Гадалка

Я решила пойти к бабке Рати. Говорят, гадалка хорошая. И что не утаивает того, что увидела, а выкладывает все, как есть. Меня терзали сомнения, страхи. Служба в театре начиналась неплохо, но что будет дальше, я не знала.

Я довольно робко постучала в дверь, и почти сразу же мне открыли.

В бабке Рати не было ничего, что могло бы навести меня на мысль, что передо мной — старая предсказательница судьбы, не боящаяся ни ВсеСоздателя, ни Ведли. Моложава, да.

— Милая, а что ты ожидала увидеть? — захохотала она. — Какую-нибудь злую Регни в плаще, лицо которой закрыто капюшоном?

Я изогнула бровь.

— Нет, я не чтец мыслей, просто у тебя на лице сейчас все написано.

— А, — очнулась я и сообразила:

— Добрый, Эйсанд. Ну, проходи, — последнюю фразу она произнесла немного грубовато и точно так же поинтересовалась:

— Что тебе нужно знать, Эйси?

— Все. Все, то можно узнать. Или увидеть — как у вас, предсказателей, это называется.

«Бабка» — он, не поворачивался язык ее так назвать! — ухмыльнулась:

— Ну, идем.

Она провела меня в комнату для гадания.

— Назови дату своего рождения. И, желательно, время.

Я назвала, а бабка взяла с полки какие-то книги, какие-то карты (кажется, звездного неба) и принялась их изучать, параллельно барабаня пальцами по столу.

— Итак, Эйси, — ее голос стал мягче, — я думаю, ты не из тех, кто обидится на правду.

— Мне говорили, вы эту правду говорить не боитесь.

— Да. Особенно мне нравится говорить тем, кто на нее обижается. Таких много — только зачем они шли ко мне? Но если я вижу, что пришедший хочет услышать, что будет дальше, независимо от степени приятности сказанного… я начинаю испытывать к нем у симпатию, и мне становится намного труднее открыть ему истину. Если она не очень хорошая, конечно. Такой вот парадокс. А теперь о тебе. Имей в виду, если сказанное не доставит тебе удовольствия, ты всегда сможешь изменить судьбу. Если ты изменишь линию поведения.

— Ну, и? Что вы увидели? — я начала терять терпение.

— Весьма неоднозначный гороскоп. Как и ты сама. Ты хочешь знать, что даст тебе служба в театре. Больше хорошего, чем плохого. Полагаю, там ты встретишь того, которого…, — бабка защелкала пальцами, — вас будет тянуть друг к другу, — она снова запнулась, — ладно, скажем так: до тех самых пор, пока не случится то, чего не должно случиться. Чего никто не будет ожидать — ни он, ни ты. Не любовь, а именно тяга. Я так могу охарактеризовать то, что вижу. Но вы оба — люди необычные.

— Должно быть, вы, гадалки, отличаетесь драматичностью. Но все же, попонятней.

— Вот когда произойдет, тогда и вспомнишь, — отрезала бабка.

— Я пришла не загадки слушать. Или ваша правдивость — миф?

— Не язви! Язвить я и сама умею. Есть вещи, о которых попросту нельзя говорить, понимаешь? А теперь ты поняла — довольна? Или предпочтешь все же забыть?

Дошло. Значит, потеряю этого человека. Человека? Ведь сказала же она: «…не должно случиться» странно. Ужасный контингент эти гадалки. Да, это лучше выбросить из головы.

— Ладно, проехали. Он погибнет или умрет. Дальше.

— В жизни тебе придется трудно: окружающие будут то обожать тебя, то будут холодны с тобой. И отнюдь не всегда это будет происходить тогда, когда ты будешь попадать в трудности. Нелегко не только тебе, кстати, но и твоим окружающим. Я не говорю, что ты — женщина-катастрофа и приносишь несчастья, нет. Во всем виноват твой характер. Находиться с тобой, сама понимаешь, не для слабонервных. Твои близкие — люди действительно замечательные.

И знаешь, дорогая, у тебя никогда и ни в чем не будет середины. Вечные крайности. Либо слишком хорошо, либо слишком плохо. И этот мужчина, о котором я говорила ранее — сыграет отнюдь не последнюю роль в твоей жизни, в твоих взлетах и падениях. Сплошной роман, не всегда хороший, местами просто паршивый.

— А когда я встречу этого мужика?

— Скоро. То есть, я хочу сказать, в рамках определенного срока. Интересно, что вы оба будете изрядно забавлять окружающих. Кстати, ты не говоришь ни слова о детях. А ведь нередко это один из главных вопросов моих посетительниц.

— Я не люблю детей. Во всяком случае, у меня всегда будет возможность обзавестись ими.

— Тем не менее, не стоит столь презрительно кривить свой очаровательный ротик. Я вижу довольно-таки скорое рождение ребенка. Годика через три-четыре. А потом, через много лет — еще одного. Всего двое, но ВсеСоздатель знает…

— Рано еще. Я всегда смогу изменить свою судьбу, если захочу, не так ли? — расхохоталась я.

Бабка Рати, поняв, о чем я говорю, осуждающе посмотрела на меня.

— Посмотрим. Ничто не происходит не вовремя. Может, за эти три года твое мировоззрение так кардинально поменяется, что и сама себя не узнаешь!

— Возможно, почему и нет. Однако пока мне комфортно с моим мировоззрением.

— Я вижу, — суховато произнесла предсказательница, а я, не обращая внимания на ее недовольство, продолжила:

— А я буду богатой?

— Нет, большого богатства я не вижу. О театре — ты правильно сделала, что выбрала этот путь. Это твое. А кроме того, предвижу, что когда-нибудь у тебя будет большое число воздыхателей.

— Меня это интересует меньше всего. Не самый плохой прогноз. Что-то еще?

— Эйси. А тебе не кажется, что ты уже много услышала? Хватит. Приходи ко мне, и может, я скажу тебе что-то еще. Может, ты сама внесешь коррективы в свой жизненный сценарий. А теперь тебе пора.

Я вышла от бабки Рати окрыленная, утопая в сладостных мечтах — не слишком приятные предсказания забылись.

«Плевать я хотела на эти прогнозы, — думалось мне, — у меня все равно будет все так, как я хочу. Плевать, что она мне сказала — я буду богатой, чего бы мне это не стоило.

— Ну и как тебе моя бабушка? — поинтересовалась Рати за ужином. — Что она тебе сказала?

— Сказала, что видит рождение ребенка через несколько лет, что я скоро встречу в скором времени какого-то мужика, к которому меня будет тянуть.

— Я тоже как-то изучала твой гороскоп. И это тоже видела… А что еще она тебе сказала?

— Что видит крайности. И что моя жизнь похожа на роман. Но мне кажется, она драматизирует. Кстати, а этот мужчина, к которому меня должно якобы тянуть — твоя бабушка сказала, что может охарактеризовать это как тягу. А что скажешь ты?

— А что?

— Так, праздное любопытство. Бабушка твоя говорит, что мы — люди неординарные.

Рати задумалась.

— Я предсказательница похуже, чем моя бабушка. И я тем более не могу сказать, что это будет.

— Ладно, дорогая, — улыбнулась я, копошась в сумочке, — ничего страшного.

Надо позвонить маме.