Веллины. Чаша Жизни

Когда Эвелина Георгиевна вернулась домой из гостей, ее насторожили странные звуки, доносившиеся из детской, какие-то тихие подвывания и всхлипы. Эвелина быстро вбежала в комнату и увидела няню, рыдающую на стуле рядом с пустой кроваткой.

Няня Вера подняла зарёванное, красное лицо и, захлебываясь от страха, выпалила:

— Пропала! Леся пропала. Только что была, спала себе в кроватке… а я только и отвернулась выключить чайник на кухне. Прихожу…. А ее… а … — и Вера разрыдалась еще громче.

— Окна были закрыты? — спросила Эвелина, осматривая комнату. — Вы проверяли все комнаты?

— Да я все обегала. А окна закрыты были, как всегда, вот видите. И следов никаких.

Вера оглядела комнату взглядом, в котором блеснула надежда — а вдруг появится откуда-нибудь из угла маленькая девчушка, розовощекая и пухленькая.

— И в дом никто не входил — входная дверь закрыта. А она пропала

— Так, — сказала Эвелина, осматривая комнату. Прошлась прямо в сапогах от двери к окну и вдруг подняла руку и поймала что-то вроде паутинки, которая была похожа на маленькое серебристое облачко. Его было почти не видно, но Эвелина облегченно

улыбнулась, словно уже нашла свою дочку.

— Милицию надо…. вызывать, — послышалось сквозь безудержные рыдания, — и скорую. Господи, что же теперь будет-то.

— Не надо никакой милиции. Я знаю, где она, — твердо и спокойно сказала мама. — А вам советую успокоиться, выпить валерьянки и лечь спать.

— Что?!!! — безумными глазами посмотрела на нее Вера, вытирая слезы передником.

— Сейчас же, — решительно сказала мама. Потом немного подумала и решила успокоить няньку, — Лесю забрала… ммм… моя родня. Бабушка. У нее, видите ли, оригинальный способ навещать своих отпрысков.

Вера все еще потрясенно пялилась на Эвелину и та, устало вздохнув, провела перед ней невесомым прозрачным платочком, прошептав:

— Все хорошо, она вернется. А теперь иди в свою кровать и засни.

Вера послушно встала и рухнула на свою постель, стоявшую рядом с детской кроваткой. Через несколько секунд она уже тихо похрапывала.

Эвелина озабоченно нахмурившись, прошла к окну и закрыла глаза. Через некоторое время она улыбнулась и кивнула головой. Она почти сразу поняла, что произошло в этой маленькой комнатке.

— Они благословили мою дочку! Не забыли… — но вдруг она нахмурилась. Меж бровей пролегла складка. — Значит, в любой момент они могут отнять ее у меня. Но что делать. От судьбы не уйдёшь. — Эвелина вновь посмотрела на чуть подтаявшую паутинку-облачко, а потом подошла к окну и посмотрела в небо. Звезды глядели на мир с темного неба бесстрастно и спокойно. «Все решилось, — словно шептали они. — Все так и должно быть».

Глава 1. «Чудеса начинаются»

У самого уха задребезжал старенький, еще советский будильник, и Леся разлепила глаза. Вечером пришлось много готовиться — учить стихотворение, потом ещё куча примеров, которые тоже надо было решить, да еще срочно дочитывать «Приключения Тома Сойера», а то она уже в библиотеке должницей стала. Вставать так не хотелось, но она решила не дожидаться грозного оклика мамы из соседней комнаты, и пошла умываться в ванную. С тех пор, как папа…с тех пор, как его не стало, маму словно подменили. Красивая добрая женщина, расцветавшая рядом с отцом, исчезла. Мама изменилась, стала резкой и молчаливой. Все больше ее лицо с тонкими чертами хмурилось. Она почти не улыбалась, и в доме словно поселился кто-то третий, темный и мрачный, навевая на все вокруг печаль. Леся всегда была любимой дочкой папы, но теперь она была готова на все, чтобы вернуть маме хорошее настроение, однако это было очень непросто. Леся вздохнула, встала с кровати, кое-как заправила ее и начала одеваться. На завтрак была каша быстрого приготовления. Леся так же быстро ее проглотила. Мама не слишком любила тратить время на готовку. Исключением были дни, когда приходили гости. Хотя теперь они приходили все реже. Тогда мама засучивала рукава, и тогда в доме пахло нежной ванилью, пряностями, сладостью выпечки. И в эти дни, даже такая, растрепанная, рассыпающая из сита, как из облака, белую муку, она была самой прекрасной женщиной на свете. Леся никогда не видела никого красивее своей матери. И ее красота с годами не тускнела. Кожа ее словно светилась изнутри, огромные синие глаза смотрели на всех словно сверху вниз. А тяжелые темные волосы были заколоты шпильками в затейливую прическу. Часто мама говорила, что Олеся — бледная ее копия, светловолосая, голубоглазая, тоненькая и легкая. Казалось — подуй ветер посильней, и Леся взлетит, как пушинка.

— Поторапливайся, — мама пальцем показала на часы в кухне на стене. — И не забудь — сегодня твоя очередь мыть посуду.

Леся молча кивнула, оттирая тарелку от каши губкой. Она до сих пор не могла понять, что произошло в их семье. Папа исчез внезапно, Олесе тогда было три годика. Мама говорила, что он пропал во время командировки. Он увлекался ковкой по металлу и все собирался открыть мастерскую, да так и не успел. Все говорили, что теперь он без вести пропавший, хотя мама не говорила об этом вообще. Словно папы больше не существовало. Но Леся чувствовала, что мама о нем не забывала ни на миг

.

В школу Олеся собиралась недолго — портфель уже с вечера готов. Надев форму — белую блузку и темно-красный сарафан, она заплела светлые волосы в косу. Из зеркала на нее смотрела худенькая девочка. Лесе больше всего нравилось, что при светлых, почти льняных волосах, у неё длинные темные ресницы. Олеся ободряюще улыбнулась себе и пошла к выходу, слыша, как мама собирается на работу, одеваясь в своей комнате.

Уроки прошли как всегда, к доске Лесю никто не вызывал. На перемене девчонки сбились в стайку, как болтливые птицы, сплетничая и обсуждая последние новости. Леся встала у окна, глядя на школьный стадион, мечтая о том, как летом, до которого осталась одна неделя, поедет в деревню, где они с мамой иногда снимали дачу. Потерпеть всего ничего, и будет закончен 6 класс. А еще в июне у неё день рождения.

— Эй, Солнцева, что скучаешь? Давно сопли никто не подтирал? — Леся резко повернулась. Рядом с ней стоял Леша Дронов, восьмиклассник, язвительно усмехаясь.

— Что тебе нужно? — спросила Леся, прекрасно зная, что Леше нужно только одно — поиздеваться над кем-нибудь. Рядом усмехалась его «свита» — несколько наглых парней, которым никто не смел дать отпор.

— Мне надо, чтобы ты, Солнцева, убралась отсюда. Ты заняла мое место. Я здесь всегда стою.

— Да где бы я не встала, там всегда почему-то оказывается твое место, — усмехнулась Леся.

— Это точно, — Дронов кивнул головой, — А теперь подвинься-ка вон в тот угол.

— И не подумаю. — Леся сдвинула брови, скрестив руки на груди.

— А ну убралась отсюда, иначе пожалеешь…

Леся замолчала и посмотрела исподлобья на ненавистного Леху. Его многие боялись, да и она долгое время старалась с ним не связываться. Но сейчас она чувствовала только гнев и возмущение. Почему какому-то наглецу все должны подчиняться? Ноги словно сами приросли к полу. Теперь даже если бы ее оттаскивали, Леся бы не отошла. Глаза ее сверкали, как у злой кошки и буравили Лешу. Только потом она поняла, что вокруг стояла тишина — все, кто был в коридоре, затаили дыхание — что же теперь будет? Лёха вальяжно двинулся к Лесе, собираясь оттолкнуть ее от окна. И тут он словно споткнулся, увидев ее взгляд, его глазки забегали, и он замер на месте. Лицо его побледнело. Он вдруг резко отвернулся и, ни слова не говоря, пошел прочь. Дружки Лёши замерли от неожиданности. От удивления они не могли вымолвить ни слова и так же тихо разбрелись. Тут же все, кто наблюдал за этим, словно по волшебству, зашевелились, зашушукались, а Таисия Петровна, выглянув из-за двери класса, с любопытством осмотрелась вокруг. Но услышав, что теперь в коридоре стоит такой же привычный галдеж, как и раньше, пробормотала:

— Ведите себя потише, пожалуйста, — и ее голова, украшенная колобком из волос на затылке, исчезла в дверном проёме, как кролик, засунутый обратно в шляпу фокусника.

Тут подошла Таня Самохина, подружка Леси и с удивлением спросила:

— Ты как это сделала? Ты его лицо видела? Только представить себе — Леха убежал. Одного твоего взгляда испугался! — Ну, ты у нас теперь герой. Или героиня.

— Таня, перестань, а? — сказала Леся. — Я и сама не знаю, как это получилось. Ну, ушел, и ладно.

Таня замолчала, пораженно глядя на подругу. Такой уверенной и спокойной она ее еще не видела. Леся снова повернулась к окну. Что-то менялось в ней. Словно кто-то в ней долгое время спал и сейчас пробудился к жизни. Она так долго была молчаливой тихоней, и с ней мало кто общался в школе, кроме Тани. Но после этой «беседы» с Лешей в Лесе появилась уверенность в себе, словно ее породила ярость, кипевшая внутри.

— Ладно, Лесь, не дуйся, — промолвила Таня, тоже прислоняясь к подоконнику. — Я на самом деле за тебя рада.

Леся посмотрела на подружку и улыбнулась:

— Спасибо. Я знаю.

Таня протянула руку, словно хотела потрепать Лесю по плечу, но только взмахнула ладонью и воскликнула:

— Ты просто молодец, — Таня прислонилась к стеклу окна, сплющивая задорный курносый нос и прищурив глаза. — А я бы так не смогла.

Леся только вздохнула и оглянулась назад, в коридор. На другом его конце, стоял Лёша, совсем один. Почему-то Лесе стало его жалко. Наверное, ему сейчас очень стыдно. Ну и пусть, может, теперь задумается, как обижать ни в чем неповинных людей. А свита его куда-то немедленно убралась. Леся усмехнулась. «Друзья, называется». Таня скосила глаза на Лесю, не отрывая носа от окошка, и сказала:

— Пойдем после уроков в рощу? Мороженого поедим.

— Пошли, — кивнула Леся.

В Светлой роще было столько народу, что Леся пожалела, что пришла. Здесь обычно гуляли несколько бабушек, крепко державших за руки семенящую рядом малышню. Но сегодня был такой теплый день, словно на дворе уже стоял июль, и на тропинках рощи бродили целые толпы народа. Леся раздраженно взмахнула портфелем и свернула к берегу реки, а Таня понеслась к ларьку с мороженым. Река спокойно лежала между зелёными пологими берегами, а над водой кричали чайки, проносясь, как маленькие самолетики из белой бумаги. Леся подолгу могла сидеть на берегу, на маленьком пригорке, нависавшем над водой, где стояла маленькая деревянная скамейка. Удивительно, как это ее еще никто не занял. Леся все думала о том, что произошло сегодня в школе, и не могла найти объяснения. Почему Леша просто удрал, как трусливый заяц? Может, у нее есть какие-то сверхспособности, например, она силой мысли может влиять на людей, или еще что? Но, сколько она не думала, Леся не могла найти причины, почему здоровый парень убежал, увидев её взгляд. Тани всё ещё не было видно, видимо, к ларьку с мороженым была очередь.

Леся склонила голову и стала смотреть на воду. Солнце играло в воде, купая в ней свои лучи, просвечивая её насквозь, и дно было видно до самого мельчайшего камушка. Серебристые монетки ракушек, маленькие голыши-камни, тонкие нити водорослей. И вдруг сквозь толщу воды девочка увидела лицо. Она вздрогнула, протерла глаза ладонями, но лицо не исчезало. Это была девушка, и она лежала под водой у самого берега. Ее синие глаза смотрели прямо на Лесю, и видно было, что девушка спокойно дышит под водой. На русалку она похожа не была, так как никакого хвоста у нее не было, одета девушка была в какую-то тонкую рубаху, окутывающую ее фигуру, как серебристая паутинка. «Значит, не русалка» — подумала Леся, во все глаза глядя на девушку, а та подняла руку и стала писать, касаясь изнутри поверхности воды. Так, как Леся бы писала на песке. Буквы не растекались, они были ясно видны, хотя сначала Леся не смогла бы понять, что девушка написала на воде. Но потом солнце словно высветило каждую букву, и Леся смогла разобрать всю фразу:

«Ты избрана, сомненья в этом нет,

И сердца своего послушаться должна ты…»

Лесю так притягивала надпись на воде, что она готова была прыгнуть с пригорка в воду, она все больше склонялась, чтобы ясно разглядеть водяные буквы, но тут ее схватили на руку и оттащили от края, где из-под молодой травы уже летели комья земли.

— Ты что?! — закричала Таня, — Отойди сейчас же! Вот ненормальная! А если бы ты упала в воду? Она же сейчас еще холоднющая.

— Ты видела? — спросила Леся.

— Что — видела? — удивилась Таня, протягивая ей рожок с уже подтаявшим мороженым. — Ешь скорее, а то скоро… ну что? Что ты так на меня смотришь? Что я должна была увидеть?

— Да надпись! — воскликнула Леся, показывая пальцем на воду, — вот там надпись на воде. И девушка еще под водой.

Таня нахмурилась, рассматривая воду, спокойно, как зеркало, лежавшую у берега.

— Ты извини, конечно, но там ничего нет. Вообще.

Леся посмотрела вниз. Вода была, как вода, ничего на ней не было, ни надписей, ни даже плывущего листика.

— Но я же видела. Своими глазами видела девушку. И она лежала под водой. И она написала…

— Слушай, ты меня пугаешь, — Таня встревоженно посмотрела на Лесю. — Пойдём домой, а? Я тебя провожу, если хочешь.

— Ты мне не веришь… — с горечью промолвила Леся. — Я не вру. Я ее видела. Видела! И можешь мне не верить. На здоровье. Я все равно знаю, что она была.

— Ну, хорошо, — терпеливо сказала Таня, как обычно разговаривают с больными, пытаясь уговорить их съесть горькую таблетку. — Она была. И слова писала. На воде. И всё было. Только пойдем, ладно? — подруга потянула Лесю легонько за локоть, уводя с пригорка.

Леся ещё раз посмотрела вниз, на реку, вздохнула и пошла по тропинке, ведущей на городские улицы.

Глава 2 «Мамина тайна».

У дома Леся остановилась и огляделась. Вокруг было тихо, во дворе почти никого, кроме одного сморщенного старичка, что кормил голубей крошками из пакетика, сидя на скамейке. Домой идти пока не хотелось. Сегодня столько всего произошло, что в голове не укладывалось.

Девочка присела на Гнутое дерево, росшее рядом с их подъездом. Его кривой ствол изгибался так, что на нём можно было очень удобно сидеть. Она молча начала рассуждать, машинально срывая травинки:

«Если даже девушка мне привиделась, а Таня меня всю дорогу в этом убеждала, то что же тогда произошло в школе, почему Леша испугался? Да нет, я точно знаю, что девушка в воде была. Я уверена. Ну почему Танька мне не поверила?! Еще подруга, называется. Предложила прилечь и отдохнуть и ушла домой».

К ее руке подлетела серебристая паутинка и невесомо легла на ладонь. Леся хотела смахнуть ее, но вдруг почувствовала, что паутинка тает, словно это не паучья сеть, а большая и тонкая снежинка, которая сразу начала исчезать под лучами весеннего солнца. Девочка посмотрела в небо, где не было ни облачка, покосилась на старичка, который тихо дремал на лавке, и пошла домой, не заметив, как старичок приподнял одно веко и внимательно проследил за ней взглядом.

Дома было тихо, лишь тикали старинные ходики в большой комнате, мама еще не пришла с работы. Ну и хорошо, можно пока почитать или телик посмотреть. Леся устало кинула портфель на стул, переоделась в любимую длинную футболку с Микки Маусом и стала шарить в холодильнике. Там, как обычно, было мало съедобного. Маме было некогда готовить, она пропадала на работе, в музее, то у нее выставки, то какие-то другие мероприятия. Девочка пожарила себе яичницу-глазунью из двух яиц и с удовольствием ее съела. В комнате было солнечно и тихо. Она с удовольствием устроилась на кровати с книжкой в руках, и тут услышала странные звуки, словно кто-то за стенкой, где была мамина комната, постукивал и шуршал. Лесе вдруг стало страшно. Может, в квартиру залез грабитель и все это время, пока она была дома, он прятался в маминой комнате? Что теперь делать? Пойти посмотреть, кто там или сидеть тихо? Но странные звуки не прекращались, и она, пересиливая страх, потихоньку пошла по коридору к комнате. Осторожно толкнув дверь, она заглянула внутрь и замерла на пороге. В комнате, которая обычно сияла чистотой и порядком, как снежный буран, повсюду летали белые перья, словно кто-то случайно распорол гигантскую подушку. И в самом центре перьевого вихря стояла женщина, прижимая руки к груди. За ее спиной захлопали два крыла, и с них слетела еще целая куча перьев и осыпала мамин теперь белоснежный ковер. Женщина заметила Лесю и промолвила:

— Извини, я тут наследила немного.

— Ага, — сказала девочка, не зная, что спросить. Вопросы мелькали в голове, но она так растерялась, что просто молча стояла в дверях.

— Держи. Передашь своей маме лично в руки. Поняла? — Женщина протянула Лесе белый листок. — Ну что стоишь, как вкопанная? Бери быстрей. Мне некогда.

— А… — протянула Леся, пробираясь сквозь перья и протягивая руку за письмом.

— А мне пора. Еще увидимся перед Белланой. — женщина поклонилась и исчезла. Вместе с перьями. Леся проверила — письмо все еще было в ее руке.

— Ничего не понимаю. Совершенно ничего. — пробормотала Леся, разглядывая листок, он был совершенно белый, на нем было ни одной черточки, ни одной буквы.

День тянулся очень медленно. Леся вся извелась от любопытства и ожидания. Но наконец, хлопнула входная дверь и вошла мама. Леся подбежала к ней и молча протянула листок. Мама замерла, глядя на кусочек белой бумаги. Потом перевела взгляд на дочку и в её глазах Леся увидела волнение. На лице мамы застыло выражение, которого девочка не могла понять.

— Где ты это взяла? — спросила Эвелина Георгиевна, ее глаза заблестели, а рука сама потянулась к листку.

— Мне… Нам это принесли… — Леся старалась подобрать слова, чтобы объяснить, что она увидела в комнате мамы. — У тебя в комнате была женщина, и она была вся в перьях, как птица…

— Что она говорила? — странно зазвеневшим голосом продолжала выспрашивать мама.

— Да ничего… Просто просила передать это лично тебе в руки… И еще добавила, что мы увидимся потом, перед Белл…

— Белланой, — прошептала мама со вздохом и взяла листок.

— Но тут ничего не написано, — с любопытством посмотрела на него Леся.

Мама молчала, глядя на листок, потом посмотрела на дочку, вздохнула и сказала:

— Идем ко мне в комнату. Предстоит долгий разговор, и он касается нас обеих.

Леся нахмурилась, не понимая, что такого в этом листочке, но пошла за мамой. В маминой комнате все было, как всегда — тихо тикали старинные часы, висевшие на стене, колыхались от легкого ветерка занавески в английских розах на окне, на комоде стояли шкатулочки, статуэтки, ваза с цветами. Мама опустилась в любимое мягкое кресло, а Леся присела на диван цветастой расцветки. Мама долго собиралась с мыслями, не зная, как начать разговор, посмотрела в глаза Лесе, и девочка почувствовала, как ее сердце застучало сильнее.

— Сегодня с тобой происходили странные вещи, не так ли? — спросила мама у Леси. Та молча кивнула головой, — мама помолчала и продолжила. — Ты — не совсем обычный ребенок. Я ждала, надеясь, что мне никогда не придется говорить об этом, но это все-таки произошло. Пришло время. Ты из рода веллин. Люди — не первые и не единственные, кто жил и живет на Земле. Не надо так таращиться на меня. Я не сошла с ума. Я родилась не здесь, а ты взяла от меня лучшие качества. У тебя ведь они проявлялись и раньше, просто ты не замечала. Помнишь, ты ведь любишь дождь, — Леся молча кивнула, раскрыв рот. — И иногда, когда ты очень хотела дождя, он шел, словно по заказу. Я уж не говорю про грозу, ведь ты ее просто обожаешь. И, если ты заметила, она придает тебе сил. Или тот случай, когда ты слетела с обрыва. Другой ребенок мог разбиться, но на тебе не было и царапины.

— Я помню, — тихо сказала девочка.

— Веллины видят очень многое и теперь…

— Кто — они, веллины? — спросила Леся, во все глаза глядя на маму. А она встала, достала ключик из деревянной шкатулки на комоде и подошла к платяному шкафу. Ключ легко повернулся в замке, дверцы распахнулись, и девочка увидела, что он совершенно пуст. Мама коснулась какой-то точки в темной глубине шкафа и шкаф словно разъехался по стене, превращаясь в огромную карту. Леся подскочила, разглядывая ее.

— Это карта моей родины. — сказала мама, с волнением глядя на карту. — Земли Веллинора велики и обширны. Это удивительное место. Хочешь его увидеть?

— Еще бы! Конечно — быстро ответила девочка, разглядывая причудливые очертания неведомых земель, где горы вздымались над вьющимися руслами рек, где леса скрывали тайны под зеленой тушью, заштриховавшей мир неведомых зверей и птиц. Где были города с неизвестными названиями и деревушки, точками-веснушками рассыпанные на бумаге.

— Тебя пригласили, Леся, но это не прогулка, — нахмурив брови, сказала мама, глядя дочери прямо в глаза. — Пойми, там все по-другому. Там не пользуются мобильниками, с которым ты, кстати, не расстаешься, не сидят сутками в Интернете, не ездят на метро. Там все иное. Хотя нет… — Мама нахмурилась, — Что-то типа метро ты можешь и найти. Но не это главное. Это совсем иной мир. Там ты научишься искусству управлять погодой, а возможно, предсказанию будущего.

— Так я буду волшебницей? — у Леси от восхищения перехватило дыхание.

Мама рассмеялась:

— Волшебники…. Ну, да, как я не подумала…. Веллины — это не совсем люди. Их можно назвать близкими родственниками людей. В давние времени веллин звали Облачными девами, хотя среди них есть и женщины и мужчины. Просто женщины Облачного народа так прекрасны, что люди, увидев их хоть однажды, уже не могли забыть их красоты. Облачным народом назвали их, потому что они всегда селились высоко, выше людей, где-нибудь в горах, и их дома скрывались в облаках. Волшебники и веллины когда-то были добрыми соседями и делились друг с другом секретами. Вместе они создали много удивительного и научились управлять стихиями, лечить себя и людей, которые приходили к ним за помощью или спрашивали совета, благословляли их малышей, наделяя их удивительными дарами. Это было очень давно. В век технологий большинством магических возможностей уже трудно кого-нибудь удивить. Да веллины и не заботятся об этом. Они живут своей жизнью. И еще — веллины среди людей рождаются очень редко. Я, честно говоря, не знала, проявятся ли в тебе качества, нужные для веллины, в тебе слишком много от отца… — тут голос мамы дрогнул, и она запнулась, но справилась с собой и хотела продолжить, как Леся быстро спросила:

— Мама, а папа…. Он…

— Нет. — твердо сказала мама, отведя взгляд в сторону. — Нет. Он не вернется. И это тоже часть нашей участи. Иногда мы знаем, что случится. И изменить ничего не в силах.

— Это не слишком радует, — промолвила Леся.

Леся повернулась к маме и спросила:

— Когда мы едем?

— Ты, Леся. Ты едешь. Я не могу. Мне нельзя возвращаться туда.

— Как это? Почему? — с трудом оторвалась от изучения карты дочь. — Разве это не твой мир?

— Это был мой мир когда-то. Но не теперь. Я не могу вернуться туда. Но это мой выбор. И хватит об этом, — резко оборвала сама себя мама, хмуря брови. — Тебе прислано приглашение. Вот увидишь, тебе там понравится, — мама на несколько секунд замолчала, склонив голову. — И не волнуйся, там ты будешь не одна. У нас мало времени. Уже завтра ты должна отправляться в путь.

— Завтра?! — воскликнула Леся. — Да это невозможно! А как же школа? Ведь каникулы еще не начались?

— С этим я разберусь, — махнула рукой мама. — Главное — хочешь ли ты ехать?

Мама посмотрела на дочку, которая молчала, потупив взгляд. Впервые за долгое время она посмотрела на дочь с нежностью:

— Что тебя беспокоит, родная? — спросила мама, словно подбадривая девочку.

— Ты… Тебя не будет рядом. — Леся подняла голову, — Я не боюсь, но…. Почему мы не можем отправиться туда вместе? Папа… я так тоскую по нему, а теперь еще расставаться с тобой.

— Мы не расстаемся, что ты?! Я всегда буду с тобой, и буду ждать тебя здесь. Ты ведь всегда можешь вернуться обратно. И потом, будем разговаривать через Зерцало Вод. Тебе покажут, как им пользоваться. У тебя будет возможность выбрать, будешь ли ты веллиной или остаться на Земле и прожить жизнь человеческую.

— А ты уже выбирала? — прошептала Леся, глядя маме прямо в глаза. И впервые в жизни она увидела, как мама плачет:

— Я не выбирала. Я знала, какую я проживу жизнь. С тех пор как встретила твоего отца.

— Мамочка, — Леся кинулась маме в объятия, и они ещё долго стояли так, обнявшись. — Я обязательно вернусь.

— Я знаю, — просто сказала мама. — А пока давай собирать твои вещи.

Глава 3. «Дорога по воде»

Весь день Леся пыталась собрать вещи, но от волнения все валилось из рук. Когда она случайно разбила свою любимую красную чашку, мама взяла ее за руку и сказала:

— Ты ведь можешь не ехать. Это не обязательно.

— Но я хочу там побывать, — быстро промолвила девочка.

Мама улыбнулась и тихо сказала:

— Другого ответа я и не ждала. А теперь давай вместе соберем твои вещи. — Мама осмотрелась, проведя взглядом по Лесиной комнате, посмотрела на кучу вещей, сваленную на диване, и покачала головой. — Так не пойдет. Ты набрала слишком много такого, что тебе не пригодится. Я уже говорила, что мобильник там ни к чему. Нет, мне не жалко. Просто он там работать не будет. Да и ноутбук тоже. Даже не знаю, как ты выживешь без своего Интернета, ты же в нем в последнее время просто поселилась.

Леся пожала плечами:

— Ничего, переживу как-нибудь. Я там от нечего делать просиживала.

Вместе они быстро разобрали вещи, отпихнув все ненужное в сторону. Но все равно получилась немало. Но, наконец, все было уложено. Самым трудным делом было объяснить Тане, куда она исчезнет так надолго. Все-таки Леся набрала номер подруги и начала сбивчиво объяснять, что какое-то время они не смогут общаться.

— Ты куда-то уезжаешь? — удивилась Таня. — Но ведь до начала каникул еще несколько дней. И потом, ты хотела ехать в деревню.

— Таня, не обижайся. Пока я не могу тебе рассказать, куда я еду. Но я обязательно расскажу тебе потом. Хорошо? — просительно сказала Леся.

— Ладно, — по голосу Тани было понятно, что она сгорает от любопытства, но ни за что не спросит, куда едет Леся. — Удачи, пока. Позвони, когда захочешь поболтать.

— Пока, — вздохнула Леся и положила трубку. Все равно Таня бы ей не поверила. Да Леся и сама пока не могла поверить в то, что все происходящее ей не снится. Через два часа они с мамой уже садились в такси. Только сейчас Леся вспомнила, что она даже не знает, куда ехать.

— На вокзал? — уверенно спросил водитель, глядя перед собой.

— На пляж, — скомандовала мама.

Водитель удивленно покосился на нее, но лишних вопросов задавать не стал. Машина мчалась по улицам вечернего города, и Леся смотрела на все вокруг словно в первый раз, пытаясь запомнить и здание драмтеатра со старинными часами на башенке и маленькие, словно игрушечные домики старых улочек. Ей вдруг стало очень грустно, но она заставила себя посмотреть на маму и улыбнуться.

— Тебе там понравится, — прошептала мама, склоняясь к ней. — Не волнуйся.

— Я постараюсь, — кивнула головой Леся.

Водитель остановился у самой кромки песочного пляжа. Чуть дальше тихо плескалась вода реки, вылизывая песчаное дно. Он, ни слова не говоря, вытащил чемоданы из багажника, сел обратно и, проворчав, — Сумасшедшие какие-то, — хлопнул дверью и уехал. Мама усмехнулась и повернулась к Лесе:

— Ну, берем чемоданы и идем к воде.

— Я что, должна буду вплавь добираться? — воскликнула Леся.

— Ну, почти так. За тобой приплывет лодка. Это самый надежный и спокойный путь, — ответила мама. Она вгляделась вперед и прислушалась. Тогда и Леся услышала плеск воды. Из темноты к берегу выплыла большая лодка. Мужчина в вязаной шапке и кожаном плаще взмахивал веслами, рассекая воду, а на носу сидел парнишка лет тринадцати. Его светлые кудри шевелил легкий ветер, а лицо было серьезным и даже суровым для его возраста. Только ярко-голубые глаза весело блестели, разглядывая притихшую Лесю.

— Здравствуй, Отреченная, — пробасил мужчина, выпрыгнув из лодки с легкостью кота и подводя лодку с берегу. Его ноги в высоких кожаных сапогах утопали в песке, оставляя глубокие следы.

— Не смей так называть меня, Лодочник! — возмущенно воскликнула мама Леси.

— Извини, веллина, я привык, тебя так называют все. А это та, кого я должен доставить?

— Это моя дочь, Олеся, — ответила Эвелина, гневно глядя на Лодочника, — и будь добр, помалкивай. Твое дело — доставить ее в целости и сохранности, а не болтать. Ты понял?

— Ну как не понять, — с легкой иронией ответил Лодочник. Его глаза, не яркие как у сына, а темные, прищурились. — Только не забывай об одном — я не слуга, чтобы мной помыкать. Немного вежливости не помешает.

— Будь добр, — отчеканивая каждое слово звенящим голосом, сказала мама Леси, — привези Лесю в Веллинор. Пожалуйста.

Лодочник молча взял чемоданы, поставил их на дно лодки. Леся попрощалась с мамой. Слова все куда-то потерялись, и она просто стояла, обняв ее.

— Не забывай — никогда ничего не бойся. И знай, что я тебя люблю, — сказала Эвелина и поцеловала дочку в щеку. — На, держи, — и мама вложила в ладонь дочери обычный с виду маленький фонарик.

— Спасибо, — удивилась Леся. — А что, там перебои со светом?

Мама невольно улыбнулась и ответила:

— Это универсальное устройство. Нажмешь на зеленую кнопку, наведешь на стену или любую гладкую поверхность, и я появлюсь в круге света, нажмешь на красную, если… если столкнешься с опасностью.

— А чем его заряжать?

— Ничем. Он не требует подзарядки. Береги его, хорошо? — Мама вздохнула и сказала. — Ладно, поторопись, тебя ждут на том берегу. Удачи!

— И тебе, мам, — ответила Леся, обняла маму ещё раз и пошла к лодке. Мальчик, сидевший на носу лодки, привстал:

— Привет! Меня зовут Пак.

— А меня — Леся, — ответила она.

— Давай руку, — сказал Пак, — я тебе помогу.

Леся оглянулась назад, на берег. Мама молча стояла, подняв руку. Девочка неуверенно переступила через борт и села на скамью, взмахнула рукой, и тут лодка сама тронулась с места и поплыла. Как Леся не старалась вглядываться в темноту, фигура мамы в ней быстро растворилась. Леся стала разглядывать лодку, она была на вид совершенно обычной, деревянной и казалась очень старой.

— Лодка вполне надежная, — пророкотал старый Лодочник, заросший бородой по самые щеки. Он поправил свой плащ и осмотрелся. — Так, плывем на запад и до самого горизонта…

— Вы шутите? — воскликнула Леся. — До горизонта доплыть невозможно. Это же не граница какая-нибудь.

— Книжек много читала, небось, — усмехнулся Лодочник в густую бороду.

— Подожди, — Пак весело прищурил глаза. — Ты сама все увидишь.

Леся замолкла, внимательно следя за тем, как Лодочник одним веслом легко управляет лодкой, заставляя ее поворачиваться так, как ему нужно. Солнце не спеша уходило из этого мира, чтобы успеть в другой, расстилая полотно света на воде, и Лесе казалось, что вода пылает. Лодочник пел себе под нос, а потом начал петь громче и Леся услышала:

За тридевять чужих земель,

Иду, иду домой.

Мой город, мой прекрасный Вель,

За огненной рекой…

Пак достал какой-то музыкальный инструмент, похожий на флейту и заиграл, а низкий глубокий голос Лодочника вторил мелодии. И Леся, как зачарованная (а это и была Песнь Очарования), сидела на узкой скамье в лодке, смотрела на «огненную» реку и… изумлению ее не было предела, когда она поняла, что они и впрямь достигли горизонта. Это, правда, не была какая-то четкая граница и за ней была видна убегающая вдаль река, но тут была какая-то грань. Постепенно Леся заметила, что их окружает что-то похожее на туман или серебряную паутинку, снизу подсвеченную угасающим огнем, которая постепенно превращалась в проем. И тут Леся вспомнила, как коснулась ее паутинка возле дома, а потом растаяла. Она оглянулась, посмотрев на Пака, а тот ободряюще улыбнулся ей.

— Это Туманные Врата, — сказал он. — Эта паутинка — то, делает Веллинор таким, какой он есть. И это часть нас самих. Трудно объяснять такое.

Леся тихо промолвила:

— Я понимаю. Кажется. Но… — она замолчала на полуслове. Лодка вошла в серебряную взвесь, которая казалась плотной и невесомой одновременно. Лесе показалось, что она задохнется в этом сгустке, она набрала в грудь побольше воздуха и зажмурила глаза. Но тут она почувствовала прикосновение к своей руке. Это теплая ладонь Пака легла на ее руку.

— Здесь можно и дышать, и петь, если хочешь. Даже есть, если, конечно, есть что пожевать, — донесся, словно из комка ваты, голос мальчика. — Не волнуйся. Понимаешь, есть много разных путей. Но этот — самый безопасный. Вот мы и на месте. Слушай. — голос Пака затих и Леся услышала звуки, похожие на обрывки каких-то мелодий и на звон колокольчиков. Но было во всем этом еще что-то, какая-то мелодия, которая еле слышно летела над всем остальным. Ее никто не пел, и не играл. Она словно жила здесь всегда, тихая музыка. А потом постепенно рассеялась серебряная завеса, и Леся увидела… берег, и лодки, стоявшие рядом с ним. Вокруг уже царил полумрак. Леся подняла голову и задохнулась, увидев небо Веллинора.

— Я не сплю? — дрожащим голосом спросила Леся, разглядывая огромные звезды, сияющие, словно серебряные капли, проносящиеся мимо кометы с веерами-хвостами и огромную Луну, что смотрела вниз внимательным взглядом, источающим мягкий свет.

— Я все забываю, как отличаются ваши и наши небеса, — взмахнул рукой Пак. — Конечно, разница есть, но привыкаешь быстро.

— Не думаю, что смогу быстро к такому привыкнуть, — прошептала Леся, глядя наверх, в многозвездный полог, где каждое из огромных светил словно совершало медленный танец. И все сияло так, что хотелось запеть и заплакать одновременно.

— У тебя найдется много других занятий, — хрипло промолвил Лодочник. — Смотри вперед, маленькая веллина. Тебя встречают на пристани нашего города Веллинора.

Девочка взглянула на берег. Там, на широкой пристани, покрытой деревянным настилом, освещенной ярко сияющими фонарями, стояли несколько человек, одетые в легкие платья или рубашки с брюками, у некоторых на плечах были накинуты плащи. Среди них высоким ростом выделялась одна фигура в светлом плаще. Женщина стояла неподвижно и, не отрываясь, смотрела на их лодку, а потом подняла руку в приветственном жесте.

— Кто это? — прошептала Леся. Лицо женщины как будто было ей знакомо, но она была уверена, что никогда раньше ее не видела. —

— Это Танна, верховная веллина — удивленно вскинул брови Пак, — Здесь ее знают все. А, ну да, я забыл, откуда ты…

— Верховная веллина. — повторила Леся, глядя на Танну, которая улыбаясь, встречала прибывающие к пристани лодки.

Пак изящно поклонился, стоя в покачивающейся лодке, — Мы прибыли, Танна. А это Олеся Солнцева.

Леся во все глаза смотрела на веллин и веллинов. Мудрость прожитой жизни светилась умном проницательном взгляде голубых глаз Танны, лицо было гладким, и только волосы серебрились, свободно рассыпавшись по плечам. Но была ли то седина? Леся не могла бы сказать.

— Добро пожаловать, — звучно промолвила Танна, а потом задержала свой взгляд на Лесе. — Здравствуй, дочь Эвелины. Рада тебе, — просто сказала Танна. А стоявшие вокруг веллины, мужчины и женщины, вторили «добро пожаловать». Лишь один веллин, уже старик, нахмурившись, стоял молча у самого края причала, казалось, высматривая что-то в темной воде, — Пойдем, я отведу тебя домой.

Шедшие пешком, веллины казались одновременно простыми и величественными, точно такими же, как люди, но в их походке была непривычная легкость, а в глазах плясали искорки, каких не увидишь ни у одного человека. Леся оглянулась и увидела, что Пак неподвижно стоит у причала.

— Разве ты… Ты не идешь? — растерянно спросила она.

— Мне в другую сторону, — кивнул Пак кудрявой головой. — Да ты не волнуйся. Завтра увидимся. — И он вскинул руку вверх, прощаясь. Леся кивнула в ответ и повернулась к тем, кто уже всходил от пристани к городу. Его высокие башни пронзали вечернее небо, почти достигая звезд. Она вдруг успокоилась, глубоко вздохнула и потихоньку зашагала к стоявшим рядом с идеально ровной дорогой каретам. Ее вещи уже были доставлены к карете. Только сейчас Леся увидела, что в кареты запряжены по две огромные птицы, похожие на грифов. «Это грифаны» — прошептал кто-то за спиной девочки. Грифаны стояли неподвижно, как статуи и лишь иногда было видно, как блестят их огромные тёмные зрачки. Одна из них неспешно повернула голову и, увидев Лесю, пронзительно свистнула, взволновав остальных птиц. Те начали коситься в ее сторону. Возница на облучке сразу же зашептал что-то понятное только птицам, а потом повернул узкое лицо. Сам он тоже был похож на своих «скакунов», и сейчас внимательно вглядывался в прибывших. Его немигающий взгляд был очень неприятным. Леся была рада нырнуть в полумрак кареты. «И чего он уставился?» — думала она. Леся удобно устроилась на мягкой скамеечке и даже не сразу почувствовала, что экипажи взмыли в небо без единого рывка. Словно по гладкой дороге летели кареты, запряженные грифанами. Девочка восхищённо смотрела из окна кареты, как под ней раскрывается панорама сверкающего огнями древнего города. Веллинор был виден, как на ладони. Леся сидела напротив девочки, которая все пыталась уложить вокруг себя свой немалый багаж, пытаясь успеть разглядеть расстилающийся под ними вид. Но сумки и пакеты все равно падали на пол экипажа. Девочка смущенно улыбнулась и снова попыталась все собрать, теперь складируя вещи кучей на полу.

— У меня всегда так, — сказала девочка, откидывая назад длинные каштановые косы, — Вечно все из рук валится. Мама ругается постоянно, что я растеряха.

— Давай помогу, — предложила Леся. Вместе они собрали вещи и сложили их на скамейку.

— Спасибо, — улыбнулась девочка. — Меня зовут Фиона, Фиона Гримме. Можно просто Фиа. У меня папа из Германии, а мама — Облачная дева. А тебя как зовут?

— Олеся…. Как здесь красиво! Ты бывала здесь раньше?

— Нет, — ответила Фиа, разглядывая город. — Меня пригласили. И вот я здесь. Это так волнительно, у меня даже ладошки вспотели.

Девочки замолчали, заметив, что грифаны уже спускаются вниз, на круглую площадь, окруженную высокими зданиями из белого камня. Когда кареты остановились, девочки вышли на площадь, оглядываясь вокруг.

— Вы, наверное, думали, что мы живем на облаках и питаемся нектаром, как бабочки, — весело сказала верховная веллина. — Однако мы тоже ходим по твердой земле и любим вкусно поесть. Добро пожаловать в Чертог, — Она провела рукой, показывая на дворец, сияющий всеми огнями. Леся насчитала в нем пять этажей. Как сторожевые, по бокам здания, стояли высокие башни, окна первого этажа были украшены цветными витражами. К входным высоким дверям вела мощеная камнем дорожка. Леся заметила, что всё здесь выглядит очень уютным. Казалось, что каждый здесь себя чувствует, как дома. Одна из веллин, высокая, со светлыми, почти белыми волосами, с безмятежным выражением лица, повернулась к детям и промолвила высоким звучным голосом:

— Рада видеть вас. Я — Иванна, ваш наставник. Не стесняйтесь спрашивать меня обо всём, что вас волнует. Однако вам пора войти в свой новый дом.

Леся с сожалением огляделась — вокруг было столько всего интересного — город Веллинор раскрывался перед ней постепенно, как диковинный цветок. Дома были построены из камня, но вовсе не казались тяжелыми или громоздкими. Все словно парило над землей. Она бы с удовольствием прошлась по улицам города, но вокруг уже совсем стемнело.

— Здесь все… — Леся замялась, подбирая слова.

— Все не так, как там. На Земле, — подхватила Фиа. — Да, это уж точно. Посмотри… — воскликнула она, показывая на фонтан, похожий на полог воды и света, беззвучно переливавшийся у входа в Чертог.

— Звездный полог, — донесся до слуха Леси чей-то голос. Она оглянулась и увидела девочку в темной одежде. Она зачарованно смотрела в воды фонтана. — Он не поет сегодня.

— Селена, — позвала девочку Иванна. — Ты почему здесь? Почему не спишь?

— Сегодня же полнолуние, — серьезно посмотрела на нее Селена. — Я не буду спать всю ночь. Я должна быть среди них и совершить обряды.

Иванна нахмурилась:

— Ты знаешь, Селена, мне это не нравится. Но ты свободна выбирать. Только подумай сначала хорошенько.

Селена подняла бледное личико, обрамленное черными прямыми волосами, посмотрела на наставницу и молча кивнула. Она прикоснулась к Звездному пологу ладонью, и поток раздвинулся, впуская Селену в себя. Девочка шагнула вперед и исчезла. Леся не успевала удивляться всему, что происходило вокруг, но заметив, что почти все вошли в Чертог, поспешила за ними.

Глава 4 «Дом Пака»

Когда Леся открыла глаза, то долго осматривалась вокруг, пытаясь вспомнить, где она находится. Все, что теперь окружало девочку, казалось ей настолько удивительным, что она не могла поверить собственным глазам. А между тем, в высокое, украшенное витражом с изображением парусного корабля, окно лился такой же свет, как и на Земле. Постель была простой, но очень удобной. А полог над кроватью был из белого тонкого полотна. Комната Леси была совсем небольшой, но это ее только радовало. Вчера, проходя рядом с Иванной мимо светлых залов, девочка с замиранием сердца смотрела на фонтаны, бьющие прямо посреди комнат, на деревья, вместо шелеста издававшие мелодичные звуки, на птиц, что садились ей на плечи. Но заснуть в таком зале она не смогла бы ни за что. Уж слишком это все было невероятно. Фиона Гримме, которая устроилась в одной спальне с Лесей, видимо, уже встала и ушла куда-то, ее постель была заправлена, а вещи разложены на полках шкафа. У кровати на стуле она нашла свои вещи, там же, где и оставила вчера. Она быстро одела свои джинсы и белую футболку, постаралась как можно быстрее расчесать длинные светлые волосы, глядя в зеркало, висевшее на стене напротив кровати, и чуть не подпрыгнула, когда в комнату без стука вошел мальчик, чуть постарше Леси, с темными коротко стриженными волосами и надменным лицом, в шелковом синем костюме, состоявшем из брюк и рубашки, подпоясанной плетеным ремнем. На ногах у него были домашние туфли. Леся заметила, что на запястье левой руки на тонком кожаном шнурке у мальчика подвешен треугольный прозрачный камень размером не больше спичечного коробка. Леся возмущенно спросила:

— Тебя стучаться не учили?

Мальчик, не обращая внимания на ее вопрос, уставился на Лесю, бесцеремонно разглядывая ее одежду, но потом, видимо, вспомнил, зачем пришел. Ясно было, что просить и извиняться он явно никогда не умел. Громким голосом вошедший произнес:

— Меня зовут Стефан Меннар. Я должен привести тебя в Обеденный зал. Надеюсь, ты уже готова. Давай, поторопись.

Леся, уже готовая улыбнуться, возмущенно закусила губу. «Ну и наглец».

— Не подгоняй, — но начинать первый день в Чертоге с ругани ей вовсе не хотелось, поэтому Леся гордо вскинула голову и пошла вслед за Стефом. Пересекая всевозможные коридоры, залы, спускаясь по лестницам, Леся старалась запомнить путь до своей комнаты. Похоже, что здесь ей явно рады не все. «Ну и ладно» — подумала Леся, глядя на идеально прямую спину Стефа, за которым шагала. А между тем, вокруг происходило много интересного. Мимо нее по коридору шли люди, некоторые из них были меньше ее ростом, в странных шуршащих и переливающихся разными цветами одеждах, а кто-то был таким высоким, что почти доставал макушкой до потолка. Некоторые разглядывали Лесю с явным любопытством, кто-то из присутствовавших что-то тихо произнес, кивнув на нее, стоявшие рядом с ним рассмеялись. «Ну, все как в школе» — подумала Леся, вздыхая. «А я-то думала…». Но тут они вошли в Обеденный зал. Он был полон вкуснейших запахов, за столами уже сидели и завтракали люди.

За длинным столом из резного дерева, который стоял в отдалении, сидела Верховная веллина, о чем-то оживленно болтая со своим соседом, мрачным мужчиной, одетым в багрового цвета одежду. На груди у него висел массивный, судя по виду, золотой медальон с изображением изогнувшегося кота. Он молча ел, рассеянно слушая то, что говорит ему Танна.

— Выбирай себе место, где хочешь, — небрежно произнес Стеф за спиной Леси. Она расслышала и его раздраженный шепот. — Не хватало еще возиться со всякой деревенщиной. Веллины совсем потеряли разум. Откуда выкапывают такие ничтожества!

Леся возмущенно повернулась к Стефу, но он уже пробирался куда-то между сиденьями.

«Ну, я тебе это припомню» — подумала Леся, сжимая кулаки. — «Ладно, теперь надо бы найти себе место».

Она растерянно огляделась и заметила девочку с каштановыми волосами, с которой вчера вместе летела в карете. Фиа ей подбадривающе улыбнулась и махнула рукой, подзывая к себе. Она уже уселась за стол. Леся подошла к столу, стоявшему недалеко от двери. За ним, кроме Фионы, уже сидели двое человек — мальчик и девочка. Этой девочкой была Селена, ее Леся видела вчера у Звёздного полога. Леся уселась рядом с Фионой, поздоровалась и осторожно взяла кусочек белого хлеба. Почувствовав запах вкусной еды, она поняла, что страшно голодна и решила ни на что не обращать внимания, тем более, что вокруг все стучали ложками и вилками. Однако ее тарелка была пуста. Леся краем глаза посмотрела в тарелку Фионы, где лежали кусочки пышного омлета. Фиа наклонила к Лесе голову и прошептала:

— Просто возьми вилку и занеси над тарелкой. — и громко, для всех, сидевших за столом, добавила, — Это Олеся. Ты ешь скорее, а то все уже почти поели.

Леся кивнула всем в знак приветствия, подняла вилку, и на тарелке появился такой же красивый омлет с кусочками овощей, украшенный зеленью. Она, не стесняясь, набила полный рот еды. Вокруг все точно так же ели, пили напитки из высоких прозрачных бокалов, о чем-то болтали. Леся часто ловила на себе любопытные взгляды, от которых ей было немного не по себе, по взгляды были чаще всего дружелюбные, и она успокоилась, почти совсем освоившись среди новых знакомых. Селена, сидевшая за столом напротив Леси, ела молча, изредка откидывая привычным движением руки на спину свои длинные волосы. Она, казалось, ничему не удивлялась, на Лесю посмотрела только мельком, и сидела, уткнув нос в свою тарелку. Только иногда ее рука, державшая ложку, на несколько мгновений замирала, а взгляд Селены устремлялся на Лесю, отчего ей было как-то не по себе. Когда люди стали выходить из-за столов, к ним приблизился Стеф. Он смотрел на Селену с усмешкой, а потом сказал нарочито громко:

— Наша жрица опять всю ночь не спала, видимо…Не иначе, приносила жертвоприношение…Зато сейчас, того и гляди, ложку мимо рта пронесет.

— Перестань, Стеф, — сказал мальчик, сидевший рядом с Лесей, чьи длинные русые волосы были завязаны в хвост, — до чего у тебя язык ядовитый. Оставь Селену в покое.

— Заступник нашелся, — прошипел Стеф, — настоящая веллина не должна приносить подобные обеты, и ты это знаешь, Бейн. Она стала совершать обряды поклонения Луне …

— Слушай, Стеф, хватит, а? Дай поесть спокойно. Если уж на то пошло, то неизвестно, кто у нас ты. Испытания-то ты прошел, а вот куда тебя определить, они до сих пор так и не решили. А? Что ты на это скажешь? — спросил Бейн с усмешкой.

Стеф обвел всех взглядом, задержал его на Лесе и повернулся, пробормотав:

— Сборище ничтожеств.

— Не обращай внимания, — промолвил Бейн, впервые обращаясь к Лесе, махнув левой рукой. На ней тоже на тонком витом шнурке был подвешен темно-синий камень в виде ромба. — Он слишком кичится тем, что его отец — Хранитель. Появился здесь раньше нас, потому и задирает нос. Для него все, кто не родился в столице веллин, деревенские. Да еще, говорят, он надеется стать Хранителем, как отец…

— А кто это — Хранители? — спросила Леся и сразу же пожалела об этом. Ей вовсе не хотелось, чтобы ее новые знакомые поняли, насколько она неопытна в этом мире. Но никто даже не улыбнулся. Они лишь ниже наклонились над столом, образовав кружок, даже Селена подняла взгляд и прислушалась. И только сейчас Леся увидела, какие странные у нее глаза — с прозрачно-серебристой радужкой. Как две маленьких луны.

— Существует множество Хранителей, — продолжал Бейн, отпивая глоток ягодного сока из бокала. — Есть те, кто следит за Ключами — истоками вод, есть те, кто ведет Симуранов или просто общается с ними, есть и те, кто охраняет входы в Веллинор. А ведь еще есть и Роща…

— Роща Пламеней, — впервые за все время подала голос Селена и все уставились на нее, словно только сейчас заметили. — Чудесное место.

— Ты так говоришь об этом, словно сама там побывала, — сказала Фиа, откидываясь на спинку стула.

— Я — нет. — невозмутимо ответила Селена. — А вот моя мама когда-то давно была там и долго-долго вспоминала это место. И там тоже есть Хранители. Они… они другие. Не такие, как мы. Они меняются, когда становятся Хранителями. У них другая жизнь и ради неё им многим приходится пожертвовать. Своим окружением, иногда даже семьёй. Их жизнь им не принадлежит…

Леся даже поежилась. Селена говорила восторженно, но слова ее для Леси прозвучали очень мрачно. Она была уверена, что не хотела бы стать Хранителем. Ее слух привлекла негромкая музыка, словно заиграли нежные флейты и совсем прозрачно в воздухе летал голос арфы. Музыкантов поблизости девочка не увидела, Вокруг все вставали, завтрак был закончен. Они тоже поднялись из-за стола и Фиа сказала:

— Завтра утром в Зале Совета будет собрание. Прибыли послы от таргейтов. Их предводитель сидит рядом с Танной.

— Кто это — таргейты? — спросила Леся.

— Это племя такое. Они, говорят, оборотни…

— Оборотни?.. Откуда ты все знаешь? — удивилась Леся. Она чувствовала себя полуслепым щенком, которого водят за собой на поводке.

— А мне еще утром все растолковал Бейн. Он помощник нашей наставницы, — ответила Фиа, улыбаясь.

— И крайне терпеливый, — недовольно пробурчал Бейн, но его голубые глаза насмешливо блеснули. — Она меня вопросами замучила. А тебе, Леся, видишь, не повезло. Со Стефом так легко не договоришься. — При этих словах Бейн нахмурился, оглянувшись, а потом добавил. — Ну, вот что. До завтра у вас свободное время. Ты можешь осмотреть Чертог, побывать в любой из его башен — Книжной, Ветряной, Каменной и Живой… Или пойти прогуляться в город, но советую далеко не забираться. Город большой, как бы тебе не потеряться.

— Я… — Леся замялась, а потом продолжила. — Мне покажут город.

— Ты уже с кем-то подружилась? Так быстро? — восхищенно воскликнула Фиона, приподняв брови. Ее серые полные веселья глаза хитро прищурились. — А мне с тобой можно?

— Ну… Я думаю, да. — смущенно ответила Олеся. — Я и сама не знаю, куда мы пойдем. Бейн, ты с нами?

Он пожал плечами, немного подумал и кивнул головой.

Они двинулись к выходу. Легкая болтовня вокруг, тихий смех, шум от отодвигаемых сидений заставляли Леси то и дело оглядываться по сторонам. Веллины исчезали из Обеденного зала через разные выходы, кто со свитком подмышкой, кто с птицей на плече.

Но тут Фиона подтолкнула Лесю к выходу, и та поспешила к высокой арке, ведущей в коридоры. Сквозь прозрачные своды арок в анфилады вливался неяркий свет, казалось, все вокруг расцветает, как один большой сад. Леся все не могла привыкнуть к тому, что иногда на их пути вдруг появлялось стройное деревце, украшенное цветами, или розовый куст. Бейн не обращал на это никакого внимания и девочки тоже постепенно перестали оглядываться по сторонам. Массивные входные деревянные двери показались впереди. Ребята высыпали на порог.

Звездный полог при свете дня выглядел обычным фонтаном. Рядом с ним, на скамейке примостился Пак, одетый в белую, явно домотканую, рубаху, серые штаны и плащ. В довершение всего на голову по самые брови он нахлобучил серую шляпу. Ноги, обутые в нечто, похожее на мягкие полусапожки, он вытянул на дорожке перед домом с явным удовольствием. Пак поднял голову, но увидев Бейна, поднялся на ноги и нахмурился.

— Сын Лодочника? — слегка высокомерно произнес Бейн, глядя на Пака и спросил, повернувшись к Лесе. — Вы знакомы?

— Мы — друзья, — спокойно ответила Леся. — Привет, Пак. Ты на пастуха похож. — рассмеялась девочка, разглядывая Пака.

— А ты вообще ни на кого не похожа, — отрезал Пак в ответ. — Что это ты на себя напялила?

— Это джинсы. Очень удобно.

Пак в ответ хмыкнул:

— Я вижу, что это джинсы. Вообще-то я знаю, как вы там одеваетесь. Наблюдал. Я к тому, что здесь девочки… так не ходят.

— Ага, — рассмеялась Леся. — У вас все ходят в штанах и плащах. Ну и вид у меня будет.

— Ну, вообще-то я имел в виду платье. — Пан невольно улыбнулся, отчего веснушки на его курносом носу стали словно еще ярче, а потом снова перевел взгляд на Бейна. — Что хмуришься, веллин? Или тебя не устраивает такая компания? Не хочешь так низко пасть, чтобы дружить всего лишь с сыном Лодочника?...

— Ты знаешь, что я имел в виду. — ответил Бейн. — Ты не должен подходить слишком близко к Звёздному пологу. Лишь…

— Да-да, — скучающим тоном протянул Пак. — Мы, простой люд, и не имеем понятия о том, какие тонкие материи вы здесь изучаете. А Звездный полог так и вообще станет обычным фонтаном, когда к нему приблизится такой, как я.

— Пожалуй, вам лучше пойти без меня, — раздраженно повел плечами Бейн. — Я вовсе не собираюсь тратить время на препирательства с…

— Ну, продолжай! — Пак сжал кулаки. Его глаза засверкали от гнева. — Ты знаешь, что лодочники — те, кто первыми открыл Водомир. И ты еще смеешь указывать мне мое место. Мы должны были быть первыми, а числимся у веллин на побегушках!

Мальчики гневно буравили друг друга глазами, застыв, как две статуи у Звездного полога. Леся не выдержала:

— Да что происходит?

— Что вы не поделили? — поддержала её Фиа, с недоумением глядя на разозленных мальчишек. — Ну-ка, быстро помиритесь, и пойдем гулять, пока погода хорошая стоит.

При этих словах Бейн невольно фыркнул, презрительно покосившись на Фиону.

— Ты что, смеешься? Пока погода стоит… Это ж надо.

— Погода здесь всегда хорошая, — сказал Пак. — Веллины — это же облачный народ, забыла? Они управляют погодой. Только они решают, будет ли здесь дождь или снег.

— Ладно, малышня, гуляйте, — Бейн поправил полы своего плаща и добавил. — А мне пора. У меня завтра важное дело — я буду присутствовать на Совете. Надо подготовиться. И не забудьте, возвращайтесь не позднее восьми вечера, — Бейн зачем-то постучал пальцем по камню на шнурке, который так и висел у него на левом запястье, — Пока! — он повернулся и снова вошел в Чертог.

Ладно, нам пора… — сказал Пак, и троица отправилась через площадь к главной улице города. Леся впервые видела Веллинор при дневном свете. Этот город казался ей сотканным из света и облаков. То тут, то там, виднелись башни, словно сплетенные из чего-то невесомого, хотя когда они приближались, становилось понятно, что они вытесаны из белого камня.

Пан болтал по дороге, объясняя девочкам все, что они видели по пути:

— Улицы здесь, конечно, не такие широкие, как у вас там.

— Как на Земле? — рассеянно спросила Фиона, глядя, как какой-то мужчина тащит за собой большую сумку, набитую тряпьем. Люди, шедшие по улице, шарахались от него, как от зачумленного. Высокие веллины, одетые в светлые одежды, смотрели на него с укором. Но он упорно тащил свою поклажу, не обращая ни на кого внимания.

— Ну, да, как на Земле. — ответил мальчик, — Но ведь у нас нет машин. У нас есть механизмы. Но не такие, как у вас. Да нам все это и ни к чему. Вот, смотрите, видите, здесь только старинные дома, с такими красивыми завитушками…

— Да, — прошептала Леся, глядя на каменный дом, украшенный изящной резьбой. Его окна были украшены цветными витражами с различными сюжетами. — Очень красиво.

— Между прочим, на этих окнах изображена разные истории из нашего прошлого — это прекрасная Беллана, правительница наших земель в стародавние времена. — Пан показал на витраж, где была изображена очень красивая женщина в высоком кресле. Леся все внимательнее вглядывалась в её лицо, пока мальчик рассказывал ей о других сюжетах. И вдруг Лесе показалось, что Беллана смотрит прямо на нее. От этого взгляда ей почему-то стало не по себе. Она очнулась от того, что ее дернули за рукав. Древний старик, сморщенный, но с прямой спиной, стоявший у ворот дома, глядел на Лесю, как филин, немигающими круглыми злобными глазами.

— Что вам здесь надо? Проходите мимо. Нечего глазеть на мой дом! — прошипел он.

— Мы уже уходим, — сказал Пак, делая знак уносить ноги.

— Это Велимор. — сказал Пан, отойдя на безопасное расстояние, — Связываться с ним у меня охоты нет. Он считается одним из самых уважаемых жителей города и, говорят, он — волшебник. Но мне лично кажется, что он один из черных колдунов. Многие из них живут в пустыне за морем.

— Неужели этот прекрасный дом действительно принадлежит такому… — пробормотала Леся.

— Такому злобному старикашке? Да, ты угадала, говорят, дом действительно его. И он никого туда не пускает. Наверно, у него там повсюду лежат драгоценности или какие-нибудь запрещенные колдовские вещи. Ты видела, как его от злости перекосило? Это потому что мы близко к дому подошли.

— Он такой злобный, — воскликнула Леся, оглядываясь назад. Старик все еще стоял там, где они оставили его. Как тощая птица, нахохлившись, он осматривал улицу, словно что-то вынюхивал.

— Не удивлюсь, если он кого-нибудь прибьет однажды, — сказал Пак, — Говорят, он живет здесь уже целую вечность, и никто не знает, кто он на самом деле. Известно лишь, что когда-то он совершил великий подвиг, за что его наградили и окружили большим почетом. Он спас город, но это было так давно, до моего рождения. Только мне кажется, что здесь что-то не так. Я не верю во все эти россказни. В любом случае, все это ему на пользу не пошло — он такой нелюдимый и злобный, так всех отгоняет от своего дома, что никто с ним не хочет общаться.

— Да я бы к его дому и на сто шагов не подошла, даже за все его богатства! — Фиа хмыкнула, тряхнула каштановой гривой и вдруг спросила. — А ты где живешь?

Пак смущенно улыбнулся и ответил:

— Ну… мы с отцом живем на берегу озера, на этой стороне. Дом у нас, конечно, не Чертог, но все же он мне очень нравится. Хотите, пойдем, покажу? — внезапно предложил он.

— А можно? — спросила Леся, вспомнив сурового Лодочника, отца Пака, чей угрюмый взгляд поверх черной окладистой бороды до сих пор не могла забыть. — Твой отец…. Он не против гостей?

— Я думаю, он будет рад увидеть тебя, ведь он только вчера вез тебя в нашей лодке, — улыбнулся Пак. — Эх, жаль, что вы еще не веллины. А то бы… — он щелкнул пальцами. — Р-раз — и мы на месте. Ладно, и пешком доберемся.

Через несколько минут, сворачивая с улицы на улицу, ребята оказались на набережной. Зеленые берега покато сбегали к глади озера. У кромки воды стояли причаленные лодки, как привязанные к колышкам птицы. Казалось, что вот-вот они расправят крылья и упорхнут. В воде, прозрачной и чистой, было видно песчаное дно, кое-где украшенное ракушками и нитями водорослей. Дом Пака стоял на берегу, словно паря над водой и был чем-то похож на лодку. Над первым этажом высилась пристройка, словно рубка капитана. У входа их встретил большой лохматый пес, который сидел у порога дома с самым независимым видом. Его черная шерсть была такой пушистой, что Лесе сразу захотелось его погладить.

— Привет, Вольный! Это свои, — показал Пак рукой на девочек. — Подойдите, теперь не тронет. Он очень умный. — Пак встал на колени рядом с псом и запустил всю пятерню в густую черную шерсть. Пёс с явным удовольствием наклонил голову, поглядывая на девчонок. Леся смело подошла и погладила Вольного. Он довольно заурчал и повалился на бок, задрав лапы кверху. Почёсывая Вольному живот, девочка огляделась вокруг. Деревянный дом Лодочника чем-то напомнил Лесе простой деревенский дом. Только в большом дворе дома стояли лодки, да ещё у сарая висела рыбацкая сеть. Лодки были самых разных видов и размеров — совсем маленькие, для одного человека и большие. Одна из них смогла бы нести целую команду. Одна из лодок Лесе очень понравилась. По бортам она была украшена резьбой, изображавшей волны и прыгающих в них дельфинов. Весёлые дельфины улыбались, словно живые. Казалось, сейчас один из них выпрыгнет из воды и пронзительно свистнет. Она не удержалась и провела рукой по борту лодки. Он был удивительно теплым и шершавым, словно она трогала бок живого существа.

— Это и моя любимая лодка, — послышался сзади голос Пака. — Лодка-дельфин. Сейчас это большая редкость. Дельфинья лодка летит по воде с огромной скоростью и может нырять под воду. Но надо уметь ею управлять.

— А что, дельфины здесь тоже водятся? — спросила Фиона, подходя в лодке. По дороге она запнулась о камень и полетела прямо на борт лодки. Та отскочила, словно и впрямь была живой, — Ух ты! — восхищенно сказала Фиа, которая чуть было не разбила нос о лодку. Упав на траву, она села на землю, посмотрела на ребят и начала хихикать, а потом так заразительно рассмеялась, что и Леся и Пак не смогли удержаться. Они хохотали так, что из глаз брызнули слезы. — Ну… надо же…. Ха-ха-ха! Отпрыгнула… А я-то… Вот умора!

Но тут во двор вошел отец Пака и смех сразу прекратился.

— У тебя гости? — пророкотал он и его проницательный взгляд вновь поразил Лесю, словно Лодочник видел её насквозь. — Добро пожаловать, маленькая веллина!

— А можно называть меня просто Леся? Здравствуйте! — сказала девочка, и смущённо поглядела на Лодочника. — А то как-то непривычно.

— Ничего. Пройдет совсем немного времени, и ты сама будешь не просить, а требовать, чтобы тебя называли веллиной, — ответил Лодочник. — Так уж повелось здесь. Меня все называют Лодочником. Хотя у меня есть и имя.

— Нет. Я — Леся. Просто Леся.

— Ну хорошо. — кивнул отец Пака. — А это?

— А это Фиона, — сказал Пак. — Подружка Леси.

— Фиона Гримме, — сказала Фиа, только собравшаяся встать с травы. — Извините, — фыркнула она, — Я, как всегда, нашла, где себе шишку набить.

— Ничего. В детстве все шишки и ссадины и на теле и на душе заживают быстрее, чем у нас, у взрослых. Ну что ж, проходите в дом, — сказал Лодочник. — А мне надо переправить кое-кого на другой берег. Я скоро буду, — внимательно посмотрел он на сына. Пак молча кивнул в ответ и проводил отца взглядом.

— Ладно, пошли в дом, покажу вам все, а потом чем-нибудь угощу. — сказал Пак. — Спорим, вы еще никогда не пробовали самберину?

— Нет, а что это? — спросила Фиа.

— А вот узнаешь, — усмехнулся Пак и они все вместе вошли в дом через покосившееся крыльцо. — Осторожно переступайте через порог. Надо бы поправить здесь одну половицу, а то я сам часто за нее запинаюсь.

Как заметила Леся, дом был не слишком-то ухожен. Было заметно, что хозяйки здесь нет давно. Хотя комнаты и были прибранными, но не тех уютных мелочей, которые добавляет в обстановку только женская рука. Она хотела было спросить Пака, а где его мама, но вовремя остановилась, вспомнив, как потеряла отца. Горько даже вспоминать об этом, а уж говорить — в горле снова встанет ком. Потолки были побелены. А стены… все стены в доме были оклеены не обоями…. Бревна дома были прикрыты огромными, во всю стену, картами. Каких только карт здесь не было — и карты звездного неба, и карты земли, и карты Веллинора и даже… Леся вгляделась в карту, висевшую на стене большой комнаты.

— Это карта подводного мира, — сказал Пак, неслышно подойдя сзади. Фиона тоже встала рядом. — Отец сам составлял ее. Такой больше нет нигде, она единственная. Он увлекается созданием карт. Я тоже пробовал, но мне до него далеко. — Пак помолчал, а потом добавил. — Прикоснись к ней, только осторожно.

Леся прикоснулась в карте одними кончиками пальцев и вдруг увидела набегающие на края карты волны, и мелкий песок, а вместо точек и пунктирных линий кораллы и тени, пробегающие под водой, подводные скалы и рифы. И рыб. Она словно глядела в море, но совсем небольшое. И слева вверху целый подводный город. Там, казалось, кто-то то ли бродит, то ли плавает, огибая высокие светлые колонны, поддерживающие крышу здания.

— Он, то есть, твой отец… Он, что, волшебник? — изумлённо прошептала Фиа, глядя на чудесную карту.

— Нет, — ответил Пак, повернув к ней кудрявую голову. — Он — Лодочник. Он умеет очень многое. А карты — это его конёк. Он раньше много путешествовал, даже, как он сам говорит, очень много. Хотел бы я столько увидеть, сколько видел он. Только он говорит, не на всё, что он видел, стоит поглядеть. Кое-что лучше забыть. А теперь отец создает карты. Некоторые он делает на заказ, но никогда не продает, а дарит. Ладно, пойдем, — сказал Пак, словно очнувшись. — Покажу вам остальные комнаты.

— Слушай, а где мама-то у тебя? — спросила Фиа, с любопытством глядя на полки, висевшие на стене в большой комнате. На них стояли миниатюрные модели различных кораблей и лодок. Лесе так и захотелось толкнуть Фиону в бок, чтобы та замолчала. Но Пак спокойно посмотрел на них, а потом тихо сказал:

— Моя мама умерла.

Фиона побледнела, прижав руку к губам, а потом сказала:

— Ох… Извини. Я же не знала.

— Ничего, — пожал плечами Пак, но глаза его потемнели. — Тебе не надо извиняться. Я часто вспоминаю её. Она погибла год назад, когда оказалась рядом с Лесом Теней.

— Лес Теней, — переспросила Леся, — а что это за место? Звучит не слишком весело.

— Пойдем, — махнул рукой Пак, — я покажу. Идите сюда.

Ребята вышли из комнаты и поднялись по деревянной невысокой лестнице в «рубку» — второй этаж, состоявший из одной круглой почти пустой комнаты. Леся с удивлением заметила прибор, очень напомнивший ей телескоп, стоявший у открытого окна на другой стороне комнаты. А почти весь пол «рубки» был усыпан песком. Пак привстал на колени рядом с песком:

— Давайте, присядьте рядом.

Девочки послушно опустились на колени, и тогда Пак пробормотал что-то на неизвестном языке, прищурился и сильно дунул. Леся думала, что сейчас песок разлетится и под ним что-то появится. Но песок, как она только что заметила, разноцветный, разбежался волнами и лег, так что перед ними появилось изображение.

— Это ещё одна карта. — сказал мальчик, показывая на появившиеся границы и названия городов, надписанные разного цвета песком. — Покажи нам Веллинор, — приказал он, и песок послушно потек, образуя изгибы страны. Витиеватыми буквами высеялось название Веллинора, синей точкой появившегося на песчаной карте.

— Это не просто карта, — продолжил объяснять Пак. — Такая еще есть только у Танны. С помощью нее можно увидеть опасность. Например, я хочу знать, не нарушает ли кто-нибудь границы Веллинора. Стоит попросить показать любую из границ, и будет видно всё как на ладони. Дальше, — сказал он, — начинаются Земли Радуги, — песок нарисовал сады и рощи, пчелу, собирающую мед, — это Вечная пчела, хранящая Светлые земли. И Веллинор и Земли Радуги с востока омывает море. А на западе начинается страна таргейтов — Лийванир.

— Говорят, они опасные? — спросила Фиона.

— Они опасны для тех, кто им угрожает, — ответил Пак. — Земли таргейтов — это степи, за которыми начинаются горы. Каменные громады, где с давних пор живут волоты, владеющие древним знанием.

— Кто это — волоты? — спросила Леся.

— Великаны, — спокойно сказал Пак, не обращая внимания на то, что девочки изумленно переглянулись. — В их горах и находится знаменитая пещера Горний свет — это последний рубеж. Дальше граница — Лес Теней. За ним страна Тенет.

— Какое красивое название — Горний свет! — сказала Леся.

— Ее так назвали потому, что из пещеры всегда исходит свет. Правда, толком об этом никто ничего не знает, говорят — это место опасно. Если кто-то там и был, то обратно он не вернулся. — продолжил Пак. — Лес Теней… Он начинается за этой Пещерой.

Ребята молча смотрели на песок, потемневший, создавший зловещие очертания голого, безлиственного леса. Картина была настолько мрачной, что Леся невольно вздрогнула.

— Моя мама была в пути. Никто не знает, как она оказалась в этом Лесу. — Пак помолчал, немного успокоился и продолжил. — Но волоты, которых спрашивал отец, ответили, что видели ее. И это был последний раз, когда ее кто-нибудь видел. Отец искал ее, искал долго, но так и не нашёл.

— Но ведь это не значит, что она погибла, может быть, она жива, — попыталась возразить Леся. — Вдруг она…

— Тот, кто попадает в те места, — жёстко прервал ее Пак, отводя взгляд, — никогда не возвращается домой. Я не хочу больше об этом говорить. Пойдемте вниз.

Больше девочки не заговаривали о маме Пака. Остаток дня прошел весело. Самберина оказалась очень вкусной рыбкой, которую Пак наловил удочкой прямо при них из озера. Они жарили рыбу в небольшой кухне, где полки были уставлены простой, но чистой глиняной и деревянной посудой, а посередине кухни стояла печь с плитой, ели, весело болтая о всяких пустяках, и ни о чем не думали, пока Фиона не взглянула в окно.

— Ой! Мы же опоздаем в Чертог! Бейн меня прибьет, он предупреждал, что опаздывать нельзя.

Пак кивнул:

— Это точно. У вас завтра Посвящение, очень важный день. Веллины поведут вас к Водопаду.

— Ты придешь? — спросила Олеся.

— Нет, — с сомнением в голосе ответил Пак. — Да меня и не пустят. Я потом приду вас поздравить. Ладно, давайте я вас провожу.

— Не надо, — ответила Фиона. — Я помню дорогу, сами доберемся. Спасибо за рыбку!

Девочки быстро попрощались с Паком, поблагодарив его за обед, и побежали в город. Леся на бегу повернулась и взмахнула рукой. Пак стоял в полумраке у калитки дома и глядел им вслед. Одинокий и притихший.

Бейн действительно выглядел страшно разозлённым, когда девочки добежали до Чертога. Он рвал и метал, но Фионе удалось его уболтать, и Бейн слегка растаял, позволив им сбегать поужинать. Во время ужина он внушал им, как надо себя вести, не забывать о достоинстве и воспитанности, ведь скоро они станут веллинами, а это звание дорогого стоит. Когда Фиона стала засыпать прямо за столом под это монотонное жужжание, Бейн разозлился снова, но время действительно шло ко сну, и девочки отправились в свою спальню. По дороге Леся столкнулась со Стефаном. Тот был на себя не похож — взволнованный, озирался по сторонам, как будто искал кого-то. На Лесю он посмотрел, как на пустое место и, отпихнув ее, побежал по коридору.

— Видала? — кивнула головой Фиона. — Чего это он?

— Не знаю, — пожала плечами Леся. — Но он ведет себя как последний гад. Пихнул меня ни с того, ни с сего, а ведь он должен мне во всем помогать. Ладно. Пошли спать.

— А вот я бы с удовольствием разузнала, откуда это он вернулся в таком виде, и куда торопится… Словно его волки всю дорогу гнали, — задумчиво сказала Фиа, и пошла за Лесей по коридору.

Глава 5 «Зал Совета»

Уставшая Олеся быстро заснула. На соседней кровати тихо сопела Фиа, укрывшись одеялом с головой. Среди ночи Леся проснулась, как ей показалось, от резкого звука и села на кровати, щурясь и вглядываясь в темноту. Сквозь высокое окно, рядом с которым стояла ее кровать, проникал слабый свет звезд. Леся зевнула и уже хотела снова закрыть глаза, как вдруг увидела тень. Или что-то, похожее на фигуру человека, бесшумно скользящую по комнате. Тень была странной, вроде бы и человеческой, но вместо рук у нее были крылья. Леся оцепенела от страха. Она не могла пошевелиться, не мигая, вглядываясь в этот темный силуэт. Она хотела закричать, но не смогла издать ни звука. И вдруг она вспомнила о фонарике, который ей дала мама. Тут же рука ее смогла дотянуться до прикроватного столика, Леся схватила фонарик и нажала квадратную кнопку. Из фонарика ударил такой поток света, что девочка от неожиданности чуть не выронила его на одеяло. Тут же тень словно схлопнулась, издав воющий крик, и исчезла. Леся вытерла ладонью вспотевший лоб, оглянулась на Фиону, но та, как ни странно, даже не пошевелилась во сне. Леся решила не будить подружку. Но еще очень долго она не могла заснуть, сжимая в руке фонарик, как оружие, всматриваясь в темноту и вздрагивая от каждого шороха. Но тень больше не появлялась, и наконец, девочка крепко заснула.

Утром Леся еле разлепила глаза. Фиона уже давно проснулась и расчесывала свои каштановые кудри.

— Так, так, да ты вместо того, чтобы спать, вчера читала с фонариком под одеялом, — усмехнулась девочка, отворачиваясь от зеркала, перед которым крутилась уже полчаса. — То-то у тебя глаза такие сонные. Не выспалась?

Леся молчала, вспоминая то, что произошло сегодня ночью и, подумав, решила ничего не рассказывать Фионе. Ни к чему пугать ее. Может, все это только сон. «Нет, — уверенно подумала Леся. — Нет, не сон. Я точно знаю, что тень была». Надо будет расспросить кого-нибудь о произошедшем. Но вот кому об этом рассказать? Паку? А вдруг тень напомнит ему о его маме? Бейну? Опять разозлится или скажет, что она сочиняет небылицы. Нет, не стоит пока никому об этом рассказывать.

— Ладно, я встаю, — пробормотала она.

— Я так волнуюсь, — болтала Фиа, — Сегодня такой важный день. Посмотри, как мне лучше уложить волосы — распустить или заплести косы?

Леся рассеянно слушала Фиону и застилала кровать, ей было не по себе.

— Посвящение будет вечером, и я хочу хорошо выглядеть, — не унималась Фиа.

— Успокойся, — вздохнув, ответила Леся. — До вечера еще далеко, десять раз успеешь сменить прическу. — Сама Леся быстро оделась и причесалась, мысли ее были заняты вовсе не внешним видом.

Правда, как оказалось, Леся ошиблась — времени у них было совсем немного. Сначала в комнату постучал Бейн и наорал на Фиону, что она до сих пор не готова. Стеф не появился вообще, чему Леся была только рада. Зато Бейн ругался на девочек за двоих, поторапливая их, как мог. После этого их предупредили, что обеда не будет. Вместо этого их ждет наставница Иванна, которая проведет с ними беседу. Они вместе с Бейном поспешили к круглую комнату, которая оказалась основанием Книжной, то есть, библиотечной башни. В этой, не имеющей углов, уставленной книгами и фолиантами на закругленных полках, комнате было тихо, прохладно и спокойно. Широкие окна впускали в себя много света, то тут, то там стояли небольшие столики и скамьи. Иванна в светлом длинном вышитом платье, сидела в мягком кресле в раскрытой тяжелой книгой на коленях, но когда девочки торопливо вошли в библиотеку, отложила ее, и кивнула им. Девочки уселись рядом на стулья, стоявшие у библиотечного столика. Иванна чем-то напомнила Лесе птицу с гладкими перьями. Она посмотрела на каждую из девочек очень внимательно и сказала:

— Волнение иногда полезно, но в небольших количествах. Поэтому глубоко вздохните, присядьте и успокойтесь. Посвящение — это не испытание. Вам нечего бояться. Я читаю в ваших глазах множество разных вопросов, но отвечу пока только на несколько. Как проходит Посвящение? Это тайна, которую каждый познаёт сам. Вы все узнаете вечером. Что касается Чертога, то это не школа в вашем понимании. Хотя, конечно, вас многому придется учить. Не забывайте что вы здесь по своей воле, вас никто не будет удерживать. Если вы совершите проступок, который противен нашим правилам, вас отправят домой. Но я думаю, вы не заставите нас совершить такое. Ведь сила веллины все равно будет с вами, только будет не помогать, а мешать жить. Вы умеете то, что не подвластно другим, но, не владея полностью своими тайными силами, вы будете не только беспомощны, но даже иногда опасны. И для окружающих, и даже для самих себя, — Иванна помолчала, вглядываясь в лица девочек, потом перевела взгляд на Бейна, который стоял позади них и промолвила. — Бейн, ты пока покажешь девочкам Чертог.

Бейн молча кивнул, сложив руки на груди с самым важным видом.

— Мне пора идти на Совет, — продолжила Иванна. — К сожалению, послы Лийванира прибыли не совсем ко времени. Если бы не Совет, Посвящение состоялось бы уже вчера вечером, то есть сразу после вашего прибытия. Поэтому у вас есть немного времени, и я советую вам сейчас пройтись по Чертогу, ведь он на долгое время станет вашим домом. Потом вас пригласят на Посвящение, так что из Чертога прошу не выходить. И советую вам думать побольше не о том, как вы выглядите, — Иванна посмотрела на Фиону, которая покраснела и опустила взгляд, — а о том, что вы скажете на Посвящении и о чем умолчите.

После этого Иванна встала и вышла из круглого зала. Девочки молча переглянулись, и Фиа хихикнула:

— И советую вам думать… — похоже передразнила она Иванну. — И еще раз думать. А у меня, может, ни одной мысли в голове не осталось от волнения.

Бейн пихнул Фиону в плечо:

— Думай, что говоришь! Она ведь может услышать. — Он приосанился и продолжил. — Из-за вас я не попаду на Совет, а уж он-то гораздо важнее вашего Посвящения. Во много раз важнее. Вместо того, чтобы обсуждать жизненно важные вопросы, мне придется нянчиться с двумя безмозглыми…

— Но-но! — возмутилась Фиона. — Выбирай выражения! Сам ты безмозглый…

— Ладно, — раздраженно перебил её Бейн. — С двумя неопытными девицами, которые понятия не имеют о том, как себя вести, да еще и мешают мне жить. Вставайте. Я, так и быть, покажу вам Каменную и Ветряную башни.

— Мы и без тебя найдем дорогу, — Фиона явно обиделась на Бейна. — Очень ты нам нужен!

— Прекрасно! — крикнул Бейн, — Скатертью дорога! — Он выскочил из библиотеки, как ошпаренный, хлопнув дверью.

— Вы что? — поражённо посмотрела на Фиону Олеся. — Что случилось? Зачем так ругаться-то?

— Да сама не знаю, что на меня нашло, — со злостью в голосе ответила Фиа. — Пошли, пройдемся по Чертогу. Может, успокоюсь. А то этот… Он вывел меня из себя!

Леся пожала плечами, выходя из зала.

Дом был очень большим. Пока девочки блуждали по извилистым коридорам, Леся не раз пожалела, что Фиона поссорилась с Бейном, он бы быстро провел их по Чертогу и сейчас они могли бы уже отдохнуть. Девочки то и дело попадали впросак, оказываясь совсем не там, куда хотели придти. В довершение всего Леся свернула в какой-то плохо освещенный коридор и вдруг обнаружила, что она стоит там одна, а Фиона куда-то пропала. Коридор был пуст и освещён лишь одной круглой лампой, прикрепленной к стене. Она прошла по коридору дальше и увидела небольшую овальную дверь, за которой послышались голоса. Тихонько приотворив дверь, Леся увидела огромный зал. Потолок его парил где-то высоко и поддерживался стройными рядами колонн по обе стороны зала. Приглядевшись к колоннам, Леся чуть не ахнула. Каждая колонна, вытесанная из белого камня, похожего на мрамор, но более прозрачного, светилась изнутри. Все колонны освещало что-то ярко горевшее внутри, похожее на огромное перо. Свет от колонн и свет дневной, проникавший через высокие окна, ярко освещал зал. Оторваться от такой красоты было очень трудно, но всё же Леся перевела взгляд дальше и увидела людей, сидевших то ли в креслах, то ли на тронах, стоявших полукругом. Среди них была Танна, Иванна, незнакомые ей веллины, и мужчина, который сидел за завтраком в Обеденном зале рядом с Танной. Видимо, это и был Совет. Судя по разговору, участники Совета яростно спорили. Слова долетали до слуха Леси отрывочно, лишь один раз, когда кто-то из них вскочил и начал говорить очень громко, она смогла разобрать слова:

— Вы не понимаете всей угрозы! Мы не сможем сдержать натиск одни! Наши люди гибнут. Шпионы Тенет рыщут по границам нашей страны, насылают умрунов, волкомраков! А вы только и делаете, что рассуждаете. Хватит болтовни!

— Успокойтесь, — остудила его Танна, подняв правую руку. — Гнев и волнение — не союзники нам. Вы, уважаемый посол, слишком взволнованы, чтобы трезво мыслить. Господин Сиамат, вы меня слышите?

Но посол, раскрыв широко свои миндалевидные большие, как у кота, глаза, стоял молча, как будто завидел дичь на охоте, для общей картины не хватало только подёргивающегося хвоста. Потом сделал знак, и по Залу Совета бесшумно скользнула девушка, одетая в серое короткое платье и меховую накидку. Леся и ойкнуть не успела, как рука девушки схватила ее за локоть, втащила в зал и подвела к Совету. Все это произошло так быстро, что Леся даже опомниться не успела, но когда она посмотрела на девушку, та взглянула на Лесю и девочка вздрогнула — зрачки у девушки были вертикальными, как у кошки. Ярко-зеленые глаза смотрели презрительно и спокойно. Девушка молча поклонилась послу.

— Благодарю тебя, Фелисина, — кивнул он девушке, и Фелисина так же бесшумно скрылась за одной из колонн.

— Итак, — вкрадчиво произнес посол, медленно подходя к Лесе. От его взгляда ей стало не по себе. Желтые немигающие вертикальные зрачки смотрели неотрывно ей в глаза. Рот искривился в недоброй улыбке. — Подсыл Тенет, я полагаю. Интересно, как давно ты стоишь под дверью и подслушиваешь речи Совета? — он вцепился длинными пальцами в подбородок Леси, приподнял её голову и прошипел с яростью. — Говори, иначе я найду способ разговорить тебя!

— Прекратите немедленно! — вскочила с места Танна. — Да вы с ума сошли! Это же просто ребенок!

— Вы уверены? — прошипел посол. — А ребенок ли это?

— Эта девочка только вчера прибыла в Веллинор, — возмущенно сказала Танна, подходя к послу и отводя его руку от Леси. — Она всего лишь дитя. Ответь мне, девочка, почему ты оказалась за дверью?

— Я заблудилась, — просто сказала Леся, пожав плечами.

— И это правда, — продолжила Танна. — Естественно для ребенка заблудиться в таком большом и незнакомом здании.

— Во-первых, она уже вовсе не такой наивный ребёнок. Она достаточно взрослая, чтобы понимать многое. В моей стране дети её возраста впервые берут в руки оружие и уже могут за себя постоять. Во-вторых….Заблудиться, может, и естественно, — вежливой, но ледяной улыбкой ответил ей посол. — Однако, зачем же было стоять под дверью, когда можно было пройти дальше.

— Я…. Я загляделась на эти перья, что светятся в колоннах. Они прямо притягивают взгляд. — честно сказала Леся.

— Это перья огненных птиц, — ответила Танна. — Такие перья раньше считались дороже золота. Ведь они не только красивы, но и лечат раны. Но обращаться с ними надо умело. В древности за одно такое перо люди дрались не на жизнь, а на смерть. Поэтому теперь этих птиц прячут от неопытного взгляда, чтобы не натворить бед.

Посол нетерпеливо вздохнул:

— Вы, верно, не расслышали меня, уважаемая Танна. Я спросил…

— Я расслышала вас, — нахмурилась правительница веллин, ответив послу надменным взглядом. — Эта девочка прибыла сюда с Земли вчера вечером, она дочь Кузнеца и Эвелины. Вы прекрасно должны помнить ее родителей, я полагаю. Олеся здесь по моему личному приглашению. Надеюсь, вы не посмеете утверждать, что я сама выбрала в ученицы шпионку Тенет?

— Дочь Эвелины? — Стали шептаться все участники Совета, переглядываясь и рассматривая Лесю с любопытством. Леся с удивлением заметила сидевшего в кресле Велимора. Он закутался в чёрную мантию и был похож на нахохлившегося ворона. Он даже приподнялся, чтобы лучше её разглядеть. Посол Сиамат изумленно посмотрел на Танну:

— Дочь Отреченной? Здесь? Да вы с ума сошли?! Вы что, не понимаете, чем это вам всем грозит?! Вы же нарушили свои собственные законы! — Его глаза смотрели на правительницу с таким неверием, что Танна поневоле улыбнулась.

— Вы преувеличиваете опасность, мой друг. И вы сами не знаете, что говорите.

— Эвелина совершила преступление,… — начал было посол, но Танна резко оборвала его на полуслове, с волнением взглянув на Лесю:

— Нет! Эвелина совершила ошибку. И не более. Отречение она выбрала сама. И я требую, чтобы вы, посол, впредь выбирали выражения и думали, что говорите.

Леся, уставшая от этой перепалки, только переводила взгляд то на Танну, то на посла, мечтая, чтобы ее, наконец, отпустили. Но, когда Сиамат сказал, что Эвелина, совершила преступление, Леся вдруг осознала, что речь идет о ее маме. Что ее маму назвали преступницей. Голоса звенели где-то, но Леся уже не слушала их и думала о том, что сказал посол. Этого просто не могло быть. Ее мать не могла сделать ничего плохого. Это просто невозможно. Но почему Танна так посмотрела на Лесю, словно боялась, что девочка услышит что-то лишнее.

— Леся, — оборвал ее размышления чей-то звонкий голос. Она посмотрела на Танну, словно просыпаясь. — Ты можешь идти. Тебя больше не задерживают.

Леся послушно повернулась, но потом повернулась к Совету, мысленно пытаясь успокоиться:

— Моя мама не могла… В чем её обвиняют?

— Ее никто не обвиняет, Леся, — мягко произнесла Танна, спустившись к ней с помоста и взяв за руку. — Мы обязательно поговорим обо всем, что тебя волнует, но позже. Хорошо?

Леся кивнула, вглядевшись в спокойный взгляд Танны, и вышла из Зала, твердо решив при первом же удобном случае выяснить все о том, что она услышала.

— Нет, нет, я уже там смотрела, — узнала Леся голос Фионы, — ну, куда она могла запропаститься. Леся вышла из коридора и увидела Фиону и Бейна, которые оглядывались по сторонам. Увидев ее, они подбежали к Лесе, набросившись с вопросами, куда она пропала, ничего им не сказав. Но Леся молчала. Мысли о маме не давали ей покоя.