Глава 1

Туча проходила стороной, успев порядочно насыпать снега на город и за воротники немногочисленных прохожих, ведомых в то раннее утро выходного дня исключительно неотложными делами. Гай Фокс был одним из них. Долг гнал его в направлении Сизых кварталов Твиндорра, а точнее в дом № Эль, к роженице. Молодой человек готов был поклясться, что прохожие оборачиваются, разглядывая его заплечный мешок с алхимическим символом «ртуть», а некоторые даже провожают взглядом полным любопытства. День назад на гидроэлектростанции произошел взрыв, было много жертв. Для оказания помощи были задействованы все лекари Твиндорра (за очень малым исключением).

«Наверняка гадают, почему я остался в городе — проницательности ему было не занимать. — Ребята, я только вчера вышел из кутузки».

Две недели, проведенные в казематах, заставили многое обдумать и пересмотреть некоторые вещи, касающиеся собственной жизни. О, нет, Гай не был ни преступником, ни вором, просто в тот день ему отчаянно не везло. Для начала его бросила девушка, а дружеский кутеж в кабаке закончился разгромленной барной стойкой с безумно дорогой выпивкой. В довершении всего, хозяин питейного заведения утверждал, будто из всей шумной компании именно Гай оприходовал его по голове бутылкой, в ответ на просьбу выметаться.

«Может оно так и было», — поморщившись, подумал лекарь. Пары́ алкоголя употребленного в тот вечер, навели туману на воспоминания. Он помнил лишь то, что очухался в сыром помещении с малюсеньким решетчатым оконцем под самым потолком. Здесь, в Твиндорре, были строгие законы. Никаких откупов или исправительных работ. Судья зачитал судебный приговор: «Отбытие двухнедельного срока наказания в городской тюрьме» и прощай любимая работа, уютная холостяцкая квартира и друзья (которым, кстати, не посчастливилось так же, как и ему).

Расплатившись за ночной угар в кабаке (Гай даже не помнил названия!), он с чистой совестью вышел на свободу. Вчера вечером, зайдя в квартиру, лекарь едва не разревелся от счастья. Ему, маниакальному чистюле, была невыносима антисанитарная обстановка тюрьмы. Помывшись несколько раз и переодевшись в чистую одежду, он весь вечер нервно поглощал купленную по пути сдобу (стражи порядка честно вернули ему оставшуюся в карманах мелочь). После ужина он, как обычно, вытирал пыль с черепов, коллекцией которых очень гордился.

«Астерион, инион, порион*» словно считалочку шептал лекарь, свернувшись на кровати. Его успокаивали слова латыни, принесенной в их мир три столетия назад горсткой путешественников между мирами. В детстве Гай мечтал стать одним из них и даже представлял как он важно дефилирует по улице Франсины Де Визе, мимо сверкающих огнями ресторанов, и как богатая публика провожает его восхищенными, а то и завистливыми взглядами. «Посмотри́те, посмотри́те! Тот самый Фокс! Про него в газетах писали!» шепчутся они. Но Гай избрал профессию лекаря. Не только потому, что не прошел по конкурсу в «Школу им.Траяна», но еще и потому, что главной болью жизни считал свои сухонькие икры, словно у ходячего скелета, и втайне надеялся придать им более-менее человеческий вид. В ход шли разнообразные мази, долгие прогулки и магия. Все это давало лишь кратковременный эффект, но лекарь не сдавался. Счастье, что мода, и в первую очередь, прохладный климат Валла́ра позволяли скрывать «уродство» штанами. По праздникам друзья Гая уезжали в теплый Самьен, чтобы повалятся на пляже. Лекарь мужественно отказывался…

Он поправил ворот и с тоской взглянул на небо. Десять месяцев зимы прошли, а весна задерживается. Гай обогнул городового с лопатой — их часто задействовали во время сильных снегопадов — и свернул в темную арку. Шквалистый порыв ветра, словно издеваясь, зашвырнул за ворот новую пригоршню снега. Каких-то пара кварталов и он будет у дома роженицы. Гай вздохнул, выпустив в морозный воздух облачко пара. Честно признаться, ему легче почистить зараженную рану, чем принять роды. Даже со старыми импотентами было не так муторно. «Внучек, говорят, алхимия не топчется на месте, говорят, что появился чудодейственный порошок!» — эту фразу он слышал много раз и не жалел «чудодейственного» порошка от простуды. Все равно никто никуда не пойдет жаловаться — проблема-то деликатная.

«Как-нибудь справлюсь» — он мысленно приободрил себя. К тому же там будет Лори — экстравагантная дама в летах, глава «Восьмого отделения госпиталя «Меркурий», в котором работал лекарь. Сегодня утром магический шар засиял посланием следующего содержания: «Хватит по тюрьмам рассиживаться, бездельник! Пора на работу, хаос тебя побери! Роженица, 23. Дом № Эль, Сизые кварталы. Торопись, снеговик!» Подписи не было, но невнятный почерк и «любезные» обращения указывали на Лори. Наверно ей и кому-то еще из лекарей разрешили остаться в городе, потому что… кто-то же должен остаться. Если бы не чрезвычайное происшествие на гидроэлектростанции, которое внесло коррективы в повседневный уклад города, Гай лежал бы сейчас дома, греясь у магического камина. Он вспомнил с какой неохотой вылезал из-под пухового одеяла и остервенелым движением дернул воротник вверх. Рокочущий порыв чуть не сбил его с ног, ветер вновь расплевался снегом.

— Сволочь! — огрызнулся в ответ лекарь. Мысль о том, чтобы проигнорировать послание Лори и остаться дома, даже не допускалась. О крутом нраве работодательницы ходили легенды. И, надо сказать, небезосновательные. Выпрет, не моргнув глазом и вдобавок накляузничает в вышестоящую инстанцию. А с такими рекомендациями его даже на работу в морг не возьмут.

Гай остановился возле серого крыльца и счистил с таблички налипший снег. «Дом № Эль» гласила надпись. Он еще немного потоптался на крыльце, собираясь с духом. Два раза он огребал от рожениц: один раз ногой под дых, другой — в челюсть коленкой. И третий раз от чьего-то ревнивого мужа, который погнался за ним с бюстом древнего философа и с криком: «Куда ты, гадина, своими ручонками лезешь?».

Звон колокольчика ворвался в сонную тишину улицы. Никто не открывал. Гай стянул меховую рукавицу и, подышав на озябшие пальцы, дернул за шнурок еще раз. Тишина. После трехминутного ожидания, в душе начала теплится надежда на то, что оперативная Лори давно отправила роженицу в «Меркурий». Правда следов кареты нигде не видно… Ход мыслей прервали тяжелые шаги, едва различимые по ту сторону двери. Ему открыл грузный мужчина в халате и унтах на босу ногу. Пахнуло спиртом.

— Доброе утро. Гай Фокс, восьмое отделение госпиталя «Меркурий», — скороговоркой отрапортовал он и тут же добавил: — Надеюсь, я не опоздал?

Мужчина молча смотрел на пустую заснеженную улицу, поверх лекарского плеча.

— Так я войду? — Гай скинул с плеча мешок и мысленно обругал хозяина «долбанным алкашом».

Скользнув изучающим взглядом по теплому комбинезону-униформе и задержавшись на символе «ртуть», мужчина кивнул и посторонился.

«Надеюсь, этот за мной не побежит со стулом наперевес», — подумал лекарь, тщательно вытирая ноги о шершавый коврик перед дверью.

Очутившись внутри, он снял шапку, расстегнул кейп и принюхался. Значит, Лори еще нет, иначе в воздухе бы сейчас витал тошнотворно-приторный аромат ее духов. Помещение «благоухало» запахом старых книг, дерева и спирта.

— Должна подойти моя коллега, — на всякий случай предупредил он, машинально повесив кейп на вешалку. — Правда, Лори что-то запаздывает. Видимо еще один неотложный вызов.

Остекленевшие глаза мужчины ничего не выражали. Он лишь указал на лестницу и запер дверь на засов.

— Нервничаете? — Гай закатывал рукава на ходу и так же на ходу творил заклинание «стерильность».

Топающий позади мужчина пробурчал что-то вроде «Да чего мне?».

«Рассказывай! — лекарь не мог прекратить поток мысленных насмешек. — Небось не просто так надрался!»

— Это нормально, — Гай улыбнулся. — Все сначала нервничают. А потом — раз! — и второй на подходе.

— Порошков пережрал, дебил малолетний? — хозяин вдруг смачно харкнул под ноги.

— А?.. — лекарь набрал воздуха, чтобы ответить, но взгляд упал на причудливый узор из бурых пятен на полу.

«Дети мглы! Неужели у роженицы открылось кровотечение? — он пощупал мешок, проверяя, на месте ли склянка с кровеостанавливающими кристаллами. — Скверно!»

— А теперь заткнись и штопай его! — во взмокший затылок лекаря уперлось дуло пистолета. Щелкнувший предохранитель повествовал о том, что толстяк «просил» быть порасторопней.

Нетвердой рукой Гай толкнул дверь. Посередине обшарпанной комнаты находился матрас, на котором лежал темноволосый человек. Простыня, ворох тряпок на полу и, прежде всего, одежда — все заляпано кровью.

«Кто его так искромсал?» — пронеслось в голове лекаря, накладывающего жгуты. Плечевая артерия и подколенная требовали скорейшего врачевания.

— У него пуля в животе, — «любезно» подсказал мужчина.

— Вижу, не слепой! — рявкнул лекарь, обильно поливая крошечный кровавый кратер обеззараживающим раствором. Он сосредоточился на заклинании, выталкивая пулю наружу. Лори убила бы его за подобное самоуправство. Но внутреннее кровотечение требовало самых быстрых действий и очередной порции заклинаний.

О карниз шваркнула сорванная ветром сосулька, и лекарь вздрогнул, едва не просыпав лекарственный порошок.

Дыхание раненого сделалось прерывистым, руки быстро холодели. Гай выругался, он не успевал закончить одно заклинание, а уже требовалось другое!

— Влей микстуру! В темной склянке, — скомандовал он и, видя замешательство на лице толстяка, прикрикнул: — Ну же, быстро!

— Поздно… агония, — бессвязно зашептал мужчина, зачем-то ткнув в умирающего стволом пистолета. — Я следом… Не хочу!

Лекарь заставил себя оторвать взгляд от пистолета в руке психа, отошедшего к двери.

«Вот так!» — Гай сам влил микстуру. Кажется он действительно опоздал, слишком большая кровопотеря. Раздался выстрел, а следом звук разбившейся пустой склянки, выскользнувшей из пальцев молодого человека. Ничего не понимающий лекарь замер, а когда, наконец, решился обернуться, то увидел толстяка, привалившегося к косяку и кровавое месиво вместо левой половины лица.

«Толстяк — левша», — ошалевший разум принес единственную, донельзя глупую мысль.

Небо за окном вновь потемнело. Снег спеленал город в большой белый кокон. Оглушительная тишина сводила с ума. Гай опустил глаза на прозрачные осколки на полу. Боги, пусть это будет страшный сон! Сейчас он сделает усилие и проснется в своей теплой постельке. Лекарь настолько явственно представил перекрученную простынь и спихнутые на пол подушки, что на секунду забыл о двух мертвецах, находящихся в комнате.

«Позвать городового! Вот ему будет дело получше монотонного разгребания снега». Первая логичная мысль забрезжила ясным лучом в беспросветном сумбуре. Повинуясь профессиональной привычке, он пощупал ниточку пульса на шее темноволосого, мужчина вздрогнул от прикосновения и распахнул глаза.

— Где я? — прохрипел раненый, пытаясь осмотреться.

— Вам сейчас нельзя ни говорить, ни двигаться, — лекарь зажег свечи, потому что резко стемнело. Странно, что в комнате не было газовых ламп, как везде. — Я должен связаться с «Меркурием», поверьте, там будет лучше.

— Уноси ноги! — Окровавленные зубы обнажились в улыбке. Невзирая на слабость, мужчина приподнялся и здоровой рукой вытянул из-под матраса кожаный мешок и подтолкнул его к Гаю. — Отдай это Элисла́е. Слышишь? Никому другому! Только ей!

— Простите? — он с опаской покосился на мешок, вполне себе ожидая услышать тиканье механизма, приводящего бомбу в действие.

— Они идут… сюда, — мужчина поскреб здоровой рукой недельную щетину на подбородке и указал на толстяка с размозженным черепом: — Думаешь, он психанул? Нет… Не хочет попасть в лапы ковена «Те́лос». Поверь, лучше добровольная, — он облизнул пересохшие губы, — смерть.

Вместо того чтобы испугаться Гай подумал, что у темноволосого странный акцент — неидентифицируемый.

Буря набирала обороты. Лекарь был готов поклясться, что впервые в жизни стал свидетелем подобного свирепства стихии. Внезапно земля вздрогнула, да так, что вместе с нею вздрогнул дом № Эль.

«Землетрясение?» — первой мыслью было «бежать прочь», но позорное бегство пресекли тихие слова: «Это ковен».

— Какое-то сумасшествие! — проворчал Гай. В одном раненый прав: нужно уносить ноги из этого проклятого места. Он всю жизнь прожил в Твиндорре и даже представить не мог, что в благополучном городе существуют такие неблагополучные дома! Лекарь покидал порошки и склянки обратно в мешок. Внизу, на первом этаже что-то грохнуло, хлопнула дверь.

«Она ведь заперта!» — кажется настало время для паники. Гай наклонился к трупу, аккуратно освобождая из холодных пальцев заляпанный кровью пистолет.

— Их этим не проймешь, — всезнайство раненого начинало действовать на нервы.

— А я и не собирался! — лекарь рассеяно сунул пистолет в широкий карман штанов.

Затылок обдало горячим воздухом. Обернувшись, Гай не поверил своим глазам — возле стены находился открытый портал. Он перевел ошалелый взгляд на темноволосого: в здоровой руке мужчина сжимал блестящий револьвер. Дуло указывало в сторону оцепеневшего Гая.

— Бери мешок и прыгай в портал! — процедил сквозь зубы незнакомец. — Иначе мне придется убить тебя. Итак, раз, два…

Входная дверь затряслась, а затем слетела с верхней петли. Кто-то ломился в комнату.

Лекарь сграбастал мешок и, не дожидаясь ни незваных гостей, ни окончания счета, сиганул в портал. Сизые вихри намертво вцепились в нашего героя, трепля за шиворот, словно тряпичную куклу.

«Так мне и надо, тупому!» — последняя мысль Гая была весьма самокритичной.

Гай вздрогнул всем телом. Сознание вернулось как раз в тот момент, когда портал выплюнул его где-то… Лекарь не успел ничего сообразить, потому что камнем рухнул в воду. Для человека, который едва умел плавать по-собачьи — это было смерти подобно. К счастью, он плюхнулся недалеко от берега, путь до которого показался вечностью, потому что мокрая одежда и ботинки тянули вниз, на дно, почище сказочного водяного.

Обессилевший Гай распластался на песке. Его мутило от воды, которой он успел нахлебаться. Неподвижный воздух был густым и душным, небо заволокла серая дымка, сквозь которую иногда пробивался свет… двух солнц. Лекарь долго собирался с силами, прежде чем сделать усилие и встать. Неподалеку от берега виднелись обшарпанные лачуги, у некоторых не было даже крыши. Останки дырявых сетей повествовали о том, что это рыбацкий поселок. Немного понаблюдав за домами, Гай пришел к выводу, что поселок заброшен. Он бродил по маленьким дворикам в непонятной прострации и лишь немного ожил, когда едва не наступил на череп, втоптанный в песок.

«Мгла и хаос!» — он провел рукой по носолобному шву. Правая скуловая дуга отсутствовала. По всей видимости, человек умер насильственной смертью или кто-то очень тяжелый прошелся по останкам.

Мысль о том, что в поселке могла вспыхнуть эпидемия, пришла не сразу, точнее, во время изучения четвертой лачуги. Гай поспешил продезинфицировать руки, с радостью обнаружив, что его лекарские заклинания вполне себе работают в этом мире. Он взглянул на полинялую веревку, на которой висел его мокрый комбинезон и с удивлением подумал, что ему вполне удобно в кальсонах и тонкой рубашке.

Лекарь плюхнулся на песок и, подперев голову руками, начал размышлять о том, как вернуться домой. Вне всяких сомнений, он находится в ином мире и два солнца, похожих на оранжевые шары, были прекрасным тому доказательством. Вдобавок, климат не имел ничего общего с климатом его мира, а местная растительность вообще оставляла желать лучшего. Гай подолгу рассматривал ржавые склоны гор, на подступах к поселку. На противоположной горам стороне, расстелилась коричневая степь, с редкими зелеными вкраплениями. Похоже, что деревья здесь росли только возле горных склонов.

«Мешок!» — он вдруг вспомнил о своей странной ноше. Кожаный мешок, казалось, совершенно не пострадал от воды. Судя по весу, он был абсолютно пустым, так что ни о каком часовом механизме не могло идти и речи. Гай осторожно расслабил шнурок и заглянул внутрь. Ничего. Он просунул руку — на самом дне пальцы нащупали тонкие пластины, похожие на золотые. Перевернув мешок, он вытряхнул находку на песок, с сожалением отметив, что внутри больше ничего нет. Пластины — каждая размером в две ладони — были испещрены не то символами, не то буквами неизвестного Гаю языка. Материал, который он поначалу принял за золото, оказался неизвестным сплавом — лекарь прекрасно разбирался в алхимии и металлах. Да, сплав был похож на золото и бликовал оранжевым светом при свете солнц. Больше ничего нельзя добавить, кроме того, что левый край каждой таблички был неровным, с выщерблинами и зазубринами. Стало понятно, что как бы он ни вертел в руках находку, больше ничего не узнать.

«Надписи на местном языке? Если б я только мог прочесть их, — подумал он, аккуратно заталкивая пластины обратно в мешок. — А что, если их теперь некому прочесть? Что, если здесь нет ни единого разумного существа?»

На душе стало муторно. Каждый новый час, проведенный в ином мире, все больше пробуждал осознание того, что его никто не будет искать (точнее, будут, но уж точно не под этим серым небом). Зашедшее в зенит солнце (то, что справа) заставило Гая спрятаться в спасительную тень лачуги с уцелевшей крышей. Он надел комбинезон. Не полностью, только штаны, повязав рукава вокруг пояса. Внутри лачуги было так же жарко, как и на улице, но Гай цеплялся за все, что его связывало с прежним миром, и поэтому не желал расставаться с родной униформой.

Десять месяцев зимы и по два на остальные сезоны. Ему было нестерпимо смотреть на два огромных огненных шара в небе. То ли дело мягкий свет солнца в родном мире. От грустных мыслей отвлек настойчиво урчащий желудок. Гай машинально сунул руку в карман комбинезона. В правом кармане по-прежнему находился пистолет, а в левом он нащупал подмокшие конфеты «Флоппы» и едва не прослезился. Компания «Магран и внуки» наладило производство продукции для таких, как Гай — предпочитающих сытные перекусы на ходу — и за год обогатилась так, будто вместо конфет торговала ювелирными изделиями. Он медленно смаковал один из «Флоппов», оставив остальные про запас, ибо не знал, найдется ли здесь что-нибудь пригодное в пищу. Чувство сытости пришло минут через пятнадцать, Гай сразу же почувствовал тяжесть во всем теле. Широко зевая, он высматривал подходящее место для короткого отдыха. Кажется, соломенная перегородка вполне подходила, если ее предварительно обеззаразить…

Над ухом жужжало какое-то насекомое. Гай махнул рукой и перевернулся на другой бок. Взгляд упал на дверной проем, в котором виднелось небо, сверкающее звездами.

«Ничего себе «Короткий отдых»!» — холод пробирал до костей. Кажется здешние ночи были под стать климату его мира; лекарь поспешил облачиться в верхнюю часть комбинезона и надел высохшие ботинки. Он смотрел на небо и не узнавал его. В своем мире он не слишком-то всматривался в звезды, но все равно понимал, что не узнаёт эти ломаные созвездия. Гай повернул голову в другую сторону и вздрогнул от неожиданности: вместо привычной луны он увидел живописную сферу, раскрашенную в зелено-голубой цвет. Сферу окружал тусклый ореол. Лекарь стоял, запрокинув голову к ночному небу, и с восхищением глазел на местную «луну» до тех пор, пока не затекла шея. Какой-то пустынный мир и совершенно сумасшедшее небо! Перекусив «Флоппом», Гай положил один походный мешок в другой, и, закинув его на плечи, отправился к реке. К счастью, свет от «луны» позволял различать предметы настолько хорошо, что он почти не спотыкался о бесчисленное количество камней, разбросанных повсюду. Ему хотелось пить, а местная вода была вполне приличной, особенно, если обеззаразить ее подходящим заклинанием. Напившись, он решился отойти от заброшенного поселка настолько далеко, насколько это было возможным. Ночной поход к горам казался безумством, зато «красавица-луна» — как он мысленно окрестил сферу — очень живописно висела над голой равниной. Вот туда-то и устремился наш герой. Он успел сделать несколько шагов прежде чем раздался оглушительный взрыв. Повинуясь инстинкту, Гай бросился на землю, закрывая голову руками. В ушах звенело, приподнявшись, он осторожно осмотрелся: на месте одной из гор полыхало оранжево-красное зарево. С неба сыпалось нечто, похожее на черный песок. Лекарь не знал как вести себя в ситуации, подобной этой. Неужели он стал свидетелем извержения вулкана, которые в его мире были чем-то из ряда вон выходящим? Ему хотелось бежать прочь отсюда. Но куда он пойдет ночью?

«Пережду до утра», — решил Гай, возвращаясь в «обжитую» ранее лачугу. По крайней мере, у него была крыша над головой, по которой черный песок сбегал на землю тонкими, змеистыми ручейками.

__________________________________________________________

Астерион, инион, порион* — карниометрические (изучение строения черепа) точки черепа