То, что исчезло

— Значит так, при выходе из временной капсулы от меня не отходить, — напутствовал Ростислав своих девушек — аналитичку и оперативницу.

Необычно молчаливая Ната и в этот раз ничего не сказала, а вот Дженни обиженно надула губки:

— Но я же могу за себя постоять!

— Знаю, и все-таки будь рядом.

Двери открылись, явив взору путешественников два очень красивых деревянных домика на поляне возле обочины дороги и самого обычного асфальтового тротуара. Чуть поодаль стоял плакатный щит, на котором красовалось огромное голубое полотно с изображением белого голубя мира — птичка высунула изящную головку из глубины земного шара.

— Какой это год?!

Наташа выкрикнула это так громко, что Ростислав и Дженни чуть не подпрыгнули.

— 1988, Россия.., — начал Ростислав.

— … и мой дом, — она заторможенным жестом устаревшего робота из детских фильмов указала на пятиэтажку. — Зачем мы здесь?

— Об этом надо спросить начальство, — отозвался оперативник.

Ната, ни слова не говоря, шмыгнула за домик, потому что мимо пробежала маленькая голубоглазая девочка — она пересекла поляну, поросшую одуванчиками, и обежала дом, после чего больше не вернулась.

— Какая прелестная! — умилилась Дженни.

— Зато выросла в Мари Жють с призами за стрельбу, — хмуро сказала вышедшая из-под деревянной горки Ната.

— В кого? — не поняла Дженни.

— В меня, святая наивность, это же мое детство. Что мы вообще тут забыли?

— Очевидно, какие-то подсказки у нас есть, и… о, нет!

Все трое задрали головы, глядя на грозовой фронт, который неожиданно оказался на совершенно ясном небе. Затем Ната перевела взгляд на железную дорогу, находящуюся напротив дома через автомобильную, и… впервые в жизни истошно завизжала.

Железная дорога исчезала.

Нет, не так: словно картинка на старой цветной фотографии под палящим солнцем выцветал горизонт, само бытие исторгало из себя зелень травы, нежное серебро облаков и синеву неба; блестящие рельсы растворялись в лучах ослепительного света, а люди как бы проваливались в собственную тень.

— Без паники! — Ростислав запихнул девиц во временную капсулу класса "Хроно-Х".

Рассел ухмыльнулся.

Замечательный это все-таки прибор — корректор времени. С помощью подобной технологии можно посмотреть, что же делает со Вселенной пространственно-временной континуум, если его чуть-чуть изменить… а если не чуть-чуть?

— Все уже что ли?

Ростислав поднял голову, но пока не вставал, держа Нату и Дженни за плечи. С опаской подняла голову девочка-солдат, чуть заметно напряглась офицер Патруля. Что же произошло?

— Сидите тут.

Ростислав открыл двери.

— О, нет!

Наташин визг чуть было уши не испортил, да и было от чего так визжать.

Дома не было, вместо него стояло довольно большое поместье, а рядом рассыпались хуторки. На заднем плане возвышался знаменитый колокол тревоги, который испокон веков находился в их городе, а возле железнодорожный станции был колодец.

— Это же царская Россия, но в конце ХХ века, — пролепетала Наташа.

И — чего с ней почти не случалось на людях — расплакалась как ребенок.

С плаката сурово взирали двуглавые орлы.

Ростислав все-таки вышел осмотреться, а девушки остались, но Дженни вовремя заметила, что Ната идет к дверям.

— Ты куда? Наставник же велел в капсуле сидеть!

— Погоди, — отмахнулась лейтенант, — меня в плакате что-то смутило, хочу еще раз посмотреть.

Пожав плечами, Дженни вышла вместе с ней.

Ната подошла к маленькой девочке, играющей чуть поодаль от хуторочка (Дженни вспомнила, что сновидица говорила, будто это она сама). На малышке было простое ситцевое платьице типа сарафанчика и нечто вроде сандалет, голову покрывал платочек.

— Привет, — сказала лейтенант.

— Гутен так, — отозвалась девочка. — Чем могу помочь фройляйн?

Вот тут-то у Наты потемнело в глазах: совершенно очевидным стало то, что ей не понравилась свастика на груди орла — Российская империя была завоевана. Конечно, без революции Россия так и не стала Союзом, а значит, наука не поднялась, оказать достойное сопротивление Гитлеру никто не смог, и рейх победил.

— А тебя как зовут? — спросила она для очистки совести.

— Реннати, фройляйн.

Час от часу не легче! Ее двойника зовут почти также, но теперь «Нати» это не «Наталия», а «Реннати»! Лейтенант выдавила улыбку:

— Рена, значит. Хорошее имя.

Она достаточно шустро оттащила Дженни в сторону и зашипела в ухо:

— Ты понимаешь, что произошло?

— Объясни, — потребовала несколько шокированная девушка-солдат.

В свое посещение этого города в январе 2012 года — ох, и тепло же было! — Ростислав успел обойти все местные достопримечательности с таким замечательным гидом, как Ната. Девушка, что родилась и выросла в городе, знала тут все закоулки, и оперативник их тоже запомнил.

Сейчас он стоял на улице Победы, возле здания фабрики, напоминающего «Биг Бен» без часов.

Улица была Бенито Муссолини.

Вместо мемориала победы во Второй мировой войне, которую русские, истинные победители рейха, называли Великой Отечественной, стоял памятник Адольфу Гитлеру. Точнее, памтник стоял чуть поодаль, на месте памятника Владимиру Ленину, а сам мемориал являл собой огромную свастику.

— Как же все изменилось, — пробормотал себе под нос Ростислав.

Зная Нату, она страшно огорчится...

— Нет, он еще теории разводит! — бушевала Ната, наматывая круги по капсуле. — Мой народ фактически превращен в рабов! Дважды! А тебе и дела нет?

Ростислав выглядел немного пристыженным — и впрямь, увлекся теориями.

— Ну конечно! — вдруг заорал он.

Ната и Дженни уставились на ученого опера одинаково обалделыми глазами.

— Кто-то захватил корректор времени, — пояснил Ростислав, — пользуется тем, что временную линию можно менять, и меняет ее.

Злоумышленника надо остановить.

Что может быть интересного в работе писарчука?

Реннати хорошо понимала, что ее хорошее образование очень ценится везде: и дома, и в столице Евразийского рейха, и вообще — ей очень повезло. Пусть она корпеет писарчуком, зато не работает на грязной фабрике, где женщины вынуждены закрывать лица от гари и копоти, а также защищать носоглотку чуть ли не респиратором. Люди там болеют и умирают очень часто, живут не дольше пятидесяти лет, а то и тридцати-сорока.

Она может прожить еще тридцать лет, как прожила первые три десятка лет, из них десять потратив на учебу, но зато она не ошибается в орфографии и синтаксисе, спокойно переводит с языка Британской империи и прекрасно владеет ЭВМ, которая сейчас незаменима.

— Гутен так, — фрау Фит, как всегда, с самого утра была ярко накрашена.

— Гутен так. Задание уже есть? — спросила девушка.

— Не совсем. У тебя новый напарник, фройляйн Реннати, это Эмилия.

Эмилия, похоже, была ее ровесницей, и внешне почти что истинной арийкой: гладкая белая кожа, пепельные волосы и настороженные, но не злые, серые глаза. Кивнув, она села напротив Рен.

Фрау Фит вышла.

— За свободу России, — негромко, но отчетливо сказала Эмилия.

На запястье блондинки был выколот орел. Без свастики.

— За свободу России, — эхом откликнулась Рен, показав свое запястье.

— Ночью придешь на улицу Муссолини, к памятнику первого фюрера, есть разговор.

— Хорошо.

Их оказалось двое — сама Эмилия и молодой красивый мужчина.

— Привет, Нати, — сказал он.

— Приветствую, герр… простите, как вас величать?

— Просто Мастер, — ответил он, приобнимая Эмилию. — Если коротко — мир, который тебе снится уже очень давно, должен быть реален.

— Неужели? — задохнулась Рен.

Свобода от захватчиков, свобода от дворян, свобода от бесконечного диктата и счастье? Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Мир изменился, Нати, — вступила в разговор Эмилия, — а мы с Мастером были вне времени. Исчезло все — Пространственно-Временной Патруль, славные победы, осталось только это, — она провела рукой по площади.

Рен стояла как оглушенная.

Не то, чтобы она сильно желала, чтобы ее грезы стали правдой, но все-таки… однако тогда ее мир исчезнет. Ну и пусть! Зато ее народ больше никогда не будет рабом, а в той, иной жизни, у нее будет семья.

— Мне снилась девушка, которая, на самом деле — я, тоже Нати! — выпалила Рен. — И мужчина, и какой-то летательный аппарат…

— Хронокапсула!!! — хором выпалили оба.

— Куда они отправились? — спросил Мастер.

— В какой-то корректор времени. Меня с собой возьмете?

Оперативники переглянулись.

— Да, — решил Мастер, нам нужен твой дар.

— И поскорее.

Все трое бросились бежать к огромной черной машине, за руль которой вскочила Эмилия…

Ната потерла шишку на лбу и огляделась.

Хронолет забросил компанию в Межвремение, загадочную область пространства-времени, где прежде базировался штаб Патруля. Как показали исследования, если кто-то из офицеров Пространственно-Временного Патруля и уцелел, то они не давали о себе знать.

Когда девушка еще школьницей впервые была в Межвремении, то ее страшно удивило. Нечто, напоминающее небольшой город, изобилующий пространственно-временными складками, выглядело очень странно. Например, если ты стоял среди вполне типичных для ХХ века, домов, то, стоило только перейти дорогу, то перенос во времени тотчас составлял от ста до ста пятидесяти лет вперед или назад. Молодых агентов предостерегали от таких скачков, заставляя ходить только по дорогам, защищенным силовыми полями, по принципу «смотреть можно, трогать руками — нельзя».

— Ростислав, я знаю, что случилось! — выпалила она.

— Что?

— Кто-то проник в Четырехмерную точку, он на Корректоре времени!

— Рассел! — выплюнул оперативник как ругательство. — Показывай дорогу!

Ростислав и Дженни устремились за своей подругой-конторщицей.

Опер вскрыл дверь отмычкой, затем внутрь шмыгнула Наташа.

— Пароль, — раздался голос компьютера.

— Пароль на идентификацию: одинаковый взгляд одинаковых глаз, — четко произнесла девушка.

Пароли нарочно набрали из строк песенки «Машины времени» — чужие не догадаются. Выдвинувшийся сканер проверил сетчатку и пропустил как лейтенанта, так и ее спутников.

— Так-так, добро пожаловать!

Темноволосый красавец был чертовски обаятелен, любая женщина плюхнулась бы перед ним и сдалась без боя. Ната, однако, не настолько любила Тимоти Далтона, чтобы млеть перед его двойником.

Решение пришло мгновенно — она схватила спутников за руки и произнесла:

— Одинаковый век, непохожего — бей!

Защитная установка среагировала великолепно: Нату с Ростиславом и Дженни лазеры не тронули, а вот диверсанта буквально изрешетили. Красавчик упал, но похоже было, что бионическпя броня все выдержала.

— Глупцы, — террорист поднялся, — у вас нет шансов…

Прервали его довольно грубо — здоровенный черный джип буквально разворотил стеклянную стену и сбил красавца с ног, проехавшись по нему и затормозив уже возле Ростислава, инстинктивно прикрывшего собой девушек. Из машины выпрыгнул молодой красивый мужчина, быстро снявший с водительского сидения прелестную блондинку, а с пассажирского — девушку с рыжевато-каштановыми волосами и очень знакомой внешностью.

— Не ждали? — спросил Мастер.

— Бензин кончился, — уведомила Эмилия.

Диверсант попытался уползти на карачках.

— Стой, Рассел! — погнался за ним Мастер.

Ростислав и Дженни чуть ли не за ручку бросились к Корректору времени, а бегущая впереди Ната на ходу бурчала пароль: «одинаковый звук одинаковых нот».

Однако вход в стеклянный бункер с Корректором не открылся.

— Что за черт? — не сдержалась Дженни.

— Ноты, — Наташа задумалась.

Ее абсолютный слух и столь же абсолютная память на звук еще не подводили девушку — она отстучала на щитке тот самый ритм, что услышала во сне. Дверь открылась, Ростислав пулей влетел внутрь и плюхнулся в кресло, за ним вбежала Эмилия, а Дженни захлопнула дверь и встала с винтовкой на карауле.

Ната узрела ту девушку, что привезли Милка с Мастером и поймала ее за руку:

— Иди сюда, сейчас сховаться надо!

— Ты — Наталия? — спросила она, глядя на лейтенанта честнейшими серо-голубыми глазами.

— Да. Ты, я полагаю, Реннати?

— Угадала…

А Ростислав прямо-таки чувствовал, как снова приходит в норму реальность — Корректор оказался умной машинкой, он сам вернул все в прежнее состояние. Теперь лишь те, кто был вне времени, как Реннати, останутся в живых, если они принадлежали искаженной реальности. Зато вернутся те, кто исчез.

Зал уже наполнялся офицерами Патруля.

— Если Доктор успеет вовремя, выживут все, — процитировала Ната слова Ривер Сонг из популярного сериала.

Рени доверчиво прильнула к своему двойнику.

— Наш народ теперь свободен?

— Насколько это возможно, — отозвалась Ната. — Хочешь пойти со мной? У нас ведь семья есть, и мы можем быть сестрами.

Реннати потупилась так, что длинные локоны скрыли симпатичное лицо.

— А меня примут? — спросила она до странности глухо.

— Конечно, о чем речь? Родители будут рады, что у них теперь две дочери, а я всегда сестру хотела.

— Тогда идем! — решилась девушка.

Мастер приволок Рассела, на шее которого поблескивал ошейник подчинения — вещь практичная и функциональная. Сняв его без набора специального кода, пленник Патруля просто-напросто навсегда исчезал из бытия, а сам ошейник сковывал способности.

Донельзя довольный Мастер повертел на пальце кольцо, служившее пультом управления, и осклабился. Теперь таких катаклизмов точно больше не будет.

Однако приключению не суждено было закончиться здесь и сейчас.