Глава 1. Остров Грейлин

— Меня щас стошнит — лицо Древина сейчас было под стать его коротким зеленым волосам. — Симит меня дернул связаться с этими морденами, с этим Волдисом, с этими наемниками. Сидел бы сейчас в Аман'лу, пил холодный эль и в ус не дул бы.

Я рассмеялся.

— Не богохульствуй, друг мой. И скажи мне, на какие шиши ты бы эль купил? Наемники, они на то и есть наемники, что им платят.

— И что, тебе все равно, за кого сражаться и кого убивать? — вцепившись в лавку, глянул на меня Древин. — А если это будут ни в чем неповинные люди?

— Только не стоит углубляться в философию, старина — я улыбнулся, и в этот момент нас тряхнуло так, что зеленоволосый эльф чуть язык себе не откусил.

— А Тьма! — вновь выругался тот, и до посадки мы не разговаривали.

В наемники я пошел лишь потому, что денег у меня осталось разве что голубям отдать. И то не жалко. Древин сказал, что доселе никому неизвестный Волдис собирает армию под своими знаменами и хорошо платит. Если бы не пустой кошелек, — остался бы дома, и вместе с Поющими вычищал пригородные леса города Аман'лу от нечисти. Да и натянутые отношения с Вай-кеш — лесным народом, уже попахивали войной. "Лучников, да еще таких как ты, пойди, найди" — первое, что сказал мне Древин, когда ступил на порог с предложением. Что ж, сейчас я уже далеко и гадать, что было бы не имеет смысла.

— Построиться, черви! — голос морденского сотника громом громыхнул в нашей "бочке". — Сейчас будет жарко и те, кто переживет это утро, смогут смело назвать себя почетными воинами армии великого Волдиса.

Я ухмыльнулся. Тоже мне, честь. Симит огради меня от этих пафосных речей.

— Эй вы! — сотник посмотрел на нас с Древином. — Эльфы в первых шеренгах, поэтому я не могу понять, почему вы, два червя, до сих пор тут, задницы отсиживаете. Живо марш строиться!

Став во вторую колонну рядом с лучниками, я пропустил вперед товарища, вооруженного круглым стальным щитом и коротким боевым молотом-мотыгой. Затем, почувствовал как "бочка" приземлилась на что-то твердое и остановилась.

— Сомкнуть ряды, черви! — орал сотник. — Как только откроются двери, вы окажетесь на пляже. Ваша задача прорвать оборону противника на этом участке, закрепиться на высоте и разбить лагерь. Готооовноость! Впеереед!

Тяжелая дубовая дверь рухнула вниз, открывая нам проход на песок. В тот же миг что-то смертельно опасное вжикнуло в воздухе и несколько воинов первого ряда упали, пробитые стрелами. Мы высыпали на пляж, на ходу строившись в боевой порядок.

— Держать строй!

Щиты сомкнулись, защищая лучников от вражеского огня. Меченосцы с хаканьем расступились, открывая пространство нам для стрельбы. Я задержал дыхание, подвел руку к уху и тетива тренькнула, посылая стрелу в смертельный полет. Куда стрелять особо не видно, поэтому пришлось палить вслепую.

— Рассредоточиться! — опять команда.

Мы ринулись по окровавленному песку вверх по склону. Я, отстреливаясь на ходу, увидел, как бегущий впереди меня человек заваливается назад с пробитым черепом.

Присесть. Рассмотреть врага, задержать дыхание. "Треньк" — солдат падает на бок, держась руками за древко стрелы, застрявшей в боку. "Треньк" — еще один неудачник получил выстрел в глаз.

Чудом, увернувшись от летящего в меня зазубренного меча, я нырнул под вражеский щит. Выхватил стрелу из колчана, и, орудуя ей словно копьем, пронзил открывшуюся шею противника. Пока тот, хрипя и захлебываясь кровью, падал на колени, уже собравшая свою кровавую жатву стрела, ушла в полет, пригвоздив еще одного лучника к стволу дерева.

Так продолжалось минуты две. Подоспевший Древин прикрыл меня щитом, защищая от выстрела, после чего настал мой черед оттягивать тетиву.

— Уже четверо! — на ходу крикнул я другу.

— Симит тебя спаси, Мансэ, ты еще и считать умудряешься?! — Древин, приняв на щит удар вражеского молота, подцепил ногу противника своим и, когда тот упал, страшным ударом раскроил ему голову, оставив на траве только кровавое месиво.

— Туда! — крикнул я ему, увидев, как основная масса наемников из нашей "бочки" движется в сторону опушки.

Когда мы догнали своих, все было кончено. Пляж был усеян трупами. И наших и чужих. Песок пестрел красными пятнами, полосами и лужами разных размеров. Чуть выше пляжа, начинался склон, а за ним — лес, уходивший куда-то вглубь острова. Знаменитые Джунгли. Родина дриад. Только сейчас я заметил, что против нас стояли не мужчины, а женщины. Я засмотрелся на труп убитой дриады. Зеленая кожа, множество татуировок по всему телу, ничем не примечательное лицо. В этот момент меня окликнул Древин:

— Мансэ! Смотри.

Я перевел взгляд туда, где уже начиналось строительство будущего лагеря. Несколько связанных женщин-дриад стояли в ряд на коленях. Коренастый морден с огромным двуручным топором поочерёдно отделял головы лесных жительниц от их тел. Да, пленных сегодня никто брать не собирался.

— Эй, червь! — голос сотника оторвал меня от казни. — Хорошо пострелял. Такие, как ты нам нужны. Твой лук поможет нам взять то, зачем мы сюда пришли.

Морден хлопнул меня по плечу и отправился прочь.

— Ох, не нравиться мне это — смотря вслед сотнику, сказал Древин. — Ладно, пойду, пожру че-нибудь. Ну, чего стоишь? Идем, что-ли.

Я потопал за другом, а в голове крутился вопрос. Что имел в виду командир, когда говорил о том, зачем они сюда пришли. Что такого понадобилось захватчикам на острове дриад кроме золота и земли. Но, как это всегда бывает, простого наемника с планами и стратегией военных действий никто знакомить не собирался.

Л'отар стоял в первых рядах оборонительного войска. Ему было понятно, почему его бросили именно сюда. Первый ряд — это всегда смертники. А смерти ему желало чуть ли не половина горожан. Его считали преступником, хоть и преступлений он никаких не совершал. Банальная подстава и вот — теперь он, как и остальные убийцы, мародеры и дезертиры, должен был стать мясом для вражеских лучников или копейщиков. Тут уж как повезет.

Но, несмотря на все "прелести" жизни, Л'отар чувствовал себя вполне сносно. Сражаться всяко лучше, чем сидеть в пыльной, вонючей камере с проклятым Ошейником. Авось выживет, так еще и золотых подкинут. А цены во время войны ползут вверх с неостановимой скоростью.

Воин оглянулся. Позади ровными шеренгами выстраивались мечники, точнее мечницы с большими прямоугольными щитами, а за ними — дриады с массивными дубовыми луками. Стрела таких способна прошить сразу нескольких противников, даже если те будут закованы в тяжелую гномью броню.

Их армия, а точнее сказать гарнизон, был переброшен от Эйрулана к Храму Сейсоны — богини всех дриад. Там, по слухам, находилась ценная реликвия лесных дев, которую солдатам Л'отара было приказано охранять любой ценой.

Разведчицы докладывали, что пляж по всей длине усеян разрозненными отрядами морденов и наемников с севера. Судя по всему, первый и последний рубеж города был отдан врагу, а значит, скоро силы противника будут у подножия Эйрулана.

Запели боевые горны и ровные линии пришли в движение. Л'отар покрепче перехватил двуручный молот и, наравне со всеми, двинулся вглубь леса. Идти предстояло несколько часов и остановок не намечалось. А дорога, увы, небезопасна. Кто знает, что может поджидать немногочисленное войско в Северных Джунглях. Да все что угодно. Массивные голы, обычно охотящиеся стаями, маркуки — нечто общее между человеком и обезьяной, х'аку — маленький лесной народец, уже не первое тысячелетие портящий дриадам кровь. Да те же мордены, наконец. В общем, все в руках Ксерии.

Второй час отряд продирался сквозь непроходимые джунгли. Пение птиц, чирикание непонятных существ, заросли крапивы и шиповника неотступно следовали попятам солдат. Казалось, лес поглотил их в свои объятья и не неторопливо пережевывал. Солнце клонилось к западу, и без того сумрачные джунгли казались еще гуще и темнее. Идущий впереди солдат вскинул руку. Все остановились и вслушивались в, звенящую пениями птиц, мелодию леса. Л'отару показалось, что он слышит гортанное наречие морденских воинов, отдающих приказы. Миг, и морок исчез, вновь сменившись пением и чириканием. Полу-гигант выдохнул, думая, что действительно показалось, но внезапно на отряд обрушился целый град вражеских стрел и арбалетных болтов. Одна из них просвистела у воина над ухом, и тот пожалел, что не взял с собой никакого щита.

Солдата вкинувшего руку нашпиговали стрелами так, что теперь он походил на дикобраза, решившего мирно вздремнуть на смятом мху. Извернувшись, Л'отар отбил летевший ему в лицо болт (на удивление казавшийся тяжеленым молот, крутился в руках воина, словно волчок), и, раскрутив оружие над головой, швырнул вперед. То впечаталось в ствол дерева, основательно его тряхнув. С веток, словно орехи посыпались не удержавшиеся лучники, которых быстро прикончили союзные стрелы и клинки. Впереди из-за кустов, утробно воя, начали появляться пехотинцы врага. Закованные морденские латники, с массивными щитам и кривыми саблями, за ними — копейщики. Несколько из последних на ходу бросали семиярдовое оружие, и оно смертельным ливнем обрушилось на ряды лесных дев. Копья забирали жизни сразу нескольких, насаживая воительниц на острие, словно шашлык на шампур. Лес сразу наполнился криками и стонами умирающих. В пылу схватки Л'отар не сразу заметил, что пехота обходит их справа, а когда заметил, то было уже поздно. Волна морденов врезалась в ряды лучников с фланга, убивая и круша все на своем пути. Но стоит отдать должное и лесным девам. Мечницы, не мешкая поменяли боевой порядок, пропуская врагов за спину. Те в эйфории проносились мимо, все дальше и дальше в тыл, на ходу пытаясь задеть хоть кого-нибудь. Полу-гигант не сразу разгадал маневр, но когда до него дошло, солдат лишь криво усмехнулся. Дриады резко сжали кольцо щитов, и враг оказался в ловушке. Их перебили, словно котят, не оставив ни единого шанса.

Засмотревшись, Л'отар получил болезненный тычок в плечо, который откинул его назад, заставляя упасть на мокрый и липкий мох. Арбалетный болт застрял в руке, но воин, не задумываясь, выдернул занозу и отбросил в сторону. Боли не было, а значит, пока рука не заныла, стоит быстро вставать на ноги. Подхватившись, полу-гигант схватил молот и, заорав, бросился вперед. Раскрутил его, и со всего размаху саданул им морденского копейщика, уже связанного боем. Тот, как заправский каштан, улетел куда-то за деревья. Увернувшись от укола в грудь, воин нырнул вниз, проплыв по мокрой траве, оказавшись за спиной противника. Тот, не ожидав такого маневра, стал разворачиваться, но получил "привет" ровно на макушку. Тяжелый молот растрощил череп, и вязкая черная кровь брызнула Л'отару на лицо. Поспешно протерев глаза, ткнул оружием в лицо зазевавшейся твари, крутанулся. Молот завыл мелодию смерти и снова нашел свою цель — на этот раз сразу троих. Те, под стать своему несчастному товарищу, они отправились в бессрочный полет за деревья. Вокруг звенела сталь, рычали мордены, стонали раненые. Пот заливал глаза, но Л'отар продолжал плясать вместе со смертью.

Снова запели рога, но на этот раз не лесные. Воин похолодел, перевел взгляд в сторону. От направления, откуда пришли дриады, к месту схватки двигались еще сотни Волдисовых прихвостней. Напрягая зрение, полу-гигант заметил, что весь второй ряд состоял из ушастых не высоких существ. Когда отряд подошел ближе, на морденских кольчугах, Л'отар рассмотрел нашивки клана Поющих с ветром.

Услышав звуки боя, приглушенные расстоянием, сотник отдал приказ построиться и идти на помощь. После рейда на пляже, я нашел отряд Поющих с ветром, орущих гимн Аман'лу вокруг костра. Меня встретили неодобрительные взгляды, но после того, как я показал нашивку, меня приняли как брата. Мы до ночи пили эль и горланили песни. В конце концов, рассвирепевший сотник дал там хорошего нагоняя, и мы разошлись спать.

Чувствовать себя в компании таких же умелых стрелков было невыносимо приятно. Древин обиделся, что мы так и не сыграли в кости, и со словами "Променял друга на шайку недалеких военных товарищей" ушел спать. Пусть. Сегодня утром он даже не вспомнил о вчерашней перепалке и бодренько так чесал наравне с остальными воинами.

Звуки звенящей стали и криков приближались. За спиной затрубили рога, и щиты сдвинулись плотнее, закрываясь от готовых сорваться с тетивы вржеских стрел. Бой здесь шел уже минут семь, и поляна была изрядно пропитана кровью. Пахло, скажем, так, не очень, приятно. Сквозь прорези в стене щитов, я увидел как противник перестраивал войска для атаки в лоб. Глупая идея. Щиты их не пустят, а лучники срежут основную массу воинов только на подходе. Хотя, мне ли жаловаться. Быстрее закончим.

Пестрая когорта разукрашенных женщин с криками и улюлюканьем бросилась нам на встречу. Я нашел глазами Древина. Он стоял в пяти ярдах от меня, как и все, прикрываясь круглым дубовым щитом.

— Держать строй, черви! — голос сотника проревел по рядам. — Держать строй!

Я выхватил стрелу и наложил на новенькую тетиву.

Армии двух континентов сошлись в яростной схватке. Дриады навалились, оттесняя нас назад, к стене деревьев.

— Навались! — крикнул кто-то из мечников. — Ииии, хэй!

Солдаты с периодичностью в три секунды толкали щиты вперед, опрокидывая противников на траву. Упавших быстро кончали плоские мечи или длинные копья.

Миг, и вот щиты расходятся в стороны, открывая пространство для выстрела. Я всадил стрелу в шею ближайшей дриаде, быстро выхватил вторую, и, пока "окно" не закрылось, послал ее по дуге за спины сражавшимся. Выстрел нашел цель, и одна из лучниц с криком упала в канаву.

Теперь я слышал более уверенное "хэй!", а наши воины твердо теснили дриад к центру поляны. Внезапно, краем глаза, я заметил, как несколько воинов вылетели из строя кто, куда. Один из несчастных ударился спиной об ствол толстого ясеня, насадившись спиной на острый сук. Закричал и, пуская кровавые пузыри изо рта, руками держался за окровавленную ветку, торчащую у него из живота.

Это что такое, забери меня Тьма?! Еще несколько воинов проделали тот же трюк что и их товарищи. Фланг оказался разбит и сломлен. Дриады заходили к нам с юга, и Поющим пришлось отступать за деревья.

— Залп — крикнул Велин, командир отделения. — Прицельно по врагу! Огонь!

Стрелы собрали хорошую жатву, уложив несколько десятков особо прытких воительниц за окровавленный мох.

— За… — Велин не успел отдать команду. Тонкая бамбуковая стрела вошла точно эльфу в лоб и выскочила под затылком. Я зазевался, и чуть было не отправился следом за ним. Страшный молот лишь оставил огромную вмятину на мокром стволе. Я прыгнул в сторону, на ходу натягивая тетиву, но промазал. Стрела прошла в паре дюймов от лица чело… Язык не поворачивается назвать ЭТО человеком. Примерно на три головы меня выше, облаченный в кольчугу, гигант вертел молот в руках, словно тот был простым ножичком. Маленький рог на лбу, как у носорога, татуировки на щеках и шее, выпуклые губы, прямой нос и усталые глаза. Я бы даже сказал — измученные. Еще секунда, и моя черепушка превратиться в кашу. Но гигант не успел. В ноги ему прыгнул Древин, и тот, потеряв равновесие, упал и выронил страшное оружие из рук.

— Иди, я догоню — кивнул я ему, когда эльф поднял меня на ноги.

— В порядке?

— Да. В полном. Иди — он кивнул в ответ, и врубился в схватку теперь уже пять на пять, проходившую под ближайшим деревом.

Я натянул тетиву, прицелившись ровно в лицо гиганту. На миг мы встретились глазами и я дрогнул. Ни капли страха, ни капли сожаления. Я посмотрел на него еще раз, и снял стрелу с тетивы. Ногой пнул молот поближе к солдату. Он встал, словно ничего не произошло, взял оружие и едва заметно кивнул. Мне показалось, или в его глазах промелькнула благодарность? Мы просто разошлись в разные стороны. Он к своим, я к своим.

Я продолжал отстреливать, снующих между деревьями лучниц, пока рог дриад не пропел отступление. Наши войны издали победный вопль и хотели было ринуться следом, но трубачи морденов известили нас об отходе. Присоединившись к выжившим лучникам, я все еще думал об этом гиганте. И не мог понять, что именно заставило меня не убивать его.

Как оказалось, это был гарнизон запаса из Эйрулана — столицы местного королевства. Грейлин огромен, кланов тут очень много, и сейчас, если я не ошибаюсь, мы имеем дело с "Золотой веткой". Я не особо разбираюсь в клановых татуировках, но мельком заметив похожую на одном из трупов, я пришел к верному выводу. Помнится, давно, когда мы с Арнэей детьми бегали на Самшитовые острова, она рассказывала мне о прекрасном королевстве дриад. О величии городов, красоте леса и прочее, прочее, прочее. Только вот пока ни одного города я так и не увидел. Создавалось впечатление, что дриады живут прямо на ветках, или прячутся в дупле, как белки.

Пленных, которых взяли в ходе сражения, после допроса как обычно обезглавили. У меня не особого желания лицезреть казнь, и я сев на пенек, принялся считать оставшиеся стрелы.

— Мансэ, слышал новости? — ко мне подошел Древин, и, сняв шлем, уселся на большой корень.

— Нет. Что-то новое? — я продолжал подсчитывать стрелы.

— Капитан Нагайн говорит, что всех наемников отправляют вглубь Западных Джунглей. Якобы там наша армия уже продвинулась достаточно глубоко, что бы начать строительство форта и сети башен. Конечно же, сами мордены работать не хотят. Им бы только дармовую рабочую силу, побери их Тьма! — выругался эльф.

— Друг, ты договоришься скоро. Услышат и твоя голова станет украшением, как вон те, размалёванные — я кивнул в сторону казненных.

— Плевать — и Древин смачно плюнул на мох. — Плевать я хотел на всех. В который раз жалею, что не остался дома.

— Это была твоя идея — я заговорщицки ухмыльнулся, глядя на зеленоволосого эльфа.

— Не напоминай — тот еще сильнее нахмурился. — Так вот, я не договорил. Тут оставляют четыре сотни пеших и всех Поющих. То есть мы с тобой остаемся тут.

Видно было, что Древин не шибко рад такой перспективе.

— И куда направляемся? — я не отрывал глаз от стрел.

— На север. Минуем Эйрулан ночью и на рассвете соединимся с Зубастыми и шаманами.

— На кой ляд нам разведчики и шаманы? — я поднял глаза на друга. — Мы собираемся брать город?

— Нет — Древин вздохнул. — Нет, наша задача взять какой-то храм. Сей… Сейси… Нет, Сейсоны, кажется. Да точно, Сейсоны. Взять и удерживать его до подхода основных сил.

Он придвинулся ко мне впритык и прошептал.

— Поговаривают даже, что сам Волдис явиться на огонек.

Я рассмеялся.

— Сказки. Древин, все это — сказки. Не думаю, что Волдису нечем заняться, кроме как смотреть на бойню.

— Не думаю, что это будет бойня. Дриады стоят насмерть.

— У нас ведь число, старина. Мы просто задавим их числом.

Он лишь пожал плечами. Но на душе стало как-то тревожно.

Утро выдалось не самым добрым. Небо затянулось белесыми облаками и теперь мелкий, противный дождик все время норовил забраться за пазуху.

Часть войск, о которых говорил Древин, уже выступило, и теперь, компанию угрюмым морденами составляли лишь двести Поющих, и четыреста мечников — в основном люди и эльфы.

Сотник надрывался в голове колонны, которая мерным шагом продиралась через лесную чащу. Приказ пришел сегодня ночью: остатки нашего отряда должны маршем преодолеть дневной переход до Храма Сейсоны, ночью миновав Эйрулан.

Солнце доходило своего наивысшего положения, когда запах зеленой травы и мха разбавил запах гари и трупов. Не трудно догадаться, что мы подошли к Храму.

— Стоять, черви! — раздался голос командира. — Идем на юг.

Наша армия, ну или не совсем армия принялась разворачиваться в указанном направлении. Когда солдаты закончили перегрупировку и построение, снова начались разговоры, смешки, байки. Казалось, будто никто даже и не думал о предстоящей схватке. И мало того, нам ведь еще предстояло держать оборону почти два дня, а неизвестно, что могли учудить дриады, чтобы отвоевать свою святыню. В общем, я заметно нервничал. И по этому, всю дорогу шел угрюмый, погруженный в свои мысли.

— Что с тобой, Мансэ? — поинтересовался Древин, шедший впереди. — Ты с утра сам не свой.

— А сам? — мрачно ответил я ему. Эльф точно так же не блистал радушием к жизни.

— Да Тьма его знает, друг — Древин насупился. — Медальон тяжелеет с каждым шагом все больше, как мы приближаемся к Храму.

Вот тут я совсем приуныл. Друг детства всегда кичился своим украшением, с тех пор, как тот достался ему от отца. Говорил, что это фамильная ценность, передающаяся из рук в руки вот уже девять поколений.

— Ладно, — я хлопнул его по плечу. — Давай не будем отягощать ситуацию еще больше. Решаем проблемы по мере их поступления.

Он кивнул и больше мы не разговаривали.

Лагерь Зубастых мы услышали раньше, чем увидели. Ребята и не думали сидеть тихо, или, по крайней мере, просто не привлекать к себе лишнее внимание. Гогот, рычание и песни, эхом гуляли среди вековых деревьев. Мы вышли на поляну, и взору открылись многочисленные палатки и шатры. Справа доносился стук топоров — солдаты готовились к ночи, заготавливая древесину для костров.

По сути, я не видел никого, кроме уже так осточертевшей мне расы — морденов. От одной только рожи можно было испугаться до мокрых подштанников. Говорят, они произошли от орков — Перворожденных, древней расы, населявшей Аранну много тысяч лет назад. Те, видимо, тоже не отличались особой красотой.

Низенькие, в полный рост еле достающие мне до плеч, мускулистые, жилистые. Смуглая, зеленая кожа, толстые руки, с не менее толстыми пальцами, оканчивающиеся когтями. Овальное лицо, хотя скорее морда, была украшена глубокими глазницами, носом-картошкой и ртом, усеянным острыми зубами. Толстые губы, в уголках которых, точно как у орков, видели свет клыки. Такими без труда можно было вспороть человеку брюхо, от груди до того, что пониже. Так что, можно быть уверенным, что даже безоружный морден представляет огромную опасность для окружающих. Лучше сразу и наверняка рубить голову.

Голоса солдат ревели то тут то там. Нас встретили оглушительным свистом и улюлюканьем. Когда весь наш большой отряд показался из-за деревьев, воины вереницей расползлись по лагерю, занимая свободные места, чтобы поставить палатки. Мы с Древином нашли свободное место почти у самой стены леса. Только сейчас я заметил палатку, со странными символами на ткани, расположенную прямо напротив нас. Черный полумесяц с точкой внутри такого же цвета. Полог откинулся, и оттуда вышел морден, облаченный в длинную походную мантию, багрового цвета. В руках он держал посох, с навершием, точь в точь таким же, как символ на палатке. Я засмотрелся и получил тычок в плечо:

— Чего пялишься, червь? — коренастый морден, проходивший мимо, недовольно окинул меня взглядом. — Длинноухим мартышкам запрещено смотреть на шаманов. Занимайтесь делом.

А Тьма. Как я сразу не понял. Шаманы. Что ж, эти ребята доставят лесным девам немало хлопот. На душе сразу стало легче. С магической поддержкой у нас намного больше шансов продержаться до прихода Волдиса и основной армии.

Поставив палатку, я заметил, что уже порядком стемнело, и вокруг начали загораться огоньки — воины разжигали костры.

— Пойдем послушаем, что говорят разведчики, — предложил Древин. — Мне интересно знать, что твориться на других фронтах.

Не было причин отказываться, и я согласно кивнул. Мы двинулись вдоль линии костров и быстро нашли место рядом с двумя морденами, что-то украдкой тянувших из походной фляги. Как только, я ступил на освещенную площадь, воин, сидевший ко мне спиной, встрепенулся:

— А, командир, мы ж ниче… Э-э-э, так водичку пьем! — толком не рассмотрев, кто перед ним, затараторил солдат. Потом, все таки разобравшись, добавил уже более недружелюбно:

— А, это вы, макаки. Че надо?

— Да мы так, посидеть, погреться, новости узнать — добродушно пропел Древин.

— На эль не надейтесь. У нас его и так наг наплакал.

— Да мы не пьем.

Мы сели напротив, и мое внимание тут же привлекло пламя, периодически выбрасывая к небу снопы искр. Люблю, знаете ли, поглазеть на огонь.

— Меня зовут Шамо. Это мой напарник — Гимр — сделав еще один глоток эля, сказал разведчик. — Говорите, зачем пришли, и проваливайте.

Н-да. Мордены не отличаются особым гостеприимством, как я посмотрю.

— Скажите, любезный Шамо, что как там обстоят дела на южном и западном фронтах? — деловито поинтересовался Древин.

Солдат рассмеялся.

— А-а-а. Ну дык, давим мы этих размалёванных девиц, как блох. Оттеснили их к городу со всех сторон. В лесу уже отстроена череда башен, которые браво косят отряды разведчиков, пытающихся забраться к нам в тыл. Еще пару дней — и столицу этих убогих мартышек можно будет собирать по бревнышку — он еще раз расхохотался.

— А, что это за Храм, который так важен нападающим? — я подал голос, удивившись его ново выявленной хрипотце.

— О, молчаливый длинноухий проснулся — прорычал Гимр. — Звать-то как тебя?

— Мансэ.

— Ха, слыхал Шамо, какие имена дают в их остроухом племени. Прямо оборжаться — захохотал тот.

Древин видимо, понимая, что я сейчас не удержусь и накостыляю этому упырю харю, поспешно перевел разговор в другое русло:

— Так что за Храм такой, не расскажете?

— Да Тьма его знает. Поговаривают, что Волдис приказал взять его в первую очередь. Для него, это Рагнаром забытое место, даже важнее самой столицы "Золотой ветки" — Шамо сделал еще один глоток, передавая флягу товарищу. — Недавно вылазку делали. Дриады перебрасывают туда основную часть войск. Эйрулан остался почти незащищенным. Так, несколько сотен лучников, големы и веточники. Все остальные девицы кукуют под всех интересующим Храмом.

— Как по мне, так вообще стоит ударить по городу, пока он слаб, а основные силы с севера, пусть уже к Храму топают — смачно рыгнув, сказал Гимр.

— И сколько там солдат насчитали? — я ковырнул палочкой в углях, послав к небу очередной сноп искр.

— Э-э-эм, где-то три тысячи, плюс полсотни големов и двести "веток".

Этого-то я и боялся. Нам не хватает количества солдат, чтобы прорваться хотя бы внутрь, не говоря уже о том, чтоб простоять там два дня. Я заметил, Древин изменился в лице, но тут же оправился и снова улыбнулся.

— А нас сколько?

— Ха, ты мартышка, видимо еще и считать не умеешь — хохотнул Гимр. — Если брать с вами, с новоприбывшими — пять тысяч с хвостиком.

Только теперь я понял, что полянка на первый взгляд показалась меньше, чем есть на самом деле. Чтобы поместить пять тысяч солдат, требуется не ахти какая площадь.

Весь следующий вечер, мордены, изрядно накачавшись элем, которого у них "наг наплакал", во всю горланили боевые песни их народа. Древин, который теперь для пьяных разведчиков был как свой, пытался подпевать, но не зная слов, ежесекундно запинался, чем вызывал очередной приступ смеха у Шемо и Гимра. А я? Ну, а я, продолжая смотреть на огонь, молчал. Думал, о предстоящем сражении. На бойню теперь это уже не походило. И вправду — сражение. Три тысячи дриад стоят многих нерасторопных морденов, а если еще взять во внимание големов, в три ярда высотой, с тяжелыми руками-бревнами, и веточников или "веток" по-простому, то дело совсем не хорошо. Веточников бояться стоит даже больше чем, големов, как по мне. Эти прыткие твари с острыми сучками вместо рук накромсают тебя в капусту, прежде чем моргнешь. Ловкости им не занимать, а уж сила — и подавно нечеловеческая. Не смотря даже на хрупкое на первый взгляд телосложение. В общем, по моим подсчетам, если нам все-таки удасться взять Храм, то дай Симит, чтоб осталось хотя бы тысяча. Перспектива оставалась безрадостной.

Время уже давно перевалило за полночь. Заметив, как уставший и злой сотник разгоняет засидевшихся гуляк, сопровождая все это смачными нагоняями, я сгреб поддатого Древина охапку, и потащил прочь.

— Да хранит вас Рагнар, макаки! Ик… — бросил нам на прощание Гимр, и снова икнув, стал крениться набок.

Когда рассвирипевший сотник добрался до нашей парочки, я уже застегивал порядком намокший от начавшегося дождя полог палатки.

Храм оказался не таким большим, каким я его себе представлял. Восемь ярдов в высоту, пять или шесть в ширину. Каменные колонны поддерживали своего рода арку, которая плавно заводила случайного путника в распахнутые ворота. Только вот сейчас, ворота были заперты. Тяжелая дверь из какого-то дерева, обитая огромными железными пластинами не подпуская к себе никого. Если хорошенько приглядеться, то можно увидеть несколько бойниц, расположенных чуть выше и по бокам от входа. Из них выглядывали направленные прямо на нас острые стальные наконечники стрел. Дриады нас уже ждали. Да и только слепой не заметит две с лишним тысячи воительниц, ровным строем выстроенные на свободном травяном пространстве прямо у входа в Храм. Все по старинке — впереди копейщики, за ними линии дриад с прямоугольными щитами, за теми — лучницы. Ни големов ни "веток" не видно. Осмелюсь предположить, что внутри нас ждет "приятный" сюрприз.

Наше войско разделилось на три части. Основная сила сейчас стояла перед Храмом — три с половиной тысячи. Остаток солдат — в основном ближний бой — разделившись на две части, должна была прятаться в джунглях где-то слева и справа от нас. Цель этого всего — удары с фланга. Дриады стоят слишком близко к Храму и обойти их с тыла не представлялось никакой возможности. По этому мы должны были оттянуть солдат противника на себя, что бы резерв ударил врага с фланга. Идея хорошая, только не факт, что дриады на это купятся. Уверен, разведчики доложили о количестве солдат, которые должны были прийти сюда, а считать здесь умеет каждый второй. В целом — время покажет.

Еще одна особенность Храма — непонятные статуи, стоявшие вдоль арки. Я насчитал шесть, но обзор отсюда скудный. Значит, их может быть и больше. Каменные изваяния с полностью отсутствующим лицом. Вместо него грубо обтесанный камень. У каждого — четыре руки. Все держат внушительного размера мечи, поднять которые способен далеко не каждый гигант. Что там говорить о маленьком эльфе.

Утром я мельком слышал, как один из шаманов строго на строго запретил воинам приближаться к ним. Это, якобы, порождения Магии Природы, и от них лучше держаться по дальше. Я рассказал об этом Древину и тот, теперь, с опаской косился в их сторону.

Построения завершились и за спиной раздались песни горнов, извещающих воинов приготовиться к атаке.

— Упреждение пол пальца вверх. Целься! Огонь! — раздалась команда. Две сотни стрел взмыли в воздух и опустились прямо на вражеские головы.

— Стрелять без остановки. Никакой пощады! Огонь!

Правая рука тянется к колчану. Затем резкий рывок к правому уху. "Танг" — тетива щелкает о перчатку и стрела по кривой дуге устремляется вдаль. Потом снова за спину — к колчану и опять тоже самое. Снова и снова.

Не попасть в такой толще народу было очень и очень трудно. Почти каждый мой выстрел находил себе жертву. Но дриады стояли. Когда я уже сбился со счету, сколько стрел выпустил, ряды противники дрогнули. Тяжело разобрать — то ли они сломлены огнем, то ли перестраиваются, то ли отступают. По нашим линиям прокатился рокот и рычание. Первые шеренги солдат пришли в движение, сменяя быстрый шаг на бег и крича все громче.

— Стоять сукины дети! — заорал командир, но его голос утонул в многотысячном гуле и реве. Воины почуяли кровь и теперь их уже не остановить. Весь план покатился в тартарары, а значит придется действовать по обстановке. Я нарыл глазами Древина — тот бежал в четвертой линии от начала, прикрывая щитом товарища справа. Найду его в гуще сражения — отсюда стрелять всяко лучше, чем с близкого расстояния.

Семь ярдов — длинные пики опускаются, шесть, пять, четыре, три — некоторые из пикинеров нещадно накалывают вражеские тела на острие, два, один...

Началась форменная свалка. Где свои, где чужие — пойди разбери. Опасаясь ударить в спину союзникам, Шельно — новый командир Поющих — отдал приказ:

— Рассредоточиться! Врага бить только прицельно. По своим не стрелять!

Мы рассыпались по поляне, посылая стрелы, кто куда. Я бежал, на ходу успевая и стрелять и искать глазами друга-эльфа. Но, увы, зеленых волос в этой суматохе нигде не наблюдалось. Всадив стрелу в лоб зазевавшейся дриаде, я развернулся и увидел то, что никак не хотел увидеть. На меня неслись двое дриад — одна с щитом и мечом, другая с парными клинками, которые она виртуозно вертела в руках. "Танг" — запела тетива, но щит ловко вильнул в сторону и стрела, жалобно звякнув, отлетела вправо. Поняв, что не успеваю достать их поодиночке, я выхватил сразу две стрелы, и пальцами распределив их направление, натянул тетиву. "Бенг" — стрелы ушли в смертельный полет. Мечница не могла защитить сразу двоих, поэтому закрылась сама, бросив подругу на произвол. Моя стрела легко пробила кольчугу девы леса, выскочив под правой лопаткой. Брызнула кровь, и дриада, споткнувшись о древесный корень, упала навзничь и больше не поднялась.

Я отступал, стреляя чуть ли не каждую секунду, но противник все время закрывался щитом, и мои шансы дожить до старости стремительно приближались к нулю. Как всегда, мою шкуру спас Древин. Он налетел на воительницу сбоку, и та, не ожидав подобного, проворонила замах мотыги, которая в последствии и размозжила несчастной голову. Древин вытер с лица кровь и мозги убитой дриады и осклабился:

— Ты должен мне дважды, м'элонамин — заорал он.

— Знаю, спасибо — ответил я, вытирая покрывшийся испариной лоб.

Тем временем бой продолжался. Наши воины все больше оттесняли противника ко входу. Последней каплей стала магия. Прямо из воздуха над армией врага появились четыре багровых шарика, которые в один миг упали вниз, оглушительно взорвавшись. Тем, кто попал в радиус поражение скажем мягко — не повезло. Дриад просто разметало кровавыми ошметками по всему полю боя. И их ряды дрогнули. Прогудел рог, и Девы леса принялись организовано отступать, намереваясь скрыться в проеме. Раненых тащили на себе, чем существенно замедляли продвижение. Мордены и наемники с улюлюканьем бросились следом, так и не расслышав крики шаманов стоять на месте. То, что произошло после меня ошеломило, и я рад что ни Древина ни меня среди этих безумцев не оказалось.

Статуи ожили. Стряхивая с себя остатки вечного сна, они поднимали руки со страшными мечами, постепенно их раскручивая. Бегущие воины не сразу заметили, что их убило. Статуи выходили на свет прямо на солдат, топча и подминая несчастных по себя. На каменном полу оставались лишь кровавые пятна. Отрезав солдатам пути к отступлению, в ход пошли мечи. Теперь уже ошметки наших воинов летели во все стороны кровавым дождем. Руки, ноги, головы, верниху половины тела. Кто-то пытался бежать: я заметил окровавленного человека, с расширенными от ужаса глазами, несущегося в нашу сторону. Но его настиг удар тяжелого гранитного меча, перерубив бегущему голову. Он и так не жилец. Пока бежал, пытался рукой запихнуть вываливающиеся внутренности обратно в живот.

Когда все было кончено, от полторы тысячи солдат не осталось ни кого. Орущих и стонущих раненных безжалостно раздавили или закололи, точно свиней. Порядком заляпанные кровью, гранитные изваяния выстраивались в ряд, явно намереваясь проделать то же самое с остатками вражеской армии. Но им, хвала Симиту, не удалось. В дело вмешались шаманы. Став в шахматном порядке, они вкинули вверх посохи, и те засветились уже привычным багровым сиянием. Миг и каменные статуи, так и не успевшие сделать ни шагу, окутала дымка того же цвета. Еще миг, и изваяния замерли в тех позах в которых находились секунду назад.

— Быстрее в Храм! Надолго их это не удержит! — крикнул один из шаманов.

— А надолго и не надо — ехидно ухмыльнулся командир телохранителей. — Щас наши пиротехники все сделают.

Горстка морденов галопом неслась к замершим фигурам. Добежав, они быстро набросали под ноги статуям какие-то бочки и таким же галопом унеслись назад.

— Назад! — донеслась команда. Войска отступили на пятьдесят ярдов назад и раздался оглушительный грохот. Каменная крошка разлетелась во все стороны, и через секунду все закончилось. От статуй остались лишь горы измельченного камня, теперь устилавшие пол арки, словно песочные дюны.

— В Храм! Живо, черви!

Про строй можно было забыть. Все стремились как можно быстрее преодолеть опасный участок пути, ведь остатки дриад успели укрыться за дверью, а из бойниц нещадным дождем сыпались стрелы.

Внезапно двери взорвались, с сорванные с петель створки улетели куда-то вглубь помещения. Стоявших позади шаманов поспешно вывели из зоны поражения стрел. Видимо, они, истощив весь свой запас сил, больше никак не могли помочь атакующим.

Я не ошибся. В Храме нас действительно встретили големы и веточники. Стрелы их не берут, по этому я предоставил возможность солдатам самим с ними разбираться с новой угрозой. Мое внимание привлеки дриады-лучницы, засевшие где-то под потолком. Рассмотреть их не удалось, по этому, увернувшись от стрелы, метящей мне в шею, я послал ответную в том же направлении. Вскрик, эхом прокатившийся по сводам, и бездыханное тело, противно хрустнув, упало с восьмиярдовой высоты...

… Мы держались уже четвертый день. Войска Волдиса опаздывали, а нас осталось всего триста. Триста из не полных пяти с половиной тысяч. Дриады не давали продыху, накатываясь волнами смерти, каждые пятнадцать минут. Откуда их столько, я не берусь даже продполагать. Видимо, на помощь подоспели другие кланы — как никак святыня. Стрелы давно закончились, по этому приходилось в перерывах между боем собирать уцелевшие. Благо их тут было — хоть в карманы запихивай.

Взяли Храм, на удивление, легко. Големов спеленали веревками, изрубив на мелкие щепки. С веточниками поступили так же. Хорошо, что хоть их пеленать не пришлось. Уцелевшее сопротивление просочилось сквозь небольшие проемы в полу и стенах, которые в последствии были наглухо закрыты плитами. Куски камня просто наезжали на отверстия, словно закрывая за уходящими двери. Створки ворот снесло магией, по этому приняли решение держать оборону перед входом. Но, уяснив, что вражеские лучники не дадут даже продохнуть, отступили внутрь.

По подсчетам, нас осталось полторы тысячи. Шаманы так и не вошли внутрь Храма, так что, скорее всего, их прирезали дриады сразу после того, как они отступили. Так что, на магическую поддержку рассчитывать не приходилось.

В первый день мы потеряли двести с лишним солдат. Второй тоже прошел практически без потерь. Но армии не было. Все надеялись, что Волдис прибудет к утру, но его не было. Зато вместо него, на нас огромным скопом навалились Девы Леса. Да так, что мы лишь чудом удержали позиции потеряв при этом почти всех. Так что на четвертый день нас осталось всего триста.

Я пробил стрелой очередного врага, и поятнулся за следующей. Но колчан оказался пуст. Обессиленный, я выпустил из рук оружие и упал на колени. Мне было все равно. Ведь держаться больше не за кого. Сегодня утром не стало Древина. Его прошило четыре стрелы, но он умудрился забрать с собой двоих, после чего умер у меня на руках.

— Возьми… его… сохрани… — это все, что он успел мне сказать.

Теперь медальон моего брата висел у меня на груди. Его тяжесть мешала мне нормально стрелять, но снять его рука как-то не поднималась.

Я упал на спину. Перед глазами был потолок, изрядно заросший мхом, который от чего-то чересчур сильно ходил ходуном. Оглушительный удар, и звук сыплющейся на пол каменной крошки. Все, что я успел рассмотреть — это спрыгнувшего на пол гиганта с лицом немолодого человека, закованного в черную, как смоль, броню и огромным двуручным мечом, мерцающим таким назойливым, неприятным багровым светом.