Начало

Глава 6 «Посвящение»

Никогда раньше Леся не чувствовала себя такой потерянной и одинокой. Мама всегда казалась ей каким-то высшим существом. Раньше, когда была маленькой, Леся думала, что ее мама может все. Она была похожа на звезду, которая светит холодным чистым светом. Она почти не слышала, о чем болтала Фиа. Лесе хотелось бы оглянуться и увидеть у дверей Чертога маму. И отца. Да. Особенно его. Она чуть было не повернула голову, но Иванна, шедшая рядом, незаметно сжала пальцы ее правой руки, покачав головой. Сумрак постепенно окутывал Веллинор, светильники в руках веллин мягким светом обнимали молча идущих девочек и их сопровождающих — Иванну, Стефана и Бейна, замыкавших процессию. Леся едва замечала знаки наставницы, которая показывала жестами, куда следует свернуть. Полное молчание, лишь тихие шорохи, да иногда стук камешка, попавшего под ногу на дороге, заставляло сердце биться все сильнее. Лесе показалось, что прошла целая вечность, когда они вышли через высокую, исчезавшую в полумраке белую арку ворот. У подножия арки стояли двое мужчин, одетых в темную одежду. Они молча кивнули и пошли впереди. В их руках не было ни фонарей, ни светильников, но казалось, что им вообще не нужен свет, они свободно передвигались в темноте. Места, по которым они шли, показались Лесе чем-то знакомыми, хотя она знала, что никогда не бывала здесь раньше. Далеко-далеко, за скалами, поднимавшимися неподалеку от арки, за невероятно высокими деревьями, заслонявшими своими кронами половину неба, слабо светилась радуга. «Земли Радуги» — подумала Леся, глядя на разноцветную дугу. Они уже подошли к скалам, у подножья которых буйно разросся шиповник. Дорога, что привела их сюда, к скалам, превратилась в узкую тропу, которая довольно круто взбегала вверх, петляя между отрогами. И вдруг Леся, как и другие, услышала голос. Он не был похож ни на человеческий, ни на любой другой. Он словно пел одну песню на разные лады, но так, что хотелось прислониться к одной из скал, закрыть глаза и слушать, вечно слушать, как поет этот голос. Когда тропинка повернула ещё раз, и они обогнули скалу, у Леси перехватило дыхание — она увидела, кто это пел. Это был Водопад. Он бесконечно падал с огромной высоты, переливающимися светом даже в полумраке струями и пел уже бессчетные тысячи лет. Поток падал вниз, как белоснежная борода, на камни, как будто на колени великана. Леся еле заставила себя оглядеться по сторонам и увидела, что все завороженно смотрят на Водопад, не в силах оторвать взгляда. Наконец, Иванна серьезно посмотрела на Лесю и тихо сказала:

— Просто подойди и встань под Водопад.

Девочка сразу представила, как мощный поток сметает ее вниз, бросает в русло горной реки и она…. Она просто не выберется оттуда, захлебнется или ударится головой о камень и все. Но, как ни странно, страха Леся не почувствовала. Она просто пошла вперед. Вблизи Водопад грохотал так, что она чуть не оглохла. Задержав дыхание и закрыв глаза, она встала под Водопад и… И ощутила мягкое касание, словно на ее голову легла чья-то рука. Долгое время она не слышала ничего. Она открыла глаза, но увидела лишь свет. И Голос сказал:

Здравствуй, маленькая веллина. Я давно тебя ждал. Что хочешь спросить? Спрашивай, но помни, что я сам выбираю, на какие вопросы отвечать, на какие умолчать.

Леся чувствовала себя словно на экзамене, и в то же время на сердце у нее стало легко, как никогда:

— Я…. Я хочу узнать, почему мою маму…

— Нет, маленькая веллина, я буду отвечать на вопросы, касающиеся только тебя. Задай другой.

— Ладно…Хорошо, — Леся подумала и спросила. — Я долго решала, надо ли мне становиться одной из Облачного народа… И….

— Раз ты здесь, значит, выбор сделан, — ответил Голос. — Но ты всегда можешь выбрать то, что тебе по душе. Я же скажу, что ты для этого мира, а он для тебя. Ты лишь вернулась домой. Я предвижу темные времена. Но я хочу сказать, что тени нет без света. А теперь ступай. — И тут ее словно окутал туман, лишь на пару секунд, когда она стояла, как будто в облаке.

Леся шагнула из Водопада на дрожащих ногах, оглядываясь по сторонам, видя все так ярко и четко, как будто до этого на ней были темные очки. Иванна понимающе улыбнулась и кивнула ей, предлагая жестом встать рядом. Фиона, нервно кусая ногти, почти вбежала под Водопад и Бейн глухо вздохнул. Леся удивленно покосилась на него — неужели он так переживает? Но он стоял, уткнувшись взглядом в камень под ногами и разглядеть выражение его лица в полумраке было невозможно. Стеф стоял притихший. Вскоре и Фиона вынырнула из потока, довольная, как птица, которую выпустили из клетки. Бейн облегченно выпрямился и тут же буркнул:

— Веди себя прилично. Нечего показывать все тридцать два зуба, не забывай, где находишься, — зло шикнул он на Фиону. Леся пораженно взглянула на него, но он уже зашагал прочь от Водопада, а за ним последовали и все остальные. Леся поняла, что теперь разговаривать можно, набралась смелости и спросила у Бейна:

— Я заметила, что ты так переживал. Но ведь там совсем не страшно было.

— Если ты веллин или веллина, если в тебе есть частица Облака, то, конечно, не страшно, — усмехнувшись, отрывисто сказал Бейн. — А если нет…. Тут одного смыло. Улавливаешь ход мыслей?

Леся даже приостановилась, посмотрев на парня, Бейн в ответ оскалился в усмешке и пошёл дальше.

— Неужели он серьезно? — пораженно спросила Фиа, глядя ему вслед.

— Не знаю, — прошептала Леся.

— Да все он врет, — сказал Стеф и поправил полы своего плаща.

Дальше они шли недолго по горной тропе, изредка огибая острые скалы, и встали перед каменной аркой. Иванна сделала знак остановиться и прошептала:

— А теперь прошу быть очень осторожными, — Иванна скользнула за арку и встала у скалы, глядя вперед.

Леся приблизилась и взглянула сквозь полумрак на то, что показывала им наставница, в руках у которой вдруг появился свет, источник которого девочка так и не могла разглядеть. Она хотела спросить, что нужно делать, но Бейн вовремя подал ей знак «молчать». Прямо на каменных глыбах расположилась стая то ли собак, то ли волков огромных размеров. Серые звери лениво посматривали вокруг, некоторые из них дремали, уложив морды на мощные лапы. Лишь один из них, как дозорный, стоял на возвышении и осматривал окрестности. Леся и Фиа переглянулись, недоумевая, но все же послушно молчали, пока Иванна не сказала слово на неизвестном им языке, и тогда на лапы поднялась вся стая.

— Не бойтесь, — шепотом сказала Иванна, склонившись к девочкам. — Симуры не сделают вам зла. Подойдите к ним ближе, но не спеша, и встаньте. Они сами решат, приблизиться ли к вам.

Бейн и Стефан глядели серьезно. Бейн больше не шутил, и от этого было как-то не по себе на душе. Однако и Леся и Фиона шагнули вперед, внимательно глядя под ноги, где было полно острых камешков, и встали рядом. У Леси бешено заколотилось сердце, когда один из симуров подошел к ним. Его нос осторожно обнюхал Фиону и по-человечьи умные глаза взглянули на нее. Фиона стояла, как вкопанная, казалось, между ними шел какой-то немой разговор. И тут на вершине высокой скалы поднялся на могучие лапы белый симур и расправил…. Крылья! Леся открыла рот, в изумлении глядя, как белый зверь взмахнул крыльями и слетел со скалы прямо к ней. Сзади зашептались Стефан и Иванна, а потом почтительно замолчали. Леся сразу поняла, что это вожак стаи. Он с достоинством поднял к ней свою голову и посмотрел своими темными глазами, как ей показалось, прямо в душу. Лесе показалось, что прошло несколько долгих минут, пока он не изучил её и вдруг в ее голове зазвучал его низкий ворчащий голос:

— Я почуял тебя еще вчера, веллина. Ты из Облачного народа, — сказал голос без тени сомнения… — Ты не боишься и не знаешь пока, что такое тьма недоверия. — Голос при этих словах еле слышно зарычал. — Но будь осторожна — сторона Тени рядом. Гораздо ближе, чем вы все можете себе представить. — Симур подошел ближе и, как обычный пес, стал обнюхивать Лесю. Она стояла, замерев от волнения, дыхание перехватило. Не веря своим глазам, она смотрела на большие белые крылья, покрытые мехом, на спине симура. Тут он посмотрел на нее, и Леся могла бы поклясться, что увидела насмешку в его глазах.

— Хочешь погладить собачку? — прозвучал снова голос. Леся неуверенно мотнула головой. — Не боишься, что укусит? Ты хоть знаешь что-нибудь о том, где ты находишься и с кем говоришь? Мы — стражи, мы не собаки на поводке. — Вдруг симур схватил ее зубами за руку, но так аккуратно, что она ничего не почувствовала, и Леся сама не поняла, как она оказалась на спине вожака.

— Держись крепче, — сказал он, — Мы взлетаем.

Леся вцепилась в густую белую шерсть, симур оттолкнулся от земли лапами и легко взлетел в небо. Девочка ахнула от неожиданности. Она даже на самолете никогда не летала, а тут — такое!

— Разве можно потомкам Лебединых бояться неба, — промолвил симур, — Выпрямись и посмотри вокруг — как прекрасен мир полуночи.

Ветер свистел у Леси в ушах, так стремительно летел симур в полумраке. Она чуть разжала пальцы рук и огляделась по сторонам. Они как раз пролетали над городом, сиявшим огнями фонарей и окон домов. В густо темнеющем небе ярко горели звезды. Одна из них пролетела по небу и упала прямо в Звездный полог — фонтан у Чертога. У самого фонтана виднелась одинокая фигурка, стоявшая неподвижно и глядевшая в небо.

— Летим обратно, — сказал симур, поворачивая к скалам за городом. За несколько мгновений они долетели до места, и Леся вдруг почувствовала, что прекраснее этих минут полета в ее жизни еще ничего не было. Она поняла, что никогда не откажется от такого. Симур приземлился так, что каменная пыль взметнулась из под мощных лап, и Леся слезла обратно на камни. — Меня зовут Алати. Теперь я — твой симур. Ты можешь призвать меня, когда нужна будет помощь, — Алати припал на передние лапы, склоняясь перед Олесей. Она поспешно поклонилась в ответ и попыталась мысленно поблагодарить Алати, но он уже летел, постепенно исчезая в небе, где сияли огромные звезды. Когда Леся вернулась к наставникам, Фиона уже стояла рядом с ними. Все смотрели на нее так потрясенно, что Леся смутилась.

— Я вижу такое впервые, — прошептала Иванна, глядя на Лесю. — Всего лишь один раз вожак симуров не только принял веллину, но и склонился перед ней. Но это было давно. И вот теперь повторилось. Впрочем… — она помолчала и добавила. — Не нам судить. Пора возвращаться.

Впервые Леся заметила на себе внимательный взгляд Стефана. Он долго шел рядом, молча, а потом сказал:

— Что ж, неплохо для начала. — Но что-то в его голосе заставило Лесю посмотреть ему в глаза. Однако он уже отвел взгляд. Почему-то Лесе показалось, что в его словах скользнула нотка зависти. Или ей показалось…. Решив не думать об этом, она вздохнула поглубже, и поспешила вместе со всеми обратно в Чертог.

По дороге они уже весело болтали, и даже Иванна улыбалась, поглядывая на посвященных. Когда они вернулись обратно, наставница, обернувшись, сказала:

— Время, конечно, очень позднее и вам пора спать, но такое событие нельзя не отметить. Поэтому идемте за мной.

Все радостно переглянулись, когда увидели Обеденный зал, украшенный разноцветными огнями, плававшими в воздухе, как огоньки без свечей. Кое-кто, подув на огонек, сдувал его с места, и тот отлетал, снова замирая и мерцая в воздухе. На длинном столе стояло вкуснейшее угощение. За столом сидела Танна и множество веллин, которые радостно поприветствовали вернувшихся с Посвящения.

— Мы уже знаем обо всем и рады, очень рады за вас, — воскликнула Танна, поднимая свой кубок, когда все расселись по местам. = Веллины, рождающиеся на Земле — редкость. И тем более удивительно то, что произошло сегодня на Посвящении. Но об этом мы умолчим, — многозначительно подмигнула она смущённой Лесе. — Каждый имеет право на маленькую тайну. А теперь — будем праздновать.

Зал зашумел, все с удовольствием угощались нежнейшими блюдами — поджаристой курочкой и словно плывущим на блюде украшенным зеленью карпом, была там и золотистая хрустящая самберина, и паштеты, и овощи всех цветов. Но большее восхищение вызвали сладости, которые появились на столе в конце пиршества. Фиа с восторгом смотрела на торты-дворцы и пирожные с нежнейшим кремом в виде маленьких лодочек и лебедей, на гору конфет и печенья. На огненных птиц, сделанных из карамели. Казалось, все это изобилие сейчас улетит, и дети набросились на сладкое, запивая его фруктовым соком. Внезапно Леся вспомнила, какие вкусные торты на ее дни рождения когда-то пекла мама. Она опустила руку, потянувшуюся за очередной конфетой и с тоской посмотрела на веселых болтающих веллин. И вдруг заметила, как Танна незаметно подзывает ее к себе рукой. Леся постаралась незаметно выскользнуть из-за стола, но Фиа немедленно это заметила и спросила:

— Ты куда? Праздник ведь еще не кончился.

— Я ненадолго, — успокоила ее Леся. — Скоро вернусь. — Она увидела, что Танна встала и последовала за ней из Обеденного зала в коридор. Там Танна внезапно повернулась к девочке, наклонилась и приподняла ее подбородок рукой, внимательно вглядываясь в ее лицо.

— Ты так похожа на свою маму, — прошептала Танна. Она отпустила подбородок Леси и выпрямилась. Ее высокая фигура, закутанная в белые одежды, казалась почти невесомой в мягком свете, падающем из настенных светильников.

— Уже слишком поздно, чтобы вести долгие разговоры. Но я обещала тебе… Пойдем, — Танна зашагала по коридору быстрым шагом, взбежала по лестнице на второй этаж и оказалась у дверей какой-то комнаты. Распахнула их так же стремительно и вошла внутрь. Леся едва успевала за ней. Комната, как поняла Леся, была кабинетом Танны. На стенах висели картины. На одной, самой огромной, была изображена битва далекой древности.

Танна поймала взгляд девочки и посмотрела на полотно:

— Это история наших предков. Древних веллин. — Танна отвернулась от картины и продолжила. — Ты спрашивала о своей маме. Я думаю, ты имеешь право знать, хотя Эвелина и просила меня никому не рассказывать о том, что случилось тогда…

— Но почему? — спросила Леся.

— Это ее выбор, — строго отрезала Танна и тут же слабо улыбнулась. — Твоя мама была Лебединой девой. Это редкий дар для веллины — превращаться. Лебединые девы рождаются раз в десятки лет. Они могут выглядеть, как люди, но иногда по желанию, превращаются в птиц.

— Но… — удивилась Леся, — Моя мама никогда…

— Да, да, — понимающе покивала головой Танна. — Конечно, никогда. Да и как ты себе это представляешь? — улыбнулась она. — Чтобы твоя мама внезапно, например, за завтраком, взмыла под потолок, покрывшись перьями? Конечно, она скрывает эту свою…. способность. Но мы хотели поговорить о другом. Ты страдаешь из-за того, что твою маму считают преступницей. Но она совершила ошибку, поверь мне. Наша роща Пламеней считается запретной для многих. Твоя мама была одной из Хранителей Рощи, из тех, кто вечно не спит, вглядываясь во мрак. Однажды ее обманом отвели от входа в рощу. Туда проникли те, кто замышлял зло. Их удалось остановить, но твоя мама посчитала, что теперь она не может быть Хранителем и решила уйти. Поверь мне, я очень сожалею о том, что дала согласие на этот шаг. — Танна замолчала, глядя в темное окно кабинета. А у Леси в голове просто не укладывалось все это. Сколько вопросов ей хотелось задать, но она почувствовала, что ей пора уходить. Правительница посмотрела на нее понимающим взглядом и сказала:

— Пожалуй, нам всем пора хорошенько выспаться.

— Да. Я пойду. Спасибо. — Леся торопливо попрощалась с Танной, вышла из кабинета и вернулась в Обеденный зал, но там уже никого не было. Почувствовав страшную усталость, Леся поскорее пошла спать.

Глава 7. «Веником змеюгу!»

— Вставай, соня, — закричала Фиона над самым ухом и Леся проснулась. Перед ее глазами на пестром шнурке болтался круглый маленький полупрозрачный камень красного цвета. — Пока ты дрыхла, мне вручили амеллон.

— Чего? — протирая глаза, пробормотала Леся. — Сколько времени?

— Часы на стене у тебя перед носом показывают восемь часов утра. И у меня уже есть амеллон.

— Что еще за амеллон? — спросила Леся, с огромным нежеланием вылезая из мягкой теплой постели.

— Ну, ты даешь! — Фиона даже не сразу нашла, что сказать. — Да ты что?! Амеллон — это часть нас, часть… Облачного народа. — И она снова сунула под нос Лесе свой камень.

— Что ты мне все этот камешек показываешь?

— Это и есть амеллон. Мне Бейн уже показал, как им пользоваться. Смотри. — Фиа положила камень на ладонь, нажала ровно посередине, и камень раскрылся на несколько сегментов. Ладонь девочки осветилась мягким розоватым светом. Фиона протянула камень поближе к Лесе, чтобы ей было видно. На каждом сегменте-лепестке были светящиеся знаки. — Вот это — видишь, «крыло». Нажимаешь на него легонько, и к тебе прилетает личный транспорт. Угадай, какой? — Фиа рассмеялась. — Облако, представляешь? Маленькое облако, прям, как ковер-самолет, только без узоров и бахромы. Теперь этот знак — «рука». Нажав на него, ты можешь связаться с кем нужно, если назовешь его имя. Дальше — знак «свиток». Попроси и тебе пришлют любую книгу или информацию. — Фиа повернула камень, так чтобы удобнее было разглядывать дальше, и продолжила. — Это знак «меч», я не знаю, пока что не нажимала, но говорят, что нужно для твоей защиты. Знак «Свеча» — кода тебе понадобится свет. И ещё знак «Часы» — чтобы узнавать время. И самое главное! Говорят, когда веллинам угрожает опасность, они складывают эти камни вместе и получают самую сильную защиту. Они словно под непроницаемым куполом. — Фиона помолчала немного и тихо спросила. — Стеф, значит, так и не торопится хоть чем-то тебе помочь?

— Мне его помощь не нужна, — возмущенно фыркнула Леся. — Обойдусь.

В это время в дверь постучали. Девочки хором крикнули:

— Открыто.

В дверь вошёл нахмуренный Стефан, подошёл к Лесе и протянул ей светло-голубую прозрачную каменную пирамидку на белом шнурке. — На. Объяснить тебе, как он работает или сама справишься? — ехидно ухмыльнулся он. — Ты ведь теперь у нас самая-самая….

— Спасибо, — возмущенная его пренебрежительным тоном, раздраженно ответила Леся. — Я знаю, как. Обойдусь без таких помощников, как ты.

Стефан пихнул пирамидку ей в правую руку, стремительно развернулся, и уже было вышел из комнаты, но развернулся и прошипел:

— Кто ты такая? И кем были твои родители, а? Дочь предательницы и кузнеца, сковавшего Смертный меч! — закричал он, глядя на Лесю. — Мой отец говорит, что таких, как ты, нельзя допускать даже близко к Веллинору, и я с ним полностью согласен!

Леся почувствовала, как ее руки сами сжимаются в кулаки, но не успела она сказать и слова, как Фиона дикой кошкой метнулась к двери, залепила Стефану оплеуху и вытолкала за дверь. Слезы сами наворачивались на глаза. Леся пыталась сдерживать их, но не могла. Она отвернулась к окну, всхлипывая:

— За что? Почему? Моя мама не предательница, я точно знаю. И отец. Он был самым добрым, самым лучшим человеком в мире. Почему…. — она не могла дальше говорить. Слезы душили Олесю. Фиона тихо подошла к ней:

— Он завидует тебе. Неужели ты не видишь? Ему обидно, что к тебе проявляют столько внимания. Ведь не его катал на своей спине вожак симуров. Перестань плакать. Успокойся, — говорила Фиа, осторожно поглаживая Лесю по плечу и глядя в окно. Там, в отдалении, у озера к пристани подплывала какая-то лодка. — Посмотри лучше в окошко, там не Пак на пристани стоит?

Леся вытерла слезы, заставив себя успокоиться. она давно чувствовала зависть и злобу Стефа, но только сейчас она поняла, насколько они сильны.

Дни со времени Посвящения сменяли друг друга. Леся уже не один раз говорила с мамой через Зерцало Вод — огромную чашу с водой, стоящую почти вертикально. Несмотря на это, вода из чаши не выливалась, а была, как гладкое зеркало. Леся не смогла решиться и спросить саму маму о том, почему она отказалась от жизни в Веллиноре. Мама с тревогой расспросила Лесю, как её встретили, как она прошла Посвящение и, узнав все подробности, улыбнулась.

— Неужели сам Алати спустился к тебе со скалы? — удивленно переспрашивала мама, и в ее словах чувствовалась гордость за дочь. — Поздравляю. Я очень за тебя рада. — Ее голос задрожал, и Леся поняла, что мама все-таки скучает по ней. Ее заледеневший после смерти отца взгляд понемногу становился теплее.

— Мам, я скучаю, — прошептала Леся, протянув ладонь к Зерцалу.

— И я, Олеся. Я тоже, — ответила мама и кивнув на прощанье, растворилась в мерцающей гладкой воде.

Впрочем, особенно скучать было некогда. В первый же день после Посвящения веллин Нито Хмарион учил девочек управлять погодой. На дворе за Чертогом, куда они вышли для того, чтобы позаниматься, было солнечно и ясно.

— Управлять погодой раньше значило — править людьми, — начал беседу Нито, старый веллин, почесав заскорузлыми пальцами седую бороду, и глядя маленькими черными глазками на девочек, — Земледельцы зависели от капризов погоды и боялись ее разрушительной силы каждый день. Многие и сейчас страдают от природных катаклизмов. Мы в своем тихом мирке научились управлять погодой и природными условиями так, что у нас практически всегда царит хорошая погода и покой. Вы не должны принуждать природу, попробуйте быть ее частью, договориться с ней. А сейчас я попрошу вас представить себе что-то, связанное с погодой. Просто подумайте об этом.

Леся закрыла глаза и попыталась представить что-нибудь. И сразу вспомнила, что бы хотела увидеть. Налетел свежий ветер, листья на деревьях, росших у Чертога, тревожно зашелестели, и Леся услышала гром. Открыв глаза, она пораженно смотрела на то, как грозовая туча нависает над ними.

— Это потрясающе! Вызвать сразу настоящую грозу, — воскликнул Нито, не обращая внимания на то, что ему на нос и круглые стекла очков падают первые капли дождя, — Впрочем, дочери Кузнеца… Почему бы и нет?

Леся повернула голову и увидела, как Фиа смотрит на какой-то шар между своих ладоней.

— Маленький вихрь. Прекрасно, прекрасно, Фиона, — закивал косматой головой Нито. — Закинь его подальше, а то его сейчас просто разорвет, и он наделает бед в Чертоге. Да-да, было и такое, что потом приходилось заново отстраивать дом. А теперь, пока не начался настоящий ливень, бежим отсюда.

— Но ведь вы можете остановить дождь, — удивленно сказала Фиона, швырнув шарик-вихрь в небо, где он смешался с грозовой тучей. — Почему же…

— Потому! — отрезал Нито, припустив по двору. Девочки еле успевали за ним. — Потому что я просто обожаю грозу. Прекрасная погодка, не правда ли?

— Ну да, — проворчала Фиа, которая терпеть не могла сырость. — Конечно…

Старая веллина Уманна, или, как ее называли за глаза, Пряха, несмотря на свой дряхлый вид, передвигалась с космической скоростью. Кроме того, что она любила прясть и ткать ткани с удивительными свойствами, Уманна просто обожала делать уборку. Поэтому даже самые ученые, важные и заслуженные из тех, кто жил в Чертоге, при виде Уманны и ее швабры привычно поднимали ноги, чтобы она могла пройтись тряпкой столами и стульями. Как она все успевала вымыть, так, что огромный Чертог блистал чистотой, оставалось для всех загадкой.

Уманна вышла на крыльцо с веником и тряпкой, решив хорошенько отмыть ступени главного входа, не спеша обвела взглядом окрестности и с удовольствием хлопнула в ладоши, а потом развела руки в стороны и из ладоней на пыльные ступени потекла вода. Вдруг кто-то под лестницей радостно взвыл и кинулся под струи воды. Уманна в ужасе взвизгнула, подобрав юбки. Перед ней стоял на четырех лапах змей. Зверь оскалился и зарычал, показав приличных размеров клыки, а потом выдохнул струю пара прямо Уманне в лицо. Она задохнулась от возмущения, а потом издала воинственный вопль, схватила веник и погнала змеюгу со ступеней.

— Брысь, кыш! А натопал-то, натопал! Пшел, говорю.

Змей понурил голову и потихоньку начал спускаться вниз.

На вопли Уманны из-за двери выглянули Леся и Фиона, которые совсем недавно сбежали со двора, спасаясь от грозы, а за ними следом и Бейн, встревоженный криками.

— Что случилось? — спросила Леся, глядя на то, как Уманна продолжает тыкать во что-то внизу, под лестницей, веником.

— Эта зверюга мне всю уборку испортила. Ишь, разлегся тут. Иди, иди, говорю, — не унималась старушка, размахивая своим инвентарем.

Змей поднял голову, увидел Лесю и, взревев, бросился к ней. Девчонки взвизгнули от испуга. Леся остолбенела, ожидая, что нападающий зверь укусит ее, но змей сел перед ней, оскалился и завилял хвостом. Бейн озадаченно посмотрел на него, а потом повернулся к Лесе и спросил:

— Это ты вызвала сегодня грозу?

— Ну, да… — неуверенно пробормотала Олеся, разглядывая серебристую чешую змея, нетерпеливо переминавшегося с лапы на лапу.

— Этот змей, видимо, пролетал мимо, и попал в грозовую тучу, которую ты призвала. А она, как известно, для змеев, как мышеловка…. Ну, все…. Конец спокойной жизни, — простонал Бейн, тяжело вздыхая.

— Почему это? — удивлённо спросила Фиа.

— Потому что потому! — взвыл Бейн. — Он же змей, ему нужна свобода, простор, а он теперь прикован к Лесе.

— С чего это? — спросила Олеся.

— Потому что змеи в своей благодарности не знают меры. — внезапно ответила Уманна. — Ты же освободила его из грозовой тучи. Теперь он за тобой будет везде ходить хвостом.

— Ого! — с завистью воскликнула Фиа, разглядывая красивую серебряную чешую.

Бейн и Уманна были правы — змей, которого Леся по совету Бейна назвала Селиверн (что означает на древне-веллинском «Змей из серебра»), не отходил от неё ни на шаг. Она с великим трудом уговорила змея не пытаться пробраться в Чертог. Олеся не переставала удивляться тому, как легко он понимал ее просьбы, пока однажды Пак, который почти каждый день забегал к ним в гости, не увидел змея.

— Настоящий воздушный змей! — воскликнул он изумлённо. — Это же такая редкость! Чей он?

— Ну…. — протянула Леся. — Видимо, мой.

— И самый редкий окрас — лунного серебра. А ты знаешь, что воздушные змеи умеют разговаривать?

— А почему же этот тогда не говорит? А, умник? — ехидно спросила Фиона, которая теребила лежащего змея за мягкие маленькие уши, словно сшитые из серебряной парчи.

— Ну, не знаю, — пожал плечами Пак, — Наверное, он ещё маленький. Да и заниматься с ним надо.

— Маленький?! — ужаснулась Леся. — До каких же размеров вырастают эти змеи?

— Ну…. В длину до пяти метров. — Пак увидел испуганное лицо Леси и поспешно добавил. — В редких случаях. И хорошо, что они не дышат огнем, как драконы, а то он тут уже бы все спалил.

При этих словах Селиверн коварно боднул Пака головой и окутал облаком пара.

Глава 8 «День рождения»

Леся не сразу привыкла к тому, что в Веллиноре считалось обычным делом. Еще долго она оглядывалась, рискуя свернуть шею, когда проходила мимо веллина, создававшего прямо из воздуха каменную стену, и разрушавшего ее одним движением руки. Или когда видела деловитую пожилую веллину, поливавшую свой сад из призванной ею тучи. Для них это было так же привычно, как для Леси — завязать шнурки на кроссовках. Дороги Веллинора тоже не были прямыми, как стрелы и иногда заводили не туда, куда хотелось Лесе, а туда куда хотелось бежать дороге.

Амеллон, который так небрежно ей вручил Стефан, занимал немало ее внимания и времени. В первый раз она открыла его так бережно, как будто он был из стекла. Нажала дрожащим пальцем на знак «крыло» и к ней прямо в комнату из воздуха явилось облако. Фиона покатывалась со смеху, глядя, как Леся вскарабкивается на эту белую тучку. Облачко было небольшим, мягким и удобным, как подушка.

— Неплохо, да? — фыркнула Фиона.

— Ну, не знаю, — с сомнением протянула Леся. Она неуверенно чувствовала себя на этой «подушке» в воздухе. — По-моему, на Селиверне удобнее. — Селиверн уже не раз катал Лесю на своей спине и всегда двигался очень осторожно и плавно.

— Ты не забывай, — предупредила Фиа, слезая с кровати и осматривая себя в зеркале. — Он — змей и когда-нибудь улетит к своим. Так будет лучше.

— Я знаю, — вздохнула Леся и слезла с облачка. — Просто я к нему уже очень привыкла.

— Змеи — они коварные, — проворчала Фиона, и найдя на носу прыщик, недовольно зашипела. — Как прыщи. Появится такой вот без всякого предупреждения, и когда исчезнет, тоже неизвестно.

Леся вытолкала облачко в окно и закрыла его. А когда повернулась, увидела, что Фиона стоит рядом, и в руке у нее что-то в красивой яркой упаковке.

— С днем рождения! — пропела она, — Это тебе от меня!

— А я совсем забыла про свой день рождения, — растерянно сказала Леся, принимая подарок. — Спасибо!

— Ничего, — бодро ответила Фиа. — Главное, что не забыла я.

Через какое-то время Леся поняла, что Фиона точно не забыла о празднике. Она постаралась на славу. Еле уговорила Олесю надеть ее подарок — красивое платье. «И не смей отказываться!». Лесю поздравили все — и те, кто жил в Чертоге, и Пак, даже некоторые веллины, которых Леся прежде не знала. Никогда еще, наверное, она не получала столько подарков. Красивая веллинская одежда (по словам Уманны «не только для красы, а для здоровья, мол, она защищает от разных хворей), книги с диковинными названиями «Лучшие способы усмирения всяческих бурь и полный список оных», «Ваш личный амеллон — защитник и помощник», «Капля Звездного полога». А когда Леся увидела за праздничным столом свою маму, которая медленно поднялась к ней навстречу, то у нее встал ком в горле. Олеся никогда не думала о том, как любит маму. Она жалела и любила пропавшего отца, но лишь сейчас поняла, как нужна была ей мама. Они обнялись.

— Держи свой подарок, — с улыбкой сказала мама, протягивая ей длинный синий бархатный футляр. Леся открыла его и увидела внутри белое перышко. — На первый взгляд, необычный подарок, конечно, — кивнула головой мама. — Но это перышко Лебединой девы. Если понадобится, взмахни им над головой, и станешь птицей. Но действует лишь однажды. Так что береги.

— Спасибо, мам, — Леся бережно закрыла футляр.

После ужина они с мамой долго сидели у Звездного полога и разговаривали. И никак не могли наговориться. Леся долго не могла решиться задать мучивший ее вопрос и все же сказала:

— Мама, я… мне бы хотелось знать, как получилось так, что ты отправилась жить на Землю? Ведь Веллинор — твой дом.

— Тебе уже рассказали, как все было? — быстро спросила мама.

— Танна сказала, что ты…

— Я была Хранителем. Ты, наверное, слышала, что это такое. У меня тогда не было еще ни твоего отца, ни, конечно, тебя. Я стала Хранителем Рощи Пламеней по собственной воле. Впрочем, иначе и не бывает. Мы все сами выбираем свой путь. В эту Рощу ничто плохое не должно проникнуть, — мама замолчала, словно пытаясь мысленно вернуться в то время. — В те времена в Веллиноре так спокойно не было. Мы знали, что колдуны пустыни замышляют недоброе. И Тенет… О, Тенет никогда не отступится, никогда… я стояла в ту ночь у входа в Рощу и вдруг услышала тихий плач. Он доносился из темноты. Я не должна была отходить даже ни на шаг от входа. Но мое сердце дрогнуло. Жалость сгубила меня. Это плакала ночная птица. Колдуны взяли ее с собой. Они проникли в Рощу и, если бы не симуры… Я знала, что веллины меня простят. Но я не смогла простить самой себе. Не захотела. И потом, на Земле у меня тоже есть обязанности.

— Какие, мам? — спросила Леся. — Я бы хотела, чтобы ты здесь осталась, со мной.

— И я останусь, но чуть позже. Ты подождешь еще немного? — мама впервые посмотрела на Лесю таким умоляющим взглядом, что девочка даже растерялась.

— Конечно, мама.

Они долго еще сидели, обнявшись, а Звездный полог за ними пел долгую-долгую песню о жизни. Впервые мама была с ней так открыта, и говорила обо всем, что Лесе так важно было знать. И девочка спросила:

— Кто такая эта Тенет?

Мама вдруг улыбнулась:

— Тенет и я — давние знакомые. Она знает, что я ее не боюсь, и это ее злит. Она правит страной за Горним светом. Ее называют по-разному, многим она внушает страх. Она — не человек, и не веллина. Но когда-то давно Тенет была среди Лебединых дев. Об этом мало кто помнит, так как Тенет постаралась сделать так, чтобы об этом забыли. И потом — это было давно, ведь Лебединые девы живут дольше других. Но я помню, какой она была, — лицо мамы побледнело. — и страшно видеть, как меняется тот, кого ты знаешь. Тенет выбрала путь, пройдя которым, прежней уже не будешь. Она всегда мечтала достичь большего. И она этого добилась. Но какой ценой! — мама замолчала. И Лесе почему-то вспомнилась тень, которую она когда-то видела здесь, ночью в своей комнате, то ли во сне, то ли наяву. Но рассказывать маме девочка об этом не стала. А на утро мама уехала, пообещав Лесе, что совсем скоро они встретятся вновь. Леся думала о маме и о том, что она, несмотря ни на что, не изменилась. Она осталась такой же доброй и светлой. И Пак, и Лодочник. Почему одни люди, даже после страшных потрясений, остаются людьми. А другие озлобляются. Она попыталась поговорить об этом с Фионой, но та только махнула рукой:

— Потому что потому! Все люди разные. И не только люди! Пошли, нас ждет великое будущее! То есть, вероятное великое будущее, если верить Весте.

Веллина Патис Весте ждала их у Звездного полога, прямая, строгая, с холодным взглядом серых глаз и пучком темных прилизанных волос на голове. Она внимательно взглянула на обеих девочек, а потом сказала:

— Предсказателям часто не верят. Особенно часто, когда они говорят правду. Ведь правда не всегда бывает приятной. К тому же никто не учитывает одной особенности предсказаний — все они возможны, но не все предсказания сбываются. Все зависит от выбора самого человека. — Веллина помолчала. Фиона и Леся, затаив дыхание, слушали ее. Есть те, кто умеет привлечь к себе внимание, и Патис была именно такой. — У веллин свои способы узнавать и предсказывать будущее. Один из них, Леся, ты видела, когда тебя приглашали к нам. Помнишь девушку под водой в реке — это одна из моих учениц. Она использовала прием «письмо на воде». У вас, людей, обычно говорят «вилами на воде писано». Вила — это древнее название облачной девы. Сами мы предпочитаем называть себя веллинами. Мы предсказывали людям, и не только им, будущее и писали предсказание на воде. Вода скрывала текст, но слова и их смысл оставались в самой воде, в ее душе. Ведь все вокруг нас имеет память, и вода знает столько, сколько не написано и в сотнях тысяч книг. — Патис подозвала жестом Лесю поближе к фонтану и сказала: — Его называют Звездным пологом. Это не обычный фонтан, как вы уже знаете. Это и книга, и портал, который перенесет тебя куда угодно. Леся, попробуй мысленно задать ему вопрос.

— Любой? — волнуясь, спросила Леся. Она не вполне понимала, как можно разговаривать с…… фонтаном.

— Да. Пожалуйста. — кивнула Патис, нахмурив брови. — Но, я думаю, не стоит задавать такие вопросы, как «Что у нас завтра на обед».

Леся слабо улыбнулась, подумала и осторожно провела пальцем по воде, вычерчивая буквы. Они словно застыли на полотне воды, хотя она продолжала стекать вниз, в чашу фонтана. Тогда Леся написала вопрос: «Сможет ли Селиверн заговорить?». Она ждала, пока на текучей, поблескивающей водяной странице не появилась надпись: «Да». Тогда Леся осмелела и продолжила спрашивать: «Увижу ли я вскоре свою маму?». Фонтан «молчал» дольше, чем в первый раз, но всё же ответил: «Увидишь ты ее тогда, когда сюда придет беда». Леся испуганно отшатнулась и поглядела на Патис, но та покачала головой:

— Не забывай, Леся, предсказание — это не сама жизнь, все еще может измениться.

Фиона долго раздумывала, прежде чем задать вопрос, но все же и ей фонтан ответил:

«Он будет другом и врагом, когда ты свой покинешь дом». Фиона смущённо посмотрела на Лесю, но та сделала вид, что отвернулась и смотрит на пролетающего мимо симура. Фиа тихо прошептала:

— Я спросила про Бейна. В смысле, я спросила, почему мы так часто ругаемся, и что будет дальше. А ответ такой, что не знаешь, что и думать.

— Ничего, — ответила так же тихо Олеся. — Может, все это еще не сбудется. — Но сама она не была уверена в своих словах. О какой беде говорил фонтан? И надо ли об этом сказать маме. Ответов не было. Леся подумала, что ей не так уж и нравятся эти предсказания. Веллина Патис понимающе кивнула и сказала:

— Да, будущее туманно и иногда торопить его ни к чему.

Глава 9. «Исчезновение Фионы»

Настал Новый год. По обычаю веллин он праздновался не 31 декабря, а в сентябре.

«Прошло целое лето, а мы даже не заметили этого» — подумала Леся. Она посмотрела на подарки, которые лежали и на кровати, и на столе. Пак подарил ей совсем маленькую подзорную трубу, но очень необычную. Она приближала по желанию именно тот предмет, который в нужный момент надо было хорошо разглядеть. Он становился выпуклым и чётким, а остальное уходило назад, создавая фон. Фиона вручила (естественно!) красивые заколки для волос. Бейн — записную книжку. От Стефа Леся и не ждала никаких подарков. А утром, проснувшись, Леся обнаружила на столике еще один подарок, завернутый в тонкую серую ткань, сверху лежала записка в виде квадратика белой бумаги. Леся повертела квадратик, но не нашла ничего даже похожего на буквы. Эта бумажка напомнила ей послание для мамы, когда она ещё жила дома. Фиа подошла посмотреть и сказала:

— Похоже, кто-то хочет остаться невидимкой. Давай, разворачивай. — Сама Фиа уже давно распаковала все подарки и уже успела съесть половину коробки шоколадных конфет.

— Подожди, — сказала Олеся, — Не хочу порвать ткань, она…. такая интересная на ощупь. — Леся развернула сверток — там оказалась сумка.

— А почему она такая потрепанная? — Фиона долго вертела сумку в руках. — И ткань — ничего особенного, на холстину похожа, и ручки потертые. Внутри пусто. И даже застежки нет, — Фиа пожала плечами и бросила сумку на столик. Но Лесе почему-то сумка пришлась по душе и она, положив туда фонарик и записную книжку, начала везде таскать сумку с собой.

Мама прислала ей красивую открытку и замечательный набор для письма. Леся вспоминала, как когда-то они всей семьей наряжали елку на Новый год. Новый год был любимым праздником отца. Он радостно напевал себе под нос новогодние песенки, украшая дом гирляндами и «дождиком». Теперь же Леся тихо стояла у окна своей комнаты, с грустной улыбкой глядя, как Селиверн носится по двору, пытаясь поймать длинным языком капли дождя, который по обычаю всегда шел в Веллиноре утром нового года. В последнее время Леся все больше упражнялась в управлении погодой, и с радостью видела, как легко ей дается призвать облака, поговорить с цветком так, что бы тот решился раскрыть свой бутон, или договориться с ветром, чтобы он утих хотя бы на время. Ветер заплетал ей косу, солнце позолотило макушку. Часто вместе с Фионой они прибегали на пристань и смотрели, как Пак помогает отцу в работе, а потом вместе загорали на берегу.

В день Нового года все веллины собирались в Веллиноре, Город был просто наводнен веллинами, иногда мимо проскальзывала по-кошачьи гибкая фигура таргейта, закутанного в меха, а один раз Леся могла бы поклясться, что видела самого настоящего волота, Он осторожно ступал по улице Лебединой, внимательно глядя под ноги. Ростом он был где-то с трехэтажный дом и Пак, как знаток, прищурив глаза, смерил великана взглядом:

— Маловат. Бывают и побольше, да только они не любят путешествовать. Домоседы.

Праздник начался не с громких речей и не с поздравлений, а с песни. Песню эту, казалось, знали все. Главная веллина Танна подозвала к себе облако, изящно устроилась на нем, как на любимой кушетке, подлетела вверх и сделала взмах рукой. И весь город запел. Песня лилась так долго, что Олеся даже немного заучила слова и стала подпевать. Селиверн, тершийся рядом, кажется, тоже пытался подвывать в такт. После праздничной песни над городом взлетела стая симуров, крылатых псов. Они летели ровным строем над Веллинором, то резко поворачивая, то взмывая вверх, то пикируя к площади, где собрался народ. Лесе даже показалось, что белый вожак Алати отыскал ее взглядом в толпе и кивнул. Под конец они взлетели так высоко, что, казалось, задевают крыльями первые, высыпавшие на небо звезды. А потом к Звездному пологу вышел Велимор, приветственно взмахнув руками, и громко объявил:

— В этот день мы празднуем не только наступление нового года, но ещё и вспоминаем день великой битвы. Темные времена, когда каждый боялся даже своей тени, уже закончились. Хранители могут радоваться и праздновать вместе со всеми, знают, что мы победили и можем жить спокойно….

— Уважаемый Велимор, — прервала его Танна, стоявшая рядом. — Сегодня праздник. Не стоит сегодня вспоминать о горестях нашего народа. Однако, замечу, на что на границах Веллинора не все так спокойно и тихо, как вы нас пытаетесь убедить. Но сегодня мы не будем говорить об этом.

— Да, да, — заторопился Велимор, осклабив рот в улыбке. — Сегодня я приглашаю всех в мой дом на праздник.

Ребята удивленно переглянулись. Никто не ожидал, что этот злобный старик вдруг так раздобрится.

— Тут что-то не так, — пробормотал Пак, глядя на то, как Велимор расшаркивается перед Танной. — Вдруг он что-то недоброе задумал?

— Слушай, — возмутилась Фиона. — Ты во всем видишь какие-то происки врагов, заговоры! Хватит уже во всем подозревать плохое. Может, он изменился…. Ну, как говорится, к лучшему.

— Угу, — задумчиво буркнул Пак. — Говорят, он знаком с Тенет, той, что вечно не спит в своем замке.

— А кто эта Тенет? — спросила Фиона.

— О ней здесь стараются не упоминать, — ответил Пак. — Однако я слышал, что она стремится проникнуть в Рощу Пламеней. Велимор был Хранителем Рощи долгое время и знает о ней все. А вдруг он встал на сторону Тенет?

— Глупости! — фыркнула Фиа. — Если у тебя разыгралось воображение, это не значит, что Велимор злодей. И я хочу на праздник, — она, капризно надув губы, посмотрела на друзей, а потом увидела Бейна, который стоял неподалеку, и энергично замахала рукой, подзывая его.

Пак удрученно вздохнул, а Леся посмотрела на Селиверна. Он меланхолично жевал край длинного плаща какого-то разряженного гостя столицы.

Дом Велимора сиял огнями, всех гостей праздника ждали накрытые перед домом и в саду столы, где стояло сладкое угощение, фрукты и напитки. В огромных залах старинного дома смеялись, танцевали, пели. Фиона сразу смешалась с толпой танцующих. Танцы были самыми разными — от простого хоровода до веселого танца, где надо было подпрыгивать и кружиться в обнимку. Леся прихватила со стола несколько конфет и пирожное в виде лодочки, наполненной вкуснейшим кремом. С удовольствием съев пирожное, и даже облизав пальцы (крем был просто восхитительный), она сунула конфеты в сумку, огляделась и не увидела никого из друзей рядом. Селиверн остался внизу, у входа. Он, конечно, будет скучать, но пусть уж лучше побудет на свежем воздухе. Между тем, Велимор в соседнем зале уже толкал речь.

— Надо разыскать Фиону и уходить отсюда, — решила Олеся и, проталкиваясь через толпу болтающих, жующих, танцующих гостей, стала разыскивать подругу. Но та словно сквозь землю провалилась. Устав от толчеи, Леся выбралась на улицу. У входа в дом, привалившись к стене спиной, стоял Пак и учил Селиверна разговаривать.

— Я почти добился слова «мама», — радостно сообщил Пак. — Главное, чтобы он не принял меня за свою маму.

— Не примет, — рассеянно ответила Леся. — Даже, если ты отрастишь хвост и чешую. Ты лучше скажи, где Фиа, я ее битый час ищу.

— Да она вроде с Бейном была, — сказал Пак. — Я думаю, он ее проводит. А ты что не на празднике?

— Мне здесь скучно. Я — домой, — устало сказала Леся. Ей действительно очень захотелось вернуться в Чертог, она не любила шумных компаний. Селиверн крутился вокруг, поблескивая в полумраке серебристой чешуей.

— Ладно, пошли вместе, — Пак взглянул на дом Велимора и добавил. — Одобряю твое решение. Мне здесь не нравится. Как будто тяжесть на душе какая-то появилась, когда я постоял рядом с этим домом.

Пак проводил Лесю до Чертога и пошел домой. Там не было никого, кроме Уманны, сидевшей у Звездного полога с каким-то странным устройством в руках. Оно состояло из длинной деревянной палочки с небольшими выступами, на которую наматывалась длинная нить. Нить возникала словно из ниоткуда и светилась в темноте мягким светом.

— Быстро ты нагулялась, — пробормотала Уманна, взглянув на девочку, — А подружка-то где?

— Там осталась, — ответила Леся, взбегая по ступеням лестницы к главному входу. Селиверн по привычке уже устраивался на ночь под лестницей. Лесе сейчас вовсе не хотелось болтать со старушкой, у которой любопытства хватило бы на десять человек. — Ей там понравилось больше, чем мне.

— Ну-ну, — покачивая головой, протянула Уманна. — На ее месте я бы там не задерживалась. Да….

— Что вы имеете в виду? — растерянно спросила Олеся, спускаясь со ступеньки.

— О, ничего такого! — воскликнула Уманна. — Детям в такое время положено быть в кровати. Вот так я считаю. — Уманна подняла голову и взглянула на Лесю. Серьезно и словно бы осуждающе. — В мое время дети не шатались по улицам в такое позднее время….

Леся вздохнула, повернулась и раздраженно повела плечами. Старушка опять принялась за свои нравоучения, прямо слушать надоело. А голос Уманны за спиной продолжил твердо и громко:

— Да, в мое время дети были дома с наступлением темноты. Потому что никто не знает, что происходило с теми, кто пропадал по ночам.

Олеся снова обернулась и зло спросила:

— Зачем вы пугаете меня? Вы что, специально это делаете?

— Ну, что ты, деточка! — улыбнулась Уманна. — Я просто пытаюсь тебе подсказать кое-что. Твое дело — слушать или нет. А я, пожалуй, пойду спать. А то у меня сегодня прямо все косточки ноют. К непогоде, видать, — старушка неожиданно резво поднялась по лестнице и исчезла за дверью Чертога.

— Какая непогода? — пробормотала Леся, — Здесь же ее просто не бывает. Ничего не понимаю. А про Фиону все же надо разузнать. Что-то ее долго нет.

Когда в Чертог вернулся Бейн, Лесю охватил настоящий страх. На все расспросы Бейн отвечал, что сначала они вместе с Фионой потанцевали, потом она разглядывала картины на втором этаже, а потом он потерял ее. Долго искал, но потом подумал, что она могла просто уйти без него домой, и вернулся в Чертог.

— Надо вернуться в дом Велимора и искать ее там, — с дрожью в голосе сказала Леся. Уманна была права. Она не должна была уходить из дома Велимора без Фионы. Надо было отыскать ее.

— Это я виновата, — прошептала Леся, вытирая слезы.

— Не говори ерунды, — возмутился Бейн, — Ты здесь не причем. И мы ее обязательно отыщем.

Глава 10. «Роща Пламеней»

Но они так и не нашли Фиону. Не отыскали ее и все, кто помогал в поисках. Леся искала подругу, вызывая ее с помощью амеллона, но все было напрасно, Фиа не отзывалась. Велимор надменно заявил на все расспросы, что в его доме подобное произойти не может, но Леся больше не верила ни одному его слову. Пак был прав, Велимор что-то скрывает. Что-то, что заставляет его лгать и изворачиваться. Непонятно было, зачем он это делает, но Леся была уверена, что исчезновение Фионы подстроено Велимором. Выход был один — попытаться разыскать Фиону в доме Велимора без его разрешения. Но как туда проникнуть незаметно? Это казалось просто невероятным, проникнуть туда без разрешения могла разве что невидимка, а Леся пока что ещё не научилась растворяться в воздухе. Леся задумалась. В воздухе…. Или в облаке. Идея, промелькнувшая в голове, казалась несбыточной, но Леся все же решилась. Сказав всем, что отправляется спать, она осторожно выбралась из Чертога, прошла, не дыша, мимо спящего Селиверна, добежала до дома Велимора, встав немного в стороне, чтобы ее никто не заметил, и сосредоточилась на амеллоне, лежавшем на ее ладони. Олеся нажала кончиком пальца на лепесток с изображением облака и мысленно приказала ему окутать себя. Облачко, как легкая дымка, облекло ее с головы до ног. Леся видела все, но словно сквозь серую вуаль. Через несколько секунд нечто похожее на клочок тумана проникло за ворота дома Велимора. Леся старалась идти совершенно бесшумно. Дверь в дом была заперта, свет горел лишь в одном из многочисленных окон на втором этаже и там скользили тени. Как же проникнуть внутрь. Леся пошла вдоль стен огромного дома и ей повезло. Она наткнулась на маленькую дверь. Видимо, это был запасной выход. Олеся толкнула дверцу и та бесшумно отворилась. В узеньком коридоре было не видно ничего. Темнота вначале ослепила Лесю и она в растерянности замерла. Но потом глаза ее привыкли к полумраке, и она разглядела покосившуюся лестницу, ведущую наверх. «Хоть бы она не скрипела» — умоляюще подумала Леся и встала на первую ступеньку. Лестница почти не подвела, скрипнув лишь однажды. Леся замерла, переводя дух. Вдруг кто-то прошел мимо со свечой и Леся вновь притихла. Редко кто-то из веллин имел помощников в доме, они старались во всем обходиться сами, но у Велимора были слуги. Мимо прошла служанка, шурша юбками, и исчезла за поворотом. Леся потихоньку проследовала за ней и увидела приближающееся пятно света на полу. Обыскать все комнаты этого дома? Леся теперь поняла, что это невозможно. Их было слишком много, целая ночь на это уйдёт, а ведь Фиона может быть вовсе не здесь. Надо было найти Велимора и проследить за ним. Возможно, он чем-то выдаст себя и тогда выяснится, где Фиона. Лесе повезло. Подойдя к двери, она услышала скрипучий голос Велимора. Он с кем-то разговаривал. Велимор то почти кричал, то шептал, и разобрать можно было только отдельные слова. Леся вжалась в стену рядом с дверью, вслушиваясь в то, что бормотал старик:

— Да…. Я выполнил обещание…. Не о чем беспокоиться!.. вы так говорите….я хочу получить обещанное, — эти слова он почти крикнул, но потом остановился, помолчал, словно слушая кого-то. Но другого голоса не было слышно. «Он, что, по телефону разговаривает?» — поразилась Леся, пытаясь разглядеть в щелочку приоткрытой двери, что происходит в комнате. Видно было лишь спину Велимора, который над чем-то склонился. Он заговорил снова, на этот раз тихо:

— Да, сейчас самое время…. Девчонка…. не скажет. Теперь осталось….в Рощу Пламеней. Ваше желание исполнится сегодня.

Разговор закончился. Велимор выпрямился и беспокойно зашагал по комнате, бормоча что-то невнятное. Леся не смела шевельнуться. Но наконец, старик распахнул дверь и вышел из комнаты. Он прошел мимо девочки и скрылся из вида. Леся понимала, что он в любой момент может вернуться, но она должна была рискнуть, облачко все еще окутывало ее. Она бесшумно скользнула в комнату и огляделась, пытаясь понять, с кем он разговаривал и как. Вот здесь Велимор стоял, у самого стола. На столе стояла лампа в виде шара на бронзовой подставке. В стеклянном шаре, в самой середине тлеющего огня, шевелилось пятнышко темного цвета. А комната была завалена книгами, свитками и старой одеждой. Напротив окна в стене была ниша в виде арки, выложенной камнем. Леся пригляделась и вздрогнула — внутри ниши метались какие-то тени. Они словно звали девочку подойти. Но Леся стояла, как вкопанная. В ужасе она заметила, что одна из теней…. похожа на Фиону. Леся вгляделась снова в эту тень, и та жалобно протянула к ней руки.

— Ох, не может быть, — растерянно прошептала Леся.

— Может, — проскрипел сзади ликующий голос Велимора.

Леся резко повернулась и увидела, что он подкрадывается сзади, как хищная птица.

— Ты думала, я не замечу, как ты вынюхиваешь что-то в моем доме. Что ты тут ищешь? О, отвечать не нужно. Я знаю, ты ищешь Фиону. Но ты ей уже не поможешь. И твоя подружка не сможет помочь тебе. А вот ты можешь нам… то есть, мне, пригодиться. Всего лишь маленькое одолжение и ты свободна.

— И что же я должна сделать? — спросила Леся.

— Разумный вопрос, — одобрительно кивнул Велимор. — Ты просто должна будешь вынести из Рощи…. одну нужную вещь. Так, ничего особенного. Это безделица.

— И что же это за вещь? — продолжала спрашивать Леся, стараясь незаметно, мелкими шажками подойти к открытому окну.

— Она стоит в самой середине Рощи, внутри огромного дуба. Ты сразу узнаешь его. Выполнишь это, и я тебя отпущу.

— А если я откажусь? — Леся почти приблизилась к окну.

— Если ты откажешься, маленькая веллина, то твоя мама случайно попадет в аварию. Понимаешь, о чем я? — ласково улыбаясь, спросил Велимор. — Ну, так как? Ты согласна?

— Я…. — Леся взглянула в глаза старику и крикнула. — Я скажу лишь одно слово — нет! — Она вскочила на подоконник и выпрыгнула наружу. Велимор попытался схватить ее, но рука его лишь царапнула ногу Леси. Она не успела даже удивиться, когда внизу к ней метнулось что-то блестящее и подставило спину.

— Селиверн, ты меня ждал?! Какой же ты умница! — воскликнула она, обнимая воздушного змея за шею. А он стелился по земле, неся Лесю к Чертогу так быстро, что в неё ветер свистел в ушах.

— Нет, Селиверн, нет. К Роще. К Роще Пламеней. Я знаю, я чувствую, что сегодня там произойдет что-то. Мы должны успеть. — шептала она, покрепче прижимаясь к длинной шее. Слезы душили Лесю. Фиона, веселая маленькая Фиа, которая никому за всю жизнь ни разу не причинили зла. За что? Что надо Велимору от нее? И тому, с кем он разговаривал. Или той? Тенет…. Пак говорил о Тенет, и о Роще. Все сбывается! И именно сегодня. Леся не заметила, как они проехали через городские ворота и оказались на проезжей дороге. Змей припустил еще быстрее. И вдруг за спиной Олеся услышала шум. Она оглянулась — за ними кто-то гнался.

— В небо, Селиверн! Мы должны взлететь! — попросила она змея. Селиверн поспешно развернул широкие серебристые крылья. Оглянувшись еще раз, уже поднимаясь вверх, она увидела стелящиеся по земле темные мохнатые тени и распахнутые пасти. «Как их называли веллины? Волкомраки….» — подумала в отчаянии Леся. Они служат Тенет. Но как они здесь оказались? Раздумывать было некогда. Скоро они будут рядом с Рощей, а там лишь один Хранитель. Как же ему помочь? И тут она вспомнила:

«Меня зовут Алати. Теперь я — твой симур. Ты можешь призвать меня, когда нужна будет помощь», Она подхватила амеллон, болтавшийся у нее на запястье левой руки и крикнула

— Алати! Скорее сюда! — Она с надеждой посмотрела на скалы симуров, еле заметные на чёрном ночном небе. Скалы были совсем рядом. Время, казалось, совсем замерло, и вдруг она увидела стаю, слетавшую со скал. Несколько секунд — и крылатые псы яростно набросились на волкомраков. Они хватали огрызавшихся врагов за холки и поднимали в небо, а потом разжимали челюсти. Некоторые спускались на землю, чтобы принять честный бой. Олеся оглянулась и увидела, как белый вожак схватился с вожаком волкомраков. Глухое рычание и вой царили вокруг. Леся зажмурилась и снова заставила себя сдержать слезы. Роща Пламеней находилась как раз за скалами симуров. Верхушки невероятно высоких деревьев Рощи всегда светились, как язычки пламени свечей, поэтому Рощу и назвали Пламеней. Это рассказывала ей Уманна. А Патис Весте говорила, что в эту Рощу даже Танна заходит с особым трепетом. Леся лихорадочно вспоминала все, что ей говорили, и обрывки фраз плыли в голове, как кусочки разорванного облака.

«Роща Пламеней выросла из брошенных на землю семян за один день. Деревья Рощи похожи на высокие дубы, но вид их точно не известен. Ясно лишь, что таких высоких деревьев нет более нигде — ни на Земле, ни в Веллиноре, ни даже в землях волотов. В Роще живут птицы и животные. А еще там хранится что-то, чему нет цены» — Леся кивнула, вспоминая слова Уманны. — «Это и нужно Велимору и Тенет».

— Но они это не получат, — прошептала Олеся, глядя, как приближается Роща. И вдруг сердце ее забилось так, что готово было выскочить из груди. Она увидела, как схватились в бою два существа — ослепительно белая Лебединая дева и темноволосая женщина. Темноволосая сделала взмах руками и превратилась в подобие огромной птицы с человеческим лицом, искаженным злобой. Руки-крылья взмахнули, и она напала на Лебединую деву. Темные крылья опутали чем-то белые перья. Лебединая вскрикнула и начала падать. И Олеся поняла по голосу, что Лебединой девой была ее мама. Она не помнила, как слетела с опускавшегося на землю Селиверна и, спотыкаясь, побежала к матери. Слезы капали со щек, но она их не вытирала. Просто упала рядом с ней и зашептала:

— Мама, нет. Мам, я знаю, ты жива. Вставай, слышишь! — Леся не понимала, почему мама не может встать. Ведь это так просто — открыть глаза и улыбнуться. Но голос совсем рядом произнес с легкой насмешкой:

— Бедная девочка, — Темноволосая, снова став обычной женщиной, стояла рядом. И волосы ее казались порывом темного ветра, а глаза — двумя блестящими холодными камнями. Она улыбалась, но ее улыбка была такой ледяной. Олеся отвернулась и снова попыталась разбудить маму. — Вот ты и пришла. Все получилось именно так, как рассчитывала. Ты меня не подвела. Я немного волновалась, до конца не будучи уверенной в том, решишь ли ты прибежать сюда, чтобы пожертвовать собой. Но ты меня не подвела. До чего вы все предсказуемы. — Леся, плача, стояла на коленях возле мамы. Тенет нетерпеливо продолжила. — Ты зря стараешься. Она заснула надолго. Хотя…. Есть одна вещь, которая могла бы помочь тебе…. и мне. Если ты принесешь мне то, что…

— То, что в старом дубе? — продолжила Леся, медленно поднимаясь. — Это тебе нужно, Тенет?

— О, ты меня знаешь? Прекрасно! — Тенет покачала головой. — И ты знаешь, что тебе нужно сделать. Это хорошо. Велимор отлично поработал. Ну, что же ты стоишь?

— Почему бы вам самой не пойти и не взять, что нужно? — спросила Леся, еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на эту женщину, похожую на изваяние.

— О, дорогая, все просто. Если бы я могла, я бы уже давно вошла туда, но я не могу войти в Рощу. А ты можешь. Я уже пыталась однажды ночью заставить тебя сделать это. Помнишь, когда ты увидела тень в своей комнате? Но тогда я решила, что нужно подождать, когда ты освоишься здесь, пройдешь Посвящение и другие ритуалы, которые так любят веллины. Итак, когда войдешь в Рощу, не задерживайся, — властно скомандовала Тенет. — Я найду способ вытащить тебя оттуда. И к тому же не забывай, что здесь, со мной, останется твоя мама. Ну, ступай же. Принеси мне Чашу.

— Чашу? — переспросила Леся.

— Меньше болтай, — Тенет гневно нахмурилась. — Иди. Или я прикажу волкомракам помочь тебе двигаться быстрее.

Леся с отчаянием поглядела на белую фигурку, лежащую на траве, на Селиверна, который лежал у ее ног, на небо, где принимали бой Алати и его симуры. Помощи ждать неоткуда. Она должна пойти в Рощу. И она, не оглядываясь, но чувствуя на себе холодный взгляд Тенет, вошла под арку из двух сплетенных кронами деревьев, сделав знак Селиверну оставаться на месте. И замерла, потому что в Роще шел снег. Мягкими невесомыми хлопьями он падал на цветущие поляны Рощи и таял без следа. Прохладно и тихо было здесь, как весенним утром в саду у бабушкиного дома. Снег смыл ее слезы, он придал ей сил, он падал и падал крупными хлопьями под ноги.

И когда Леся шагнула вперед, она почувствовала, что взлетает. Без крыльев, без взмахов руками она летела все вверх и вверх, глядя на бесконечные гладкие стволы деревьев и танец снежинок. Казалось, она никогда не достигнет крон этих деревьев, такие они были высокие. Наконец, она увидела верхушку одного из деревьев, и его зеленые листья были окутаны огнем и светом. Тогда она поняла, почему Роща всегда пылала, как костер на ветру — на каждой кроне было свито гнездо. И в этих гнездах жили огненные птицы. Казалось, само небо горело красными, золотыми, рыжими языками пламени. Птицы глядели на нее, и от их взгляда на душе у Леси вдруг стало тепло-тепло. Огненные птицы взлетели со своих гнезд, в полном молчании окружили ее и повели прямо в воздухе между деревьев. Леся чувствовала жар, исходящий от взмахов их ярко пылавших крыльев, но не боялась обжечься. В душе у нее тоже словно загорелось маленькое пламя. Птицы остановились у Дерева и окружили его, словно хотели согреть своим теплом, и когда Леся увидела его ствол, она поняла, что ей нужно было найти именно его. Древний-древний дуб не смогли бы обхватить и четверо человек. Леся приземлилась рядом с ним и тихо прошептала:

— Великое Древо, помоги, — слова сами сорвались с ее губ. И тогда снежинки, вьющиеся на ветру, сложились в тонкую белую фигуру, закутанную в белую мантию до пят.

— Я вас знаю, — удивленно сказала Олеся, разглядывая женщину, стоявшую под дубом.

— Конечно, знаешь, — улыбнулась ей красавица. — Я — Беллана, когда-то я была правительницей веллин.

— Я видела вас на фреске дома Велимора. Но…. Ведь вы давно…

— Умерла? Ты это хочешь сказать? — улыбнулась Беллана. — Конечно, я умерла. Ничто и никто не живет вечно. И все же я жива. Просто я живу теперь иначе и здесь, в этой Роще, и в Веллиноре, и на Земле. Все мы живем и уходим, но остается память о нас, о наших поступках. Я знаю, зачем ты здесь. — Беллана нахмурилась, вглядываясь в лицо девочки. Она смотрела долго, но Леся не отвела взгляда. Она лишь почувствовала, что Беллана прочла в ее глазах все, что девочка пережила за это время. — Все, чем мы дорожим, может погибнуть в одночасье только потому, что кому-то, вроде Тенет, этого захочется.

— Но почему? — выпалила Леся и растерянно умолкла, потому что голос её разнесся далеко.

— Есть те, кому всегда всего мало. — сказала Беллана. — Им кажется, что их обделили — властью, славой, золотом. Но Тенет жаждет большего — ей нужна власть над жизнью всех смертных. Она думает, что если вкусит эту воду, будет обладать силой в тысячу раз большей, чем сейчас, и вечно править. Поэтому она и послала тебя сюда. За Чашей жизни. = Беллана протянула руки, и они невесомо проникли внутрь огромного дерева и вынесли на свет чашу. Она была из камня или из воды, из света или тумана, понять это было невозможно. Это была небольшая круглая чаша, внутри которой переливалась, на первый взгляд, простая вода. — Да, это обычная вода. Но это и живая вода, та, про которую ты в сказках читала. Она поможет вылечить любую болезнь. Но Тенет нужно не это. Она верит, что вода подарит ей силу, о которой она прежде и помыслить не могла. Отнеси ей Чашу, — спокойно промолвила Беллана, протягивая Чашу.

— Но что же тогда будет? — в отчаянии спросила Леся, глядя, как Чаша удобно ложится в ее ладони. Когда она подняла голову, Белланы уже не было. — Если я отдам ей Чашу, она обретет эту силу и… что тогда будет? — Леся огляделась по сторонам, но Роща молчала. Огненные птицы медленно кружили, как блуждающие огни, вокруг Древа. Но одна из птиц вдруг спустилась и села не плечо Олеси. Девочка подумала, что сейчас обожжется, но от птицы исходило лишь приятное тепло. И в сердце тоже сразу потеплело. Отчаяние сменилось надеждой. Леся вдруг поверила, что всё делает правильно и зашагала к сплетенным деревьям у выхода. Она шла и думала о том, что живая вода могла бы, наверное, вылечить ее маму, а огненная птица сидела на ее плече, освещая путь, как огонек. Иногда она распускала крылья, и Леся видела, какие они красивые, эти пылающие перья. И горько усмехнулась, вспоминая, как не так давно одним глазком хотела увидеть перья, замкнутые в колонны Зала Совета. Тенет, увидев Лесю, вышедшую из Рощи, нетерпеливо протянула к ней руки:

— Ну, давай же ее. Отдай Чашу, девчонка! — крикнула Тенет. И Леся увидела у ее ног волкомраков, похожих на черные тени с ярко горящими глазами.

— Нет, — вдруг резко сказала Леся. Она сама дивилась своей смелости, но сдаваться так просто не собиралась. Девочка огляделась вокруг и увидела, что один из волкомраков пытается пробраться к маме, которая так и не пришла в сознание, а Селиверн стоит рядом с ней, как часовой, готовый броситься в бой. Леся спросила:

— Где Фиона? Ее исчезновение — ваших рук дело, ведь так?

— Фиона? — удивленно переспросила Тенет. — Что мне за дело до какой-то Фионы? Ты должна выполнить мое приказание!

— Пока вы не скажете, где моя подруга, не видать вам Чаши! — со злостью выпалила Леся.

— Твоя подружка в Лесу Теней. И там останется. — равнодушно промолвила Тенет. Взгляд ее глаз был прикован к Чаше. — Она сунула нос туда, куда не следовало, и была наказана.

— Зачем вам Чаша? — продолжала спрашивать Олеся. Она чувствовала дрожь, боль и смятение, но решила не сдаваться во что бы то ни стало. Хотя бы потому что где-то далеко плачет от страха Фиона.

— У тебя слишком много вопросов, а у меня мало времени. — Тенет начала потихоньку двигаться ближе к Лесе, — но я отвечу на этот. И он будет последним. Чаша Жизни — это древнее сокровище. В ней хранится драгоценная жидкость. Людей она излечивает от любых недугов, а некоторых даже возвращает к жизни. Отдай мне Чашу, и твоя мама тут же встанет на ноги. Ну же! Чаша способна на это! — Но заметив, как Леся попятилась от нее, Тенет гневно сжала руки в кулаки. — Есть избранные, не эти жалкие людишки, мелкий народец, который ничего толком не знает, и не веллины, наивные глупцы, а те, кто подобен мне. Таким, как я, Чаша даст древнюю силу и знание. Дай же мне Чашу, и я поделюсь с тобой всем этим.

— Но я не избранная. Я даже точно не знаю, веллина я или человек. — с усмешкой ответила Леся.

Тенет сорвалась с места. От ее спокойствия не осталось и следа, а лицо, искаженное злобой, казалось уродливой маской. Она вырвала Чашу из рук Леси и жадно прижалась к краю Чаши губами. Леся быстро повернулась, вспоминая уроки Нито Хмариона, сложила ладони вместе и крикнула:

— Апир фалгар! — и из её сомкнутых рук, как серебряная стрела, вылетела молния, попав в волкомрака, подкравшегося уже совсем близко к маме. Тот покатился по земле, дымясь и воя. За спиной раздался гневный вопль Тенет. Леся, не оглядываясь, бросилась к матери и попыталась разорвать темные путы, которые обвивали белые перья, но они были слишком крепкими. Леся начала шарить рукой в сумке на плече в поисках какого-нибудь острого предмета и наткнулась на какое-то острие. И она вытащила ножницы, необычной изогнутой формы. Леся точно помнила, что таких ножниц у нее не было, но разглядывать их было некогда, и она поскорее разрезала путы. Мама впервые глубоко вздохнула, но не открыла глаза. А за спиной раздался шорох. Олеся оглянулась и увидела, что к ним подбираются волкомраки, а за ними стоит Тенет с победным видом. Леся в отчаянии смотрела, на то, как подкрадываются к ней черные тени. Она могла бы спрятаться в Роще, но как она оставит маму одну. И тут Селиверн зашипел, как кипящий чайник, и бросился на волкомраков.

— Нет! — закричала Леся. Если Селиверн погибнет… Она даже представить себе не могла такое. — Селиверн, назад, — а воздушный змей бросился в атаку, раскидывая врагов мощным хвостом. Леся попыталась вспомнить, как призывать вихрь, который бы смёл волкомраков, но Тенет схватила ее за руки, начиная превращаться в птицу с человеческим лицом. Боль от этой хватки была такой, что Олеся закричала. Она лихорадочно пыталась вспомнить хоть что-то, чему ее учили, и что поможет ей освободиться, но ничего не приходило в голову. Она видела, как страшно меняется лицо Тенет. Она приблизила свое лицо к Лесе и прошептала, но так, что мороз прошел по коже:

— Я ничего не чувствую! Никакого прилива сил, ничего вообще. Почему?!!! Отвечай! Ты подсунула мне что-то другое? Подделку?!

Леся растерянно молчала, не зная, что ответить. Живая вода помогает выжить… излечивает любые болезни. Вода… Леся посмотрела Тенет прямо в блестящие птичьи глаза и так же тихо ответила:

— Вы правы. Это просто вода.

Тенет в ответ взмахнула крыльями и из них потянулись к Лесе темные путы, как завитки тумана. Но она вспомнила про ножницы и резанула ими по этим щупальцам. Тенет закричала, как от страшной боли:

— Откуда у тебя это? Это ножницы прях! — завизжала Тенет и стремительно стала превращаться из птицы обратно в обычную женщину. И тут Леся заметила, как кто-то воюет с волкомраком, пробираясь к ней.

— Пак! — завопила Леся. — Осторожно!

— Да уж куда тут осторожней! — пропыхтел Пак, взмахнув клинком. Волкомрак, бросившийся на мальчика, не достиг своей цели, и покатился по земле, поджав раненую лапу. Тенет взметнулась в воздух и расправив крылья-тени. Ребята отшатнулись от нее, но Тенет больше никого не трогая, исчезла во тьме, а с нею и волкомраки. Селиверн, боровшийся с двумя волкомраками сразу, растерянно озирался по сторонам. Леся сразу бросилась к маме. Она так и не пришла в себя. Леся упала на колени рядом с ней и почувствовала, как сама теряет сознание. Перед глазами все закрутилось, превратилось в сплошную длинную черную полосу и исчезло во мраке.

Глава 11. «Леся принимает решение»

Далеко-далеко, за покровом темноты знакомый голос пел песню. Песенка была такая родная. Жалко только что слов не разобрать, так далеко ее пели. Леся лежала с закрытыми глазами и слушала песню. Ее так часто пела ей мама. Кажется, там про птиц, что помогают солнцу подняться на небо. Девочка медленно открыла глаза и почувствовала, что у нее болит все. Голос, певший песню, умолк, и над Лесей возникло знакомое морщинистое лицо.

— Уманна! — радостно прошептала Леся. Ей казалось, что она вернулась из какого-то далекого путешествия, и теперь заново узнает мир.

— Ну, девочка, ты нас и напугала! — проворчала Уманна, поправляя Лесе подушку под головой. — Ты, видно, не успела разрезать тенеты вовремя, и они коснулись тебя. Правда, тебе повезло, и они не сильно тебя ранили.

— Тенеты? — пробормотала Леся, приподнимаясь на постели и осматриваясь вокруг. Комната, где она лежала, была круглой и радостно светлой, а рядом на соседней кровати лежала мама, закрыв глаза. Уманна еле поймала Лесю, которая попыталась сразу вскочить с постели и подбежать к матери.

— Лежи. С Эвелиной все в порядке, жива она, жива. Просто ей досталось больше, чем тебе.

— Что это за тенеты такие, Уманна? — спросила девочка, снова откинувшись на подушки.

— А ты не помнишь? — удивилась старушка. — Те черные путы, которыми тебя хотела связать Тенет.

— Откуда вы столько знаете? Вы меня и о том, что Фиона пропадет, предупредили, — с подозрением спросила Леся.

— Я-то? — переспросила Уманна, усаживаясь рядом с ее кроватью с вязанием. — Я многое знаю, а еще больше помню. Ведь живу-то я побольше тебя, да и подольше многих веллин. А Тенет я буду помнить всегда. Ведь она погубила одну из моих сестер. И еще я знаю, что друзьям надо доверять, — и старушка укоризненно посмотрела на Лесю.

— Простите, — смущенно прошептала Олеся. — Просто столько всего произошло. И Велимор… Ведь все ему доверяли.

— Ну, так уж и все, — фыркнула Уманна, и спицы деловито замелькали в ее узловатых, но быстрых пальцах. И тут дверь распахнулась, и в комнату осторожно вошел Пак, а за ним маячили Бейн и… Стефан. Вот уж кого Леся никак не ожидала увидеть. Мальчишки столпились у порога, перешептываясь, пока Уманна раздраженно не пробурчала:

— Ну, чего встали? Проходите уж, если зашли. Только не наследите тут.

При этих словах между мальчиками Селиверн быстрее стрелы прорвался в комнату и встал рядом с постелью Леси, подпрыгивая и завывая.

— Да что ж это такое?! — заворчала Уманна, с возмущением глядя на облачного змея. — Нет, вы только посмотрите на него! Натопал тут, а шуму сколько! — но змей подошел к ней, и молча положил голову к старушке на колени. — Ну ладно уж, негодник, не подлизывайся. Знаем, знаем, герой ты у нас теперь.

— Леся, мы тут тебе гостинцев принесли, — сказал Пак, выкладывая на стол, стоявший напротив у окна, конфеты и еще какие-то свертки, упакованные в бумагу.

— Спасибо, — ответила Леся и перевела взгляд на Стефа. Ему-то что здесь надо?

А Стефан подошел к ней, потом оглянулся на Бейна. Тот ободряюще кивнул и Стефан сказал:

— Если бы не ты… Ночью, когда Тенет пыталась проникнуть в Рощу и заставила тебя отдать ей Чашу… Мой отец — Хранитель Рощи. Он чуть не погиб. Волкомраки хотели разорвать его. Но ты подоспела вовремя, и отца только оглушили, оставили лежать, пока его не нашли веллины. Спасибо.

Леся посмотрела на Стефа и кивнула:

— Я там не одна была. Если бы мне не помогали симуры, Селиверн и Пак, меня, наверное, уже и в живых бы не было.

— Ты поправляйся скорей, — сказал Бейн так, словно ему было больно говорить — Жаль только что Фиона…

— Фиона жива, — быстро проговорила Леся. — Она в Лесу Теней. И я найду ее. — Бейн взглянул на Лесю и облегченно вздохнул.

— Тебе, что, этих приключений не хватило?! — вскинулась Уманна, забыв про вязание.

— Хватило, — твердо сказала Олеся. — Но я ее не брошу. И не отступлюсь. Я все думала, что это сказки — про то, как пропадают люди, про все эти пещеры, где сияет свет, и про Лес Теней. Теперь я в это поверила. Пришлось поверить. И я своих друзей не бросаю. Я ее разыщу.

— Тогда и я с тобой, — быстро сказал Пак, беспечно улыбаясь, но рука его легла на пояс, на котором висели ножны с мечом. Тем самым, которым он поразил волкомрака.

— Я тоже пойду, — добавил Бейн, и в его голосе была такая решимость, что Леся поняла — он готов дойти до края земель, если есть такой край, пока не найдет Фиону.

— Несмышленыши, — вздохнула Уманна, печально глядя на троицу. — И я бы с вами отправилась, если бы не была уже такой старой. Но я должна сказать Танне, что вы…

— И скажете, — улыбнулась Леся. — Когда мы уже будем далеко. Только вот мама… — она посмотрела на спящую маму и замолчала.

— Она поправится. — ответила старушка. — Просто это займет много времени. Слишком многое ей пришлось вынести.

= Завтра утром, — сказала Леся, глядя на Пака и Бейна. — Вещи соберете?

Мальчики кивнули и вышли из комнаты вместе со Стефом, а к Лесе подошел все понимающий Селиверн.

— Ну, конечно, я тебя возьму, — сказала девочка, — Куда ж я без тебя.

Леся помолчала, собираясь с мыслями и спросила:

— Уманна, а что теперь будет с Велимором? Ведь это он виноват в том, что Фиа исчезла.

— Ну… честно говоря, я не знаю, что с ним будет, — пожала плечами старушка. — Он ведь исчез этой же ночью.

— Сбежал, — пробормотала Леся.

— Я никогда ему не доверяла, — сказала Уманна. — А в последнее время он уж больно добреньким казался.

— Я вот только одного не пойму, — сказала Леся и потянулась к своей сумке, лежавшей на стуле рядом с кроватью. — Откуда взялись эти ножницы, которыми я разрезала тенеты? Ведь их никогда раньше в этой сумке не было. — Леся пошарила в сумке рукой, заглянула туда, поискала еще раз. — И теперь нет. Странно. Ведь они были.

— Ножницы-то? — спросила старушка. — Не эти? — и она показала изогнутые ножницы, которые держала в руке. — Очень удобные!

— Откуда они у вас? — поразилась девочка.

— Так это ж мои, — хитро улыбнувшись, сказала Уманна, и спрятала ножницы в корзинку с рукоделием.

— А сумка? Это вы мне ее подарили? Она мне так нравится! — спросила Леся. — И там еще открытка была без всякой надписи. Просто кусочек бумаги.

— Не просто кусочек. Такую записку надо читать, положив в воду. — ответила Уманна. — А сумка что надо, в этом ты права. В ней что угодно может найтись. Иногда очень необычные вещи попадаются. Нужная вещь в хозяйстве.

— Спасибо большое! — сказала Леся и, подумав, добавила. — Я вот не поняла, почему Тенет сказала мне, что в Чаше просто вода? Ведь я точно знаю, что там вода — живая.

Уманна помолчала и ответила, а спицы в ее руках плели узорное полотно:

— Потому что Тенет давно уже не живет. Она не умеет радоваться, любить, верить. А без этого жизни нет. То, что она хотела обрести, живая вода ей дать не могла. Эта вода — для тех, кто в ней действительно нуждается. Да и потом, разве глоток воды, даже такой удивительной, подарит настоящую мудрость. Нет, мудрость — в сердце. Так же, как и любовь. Тенет стремится умножить свою власть. Но и этого не даст обладание Чашей. Тенет же этого не знала. Но теперь она знает, что есть человек, который смог взять над ней верх, хотя бы и ненадолго. Это ты, Олеся. И Тенет этого так не оставит, она не сможет простить тебе своего отступления. Поэтому я боюсь отпускать тебя в это путешествие, — сказала Уманна, умоляюще глядя на Лесю. — Уважь старуху и останься дома. Ты не знаешь, какие трудности ждут вас в пути. Земли оборотней, горы великанов… а если вы попадете в пустыню!

— Я не знаю, что нас ждет в пути, — тихо ответила Леся, покачав головой. Она отчаянно сжала в руках край одеяла. — Но если я не разыщу Фиону… Я не смогу жить спокойно. Понимаете?

Уманна вздохнула и сказала:

— Понимаю. Но сегодня пока я еще здесь главная. И потому до завтра ты будешь отсыпаться и отдыхать!

— Ладно, — Леся с удовольствием залезла под одеяло, и хотела уже закрыть глаза, как увидела, что в окне, которое находилось как раз напротив ее кровати, как будто полыхает пожар. Она уже хотела было сказать Уманне, что где-то что-то горит, и вдруг в комнату стали влетать одна за другой огненные птицы. Десять полыхающих огненным оперением птиц слетели к маме Леси и одна из них, паря в воздухе, (Леся подумала — уж не та ли, которая была у нее на плече там, в Роще) положила ей на грудь пламенное перо.

— Ну вот, — спокойно сказала Уманна, вставая с места и глядя, как птицы вылетают обратно в окно одна за другой. — Теперь твоя мама точно пойдет на поправку. — Старушка вышла из комнаты. А Леся вновь закрыла глаза. И ей показалось, что где-то очень далеко знакомый голос зовет ее по имени.