СНЕГУРОЧКА. Сказка для Светланки.

Помнишь, я обещала тебе сказку?

Вот! Она твоя! ))

СНЕГУРОЧКА.

Книга 1. Сказка для Светланки.

(сказка)

— Ты почему не спишь до сих пор, неугомонная? – Мамин силуэт, подсвеченный льющимся из окна бледным светом зимней ночи, склонился к кровати. В его загадочной мягкости она казалась девочке не просто красивой, сказочной. В светлой, украшенной поверху дымчато-розовыми цветами ночной рубашке, облегающей фигуру как сарафан, с перекинутой через плечо толстой русой косой и приту́шенной густыми ресницами светлой зеленью глаз.

Светланка протянула руки, обняла маму за шею, и прошептала на ухо:

— Не могу уснуть.

— Почему же?

— Жду.

— Чего?

— Не знаю.

Спать и правда не хотелось, от слова совсем. Праздник давно закончился. Новый год был встречен. Желания загаданы. Шедевры маминой стряпни опробованы. Шумные ночные улицы, то щёлкающие петардами, то бухающие фейерверками и озаряемые огненными фонтанами и цветами исхожены. Подружки расцелованы и поздравлены. В итоге приятная счастливая усталость разлилась по телу и мешала пошевелить даже пальцем. К тому моменту, как девочку отправили спать, на часах в зале было уже три часа ночи. Но глаза всё равно не закрывались. Не хватало последнего штриха, новогоднего чуда.

На самом деле Светланка покривила душой, когда сказала, что не знает, чего ждёт. Просто как-то неправильно было двенадцатилетней девочке рассказывать маме, что она ждёт деда Мороза. Вот два года назад, когда ей было десять и добрый волшебник впервые приснился ей накануне праздника, позвав с собой подарки развозить, такое заявление, выданное наутро родителям, прозвучало более-менее сносно. Странно было, как они в тот момент отреагировали на слова дочери. Не улыбнулись, не начали расспрашивать, что да как, а наоборот замолчали и как-то странно переглянулись. Правда, быстро сделали вид, что всё нормально, но Светланка это хорошо запомнила.

Мама посмотрела на дочку, на мгновенье поджала губы и вздохнула.

— Ну, хорошо. Спи давай, а то завтра до вечера не проснёшься.

Девочка на миг задумалась, крутя в пальчиках такую-же как у матери русую прядку волос. Мысль-то была здравая. Если она хоть немного не поспит сейчас, то какой с неё потом прок будет? Так и проспит всю дорогу в санях, ничего не увидев. И помощи от неё ноль окажется, ежели что.

Рассудив так, Светланка чмокнула маму в щёку, быстро повернулась на бочок, глаза закрыла и решительно сон изображать начала.

Женщина улыбнулась, поцеловала дочку в ответ в светлую головёнку и подоткнула одеяло.

— Спокойной ночи, сердечко моё.

Она вышла из комнаты, тихонько прикрыв дверь. Из полутьмы прихожей, подсвеченной переменчивым сиянием негромко работающего в зале телевизора, к ней шагнула высокая крепкая фигура мужа и нежно обняла за талию.

— Ну, спит?

— Нет. Ждёт.

— Что, опять? Новый год же!

— Как раз сегодня, Яр, самое время… Ой, неспокойно мне, — вздохнула женщина, прижимаясь лбом к горячей мужской груди. – Ну, зачем это? Опасно ведь. И маленькая она ещё…

— Мила, — Яр бережно и успокаивающе прижал жену к себе, целуя пахнущие цветами волосы, — успокойся. Уверен, с её головы и волоска не упадёт. И потом, ей двенадцать уже, самая пора. Да и она у нас девочка умная, себя в обиду не даст...

Женщина вдруг вскинула голову и, прищурившись, внимательно заглянула в глаза супругу.

— Ты с ним разговаривал, верно?

Ярославу пришлось ненадолго и явно с неудовольствием выпустить из объятий свою любимую, чтобы невинно развести руками.

— Ну, извини. У меня не сезонная работа. Я со всеми встречаюсь.

Людмила фыркнула и какое-то время смотрела возмущённо ему в глаза. Такие необычные, светло-янтарные, почти золотые, словно лучащиеся на красивом лице в обрамлении светлых, отливающих в рыжину волос. Сердиться расхотелось.

— И куда же они на этот раз собираются?

— Понятия не имею, — негромко отозвался её мужчина. – Но уверен, им обоим очень понравится.

«Этого и боюсь», — подумала про себя женщина, согреваясь в непоколебимом спокойствии мужа и точно зная – так оно и будет. Судьбу не обманешь…

Голоса за дверью давно стихли. Узкая полоска между полом и дверью в комнату окончательно потемнела и налилась глубокой чернотой. Родители тоже наконец уснули. В обернутую мягкой ватой тишины квартиру глухо врывались только всё более редкие оклики припозднившихся гуляк с улицы. Время салютов и криков закончилось. Новогодняя ночь неспешно ступала по земле, укрывая её волшебным шлейфом, сплетённым из сияния звёзд и никому неслышной музыки тихо кружащихся в танце снежинок, и, кажется, совершенно не собиралась уступать очередь нежному сонному утру. Улицы пустели, гасли окна. Город словно замерзал. И среди этой тишины будто терпкий аромат везде ощущалось ожидание чего-то необычного, волшебного, но обязательно наступящего. Ожидание чуда. Оно просачивалось под одеяло, щекотало шею, чуть ощутимо царапало тело, заставляя Светланку крутиться с боку на бок и мешая ей спать, и непрестанно шептало ей на ухо: «Вот сейчас… Вот уже совсем скоро…» В результате, как ни старалась, уснуть девочка никак не могла. Лежала и слушала сначала затихающие улицы, потом наступившую тишину, которая в итоге от напряжённого ожидания начала переливаться едва слышным звоном.

Светланка сначала вздохнула от досады, но вдруг резко села на пастели и прислушалась. Звенело вовсе не в её голове. Тоненький, мелодичный, точно от серебряных колокольчиков звон доносился снаружи, нарастая с каждой минутой и будто оплетая собой всё вокруг.

Девочка вскочил с кровати и подбежала к окну, как была — в пижамке и босяком. Её комната смотрела окнами за дом, на темнеющие на белом фоне силуэты растущих под окнами берёз и тонкие, прозрачные росчерки прикрытых снегом кустов шиповника. Фонарей здесь не было, но даже так Светланка смогла разглядеть с высоты третьего этажа остановившиеся на прогулочной дорожке сани и впряжённую в них тройку лошадей. А прямо у неё под окном стоял Он. Высокий, могучий старец с белой бородой до пояса, в светлой длинной шубе, в шапке и с посохом в руке. Увидев девочку, он шевельнул посохом и, словно на облако, встал на внезапно закружившуюся перед ним позёмку. А дальше Светланка в очередной раз с открытым ртом наблюдала, как сказочный дед, будто на лифте, поднимается прямо к её окну. Зависнув напротив, он подмигнул и протянул руку, распахнув оконную раму. В комнату тут же ворвался морозный воздух, всколыхнув висящие тюлевые занавески и присыпая подоконник холодными, но всё равно обжигающими угольками снежинок.

Девочка невольно улыбнулась. Вот уже третий год этот добрый зимний волшебник приезжает за ней в новогоднюю ночь на своих санях и забирает с собой. Хотя в этом году он, если честно, довольно припозднился – утро уже наступало празднику на пятки. Светланка даже начала беспокоится, что сегодня самое сильное и долгожданное её желание не сбудется, и она останется дома. Но нет. Вот он, дед Мороз собственной персоной. Всё-таки приехал и теперь выжидательно смотрит на свою Снегурочку.

— Ну, что, готова? – низким голосом негромко пророкотал волшебник.

Светланка быстро закивала, подставляя стул и собираясь лезть на подоконник, а оттуда — к Морозу на облако. Но тот вдруг задорно усмехнулся и указал головой на тонкую голубую пижамку и босые ступни девочки.

— Обожди секунду…

Она взглянула на себя и улыбнулась, вспомнив, как самый первый раз, получив приглашение в сказку, она стремглав, пискнув «сейчас», бросилась, к шкафу с одеждой. За пуховиком, шапкой, варежками и сапожками пришлось осторожно прокрадываться аж в прихожую и обратно, стараясь не шуршать сильно, чтобы не разбудить папу и маму. Но зато минут через пять Светланка предстала перед ожидающим её дедом полностью собранная и готовая к приключениям. А когда они спустились на землю, Мороз критически оглядел свою маленькую спутницу и вздохнул.

— Нет, в такой одёже тебе быть не следует. Замёрзнуть, может и не замёрзнешь, но раз уж ты со мной, то и выглядеть должна соответственно.

После этих слов позёмка, которая всё ещё ласковым котёнком вертелась возле их ног, вдруг взметнулась, накрывая девочку с головой. Светланка зажмурилась на мгновенье, а когда снежные хлопья перестали весело щекотать её лицо, открыла глаза и услышала улыбающийся голос старца:

— Ну, вот, другое дело. Настоящая Снегурочка.

Да-а, оглядывая тогда своё одеяние, девочка затаив дыхание рассматривала светлую дублёнку, расшитую серебряной нитью, с пушистым тёплым курчавым воротом, дымчато-серые валенки, тоже разрисованные, словно по ним иней прошёлся, белые теплющие пуховые варежки. Только на голове у неё был совсем даже не кокошник, как у Снегурочек на праздничных открытках, а тёплая шапочка с меховой опушкой и спускающимся вниз воротником, который согревал и шею, и уши девочки, не позволяя холоду пробраться внутрь под одежду. Мороз и сам был тоже одет в примерно такую же дублёнку, как и она, а вовсе не шубу. И вообще при ближайшем рассмотрении не похож он оказался тогда на сказочного Мороза Ивановича. Скорее уж на пограничника с бородой.

— Что не так? – прищурился чародей, уловив в тот миг растерянность во взгляде девочки.

— А… это… на открытках ты другой совсем, — краснея от смущения, пролепетала Светланка.

— Что, красной шубы расписной не хватает? – хохотнул дед.

— Ага, — совсем стушевалась малышка.

— А тебе, наверное, кокошник примерить очень хотелось? – продолжал веселиться он.

— Ну… да…

— Эх, ты, пичужка синеокая, — вдруг тепло улыбнулся старец и присел на корточки перед девочкой. – Мы же с тобой сейчас не на открытки рисоваться идём и не на праздник, а подарки развозить. И потому нам тепло и удобно должно быть. А для того овчинный тулупчик – самое милое дело. Понятно теперь? – Светланка кивнула и несмело улыбнулась в ответ. – Тогда идём, — повернулся к саням дед. – Время я хоть и заморозил, но работы у нас с тобой ещё немало осталось.

А после началось самое удивительное. Забравшись в белые, словно вьюгой разрисованные зачарованные сани, девочка увидела стоящий в ногах огромный мешок, доверху наполненный большими и маленькими коробочками и коробками. Ну, прямо совсем как в мультиках. И так Светланке стало любопытно, как же сказочный дед будет все эти подарки по квартирам разносить, что она даже рот для вопроса открыла. Вот только сам вопрос задать не успела, потому как чуть язык не прикусила, когда три белоснежных скакуна вдруг сорвались с места, подгоняемые залихватским «Но, родимые!» от твёрдо стоящего впереди в санях хозяина, и через миг они оторвались от земли. А набрав высоту, ровно, будто по дорожке, помчались по воздуху, пролетая от дома к дому, от улицы к улице. Подарки в заветном мешке при этом засветились и вдруг стали высыпаться из саней серебряными звёздами-снежинками.

— Ой, Дедушка, — не утерпев, окликнула девочка деда Мороза. – А что это?

Старец оглянулся, и добрая улыбка осветила его лицо.

— А вот сейчас покажу, — пообещал он и направил сани к следующей многоэтажке.

Снежинки из мешка шлейфом высыпались из саней и, словно спустившийся с неба сверкающий млечный путь, замерли прямо над крышей. Тройка скакунов при этом послушно свернула с видимой только им опоры и, спустившись немного к земле, замерла вместе с санями что называется между небом и землёй на уровне где-то пятого этажа. А дальше! Млечный путь вдруг начал бесшумно осыпаться вниз. И каждая снежинка, достигнув какого-нибудь окна, садилась на стылое тёмное стекло чьей-то спящей комнаты и исчезала. А спустя мгновенье один или несколько осторожных неярких всполохов где-то внутри комнат эхом отвечали их прикосновениям волшебному звездопаду, выхватывая из темноты такие разные, но все до единой такие красивые, украшенные мишурой, дождиком и разноцветными яркими игрушками красавицы-ёлки. Светланка чуть из саней не вывалилась, наблюдая за происходящими на её глазах чудесами, и всё не могла оторвать глаз от ожившей сказки. Это было невероятно красиво.

— Что, нравится? – не оборачиваясь, спросил тогда белый старец.

— Очень, — ответила Светланка и снова взглянула на волшебный мешок. – Так вот как подарки под ёлку попадают!

— А то! Для них ёлка – как магнит. А детские сердца – как звёзды путеводные. Каждой звёздочке – своя сказка, — добавил он, и в голосе его девочка слышала и доброту, и гордость, и что-то ещё, очень-очень родное.

В ту ночь, одарив весь город, они успели побывать ещё в нескольких городах и деревнях, то поднимаясь над крышами высоток и осыпая каменные людские улья целыми фейерверками из звёзд, то спускаясь почти к самой земле и роняя на заснеженные крыши деревенских и сельских домов лишь пригоршню белых искр, которые через минуту становились чьей-то будущей утренней улыбкой. Хотя, смотря какая деревня попадалась. Иногда пригоршни оказывалось мало.

Светланка тогда засы́пала сказочного старца вопросами, а спустя год, в свою вторую сказку, сама уже что-то рассказывала, рассказывала – то про своих друзей, то вспоминая какие-то забавные и не очень случаи, то про свои любимые сказки и ещё, ещё. А Мороз, крепко придерживая поводья и направляя тройку красавцев коней, всё слушал, внимательно, не перебивая, будто это было для него очень важно. Слушал, улыбался и просил рассказать ещё. Девочка даже подумала, что возможно ему просто скучно одному в тишине носиться ночью над землёй. Вот он и взял её в компанию. И отвлёкся только раз, когда спросил у девочки, как же зовут её родителей, и в ответ услышал:

— Мама – Людмила Ивановна, а папа – Ярослав Всеволодович… Но папа маму Мила называет, а она его – Яром, — смутившись, зачем-то добавила Светланка.

Седой волшебник на минуту задумался, усмехнулся и сказал негромко:

— Людмила… Людям милая… А что, всё верно. А ты, значит, Светлана, — обернулся он к девочке, — светлая и чистая как снег. Тебе подходит. – Мороз улыбнулся и подмигнул ей.

— А папа? – тут же продолжила игру маленькая.

— А папа у тебя… солнце славит, — чуть запнувшись, важно кивнул дед.

И они снова разговаривали.

Ночь тогда всё не кончалась и не кончалась. Сияла себе полной огромной луной на чернильном припылённом звёздами небе, напевая волшебную колыбельную снов. И, казалось, что не слышно её пения, совсем не слышно, но в какой-то момент девочке вдруг почудилось, словно кто-то её по голове погладил ласково и слегка в глаза подул. Бубенчики под дугой сплели свои перезвоны в нежную мелодию, и Светланка уснула.

А утром прыгала по родительской кровати и рассказывала, размахивая руками, какие у деда Мороза кони огромные, какие сани красивые и какой мешок волшебный замечательный. Ей бы такой… И папа удивлялся её рассказу и переспрашивал дочку обо всём. А мама просто молчала, улыбалась и слушала. Только улыбка её казалась немного грустной…

Светланка сморгнула с ресниц тени воспоминаний, дождавшись, когда взметнувшаяся к ней волшебная позёмка, как и раньше, принарядит её в тёплое расшитое серебром одеяние. Шагнув из окна, она сразу же крепко обняла старого волшебника, получив в ответ порцию сильных, медвежьих, но осторожных объятий.

— Здравствуй, пичужка синеокая, — прогудело ей в макушку. – Целый год тебя не видел.

Он придержал свою Снегурочку на клубящейся под ногами позёмке, поманил ладонью створки окна, и те закрылись.

— Ой, дедушка, а ты чего задержался так сегодня? Успеем теперь всех объехать-то? — Девочка, спустившись на землю, сама побежала вперёд Мороза к саням, чтобы обнять крутые шеи запряжённых белоснежных красавцев и погладить их по шёлковой гриве. Те, в ответ склонив точёные головы, тыкались бархатными носами в раскрытые детские ладони и негромко фыркали, обдавая их тёплым дыханием, словно тоже радостно приветствуя маленькую знакомую. – У-у-у, мои славные, мои хорошие, — негромко приговаривала Светланка, перебирая струящиеся гривы и гладя освобождённой от рукавички рукой тонкие изящные лбы зимних скакунов.

Углядев подошедшего деда, девочка вернулась к саням и забралась внутрь на привычное место рядом с неизменным мешком. Мороз устроился впереди и наконец ответил:

— У нас с тобой сегодня другая дорога будет. Детишек я всех уже одарил – объехал. А с тобой, Светлана, мы в особое место поедем. В особые земли.

Глаза у девчушки распахнулись синими озёрами от удивления.

— Куда же?

— На север. Надобно нам один подарок довезти. Очень важный.

— Какой?

— Приедем – узнаешь, — погладил её по голове старец. – Путь у нас с тобой неблизкий будет… Ты знаешь что, ты подремли немного, а как подъезжать будем, я тебя разбужу. А то, думается мне, всю ночь меня прождала, глаз не смыкала.

Он чуть повёл посохом, и сорвавшаяся с его навершия снежная позёмка развернулась, как пуховый платок, и укрыла девочку уже огромным снежнобелым меховым покрывалом, укутав в тёплый и мягкий кокон. И сразу веки у Светланки будто отяжелели, глаза начали слипаться, и она провалилась в колдовской сон, в этот раз не успев даже взглядом со сказкой обменяться. Услышала только напоследок приглушённое: «Ну, пошли, родимые!», и сани, словно колыбель укачали её окончательно под ровную песню бубенчиков.

Проснувшись, Светланка увидела над собой глубокое чёрное небо. Оно искрилось и мерцало звёздами, и самая яркая из них ровно сияла прямо в центре небесного купола. Под ними простиралась во все стороны и растворялась в ночи бескрайняя снежная равнина, похожая на фарфоровое блюдо. А серебряное яблоко луны катилось по самому её краю.

— А, проснулась? Вовремя, — обернулся Мороз в ответ на её возню. – Теперь посиди немного тихо. Почти приехали.

Девочка снова огляделась и недоумённо спросила шёпотом:

— Где мы, дедушка?

Дед приложил палец к губам, потом натянул поводья, заставив свою тройку перейти на неспешный шаг, поднял к небу свой посох, а затем решительно стукнул им о полик возка. С навершия тут же сорвалась волна ледяного света и, как круги на воде, быстро понеслась во все стороны, едва слышно потрескивая. Светланка сначала зажмурилась от неожиданной вспышки, но, когда распахнула глаза, даже рот приоткрыла от удивления. И было чему удивляться.

Пейзаж вокруг них изменился до неузнаваемости. Не было больше равнины, так походившей на блюдо. Под ними, медленно приближаясь, плыл редкий лес, укрытый от морозов в пушистые инистые одежды, хранившие в своих складках мягкие синие тени. Среди деревьев высились такие же высокие каменные глыбы, тоже укрытые снегом, только не таким, как меховое одеяние окружавших их ветвей, а будто бы ровными белыми платками, гладко обрисовывавшими округлые макушки. И всё это было прекрасно видно Светланке, потому как ночи тоже больше не было. Свет, заливавший всё вокруг, больше походил на вечерний сумрак, в котором медленно падали с небес и кружились редкие, огромные, почти с ладонь девочки, невероятно красивые резные снежинки.

Сани, тихо позвякивая бубенцами, осторожно скользнули среди деревьев и замерли. Мороз поднялся и, прислушиваясь к опутавшей их тишине, настороженно огляделся вокруг. Светланка тоже выглянула из саней, крутя головой. Здесь тени казались хрупкими, ещё незастывшими окончательно, а тишина вокруг словно ложилась всё новыми и новыми слоями с каждой опускавшейся на землю снежинкой. И нигде ни единого намёка на движение.

— Ну, вот и на месте, — тихо выдохнул дед, не переставая напряжённо высматривать что-то меж древесных стволов и каменных боков. – Это, Светланка, земли Заокраинного Севера.

— Заокраинного? Это как? – подалась вперёд девочка, от любопытства чуть склонив голову на бок.

— Ну… кхм… — волшебник на секунду задумался, подбирая слова. – Земли эти находятся за краем твоего мира. Потому люди их и не могут увидеть.

— А почему так?

— А вот смотри. Тулупчик у тебя ладный. Тёплый, красивый, серебром расшитый. Со всех сторон его рассмотреть можно. Так?

— Так, — искренне согласилась Светланка.

— Только он на все пуговки застёгнут, и внутреннюю сторону его мы с тобой невидим. Да и кармашки его от нас тоже секреты хранят.

— Кармашки? А они здесь есть разве? – девочка озадаченно оглядела себя, сняла рукавички и залезла во внезапно обнаруженные карманы. – Ой! Это мне?

На её ладошке на развёрнутой чистой тряпице малиново алел карамельный петушок на палочке. В здешнем белом мире он казался пышущим жаром угольком из печки.

Мороз с улыбкой смотрел на порозовевшие щёчки своей спутницы. И когда она протянула ему свою находку, довольно крякнул и сказал:

— Это для тебя гостинчик. Кушай сама, внученька. Кушай и дальше слушай. Так вот, — он сдвинул брови и продолжил, — Этот лес – он непростой совсем, потому как находиться он…

— На изнанке? Как на тулупчике? – перебила его девочка, горя глазами.

— Нет, я бы скорее сказал, в твоём кармашке, — усмехнулся дед.

Она снова огляделась по сторонам и наклонилась ближе, будто бы боясь нарушить хрустальную тишину этого места.

— Дедушка, а много есть у земли таких кармашков-Заокраин?

— Много, — ответил тот, удивлённый догадливостью Светланки.

— И туда мы тоже поедем?

— Поедем. Конечно, поедем, но не сегодня. В другой раз поедем, на следующий год.

Девочке на мгновенье показалось, что голос старика дрогнул. Но улыбка его была такая тёплая и ласковая, что и не скажешь, что он Морозом зовётся.

— А здесь живёт кто-нибудь? Так тихо вокруг, будто все звуки кто-то выключил. Даже жутковато как-то, — поёжилась Светланка.

— Живёт. Как не жить. – Старый волшебник ободряюще потрепал её по голове. – Здесь живут великаны снежные. Народ… — Внезапно он замолчал и странно посмотрел на девочку. А затем наклонился и продолжил таинственно: — Народ свирепый и вспыльчивый. Недобрый, одним словом. Но ты их не бойся. Я тебя никому во всех мирах в обиду не дам.

— Зачем же мы к ним приехали, если они такие… недобрые, — озадаченно подняла брови домиком Светланка и почти сразу распахнула глазищи от внезапной догадки. – Или ты и им тоже подарки должен подарить?

— Подарки?.. – вдруг запнулся Мороз, прочищая горло. – Гм… Мне надобно у великанов одну вещицу раздобыть. Пояс шёлковый, Веснянке-Живнице принадлежавший. Она его всегда одевает, когда в мир выходит. Пояс тот даже разукрашен в цвета её любимые. На нём ключи от вешних вод хранятся. Отпирает Весняна замки ледяные по всему свету, чтобы тепло людям вернуть и силу мужу своему, Яриле. А после порхает над землёй тёплым ветерком. И там, где она ступает, на проталинах подснежники расцветают. А к чему только прикоснётся, то сразу оживает и начинает петь и жизни радоваться.

Светланка зачарованно слушала снежного чародея. А потом вдруг спросила недоверчиво:

— Дедушка, а тебе разве не обидно, что она твоё царство, твои труды, всю твою работу портит?

Но тот лишь улыбнулся и ответил, легонько стукнув девочку по носу:

— Глупенькая. Что я, что она, — мы все для земли стараемся, для людей, для мира этого. Чтобы жила земля наша. Жила и хорошела день ото дня. У каждого из нас своя работа, и работе той свой черёд…

— А почему же Весна сама сюда не пришла и не растопила этих… недобрых? — Светланка запальчиво сжала кулаки. Но Мороз положил руки ей на плечи, усмиряя злость.

— Потому что Заокраинный Север – это источник силы моей. Отсюда все мои морозы, вьюги, метели в твой мир приходят. И коли она изничтожит здесь всё, так и я погибну. Весняна это знает. Оттого дорога сюда ей закрыта. Но ты не боись, — улыбнулся он погрустневшей девочке и подмигнул, — я же тоже не простой дедушка с деревенской завалинки. Кой чего умею. Отвоюю у дурачья снежного поясок быстренько и обратно с тобой покатим. Ты ж не против, что нынче у тебя такое заковыристое путешествие получилось?

Но ответить Светланка не успела. Мороз вдруг схватил девочку в охапку и вместе с ней перемахнул через борт саней, повалившись в пушистый сугроб. В тот же миг возок скрипнул возмущённо, и там, где только что сидели старец со спутницей словно из ниоткуда образовалась громадная куча снега. Красавцы скакуны тоже, наверное, не ожидали такого подарка судьбы. Звонко заржав, они прянули назад, но, как ни странно, никуда не рванули, а остались стоять на месте, неспокойно перебирая копытами, громко фыркая, вроде как даже порыкивая и обещая далеко не светлое будущее любому, кто к ним сунется. Светланка же онемела от страха и только хлопала глазами, воображая, что если из такой кучки комочек для снеговика слепить, он как раз к ней домой в окошко постучаться сможет, доведя соседей до сердечного приступа. Или до психушки. Вот прямо так за ручку и доведя. Задумавшись, она даже не сразу сообразила, что встревоженный чародей трясёт её за плечи, повторяя как заведённый:

— Светлана! Внученька! Пичужка моя синеокая! С тобой всё хорошо?!

— А? — Девочка проморгалась и уставилась на деда. – Дедушка, со мной-то всё нормально. А вот это что такое сейчас прилетело?

Мороз обнял её, прижимая к своей белоснежной пышной бороде и облегчённо выдохнул.

— Хвала богам всем. – И, отстранившись, сказал, заглядывая в перепуганные глазёнки: — Будь здесь. И ничего не бойся. Я сейчас… Сейчас я… Сейчас я этим сосулькам переросшим такое сияние устрою, что никакое полярное им в жизни больше не понадобится. Не могли обождать чуток…

Последние слова старец произнёс уже, видимо, сам себе, подбирая посох и вставая во весь рост. Но Светланка всё равно расслышала. Потом он сделал шаг, другой от саней и вдруг вырос раз так в пять. Движение посоха – и снег из возка, точно живой, взметнулся вверх весь, до последней снежинки, и обрушился лавиной на старого волшебника. Девочка зажмурилась, ожидая, что и её сейчас засыплет белым ледяным сугробом, но холод только немного тронул её лицо и отхлынул. Светланка открыла глаза и остолбенела.

Перед ней теперь стоял вовсе не знакомый дедушка Мороз из сказок и открыток её мира. Это был суровый могучий воин, витязь в серебристо-ледяной кольчуге и остроконечном шлеме, с густой белой бородой, надёжно скрывающей по своими волнами широкую грудь. В левой руке по-прежнему сжимал он свой посох, в правой же грозно сверкал гранями узкий прозрачно-льдистый меч. И всё это величие было намного выше обычного человеческого роста.

— Тридцати трёх богатырей не хватает, — ошалело прошептала девочка, почему-то вспомнив картинку из книжки, ту самую, где, по словам Пушкина, «люди из моря выходят».

В этот момент Мороз неожиданно вскинул руку с посохом, словно закрываясь щитом, и ещё один снежный комочек разбился о воздух прямо перед ним и осыпался у ног. Тут чародей сделал короткое и резкое движение, будто указал на кого, и с навершия сорвалась ослепительная бело-голубая звезда. Светланка проследила взглядом за её стремительным полётом, но столкновения с преградой не увидела. Потому как так же стремительно спряталась за борт саней, разглядев наконец нападавших. Но любопытство оказалось сильнее, и девочка снова осторожно высунула нос из-за возка.

Среди деревьев и камней, пригибаясь и прячась, смазанными тенями скользили призраки, ростом чуть повыше нынешнего деда Мороза-воина. И было их много, очень. Девочка насчитала двадцать, примерно, фигур, осторожно, перебежками приближающихся к ним. Вот один из ужасов резко выскочил на открытое место, крутанул кистью руки и размахнулся, намереваясь запустить в Светланкиного заступника мгновенно соткавшийся снежный ком. Но внезапно в грудь его ударила чародейная звезда. Призрака на пару секунд заволокло снежным облаком, а когда оно рассеялось, тот остался стоять неподвижном ледяным изваянием, с отведённой назад одной рукой и громадной палицей в другой. Грудь замороженного исполина закрывал матовый доспех, на плечах была накинута кипельно-белая шкура какого-то животного, а голову венчал устрашающе рогатый шлем, закрывавший половину лица. И всё это можно было бы назвать удивительно, необыкновенно красивым и по-своему завораживающим, если бы не голубой нечеловеческий цвет кожи, яростно светящиеся, не имеющие ни радужки, ни зрачков глаза, сквозь которые будто смотрела в этот мир холодная сжигающая всё вокруг звезда, и застывший на лице у великана оскал, от одного вида которого душа скоренько собрало вещи и убежало прятаться где-то в одной из пяток. А сердце, наоборот, рвануло в голову и, выбивая набат в ушах, орало мозгу: «Бежим!!!»

Краем глаза Светланка увидела ещё два снежных шара, несущихся в сторону саней, а следом чуть в стороне тонко зазвенело, и из-за высокой скалы, блеснув в здешнем свете острыми гранями, неожиданно вылетел целый рой ледяных игл.

— Дедушка! Справа! – закричала перепуганная человечка.

Чародей тут же развернулся, провернув со своим мечом нечто такое, что девочка разглядеть не смогла, одновременно вонзая свой посох глубоко в снег под ногами. Осколки игл разлетелись сверкающим веером, но Светланка на это уже не смотрела, потому как внимание её было приковано к трём скакунам. Точнее, скакунищам или как там можно назвать коней высокой с двухэтажный дом, которые, встав на дыбы и оглушительно заржав, играючи разбили копытами как раз подлетевшие снежки.

— Подсобите, родимые! – гулко крикнул Мороз, хватая посох и припадая на колено. Сжатый на древке кулак резко вылетел в сторону скалы-предательницы, и спустя всего мгновенье невидимая сила вонзилась в каменный бок, разнеся преграду ко всем снежным демонам. Прятавшийся за ней великан неверяще высунул голову из-за оставшегося скального пня и тут же поймал ледяную звёздочку — подарочек от деда Мороза, погрузивший его в состояние неподвижного стояния.

Кони-переростки в это время тоже забавлялись как могли, играя в догонялки с петляющими от них среди деревьев снежными воинами, хоть и не имея возможности огреть вёртких врагов своего хозяина копытом про меж рогов в прямом смысле слова, но зато то и дело норовя цапнуть их за… что-нибудь помягче. Благо, роста они теперь были как раз подходящего.

Светланка, закрыв лицо ладонями, тяжело и быстро дыша, спряталась за борт саней, просто не веря, что всё это происходит на самом деле, а не во сне. Хотя, может, всё-таки во сне? Девочка быстро стянула рукавичку и изо всех сил ущипнула себя за руку. Боль была острая и настоящая, заставившая маленькую путешественницу негромко вскрикнуть. На глаза навернулись слёзы, но проснуться так и не удалось. И в этот момент за их радужной пеленой среди деревьев ей показалось движение. Светланка сначала замерла от ужаса, но неожиданно поймала себя на мысли, что движение-то было маленьким и слишком незначительным для заходящего за спину сказочному воителю великана. Скорее оно было похоже на спрятавшегося за древесным стволом обычного человека. Девочка бросила взгляд на уже невесть сколько кипящую рядом битву исполинов. Счёт времени был давно потерян. Минуты слились в часы. Часы же сжались до мгновений. Окружающий ландшафт пополнился ещё несколькими живописными статуями, одетыми примерно одинаково, но вооружёнными кто шипастыми шарами на цепях, кто огромными топорами или секирами или ещё каким-то оружием, названия которого она не знала. И образы некоторых замерших истуканами изваяний было дополнены копнами торчащих словно связки сосулек бородами.

Светланка снова взглянула на деревья, прячущие за собой невысокого наблюдателя. Она колебалась всего минуту, а потом вдруг, оглянувшись и улучшив момент, когда, как показалось, ей ничего не грозило, быстро помчалась туда, где надеялась застукать неизвестного. Каково же было её удивление, когда за заветным стволом никого не оказалось. И следов тоже никаких не было. Прижавшись спиной к жёсткой коре, девочка перевела дух и огляделась по сторонам. Никого.

— Да быть не может! – нахмурилась она. – Мне же не померещилось! – И сразу гаденькая мысль закралась ей в голову: «А вдруг? Со страху ещё и не такое привидится!»

Светланка разозлившись сжала кулачки, устремив взор себе под ноги, и вдруг заметила, что снег прямо перед ней еле заметно словно поднимается как примятая лёгким шагом трава. Девочка протёрла глаза и присмотрелась снова. Нет, всё так и есть, пушистый покров расправлялся и разглаживался, торопливо скрывая от посторонних глаз чьи-то едва заметные следы. Что-то встрепенулось в детской груди, словно толкнуло вперёд, и она быстро, но осторожно, то и дело оглядываясь по сторонам, направилась вглубь леса, ведомая почти исчезнувшей из виду «дорожкой».

Однако особо далеко идти ей не пришлось. Звуки битвы ещё были слышны, но уже не так оглушающе и страшно, что застывала кровь, когда Светланка вдруг расслышала голоса. И их обладатели явно спорили о чём-то. Их язык показался девочке странным, но каким-то чудесным образом она его понимала.

— Я же предупреждал, что ничего хорошего из этого не выйдет, — говорил один. – Вас там не было, и вы не видели, что они устроили. Теперь туда сунуться – настоящее самоубийство. Кроме того, девчонка ни на шаг не отходит от саней…

— Да, ладно! – запальчиво спорил с ним второй. – Ничего сложного! Нужно только придумать, как отвести их подальше, да выждать время, когда они совсем уйдут в боевой эйр и полностью отдадутся схватке, чтобы и нам по ледяной звезде не прилетело. Вот тогда-то уже можно будет и Окно стащить. Во только, правда, что делать с мелкой эгги?..

— Ага, — трети голос устало оборвал мечтания и планы своего товарища, — если Верховный узнает, что мы сунулись в боевой круг, да ещё и в самый разгар эйра, он с нас самих штаны стащит. И получим мы тогда целую россыпь звёзд, правда не ледяных, зато по всей заднице. Сверкать будет на всю деревню…

Светланка невольно хихикнула в ладонь. Затем приблизилась к говорившим, укрываясь за одной из белых скал, и осторожно выглянула.

Среди деревьев, абсолютно не прячась и не ожидая, что их кто-то подслушает, оживлённо спорили трое мальчишек. Ну, то есть не совсем мальчишек. Вот чисто внешне они были совсем как люди – и ростом, может лишь чуть повыше, и голосами, и одеты в меховые безрукавки поверх плотных курток и штанов и тёплые мягкие сапоги из кожи с мехов внутри, не иначе. Шапок только не было, несмотря на мороз, и белые волосы красиво жили своей жизнью, у кого-то больше, у кого-то меньше торча во все стороны. Но на этом их сходство с людьми и заканчивалось. Потому как кожа у всех троих была голубая, как у тех великанов, с которыми сейчас сражался Мороз-воин, только чуть светлее. А глаза — белые как непроглядная снежная буря, хоть и не горящие боевой яростью, как у взрослых их племени, но от того не менее жуткие. И когда один из ребят, тот, что был не самым высоким из троицы, но имеющий самую крепкую фигуру, неожиданно бросил взгляд в сторону камня, за которым пряталась девочка, сердце её ухнуло так, что она аж оглохла на мгновенье. «Заметил!» — мелькнуло в голове, а тело приросло к камню, отказываясь подчиняться хозяйке и бежать подальше отсюда. Но всё же Светланка заставила себя оттолкнуться от надёжного скального бока и даже сделала пару шагов прежде, чем ноги её оторвались от земли, талию обхватила сильная рука, а рядом с ухом победно гаркнули:

— Я поймал!

Девочка взвизгнула от неожиданности и изо всех сил замолотила ногами и руками по воздуху, пытаясь освободиться. Под пятку, обутую в тёплый войлок, попало что-то твёрдое. Удерживающий пленницу неизвестный зашипел от боли и от неожиданности выпустил добычу. Светланка приземлилась в сугроб на все конечности, подхватилась вновь и собиралась уже улепётывать со всех ног, как вдруг её снова схватили за плечи и резким рывком припечатали к древесному стволу.

— Ах, ты, мелкая ледышка недобитая! Чтоб тебя растопило и в отхожее место вылило! – разорялся на всю округу тот самый крепкий мальчишка.

— Снорри, полегче! – неожиданно рядом возник самый высокий из мелких заговорщиков и крепко стиснул плечо товарища ладонью. – В себя прийди! Это же она!

— Да хоть оно, мне как-то!.. Я её сейчас в снежный ком скатаю и в зал мастеров оттащу на обработку! Будет знать, как лягаться!

— Да-да, о потом нам настанет большой и окончательный Конец Времён, — продолжил его речь незваный заступник, при этом крепко удерживая вырывающегося товарища. – Точнее, сначала непосредственно нам, а потом уже и всему городу. А может и всей земле великанов.

— Не настанет! – пыхтел Снорри. – Я её недолго в форме подержу! Так, только для воспитательного эффекта, годика три-четыре…

— Брат, — вставил слово самый младший и тихий из троих. – Она тебя за такие слова живьём проглотит. Под хорошо прожаренной корочкой.

— Точно, Снорри, — поддержал его высокий, — с этим у неё точно проблем не возникнет.

Но разошедшийся мальчишка не сдавался:

— Подавится! Снег поджарить нельзя!

— Это ты жаренному мороженному расскажи, — не утерпела Светланка, вставляя в разговор мальчишек свои пять копеек. Уж больно заразительно они спорили. И, кроме того, насколько она поняла, её здесь даже пальцем тронуть не посмеют. Так страшна для синекожих загадочная «она». Или это имеется ввиду сама Светланка? Так она их глотать не собирается. Сама их до дрожи в ногах боится. Но только показывать это троим монстрам-нелюдям ни в коем случае нельзя было.

— А ты вообще молчи! – с новой силой накинулся на Светланку горластый. И вдруг: — В смысле она? – Он уставился на пойманную, как на самый желанный подарок и расплылся в такой ослепительной улыбке, точно снег на солнце засверкал. – Она здесь? А это значит, что возле саней её нет! И мы можем смело по-тихому умыкнуть Окно Чудес! Одной проблемой м-м!..

Крепкая рука высокого намертво запечатала никак не закрывавшийся болтливый рот товарища.

— Чего умыкнуть? – в наступившей тишине обалдело распахнула глаза девочка, пытаясь понять, как она умудрилась прохлопать в санях целое окно.

Будущие воришки дружно молчали и смотрели на неё. Сначала удивлённо, потом задумчиво, потом загадочно. И, поймав на себе их взгляды, Светланка поняла, что лучше бы снеговичком бессловесным прикинулась.

— Мне ведь не одному кажется, что она понимает наш язык? – неспешно растягивая слова, произнёс высокий.

— Ну всё, хана нам, — тяжело вздохнув, согласился с ним самый младший.

— Слышь, Брагги, может всё-таки в зал мастеров, лет на десять хотя бы? Как слишком много знающую… — понизив голос, Снорри ткнул старшего локтем в бок.

Тот свирепо глянул на крепыша:

— И тебя туда же и на столько же! Чтобы язык прикусывал вовремя… — А потом негромко добавил: — Вообще сам об этом же думаю. Но, по-моему, срок надо увеличить, раз так в десять.

Светланка в ужасе вжалась спиной в дерево. Было страшно. Очень. Какая-то часть её хотела крепко зажмуриться и молиться лишь о том, чтобы всё это оказалось просто сном, ночным кошмаром. Но где-то глубоко внутри неё жил ещё один кусочек сознания, который возмущался и убеждал, что если это только сон, то она ни за что не должна просыпаться. Ведь это самое интересное и удивительное сновидение за всю её жизнь! Пусть даже и ставшее кошмаром.

Девочка затравленно оглядела синекожую банду. В глазах у самого младшего, Сегъира, у самого плескался страх. Он ничего не говорил, но Светланке казалось, что теперь он боится её ещё сильнее. Конечно, одно дело, когда собеседник не знает, что ему говорят, и можно повернуть разговор так, как тебе удобно. Просто начав сначала. А вот когда выясняется, что все твои слова, намеренья и угрозы первоначальные были услышаны и поняты, просто так подружиться и извиниться уже не получится. Горластый Снорри сначала тоже смотрел на маленькую чужеземку с опаской и недоверием, и в какой-то момент девочка вдруг сообразила, что он не в серьёз грозился ей расправой, хоть она и не совсем поняла, какой именно. Скорее это сказывалась вспыльчивость характера и мальчишечья бравада, скрывавшие за собой тревогу. И только лицо высокого Брагги не выражало совсем ничего. Если честно, за вычетом цвета кожи и глаз, Светланке он понравился больше всех. Нет, правда, если бы такой парень – высокий, стройный, спокойный до непробиваемости и умный — жил в её доме, отбоя бы у него не было от девичьего внимания и тихих вздохов за спиной. Всё в нём — от узкого, казалось, закаменевшего лица и густых белых волос, в отличие от ершистых стрижек его товарищей, отпущенных почти до плеч, до сложенных на груди рук и немигающего взгляда — заставляло сердце девочки тревожно скакать в груди. И его же она боялась больше других, потому что не могла понять, злиться он или опасается непрошенную гостью, и ей никак не удавалось разгадать, что он задумал. Но всё-таки, какой же он был красивый! Ну, не может такой красивый парень оказаться негодяем и обидеть маленькую беззащитную девочку!..

— Брагги, ты что, серьёзно?! – сквозь розовый туман восхищения вдруг долетел до Светланки тревожный вопрос Снорри. Она моргнула и нехотя перевела взгляд на коренастого.

Мальчишка во все глаза смотрел на друга, и лицо его стало чуть светлее, чем раньше. Маленький Сегъир тут же возник рядом со Снорри, и неожиданно девочке показалось, будто бы они вдвоём пытаются загородить её.

— Брагги, не надо! – голос Сегъира подрагивал от напряжения. А недавно громко вопивший и ругавшийся на весь лес Снорри говорил теперь тихо, почти умоляюще:

— Он прав, брат, не нужно, не трогай её! Она же всего лишь маленькая эгги! Даже не из нашего мира. Пусть просто пообещает молчать и уберётся отсюда. И никто ничего не узнает!

Но красивое лицо по-прежнему не отрывало взгляда от испуганных синих глаз Светланки. И в этом ледяном неподвижном взоре не было ничего, кроме равнодушия и окончательной решимости. «Он что, меня убьёт?!» — похолодела девочка. И услышала ровный спокойный ответ:

— Раньше надо было думать, когда орал на весь лес, что собираешься Окно у Белого Воина выкрасть и что из дочери Ушедших за Край ледяную статую сделать хочешь.

А потом его правая ладонь вдруг словно поймала тяжёлый невидимый шар, и вокруг Светланки закружились белые ледяные нити. Они сплетались в узорчатые прозрачно-снежные кружева и вились кругом в сказочно-красивом танце.

— Что это? — Девочка замерла от неожиданности, не понимая, что происходит, и оттого завороженно глядя на удивительно прекрасное чудо, оплетающее её. Но узорчатые ленты быстро складывались, срастались вместе, становились шире и превращались в быстрорастущую стену гигантского ледяного шара. И внутри этого шара сейчас, очумело крутя головой и не веря в происходящее, стояла Светланка.

Неосторожно оступившись на покатой скользкой поверхности, она поскользнулась и, чуть не упав на спину, приземлилась на пятую точку. Но снова выпрямившись, девочка обнаружила, что морозно-узорчатая ограда вокруг неё продолжает расти и останавливаться не собирается. В какой-то момент маленькая пленница снова поймала взгляд холодных вымораживающе-спокойных глаз на красивом нечеловеческом лице Брагги и вдруг отчётливо поняла, что пощады не будет. Она рванулась вперёд, пытаясь зацепиться за край ледяной скорлупы и выбраться из захлопывающейся ловушки, но снова поскользнулась и, вскрикнув, съехала вниз, как с горки, только сильно выгнутой к земле. Когда Светланка поднялась опять, мальчишек уже не было видно за краем. Где-то снаружи становясь всё тише и отрезаемые от неё, слышались голоса Сегъира и Снорри, которые наперебой пытались остановить своего друга. Кажется, кто-то из них крикнул: «Она же погибнет!» Но для несчастной испуганной человеческой души это уже не имело значения, потому что над головой у неё неумолимо смыкался проклятый купол, превращая мир за пределами сферы в дымчато-расплывчатую смесь красок, как за очень толстым неровным стеклом.

— За что?! Я же ничего не сделала! – изо всех сил закричала Светланка в постепенно исчезающий последний кусочек яркого голубого неба. – Я никому ничего не скажу! Я даже не знаю, что такое Окно Чудес! – И как последний крик отчаяния, как последняя соломинка для утопающего, заранее знающего, что соломинка слишком хрупка для того, чтобы сыграть роль спасательного круга, из вершины сферы донеслось мстительно-глупое: — И воровать вообще нехорошо!

В этот миг голубизна над головой девочки приобрела мягкий молочный оттенок. Исчезли голоса, шорохи, звуки внешнего мира. Осталось только тяжёлое дыхание самой пленницы и глухой свет, создаваемый полупрозрачной, расписанной морозными узорами стеной. Светланка крутанулась не месте, в ужасе осознавая, что со всех сторон упакована в ледяную скорлупу. Изумительно красивую, сверкающую и переливающуюся, будто хрустальную, но сплошную, без единого изъяна. Да, тюрьма ей досталась на зависть сказочным принцессам, глаз не отвести!

Девочка попыталась пробить её ногой, но тёплый мягкий валеночек лишь спружинил, гася и так несильный удар, и сама она снова растянулась на спине, не удержав равновесие. От отчаянья пленница забарабанила кулачками по вогнутой поверхности, и неожиданно беспощадная истина пронзила её: она не сможет отсюда выбраться! Сама — не сможет! В бессилии Светланка закрыла лицо руками и зарыдала. Вспомнилось такое волшебное начало этого новогодней ночи. И дед Мороз тоже. И подумалось, а заметил ли он в пылу боя, что его спутница пропала? И если да, то трудно себе даже представить, что он подумал. Одолел ли он этих злобных великанов? Именно злобных, потому что не могут они быть другими, если у них даже дети такие… такие… На язык так и лезло словечко из тех, за которые мама заставила бы вымыть рот с мылом. Причём изнутри. Бррр… И вместе с этой мыслью неожиданно вспыхнула и другая: «Мамочка! Папа! Они ж с ума сойдут, если я не вернусь!» Но эту тревогу сразу же погасила уверенность: время в её мире по воле Мороза стоит на месте, и значит родители никогда не узнают, что Светланка вообще покидала дом. А сам снежный волшебник будет её искать. Обязательно будет! И не запустит время, пока не найдёт!

— А если он меня никогда не найдёт! Если я навечно останусь здесь! Состарюсь и умру внутри этой ледышки! — неожиданно саму себя спросила маленькая пленница ледяного шара. И даже похолодела от такой возможности. — Вся жизнь здесь, в одиночестве, в замкнутом пространстве, постоянно одинаковом! — И в тот же миг паника порвала все заслоны, выплёскиваясь в кровь переплетающимися лентами ледяного холода и иссушающего жара, от которого ладошки, да и спина девочки мгновенно покрылись холодным потом. – Нет! Не хочу! НЕТ!!! – закричала она, зажмурившись и до боли сжав кулаки.

И вдруг что-то изменилось внутри. Ленты холода, те самые, которые разворачивались в крови, внезапно свились в тугой ком в самой глубине тела, образуя словно бы ледяную броню вокруг сердца. Но в ту же секунду ладони будто погрузились в горячую воду, нестерпимо горячую, обжигающую нежную кожу. Светланка испуганно вскрикнула и, распахнув глаза, уставилась на свои руки. Они полыхали. Сияли, как два осколка солнца. Даже смотреть больно было. Хорошо, варежек на них не было, — они остались где-то около саней, — а то, чего доброго, сгорели бы как два факела. Потому как жар от рук потерявшая дар речи девочка чувствовала, даже не поднося к лицу. Светланка перевела взгляд округлившихся глаз на стену морозного хрусталя, моргнула и внезапно, не думая, прижала к ней ладони. Лёд под ними мгновенно просел и заплакал ручейками талой воды, побежавшими прямо под ноги на дно сферы. Он таял прямо как масло на разогретой сковороде, на которой мама пекла по воскресеньям круглые солнечные блинчики. Не прошло и десяти секунд, как в нестандартной тюрьме появились два небольших окошка.

— Я – сковородка! — Девочка радостно взвизгнула и принялась с энтузиазмом и дальше осквернять невероятное произведение искусства, снаружи чем-то напоминавшее до этого бриллиантовое яйцо Фаберже, а теперь всё больше и больше смахивающее на сырный шарик в характерных дырах или изъеденный ну очень оголодавшей молью моток пряжи.

Выбравшись, наконец, наружу, Светланка машинально отползла подальше от своего недавнего места заключения и без сил прислонилась спиной к стволу одного из деревьев, спрятавшись за него на всякий случай. Словно боялась, что её каким-то неведомым образом может затянуть обратно. Или что гигантский шар завалится изуродованным боком прямо на неё и проглотит в отместку своей раззявленной проплавленной пастью. А поскольку, видимо, от соприкосновения со льдом, ладошки её вскоре начали остывать, и последние штрихи вандализма дались уже с немалым трудом, это был бы уже точно конец. Потому как что нужно сделать, чтобы они опять раскалились, беглянка понятия не имела.

Когда, переведя дух, девочка всё же оглянулась назад, лицо её погрустнело.

— Не, не сковородка, — вздохнула она, разглядывая «прогрызенную» дырину. — Жук колорадский – вот кто я. А жаль. – Измученная, обиженная и оттого злая Светланка встала на ноги, пошатываясь, как смогла отряхнулась от снега и огляделась вокруг. – Лучше бы всё же сковородка. Чтобы как настучать по мо́рдам этим синим, чтобы они аж фиолетовыми стали. Особенно по одной, через чур красивой. А что? Посмотрел – и сразу понятно: доверять нельзя! Подозрительно! За что-то уже схлопотал!..

Девочка замолчала, обрывая свои рассуждения и всё обеспокоеннее вглядываясь в нетронутый снежный покров вокруг и не находя никаких следов. Вообще никаких. Было такое ощущение, словно снегопад только что прошёл. Ага, а потом вернулся и прошёл ещё раз, выравнивая снег вокруг. Даже на месте побуксовал, чтобы уж наверняка. Ни тебе протоптанной тропинки бросившей её троицы, ни собственных отпечатков валенок Светланки, показавших хотя бы, откуда она пришла и где остались сказочные сани и бьющийся не на жизнь, а на смерть Мороз-воин. Хотя… Звуков дальнего боя, приглушённо бухавших даже здесь до встречи девочки с жителями этого мира, слышно не было. Вокруг стояла такая тишина, что, казалось, даже шаги и шорох одежды обзавелись своими эхом.

Светланка растерянно оглянулась.

— И куда мне теперь идти? – спросила она невесть кого.

— Я знаю.

Девочка подскочила на месте, поворачиваясь на голос.

Недалеко от неё, шагах в десяти стоял никто иной как Сегьир. По-прежнему вихрастый и худенький, синекожий мальчишка был странно прямым, неподвижным и тихим. На какую-то секунду Светланке даже показалось, что он – всего лишь ледяная статуя, вырезанная искусным мастером, но статуя вдруг чуть шевельнула головой, бросая взгляд куда-то в сторону. Девочка тоже посмотрела туда, и в глазах у не потемнело.

— Я туда не вернусь, – дрожащим голосом на грани истерики пролепетала она. А потом неожиданно вскинула руки перед собой и громко повторила, пятясь спиной, готовая кинуться на утёк, куда угодно, только подальше от сереющего недалеко сломанного ею шара и того, кто, возможно, собирался всё починить. – Я туда не вернусь!

Мальчишка-великан удивлённо поднял брови, а потом, наверное, догадавшись, в чём дело, тоже выставил раскрытые ладони. Но этот жест не был угрозой, скорее показывал, что маленькой чужеземке ничего не грозит.

— Нет, я и не собирался. По правде говоря, — он чуть запнулся, — я так и не умею. Брагги – он из рода мастеров льда. А я – снежник. Это совсем другое.

— Снеговиком я тоже становиться не хочу! – тут же отрезала Светланка. Голос её скакал, но в глазах была почти безумная решимость. – Не подходи! А то я тебя… поджарю. Как мороженое, — почему-то снова вспомнила она свою угрозу.

— Да нет же! – беловолосая голова страдальчески качнулась из стороны в сторону. – Я только пока взбивать снег могу! Вот, следы заровнять, например. Я тебе ничего плохого не сделаю! И вообще, я вернулся тебе помочь! Только скажи сначала, ты на самом деле дочь Ушедших за Край?

— Кого? – девочка непонимающе уставилась на Сегъира, и бедолага смутился.

— Ну, ты плавишь лёд, я же видел… – Кивок в сторону ледяного шара. — И глаза у тебя синие как небо после Ночи Рассвета.

— После чего?!

Ничего не понимая, Светланка смотрела на мальчишку во все глаза. А тот почему-то оробел окончательно, опустил голову и замолчал. Девочке даже жалко его стало. Захотелось подойти и погладить по руке, успокоить, утешить. В конце концов, он-то ей правда ничего плохого не сделал. И помочь обещал.

— Скажи, а почему так тихо? – сделав несколько шагов навстречу новому знакомому, спросила она.

— Так здесь ни птиц, ни животных нет. Это заповедная земля, окраинная, — сразу же ответил он, с облегчением переведя разговор в другое русло. Но чужачка, осмелев, приблизилась совсем и махнула руками вокруг.

— Нет, же! Я имею ввиду, почему ничего не слышно? Что с дедушкой? Грохот его битвы с великанами даже здесь раньше слышен был… Он жив? Где он?

— Дедушкой? Ты говоришь про Белого Воина? Так он тебя ищет. Понимаешь, во время боевого эйра воин ничего кругом себя кроме противников не видит. Редкие мастера могут контролировать одновременно и бой, и то, что вокруг происходит. Твой дедушка, например, видимо, может. Потому, как только заметил, что ты исчезла, так сразу же бой остановил и бросился на твои поиски.

Светланка беспомощно оглянулась.

— Да? А мне-то теперь где его искать?

И тут Сегъир взял её за руку и потянул за собой.

— Идём, я тебя обратно к саням отведу. Рано или поздно он туда всё равно вернётся.

Ладонь синекожего оказалась прохладной, но мягкой и одновременно крепкой. В какой-то момент даже подумалось, что он не такой уж и маленький, как кажется на первый взгляд. По крайней мере сейчас мальчишка казался даже старше Светланки.

– Так он всё-таки тебе дед? – помолчав, нерешительно спросил он топающую следом девочку. – Родной?

— Дед Мороз? Нет. У нас его просто так называют. Он – добрый волшебник из наших сказок, дарит нам праздник, и его все дети любят. А… что такое Окно Чудес? – в свою очередь спросила та.

— Ну, — Сегъир улыбнулся, — по легенде это такой мешок, в котором хранятся разные диковинки и волшебные вещи. Белый Воин бережёт его, как зеницу око.

— Но зачем же его красть? — удивилась Светланка.

— Это всё Снорри, — смущённо оглянулся синекожий. – Понимаешь, он похвастался мальчишкам с нашей улицы, что сможет запустить руку в Окно Чудес и принести оттуда какую-нибудь диковинку.

— Понятно, — пробормотала девочка и снисходительно подумала про себя: «Похоже, мальчишки везде одинаковы – белые ли, чёрные или голубые с фиолетовым отливом. Ой!..» Невольно она улыбнулась своей такой глупой мысли и снова обратилась к своему спутнику: — А почему же его просто не попросить?

— Кого? Белого Воина?! – глаза у Сегъира стали идеально круглыми. Он даже остановился от такого предложения. – Это же Белый Воин! Он – легенда! Главнее даже Верховного! Каждый ребёнок мечтает быть хоть немного на него похожим – таким же смелым, сильным, непобедимым! Мы и видим-то его всего раз в году, в Ночь Рассвета, но у нас все его ждут.

— Правда? А у нас его вообще никто никогда не видел, — грустно сказала Светланка. – То есть его часто изображают, взрослые переодеваются им на Новый год, чтобы поздравить детей. Но теперь я точно знаю, что его настоящего никто никогда не встречал. Кроме меня… — и тут же встрепенулась: — Но зато в нашем мире он всем дарит подарки!

— Подарки?

Девочка чуть не рассмеялась, так забавно вытянулось лицо мальчишки. Даже глаза показалось стали вертикальными овалами.

— Ну, да! Игрушки, книжки и вообще всё, о чём мечтаешь, можно попросить у деда Мороза. Но только если ты весь год хорошо себя вёл! А что, у вас не так? – глядя на синекожего истукана, веселилась синеглазка. Но тот вдруг нахмурился, отвёл взгляд и, развернувшись, продолжил путь. – Сегъир, что случилось? – растерянно позвала она. И он, не оборачиваясь, ответил:

— У нас считается недостойным просить подарки. Всего на свете, что тебе нужно, ты должен достичь или сделать сам. Даже игрушки.

— Как же так? – Светланка, сбитая с толку, стояла на месте. – а как же праздники? У вас что же и праздников совсем не бывает? – она сорвалась с места, догоняя мальчишку. – Но зачем же вам тогда красть его мешок? Неужели всё себе заберёте?!

Тот остановился и задумчиво посмотрел на девочку из другого мира.

— Странная ты, — прозвучал его негромкий голос. – Так Снорри докажет свою ловкость, бесстрашие и ещё то, что его словам можно верить.

— Ну, а тебе тогда это зачем? Ты же никому ничего не обещал! Или нет?

— Не обещал, — синекожий кивнул её подозрительному взгляду и вдруг проказливо и одновременно мечтательно улыбнулся: — Но когда ещё у меня будет шанс заглянуть в Окно Чудес и увидеть спрятанные в нём диковинки?

Они пошли дальше, петляя между заснеженных камней и безмолвных деревьев, и какое-то время тоже молчали. Сегьир украдкой смотрел на молотящую рядом снег странную, совершенно чужую и непохожую на них девочку. Он внезапно вспомнил решимость в её глазах, там у разрушенной ею же ледяной сферы и подумал, что никакая она не эгги, а самая настоящая кирия. Пусть и ростом маленькая, но всё же сильная и отважная. И её не в схрон заключать нужно было, а в союзники брать. А Брагги этого не понял, испугался. Только не за себя, за них со Снорри. Но в том-то и был весь Брагги, готовый на всё, чтобы защитить своих. Даже на жестокость.

– Не злись на него, — вдруг сказал маленький великан, и синеглазая девочка удивлённо подняла на него взгляд. – Брагги – очень хороший. И очень добрый. И смелый. Через год после следующей Ночи Рассвета он станет воином рода, и тогда они с Валдой смогут жить вместе.

— Валдой?

— Да, это его невеста. Он о ней заботится. – Мальчишка улыбнулся, а сердце Светланки дало сбой. — Он обо всех заботится. Даже о нас с братом. А ведь мы приёмные в их роде… Когда-нибудь из него получится хороший правитель. Я в этом уверен.

— И что же тогда весь такой хороший и правильный Брагги делает в вашей компании? – Гадкое имя злобного парня она вытолкнула почти через силу, но почему-то при этом во рту мгновенно пересохло, а сердце стукнуло где-то около горла, чем несказанно удивило свою носительницу.

— Он следит за тем, чтобы Снорри с его вечной нуждой везде сунуть свой нос не натворил беды и никуда не вляпался. Постоянно его от разных глупостей спасает. Хотя, видимо, в этот раз не вышло… Знаешь, когда ты появилась, он как раз пытался в очередной раз отговорить брата от этой затеи. До последнего пытался… Кто ж знал, что ты настоящая Синегурда и что у тебя в крови наша речь?!

— Подожди, кто я?! – девочка аж споткнулась и вытаращилась на Сегъира.

— Синегурда, — растерянно повторил тот.

— Это что ещё значит?

— Это – твоё имя. Ну, у нас старики рассказывают, что у Белого Воина и его жены тоже есть свой род. Только не все в нём Снежные великаны, но все наделены огромной силой. И чтобы сохранить равновесие во всех мирах, все они ушли за Край, туда, где они неопасна и не принесёт беды и разрушения. А он теперь возвращается к нам, в мир своего рождения, лишь в Ночь Рассвета, чтобы возродить магию на нашей земле.

— С ума сойти, — прошептала Светланка и вдруг наткнулась на твёрдую ладонь спутника. Девочка подняла глаза и увидела, что он смотрит куда-то вперёд. Она тоже взглянула туда и оторопела.

Прямо перед ними, на небольшом более или менее свободном от растительности и скальных нагромождений участке леса как ни в чём ни бывало стояли сани деда Мороза. Два белоснежных скакуна неторопливо и обманчиво беззаботно прогуливались вокруг. Только чутко подрагивающие уши на точёных головах и негромкое редкое ржание выдавали в них напряжённое внимание. Будто они переговаривались между собой. Третьего их брата, как и самого хозяина саней, нигде не было. Зато какая «красота» царила вокруг! Вспоротый магией снежный покров бугрился кривыми шрамами. Вместо каменных глыб теперь местами каменными же цветами раскрылись на снегу воронки от взрывов, коих раньше здесь, в молчаливом лесу не было. Девочка это точно помнила. Зато в дополнение к ним недалеко от саней громоздились нынче небольшие снежные курганы. И везде, куда ни поверни голову, взгляд натыкался на ледяные статуи настоящих великанов, тех самых, которые решили напасть на доброго, как оказалось до поры до времени, чародея. Видимо, они не подумали, насколько большие бывают кулаки у добра и сейчас скалились жуткими нечеловеческими гримасами в самых невероятных, но оттого не менее живописных позах: кто в прыжке, кто в замахе, кто в ударе. Девочка невольно вжала голову в плечи и покосилась на спутника. Но тот был совершенно спокоен и даже не обращал внимание на замороженных до состояния эскимо сородичей. Как-будто так и надо.

А всего в нескольких шагах от замерших Светланки и Сегъира, скрывшись за деревьями, спиной к ним сидели на корточках Снорри и Брагги и что-то увлечённо чертили на снегу. Но вдруг, словно почувствовав чужое присутствие, заговорщики резко подняли головы.

— Сегъир? Что ты здесь делаешь? Я же велел тебе идти домой! – сразу же тихо, но яростно зашипел на брата Снорри.

— А она что здесь делает? – окаменев лицом и напряжённо застыв, озадачился другим вопросом Брагги. – Как тебе удалось освободить её?

— А это не он, — опередила девочка маленького великана с ответом. – Я сама выбралась. И вот теперь прямо-таки в прямом смысле слова горю желанием подправить кое-кому внешность. Вот прям знаешь, бесплатные услуги визажиста а-ля «всю жизнь меня помнить будешь».

— Кого? – обалдел снежный красавчик. И маленькая фурия, уперев руки в бока, прищурившись, мстительно пояснила:

— Визажиста. У нас так называют человека, который отвечает за то, как будет выглядеть морда твоего лица.

Брагги медленно поднялся на ноги и выпрямился, глядя на охамевшую от страха и обиды чужеземку с высоты своего роста. А потом вдруг улыбнулся, и ноги у Светланки стали совсем ватные, язык присох к нёбу, а в голове ошарашенно пискнула последняя мысль тонущего в тёплом море обожания рассудка: «Ой, мамочки, что это?»

Высокий же тем временем чуть обернулся к старшему другу, не отрывая взгляда от расхрабрившейся глупышки, и также с улыбкой задумчиво произнёс:

— Эгги, говоришь? Нет, брат, бери выше. Эту малышку не всякий парень в нашей деревне за пояс заткнёт.

Светланка почувствовала, что лицо её заливает пунцовая краска и, не зная куда деть глаза, опустила взгляд. Потому она и не увидела, как из-за широкого древесного ствола, за которым прятались великаны, неслышно выплыла белоснежная лошадиная голова. И только случайно брошенный смущённый взгляд поймал уже тот момент, когда волшебный скакун деда Мороза обнажил белоснежный ряд крепких зубов, примериваясь цапнуть стоящего к нему спиной врага за плечо.

— Нет! – Перепугавшись, девочка бросилась вперёд, заставив своим воплем отскочить в сторону Брагги и чуть не доведя до сердечного приступа бедную животинку. Коняшка в шоке отпрыгнула назад резиновым мячиком и непонимающе уставилась на ту, которую приказал охранять хозяин. То, что спутница Мороза злилась на стоящего пред ней парня, умное животное чувствовало, но почему не позволила наказать обидчика?

Тем временем Светланка добралась до крутой шеи скакуна и обняв, стала успокаивающе гладить шелковистую шкуру, заглядывая в глаза и приговаривая:

— Тихо, тихо, мой хороший. Испугался? Извини, мой красавец. Это друзья. Их обижать не нужно. – Девочка протянула руку, подзывая и второго коня, который остался поближе к саням. – Мои умницы! Мои защитники! – негромко ворковала она, и сказочные животные успокаивались, тыкались мордами в тёплые маленькие ладошки и укутанные тулупом плечи, продолжая коситься на вышедших из-за деревьев чужаков. Правда, теперь не с опаской, а просто подозрительно.

— Как она их! — негромко присвистнул Снорри. – Прямо ух! – и они как шёлковые! – А потом неугомонный мальчишка вдруг хлопнул в ладоши и, потирая руки, повернулся к саням. – Так. Ну, раз уж всё так удачно разрешилось, займёмся делом.

— А ты куда это направился? – чуя неладное, нахмурилась Светланка. Она легонько хлопнула по плечу одного из коней, и тот, склонив голову, но при этом не спуская с синекожего глаз, сделал к нему пару обманчиво неторопливых шагов.

Горластый, обернулся и замер, как вкопанный.

— А я… это… посмотреть только.

— Вот вернётся хозяин, и посмотришь! – отрезала маленькая, чувствуя, что теперь-то с такими защитниками никто из этих грубиянов её обидеть не посмеет.

Снорри открыл было рот, молча указал на сани, потом растерянно развёл руки и, так и не найдя слов для такой подлости со стороны судьбы, сник прямо на глазах.

— Пойдём, друг, — хлопнул ободряюще его по плечу высокий. Потом взглянул на девочку и усмехнулся: — Так и должно было быть. – И Светланка только теперь заметила в его правой руке длинный голубой меч, сотканный изо льда. Невольно содрогнувшись, она снова погладила белогривых красавцев, благодаря всех святых за то, что первой увидела задумавшего праведное, но недоброе заступника. И тут негромкий окрик вернул её к действительности: – Сегъир, не отставай!

— А вы уже уходите? – девочка невольно подалась вперёд, и Брагги, не останавливаясь, бросил через плечо:

— Нам здесь больше делать нечего.

— Почему же? Потому что не можете стащить теперь мешок с подарками? Но, насколько я поняла, вопрос был не в том, чтобы его украсть, а чтобы в него заглянуть и предоставить тому доказательства. Нет?

Кажется, высокий маньяк споткнулся, с удовольствием отметила Светланка. Потом медленно повернул голову к самому младшему. И хотя лица Брагги она не видела, но, судя по всему, ничего хорошего оно Сегъиру не обещало. Не зря же тот, как бы невзначай отодвинулся от старшего товарища на несколько шагов.

— Да, верно. Обещание заключалось именно в этом, — подал голос воспрянувший духом Снорри.

— Тогда в чём же дело? – на синеглазом личике расцвела радостная улыбка. – В свой мешок, я думаю, дедушка Мороз вам заглянуть разрешит. Что в этом страшного-то? Может быть, даже подарит что-нибудь на память…

— Мы не принимаем подарков! – зло перебил говорившую Брагги. Но та не испугалась. Лишь задумалась на мгновенье и согласно кивнула:

— Хорошо. Не принимаете – не надо. Но я могу подтвердить в вашей деревне, что это правда. Моё слово, как доказательство выполнения обещания, вас устроит?

Три пары глаз неотрывно смотрели на Светланку. Тихое восхищение светилось в них из-под растрёпанной вихрастой чёлки Сигъера. Буквально сверкало радостное нетерпение на широком лице Снорри. И с совершенно непроницаемым спокойствием изучал такую непохожую на них чужачку взгляд Брагги.

«Да что б тебя! — в сердцах подумала девочка. – Хоть бы небо упало на землю, чтобы пришибить твоё непрошибаемое величество, ледышка чёртова!» Потом вздохнула украдкой и, возвращаясь к насущным проблемам, задумалась вслух:

— Вот только как бы нам поскорее рассказать дедушке, что я нашлась уже?

Бархатистый нос осторожно ткнулся ей в щёку и негромкое ржание обдало лицо тёплым дыханием. Светланка обернулась к позвавшему её скакуну. Тот тряхнул головой, всхрапнул и вдруг, круто развернувшись, оттолкнулся от земли и взмыл в небо. Будто по твёрдому склону помчался. Маленькая ахнула, не в силах отвести взгляда от исчезающего за вершинами деревьев и макушками валунов сказочного коня, хвост и грива которого переплетались с ветром, а из-под копыт белыми лёгкими искрами сыпался вниз пушистый снежок.

— Брат брата всегда быстрее всех найдёт, — также не скрывая восхищения, произнёс Снорри.

Девочка обернулась к мальчишкам и внезапно растерялась.

— Ну, теперь нам нужно только дождаться, — неловко пролепетала она и почувствовала, как горячая волна заливает щёки. Светланка торопливо отвернулась, пряча лицо в конской гриве и с удвоенным старанием наглаживая крутую шею. Обычная человеческая девочка в данный момент понятия не имела, что делать дальше. Дома она, наверное, пригласила бы гостей её мира к себе домой, угостила бы чаем. По какой-то причине, даже несмотря на то, что случилось, на все её злоключения, по вине этой троицы произошедшие с ней, и на то, что дед Мороз совсем недавно бился с воинами их народа – что, кстати, странно, учитывая, что рассказал Сегъир, — Светланка доверяла этим великанам. Сердцем чувствовала, что они её больше не тронут. Но, во-первых, здесь приглашать их было элементарно некуда. Не в чужие же сани их звать, в конце концов! Во-вторых, у неё попросту не было чая, да и она вообще не знала, пьёт ли снежный народ горячий чай. Вдруг он им жизненно противопоказан? Может они одним мороженным питаются?! А в-третьих, девочка так устала, что, если честно, все эти мысли стучались в её мозг как будто сквозь вату. Да она на ногах еле стояла и держалась только благодаря тому, что украдкой цеплялась за белую гриву оставшегося с ней скакуна. Сердобольная животинка стойко терпела повисший на нёмо нежданно-негаданно бубенчик-переросток и, старательно удерживая прямо занемевшую уже от напряжения шею, думала, что, ежели у этой человечки есть совесть, одним сухариком она не отделается.

— А давай, пока мы ждём, ты нам расскажешь о мире за Краем! – неожиданно нарушил затянувшееся молчание младший мальчишка.

Светланка взглянула на него и улыбнулась:

— Хорошо. А о чём именно ты хочешь узнать?

— Расскажи про Новый год, — тут же не задумываясь, выпалил тот, а девочке показалось, что щёки его едва заметно при этом потемнели.

— Ну-у, — протянула маленькая рассказчица, огляделась по сторонам в поиске хотя бы пня какого и увидела недалеко целую россыпь скальных осколков, совсем недавно бывших единым целым. Потом прикинула, сколько к ним ещё топать и насколько удобно на них будет сидеть, плюнула и плюхнулась в снег прямо там, где стояла. Мальчишки переглянулись и тоже опустились на землю, устраиваясь, кто скрестив ноги, кто полулёжа на боку как Снорри. Светланка поёрзала в сугробе для удобства и только открыла рот, чтобы начать свой рассказ, как почувствовала, что снег под ней зашевелился. В ужасе девочка подскочила и, вытаращив глаза, с воплем уже собиралась рвануть куда подальше от неведомого подснежника-«возможно людоеда», когда жёсткая рука удержала её на месте. Перепуганная землянка вскинула голову и наткнулась взглядом на красивое лицо Брагги. Высокий сидел перед ней на корточках и крепко удерживал за запястья, не давая сбежать.

— Пусти! – крикнула маленькая, пытаясь вырваться, но тот вдруг громко, но спокойно произнёс:

— Не бойся. Я только хотел, чтобы тебе было удобнее.

Тогда Светланка резко обернулась, выкручивая шею и стараясь рассмотреть, что же происходит у неё за спиной. Там, из снега прямо на глазах вырастали прозрачные, будто хрусталь, ледяные ветви. Они сплетались тонким узором, образую высокую спинку настоящего кресла, только очень низкого. А когда плетение завершилось, диковинные нити срослись в единое целое, кружевное и сверкающее в дневном свете, и стали прочнее. Опустив взгляд, девочка увидела под собой готовое будто отлитое из серебра сиденье. Всё ещё удерживаемая Брагги, маленькая осторожно опустилась в волшебное кресло, которое чуть подросло при этом, подстраиваясь под гостью мира снежных великанов. Только тогда высокий выпустил, наконец, её запястья и неспеша уселся рядом с друзьями.

Девочка бросила на него хмурый взгляд, который не произвёл на парня никакого впечатления.

— В следующий раз предупреждай заранее, — обиженно пропыхтела она. – В нашем мире магии нет. И если под тобой вдруг что-то зашевелилось, значит ты или уселся на чужого котика, или на спящую змею. В любом случае твоей зад… пятой точке от такого соседства хорошо не будет. На что я могу усесться у вас, мне может подсказать только моя богатая фантазия.

Брагги усмехнулся, но стыдно ему, видимо, всё же не стало. И Светланка, не дождавшись извинений, отвернулась к двум другим мальчишкам, со смешками наблюдавшим за происходящим. Сначала девочка хотела обидеться, видя такое дело, но потом представила, как всё это должно было выглядеть со стороны и торопливо спрятала собственную улыбку в воротнике тулупчика. А уже затем, собравшись с мыслями, она начала свой рассказ. И слова превращались в огромные ёлки на заснеженных площадях её города, яркие, нарядные, увитые переливающимися гирляндами, увешанные большими разноцветными шарами, и в по-праздничному заманчиво сверкающие по вечерам витрины магазинов, превращающие обычные улицы в настоящее световое шоу. Попутно девочка с неподдельным восхищением вспомнила, какие необыкновенные ёлочные игрушки, пушистую мишуру и карнавальные костюмы видела с папой и мамой в магазинах. Объяснила, что такое новогодний карнавал и как на нём весело. Упомянула детские спектакли, в которых дед Мороз и Снегурочка непременно побеждают злодеев и возвращают детям Новый год и подарки. Рассказала про множество новогодних мультфильмов и сказок, таких добрых и весёлых, которые целый день крутят по телевизору накануне праздника. Объяснила, как дети пишут письма деду Морозу и с каким нетерпением ждут его подарков. И наконец, сияя глазами, описала саму новогоднюю ночь: красавицу-маму, весёлого шумного папу, их домашнюю ёлочку, которую каждый год они все вместе украшают пёстрыми шариками и кружевными бантами и под которой утром первого января Светланка каждый год находит удивительные подарки, иногда желанные, иногда неожиданные. И как красивы оглушительные салюты, сказочными цветами и россыпями расписывающие небо над городом с последнего ударом кремлёвских курантов и продолжающие громыхать и расцвечивать праздничную ночь ещё долго после полуночи.

Когда девочка закончила, мальчишки зачарованно молчали, всё ещё скользя среди незнакомых образов, нарисованных им маленькой рассказчицей из другого мира. И внезапно Брагги негромко вздохнул и произнёс:

— Мы, оказывается, не такие уж и разные.

Светланка удивлённо взглянула на него:

— Что?

— Ваш Новый год – это примерно то же самое, что наша Ночь Рассвета, — улыбнулся парень.

— Расскажите! – тут же загорелась девочка, но тот вдруг склонил голову на бок и задорно по-мальчишечьи усмехнулся.

— Не будем.

— Почему? – Глаза маленькой гостьи стали круглыми от удивления.

— Нет надобности.

— То есть?

— Зачем рассказывать то, что можно показать? – перестал наконец измываться над ней Брагги. И Снорри и Сегъир в один голос воскликнули:

— Да! Точно! Сегодня же Ночь Рассвета, и ты сама сможешь всё увидеть! Тебе понравится!

Не веря в такую удачу, Светланка чуть не запрыгала на месте. Увидеть сказку своими глазами – это же просто невероятно! Это же… ух, как здорово! Но вдруг внезапный порыв ветра несильно толкнул её в спину. Мальчишки замолчали и замерли на месте. А Брагги неожиданно почтительным тоном произнёс:

— Конечно, если Белый Воин не будет против и позволит нам показать тебе наше празднество.

В первые секунды девочка не поняла, что случилось. Потом заметила, что все трое смотрят куда-то мимо неё и обернулась.

— Дедушка!

Дед Мороз, всё так же в боевом облачении, но зато нормального человеческого роста верхом на своём скакуне и в сопровождении второго белого коня стремительно спускался с неба, нарезая крутую спираль. И едва конские копыта ступили на и без того израненную недавним побоищем снежную гладь, седой воитель словно по льду ловко соскользнул на землю и в три прыжка достиг пропавшую спутницу. Та, бросившись поначалу навстречу, от изумления остановилась и открыла было рот и сразу же его закрыла, клацнув зубами, попав в крепкие объятья сказочного старца. А старца ли?..

— Светланка! Внученька! Куда же ты подевалась, пичужка моя синеокая? – взволнованно вопрошал он. – Я же тебе велел рядом с санями оставаться, а ты… Ты цела? Никто тебя не обидел? – Дед оглядел девочку с ног до головы.

— Меня? – она машинально глянула на снежных мальчишек. Младший стоял, втянув голову в плечи, будто боялся, что сейчас её, бедовую, оторвут ко всем бесам. Горластый смотрел на Светланку такими глазами, что Кот в сапогах из Шрека ему и в подмётки не годился. И только высокий был совершенно спокоен, с прямой спиной и невозмутимо смотрел перед собой. Только, кажется чуть белее обычного было у него лицо и выражение оного показалось маленькой иномирянке таким, как если бы он смирился с судьбой, со всеми своими родными попрощаться успел и теперь собирался гордо идти на расстрел. Тут девочка вспомнила, с чего началось их знакомство, и невольно нервно хихикнула, осознав, чего это с ними происходит. Потом улыбнулась и повернулась к волшебнику с самой невинным выражением. – Нет, конечно, дедушка. Мы тут наоборот дружбу между народами устанавливаем. Даже совместной изготовлением ёлочных игрушек занимались. С начинкой, да.

Дед Мороз взглянул на чуть подкопчённые рукава её тулупчика.

— А это что?

— Так я же и говорю: с начинкой, — сделала ещё более наивные глаза допрашиваемая, забирая у Снорри пальму первенства за самый трогательный взгляд. – Правда, начинка оказалась несогласна с таким положением дел и испортила очень красивый новогодний шарик. Хрустальный, можно сказать…

— Чего? – Судя по лицу, сказочный старец был совершенно сбит с толку.

— Да ничего! Всё хорошо! Дедушка, ты лучше объясни мне, пожалуйста. — Светланка доверительно положила ладошки на могучую грудь, но сразу же их отдёрнула и спрятала за спину. — У меня, кажется, с руками чего-то не то.

Волшебник моргнул и неожиданно брови его поползли вверх, а на лице засияла радость.

— Не уж-то ладошки как два солнышка светятся?

— Да, и так же греются, — изумлённо вытаращилась на него девочка. – А это нормально?

— Для тебя – да, — хохотнул дед, снова обнимая найдёну.

— Осторожно! – попыталась вывернуться та. – Я же тебя прожечь… протаять могу!

— Нет, не можешь. – Мороз успокаивающе взглянул в синие глаза девочки. – Поверь, мне ты ничего плохого сделать не можешь. Я и с более огненными дело имел и ничего, как видишь, жив-здоров. И потом, сейчас же руки у тебя не пылают?

— Нет, не пылают, — согласилась Светланка, оглядывая ладони. И вдруг серьёзно посмотрела на зимнего волшебника. – Дедушка, мне твоя помощь нужна.

Седой чародей сдвинул брови.

— Что такое?

— Понимаешь, Снорри, — она махнула рукой на горластого, — очень нужно взглянуть на Окно Желаний. Без твоего разрешения это было бы нехорошо. Вот мы и решили тебя дождаться.

— Да неужели?! – деланно удивился дед, подозрительно уставившись на горластого. Тот вымученно улыбнулся, торопливо закивал и, кажется, стал меньше ростом. – Прямо-таки он сам предложил? И разрешения спросил сам? – продолжал Мороз сверлить взглядом мальчишку.

— Деда, — почувствовав неладное, Светланка потянула его за рукав, — он здесь. Мешок там. Вон, кони твои подтвердят, что Снорри к нему не притрагивался, если ты мне не доверяешь. — Не придумав ничего лучше, девочка ткнула пальцем в белоснежную троицу. Один из них тут же фыркнул и замотал шёлковой гривой. Могучий старец смутился.

— Да нет. Что ты. Я тебе верю. – А потом перехватил поудобнее ледяной посох и направился к саням. – Ну, идёмте уж. Чего замерли?

Дети сорвались с мест и поспешили за ним.

Возле саней Белый Воин остановился и стукнул посохом о землю. Волшебный мешок медленно и тяжело вдруг шевельнулся и грузно сполз на землю.

Снорри неуверенно взглянул на хозяина, а потом, дождавшись приглашающего жеста, благоговейно приблизился к хранилищу тайн и даров. Остальные двое снежных великана, не утерпев, тоже подошли и замерли.

— А что это, великий? – спустя минуту озадаченно обернулся к Морозу горластый. Мешок по-прежнему был наполнен разноцветными, разноразмерными и разноформенными коробками. И не было видно, что же находится у них внутри.

— Это? Подарки, — спокойно ответил дед.

— А какой-же прок в этих коробах, Великий? — на этот раз подал голос Сегъир.

Добрый волшебник задумался не на долго, усмехнулся и чуть повёл посохом. Из мешка вылетела снежинка и легла в ладони синекожего мальчишки. Миг – и, коротко сверкнув, в его руках осталась небольшая коробочка, чуть больше его ладони. Белая, отливающая голубым, обёртка матово поблёскивала в дневном, немного загустившемся от приближающегося вечера свете.

— Как думаешь, что внутри? – прищурившись, спросил старец. Младший смутился и пожал плечами.

— Не знаю.

— А что бы тебе хотелось? Есть что-то, о чём мечтаешь?

Сегъир коротко взглянул на Светланку, неожиданно покраснел и быстро затряс головой.

— Это что ещё такое?! – тут же грозно рявкнул Мороз, и мальчишка торопливо объяснил:

— Великий, то, о чём мечтаю, мне недоступно. Не подумай дурного. Но после рассказа Синегурды у меня только одно желание – увидеть тот, другой мир за Гранью.

— А-а, — уже спокойнее откликнулся волшебник, не обращая внимания на округлившиеся глаза Светланки. – Да, это желание я выполнить не могу, уж прости… Как с тобой всё непросто-то оказалось, — негромко вздохнул он. Потом снова пристально взглянул на младшего: — А что чувствуешь, держа в руках этот подарок?

Тот на секунду замер, прислушиваясь к себе.

— Любопытство, радость, волнение и… страх?

— Ну, гм, последнее – это лишнее, — с трудом сдерживая смех, заметил дед. И вдруг велел: — Открывай давай!

Сегъир застыл, растерянно глядя на своего кумира, затем нерешительно оглянулся на друзей. И если Снорри, загоревшись глазами, аж подался вперёд, то Брагги спокойно заметил:

— У нас не принято принимать дары.

— А это не дар, — тут же отбрил его Мороз. – Это кусочек его мечты. Или ты смеешь перечить мне? – Высокий посветлел лицом и молча склонился перед живой легендой. – То-то, — буркнул добрый волшебник и опять ободряюще указал на перламутровый свёрток.

Младший начал неумело и оттого медленно разворачивать коробочку, подгоняемый чуть ли не приплясывающим рядом Снорри. Светланка тоже в нетерпении смотрела на это действо, потом подошла и предложила:

— Давай помогу.

С её участием процесс в разы ускорился, и спустя уже несколько секунд она осторожно передала онемевшему от увиденного Сегъиуа маленькую глиняную птичку-свистульку. Гладкая, ярко раскрашенная, с солнечно-жёлтым горлышком и алеющими на расписных крыльях розами, с красивой лиственно-зелёной спинкой и синими глазами-бусинками, она была похожа на крохотный кусочек лета в этом бело-голубом мире. Мальчишки разглядывали её, едва дыша, а старец вдруг слегка подтолкнул девочку.

— Внученька, подскажи ребятам, что делать с этой вещицей.

Светланка осторожно забрала игрушку из словно окаменевших рук и поднесла птичку к губам.

— Это свистулька. На ней можно играть. – Она несильно дунула в длинную трубочку-хвостик, и над заповедным лесом зазвенел мелодичный свист. Оглядев игрушку, девочка заметила ещё два отверстия по бокам и, поочерёдно закрывая, то одно, то другое, в то и все сразу, снова заиграла на свистульке, и свист превратился в хрустальные переборы нестройной, но манящей и завораживающей красотой звуков мелодии. Светланка тоже обалдело уставилась на сказочный инструмент, а потом, смутившись, вернула его синекожему. – Вот. Только нужно учиться, наверное, а я не умею…

Сегъир бережно взял птичку и тоже осторожно дунул. Нежный свист снова взлетел к небу и растаял там.

— А можно ещё вот так. – Мороз забрал у мальчишки свистульку и легонько встряхнул её. Раздался едва слышный «бульк», и птичка снова перекочевала к маленькому великану.

Девочка растерянно моргнула и зашептала:

— Дедушка, а здесь что, есть вода?

И дед укоризненно покосился на неё:

— Да сколько угодно! Вокруг оглянись.

— Но она же вся замёрзшая!

— Замёрзла – не испарилась. Здесь тоже люди живут, хоть и снежные. И им тоже пить что-то нужно.

Тем временем Сегъир опять подул в свистульку, и у Светланки перехватило дыхание.

Над лесом, журча и переливаясь, подобно радужным брызгам, рассыпалась весенняя трель маленького земного волшебника. Того самого, от звука голоса которого в майских тёплых сумерках у людей томительно замирает сердце. И тогда будто расцветает душа, и хочется остановиться и просто улыбаться земле, молодой листве, бездонному небу поздней весны и вливающимся в человеческие сердца звукам.

— Ой! Соловей! – Светланка задохнулась от восхищения. Нет, она, конечно, знала про такие водяные свистульки, но вживую их никогда раньше не видела. Не доводилось.

— Верно, соловушка. Маленький чародей моей Весняны, — согласился старец, и голос его чуть дрогнул.

Великаны замерли соляными столбами. Даже Брагги не мог оторвать взгляд от чуда из другого мира, совершенно непохожее на всё, что он видел за свои семнадцать рассветов. А Светланка вдруг поняла, что ей больше нет нужды идти в селение снежных великанов. Потому как вот она, диковинка из Окна Чудес, игрушка из другого мира, которая докажет всем ребятам, поспорившим со Снорри, что он действительно это Окно видел. И девочке стало так грустно и одновременно обидно оттого, что не суждено ей увидеть настоящее сказочное селение и чудеса этой снежной земли.

— Ты чего, пичужка моя? – раздался совсем рядом густой добрый голос деда Мороза. – Что случилось?

— Нет, ничего, — пряча глаза, как можно твёрже ответила та.

— Когда ничего не случается, вода солёная в очах не появляется, — наставительно заметил дед.

— Красиво просто очень, — попыталась отвертеться Светланка. – Дедушка, а мы теперь домой поедем?

— Нет пока, — улыбка отогрела бородатое лицо. – Мы с тобой ещё дело не сделали. А без этого нам возвращаться нельзя. Садись в сани. Нас с тобой в снежном городе Искальтхйарте ждут.

Девочка послушно направилась к саням, в которых уже разместился на своём месте огромный красный мешок, а три белоснежных скакуна нетерпеливо потряхивали гривами, стоя в упряжи и готовые вновь нести своего хозяина хоть на край, хоть за край света. И вдруг маленькая чужеземка остановилась и оглянулась назад. Поодаль от саней по-прежнему стояли трое мальчишек, так похожих на привычных ей людей. Только кожа у них была льдисто-синяя. И это было жутковато. Когда-то было, но уже не сейчас. И Светланка тихо попросила:

— Дедушка Мороз, а дай мне минутку.

Спрыгнув на землю, она побежала к синекожей троице. Остановившись в двух шагах, девочка поочерёдно заглянула в их лица.

— Мне пора… Сегъир, Снорри, Брагги, я не знаю как здесь в вашем мире, но у нас с друзьями принято прощаться. – В глазах непрошено защипало, и неожиданно даже для самой себя маленькая землянка порывисто бросилась на шеи младшим мальчишкам. – Ребята, я вас никогда не забуду! – прошептала задрожавшим голосом, и в ответ крепкие руки великанов тоже обняли её за плечи.

Когда Светланка посмотрела на замершего рядом высокого, тот вдруг улыбнулся и склонив голову негромко произнёс:

— Спасибо, что ничего не рассказала, госпожа Синегурда.

Но девочка быстро покачала головой:

— Не называй меня так. Я не знаю этого имени. Родители меня Светланой зовут, вот и вы также зовите.

— Кхм! – вдруг громоподобно грянуло совсем рядом, от чего дети вздрогнули и невольно рассыпались в стороны, разрывая объятья. – А чего это вы тут устроили? – хитро прищурившись, поинтересовался белобородый волшебник.

— Прости, дедушка, — сразу же попыталась объяснить Светланка. – Мне просто очень нужно было проститься. С ними.

— Это зачем же? А я думал, они с нами отправятся. Нет? Не хочешь? – добрый старец наклонился к девочке, уперев ладони в колени. И она, поначалу неверяще вытаращив глаза на самого лучшего волшебника на свете, повисла у него на шее:

— Хочу!!!

Мороз рассмеялся, обнимая её в ответ, а после повернулся к оторопевшим мальчишкам:

— Ну, рассаживайтесь идите. Вчетвером уместитесь.