Книга 1. Похищенный

После одиннадцати дней путешествия по изрядно надоевшим океанским просторам на горизонте, наконец, показалась узенькая полоска суши, однако капитан «Вероники» не спешил причаливать к берегу. Маленькая эскадра плавно развернулась и неспешно двинулась вдоль сильно растянутой цепочки островов, составлявших Малый Арнорский архипелаг. В воздухе уже явственно ощущалось холодное дыхание Южного полюса, небо все чаще затягивали тучи, приносящие дождь пополам со снегом. Пассажиры и члены экипажа «Вероники» стали меньше времени проводить на открытой палубе, и только король Анкалима радовался порывам ледяного ветра.

Целью их экспедиции оказался самый отдаленный островок архипелага под названием Ванг. В отличие от остальных, он представлял собой довольно высокую гору со срезанной вершиной. Чем ближе к острову подходили суда, тем опаснее и неприступнее казались его каменные склоны. Эскадра встала на рейд примерно в полумиле от берега, и путешественники собрались в кают-компании «Вероники», чтобы обсудить план дальнейших действий.

— Надеюсь, нам не придется штурмовать эту гору на ледяном ветру? — первым высказал свое недовольство Кристоф Балестран. — Я на такие подвиги не подписывался.

— Нет, Крис, этого не потребуется, в прибрежных скалах есть проход.

— А на кой нам вообще туда высаживаться?

После короткой паузы Эдуар объяснил.

— Именно сюда привозили Рейнара, чтобы установить матрицу.

Путешественники тревожно переглянулись, они явно не были рады услышанному. Чтобы хоть немного разрядить напряженную обстановку, слово взял командир королевской стражи.

— Прежде всего необходимо произвести разведку…

— В этом нет необходимости, капитан Гордон, никому и в голову не придет высаживаться на Ванг.

— Тебе же пришло, так почему другие не могут до этого додуматься? — справедливо заметил Кристоф.

— Потому что посвященных в тайну острова очень мало, сынок, буквально единицы.

— Не торопись называть меня «сынком», — огрызнулся князь, — такое право ты еще должен заслужить.

Эдуар Балестран проглотил очередное оскорбление и направился к кормовой погрузочной площадке. Ему так и не удалось наладить отношения с сыновьями. Они не нуждались ни в его авторитете, ни в финансовой поддержке, ни в покровительстве. Незаметно для Эдуара сводные братья переросли свои юношеские комплексы и перестали возлагать надежды на человека, который так и не нашел времени стать им настоящим отцом.

— Рейн, почему ты противишься всем моим попыткам решить проблему? Неужели тебе не хочется восстановить память?

Отец и сын стояли на продуваемом ветрами каменном причале, наблюдая, как королевские охранники занимают позиции у подножия острова-горы.

— В чем смысл вашего вопроса? Я ведь принял приглашение, прилетел на Арнор, приплыл на Ванг. Где вы усмотрели сопротивление?

— Здесь, — Эдуар постучал пальцем по груди сына. — Ты никому не доверяешь.

У Рейна вырвался невольный смешок.

— Я никого из вас не помню, о каком доверии может идти речь?

— Как ты можешь не доверять собственному отцу? Я присутствовал и при твоем рождении, и при наложении матрицы…

— Может быть, вы и находились где-то поблизости, лорд Балестран, только привез меня сюда другой человек.

— Ты что-то вспомнил? — Эдуар заметно побледнел, хотя холодный ветер и так старался стереть с его лица все краски. — Это место всколыхнуло твою память?

Молодой король пока не понимал, чего добивается отец и куда именно он его привез, но настойчивость родителя вселяла определенную тревогу.

— Мне рассказал об этом Кристоф. Он помнит, как просился полететь с вами на Арнор и как вы ему отказали, сославшись на особую важность своей миссии. Меня тогда сопровождал герцог Крэнбрук.

При упоминании имени регента и наставника молодого короля Эдуар сжал челюсти так, что скрипнули зубы.

— Энгердалу не следовало вмешиваться, это касалось только членов семьи.

— Насколько удалось выяснить, моей семьей тогда были герцог Крэнбрук, лорд Даблер и сенешаль де Грасс. Вашего имени в списке близких мне людей не значилось.

По тому, как резко развернулся Эдуар Балестран, было видно, что слова Рейнара его задели, хотя он сказал чистую правду. Отец появлялся в жизни молодого короля только тогда, когда происходило что-то значительное, остальные житейские проблемы приходилось улаживать другим людям.

У подножия горы действительно отыскался небольшой грот, из которого можно было попасть в пещеру, а из нее в длинный тускло освещенный коридор, выбитый прямо в скальной породе и уходивший в самую глубь острова. Время от времени по обеим сторонам прохода встречались наглухо задраенные металлические двери, а порой короткие ответвления, не имевшие, на первый взгляд, никакого смысла, потому что каждое их них заканчивалось тупиком. В тот момент, когда капитан Гордон уже был готов развернуть экспедицию обратно на выход, коридор закончился.

Путешественники оказались в небольшом квадратном помещении, которое кто-то спроектировал так, чтобы сбить с толку неподготовленного гостя. В каждой из его стен имелся арочный проем, ведущий в типовой каменный коридор с точно таким же набором запертых дверей и тупиков. Стоило на минуту отвлечься или повернуться, и уже нельзя было с точностью сказать, по какому их них ты сюда пришел.

До сих пор Эдуар Балестран уверенно шагал во главе отряда, но оказавшись перед нелегким выбором, моментально растерял свою снобистскую вальяжность.

— Что призадумался? — не упустил случая подковырнуть отца Кристоф. — Налево пойдешь — память потеряешь, направо пойдешь — клад найдешь, а прямо пойдешь — совсем пропадешь. Хорошо, что с нами целый взвод охраны.

— Тебе бы только зубы скалить! — возмутился губернатор. — Последний раз я был здесь пятнадцать лет назад…

— Вряд ли за это время что-то изменилось. Не мог в нужном месте крестик нарисовать? — Кристоф просто пошутил, он не ожидал, что его отец раздраженно огрызнется.

— Я нарисовал, просто его кто-то стер!

Повисла пауза, во время которой участники событий обменялись многозначительными взглядами. Они находились глубоко под землей в каком-то непонятном лабиринте, не имея никакой конкретной цели.

— А что будет, если мы найдем ТУ САМУЮ дверь? — решила уточнить агент Веран.

— Тогда мы сядем и будем ждать.

— Чего и сколько, лорд Балестран? — недовольство капитана Гордона было заметно даже при тусклом освещении. — Конкретизируйте текущую задачу, иначе я немедленно выведу его величество на поверхность!

— Раз уж мы забрались так далеко, давайте исследуем это место, — видя, что страсти накаляются, предложил король. — Разделимся и проверим три других коридора.

— Я категорически против распыления сил, ваше величество, — тут же возразил командир охраны. — Не вижу необходимости еще глубже лезть в расставленную ловушку. Совершенно очевидно, что наносить сюда визиты нужно как-то по-другому, сегодня нас точно никто не ждал.

— Согласен с вами, капитан Гордон, но не уходить же с пустыми руками, — судя по отсутствию реакции, князь и агент Веран тоже не горели желанием исследовать подземелье. — Далеко продвигаться не будем, нужная нам дверь должна быть где-то рядом.

Сандрин и Кристофу капитан выделил в сопровождающие по два гвардейца, трое остались охранять коридор, по которому путешественники пришли, остальные, включая самого Гордона, отправились с королем. Действительно, далеко идти не пришлось. Вторая по счету дверь подалась под нажимом руки Сандрин и легко распахнулась, в помещении загорелся свет. В условиях подземелья трудно было ожидать какой-то роскошной обстановки, но интерьер оказался вполне достойным, хотя и немного устаревшим. Комната напоминала гостиную в богатом доме: комфортная, уютная, с добротной деревянной мебелью, серебряными подсвечниками и шелковыми коврами.

Агент Веран повернулась, чтобы позвать остальных, и в этот момент раздались выстрелы. Пальба была какой-то беспорядочной, даже отчаянной, так стреляют скорее от бессилия, чем с определенной целью. Сандрин метнулась к началу коридора, опередив обоих гвардейцев. В соседнем проходе у типовой металлической двери толпились охранники, огонь они прекратили, но несколько человек что есть силы колотили прикладами по дверному полотну, которое отзывалось еле слышным, каким-то неживым звуком.

— Что здесь случилось? — в коридор ворвался запыхавшийся Кристоф Балестран в сопровождении двух королевских гвардейцев. — И где мой брат?!

Вопрос князя был абсолютно резонным, но ответить на него никто не решился. Повисла тяжелая пауза, которую вынужденно прервал капитан Гордон.

— Его величество за этой дверью.

— В каком смысле? — не понял князь. — Здесь все без исключения двери наглухо задраены. Эта, кстати, выглядит наиболее безнадежной, просто вросшей в стену.

Один из гвардейцев откашлялся и рискнул пояснить.

— Его величество шел прямо передо мной и проводил рукой по каждой двери. Когда он коснулся этой, она внезапно как бы растворилась, ну в смысле исчезла, ее просто не стало. Его величество шагнул в проем, и дверь тут же вернулась на место...

— Что значит растворилась? — настойчиво переспросил Кристоф. — Эта дверюга выглядит так, словно простояла тут лет двести!

— Больше, гораздо больше… — возразил старший Балестран, обеими руками похлопывая по видавшей виды металлической поверхности. — Ей не одна тысяча лет.

— Что ты там бормочешь? — в гневе вскинулся князь. — Привел своего первенца прямо в расставленную ловушку, а теперь пытаешься устроить нам экскурс в историю?!

— Ваш отец прав, эрнил, мы находимся в очень древнем сооружении, — голос Сандрин звучал сдавленно, потому что она никак не могла избавиться от комка в горле. — К тому же это не дверь в привычном понимании слова, скорее портал…

— Что?.. — Кристоф подошел к девушке и заглянул в ее смертельно бледное лицо. — Ты просто в шоке, Андри, вот и несешь какую-то чепуху. Какой еще портал?

— Перестаньте барабанить по ней, вас все равно никто не услышит, — Сандрин повернулась и направилась туда, где обнаружила гостевую комнату.

Пока охрана пыталась достучаться до неизвестных похитителей короля Анкалимы, основные участники событий собрались в обставленном мебелью помещении с грубо обработанными каменными стенами.

— Странно, комната выглядит так, словно хозяева покинули ее всего пять минут назад, — капитан Гордон снял перчатку и провел пальцем по поверхности полированного стола. — Даже пыли нет.

— Наверное, уборщица приходит регулярно, — съязвил Кристоф, который сам находился на грани нервного срыва. — По большому счету, этой комнаты здесь вообще быть не должно. Так что ты там говорила про порталы?

Сандрин сняла со спины походный ранец и достала из потайного кармана небольшую книжку в изрядно потертом картонном переплете. Рассмотрев ее название, мужчины недоуменно переглянулись.

— Ответ на мой вопрос напечатан в сборнике детских сказок? Веран, ты хорошо себя чувствуешь?

— Нет, но спасибо, что спросили, — Сандрин попыталась глубоко вдохнуть, потому что впервые в жизни она была опасно близка к слезам. — Это просто обложка, откройте ее.

Кристоф взял книжку в руки и осторожно пролистал. Она содержала рукописные заметки, какие-то графики, чертежи и такое количество формул, что у князя начало рябить в глазах.

— Что это, учебник по физике?

— Скорее, по квантовой механике, — заметил капитан Гордон, заглядывая Кристофу через плечо. — Ваши конспекты, агент Веран?

— Нет, я просто подобрала ее где-то в детстве, думала, сказки… Там в конце написано про порталы.

— Ну, а ты что молчишь? — князь стрельнул в отца неприязненным взглядом. — Такая возможность действительно существует? Где сейчас, по-твоему, мой брат?

— Я не знаю, Рейн может быть где угодно, — Эдуар тоже выглядел не лучшим образом и даже не скрывал своей нервозности. — В прошлый раз я не застал сам переход, они с Крэнбруком уже возвращались обратно.

— Ты не видел своими глазами, но все равно веришь, что герцог с юным королем побывали в другом мире?

— Да, верю, — решительно отрезал старший Балестран. — Матрица — технология далекого будущего или же далекого прошлого человечества, это как посмотреть...

— Раз она такая крутая, как же твой кузен Эндерби умудрился ее испортить?

— О нет, матрица цела и невредима, пострадала только память Рейна.

— В общих чертах мне понятно, о чем вы говорите, — вмешался в диалог отца и сына капитан Гордон, — только что же нам теперь делать? Есть хоть малейшая возможность добраться до его величества?

Эдуар покачал головой.

— Единственное, что можно сделать, это терпеливо ждать.

— Но лорд Балестран…

Капитан не успел высказать свое опасение, так как в этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошел не кто иной, как герцог Крэнбрук собственной персоной. И без того бледный Эдуар побелел так, словно вся кровь покинула его тело.

— Ты никогда не сдаешься, правда Эдуар? Поселился на Арноре, чтобы быть поближе к тайнам древней цивилизации? — бывший регент и наставник молодого короля словно явился прямиком с дворцового приема. Сухой, сдержанный, даже строгий, но обладающий мощной харизмой Крэнбрук моментально заполнил собой все пространство. — Что тут творится, капитан? Почему ваши бойцы в таком задерганном состоянии?

— Мы опять потеряли его величество, — без всяких уверток признался Гордон.

— Да я уже догадался, — герцог уселся за стол и сложил перед собой руки. — Устраивайтесь поудобнее, нам с вами есть что обсудить.

Все, включая Эдуара Балестрана, молча подчинились вежливому приказу. Крэнбрук бросил беглый взгляд на раскрытую книжку, на мгновение замер, а потом медленно придвинул ее к себе.

— Откуда это у вас?

После короткой паузы Сандрин подняла раскрытую ладонь.

— Записи принадлежат мне.

Крэнбрук в упор посмотрел на девушку, и чем дольше он всматривался в ее лицо, тем более растерянным, даже каким-то беспомощным становился его взгляд.

— Кто вы? Как вас зовут? — губы слушались герцога так плохо, что слова прозвучали невнятно.

— Сандрин Веран, милорд, в недавнем прошлом агент секретной службы корпорации «Анарион».

— Вы вышли в отставку?

— Нет, милорд, я дезертировала.

Крэнбруку, наконец, удалось взять себя в руки настолько, чтобы заработали мозги.

— Так это вы похитили Рейнара из замка Гвиндор?

— Верно, милорд, а потом я снова похитила короля, теперь уже из здания Корпорации.

— Впечатляет, — вынужден был признать герцог. — А как к вам попала книжка с записями?

— Она была со мной с самого детства.

У Крэнбрука начали заметно дрожать руки, и он поспешил убрать их со стола.

— Где вы родились, агент Веран?

— В точности не знаю, милорд, скорее всего на Андоре. Я выросла в приюте Корпорации и совсем не помню своих родителей. Скорее всего, меня продали вербовщикам в раннем детстве…

Герцог поднялся так резко, что Сандрин непроизвольно подалась назад. Растерянность как рукой сняло, гневный взгляд стальных глаз Крэнбрука обратился на старшего Балестрана.

— Ты ничего не хочешь мне сказать, Эдуар?

— Я? — губернатор постарался изобразить удивление, но вышло так плохо, что он сам себе не поверил. — Не понимаю, что ты хочешь…

— Не понимаешь?! — герцог рванул ворот дорогого камзола и извлек из-под него овальный платиновый медальон, на крышке которого мелкими драгоценными камнями был выложен герб одного из высоких домов Ангрима. — Припоминаешь эту вещицу?

Крэнбрук снял с шеи витую цепь, раскрыл медальон и припечатал его к крышке стола прямо перед старшим Балестраном. Тот долго сидел неподвижно, крепко сжав челюсти, но в конце концов вынужден был опустить глаза вниз. С миниатюрного портрета на него смотрела золотоволосая зеленоглазая фея в роскошном свадебном платье, а из соседнего гнездышка улыбался маленький ангел в рыжих кудряшках.

Кристоф Балестран наклонился, чтобы рассмотреть портреты, и у него непроизвольно отвисла челюсть.

— Силы небесные…

— Сандрин Веран, Эдуар? Мою дочь звали Сабрина Вернон. Элизабет так и не оправилась после похищения нашей малышки, она умерла от горя, потому что во всем винила себя. Посмотри мне в глаза! Эта девушка — копия моей покойной жены. Когда Вероника тебя отвергла, ты решил отыграться на моей семье? Мы с королевой никогда не были любовниками, подобный вымысел мог родиться только в твоем воспаленном мозгу! Я и за гранью смерти остался предан своей Элизабет, а ты так и не научился любить никого, кроме себя.

Губернатор сидел прямо, как истукан, лицо, которое всегда казалось Сандрин таким красивым, как-то вдруг посерело и обвисло. Девушка не чувствовала своих рук, все тело будто сковало холодом. Не успев прийти в себя от одного шока, она получила новую порцию потрясений. По какой-то странной причине она во все глаза смотрела не на своего предполагаемого отца, а на человека, который в детстве улыбался ей, гладил по голове и интересовался успехами в учебе…

Сандрин внезапно затошнило. Если Эдуар Балестран действительно знал о ее настоящем происхождении, то в цинизме ему удалось превзойти даже шефа де бригад Карла Эгнера. Начальник секретной службы хотя бы не скрывал, что он редкая сволочь, наоборот, он этим гордился, а создателя Корпорации многие считали прекрасным человеком. Когда Сандрин удалось немного собраться с мыслями, в комнате остались только она и герцог.

Осторожно коснувшись локтя девушки, Крэнбрук указал на пару мягких кресел в углу гостиной, и она с трудом заставила себя сдвинуться с места. Бесчисленные вопросы распирали мозг изнутри, но в данный момент времени Сандрин требовались не разговоры, а железное доказательство их родства.

— Я двадцать лет ждал этой минуты, мечтал о ней, по ночам видел во сне, а теперь не знаю, что сказать…

— Пока не будет проведен генетический анализ, нет смысла что-то обсуждать, милорд.

— Полностью согласен. Я уже послал одного из своих людей за соответствующим медицинским оборудованием, — в ответ на удивленный взгляд Сандрин герцог объяснил. — На вершине горы меня ждет десантный катер, все сооружение охраняют бойцы Северной армии. Вообще-то здесь есть специальный лифт, о котором Балестрану, к счастью, ничего не известно.

— Милорд, вы уверены, что за этой загадочной дверью королю Рейнару ничто не угрожает?

— Полной уверенности не может быть ни в чем и никогда, но люди, которые контролируют большинство подобных станций, нам не враги.

Гарантии безопасности прозвучали чересчур размыто и не успокоили Сандрин.

— А вы тоже можете проходить через эти порталы? — Крэнбрук покачал головой. — Я выучила ваши записи наизусть, даже формулы запомнила, но сумела понять только малую часть того, о чем там говорится.

— Моя научная специализация — история освоения космоса и расселения человечества, иными словами, я изучаю космическую экспансию нашего вида. Просматривая документы из личного архива королевы Вероники, я обнаружил давнее свидетельство, повествующее о древней расе людей, расцвете их цивилизации и последующем ее упадке. Чтобы хоть немного разобраться в этом вопросе, мне пришлось подтянуть математику, физику, астрономию, а потом получить лицензию пилота. Когда знаешь навигацию и умеешь вычислять нужные координаты, картина мира становится чуточку понятнее.

Сандрин так заслушалась, что в ее памяти невольно всплыл эпизод из далекого детства. Она сидит на ковре перед горящим камином и слушает рассуждения отца о квантовых дырах с таким напряженным вниманием, словно он рассказывает ей увлекательную сказку… Сандрин перевела взгляд на очаг, вырубленный прямо в теле горы. Он казался настоящим, в нем даже остался пепел от сгоревших дров.

— Эта комната очень похожа на… Она напоминает малую гостиную в замке…

— Эрендал. Вам нужно еще какое-то подтверждение?

Сандрин не успела ответить, потому что раздался вежливый стук в дверь, и в комнату вошел молодой офицер с небольшим металлическим чемоданчиком в руке.

— Спасибо, Гарет. Поставьте, пожалуйста, прибор на стол и пригласите сюда капитана Гордона и Кристофа Балестрана. Сами тоже останьтесь.

Теперь Сандрин стало понятно, у кого Рейнар перенял эти спокойные, полные достоинства манеры и безупречную учтивость. Пока офицер выполнял поручение, герцог собственноручно приготовил прибор к работе. В присутствии трех свидетелей Крэнбрук и Сандрин по очереди приложили правую ладонь к пластине сканера-идентификатора, а после ввели свои данные. Устройство отобрало на анализ кровь и кожу, пожужжало, пощелкало и через несколько томительных минут выдало результат.

Сандрин бросила беглый взгляд на лежащую в лотке прибора тонкую пластиковую карточку: совпадение 99.9%… У нее внезапно зазвенело в голове, каменный пол под ногами утратил свою монументальную устойчивость.

— Сабрина!

Повернувшись на голос, она почему-то не почувствовала опоры и провалилась в тягучую, вязкую темноту.

— Первый уровень мы прошли, переходим ко второй фазе.

— Почему процесс идет так медленно?

— Тебе когда-нибудь приходилось видеть последствия урагана? Здесь не память, а сплошные развалины, даже смотреть страшно. Чтобы ее восстановить, каждый виток воспоминаний придется синхронизировать с матрицей.

Рейнар слышал рядом голоса, но не мог пошевелиться или открыть глаза. Воспоминания возвращались к нему в виде отрывочных сновидений, сменяя и буквально расталкивая друг друга. Чтобы призвать их к порядку, Рейнару пришлось сделать значительное ментальное усилие.

— Вы начали слишком часто отвлекаться, мой король. Или делайте ход, или признайте поражение.

— Ни за что! — Рейнар неохотно отвел взгляд от белоснежного плеча, с которого соблазнительно соскользнуло черное кружевное неглиже, и посмотрел на доску. — Вы случайно не воспользовались моей рассеянностью в своих корыстных целях? Положение, несомненно, сложное, но не безнадежное, — он быстро переставил фигуру, оценил комбинацию и откинулся на спинку кресла. — Нет, все без толку, признаю, вы снова выиграли.

Сидящая напротив женщина мелодично рассмеялась.

— Мне никогда не надоест принимать вашу капитуляцию, мой король, это так возбуждает.

Чувствуя, как напрягаются и начинают пульсировать чресла, Рейнар мысленно согласился, что игра в шахматы становится гораздо увлекательней, если поединки устраивать в спальне.

Когда король Северного предела вышел из юношеского возраста и больше не мог проводить время со случайными подругами, встал вопрос о том, как легализовать его отношения с женщинами и при этом избежать брачных оков. Жениться Рейнару было рано, и после недолгих размышлений герцог Крэнбрук решил познакомить молодого короля с графиней Де Вер. Красавица брюнетка недавно овдовела, срок ее траура подходил к концу, поэтому она как нельзя лучше подходила на роль королевской фаворитки.

В Эвелин Де Вер удачно сочетались женственная прелесть, острый ум, миролюбивый характер и чувство юмора. Она была на десять лет старше молодого короля, что оказалось для него большой удачей. В ее объятиях Рейнар постепенно превратился из юноши в мужчину, за любовь которого многие женщины королевства согласились бы продать душу. Король с графиней сошлись так легко и красиво, что со временем Эвелин пришлось принимать защитные меры от неизбежной влюбленности в Рейнара Анкалиму.

— Один из нас должен проявить инициативу, и это снова буду я, потому что вы слишком удобно устроились, — отодвинув в сторону шахматный столик, Рейнар опустился на колени рядом с креслом графини. Обе его ладони скользнули под черное неглиже, погладили нежные бедра и слегка развели их в стороны. — Я даже отсюда чувствую ваш жар, в который мне не терпится погрузиться… Вы словно огонь посреди снежной равнины, от вас невозможно отвести глаз!

Эвелин соскользнула с кресла, чтобы оказаться как можно ближе к любовнику.

— Я требую полной и безоговорочной капитуляции, ваше величество.

— Какое сложное положение… Просто сдаться на милость победителя? Признать, что он будет диктовать мне условия?

— Вы мой пленник, подчинитесь или умрите!

Рейнар обозначил свое поражение тем, что опустил руки и позволил Эвелин распустить пояс своего шелкового халата. От ее прикосновения легкая ткань оказалась на полу, обнажились скульптурные линии тренированного мужского тела. Увидев явное свидетельство его желания, Эвелин с трудом втянула воздух в легкие. Коленопреклоненный, исполненный страсти молодой король был просто неотразим. Ей захотелось немедленно спрятать его от всех, запереть в самой дальней опочивальне, чтобы без помех наслаждаться этими крепкими мускулами, горячей гладкой кожей, волнистыми прядями платиновых волос...

Отбросив крамольные мысли, графиня Де Вер нарочито неспешно избавилась от кружевного пеньюара. Они состояли в близких отношениях шесть лет. За это время привязанность Эвелин к молодому королю выросла так сильно, что уже грозила перейти в зависимость. Если не оборвать связывающую их нить прямо сейчас, ее положение станет крайне уязвимым.

Эвелин внезапно утратила интерес к игре, прильнула к Рейнару и позволила перенести себя на постель. Ей хотелось сполна прочувствовать его мужскую силу, еще раз насладиться ласками и страстными поцелуями, вдохнуть знакомый аромат зимней свежести с ноткой огненных специй.

Рейнар умел не просто доставлять удовольствие, он мог искупать Эвелин в блаженстве, и она пока не представляла, как сможет без этого обходиться. Чтобы хоть немного оттянуть неизбежное, она крепко зажмурила глаза, но разве можно остановить несущуюся с горы снежную лавину? Ее внутренние мышцы рефлекторно сократились, она услышала, как вскрикнул Рейнар, обвила его руками и изо всех сил прижала к себе…

— Эва, дорогая, посмотри на меня, — он явно обращался к ней уже не первый раз. — А лучше поговори со мной, я должен знать, какое решение ты приняла.

Эвелин в бессильном отчаянии раскинула руки, отпуская Рейнара на свободу. Создатель, неужели это все? Больше не будет долгих разговоров, пикантных шахматных партий, поздних ужинов при свечах… Ушли в прошлое наполненные страстью ночи, украдкой срезанные в оранжерее цветы, которые он оставлял для нее на подушке… Рейнар всегда уходил первым, его призывал королевский долг.

Эвелин проглотила слезы и неохотно открыла глаза.

— Признаться, я надеялась, что будет немного легче… Мне сделали предложение, Рейн, и я его приняла. Скоро сорок, нужно устраивать свою жизнь. Не знаю, что еще сказать…

Король бережно прижал графиню к сердцу, его ладонь легла на ее хрупкий затылок. В этом объятии уже не было страсти, лишь благодарная нежность и забота.

— Ты застала меня врасплох, дорогая, я даже не успел приготовить прощальный подарок.

Эвелин замотала головой.

— Не нужно никаких подарков! Ты был в моей жизни, прекрасный Снежный король, и это все, о чем только может мечтать женщина.

— На сегодня хватит, ему необходимо отдохнуть. Мы столько времени боремся с нервным истощением, а результат по-прежнему не вдохновляет.

— Потому что было не одно, а целых два воздействия на его мозг. Я бы назвал их просто варварскими...

Голоса удалились, и Рейнар остался один на том невесомом облаке, куда его поместили неизвестные благодетели. Странно, он совершенно не помнил, как сюда попал… Король больше не ощущал давления на мозг, но картина его жизни по-прежнему состояла из разрозненных частей, которые еще только предстояло собрать воедино.

— На, выпей, на тебе лица нет, — князь так настойчиво пытался напоить Сандрин из своей походной фляжки, что она в конце концов подчинилась, глотнула и тут же поморщилась.

— Что за гадость вы таскаете с собой, эрнил? На вкус как топливо для тягача.

— Обижаешь, Веран, — ухмыльнулся Кристоф, — это никакое не топливо, а мой секретный эликсир, можно сказать, лекарство от всех болезней. И не зови меня больше князем.

— А как я должна к вам обращаться? За один день себя не переделаешь… — Сандрин огляделась по сторонам. — Где все?

— Думаю, до сих пор снаружи. Твой отец пытался объяснить моему, в какое место ему следует засунуть свои амбиции, но тут явилась губернаторская охрана, и теперь, похоже, на Малом Арнорском назревает военный конфликт.

— Вы это серьезно? Может дойти до боевого столкновения?

Кристоф пожал широкими плечами.

— Если мой папаша отдаст приказ, они попытаются выкурить нас отсюда. Похоже, он помешался на этих порталах, ему просто до зарезу хочется пообщаться с кем-нибудь на ТОЙ стороне.

Сандрин поднялась на ноги, убедилась, что они не дрожат и занялась проверкой своего боевого арсенала.

— А вам самому, эрнил, никогда не хотелось там побывать?

— Не особенно, — без раздумий ответил Кристоф. — Большая ответственность и избыточная секретность наводят на меня тоску, я не создан для тайных собраний. Другое дело…

Дверь резко распахнулась, и в комнату стремительно вошел герцог Крэнбрук.

— Хорошо, что ты уже в порядке, — он коротко сжал руку Сандрин. — Обстановка немного накалилась, возможно, нам даже придется оборонять станцию. Вы с нами, Кристоф?

— Как всегда, милорд, — невозмутимо отозвался младший Балестран.

— Тогда пора занимать позиции.

Свой восемнадцатый день рождения Рейнар встретил не в королевском замке, а в кресле первого пилота космической яхты «Эйде», принадлежавшей его наставнику герцогу Крэнбруку. Это был поистине знаменательный день, потому что юному королю доверили управление кораблем. У Рейнара еще немного сосало под ложечкой, но с каждым маневром, с каждой введенной командой его уверенность росла. Наставник молча сидел рядом, не вмешиваясь в процесс, и выглядел если не расслабленным, то абсолютно спокойным.

Два года назад регент передал юному королю всю полноту власти, однако период обучения продолжался, и Крэнбрук по-прежнему был на подхвате. По закону обе правящие персоны не имели права одновременно покидать планету, поэтому поездку пришлось засекретить и заодно отказаться от обязательного эскорта. Они сильно рисковали, но миссия по своей важности превосходила соображения безопасности.

Целью их путешествия была планета-океан Арнор, а точнее, остров, затерявшийся в бесконечной массе воды недалеко от Южного полюса планеты. Снаружи виднелась только верхняя часть массивной горы со срезанным пиком, на все четыре стороны прошитая сквозными штольнями и снабженная к тому же огромным подъемно-спусковым механизмом. Герцог назвал это странное место Арнорской межгалактической станцией, хотя на самом деле оно больше напоминало заброшенное подземелье в каком-нибудь старинном замке.

Время от времени по стенам вырубленных в породе коридоров встречались покрытые ржавчиной, вросшие в грубый камень металлические двери, которые легко открывались, стоило только Рейнару к ним прикоснуться. Как правило, за ними оказывались абсолютно пустые каменные боксы, поэтому, увидев очередную обшарпанную створку, король лишь небрежно хлопнул по ней ладонью. Он еще успел ощутить шероховатую, покрытую коростой отложений поверхность двери, а в следующее мгновение она просто исчезла, свернувшись в точку, как отключенная голограмма. Сквозь четко очерченный проем стал виден идеально чистый безликий коридор, какие обычно бывают в больницах, из него потянуло запахом дезинфектанта…

Застывший в проеме Рейнар почувствовал на спине руку наставника.

— Входи, не бойся, нас там ждут.

— Но как это возможно, милорд? Дверь есть или ее на самом деле нет?

— Полагаю, и то, и другое, мой мальчик. Мне не хотелось забивать твою юную голову теоретическими выкладками, лучше один раз увидеть, особенно, если дело касается магии.

— Магии, милорд? — Рейнар снова притормозил, и наставнику пришлось его поторопить.

— Все, что не поддается объяснению, человек для удобства называет волшебством. Вселенная хранит неисчислимое множество тайн, и чем больше ты о них узнаешь, тем меньше понимаешь.

— Приветствую вас на Сирионе, мой король! Добро пожаловать в наш научный центр, — при звуке чужого голоса Рейнар снова застыл в проходе. — Лучше побыстрее войти внутрь, иначе вы рискуете привлечь к этой точке пространства нежелательное внимание.

Рейнар машинально подчинился и изумленно уставился на молодого парня, одетого в белую больничную униформу. Он выглядел … вполне обычно, если не считать импланта, вживленного в висок чуть ниже линии роста волос, и прикрывавшего его левый глаз тонкого полупрозрачного щитка.

— Вы меня знаете? — спросил король первое, что пришло в голову.

— Само собой. Вы Рейнар Магнус Анкалима, король с планеты… — парень сверился с какой-то информацией на внутренней стороне щитка, — … Ангрим и наш плановый пациент. Некоторые из моих коллег считают, что матрицу следует накладывать в более зрелом возрасте, но я с ними не согласен. Чем раньше начнется ассимиляция матрицы с организмом носителя, тем ярче будет эффект и увереннее переход. Конечно, каждый случай индивидуален… Простите, я не представился. Адан Римен, научный сотрудник лаборатории нейронных связей.

Он протянул руку, и Рейнар автоматически ее пожал. Видимо, сотрудники межгалактической лаборатории ко всем своим пациентам относились одинаково и не считали нужным соблюдать дворцовый протокол. Только сейчас король разглядел прикрепленную к вороту униформы плоскую коробочку синтезатора речи и прилегающий к нижней челюсти ученого крохотный микрофон. Адан Римен говорил на незнакомом языке, а гости слышали его слова в синхронном переводе.

— Рад знакомству, доктор Римен. Моего наставника вы тоже знаете?

— Конечно, мой король, мы с герцогом не так давно встречались. Пойдемте, я провожу вас в зону ожидания.

Все, что Рейнар увидел и услышал по ЭТУ сторону исчезнувшей двери, было, мягко говоря, необычным, но настолько хорошо подготовленным и организованным, что ему и в голову не пришло воспротивиться. Короля раздели догола, обработали какой-то белесой взвесью, потом облачили в стерильный хирургический комплект и отвели в операционную. Во время вживления матрицы он находился в сознании, но боли не чувствовал. Его левую руку плотно прификсировали к столу, и над ней принялись колдовать четверо сотрудников лаборатории.

Врачи работали молча, до слуха Рейнара доносились лишь звяканье инструментов и тихое шипение органических жидкостей, когда их касался тонкий как игла лазерный луч. Судя по косвенным ощущениям, разрез был большой, плоть левой королевской руки разрезали от запястья до локтя, раскрыли и практически вывернули наизнанку.

После длительных хирургических манипуляций к столу подкатили какое-то громоздкое устройство в медном корпусе, и практически сразу к руке Рейнара начала возвращаться чувствительность. Медики расступились, рядом с диковинным прибором остался только Адан Римен.

— Мой король, закройте глаза и мысленно представьте разряд молнии на фоне ночного неба, — просьба оказалась несложной, и Рейнар послушно смежил веки. — А теперь резко сожмите левую руку в кулак!

Онемение в конечности еще не полностью прошло, поэтому Рейну пришлось сделать приличное усилие, но как только его пальцы плотно сжались, операционный стол содрогнулся. Король открыл глаза и не поверил увиденному. Он лежал на мягких матах в абсолютно пустой комнате, стены которой были обшиты листами вспененного пластика.

— Как ощущения, король Анкалима? Не тошнит, голова не кружится? — раздался из невидимого динамика голос Адана Римена.

— Нет, ничего такого, — Рейн с детства был приучен четко отвечать на вопросы, поэтому добавил. — Есть лишь небольшая потеря пространственной ориентации.

— При квантовом переходе это обычное явление. Попробуйте встать и самостоятельно добраться до зоны ожидания, только не совершайте никаких действий с матрицей.

Каких еще действий? Рейн и так старался не сжимать пальцы, чтобы ненароком не оказаться где-нибудь в космическом вакууме. Он выбрался из комнаты и направился в противоположный конец коридора, пытаясь осознать, что же с ним сейчас произошло.

Чем больше воспоминаний выходило на свет из сумеречной зоны королевского мозга, тем неохотнее Рейнар шел им навстречу. Вот и сейчас он был готов быстро перевернуть страницу, но память неожиданно крепко вцепилась в давний эпизод.

Ночью в здании ориллийской торговой биржи горели только редкие дежурные лампы, что никак не мешало Рейнару свободно ориентироваться в лабиринте ее запутанных переходов. В детстве они с Кристофом излазили здесь каждый уголок и могли найти главный торговый зал с закрытыми глазами. Шагая по разноцветным изразцам мозаичного пола, молодой король старался пригасить глухое раздражение. Его совсем не радовала назначенная отцом поздняя встреча, потому что она не сулила ничего хорошего. Последний раз они виделись года два назад и успели перекинуться всего парой слов.

Эдуар Балестран при каждом удобном случае подчеркивал, какие у него прекрасные отношения со старшим сыном, но Рейнар ни разу этого не подтвердил. Он терпеть не мог играющих на публику притворщиков. Главный торговый зал биржи был погружен в густой полумрак, светился лишь один экран, на котором Эдуар просматривал итоги дневных торгов. Король остановился в центре амфитеатра, у него не было намерения подниматься на самый верхний ярус, где сидел его родитель.

— Я откликнулся на приглашение только из уважения к нашему родству, лорд Балестран. В отличие от вас, я не веду активную ночную жизнь, поэтому постарайтесь изложить ваше срочное дело как можно короче.

— Ты всегда так невыносимо официален, Рейн. Не хочешь для начала поздороваться с отцом?

Король молча ждал, и Эдуар был вынужден спуститься вниз.

— Давай пройдем в комнату для переговоров, там нам будет удобнее.

Там хотя бы светлее… Иногда Рейнар по-хорошему завидовал младшему брату, которого не обучали дипломатии и дворцовому этикету. Кристоф никогда не стеснялся хамить отцу и открыто говорил все, что о нем думает. Лампы над длинным столом в одной из многочисленных комнат были расположены таким образом, чтобы ни одна буква в документе, ни одно движение пальцев переговорщиков не ускользнули от внимания оппонентов.

Эдуар с хозяйским видом уселся в кресло с одной стороны стола, король занял место напротив.

— После долгих размышлений я принял решение передать основные активы Корпорации под твое управление, — заявил старший Балестран и откинулся на спинку кресла в ожидании восторгов и благодарностей.

Реакция Рейнара на такой щедрый жест неприятно его удивила. Молодой король даже глазом не моргнул.

— Вы и без этого прилагаете массу усилий, чтобы осложнить мое существование, а теперь и вовсе решили соскочить? Я не хочу взваливать на себя лишнюю ответственность.

— Поздно, я уже подписал все необходимые бумаги, так что либо бери управление в свои руки, либо распиливай Корпорацию на части.

Деланая небрежность, с которой Балестран высказал свои пожелания, ни на миг не обманула Рейнара.

— Устали от нападок, покушений и прочих преимуществ своего положения, лорд Балестран? Хорошо вас понимаю. Но почему вы решили все переложить на меня? Почему именно я должен управлять вашей Корпорацией?

— Ты — мой первенец и единственный наследник, Рейн. Эндерби мертв, Кристоф незаконнорожденный, остальные, вроде Берни Штоха, и вовсе мусор. Ты справишься, у тебя есть матрица, а значит и суперспособности.

Рейнар внутренне напрягся. Что это, очередной блеф в попытке получить закрытую информацию? Молодой король вгляделся в красивое лицо Эдуара. Странно, он даже мысленно никогда не называл его отцом…

— Не знаю, какие суперспособности вы имеете ввиду, но в них точно не входит управление финансами. Вам отлично известно, что мой конек — промышленность, преимущественно горнодобывающая. Инвестиции и биржевые сделки меня не интересуют.

— Это уже не моя проблема, — Эдуар подтолкнул папку с пакетом документов к противоположной стороне стола, — как-нибудь разберешься. В ближайшее время мне предстоит дальняя поездка, и я больше не хочу забивать себе голову проблемами Корпорации.

— Потому что проблем стало слишком много?

— Умен не по годам… — невнятно пробормотал Балестран и тут же бросил на сына острый взгляд. — Ты переместился сюда при помощи матрицы?

Резкая смена темы не застала короля врасплох.

— Я пришел пешком из дома леди Хол.

— Значит, ты переместился с Ангрима на Андор?

— Естественно, поэтому мой «Формен» в космопорту, а охрана за дверью.

Эдуар нервно сжал кулаки, чем выдал свою острую, даже какую-то болезненную заинтересованность.

— Опять уходишь от ответа? Я твой отец, ты мог бы доверять мне немного больше. Лично я доверил тебе все, чем владею.

— Не обольщайтесь, ваше доверие, в отличие от активов, ничего не стоит. Если дорогая игрушка надоела старому хозяину, я так и быть найду ей нового. Приятной поездки, лорд Балестран, — король взял папку с документами, поднялся и вышел из переговорной, оставив отца переживать разочарование в одиночестве.

Выслушав новости, Рейнар молчал так долго, что Крэнбрук начал беспокоиться.

— Единственное, в чем я уверен, Эдуар не покидал планету, мы отслеживаем все взлеты с поверхности.

— В этих подземельях невозможно правильно оценить ситуацию, свернул за угол — и поминай как звали! — Кристоф в досаде стукнул кулаками по столу и тут же поморщился. Обе его руки были густо обработаны противоожоговым средством и обмотаны стерильным бинтом. — Между прочим, герцога тоже зацепило. Он, конечно, хорохорится, но я же вижу, что ему больно.

Рейнар заставил себя встряхнуться. Все уже случилось, сейчас нужно было помочь друзьям, а потом по возможности спокойно обдумать дальнейшие действия.

— Позвольте, я взгляну, — несмотря на слабое сопротивление наставника, король заставил его снять прожженный в нескольких местах сюртук и осторожно отогнул край окровавленной рубашки. — Раны в основном поверхностные, но кровищи натекло… Поверить не могу, что он отдал приказ стрелять в вас.

— Да ладно! — князь взмахнул забинтованными руками. — Если к тебе вернулась память, покопайся в ней на досуге, и не такое вспомнишь, — он заглянул брату в лицо и несколько туманно уточнил. — Тебе ведь ТАМ помогли?

— Да, — лицо Рейнара ничего не выражало, но это каменное спокойствие всегда пугало Кристофа сильнее открытого гнева.

— Мы найдем ее, Рейн…

Король выбрался из каменного грота и жадно вдохнул сырой холодный воздух. Не горы, конечно, но лучше, чем тропическая жара или душное подземелье. Формально Рейнар отсутствовал на Арноре не больше трех дней. За это время он успел полностью утратить контроль над ситуацией, потерять любимую женщину и вновь обрести могущество, которым никогда не умел пользоваться. Благодаря матрице Рейнар обладал определенным набором возможностей, однако никогда не проверял их на практике. Он считал, что не имеет права на подобный эксперимент.

По давней традиции жизни королей Анкалима целиком и полностью принадлежали Северному пределу, но в тот момент, когда у одного из них отняли память, все безвозвратно изменилось. Рейнара не слишком удивило, чьей именно дочерью оказалась Сандрин Веран или правильнее Сабрина Вернон, с рождения носившая титул маркизы Честермер. Его давно преследовало смутное подозрение, что в судьбе этой золотоволосой нимфы не все так просто. Подлый поступок Эдуара Балестрана короля тоже, к сожалению, не удивил, от их с Крисом родителя можно было ожидать чего угодно.

Закрыв глаза, Рейнар подставил лицо резкому ледяному ветру. Попытка очистить разум и почувствовать присутствие Сандрин не дала результата, этому мешали внутреннее нетерпение и страх. Рейн от природы не был склонен впадать в панику, его личная отвага опиралась на философское отношение к жизни, однако беспокойство за любимую женщину в эту парадигму не укладывалось.

— Я догадываюсь, что ты задумал. Нет никакой необходимости так рисковать, Рейн — в отличие от своего подопечного, который стоял на ледяном ветру в одном лишь тонком сюртуке, Крэнбрук кутался в теплую куртку с капюшоном. — Как только мы установим местонахождение Сабрины, разработаем операцию и вытащим ее оттуда.

— Хороший план, милорд, только вы забыли об одной досадной мелочи: нам не позволят вместе с ней покинуть планету. Лорд Балестран старается не совершать предсказуемых поступков, поэтому последуем его примеру.

— Как ты не понимаешь, Рейн, Эдуар только и ждет возможности заманить тебя в ловушку!

— Естественно, но кто предупрежден, тот вооружен. Он просто повернут на матрице, так пусть ее и получит.

— Это слишком опасно.

— Не опаснее, чем объявлять войну губернатору Большого арнорского архипелага.

— Рейн…

— Милорд, — мягко и настойчиво перебил герцога Рейнар, — возвращайтесь на Ангрим и позаботьтесь о Северном пределе так, как вы всегда это делали. Я верну Сабрину в родительский дом, обещаю, — он отогнул обшлаг левого рукава, и Крэнбрук увидел светящиеся под кожей его руки причудливые символы матрицы. — Пожалуйста, попрощайтесь за меня с Крисом и попросите капитана Гордона не паниковать. Я скоро вернусь.

Король исчез так быстро, словно кто-то выключил его изображение, а Крэнбрук простоял на холоде еще минут двадцать, потому что никак не мог заставить себя сдвинуться с места.

— Довольно притворяться, Сандрин, я знаю, что ты уже очнулась, — голос, который до недавнего времени казался девушке таким приятным, резанул по ушам и вызвал в теле волну озноба. — Препарат предназначался Рейнару, поэтому тебе так плохо, доза слишком велика. Крэнбрук своим появлением смешал мне все карты, поэтому пришлось импровизировать на ходу.

Сандрин с трудом приняла сидячее положение и в упор посмотрела на своего похитителя.

— Если бы вы четче формулировали свои пожелания, рандир, отпала бы нужда в постоянных похищениях.

Эдуар раздраженно откинулся на спинку кресла, было заметно, что он сильно нервничает.

— Моя конечная цель предельно ясна: я хочу получить место в Совете.

Голова кружилась нещадно, поэтому Сандрин для большей устойчивости уперлась кулаками в кушетку.

— Я даже не понимаю, о чем вы говорите. Если о совете директоров Корпорации, то это вообще не проблема…

— Ты нарочно хочешь меня разозлить?! Да наплевать на Корпорацию, я хочу место в Совете двенадцати миров! — Сандрин тупо уставилась на Эдуара. Неужели у такого удачливого дельца тоже может съехать крыша? — В твоей книжке сказок наверняка упоминалось о каких-нибудь рыцарях Круглого стола, — девушка молчала, пытаясь справиться с дурнотой. — Ты спишь с моим сыном и ничего не знаешь о возможностях матрицы?

— Вы забыли, что король Рейнар и сам о ней ничего не знал. Этот ненормальный Эндерби, который вовсе не умер, а окопался в Проклятых землях пустоши Айканара, лишил его памяти. Я никогда не слышала о Совете двенадцати миров и не понимаю, какая вам польза от моего похищения.

— О, очень большая польза, мой маленький агент! Ты с детства была исключительно ценным призом, а теперь твоя цена просто подскочила до небес.

— Так это правда? Вы с самого начала знали, кто мои родители?

— Не просто знал, деточка, — гадко усмехнулся Эдуар, — я лично организовал твое похищение…

У Сандрин еще сильно двоилось в глазах, только это и спасло Балестрана от неминуемой смерти. Молниеносный удар основанием ладони пришелся не в область носа, а в подбородок, поэтому губернатор Большого арнорского архипелага отделался всего лишь сложным переломом челюсти.

Рейнар не имел никакого практического опыта по части квантовых переходов. Простые тесты, которые он проходил на Сирионе после установки матрицы в счет не шли, а словесные описания всевозможных функций не давали представления о том, чем они могут оказаться в реальности. Король одиннадцать лет носил в своем теле диковинный имплант, но так ни разу и не решился его задействовать. Утешая себя мыслью, что разумная осторожность не тождественна трусости, Рейнар коснулся пальцем символа, гарантирующего носителю оказание неотложной технической помощи.

Картинка сменилась практически мгновенно, он даже почувствовать ничего не успел. Не было ни длинного космического коридора, ни распада на атомы, просто в глаза ударил яркий солнечный свет и послышался громкий птичий щебет. Король стоял в центре относительно небольшого помещения, из распахнутых настежь окон веяло потоком теплого воздуха, который нес с собой аромат летних цветов и свежескошенной травы.

Больше всего комната напоминала обычный учебный класс, и Рейнар рискнул выглянуть наружу. Ухоженная территория вокруг четырехэтажного здания дышала свежестью, покоем и безопасностью. На аккуратно подстриженных лужайках сверкали фонтанчики воды из системы полива, под окнами были разбиты клумбы, вдоль дорожек стояли садовые скамейки, выкрашенные в яркие веселые цвета…

— Вы не будете возражать, если мы поговорим прямо здесь? — раздался за спиной Рейнара мягкий баритон. — Случайно оказался рядом и вспомнил, что сейчас летние каникулы. В здании школы нет никого, кроме технички и сторожа, поэтому мы сможем побеседовать без помех. Меня зовут Стефан Крафт, я — ваша неотложная техническая поддержка.

Светловолосый, коротко стриженный молодой парень протянул руку, и король, не задумываясь, ответил на крепкое дружественное пожатие. Представитель неведомого межгалактического сообщества был одет в голубые сильно потертые брюки, клетчатую рубашку навыпуск и белые спортивные туфли со шнуровкой.

— Рейнар Анкалима с планеты Ангрим, — с небольшой заминкой представился король.

— Я знаю, кто вы и какое положение занимаете в своем мире, — парень придвинул стул к ближайшему ученическому столу и жестом предложил Рейнару сделать то же самое. — По долгу службы нам приходится иметь дело не только с очень разными людьми, но и с всевозможными созданиями. Соблюдать дресс-код и придворный протокол в таких условиях бессмысленно, поэтому мы обходимся без формальностей. Я готов ответить на ваши вопросы, король Анкалима.

— Наверное, мне следовало задать их лет десять назад…

— Срок обращения к нам — дело сугубо личное, так что не беспокойтесь. Должен сразу предупредить, сотрудники нашей службы не придают значения трем вещам: фактору времени, в котором существует клиент, уровню технического развития его цивилизации и местонахождению планеты проживания. Мы просто учим носителей обращению с матрицей.

— Тогда не проще ли было выпустить инструкцию? — усмехнулся Рейнар, но Стефан ответил вполне серьезно.

— Пробовали, не помогло, все дело в ментальности и различии культур. Каждый носитель переводил текст с древнего языка на свой лад, так что нам пришлось вернуться к истокам.

— Кстати о языке. Я его не учил, он просто оказался у меня в голове.

— Преимущество матрицы, уважаемый король, но у этого удобства есть и обратная сторона. Вложенные таким способом знания не всегда приносят пользу носителю. Вы хорошо говорите на древнем наречии.

— Я долгое время задаю себе вопрос, почему моей матери не вживили матрицу?

Консультант положил на стол небольшой выпуклый диск и нажал на него пальцами. Когда в воздухе возникла объемная цветная голограмма, Рейнар от неожиданности подался назад вместе со стулом. Снежная королева в переливающемся всеми оттенками льда роскошном платье смотрела куда-то поверх его головы, на стройной шее синим огнем горели крупные сапфиры, изящную головку охватывал тонкий платиновый обруч короны…

— У Вероники Анкалима было тяжелое врожденное заболевание, генетический дефект, который невозможно исправить, — Стефан поднялся и прошелся по проходу между столами, как часто делает учитель во время урока. — Но это еще не самое грустное. Ее медленно убивала собственная кровь, оказавшаяся сильнее совокупных возможностей ослабленного болезнью тела.

— Откуда у вас такие сведения?

Стефан вернулся к столу и отключил проектор.

— Наше Общество, уважаемый король, не просто клуб по интересам, мы хранители самого ценного генофонда во Вселенной. В ваших жилах течет кровь представителей великой древней цивилизации и покорителей космоса эпохи расселения. Свойства этой удивительной субстанции имеют бесконечное множество проявлений, которые мы изучаем не одно столетие. Ее невозможно синтезировать, она функциональна только в естественной среде и передается исключительно по наследству.

— Одно из таких проявлений мой наставник почему-то называл магией.

— И не без оснований. Есть создания, чьи тела от природы генерируют особый вид энергии, существуют миры, где этому способствует естественный геомагнитный фон, но подавляющее большинство носителей вынуждены использовать дополнительный инструмент, своеобразный симбиоз магии и выдающихся научных достижений.

— Матрицу.

— В самую точку.

Сандрин не знала, как долго уже находится в плену, из-за сильнодействующих препаратов она потеряла счет времени. После инцидента с Балестраном девушка ожидала, что условия содержания сразу ужесточат, однако ее не тронули и никуда не перевели, просто снова накачали успокоительным. Время от времени Сандрин всплывала из омута беспамятства, и ее тренированный, натасканный на любую ситуацию мозг моментально цеплялся за действительность, пытаясь оценить окружающую обстановку и уровень грозящей опасности.

В комнате не было окон, круглые сутки горел свет, рефлексы сильно притуплял неизвестный препарат, однако глубинный инстинкт подсказывал Сандрин, что она находится на острове. Конечно, это же планета-океан, тут полно островов… Выходит, она все еще на Арноре, а вот друзья похоже покинули планету, так и не попытавшись ее освободить. Не то, чтобы Сандрин ожидала спасательной операции, но герцог, наверное, мог бы подсуетиться… А вдруг после стычки в подземелье никто из них не выжил?!

Полное отупение сменялось короткими периодами вялой активности, и Сандрин старалась по максимуму использовать любую возможность размять затекшие мышцы. Каждое движение давалось девушке с большим трудом, ноги приходилось просто волочить по полу, и тогда она вспоминала, как выводила из здания Корпорации едва живого Рейнара. Если он сумел превозмочь недуг, то и она сможет.

Стоя под слабыми струями тепловатой воды в тесной душевой кабинке, Сандрин иногда позволяла себе проронить несколько скупых слезинок. Она отчаянно тосковала по своему Снежному королю, но мысленно молила его ничего не предпринимать и не лезть в расставленную ловушку.

Рейнар понял, что весь взмок от напряжения, и на время прекратил насиловать ту часть мозга, которая отвечала за воображение. Наверняка лет десять назад он бы лучше справился с поставленной задачей, потому что юности свойственна бездумная отвага. Но ведь тридцать один еще не старость, а риск — дело благородное, как считают те, кому не чужд дух авантюризма. К несчастью, в себе самом Рейнар не обнаружил ни единой авантюрной жилки. Богатство воображения и тяга к приключениям достались младшему брату, старший получил лишь скучную рассудительность.

Забыв о еде, отдыхе и королевском долге, Рейнар несколько дней отрабатывал квантовые переходы, пока не сообразил, что, по сути, повторяет одно и то же, то есть, перемещается в хорошо знакомые места. Пора было обратиться к более сложным вариантам, но при одной только мысли, что своей неопытностью он может погубить Сандрин, координация Рейна моментально ослабевала. Теоретически он имел возможность перемещаться с грузом, превышающим его собственный вес в десятки раз, и даже отправлять его в другой пункт, сам при этом оставаясь на месте, но все манипуляции требовали определенных наработок, а времени на них не хватало.

Стефан Крафт неоднократно подчеркивал, что важна не столько мысленная достоверность предполагаемого объекта, сколько сам посыл, желание добраться до него во что бы то ни стало, и эмоции играли тут не последнюю роль. Любовь, ненависть, отчаяние, все шло в зачет, но Рейнар опасался оказаться рядом с Эдуаром, а не с Сандрин. Король прекрасно понимал, что человеку, который сидит в засаде и ждет твоего появления, достаточно пары мгновений на выстрел, и тогда единственный шанс спасти любимую женщину будет безвозвратно упущен.

Ломая голову, на ком бы потренировать перемещение с живым грузом, Рейнар покинул свои апартаменты в замке Гвиндор, где он эпизодически появлялся в последние несколько дней, и первым, кто встретился ему в просторном холле перед дверью, оказался камергер и верный друг лорд Седрик Даблер.

Очнувшись в один из дней от тяжелого забытья, Сандрин увидела, что прежние стены ее узилища исчезли, а вместо них появились новые абсолютно прозрачные, но с односторонней проницаемостью. Эдуар Балестран теперь наблюдал за ней, как за диковинным животным в вольере зверинца, сам при этом оставаясь невидимым и недоступным. Он больше не пытался разговаривать с Сандрин, то ли считал это бесполезной тратой времени, то ли ему не позволяла сломанная челюсть.

Примерно раз в трое суток пленнице позволяли немного прийти в себя и подняться с постели. На полу у прозрачной стены ей оставляли герметичный пакет со свежей одноразовой пижамой, набором средств личной гигиены, упаковкой не слишком калорийного рациона и бутылкой какой-то витаминизированной жидкости. Сандрин знала, что транквилизатор находится в напитке, но угроза полного обезвоживания каждый раз заставляла ее выпивать все до капли.

Гигиенический отсек находился в дальнем конце практически пустой комнаты и вместо пластиковой перегородки был стыдливо заблюрен мутноватой пленкой. Сандрин сразу отметила, что все предметы и материалы, которые попадали в ее тюремную камеру, отличались исключительной хрупкостью и непрочностью, ими нельзя было ни ранить, ни удушить, ни даже просто оцарапать. Балестран продумал каждую мелочь, тщательно подготовил приманку и затаился за прозрачной перегородкой в ожидании крупной добычи.

Сандрин засунула использованную пижаму в небольшое отверстие утилизатора и включила воду. Специфический запах, исходящий от слабеньких желтоватых струй, ясно говорил, что она пригодна только для технических нужд. Несмотря на отупение, вызванное лошадиной дозой успокоительного, девушку мучили голод и жажда. Даже при отсутствии привычных физических нагрузок скудное питание постепенно истощало жизненную энергию бывшего агента.

Веки казались непомерно тяжелыми, поэтому Сандрин встала под душ и ненадолго прикрыла глаза. Какое там имя ей дали при рождении? Ах да, Сабрина Вернон, маркиза Честермер. В знатных домах северного королевства дочери по обычаю брали материнскую фамилию, а сыновья отцовскую. Исключение составляла только королевская семья, где независимо от пола все поколения носили прозвище Анкалима. Надо же, Сандрин Веран из безродной сиротки внезапно превратилась в знатную даму. Смешно… Особенно теперь, когда она большую часть времени пускает слюни в подушку.

Кое-как пересилив ужасную слабость, девушка вымыла голову, тщательно промокнула волосы тонюсеньким бумажным полотенцем и расчесала их пальцами. Каждый раз после еды она так быстро впадала в тяжелое забытье, что густые локоны не успевали как следует высохнуть и спутывались, а выдать ей расческу никто не озаботился.

Сандрин коснулась панели в стене, чтобы перекрыть воду, и неловко замерла. В комнате кто-то был, она увидела размытый силуэт по другую сторону пленки. Мгновенный выброс адреналина придал девушке необходимых сил. Едва посетитель появился у входа в душевую, Сандрин напала на него первой. Пока он пытался блокировать удары, каждый из которых мог нанести ему непоправимый вред, все четыре стены камеры раскрылись, как створки картонной коробки, и внутрь ворвались вооруженные люди.

— Замри! — внезапно приказал противник таким знакомым голосом, что агент Веран от неожиданности придержала руку.

В следующее мгновение ее намертво притиснули к твердому напряженному телу, а потом наступила тишина…

В воздухе витал аромат свежей хвои, мерно тикали старинные напольные часы, на левой руке Рейнара постепенно тускнело зеленоватое свечение матрицы…

— Слава Создателю, что я догадался закрепить возвращение в Эрендал! Еще секунда, и мы оба оказались бы пленниками Эдуара.

Дрожащая всем телом абсолютно голая Сандрин тупо смотрела на своего спасителя, не в силах поверить, что ей это не снится. Спохватившись, король поспешно сбросил сюртук и попытался прикрыть им наготу Сандрин, но она неожиданно воспротивилась. Вместо того чтобы одеться, девушка вдруг принялась неловкими движениями избавлять от одежды Рейнара. Она тянула и дергала за детали его костюма до тех пор, пока не сняла все, и король не посмел ее остановить. Если Сандрин необходимо прямо сейчас выплеснуть все негативные эмоции, он просто обязан пойти ей навстречу.

Чтобы добраться до кровати, нужно было сделать пять или шесть шагов, но даже такое ничтожное расстояние показалось девушке непреодолимым. Она опустилась на пол там, где стояла, увлекая за собой раздетого Рейнара, и он накрыл ее своим телом, как щитом. Молодой король старался быть максимально осторожным, однако Сандрин решительно с этим не согласилась. Сейчас она не нуждалась в его нежности, ей хотелось продолжить схватку, прерванную несколько минут назад.

Время от времени девушку сотрясали волны нервной дрожи, и отголоски этой глубинной энергии поневоле передавалась Рейнару, усиливая его ощущения до запредельных значений. Их близость была подобна шторму, когда вода бьется о каменный утес в тщетной попытке его разрушить, а потом отступает назад, свиваясь в гневные пенные буруны.

Переплавленный в сексуальное возбуждение душевный надрыв Сандрин безжалостно сорвал с любовников тонкий налет цивилизованности, обнажив глубинные желания, которые как нельзя лучше отражали истинную природу их отношений. Рейнар оказался настолько захвачен этим яростным, почти животным соединением, что впервые в жизни позволил раскрепоститься вечно подавляемому природному темпераменту, своему внутреннему «я» …

Ощутив вкус соли на губах, Рейнар открыл глаза. Они лежали на роскошном ковре в его бывшей спальне. В свете прощальных лучей заходящего северного солнца на висках Сандрин блестели влажные дорожки, она молча плакала, глядя в куполообразный расписной потолок. Буря в душе ненадолго утихла, и Сандрин привычно закрылась, оставшись наедине с застарелой болью.

Рейн перенес девушку на постель, лег рядом и обнимал до тех пор, пока она не заснула, а потом еще несколько часов оберегал ее сон, прокручивая в голове недавние события в свете возвратившихся старых воспоминаний. Когда в середине ночи на коммуникационной панели беззвучно замигал сигнал вызова, король тихо оделся и покинул комнату.

После нескольких часов пребывания в замке Эрендал агент Веран решила, что быть герцогской дочерью совсем не так приятно, как казалось со стороны. Ее нигде не оставляли одну и не давали ни минуты покоя. Изголодавшись по присутствию хозяйки, весь женский персонал замка набросился на Сандрин с утроенной энергией, стараясь предугадать каждое ее желание.

Молодой маркизе устроили ароматную пенную ванну, массаж, маникюр, педикюр, сложное мытье головы с восстанавливающими масками для волос и, чего она уже вовсе не ожидала, тотальную эпиляцию. После всех процедур Сандрин вернулась в спальню, где ее уже ждали уставленный закусками столик, увешанный дорогими нарядами шкаф и целый набор шкатулок, наполненных сверкающими драгоценностями.

Сандрин вертели, крутили, постоянно что-то на нее примеряли, потом делали прическу и покрывали ногти на руках и ногах блестящим лаком. В тот момент, когда выработанное годами службы терпение агента Веран полностью истощилось, горничные внезапно удалились, и она, наконец, осталась одна. Правда, ненадолго. Торопливые шаги за дверью отведенных ей апартаментов подсказали, что в замок вернулся герцог Крэнбрук.

Все утро Сандрин морально готовилась к этой встрече, и все же эмоции легко взяли верх над служебной выдержкой. Сердце едва не выпрыгивало из груди, ладони взмокли, пальцы дрожали. Энгердал Крэнбрук буквально ворвался в комнату, но, увидев Сандрин, резко остановился, и его глаза внезапно наполнились слезами.

— Силы небесные, как же ты похожа на маму! В первую секунду я даже подумал… Знаешь, я ведь помню каждое платье Элизабет и повод, по которому она его надевала… — он подошел ближе и осторожно обнял Сандрин. — Здравствуй, моя девочка, как я счастлив, что ты вернулась в родной дом!

Самым естественным и правильным в такой ситуации было обнять отца в ответ, что она и сделала в искреннем порыве. После двадцати с лишним лет перерыва Сандрин снова вдохнула смутно знакомый запах морозной хвои и чистого белья.

Они говорили долго, вернее, герцог рассказывал, а девушка завороженно слушала и иногда коротко отвечала на вопросы. Что она могла рассказать отцу о себе? Вся ее прежняя жизнь была либо каждодневной муштрой, либо работой, которой Сандрин если не стыдилась, то гордиться точно не могла. Она порой совершала невероятные вещи, но почти все ее усилия либо доставляли кому-то неприятности, либо наносили откровенный вред. Сидя в элегантном наряде в окружении дорогих вещей, Сандрин чувствовала себя самозванкой и не была уверена, что когда-нибудь сможет это перебороть.

Ужин им накрыли в небольшой уютной столовой. Герцог успел переодеться к вечеру, и, к большому неудовольствию Сандрин, ее тоже облачили в новый красивый наряд. Что за странная традиция постоянно менять одежду? Пока девушка размышляла о причудах местной знати, а слуги обходили стол, наполняя тарелки и фужеры, в холле послышались голоса.

— Сет, я бесконечно рад снова вас видеть, но нет никакого смысла таскать за мной целую армию.

— Ваше величество, вам не кажется, что количество похищений в последнее время бьет все рекорды?

— Согласен, но вы должны сделать из этого правильные выводы, а не превращать мой дом в военный лагерь. Отпустите людей, я вернусь поздно.

Дверь распахнулась, и в проеме показалась домоправительница герцога госпожа Риина, которая когда-то учила юного короля, как правильно вести себя во время трапезы.

— Ваше величество, нельзя вот так врываться в столовую, вы злостно нарушаете правила этикета! Позвольте сначала представить вам…

— Добрый вечер, Тари, — король сердечно обнял величественную женщину в крахмальном белом чепце и чмокнул ее в пухлую щеку. — Не нужно никого представлять, это семейный ужин. Поставьте, пожалуйста, еще один прибор и отзовите слуг, мы обслужим себя сами.

Снова, как и в самую первую встречу, Сандрин восхитило физическое совершенство Снежного короля и изысканное великолепие его вечернего костюма. Похоже, они с герцогом пользовались услугами одной и той же дизайнерской фирмы, которая обшивала знатные семьи Северного предела.

— Ты поверишь, если я скажу, что не сразу узнал Сандрин Веран в дивной красавице за герцогским столом? — Рейнар завладел рукой девушки и на долгий томительный миг прильнул губами к нежной коже.

— К несчастью, да, я и сама не узнаю себя в зеркале.

— Не слушай ее Рейн, она прибедняется. Как только разговор заходит о новом гардеробе, у Сабрины моментально стекленеют глаза.

— Просто я не привыкла, чтобы одежде придавали такое большое значение. Она должна быть прежде всего функциональной.

— Ну и иногда красивой. Северный предел — это королевство, поэтому к нему прилагаются соответствующие атрибуты. Его жители старомодны, манерны, романтичны, особенно когда не работают.

— А работать приходится много, — поддержал Рейнара герцог. — Из-за последних событий пришлось отложить все важные дела. Ты уже виделся с первым министром?

Наблюдая за тем, как общаются молодой король и его бывший наставник, Сандрин периодически забывала о содержимом своей тарелки. Она немного завидовала легкости и непринужденности, с которыми двое близких ей людей обсуждали деловые вопросы. В ее прежнем окружении все и всегда изъяснялись намеками, скрывая истинный смысл своих намерений. Сандрин была насквозь пропитана конспирологией Карла Эгнера, и избавиться от хронической подозрительности оказалось не так-то просто.

Ни обретенная свобода, ни возвращение в родительский дом, где ее приняли с неподдельным восторгом, почему-то не принесли Сандрин душевного покоя. Она чувствовала подавленность, словно получила дурную весть, но не могла вспомнить, какую именно. В течение дня она не раз задавалась вопросом, почему ее не радуют перемены, ведь это лучшее из всего, что с ней случилось в жизни.

Причина необъяснимого внутреннего конфликта агента Веран сидела во главе стола и рассуждала о поставках руды на планету Андор, которая имела обширные материки и практически пустые недра. Спокойная комфортная обстановка и ощущение полной безопасности были настолько непривычны для Сандрин, что она непроизвольно впала в некое подобие ступора. Когда девушка в третий раз не отреагировала на обращение, король с герцогом тревожно переглянулись и решили, что ужин пора заканчивать.

Мягкий струящийся шелк, пена белоснежного кружева, глубоко декольтированный лиф — все это великолепие было создано исключительно для соблазнения, иначе зачем женщине в постели длинная рубашка на тонких бретельках с разрезом до бедра. Сандрин стояла перед напольным зеркалом, глядя на свое отражение. Красивая ухоженная незнакомка выглядела растерянной, если не сказать отчаявшейся.

Сабрина, ее зовут Сабрина. Странно, данное при рождении имя никак не прирастало, оставаясь лишь эхом ее собственного. Она не просто привыкла зваться Сандрин Веран, она ею была. Как ни парадоксально, придуманный Эдуаром Балестраном эрзац гораздо полнее отражал внутреннюю суть маленькой сиротки, делал ее цельной личностью. Сандрин больше не горела желанием отомстить. Вложив в один единственный удар всю свою ярость, она разбила похитителю лицо, испортила его безупречный облик, и он перестал для нее существовать. Но если Эдуар Балестран снова попытается встать на пути агента Веран, она его уничтожит.

Проблема Сандрин не имела отношения к прошлому. Все случилось относительно недавно и не нуждалось в каком-то особом осмыслении. В глубине души агент Веран всегда презирала влюбленных дурочек, которые прямо на глазах из крутых бойцов превращались в молочный кисель, а теперь сама прислушивалась к каждому звуку под окнами в надежде увидеть, как молодой король в сопровождении охраны спускается по трапу тяжелого десантного катера.

Чтобы не утонуть в тоскливой безнадежности собственного взгляда, Сандрин прикрыла глаза. Она никогда не мечтала о старинных замках, роскошных нарядах и дорогих самоцветах. Она даже не хотела выйти замуж за принца! Агент Веран всегда знала свое место, а сейчас в программе произошел сбой. Ее окружение изменилось до неузнаваемости, но внутри она, к несчастью, осталась прежней…

— О чем бы ты сейчас ни думала, мне не нравятся твои мысли.

Сердце Сандрин подпрыгнуло и заколотилось, как сумасшедшее, по коже побежали мурашки. Создатель, как научиться скрывать неприличную радость и возбуждение, которые моментально охватывали ее при появлении молодого короля?

— Ты освоил новый способ проникать в закрытые помещения?

— Эффектно, не правда ли? — ухмыльнулся Рейнар, склонил голову и прильнул губами к ее обнаженному плечу. — Благоухаешь, как райский сад.

— В меня полдня втирали всевозможные масла и лосьоны, так что ты можешь почувствовать не только их запах, но и вкус.

Рейнар решил, что раз агент Веран не утратила чувства юмора, все обстоит не так плохо, как выглядит со стороны, но отрешенность, с которой девушка воспринимала родительский дом, была дурным знаком. Сандрин сознательно не желала привязываться к отцу и замку Эрендал.

— Это уже откровенное искушение, а я пришел поговорить о деле.

— Вот как? — Сандрин повернулась и обвила руками шею Рейнара, но он неожиданно отклонил ее объятие.

— Если я тебя сейчас поцелую, то скомкаю всю торжественность момента.

— О какой торжественности идет речь, если на мне ночная сорочка?

Король мгновение подумал и решительно покачал головой.

— Я не стану раздеваться, чтобы сравняться с тобой в статусе. Твое неглиже мало чем отличается от вечерних платьев, которые носят в Сарнии, тогда как я в подштанниках буду выглядеть довольно глупо.

Представив себе эту картину, Сандрин невольно фыркнула.

— Хочешь, я наброшу пеньюар или вовсе оденусь, но для этого придется вернуть в спальню целую армию горничных. Тебя тоже по три раза на день облачает куча народу?

— Иногда мне приходится пользоваться услугами камердинера, хотя в основном я справляюсь самостоятельно. По-моему, ты тянешь время, Веран, нарочно стараешься отвлечь меня от цели визита.

— А вдруг мне не понравится то, что ты хочешь сообщить?

Рейнар снова на секунду задумался.

— Зная тебя, не могу исключить такую возможность.

— Ладно, говори уже, я ко всему готова.

Не факт… Король завладел левой рукой Сандрин, приложился к ней поцелуем, а потом надел на безымянный палец широкое кольцо, усыпанное бледно-голубыми бриллиантами. Даже при неярком освещении камни горели холодным магическим огнем, от них невозможно было отвести глаз.

— Какая роскошь, Рейн! Что это … прощальный подарок?

Едва заметная дрожь в голосе любимой женщины заставила сердце Рейнара пропустить удар. Одно из двух, либо Сандрин излишне подозрительна, либо он совершенно не умеет выражать свои чувства.

— Это не подарок, а предложение, дорогая. Я только что попросил у герцога Крэнбрука твоей руки.

Конечно, Рейнар предполагал, что предложение руки и сердца может не обрадовать Сандрин, но такой категоричной реакции все же не ожидал. Она наотрез отказалась становиться королевой, мотивируя это тем, что еще не успела почувствовать себя маркизой и герцогской дочерью. «Это уже слишком!» — таким был ее главный аргумент, и Рейнар похвалил себя за то, что не стал проводить церемонию обручения при большом стечении народа, как намеревался вначале. Сандрин по-настоящему ненавидела сюрпризы.

Они препирались до рассвета, но переубедить упрямую невесту Рейнару так и не удалось. Под конец он уже просто слушал и размышлял, кого Сандрин пытается убедить в невозможности занять высокое положение, его или саму себя. Слабую надежду на счастливое завершение неудачной помолвки вселяло только одно обстоятельство: девушка так и не сняла с пальца обручальное кольцо.

Последние несколько дней неотложные дела занимали большую часть суток, на сон королю оставалось три, от силы четыре часа. Поначалу он пытался выкроить хоть немного времени для визитов в замок Эрендал, но потом решил взять паузу в бесконечных спорах с Сандрин. Рейнару начало казаться, что строптивая невеста нарочно склоняет его к уговорам, словно ждет какого-то знака, который заставит ее передумать. И пока он терялся в догадках о смысле этого магического аргумента, все оставалось по-прежнему.

Озарение снизошло на короля в разгар рабочей встречи с главами соседних государств и произвело эффект разорвавшейся бомбы. Как же он умудрился упустить из виду самое главное?! Рейнар едва дождался вечера. Его мучил страх, что Сандрин устанет ждать, незаметно ускользнет из замка и растворится в морозном воздухе, как в самую первую их встречу. Оставшись, наконец, один в своих апартаментах, король избавился от официального костюма и задействовал матрицу.

Аккуратно разобранная постель оказалась пуста, в ванной никого не было, все вещи находились на своих местах. Комната выглядела покинутой, но Рейнар решил, что панике поддаваться рано. Агент Веран умела присутствовать в помещении, практически не изменяя его обстановки. В глубине дома старинные часы пробили полночь, герцог наверняка еще работает в своем кабинете. Но где сейчас может быть Сандрин? Рейнар вновь задействовал матрицу и доверился чувству.

Замок Эрендал только с виду казался пережитком далекого прошлого, внутри это был комфортный современный дом, в котором камины топились исключительно для придания уюта. Отец нынешнего герцога перестроил старые винные подвалы и превратил их в маленький тропический рай в самом сердце холодных северных гор. Выложенный бирюзовой плиткой бассейн своей формой напоминал морскую лагуну, его окружали пышные южные растения, высаженные в аутентичный грунт, изящные столики и удобные лежанки. Потолочное освещение воспроизводило полный суточный цикл с настоящими рассветами, закатами, ночным звездным небом, солнечными и пасмурными днями.

В детстве Рейнар проводил здесь все свободное от учебы время, а иногда даже засыпал на мягком диванчике, накрывшись еще влажным полотенцем. Позже они с братом устраивали в бассейне вечеринки для университетских друзей и соревнования по прыжкам с трамплина… Рейнар не посещал домашний оазис уже лет десять, с тех пор как взвалил на свои плечи полновесное бремя королевских обязанностей. Лагуна оказалась немного меньше, чем он помнил, но очарование этого места никуда не ушло.

Над слабо подсвеченной водной гладью, так же, как и за стенами замка, царствовала ночь.

— В Восточной башне Эрендала есть зимний сад с настоящими фруктовыми деревьями, а твоя мама всегда просила накрыть завтрак именно здесь, у бассейна. Герцог рассказывал, что чувствовал себя довольно глупо, сидя на пляже в парадном мундире.

— Ты пришел сюда глубокой ночью, чтобы рассказать еще одну семейную историю?

Голос раздался из олеандровых зарослей, и Рейнар улыбнулся в темноте. Его уловка сработала, Сандрин обнаружила себя.

— Пришел, потому что соскучился. Вот уже какое-то время я испытываю неодолимую потребность постоянно видеть тебя, вдыхать твой запах, слушать твой голос, прикасаться к тебе. Притяжение возникло сразу, но поначалу я боролся с ним, меня, как и тебя, с детства учили все подвергать сомнению. Но чем дольше я сомневался, тем сильнее росла привязанность, а потом она превратилась в нечто большее. В желание поделиться наболевшим, обсудить общие дела, проспать всю ночь в одной постели, зачать ребенка… — Рейнар отодвинул в сторону плеть цветущей лианы и опустился на колени рядом с легким плетеным креслом, в котором сидела Сандрин. — Все это случилось со мной задолго до того, как мы узнали о твоем происхождении. Я влюбился в агента Веран, а не в маркизу Честермер и не хочу, чтобы ты внезапно перевоплотилась в знатную даму, перестала быть собой. Если бы не твои замечательные профессиональные навыки, я, возможно, до сих пор жил без воспоминаний, не имея ни прошлого, ни будущего. Ты сумела вытащить меня из стольких передряг, что всех и не упомнишь. Страшно подумать, а ведь Берни Штох мог поручить мое похищение другому агенту!

Король Анкалима улыбался не часто, но каждую его улыбку Сандрин хотелось законсервировать, чтобы потом любоваться ею вдали от посторонних глаз. А еще припрятать на черный день его стоны и вздохи, и этот короткий вскрик, который означал, что он достиг вершины экстаза. Каждый раз, когда мягкие платиновые волосы Рейнара касались ее лица, Сандрин испытывала чистый восторг, близость с ним была подарком, которых она никогда в жизни не получала…

— Мне очень не хочется прерывать твою пылкую речь, поэтому продолжай.

— Как раз подхожу к самому главному. Надевая тебе на палец обручальное кольцо, я предлагал не только свою руку, но и сердце. Мне все равно, чья ты дочь и кем была до нашей встречи. Я люблю тебя, Сандрин Веран. Ты выйдешь за меня замуж?

Чтобы не растаять раньше времени, Сандрин дослушала признание короля с закрытыми глазами. Одновременно видеть его и слышать, как он говорит о своей любви, было выше ее эмоциональных возможностей. Ей хотелось с криками восторга пробежаться по искусственному пляжу или повалить Рейнара прямо на золотистый песок. Сандрин до сих пор было стыдно за то, как она набросилась на него после мгновенного перемещения на Ангрим. Ей следовало всегда помнить, что Анкалима не только глава государства, он необычный, особенный человек, и его дети унаследуют этот дар…

— Мне очень страшно, Рейн. Я опасаюсь, что не смогу оправдать ваших с герцогом ожиданий.

Сандрин открыла глаза и встретилась с мягким взглядом Рейнара. Так он смотрел только на нее.

— Все наши ожидания сводятся к двум коротким словам. Крэнбрук мечтает услышать, как ты зовешь его отцом, а я мечтаю услышать…

Поскольку агент Веран не представляла, как сможет жить без своего короля, то поспешила ответить.

— Да, я выйду за тебя.

Перед рассветом Рейнар поднял на руки крепко спящую Сандрин и отнес ее в спальню. Он не воспользовался ни матрицей, ни лифтом, просто шел пешком по бесконечным замковым лестницам, чтобы насладиться теплом и тяжестью ее тела. Сегодня ночью они по-настоящему любили друг друга. С неопределенностью было покончено, но Рейнар пока не мог позволить себе расслабиться и размякнуть. До свадьбы ему предстояло переделать много малоприятных дел и одно самое неприятное, которое к тому же требовало от него определенной подготовки.

Кристоф вернулся домой поздно ночью. Он сам вел машину от космодрома до предместья Ориллии, а потом добирался пешком до центра города. Продажа редкого артефакта прошла на удивление гладко, удалось выручить за него неплохие деньги, но у младшего Балестрана почему-то не было настроения праздновать. После возвращения с планеты Арнор Кристоф не посетил ни одной вечеринки и вообще жил монахом, стараясь избегать встреч с веселыми подругами, которые всем видам развлечений предпочитали групповуху.

Успешный предприниматель и коллекционер внезапно задумался о будущем. Чтобы навсегда обрубить шлейф беспечного развратника, который тянулся за ним уже добрый десяток лет, необходимо было срочно пересмотреть свои приоритеты. Например, открыть музей, а лучше галерею искусств, где можно будет легально выставлять на продажу свои находки. Хорошо бы начать помогать школам или заняться преподаванием. Ведь он специалист в своем деле, у него даже есть соответствующее образование…

Предаваясь этим рассуждениям, князь свернул на свою улицу. Ночь выдалась душной, казалось, что неподвижный воздух можно было резать ножом. Кристоф не стал зажигать свет, а подкрутил фитиль масляной лампадки и налил в стеклянный бокал крепкой настойки.

— Плесни и мне, если не жалко, — раздался совсем рядом знакомый голос.

От неожиданности князь расплескал свой напиток и чертыхаясь попытался нащупать контактный выключатель настольной лампы.

— Нельзя так пугать людей, Рейн! — воскликнул он, отряхивая дорожную куртку. — А если бы я выстрелил в тебя из арбалета? Ты же знаешь, он всегда заряжен и взведен.

Король пошевелился в своем кресле и сделал приглашающий жест.

— Ну давай, спусти тетиву, посмотрим, что получится.

Кристоф направил на брата луч света от настольной лампы.

— Одно из двух: либо ты приобрел где-то новый крутой доспех, либо Сандрин дала тебе от ворот поворот.

— Ни то, ни другое, братец, присмотрись внимательней.

Некоторое время Кристоф честно пялился на Рейнара, но так и не обнаружил ничего особенного. В гостиной сидел король Анкалима, одетый в элегантный вечерний костюм, в воздухе витал аромат его баснословно дорогого парфюма.

— Ладно, сдаюсь, открой мне свой секрет. Что означает эта новая жертвенность?

— Выстрели в меня, тогда и узнаешь, — предложил Рейнар, но Кристоф протестующе попятился.

— Плохая шутка, Рейн! Если ты мечтаешь расстаться с жизнью, попроси нашего папашу, он точно не откажет.

— Не хочешь стрелять, тогда брось в меня чем-нибудь.

— Вот пристал…

Кристоф раздраженно зачерпнул из вазы горсть засахаренных орехов и запустил ими в брата. Ничего особенного не произошло, орехи отскочили и просыпались на пол, но князь через секунду повторил бросок, а потом сделал свет ярче и запустил в короля диванной подушкой.

— Невероятно! Так ты здесь или нет?

Рейнар медленно поднялся и отошел в чуть в сторону, подушка осталась лежать на кресле.

— Я дома на Ангриме. То, что ты видишь, это фантом, объемная астральная проекция.

— Но я ее не просто вижу, а слышу и даже обоняю. Как такое может быть?

— Иллюзия присутствия должна быть абсолютной, я над этим еще работаю. А теперь отойди подальше, Крис, чтобы я тебя случайно не покалечил, — изображение короля мигнуло и исчезло, а через пару мгновений он снова появился в комнате теперь уже во плоти. — Ну, здравствуй, брат.

Новость о том, что король Анкалима распускает Корпорацию своего отца и распродает активы взбудоражила не только жителей Ориллии и округа Сурнадал, но и население других территорий. Весь Андор гудел, как потревоженный улей. В один миг перестали существовать десятки структур, которые так долго паразитировали на теле флагмана корпорации — фирме «Anarion Technolodgy». Совет директоров был распущен, Стефания Анкалима отправлена в почетную отставку.

Главу секретной службы Карла Эгнера уволили без выходного пособия, его отдел расформировали, всех действующих агентов приписали к государственному юридическому корпусу. Детский приют отдали под эгиду вновь созданного благотворительного фонда, а в отношении его воспитанников инициировали ряд расследований с целью вернуть детей в их семьи. С корпоративных башен сначала исчезли броские вывески, а потом разобрали и сами башни, чтобы не нависали над городом как проклятие судного дня.

Первое время на бирже ценных бумаг творилось что-то невообразимое, но очень скоро картина прояснилась, и торги, несмотря на жесткую конкуренцию, приняли более цивилизованный вид. Желающих приобрести особо лакомые куски из списка основных активов оказалось так много, что команде финансовых советников, набранной Кристофом Балестраном, пришлось устроить дополнительный конкурс среди претендентов. Король Анкалима не вмешивался в процесс раздела имущества, лишь наблюдал и ждал, когда шпионы Эдуара Балестрана донесут до своего хозяина необходимую информацию.

Приманка сработала безотказно. Губернатор Большого Арнорского архипелага прибыл на Андор в сопровождении военизированной охраны и назначил Рейнару встречу в том самом месте, где когда-то передал права на управление Корпорацией. В здании биржи Эдуар сразу направился к переговорной, единственной во всем длинном коридоре, откуда падал свет. Он хотел, как всегда, прийти первым, чтобы занять самую выгодную позицию, но на этот раз молодой король его опередил.

Рейнар сидел лицом к двери, его руки со сцепленными в замок пальцами покоились на крышке пустого стола. При появлении отца он не поднялся, лишь едва заметно кивнул в знак приветствия. Эдуар в ответ небрежно махнул рукой и устроился напротив. С их последней встречи на Арноре прошло не так уж много времени, но старший Балестран сильно изменился. Он заметно постарел, его некогда красивое пропорциональное лицо выглядело отечным, рот немного перекосился.

— Как ты понимаешь, я не мог не приехать, когда мне доложили о том, что здесь происходит.

— Доложили, вот как? Если вы хотели сохранить контроль над Корпорацией, не нужно было отказываться от управления.

— Я передавал тебе это право не для того, чтобы ты уничтожил мое детище!

— Давайте обойдемся без лишнего пафоса, лорд Балестран. Вы создали монстра, который приносил больше вреда, чем пользы, и под его прикрытием проворачивали сотни темных дел…

— Бери выше, сынок, тысячи! — нехорошо усмехнулся Эдуар, мгновенно переключившись с праведного гнева на едкий сарказм. — Ты, конечно, можешь считать себя хозяином положения, но я найду способ разрушить твои планы.

— А вот это вряд ли.

— Все активы скупают мои агенты, так что очень скоро Корпорация восстанет из руин, в которые ты ее превратил, и засияет ярче прежнего!

— Вы явно злоупотребляете высоким стилем, лорд Балестран, — невозмутимо заметил король. — Ваши агенты весь день скупали воздух на фантомных торгах, настоящая продажа была закрыта для посторонних.

Эдуара всегда выдавало собственное лицо, вот и сейчас его щеки стали пепельно-серыми, рот сжался в неровную тонкую линию.

— Лжешь! — в этом восклицании прозвучали одновременно недоверие и тревога.

— Вам прекрасно известно, что я никогда не лгу. Торги проходят по принципу древних аукционов, так сказать, в ручном режиме, а обычная биржевая программа включена только для отвода глаз.

Бледное лицо Эдуара снова начало багроветь.

— Рано радуешься, это еще не конец. При наличии необходимых средств я легко все исправлю, — пообещал старший Балестран и угрожающе добавил, — если ты не будешь путаться у меня под ногами, — в следующий момент он прямо из-под руки выстрелил в сына капсулой с химическим препаратом. Все произошло так быстро, что Рейнар не успел отреагировать. Игла вонзилась в шею, король замер в своем кресле, в его неподвижном взгляде застыло горестное недоумение. — Я в курсе, что часть твоих гвардейцев сейчас охотится за Полом Эндерби, остальных моим людям удалось нейтрализовать, так что никто не придет тебе на помощь, сынок. Тебе меня никогда не переиграть. Ладно, берите его, время поджимает!

В дверях показались двое дюжих молодцов. Приблизившись к обездвиженному королю, они попытались его поднять, и тут Эдуар убедился, что легкая победа не всегда является тем, чем кажется на первый взгляд. Руки охранников безрезультатно хватали воздух над креслом, потому что перед Балестраном сидел не сам Рейнар, а всего лишь его фантомное изображение. Тем временем в переговорную вошли одетые в боевую броню королевские гвардейцы, и буквально через минуту все было кончено. Охранников Балестрана увели, его самого тщательно обыскали, из спинки королевского кресла вынули иглу.

Когда отец и копия сына снова остались одни, в комнате долго царила звенящая тишина.

— А теперь объясните мне, наконец, какова ваша конечная цель? Для чего понадобились все эти исчезновения, похищения, убийства?

— Я не стану изливать душу перед идиотской голограммой!

— Вы видите перед собой не голограмму, а астральную проекцию, — спокойно возразил король, — но мне не составит труда ее заменить.

Изображение сидящего Рейнара мигнуло и исчезло, а через пару мгновений он снова появился в переговорной во всем блеске белого парадного мундира.

— Ты и теперь станешь утверждать, что прилетел сюда на космическом корабле? — припертый к стенке Эдуар по привычке пытался язвить, хотя все эти манипуляции явно произвели на него впечатление.

— Нет, сейчас я действительно использую возможности матрицы, потому что всего два часа назад в замке Гвиндор состоялась моя помолвка с маркизой Честермер.

— Ой, не смеши меня, какая она маркиза! Обычная подстилка из агентуры Эгнера, у которой к тому же руки по локоть в крови. Если ты не брезгуешь чужими объедками, сынок, это еще не значит, что маленькая выскочка достойна стать королевой.

— Ну, мама тоже не погнушалась выйти за вас замуж, — невозмутимо пожал плечами Рейнар.

Эдуар прекрасно знал, что на молодого короля не действуют агрессивное поведение и откровенная клевета. Несмотря на редкие встречи, он все-таки сумел изучить своего первенца, но, как теперь выяснилось, недостаточно хорошо.

— Кем бы ни родилась эта рыжая бестия, она не стоит твоего мизинца! — упорно гнул свою линию действующий губернатор.

— Форма вашей нижней челюсти как раз свидетельствует об обратном. Однако, мы отвлеклись от темы, — Рейнар не стал садиться за стол, как сделала его астральная копия, а оперся на него ладонями и в упор посмотрел на отца. — Что вам на самом деле нужно?

— Членство в Совете двенадцати миров! — с самодовольным видом выдал Эдуар.

Некоторое время король молча переваривал размах отцовских амбиций, потом задумчиво кивнул.

— Лорд Балестран, а вы уверены, что правильно истолковали перевод с древнего языка, сделанный шестнадцатилетней девушкой? Моя мать тщательно изучала этот вопрос и переводила довольно много текстов, но они в основном касались очень давних событий.

— Не держи меня за дурака, Рейн, все нужное я понял прекрасно. На острове Ванг существует два портала: первый ведет в лабораторию, где тебе устанавливали матрицу, а второй — в зал Совета. Ты проведешь меня туда, представишь высокому собранию и передашь свои полномочия.

Эдуар вновь заметно расслабился, он явно был уверен в собственной безопасности. В отличие от Кристофа, который не стеснялся направлять оружие на своего отца, Рейнара воспитывал дипломат и известный миролюбец герцог Крэнбрук.

— В общих чертах план мне понятен, но как быть с языком общения? Вы не владеете древним наречием.

— А вот тут ты сильно ошибаешься, — заявил Эдуар и с плохо скрытым ликованием выложил на стол тетрадь в мягком кожаном переплете. — Я позаимствовал из архива твоей матери весьма недурной самоучитель и уже неплохо знаю язык.

В льдистом взгляде Рейнара промелькнуло презрение.

— Наберитесь мужества признать, что вы его просто украли, как и многие другие бумаги, касающиеся этого вопроса.

— Да, украл, — не стал отпираться Эдуар, — но только потому, что значение этого вопроса трудно переоценить! Если твоя мать, будучи еще совсем юной, заседала в Совете, то я со своим опытом и знаниями уж точно там пригожусь.

Рейнару пришлось приложить немалое усилие, чтобы сохранить невозмутимый вид. Он понятия не имел, откуда у отца подобная информация, но не собирался его поправлять. В конце концов каждый человек имеет право выкопать себе могилу…

— Вне всякого сомнения, — согласился он, продолжая странный диалог. — Осталось уточнить еще одну деталь. Как вы будете являться на заседания Совета и возвращаться обратно, если не умеете открывать портал?

— Легче легкого, потому что ты будешь моим проводником. Открываешь проход, а потом ждешь у двери, пока я не освобожусь. Думаю, встречи на высшем уровне происходят не часто, от силы один раз в год. Ты же окажешь отцу эту пустяковую услугу?

— Я пока не решил, — Рейнар по-прежнему нависал над столом, уперевшись в него руками, его светлые глаза цепко удерживали взгляд Балестрана.

— Ничего страшного, сынок, торопиться некуда. Если понадобится, мы еще сильнее замедлим работу твоего мыслительного аппарата, — Эдуар поддернул рукав сюртука и энергично почесал внутреннюю сторону левого запястья.

Только очень внимательный человек заметил бы, как его пальцы отделили лоскут искусственной кожи, под которым был скрыт миниатюрный пластиковый инъектор, заряженный все тем же снотворным препаратом. Эдуар внезапно подался вперед и молниеносным движением всадил иглу в руку Рейнара. Очень небольшому кругу людей было известно, что в каждом помещении ориллийской торговой биржи имелась потайная дверь, ведущая к подземному ходу, который заканчивался далеко за пределами города.

После второй за четверть часа попытки Эдуара похитить собственного сына немая сцена длилась гораздо дольше.

— Поверьте, лорд Балестран, я высоко ценю ваше упорство в достижении цели. Вы действительно сильный противник, я в этом никогда не сомневался, поэтому был вынужден подстраховаться, — изображение короля в парадном белом прикиде мигнуло и исчезло, чтобы через пару мгновений появиться снова. — Как думаете, теперь я настоящий?

Эдуар ответил не сразу, ему явно понадобилось дополнительное время на раздумья.

— Да, задача не из простых, но тебе тоже придется гадать, сколько еще на мне тайников.

— Вы ведь никогда не угомонитесь, верно?

— Если не хочешь жить в вечном страхе и постоянно оглядываться через плечо, соглашайся на мои требования, — несмотря на железную выдержку молодого короля, Эдуар видел, что тот колеблется, и решил поднажать. — Это будет инвестицией в будущее твоих собственных детей, а то мало ли что…

— Ладно, убедили! — неожиданно хлопнул ладонью по столу Рейнар, и в следующее мгновение реальность сместилась.

В момент перемещения Эдуар сидел на стуле, поэтому, лишившись опоры, он оказался на полу. Зал, в который попали отец и сын, отличался от переговорной только своими впечатляющими размерами и формой, в остальном интерьер был так же скуден: стол, кресла и дюжина абсолютно одинаковых дверей.

— Добро пожаловать в зал Совета одного из секторов нашей галактики, — король широким жестом обвел пустой зал. — Если вы внимательно приглядитесь, то поймете, что он давным-давно заброшен. С тех пор, как наши далекие предки построили эти станции, минула не одна сотня лет. Когда-то здесь действительно собирались хранители Ключей или носители матриц, чтобы обменяться опытом и обсудить текущие дела, но впоследствии все изменилось. Такие залы существуют до сих пор, только они больше не используются по назначению. То, что вы прочли в похищенных у моей матери бумагах, не более чем историческая справка.

Поднявшись с пола, выложенного идеально отполированными белыми плитами, Эдуар принялся озираться по сторонам. Смотреть, в сущности, было не на что. Он ожидал пышной и торжественной обстановки, ведь здесь встречались представители двенадцати разных миров, а увидел залитое холодным светом невидимых ламп безликое помещение.

— Как-то не впечатляет…

— Если вы мечтали покрасоваться на каком-нибудь межгалактическом рауте в компании диковинных инопланетных существ, вынужден вас разочаровать. Залы Советов создавались не для увеселения, а как место для встреч равных.

— Почему же ты сразу этого не сказал? — раздраженно поинтересовался Эдуар.

— И вы поверили бы мне на слово? — поднял бровь Рейнар. — Из-за плохого знания языка, вы неправильно интерпретировали похищенную информацию.

— Ладно, я осознал свою ошибку, можем возвращаться назад, — Эдуару внезапно захотелось как можно скорее убраться из зала, в который он стремился попасть почти тридцать лет, представляя членство в Совете апофеозом личностного и карьерного роста. Действующего губернатора охватил безотчетный страх, он вдруг почувствовал себя пылинкой, которую шальной ветер забросил невообразимо далеко от родного ковра. — Перенеси меня отсюда, и мы продолжим переговоры с учетом изменившихся обстоятельств.

Король в задумчивости прошелся по залу, потом вернулся к Эдуару и с оттенком сожаления посмотрел ему в глаза.

— Наши переговоры окончены, лорд Балестран. В жизни у вас было все, до чего только может дотянуться человек, но вы упорно продолжаете добиваться несбыточного. Чтобы защитить свою семью, я вынужден принять против вас меры.

— Какие еще меры, что ты несешь?! — лицо Эдуара снова начало багроветь, руки мелко затряслись. — Не делай глупостей, Рейн, нас тут только двое!

— Ошибаетесь, — изображение короля мигнуло, потом еще раз, — фактически вы сейчас в полном одиночестве.

— Хочешь оставить меня здесь умирать от голода?! Куда же подевались твои убеждения, твой гуманизм, Рейн?

— Вы всегда рассчитывали исключительно на чужое благородство, лорд Балестран. Настало время проявить свои лучшие качества, но не волнуйтесь, у вас будет возможность постоять за себя, — словно из ниоткуда рядом с Эдуаром появились плотно набитый рюкзак и сумка от модного дизайнера, которую он всегда брал с собой в дорогу. — Здесь все, что может понадобиться путешественнику на первое время, включая оружие, средства связи, лекарства и теплую одежду.

В бессильном гневе Эдуар несколько раз пнул рюкзак ногой, обутой в дорогой кожаный ботинок, а потом размахнулся и попытался ударить виртуального Рейнара по колену.

— Ты не посмеешь так со мной поступить! — его голос внезапно взлетел на целую октаву. — Я твой отец, ты обязан уважать и почитать меня!

— Именно так я всегда и поступал. А теперь слушайте меня внимательно, лорд Балестран. Здесь двенадцать дверей, одна из них ведет в подземелье на острове Ванг, остальные одиннадцать в чужие неизвестные миры, населенные людьми или человекоподобными созданиями. Я открою только одну дверь по вашему собственному выбору. Если Судьба будет благосклонна, вы просто вернетесь домой на Арнор, в противном случае вас ждет большое приключение.

— Ты этого не сделаешь… — почти шепотом заговорил Эдуар. — Не сделаешь … Просто не сможешь…

— Вы же смогли похитить у родителей трехлетнюю малышку и вырастить из нее убийцу. А сколько еще детских жизней вы загубили за последние два десятка лет? Надеюсь, у вас будет время поразмыслить об этом и о многом другом. Выбирайте дверь, лорд Балестран, меня ждут неотложные дела.

Эдуар долгое время стоял неподвижно, крепко сцепив зубы, потом принялся вынимать из сумки оружие и рассовывать его по карманам. Рюкзак оказался неожиданно тяжелым, вскинуть его на плечи губернатору удалось только с третьей попытки. Наконец, вооруженный и полностью экипированный он медленно обошел по кругу зал Совета.

— Ты ведь знаешь, которая из дверей ведет в подземелье на Ванге? — мрачно поинтересовался он у астральной проекции короля.

— Нет, — совершенно искренне покачал головой Рейнар. — Тот, кто входил в этот зал, должен был сразу занять кресло напротив своей двери, иначе потом рисковал ошибиться. Правда, члены Совета могли открыть любой портал и исправить ошибку, у вас такой возможности не будет.

— Есть ли у меня хоть какой-то шанс переубедить тебя? — с трудом ворочая языком от нарастающего ужаса, спросил Эдуар.

— Я потерял счет тем шансам, которые предоставляли вам люди и даже сама Судьба. Разве вы воспользовались хоть одним? Хоть что-то попытались исправить? Я исполнил вашу заветную мечту, вы в зале Совета, а теперь, если не хотите остаться в нем навсегда, выберите дверь.

Стальные нотки в голосе Рейнара свидетельствовали о принятом им решении лучше любых аргументов. Эдуар закрыл глаза, постоял так несколько минут, потом открыл их и указал на ближайшую дверь.

— Вот эта ничем не хуже остальных.

— Портал открыт. Прощайте, лорд Балестран, надеюсь никогда вас больше не увидеть.

Напоследок Эдуар направил на короля лучевой пистолет и давил на гашетку до тех пор, пока полностью не разрядил сменный модуль. Смертоносный луч легко проходил сквозь объемное изображение Рейнара и уродовал обивку черных кресел с высокими спинками, расположенных вокруг стола на равном расстоянии друг от друга. Когда заряд батареи иссяк, губернатор раздраженно отщелкнул модуль.

— Вы от меня так легко не избавитесь! — с этим зловещим предсказанием Эдуар Балестран шагнул в открывшийся проход.

Все мизансцены разыгрывались Рейнаром в просторной кладовке княжеского дома, которую освободили от инвентаря, оставив только небольшой стол и единственный стул. Манипуляции с матрицей все еще требовали от него предельного напряжения, поэтому сейчас, помимо некоторого опустошения, он чувствовал сильную усталость.

Брата и невесту король нашел склонившимися над шахматной доской. Увидев Рейнара, Кристоф радостно хлопнул себя по коленям.

— Все, Веран, сдавайся, твой король загнан в угол и уже готов капитулировать!

— Только не мой король, — усмехнулась Сандрин, быстро переставляя фигуру. — Шах и мат, достопочтенный князь.

— Да ладно, я специально тебе поддался, а то как-то некрасиво обыгрывать женщину, тем более невесту брата, — Кристоф поспешно смешал фигуры и уже серьезно посмотрел на Рейнара. — Ну, как все прошло?

— Предсказуемо, — король сбросил парадный мундир. — Если нам повезет, ты останешься не младшим, а единственным Балестраном в этом секторе галактики.

— Ты вообще слышал что-нибудь о его родственниках?

— Ни слова, скорее всего Эдуар однажды сменил имя и постарался о них забыть. Герцог когда-то пытался разыскать его корни, но безрезультатно.

— Темная история… Кстати, ты установил наблюдение за островом Ванг на Арноре? — Рейнар покачал головой. — А я, в отличие от тебя, озаботился, надо же убедиться, что любимый папа не вытянул счастливый билет. Дней через десять узнаем точно. Спокойной ночи, голубки!

Кристоф удалился в свою спальню, а король с облегчением откинулся на спинку дивана.

— Он больше не вернется, любимая.

— Ты не можешь быть в этом уверен, он изворотлив и хитер, как змея. А вдруг ему подфартило?

Рейнар закинул за голову левую руку, на которой постепенно бледнели зеленоватые символы.

— Мне это пока неизвестно, а вот матрица сочла задачу выполненной.

— Неужели вы с ней общаетесь? — Сандрин оседлала королевские бедра и принялась расстегивать пуговицы на парадной рубашке.

— В точности сказать не могу, но каждый раз после активации я получаю нечто вроде отчета. Порой у меня складывается впечатление, что матрица — не просто инструмент, а средство связи с мощным искусственным интеллектом.

Сандрин отклонилась назад, чтобы заглянуть Рейнару в глаза.

— Звучит тревожно. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то или что-то тебя контролировало.

— Это не слежка и не контроль, скорее помощь в реализации планов.

— Ну да, бюро добрых услуг: «Окажем вам поддержку в любом уголке Вселенной!» — пошутила Сандрин и принялась решительно освобождать Рейнара от одежды.

Глядя, как разлетаются по комнате предметы его гардероба, король неожиданно рассмеялся.

— Это комплект для парадного выхода, причем совершенно новый. Лорд Седрик меня убьет!

— Пусть только попробует, тогда ему придется иметь дело со мной! — сиятельная маркиза Честермер в два счета избавилась от своего роскошного вечернего платья.

Они оба не успели переодеться, так как переместились на Андор сразу после приема в замке Гвиндор, на котором герцог Крэнбрук официально объявил об их помолвке. Обручение и финальная встреча с отцом не планировались на один и тот же вечер, но королевский график был так жестко регламентирован, что под него приходилось подстраиваться.

Пока Сандрин пыталась отвлечь Рейнара от тягостных мыслей, он старался пригасить воспоминание о смертоносном лазерном луче, прожигающем тело его астрального двойника, и абстрагироваться от эха дистанта…

— Вернись ко мне, Рейн! — обласкал его ухо горячий настойчивый шепот.

Король сделал над собой усилие, однако его оказалось недостаточно. Чем чаще он использовал возможности матрицы, тем больше укреплялась связь с дистантом, а прерывать ее становилось все труднее. Рейнар начал опасаться, что это и есть цена, которую придется платить за дарованное могущество. Когда ему, наконец, удалось перекрыть ментальный канал, он поспешил перехватить инициативу у Сандрин.

Сиятельная маркиза Честермер предпочитала заниматься любовью не в постели, а на сотканных вручную шелковых коврах, которые неизменно привлекали ее своей нежной мягкостью. Это был единственный каприз, который она себе позволяла, и Рейнар ни разу не воспротивился ее желанию, все равно через пару минут он начисто забывал, где находится. Так у них было всегда, но только не сегодня.

Сквозь жар, влагу и огонь в крови, сквозь нарастающее возбуждение и близость финального взрыва Рейнар всем телом ощущал странную вибрацию. Она напоминала настойчивый беззвучный сигнал, который невозможно было игнорировать. Все попытки Рейнара подняться на гребень приливной волны заканчивались тем, что его уносило обратно в море. Впервые в жизни молодой король оказался на грани неудачи, у него никак не получалось закончить начатое.

До Сандрин не сразу дошло, почему тело Рейнара внезапно стало каменно-твердым и мгновенно покрылось испариной. Он сопротивлялся изо всех сил, пытаясь удержаться в этой комнате, в этой местности, на этой планете. Когда напряжение достигло крайней точки, король содрогнулся и как был, в чем мать родила, совершил слепой, абсолютно неконтролируемый переход.

Продолжение следует…