Глава вторая

Глава вторая

Она проснулась, когда слишком яркий, режущий глаза дневной свет залил всю комнату. Приоткрыла веки и тут же зажмурилась — смотреть было невозможно. В затылке ощущалась тупая ноющая боль, как часто случалось, если Лаэннэ ложилась спать в предутренние часы.

Девушка прислушалась. Из соседней комнаты доносилось дыхание нескольких человек, но определить, двух или трех, было нельзя. Возможно, сестра или кто-то из ее друзей уже бродили по дому.

Впрочем, чародейка все равно не могла весь день отсиживаться в комнате, слишком ненадежное убежище. Она понимала, что нового столкновения не избежать, но ведь можно было отсрочить его…

Решив, что теперь глаза должны привыкнуть к солнцу, девушка снова открыла их, и ее взгляд упал на осколки вазочки на полу. Это была просто милая безделушка, не имеющая никакой ценности… Раньше. А теперь Лаэннэ поднялась, выхватила из ящика комода полотняный мешочек, упала на колени, и, напряженно прислушиваясь, стала собирать осколки. Она злилась на себя за то, что не сделала этого вчера, и безумно боялась появления сестры или ее друзей. Худшего момента быть не могло.

Осколки один за другим исчезали с пола, какой-то из них порезал ладонь чародейки, но она не обратила внимания на боль, напряженно прислушиваясь. Девушка не могла не признать — в такие минуты особенность ее комнаты была полезна.

Наконец, все осколки исчезли с пола, и она вернула мешочек на его место, прикрыв другими вещами. Не лучшее хранилище, но, пока в доме находились другие, Лаэннэ не могла воспользоваться своим тайником и спрятать осколки надежно. Чародейка не хотела даже думать о том, что случится, если его обнаружат, и не собиралась этим рисковать.

Пока она одевалась, за стеной по-прежнему раздавалось дыхание. Ничего не изменилось и когда девушка начала расчесывать превратившиеся за ночь в безумный клубок волосы.

Ей было горько представлять то, что могло твориться в соседней комнате, а совсем отвлечься от мыслей об обнаженной сестре, лежащей в объятиях друзей, не получалось. Но к такому Лаэннэ почти привыкла.

Стянув волосы в узел, чародейка начала спускаться по широкой лестнице, стараясь двигаться бесшумно. В гостиной, облицованной белым, слабо светящимся камнем, никого не оказалось, пустовали и просторные коридоры. Удача закончилась в столовой.

Там, откинувшись на спинку стула так, что почти треть длинных волос лежала на полу, сидела сестра. К облегчению Лаэннэ, она была одета и одна, но, к сожалению, на рубашке была расстегнута половина пуговиц, а черные брюки слишком хорошо подчеркивали ноги.

— Снова следишь за мной, сестренка? — Каэрис лениво потянулась за яблоком, лежащим на столе среди других фруктов.

— Ты ведь знаешь, я ни за кем не слежу, — устало отозвалась чародейка, подходя к столу. Убегать было слишком поздно, и следовало хотя бы поесть. Головная боль никогда не уходила на голодный желудок.

— Нет, не знаю. Более того, я тебе не верю, — Каэрис насмешливо наблюдала за тем, как ее сестра присаживается к столу… А Лаэннэ в очередной раз пыталась понять, зачем та разговаривает с ней таким голосом. Очаровывающим, дивным, незабываемым… Он не сочетался со словами сестры, в лучшем случае — неискренними. У девушки были догадки, связанные с ним, но о них она старалась не думать — это было бы слишком плохо.

— Здесь же нет никого, кроме нас. Зачем ты издеваешься? — Чародейка понимала, что не стоило бы говорить этого, но она не сдержалась — уже не в первый раз. Наедине с сестрой молчать оказывалось слишком сложно.

— Я? А разве я не сплю ночами, подслушивая и подглядывая, а когда застают на месте преступления, молчу? Меня ли из-за бездарности отказались принять на обучение? Разве мне мать желала исчезнуть с ее глаз и не позорить семью? И неужели я оказалась под домашним арестом в загородном доме за неумение вести себя? О, нет, все это случилось с тобой, Энн. Или ты станешь отрицать? — завершив свою небольшую речь, Каэрис усмехнулась и надкусила яблоко. Лаэннэ в который раз с болезненной дотошностью отметила, какие у сестры красивые губы — яркие, идеальной формы, не сухие и не прокушенные. С усилием отвлекшись от ненужных мыслей, девушка все же отозвалась:

— Да, большая часть указанного со мной происходила, — к счастью, в этот раз ей удалось заставить себя обойтись бессмысленных оправданий.

— Зачем тогда было так начинать нашу беседу? — Каэрис потянулась, демонстрируя гибкое, изящное тело, и вышла, оставив надкушенное яблоко на столе. Чародейка медленно поднялась и села на ее место. После разговора она чувствовала себя мерзко… Как будто обычного плохого настроения оказалось мало.

Торопливо проглотив кажущуюся безвкусной пищу, девушка осторожно вышла в коридор. Она надеялась добраться до библиотеки, не столкнувшись с сестрой или гостями, но для этого стоило поспешить. Лаэннэ собиралась провести день с книгой, вдали от белых стен дома, его модной обстановки и обитателей. Чудовище, возможно, бродившее по лесу, не пугало ее.

Быстро, но тихо добравшись до места, где коридор разделялся, она прислушалась; не было ни голосов, ни шагов. Глубоко вздохнув, чародейка вышла из-за угла, и убедилась в том, что путь действительно чист. Но это не значило, что кто-то не появится из одного из боковых ответвлений или комнат, скрывающихся за темными дверями, поэтому она старалась идти быстрее.

Пустовала и лестница, ведущая на второй этаж, и сама библиотека, в которой старые тома нелепо сочетались с сияющими металлом полками. Взяв несколько книг, посвященных магии, девушка осторожно направилась к выходу. Она не сомневалась в том, что, желай сестра задержать ее, покинуть дом не удалось бы в любом случае… Лаэннэ просто надеялась избежать случайных встреч. Они всегда обходились дорого.

Она подходила к холлу, когда неподалеку раздались шаги. Они были слишком громкими для сестры, но чародейка бегом, уже не заботясь о тишине, кинулась к выходу. Никто не остановил ее, и, оказавшись на дороге, девушка понеслась в лес. Это могли видеть, но ей было все равно.

Стройные деревья с темной листвой уходили ввысь, а она быстрым шагом шла между ними, не обращая внимания на влажный мох под ногами. Лаэннэ двигалась наугад, не сомневаясь в том, что сумеет вернуться. Слишком опасно было иметь излюбленное место отдыха.

Чародейка не любила лес, она давно устала от его однообразной красоты, и почти жалела о том, что ушла. Девушка понимала — это разумнее, так она избежит неприятных встреч и извлечет пользу, но справиться с чувствами не удавалось. Ей было плохо дома и на улице, рядом с сестрой и без нее… и все же именно сейчас с Каэрис было хуже.

Заметив поваленное дерево, она остановилась и села, не заботясь о чистоте платья, затем, вновь вспомнив о чудовище, прошептала короткое заклинание, и ее окружила слабо мерцающая сфера. Теперь Лаэннэ могла начать чтение, и даже раскрыла одну из книг, но сосредоточиться не удавалось. Мысли упорно возвращались к дому, к тому, что уже случилось там, и происходившему сейчас. Девушка привычно облизала губы, затем почувствовала резкую боль в руке. Опустив взгляд, чародейка поняла, что вот уже несколько минут механически сминает кусок коры, и этим потревожила свежий порез. Она в который раз подумала, что ведет себя глупо, и можно было бы многое исправить, просто научившись не обращать внимания… Но Лаэннэ не могла этого сделать. Она читала — время лечит, только это средство казалось ей ядом. Девушка не верила, что сумеет пережить неизбежное.

Чародейка закрыла глаза и глубоко вздохнула. Вновь появились непрошенные мысли, теперь посвященные тому, что сестра могла снова отправиться в лес и столкнуться с чудовищем. Лаэннэ знала — хищники выходят на охоту ночью, но ведь тварь была неизвестной породы. Если они столкнулись…

Девушка закусила губу, пытаясь отогнать видение растерзанного тела. Она понимала, что должна заставить себя сосредоточиться, иначе никогда не добьется своей цели. Она вообще понимала очень многое, но это редко помогало ей.

Открыв глаза, чародейка опустила голову, и попыталась вернуться к книге. Сначала каждое предложение приходилось перечитывать по три раза, чтобы понять, но, в конце концов, чувства улеглись, и Лаэннэ погрузилась в работу. Ей стоило поспешить — оставался всего лишь год, может быть, два, чтобы найти нужное решение.

Минуты складывались в часы. Становилось темнее, менялся лесной шум — замолкали одни создания и пробуждались другие. Над плечом девушки замер маленький тусклый огонек, освещавший книгу. Стандартные магические формулы не позволяли творить сильную магию, а тратить время на разработку собственных она не могла.

Чародейка, привычно не обращая внимания на голод, переворачивала страницы. Она не была уверена в том, что эту ночь проведет дома, слишком перспективной оказалась книга, которую девушка держала в руках. Старое, давно забытое всеми исследование оказалось заброшено из-за неспособности автора, лишенного магии, проверить свои фантастические мысли, но Лаэннэ была чародейкой, и видела смысл в его идеях. Закостенелое общество не смогло принять новый взгляд на проблему, а девушке-изгою это ничего не стоило. К счастью, ей, как и всем сильным чародеям, не требовалось вести записи — их память могла сохранить навеки все, что угодно.

Неожиданно совсем рядом хрустнула ветка. Лаэннэ вскинула голову, готовая увидеть сестру, желающую отобрать у нее последнюю надежду, но в пяти шагах стояла тварь. Чародейка замерла, широко раскрыв глаза и бездумно подмечая детали. Цветом шкуры тварь напоминала волка, но у нее была слишком острая морда, неестественно тонкие ноги с длинными, почти человеческими пальцами, завершенными огромными когтями, и совершенно белая радужка. Хотя в оскаленной пасти виднелись клыки, создание не рычало, просто смотрело на девушку жуткими, словно затянутыми бельмами глазами. Лаэннэ казалось, будто, даже стоя на четырех лапах, тварь выше нее. Чародейка отстраненно подумала, что такие тонкие конечности физически не могут удерживать массивное тело, но делают это.

Тварь сделала шаг назад и словно растворилась в темноте; несколько секунд спустя, когда оцепенение спало, девушка уже не видела никого. В ее сознании мелькнула паническая мысль о сестре. Нужно было немедленно предупредить, ведь тварь действительно существовала, и бродила совсем рядом с домом. Каэрис так часто гуляла по ночам…

Лаэннэ вскочила на ноги, бездумно прижимая к груди книгу, о которой успела забыть, прошептала знакомую формулу, и понеслась вслед тонкой светящейся нити, указывающей дорогу домой. Под ноги постоянно что-то подворачивалось, очень скоро стало не хватать дыхания и закололо в боку, но девушка не останавливалась. Она слишком хорошо представляла, что может случиться, если сестре захочется пройтись этой ночью. Чародейка не знала, сколько придется бежать, и близко ли дом, все чаще падала, надеясь только на то, что тварь появится снова. Лаэннэ отчаянно желала уничтожить ее, и

это могло быть легче, чем убедить Каэрис.

Словно из ниоткуда возникшая ветка ударила чародейку по лицу, и девушка снова упала. На шею стекало что-то теплое, а она не обращала внимания, пытаясь найти книгу в слабом сиянии висящего над плечом шарика. Заметив ее, Лаэннэ притянула том к себе и с трудом поднялась. Ей очень хотелось не обращать внимания на боль от многочисленных ссадин и ушибов, ноющие ноги и бока, нехватку воздуха. Девушка снова побежала, хотя каждое движение превращалось в пытку. Она не могла иначе.

Чародейка не поверила своим глазам, когда увидела гладкий камень дороги. Добралась. Вспомнив про книгу, Лаэннэ выпустила ее из рук, и, торопливо прошептав охранное заклятие, кинулась к дому.

Холл сиял белизной, глядя на него, было сложно верить в чудовищ. Но девушка помнила о твари, и едва ли не впервые в жизни отчаянно закричала:

— Каэрис! — Она не могла искать сестру по всему дому, ведь, если та все же вышла на улицу, медлить было нельзя, а крик привлекает внимание. Только сил у чародейки не осталось совсем, она с трудом заставляла себя даже стоять. Болело все тело, воздуха отчаянно не хватало.

Через несколько минут двери, ведущие в холл, распахнулись. На пороге замерла Каэрис, в той же одежде, что и утром. Лаэннэ зачарованно смотрела на точеный силуэт, подчеркнутый белыми стенами. Собраться с силами и заговорить не получалось.

— Сестренка? Ты знаешь, что явилась в чистый дом, предварительно вывалявшись в грязи? — пока Каэрис говорила, за ее спиной показалась гостья, и немедленно вмешалась в разговор:

— Кари, теперь я уверена, что она ненормальная. Вот каак такое возможно? — Чародейка вздрогнула. Она ждала этого, и все же слушать их было мучительно.

Собравшись с силами, девушка начала говорить, тяжело дыша:

— Я видела чудовище. Не выходи из дома, умоляю.

Каэрис запустила руку в волосы.

— Сейчас я склонна согласиться с Деа. Ты в своем уме, Энн?

— Пойми, я действительно видела его! — почти кричала Лаэннэ, на несколько минут забывшая про боль и усталость.

— Кари, она точно не опасна?

— Не думаю, милая. Ее колдовства хватает только на слежку за другими.

— Каэрис, ты же знаешь, я… — снова заговорила чародейка, но сестра прервала ее:

— Идем. У нас есть более интересные дела.

— Каэрис, послушай…

— Мы не станем звать лекаря? Она все-таки в крови… — с легким сомнением протянула гостья.

— Даже умри она, никто не огорчится, так зачем поднимать шум из-за нескольких царапин? — Сестра усмехнулась и, резко развернувшись, ушла. За ней последовала светловолосая. Лаэннэ не стала кричать вслед, только устало опустилась на белый пол, оставляя на нем грязные следы. Все равно встроенные заклятия уничтожат мусор после ее ухода.

Девушке хотелось плакать, привести себя в порядок и отдохнуть, но она не собиралась немедленно отправляться в свою комнату. Сначала требовалось завершить дело, как бы плохо ей не было.