4

When I hear your cries praying for life

Когда я услышу твой крик, молящий о жизни,

I will be there

Я буду рядом.

When I hear your cries praying for light

Когда я услышу твой плач, молящий о свете,

I will be there

Я буду рядом.

Black Veil Brides — Savior

Я думала, что Мир разозлится на меня, но его суровый взгляд задержался на Лэоле. Мне стало стыдно, и я даже сама не знаю, отчего.

— Здравствуй, Мироальд, — сказал Лэоль, и это прозвучало не уважительно, а так, словно он хотел разозлить Мира. Я увидела, как темноволосый сжал кулаки, и с хмурым видом медленно направился к Лэолю. Тот, в свою очередь, сделал шаг от меня и теперь спокойно глядел на то, как приближался Мир, явно не с дружелюбными намерениями.

— Отойди от нее. — властно сказал Мироальд, остановившись в шаге от моего нового знакомого. — Она моя.

— Почему именно тебе ее прислали? Ты что, особенный? — в голосе Лэоля слышались нотки обиды.

— Она с самого начала была предназначена для меня, и я не собираюсь отчитываться перед тобой, по какой причине. Немедленно уходи.

Я взглянула на Лэоля. Его лицо перекосила непокорность подростка. Он стоял не двигаясь. Потом вдруг бросился на Мира так внезапно, что я ахнула, а Мироальд был сбит с ног.

— Зря ты это затеял. — кинул Мир, поднимаясь с пушистого ковра, вслед уходящему из комнаты Лэолю. Тот остановился. Потом обернулся и пристально взглянул на Мира:

— Она будет моей.

— Никогда. — прорычал Мир, и Лэоля поразила огненная вспышка из рук Мироальда: он опрокинулся на пол. Тонкая рубашка Лэоля дымилась, сам он больно ударился о голый пол у двери. Не успел он подняться, как Мир возник над ним, словно тень на закате: властный, уверенный в себе и своих словах, темный как ночь и молчаливый, словно монумент. — Только попробуй еще раз ее коснуться. — угрожающе сказал он.

Не могу точно сказать, что я при этом чувствовала, но мне стало приятно от этих слов, сказанных Миром.

— А в следующий раз дерись по-настоящему, а не как слепой щенок. — продолжал унижать достоинство Лэоля Мироальд. Я видела, как тот с ненавистью смотрит на Мира. А через секунду произошло то, что ни я, ник то либо другой на моем месте увидеть не ожидал.

Мира смело с ног огромным белым хвостом гигансткого чешуйчатого существа с раззинутой зубастой пастью и горящими голубыми глазами. Его ударило с шумным стуком о стену. Я хотела было подойти к Миру, но не могла пошевелиться, глядя на это творение с нежно-голубой чешуей, шипастая голова которого упиралась чуть ли не в потолок, а белоснежные крылья задев книжный шкаф с грохотом опрокинули его наземь. Я вздрогнула, поднялись клубы пыли. Теперь понятно, для чего такие высокие потолки, окна и двери… Дракон… Живой дракон...

Но один ли он такой здесь?

Услышав за спиной странный шум, рассекающий воздух, я обернулась.

The fight for you is all I've ever known...

Борьба за тебя — это все, что я когда-либо знал...

OneRepublic — Come home

Как такое может быть?

Передо мной стоял, согнув колени гигантский черный дракон, огромные перепончатые крылья которого были прижаты к мощному чешуйчатому телу, видимо, чтобы ненароком здесь ничего не задеть. Он сделал шаг влево степенно и важно, повернув шипастую голову с длинными черными рогами в сторону. Его изумрудные глаза пылали яростным огнем.

— Я тебе покажу, почему Онифэль предназначена мне. — низким, рыкающим голосом произнес черный дракон, обращаясь к Лэолю, принявшего боевую позицию.

Я не глупа. Здесь было два парня: Мир и Лэоль. Они никуда не могли исчезнуть, и то, что драконы появились в тот же момент, в который они якобы исчезли, — слишком подозрительное совпадение. Я должна была признаться самой себе, что Мир и Лэоль — драконы. И теперь один стоял слева от меня, другой — справа. А я красным огоньком посередине этих двоих.

— Поцелуй меня. — рыкнул черный дракон, обратившись ко мне. Я вздрогнула и взглянула в его глаза-щелки с вертикальными зрачками кошки. Каждый размером с мою голову. Как его поцеловать? В нос? Лэоль сделал шаг ближе, и даже на лице дракона ясно выражалось недовольство происходящим.

Я медленно направилась к Миру. Он дышал негромко и сдержанно, но меня все равно периодически окатывало словно волной теплого ветра. Я обратила внимание на его менее чешуйчатый живот: он раздувался и алел так, словно внутри дракона была печка с нагретыми углями. Я почувствовала, как мои руки дрожат. Потом протянула руку к нему и коснулась опущенной ко мне головы Мироальда. Твердая, словно каменная поверхность, и холодная, точно так же, как камень. Мне пришлось сделать шаг, чтобы поравняться с одним из его, словно стеклянных, глаз. Из огромных ноздрей у дракона тоже вырывался воздух, который почти не задевал меня, но я чувствовала его правой рукой. Я прикоснулась губами к черной чешуйчатой щеке, ощутив холод мрамора и твердость гранита. В тот же момент я почувствовала, как меня окатило теплой волной с головы до ног, а Мира окутала едва заметная золотистая дымка, которая переливалась на свете солнца, льющегося из окна.

Я, завороженнно глядя на Мироальда, теперь смотрела на то, как он бросился на Лэоля и стал теснить его к стене. Я поняла, что он хочет вывести его из комнаты через окно на улицу. Но Лэоль упирался и, ощериваясь, то и дело обжигал лицо Мира ледяным голубым огнем, отчего Мироальд шарахался в сторону, но огненным залпом не отвечал и пытался избавиться от замерзшик льдистых осколков на выдающейся вперед части лица. Лэоль по размеру был несколько меньше, чем Мироальд, и, наверное понял, что неизбежно проиграет на открытом пространстве, а его гордая натура этого вынести бы не смогла. Лэоль метнулся к двери, но Мир с оглущающим ревущим рыком заградил ему проход, а потом все-таки окатил его красной огненной волной с прозрачно-зелеными языками пламени. Лэоль мотнул головой с закрытыми глазами, и затем сбил Мира сильным рывком. Но Мироальд набрал в грудь еще больше пламени и полыхул им на Лэоля так, что еще один книжный шкаф был сожжен дотла, кресла наполовину, а ковер по-прежнему разливающимся озером полыхал прямо у когтистых драконьих лап и подбирался уже ко мне. Я наблюдала за передвижениями огня, и вот он полез на гардины со скворчащим звуком, а Мироальд таки вытолкнул Лэоля на улицу, и там они столкнулись над пропастью.

Я не могла поверить, что причиной этой борьбы была я — девушка из ящика, Онифэль. А они дрались, наверное, насмерть. Я увидела кровь на шее Лэоля, и почувствовала порыв жалости к нему. Окольными путями, минуя огонь, я подбежала к окну, и схватившись побелевшими пальцами за серый длинный и широкий подоконник (на котором я могла уместиться несколько раз), стала наблюдать за тем, как Мироальд с легкостью повергает голубоглазого дракона. Тот отчаянно забил крыльями, как только начавший летать птенец, а потом Мир толкнул его и набрал в грудь побольше воздуха, чтобы распалить пламя внутри себя. Я не выдержала и срывающимся голосом крикнула в окно:

— Мироальд! Хватит!

Это был второй раз, когда я услышала свой голос. Черный дракон взглянул на меня. Лэоль замахал крыльями и устремился к стене, у которой я стояла. Он летел прямо на меня, в глазах его читались злоба и безысходность. Лэоль направил чешуйчатые лапы с белыми когтями вперед, видимо, намереваясь схватить меня, но все вокрег залило золотым блеском, у меня запрыгали в глазах солнечные зайчики. Когда я проморгалась, тут же отпрянула от окна и увидела лежащего на полу сильно потрепанного Миром Лэоля, с кровоточащей шеей, уже принявшего вновь человеческий облик. Я кинулась к нему. Синяки и ссадины были по всему его юному лицу, губы в крови. Он приоткрыл голубые глаза и серьезно взглянул на меня.

— Исцели меня. — прошептал Лэоль.

Но как? Я не умела исцелять!

Позади я услышала шорох и звук бьющегося от ветра плаща. Обернувшись, увидела Мира с растрепанными темными волосами. Он шел прямо к нам. Огонь с ковра перешел давным давно на стены, и мы втроем оказались окутаны пламенем.

— Отойди от него. — сказала он мне. Что мне оставалось? Я кинула еще один жалостливый взгляд на Лэоля и отошла в сторону.

— Теперь ты понял? — спросил Мир, глядя сверху вниз на Лэоля. Тот в безысходности отвернул лицо в сторону, не желая глядеть на своего противника. Мироальд поднял его за воротник. — Перемещайся в лазарет. И только посмей к ней еще раз подойти.

Лэоль с ненавистью взглянул на Мира из-под растрепанных карамельных прядей, а потом на меня. Так смотрят на любимую вещь, которой нет возможности обладать или глупо упущенную. Потом Лэоль внезапно заехал кулаком по носу Мироальда так, что я услышала хруст, и с чувством выполненного долга, отразившегося на лице молодого человека, Лэоль дымкой испарился. Я взяла за руку Мироальда, который вытирал кровь с лица. Потом он вставил опять же, с неприятным хрустающим звуком (от которогго передергивало), нос на место и взглянул на меня. Синь растеклась у него по переносице.

— Может, тебе тоже в лазарет? — робко предложила я.

— Нет. — после такого "нет" уже не стоит ничего предлагать.

Он простер руки в сторону стен, и огонь стал угасать. Пламя, как умирающий, еще цеплялось последними огненными капельками и змеями за ткань, ковры и шторы. Но через минуту в комнате стоял лишь рассеивающийся дым. Мироальд подошел ко мне и взял своими крепкими руками меня за плечи. Посмотрел в глаза. Лицо у него уже было чистым, как прежде, без подтеков, синяков и ссадин, без крови. Он проговорил:

— Тебя захотят все. Но ты — моя. Хорошенько это запомни. Я никому тебя не отдам, ты должна знать это.

И я решила, что пришло время задать вопрос, самый важный для меня.

— Кто я? Почему ты дрался за меня?