Глава 5

Я так и не решалась поговорить с отцом. Нет, я не боялась, я просто не знала, как объяснить, чем меня так заинтересовал Юрий. Да и представляю, как я подойду к папе и поинтересуюсь, не думает ли он, что его друг может оказаться серийным убийцей? Глупо, конечно. Работа никак не шла, из-за мыслей, я никак не могла сосредоточиться. Я слишком много думала, и это мешало. О предстоящем разговоре с отцом, об Олеге, Флавиане. А вчера Тейливент подкинул еще пару дров в мой костер размышлений. Вдруг он прав? Ведь где-то Маркус набирает юношей в ряды охотников, а чем организация гонок не прикрытие этому? Где еще можно собрать такое количество молодых, крепких физически юношей? Если еще предложить им награду в сто тысяч, то они пойдут за тобой куда угодно.

Видимо все мои переживания отразились на моем лице, Катя с самого утра допытывала у меня о моем самочувствии. Потом ей надоело смотреть на мою кислую мину, и она вытащила меня в кафе, где мы полакомились мороженым. Это немного отвлекло меня. Хорошо, что в моей жизни еще присутствовали люди далекие от сверхъестественного мира. Как же было приятно сидеть с подругой, уплетать клубничное мороженое и обсуждать своих кавалеров. Катя упорно вытягивала из меня подробности моей жизни с Флавианом, но я была осторожна, и не особо что-то рассказывала ей. Зато она охотно посвящала меня в свою личную жизнь. Катя увлеченно рассказывала о своем новом молодом человеке, как он хорош, умен, и заявила, что надо обязательно собраться парами. Я с энтузиазмом согласилась, про себя подумав, что это точно случиться не скоро.

По возвращении в редакцию, Катя села за работу, а я переборов себя все же решила пойти к отцу. Дверь в кабинет была приоткрыта, я заглянула внутрь. Папа сидел за столом и подписывал какие-то бумаги.

— Можно? — робко спросила я. И с каких пор я боялась собственного отца?

Он оторвался от своих записей и приветливо улыбнулся:

— Да, заходи. Что-то случилось?

— Вечно этот вопрос, — шутливо закатила я глаза. — Может я просто соскучилась по любимому папе.

— Аделина, не обманывай своего старика, говори.

— Ну, хорошо, — я села напротив него. — Мне нужно поговорить с тобой, — я набрала в легкие воздуха, и выдала, — о твоем друге Юрии.

— Что о нем говорить? — папа откинулся на спинку стула. Кажется, его совсем не удивила моя просьба. — Ты же сама прекрасно его знаешь.

— Пап, если он пару раз в детстве изображал деда мороза на новый год, это не значит, что я его хорошо знаю.

— И что тебя интересует? — спросил Максим. Он подозрительно сощурил глаза. — Уж не понравился он тебе?

— Пап! — возмутилась я. — Глупости, какие. Просто хочу написать статью о выдающихся журналистах нашего города, — не краснея, врала я. — И о тебе, конечно же, — начала подлизываться. — Почему вы перестали работать вместе?

— Ты же знаешь, Тишевальский подставил меня и в итоге ушел с половиной нашего заработка за один хороший материал.

— Но вы продолжайте общаться, — заметила я.

— Иногда даже таких друзей, как он следует держать рядом, — папа указал на шкаф, стоявший позади него, — и вдобавок у меня есть пара вещей, которые разоблачат его.

Надеюсь, папа не заметил, как я оживилась, глядя на этот шкаф. Что интересно отец нашел против Тишевальского? Я решила вернуться, когда папы не будет и посмотреть что там. Конечно, это неправильно. Пока я соображала, что еще спросить у отца про Юрия, у него зазвонил телефон. С кем-то поговорив, отец извинился, и сказал, что ему надо куда-то срочно ехать. Папа ушел, напомнив, что мне пора приступить к работе. Я покивала, и мы вышли. Он убежал и забыл запереть кабинет. Надо же, сегодня удача так и бежит мне в руки. Недолго думая, я вернулась и быстро подошла к шкафу. Распахнув его дверцы, я разочаровано вздохнула. Столько папок и бумаг! И как в этой макулатуре можно найти что-то об одном человеке? Я быстро просмотрела корешки папок, на которых были наклеены бумажки с названиями, но там не обнаружилось ничего, чтобы меня интересовало. Потом я перешла к стопкам бумаг, они лежали на полке ниже. Я быстро пролистывала их, в надежде наткнуться на знакомое имя. И все без толку. Я разочаровано ударила ладонью о дверцу. Так, успокойся и подумай. Я вернулась к полке с папками, и решила посмотреть, нет ли чего позади их. Я вытащила две и положила на стол, и увидела, что там действительно что-то есть. Я освободила полку от папок и заметила, что задняя стенка шкафа отсутствовала. Вместо нее шла голая серая стена со встроенным сейфом. Я расстроилась, надо теперь подобрать код к нему. Хорошо, Аделина сосредоточься. Так начнем с дат рождения. Я ввела день рождения папы, и это не сработало, папа не глупый человек, чтобы ставить эту дату на код. Потом в ход пошли двадцать четвертое апреля и семнадцатое июля, дни рождения Алекса и мое соответственно. Опять мимо. Я снова и снова набирала важные даты. День рождения мамы, дата их свадьбы, даже ввела день рождения Инны. Я была в тупике. Папа мог поставить совершенно любой набор цифр, и я проторчу тут вечность, пока подберу код. Я оглядела кабинет, в надежде, что наткнусь на подсказку. Как всегда тут был идеальный порядок, кроме стола, который я завалила папками. Там же на столе стояла фотография в рамке. Папа и мама совсем молодые и счастливые. Он рассказывал, что это фото было сделано в их первое свидание, и что он никогда не забудет тот день, когда встретил любовь всей жизни. Я повернулась к сейфу и ввела эту дату. У меня ладони вспотели от волнения, когда щелкнул замок и сейф открылся. Внутри лежала стопка денег, документы и шкатулка. Я достала документы и нашла, что искала. Там было что-то про Тишевальского, и я подумала, не показать ли эти документы Кристине. Она как адвокат могла бы объяснить, о чем тут идет речь. Хотя, это точно нам ничем не поможет, это не было доказательством, что Юрий оборотень. Я осмотрела их и увидела адрес, где Тишевальский проживал. Я записала его на листок и сунула в карман брюк. Вернула бумаги на место и хотела уже закрыть сейф, понимая, что мы зря тратим время на этого журналиста. Но руки дико чесались заглянуть в шкатулку. Она была орехового цвета, покрытая лаком с гравировкой на крышке. Кажется, мне уже где-то встречались эти странные надписи. Я открыла ее и заглянула внутрь. Увидев, что там, я села на пол. Это была шкатулка мамы. С обратной стороны крышки золотыми буквами шла надпись «Виленова Мария Александровна», значит, эта вещь была у мамы еще до знакомства с папой, раз тут значилась ее девичья фамилия. Я аккуратно перебирала содержимое, будто это было самое ценное сокровище в мире. Там лежал толстый в кожаном переплете блокнот, и, открыв его, я поняла, что это дневник. Судя по дате, его она вела в последние годы жизни. Интересно были ли другие? Из блокнота выпали фотографии. Я заулыбалась, увидев их. На одной были изображены мои бабушка и дедушка по материнской линии, они умерли, когда я была маленькой, а Алекс и вовсе еще не родился. На другой мама держит на руках маленького Алекса, а четырехлетняя я сижу у папы на плечах. Я смахнула слезинку, и посмотрела, что еще лежало в шкатулке. Там лежали украшения, подвески и кольца с довольно крупным камнями. Не помню, чтобы мама их носила.

— Максим Григорьевич, — в кабинет вошла Катя.

Я бросила все и спряталась под стол. Она, что не видела, что начальник уехал? Из-под стола мне были только видны ее ноги, обутые в бежевые лодочки. Подруга подошла к столу, видимо она оглядывала тот хаос, что я устроила на столе.

— Ты что тут делаешь? — она заглянула под стол.

Я подскочила, больно ударившись головой о столешницу.

— Ничего, — вылезла я и поднялась на ноги.

— Ты залезла в сейф к Максиму? — ахнула Катя.

— Нет, конечно же, — всплеснула руками я, но понятно было, что она не поверила. Да и я была поймана с поличным. — Я просто искала одну вещь, — я подняла с пола дневник и показала подруге.

Катя скептично покачала головой. Она не верила мне. Я не хотела перед ней оправдываться, и убрала шкатулку обратно в сейф и закрыла его. Потом начала ставить папки обратно на полку. Я очень хотела, чтобы Катя ушла, я прямо спиной ощущала ее пристальный взгляд.

— Что с тобой происходит? После твоей поездки в Париж, ты изменилась, — какая она наблюдательная.

Я закрыла шкаф и повернулась к ней. Натянув на себя улыбку, я сказала:

— Что за ерунда?

— Лина, я хочу помочь тебе, расскажи мне, — она замолчала, а потом еле слышно добавила, — это все Флавиан, да? Он обижает тебя?

Ее вопрос звучал так по-детски, что я рассмеялась. Она обижено надула губки.

— Я же переживаю!

— Все хорошо, — заверила я, и пошла прочь из кабинета. Катя нахмурилась, провожая меня взглядом. Я вышла и сразу позвонила Тейливенту, сообщила, что знаю адрес Юрия. Странно, что пока оборотни следили за ним, они так и не узнали его новое место жительства. Тейливент велел срочно приезжать. Я вернулась в кабинет, спрятала мамин дневник в сумку и поехала домой. Тейливент ждал меня, он забрал листок с адресом, они с Флавианом ушли обсуждать, что же делать дальше. Я отказалась участвовать в их беседе, и, сославшись на усталость, ушла спать. Спала я плохо, мне снова снились кошмары, и я проворочалась до утра. В итоге встала я уже ближе к обеду. От отца было несколько пропущенных, но я не стала перезванивать, надеюсь, он не уволит меня за сегодняшний прогул. Да и по правде, я боялась, что он уже обнаружил пропажу маминого дневника и точно знал, что я его стащила. Вспомнив о дневнике, я достала его из сумки и нашла фотографии, их я вчера положила между страницами. Еще вчера я решила их поставить в рамки. Я умылась и после завтрака, попросила Флавиана одолжить мне рамки. Ему это почему-то показалось глупым. А мне было все равно. Главное меня это отвлекало от мыслей, что друг моего отца, по всей видимости, убийца.

— Кто это? — спросил оборотень, взяв в руки фотографию с мамиными родителями.

— Бабушка с дедушкой, — я пыталась справиться с рамкой, никак не могла ее открыть.

Флавиан начал расспрашивать о них. Как их звали, кем работали, как умерли. Я сама почти ничего не знала о них. Сказала только, что нас с Алексом назвали в их честь, и что они умерли от болезней. Чем они занимались, я не могла сказать, мама всегда уклончиво отвечала, когда я спрашивала. Флавиан тем временем уже рассматривал второе фото. На этот раз он ничего не спрашивал, только на его лице появилась некая сосредоточенность. Что такого он там увидел? Я справилась с рамкой, вставила фотографию и поставила на прикроватную тумбочку.

— Ты похожа на маму, — сделал вывод оборотень.

— А где твоя семья? — полюбопытствовала я.

Флавиан вздрогнул. Он вернул мне снимок, я уже занялась второй рамкой.

— У меня только отец, — не сразу ответил Морел, некоторое время, наблюдая за мной.

— Ты нас познакомишь? — поинтересовалась я.

— Нет, — резко ответил он. Я удивленно посмотрела на него.

— Мы сейчас не особо ладим, — добавил Флавиан. — Да и живет он во Франции.

— Он твой, — я запнулась, боялась продолжить. Я поставила вторую рамку, заглянула Флавиану в глаза, и решилась, — он твой настоящий отец?

— В каком смысле? — либо он не понял, либо прикинулся дурачком.

— Это он тебя обратил, да? — тихо спросила я. Флавиан неодобрительно сжал губы. Я понимала, что этот разговор ему неприятен, но назад пути не было.

— Флавиан?

— Это не важно, — ответил он. — Я не хочу это обсуждать сейчас.

И больше не сказав не слова, он вышел из комнаты.

***

Тейливент не желал ждать, когда к нам придут охотники и обвинят нас в убийствах. Пока я весь день сидела в кресле и читала мамин дневник, он уже определил план дальнейших действий. Естественно, грязную работу должны выполнять мы с Флавианом. Конкретно, мы должны были проникнуть в квартиру журналиста. Мои протесты никто не слушал, я не видела в этом смысла. Я не могла понять, почему альфа так зацепился идеей, что Тишевальский тот, кого мы ищем? У него на лбу не написано, что он серийный убийца. Мне стало казаться, что Тей просто выбрал его в качестве козла отпущения, главное свалить вину на кого-то.

Мы поехали на машине Морела, уже ночью, и я очень жалела, что мы сейчас не бегаем где-нибудь в парке. Я украдкой любовалась Флавианом, пока он следил за дорогой.

— Ты меня сейчас изнасилуешь взглядом, — засмеялся он.

Я покраснела и отвернулась. Все-то он помнит. Я решила развеять обстановку, пока тут совсем со стыда не умерла.

— Что мы будем делать, когда приедем? — спросила я. — Он наверняка дома видит десятый сон.

— Посмотрим по обстановке.

— Почему Тейливент сам не поехал? — проворчала я.

— Это пыльная работа не для такого, как он, — последовал ответ.

К старой пятиэтажке на окраине города мы приехали уже через пять минут. Дом встретил нас темным окнами, лишь в нескольких горел свет. Я посмотрела, в какой квартире живет Юрий. И Флавиан уверенно пошел в подъезд. Я как, мышка юркнула за ним, так, не понимая какой план у него был. Флавиан, быстро перепрыгивал через ступеньки, я еле за ним успевала. Тишевальский жил на четвертом этаже, мы остановились у двери, Флавиан прислушался. Я в это время стояла, пытаясь перевести дыхание после неожиданных скачков по лестнице.

— Он дома, — Флавиан отошел от двери.

— Мы что пойдем? — испуганно спросила я. — Одно дело проследить за ним, другое врываться в чужое жилье!

— Ты что-то еще предлагаешь? — скептически начал Флавиан, но тут он схватил меня за руку и потащил на этаж выше. Мы остановились на самой верхней площадке. Я услышала, как щелкнул замок, и открылась дверь. Я старалась не дышать, но сердце готово было попрощаться со мной. Кто-то вышел из квартиры, почти бегом спустился по лестнице и вышел на улицу. Мы спустились назад, я думала, что мы последуем за Тишевальским, но Флавиан настроился обследовать квартиру.

— И куда это он, на ночь, глядя, отправился, — бубнил под нос Морел, пока вскрывал замок чужого жилья. Я округлила глаза, удивляясь, как много не знала о своем парне.

Мы вошли в квартиру, в нос сразу ударил запах алкоголя и чего-то подгоревшего. Флавиан ушел обследовать комнаты, а я прошла на кухню. Там я нашла источник запаха. Юрий видимо захотел перекусить яичницей, но что заставило его бросить все и поздней ночью убежать из дома? Я задумчиво взяла со стола кружку с недопитым кофе, он был еще теплым. Это все было весьма странным. Я пошла к Флавиану, он обследовал ящики в одной из комнат. Судя по тому, как он разочарован, пока ничего найти, не удавалось. Он велел мне пойти во вторую комнату и осмотреть там. Мне было так некомфортно, что мы проникли в чужую квартиру. Я чувствовала себя воровкой. Оправдания, что это для нашего блага, не особо успокаивали меня. Вторая комната оказалась спальней. Она была маленькой, и ничего кроме кровати и письменного стола тут не было. Над кроватью висел ковер, разве кто-то еще вешает их? Я подошла к столу и заглянула в ящики, но ничего интересного там не было. Я сама не понимала, что пыталась найти. Наверно я думала, что когда мы войдем в квартиру, то попадем в логово маньяка. По стенам будут брызги крови, а в каком-нибудь ящике храниться окровавленное оружие. Но это была совершенно обыкновенная квартира мужчины средних лет. Я еще раз осмотрела комнату, пытаясь понять, можно ли где-то сделать тайник. Заглянула под кровать, но только надышалась пыли и минут пять прочихала. Меня позвал Флавиан, и я собралась уходить, но заметила, что под ковром что-то есть. Я приподняла его угол и ошарашено уставилась на то, что там скрывалось. Вся стена была обклеена вырезками из журналов и фотографиями. Я почитала несколько статей, они все были связаны с убийствами. Потом я посмотрела на фото, и мне стало дурно. Юрий следил за жертвами. Лесовская, выходящая из спортивного центра, молодой человек с гонок, гуляющий с друзьями, журналистка усаживается в свой автомобиль. И куча таких фотографий. Еще на одних они уже были мертвы, и сфотографированы в тот момент, когда их убили. Меня затошнило, глядя на жуткие кадры.

— Тебя долго ждать? — вошел Флавиан, — ох ты ж, — остановился он.

Оборотень встал рядом и смотрел на стену.

— Черт возьми, он следил за ними, — он вытащил из кармана телефон и начал делать снимки. Пока Флавиан фотографировал стену, я читала вырезки из газет. В одних из них шла информация об убийствах, в других редкие интервью, которые давал Флавиан.

— Посмотри, — свободной рукой я указала на одну статью, — он очень интересуется тобой. Флавиан внимательно посмотрел, куда я указывала.

— Он может догадываться, кто я.

— С чего ты взял? — рука, которой я держала ковер начала затекать, и я отпустила его. Тайник журналиста сразу скрылся от посторонних глаз.

— Поехали, — не стал ничего объяснять Флавиан, — он может вернуться.

Я последовала за ним. Мне била мелкая дрожь от увиденного. Не переношу вид крови, даже если он только сфотографирован. Флавиан был несказанно рад обнаруженному тайнику, пока мы ехали, он уверял, что Тейливент придет в восторг, когда узнает, что мы нашли.

Он оказался прав. Для Тейливента этого оказалось достаточно, чтобы обвинить журналиста. Мне бы стоило принять, то, что Тей оказался прав на счет Юрия, но я до сих пор не могла поверить, что это Юрий, и пыталась уговорить мужчин найти еще доказательства. В итоге мы с альфой разругались в пух и прах. Флавиан только качал головой. В нашем споре с Тейливентом он сохранил нейтралитет, перечить главному он не решился. Я разозлилась и ушла в комнату, не забыв при этом громко хлопнуть дверью. Они еще долго что-то обсуждали, а я лежала на кровати, задумчиво глядя на потолок. Что теперь Тейливент и Флавиан сделают с Юрием? Мне было жалко его, но эти фотографии заставляли задуматься. Он дружил с моим отцом, и, в конце концов, папа тоже был в опасности. Может ему рассказать? Да, представляю эту встречу. В какие далекие края отправит меня отец, когда я заикнусь о существовании оборотней? Да такого скептика поискать надо.

* * *

Сегодняшняя ночь была по-настоящему волшебной. Было начало июня, днем уже достаточно жарко, но по ночам присутствовала еще свежая прохлада. Я была рада, когда Флавиан позвал меня побегать. Мы вышли на улицу, и я залюбовалась звездным небом, пока Флавиан успокаивал Бейла, тот выскочил из своей будки, завидев хозяина. Флавиан предложил обратиться прямо здесь, я согласилась, и завернула за угол. Проблема оборотней в том, что в запасах нужно иметь много одежды и носить с собой запасную, на случай непредвиденного обращения. После случая в больнице, я теперь носила с собой футболку с шортами. Поэтому мы первым делом раздевались, чтобы не портить предметы гардероба. Мы с Флавианом проводили ночи вместе, он уже давно разглядел меня с ног до головы, но почему то в эти моменты я жутко стеснялась. Флавиана это весьма забавляло, его точно стеснительным не назовешь.

Я разделась, ветерок приятно касался обнаженного тела. Раньше обращения сопровождались жуткой болью, но сейчас, я не чувствовала ее. Это было неприятно, когда твой организм перестраивается, разрастается, а из кожи выбивается шерсть. Но какие же непередаваемые ощущения, когда ты стоишь в образе волка. Природа раскрывалась новыми красками. Я полюбила свое вторую сущность. Я вышла к Флавиану, он уже с нетерпением ждал меня. Передо мной стоял волк с серой шерстью намного крупнее меня. Бейл громко залаял, как только я появилась, Флавиан зарычал на него, что даже я от страха присела. Пес, поджав хвост, скрылся в будке, а его хозяин уже куда-то направился. Я рванула за ним. Как хорошо, что мы не охотились на каких-нибудь белочек, а просто разминали свои ноги, точнее лапы. Когда я переехала к Флавиану, меня очень волновало, что мы будем убивать несчастных животных, на что француз ответил, что это все глупости, сейчас можно все купить в магазине. К счастью сырым мясом мы все же не питались, просто аппетит теперь был больше. Это радовало, убийцей даже зверушек я не собиралась быть. Я с трудом разглядывала Флавиана в темноте среди стволов деревьев, даже при моем сейчас идеальном зрении. Он был невероятно быстр, я едва поспевала за ним. Флавиан остановился на небольшом холмике, тут мы и не бывали никогда, и дождался меня. Я еле вползла на этот холм и легла на траву. Так, нужно срочно приводить себя в форму, я даже оборотнем была, как рохля! Флавиан заинтересовано смотрел на меня янтарными глазами.

— Обратись назад, — услышала я его голос в голове. Я повиновалась. Я до сих пор лежала на траве, когда Флавиан подошел ко мне уже человеком. Я старалась не пялиться на него, но не могла удержаться. Как же он был красив, особенно при лунном свете. Флавиан сел рядом. Я задумчиво на него смотрела, пытаясь отгадать, о чем он думает. Иногда он становился таким странным, я понимала, что мне еще долго придется разгадывать загадку под названием Флавиан Морел.

— Ненавижу быть оборотнем, — неожиданно заговорил он.

Я села рядом, обняла его и положила голову ему на плечо. Я только сейчас поняла, насколько мы разные. Я совсем недавно ставшая оборотнем, теперь представить не могла своей жизни без этого, и он, много лет, живущий с этим, готов на все, чтобы избавиться от обращений в своей жизни. Флавиан тем временем продолжал:

— Почему ты меня не возненавидела?

— Если ничего с этим не поделать, то стоит привыкнуть к этому, — ответила я.

— Чудная ты, — улыбнулся Флавиан. — Меня обратили еще в детстве, и я не могу до сих пор привыкнуть, а ты только месяц и быстро смирилась со всем.

— Это плохо?

— Нет, просто я не могу понять тебя.

— И это мне говорит самый скрытный человек города, — заметила я. — Что вы теперь сделаете с Юрием?

— Мы разберемся, — по телу пробежала дрожь. — Не загружай себя, — он наклонился ко мне и нежно дотронулся губами до моих.

Я запустила руку в его шелковистые волосы и ближе притянула к себе. Я легла на траву, Флавиан покрывал меня поцелуями, заставляя изнемогать от желания. Его ладони скользили по моему телу, и я перестала думать обо всех проблемах, главное, что сейчас он был рядом. Домой мы вернулись, когда наступал рассвет. Тейливента уже не было, и мне даже стало интересно, куда он отправился так рано. Я забрала одежду, что вчера оставила за домом, она была прохладной и влажной от росы. Я кинула ее в корзину для грязного белья, а сама пошла в душ.

Следующие дни Тейливент с Флавианом продолжали следить за Тишевальским, пытаясь поймать его за очередным убийством. Меня они не трогали, видимо Тей решил поберечь свои оставшиеся нервы. Юрий никак не выделялся среди других людей. Он исправно ходил на работу, в бар, где подцеплял парочку девчонок. Пока оборотни стояли у его двери, готовые в любую минуту кинуться на помощь очередной пассии, журналист забавлялся с девушкой, и потом она спокойно покидала его квартиру. Я тем временем изображала покладистую работницу журнала «В меню», в глубине души, чувствуя вину, перед папой, за то, что залезла в его сейф. Я была благодарна Кате, что она не стала выдавать меня. В шутку за молчание, она потребовала поход в ночной клуб. Я не была любительницей таких заведений, но подумав, решила, что иногда и стоит развеяться. Мне пришлось заехать в свою квартиру, там остались все мои наряды для таких случаев, и там я потратила время, чтобы поболтать с братом. Услышав, что я собралась в клуб, тем более с Катей, он загорелся тем, чтобы пойти с нами. Я не стала возражать. Я как всегда приехала последней. Алекс и Катя ждали меня на улице, и о чем-то беседовали. Подруга все время хихикала. Она, одетая в короткое черное платье то и дело хлопала ресницами Алексу, а тот только и рад был.

— Ну, что идем? — подошла я к ним, с сожалением прерывая их разговор. Они довольно мило вместе смотрелись.

Уже через пару часов я совсем расслабилась. Пара выпитых коктейлей и зажигательных танцев выбили из моей головы все переживания. Единственное мне было немного некомфортно, я чувствовала себя третьей лишней. Катя и Алекс, будто не замечали никого вокруг себя. Вот они уже сидят напротив меня, слившись в поцелуе. Я хотела напомнить ей о ее парне, но решила, что никогда так не поступлю. Чтобы не мешать этим голубкам, я пошла на танцпол. Музыка полностью захватила меня, я не обращала внимания ни на что, включая, пару любопытных взглядов в мою сторону.

Я поехала пораньше, и, попрощавшись с братом и Катей, покинула стены клуба. Уже наступила ночь. У клуба стояли пьяные посетители, кто курил, кто выяснял отношения, и я решила отойти подальше, чтобы позвонить Флавиану. Я шла по дороге вдоль каких-то складов, постоянно прислушивалась к каждому шороху. Каким бы я оборотнем не была, я все же оставалась хрупкой девушкой, и боялась, что меня могут преследовать. Хотя даже с моими способностями, я не услышала, как кто-то подошел сзади и чем-то ударил меня по голове.

* * *

В глаза ударил яркий свет. Я зажмурилась, и попыталась закричать, но это не получилось, мой рот был заклеен скотчем. Я все же открыла глаза и понемногу привыкнула к свету. Я сидела привязанная к стулу в квартире Тишевальского. Эту комнату я сразу узнала. Я могла бы обратиться, но в таком случае, Юрий узнает о моем секрете.

— Даже не пытайся, — в комнату вошел хозяин квартиры. Я злобно уставилась на него. Он подошел ко мне и сдернул скотч.

— Ты больной! — сразу завопила я. — Отпусти меня.

В ответ Юрий только расхохотался. Я потерянно смотрела на него. Что теперь он сделает со мной? Я никак не ожидала, что все обернется именно таким образом. Я не знала, как выбраться, и мне становилось страшно. Может, стоит подавить на жалость?

— Вы что не помните меня?

— Мне плевать кто ты, даже если дочка моего друга, — процедил Тишевальский сквозь зубы. — Главное ты приведешь мне своего дружка.

— Зачем? — это заявление поразило меня.

— Молчать!

Мне пришлось повиноваться, я не могла обратиться и была беззащитна. Я в шоке смотрела на человека, который в моем детстве был вхож к нам в дом, а теперь он держал в заложниках, ту девочку, перед которой изображал деда мороза. Я то и дело пыталась освободиться от веревки, запястья уже стали болеть, но ничего не выходило. Я не знала, что меня может спасти, единственное, на что я надеялась, что Флавиан или Тейливент решат искать меня здесь. Тишевальский тем временем рассказывал мне о своей гениальности. Он давно знал, что Флавиан оборотень, следил за ним, искал любой повод, чтобы рассекретить его. Он достал из письменного стола кинжал и подошёл ко мне.

— Это серебро, — Юрий покрутил кинжалом перед моим лицом. Я инстинктивно вжалась в стул. — Вы же оборотни не переносите его.

Я, только молча, смотрела на него. В горле пересохло, а ладони вспотели, я с ужасом ждала, что он задумал. Тишевальский приставил кинжал к моей шее, кожу сразу обожгло. Я закричала от невыносимой боли, когда струйка крови потекла вниз.

— Хватит! — умоляла я.

Но его это забавляло. Ему доставляло удовольствие просто пытать меня. В его руки попал настоящий оборотень, почему бы не позабавиться? Я кричала, он продолжал наносить мне раны, я вся была в крови. Я пыталась обратиться, но видимо действие серебра мешало это сделать.

— Как думаешь, твоему дружку понравится? Ах, да, ты же знаешь, что там? — Юрий подошёл к своему ковру и поднял его. — Я знаю, что вы были здесь, я не такой идиот. Я собрал все, что необходимо, чтобы разоблачить Флавиана Морела. Я напишу о нем, что он оборотень, эта статья принесет мне славу и богатство.

— Ты больной, — я говорила с трудом. — Зачем ты убил всех этих людей?

Тишевальский с усмешкой посмотрел на меня:

— Ты настолько глупая? Ты что ещё не поняла, что… Чёрт!

Из соседней комнаты раздались всхлипы. Тишевальский, матерясь, ушел, а я, воспользовавшись ситуацией, попыталась выбраться из плена. Я слышала, как он спорит с кем-то о гонораре, потом раздался звук удара и женский вопль:

— Пусти меня!

Я оторопела. Я знала этот голос. За стенкой кричала Катя. Но что она тут делает? Я с трудом освободила руки и развязала остатки веревки. Я подкралась к комнате, нужно убираться отсюда, но и Катю я не могла оставить наедине с этим извергом. Я понимала, что обратиться не могу, Катя не должна знать про оборотней, да и сил не хватит. Значит, оставалось как-то сообщить Флавиану и Тейливенту. Но этот гад взял мой телефон! Я огляделась в поисках другого, может, есть хотя бы стационарный. Времени было совсем мало. На письменном столе лежал мобильник Юрия. Я поблагодарила всех богов, что знала, схватила его и быстро написала сообщение Флавиану. Я удалила сообщение, и положила аппарат на место, как раз, когда Юрий вернулся, волоча за собой Катю. Она выглядела не лучше меня. Платье разорвано, по лицу растеклась тушь, волосы лохматые. Но на ней не одного синяка, ее он не пытал, как меня. Увидев, что я выбралась, Тишевальский пришел в ярость. Он отпустил девушку и с кулаками бросился на меня. Я лишь инстинктивно вжалась в стену.

— Прекрати, не трогай ее, — крикнула Катя. — Ты обещал, что, отпустишь ее.

Юрий отошёл от меня.

— Что происходит? — хрипло спросила я. — Кать? Откуда ты его знаешь?

— Лин, послушай, ты должна меня тоже понять, — она уже не всхлипывала, держалась уверенно. — Ты что думала, что получишь Флавиана? Почему именно ты? Чем ты заслужила его внимание??? На твоём месте должна быть я! Я заслужила его, я люблю его! — она уже перешла на крик. — Максим должен был меня отправить на то интервью, но когда это не произошло, я решила действовать сама, — продолжала Катя, она переглянулась с Тишевальским, тот был рад сложившейся ситуации. — А потом на меня вышел Юрий, и я с радостью ушла к нему.

Я не могла поверить в услышанное. Я вспомнила, как Катя застала меня в кабинете папы, и я поняла, что совсем не случайно, она там оказалась. Вспомнила, как она упорно изображала подружку, постоянно настаивала, чтобы я познакомила ее с Флавианом. Неужели, Катя так сильно в него влюбилась, что переступила все принципы, включая нашу дружбу?

— Я же не знала, — мой голос был слаб, но я не могла смолчать. — Ты могла бы мне сказать.

— Чтобы это изменило? Ты бы отказалась от него?

— Нет, — ответила я. Катя фыркнула.

— Все хватит базарить, — вмешался Тишевальский. — Кать, иди, гонорар я отправлю тебе позже, мне нужно закончить с этой псиной.

Катя кивнула и пошла в сторону выхода. Она даже не обернулась, хотя знала, что я вряд ли выберусь отсюда живой. Я не могла поверить, чтобы все закончится именно так. Я со слезами смотрела в спину своей подруги. Уже бывшей подруги. Тишевальский тем временем взял кинжал и пошел ко мне. Его глаза блестели, он не мог дождаться, когда снова сможет мучить меня. Я не успела даже опомниться, как Юрий нанес мне первый удар. Я заверещала от боли, и упала на пол. Катя даже не вздрогнула, она хладнокровно смотрела, как из моей ноги хлещет на пол кровь. Лучше бы он меня сразу убил, чем терпеть эту невыносимую боль. Я уже не надеялась, что меня спасут, но из коридора раздалось рычание, и не успела я ничего понять, как выскочил волк и набросился на Тишевальского. Катю оттолкнули в сторону, она упала. В ушах долго ещё стоял ее визг, когда Тейливент перегрызал журналисту горло.

— Лин, все хорошо, — ко мне подбежал Флавиан и помог подняться. Я прижалась к нему и дала волю эмоциям. Слезы градом текли по щекам, а он стоял меня успокаивал. — Все хорошо, все позади.

— Пошли, — Тейливент обратился назад, и поторопил нас. Флавиан обнял меня и повел в сторону выхода.

— У нас, кажется проблема, — Тейливент подошёл к Кате, та готова была вот-вот упасть в обморок. Ее глаза были широко раскрыты, она ни на что не реагировала. — Кажется, ее нужно отвезти в больницу, — он ловко взял девушку на руки. Идём.

— Их ещё не хватало, — Тейливент остановился у самой двери.

Я прислушалась, по лестничной площадке поднимались несколько человек. Один из голосов я узнала сразу. Охотники. Флавиан отпустил меня и подошёл к Тейливенту.

— Что мы будем делать? — спросила я, но мне не ответили.

Тей открыл дверь и лицом к лицу столкнулся с Маркусом. В руках охотник держал арбалет, его он направлял в сторону альфы.

— Вы опоздали, — спокойно заговорил Тейливент, не обращая внимания, что его могли в любой момент подстрелить. — Вашу работу мы выполнили, много интересного вы найдете на стене под ковром. Всего хорошего.

И он невозмутимо прошел мимо Маркуса. Катя, как безжизненная кукла в его руках, так ни на что не среагировала. Флавиан взял меня за руку, и мы вышли следом. Охотники расступились перед нами, никто из них не остановил нас.

Дома я переоделась и выкинула платье в помойку, оно было безнадежно испорчено. Я приняла душ, раны неприятно щипало, они долго ещё не заживали. Потом ко пришел Флавиан с чашкой горячего чая. Он ничего не спрашивал, я сама все рассказала ему. В его объятиях я крепко уснула, погружаясь в очередные кошмары.

* * *

Последние полчаса я, молча, смотрела в одну точку на глянцевом потолке, пытаясь сосредоточиться на ней, разглядеть малейшие огрехи ткани, легкую едва уловимую волну, оставленную тепловой пушкой, хотелось стать частью каждой крупинки поливинилхлоридной пленки. Я горько усмехнулась, потому что как раз чувствовала себя дешевым пластиком, только с не дюжим волчьим оскалом. Но сосредоточенность помогла разобрать мысли по полочкам. У меня было много вопросов, но которые я не решалась задать, потому что боялась ответов на них. Я словно пыталась обмануть саму себя. Я погрузилась в этот чарующий мир, всё воспринималось как причудливый фильм, но проблема в том, что это была моя жизнь. Или уже и вовсе не моя. За меня решали, давали указания, а я как безвольный раб, молча всё исполняла. Даже всё мое бунтарство выглядело постановочно. С Флавианом я не могла об этом поговорить, прошедшие несколько дней мы обменивались лишь парой коротких фраз по телефону. Случай с моим пленением и убийством психопата Тишевальского словно отдалил нас друг от друга. А, может, это произошло и раньше, просто вообразив себя Нэнси Дрю, я упустила из виду самое важное — он и я абсолютно разные, я как отшельная омега этой стаи, впрочем, я и стаи-то самой не знаю, словно из меня изначально сделали что-то вроде расходного материала. Невольно вздрогнув, я отвела взгляд от потолка. На настенном циферблате стрелки перевалили за полдень, значит, скоро настанет время очередных процедур. После пережитого мне регулярно необходимо было принимать жидкость из чудодейственных склянок Нонны. В этот момент в прихожей раздался щелчок входного замка и послышались приглушенные голоса. Чудно, моя комната, как проходная лавка, я хотела встать с постели и выйти, чтобы разогнать очередных посетителей. Но прислушавшись, поняла, что это моя целительница и младший брат. После происшествия Алекс часто появлялся в доме Морела. Он был очень подавлен и переживал за меня. И за Катю, которая действительно ему сильно нравилась. Ему мы рассказали, что была авария, и Катю увезла мама в родной город. Никто из нас не решился сказать, что ее положили в психиатрическую больницу.

К слову говоря, мои способности в отличие от заживших ран еще не восстановились полностью, поэтому приходилось пользоваться привычными пятью чувствами обычного человека. Спустя мгновение дверь открылась и первое, что я увидела — это огненная вспышка ярких локонов Нонны. Ведьма…

— Не начинай, — первое, что сказала она, словно прочитала в моих сосредоточенных на ней глазах то, что так долго вертелось на языке.

— Но я должна знать, — я присела в кровати, и Нонна рефлекторно скомкала мне под спину подушку.

— Аделина, — она присела на край матраса и погладила ладонью с изумрудным маникюром цветастое одеяло, — оставь всё, как есть.

— Ну уж нет, — меня начал разбирать гнев, — меня пытался убить друг отца, на мне после были литры его крови, в которой я хочу отметить я не отметила волчьего духа, если конечно, он не обращался в зайца переростыша, такое вообще возможно? И пытался убить кинжалом, хранившимся у моей бабки, это, что такое совпадение, или он был озабоченным сталкером? И если мне не изменяет память, то не так давно из-за этого ножичка я уже едва не двинула кони. И где Флавиан? Он решил уйти по-английски? Что вообще происходит, черт возьми?

— Он в отъезде, во Франции, нужно решить одну заботу.

— Какую интересно? Цапнуть в номере отеля очередную журналистку или, наконец, дать Тристану Вандервальде размотать себя по стенке?

При упоминании имени загадочного бизнес-партнера Флавиана, моя собеседница сконфужено дернулась, что не ускользнуло от меня. Мне непроизвольно вспомнился тот заголовок про юного подавана, который я, к свою огорчению, так и не удосужилась прочитать. Она встала и нервно прошлась по комнате. Встав ко мне спиной, Нонна забрала волосы в хвост, который держала рукой, после снова его распустила и выдохнув, обернулась:

— Держись подальше от семьи Вандервальде, от всей их семьи. Если ты каким-то образом привлечешь внимание этой династии, то даже влияние Тейливента тебе не поможет. Аделина, — она вновь ко мне приблизилась, — Тей не просто вожак какой-то там местной небольшой стайки, он элита, верхушка, один из перворожденных оборотней. Да немного призадумайся над тем, с чего вдруг ему решать какую-то мелкую проблему с отбившимся волчонком, да повсеместно новообращенные убивают, и есть отряд, устраняющий эти ошибки, да есть охотники, в конце концов.

Я прикусила нижнюю губу, что ж, я и сама бы хотела знать, в чем тут дело, и тут меня словно осенило:

— Это как-то связано с отцом Флавиана? Кто он?

— Всё гораздо сложнее, спроси об этом лучше своего бойфренда.

— Он мне не ответит, к чему было поднимать весь этот разговор, если ты не собиралась мне дать хоть что-то.

— Я дала тебе, даже больше, чем ты думаешь, в остальном разберись сама, включи свой журналистский нюх.

— Да мне бы хоть волчий для начала включить.

Нонна впервые улыбнулась и расстегнула свой кейс, доставая небольшой флакон с темным снадобьем.

— Прости, — она протянула лекарство мне, я одним глотком выпила его, даже не пытаясь разобрать по вкусу состав этой чудодейственной микстуры.

— Нонна, кофе будешь? — в проеме появилась голова Алекса, неужели, он что-то слышал, но я откинула эту мысль, видя как, он обожающе смотрит на ведьму. Ловелас малолетний.

— Не откажусь, — отозвалась она.

— Доппио без сахара, — он игриво подмигнул и указательным пальцем сделал странный выпад в сторону Нонны.

— Всё верно.

— Кажется, мой брат в тебя влюбился.

Она рассмеялась, после чего добавила:

— Главное, что он поверил в историю про дорожно-транспортное происшествие.

— Ну, для нашей семьи они вошли в норму, хорошо, что отец ничего не знает, я сказала ему, что немного отравилась, он даже пошутил, что не в «Clair de lune» ли. Нонна лишь пожала плечами и стала доставать очередное зелье, а в моей голове пронеслись слова Тишевальского "Ты настолько глупая? Ты что еще не поняла, что…" Интересно, какую же тайну хранило это "что"?