и, судя по виду, очень древнюю книгу. На кожаном переплете сама по себе святилась надпись: «Хроники Этеи».

— Ух-ты, вот те на… И чаво это у вас?! — спросил, истово верующий в Хроноса, трус в соломенной шляпе. Историк скинул капюшон и, погладив книгу по переплёту, заявил:

— Это его дневник… Дневник того самого Локоса!

— Вот те на! Древность какая выходит! От чё значит книга! — сказал с восторженным придыханием поражённый возница, на что его товарищ решительно заявил:

— А я усё ровно во всё это вот не верю!!!