Глава четвертая

Август

Раннее утро встретило лучами солнца. Утренняя молитва и работа. Люблю раннее утро. Когда еще все спят в своих кровятях, и добрые и не очень, они сейчас все одинаково кроткие и беззащитные… и оберегаемые. Мир тише в это время, только ты, Бог и природа. И мои мысли.

Кто эта девушка?

Я подхожу к забору, осматриваю его. Он порос вьюнком, диким виноградом и местами мышиным горошком. Оглядываюсь на сад. Высокие деревья, величественные и безмолвные великаны. Утренний туман стелется по земле, на полянке с птичьем горцем уже капельки серебряной россы. Птицы не поют, ведь последний месяц лета. Отдаленно слышно чириканье, заглушаемое легким шелестом листьев.

На что эта загадочная девушка смотрела, или на кого? Она приходила ко мне? Мысли прервали тихие шаги. Я затаился, спрятавшись за широкой железной колонной забора. Заросли терна вдоль ограды делали мое пребывание незаметным. Что за чувство? Азарт? Веселье? Я же не подросток. Но мне весело, и я чувствую предвкушение. Необычно для меня. Как хищник выжидаю жертву. И это было бы … приятно? Если бы не щемящее чувство, и строгая совесть, наверное. Мне скоро в обитель, а я развлекаюсь, как мальчишка. Да и девушку пугать не хочется, или все же… Соблазн велик.

Незнакомка опять пришла. Сквозь ветви терна я видел ее силуэт. Тонкая рука потянулась к перилам забора. Она стояла, не видя меня. Да… Повезет какому-нибудь юноше. Девушка очень красива. Ее взгляд, грустный, задумчиво-глубокий. На лице, в осанке — строгость. Волосы локонами спадают на лицо и плечи. Она такая бледная, что темно-русые брови, ресницы и карие глаза кажутся темнее и контрастнее. Я улыбнулся, вспомнив свою небольшую охоту.

— Попалась! — я неожиданно выскочил из своего укрытия поймав хрупкое запястье девушки в свою руку. Она вздрогнула, перевела запуганные карие глаза на меня, осторожно потянув руку обратно. Но я не выпустил, сощурив хитрый, но добродушный взгляд. Я надеюсь, что добродушный, не хочу ее пугать.

— Прости, не хотел тебя напугать, — слукавил я. Руку не отпустил, вдруг отпущу, и девушка убежит, а между нами — забор. Есть вероятность, что я ее больше не увижу и не узнаю, что хотела эта юная незнакомка. На вид ей лет семнадцать. Совсем ребенок.

— Простите, — нежно пролепетала девушка, все еще робко пытаясь вытащить руку, — я хотела… вам сказать… у вас спросить, — девушка терялась, ее взгляд метнулся мне за плечо, — вишен? — это был вопрос или утверждение?

— Вишен? — переспросил я, выпуская руку девушки.

— Да, я хотела бы попросить у вас вишен… то есть, можно мне собрать… немного? — Девушка, спрятала руки за спину, и кажется покраснела, — только в вашем саду есть… вишни, — она виновато взглянула в глаза, на мгновение.

— Ааа… Да, ты можешь собрать вишен… сколько угодно, — я растеряно оглядел свой сад. Вишни. — Эмм… ты можешь пройти, — я направился к калитке и открыл, — проходи… я… не собираю вишни, бери, сколько нужно.

Девушка робко стояла и не решалась войти.

— Благодарю вас… хорошо, я возьму лукошко и вернусь, — девушка собралась было уходить.

— Как тебя зовут? — решился я.

— Луиза, — мне показалось или девушка перестала дышать. Да уж, надо поработать с собой, я пугаю людей, видимо. Но, мне скоро уходить в обитель, к чему мне меняться…

— Очень приятно, Луиза, — она робко ответила, а я старался вести себя максимально учтиво. Красивое имя у девушки.

— Я Август.

— И мне приятно, — Луиза слегка улыбнулась, но отвела взгляд, в котором была … боль? Возможно… У каждого из нас есть что-то в душе, есть за что волноваться и переживать. Дай Бог, у нее все будет хорошо.

— Луиза! — Остановил я ее. — Можешь проходить, емкость для вишен у меня найдется. Можешь собирать, я все равно целый день в мастерской.

Девушка прошла в сад. Я принес небольшую лестницу, чтобы ей было удобнее собирать вишни и лукошко и веревкой.

— Спасибо… Август. — Луиза взяла в руки лукошко и осторожно направилась к лестнице.

Милая девушка. Интересно, что ее печалит? Кто она? Давно ли тут живет? Почему я ее не видел раньше? Я, наверное, многое не замечаю. Может так и надо?! Как и все монахи обители, я должен оставить мысли об этом мире.

В работе, мыслях и рассуждениях я провел несколько часов. Не забывая о гостье. Все-таки, первый гость за все время, не считая …не считая той незваной, Джул или Жулли, не запоминал. Она пыталась соблазнить и одновременно унизить, видимо, не понимая, что ничего не отозвалось в моей душе. Будто я говорил с тенью, вернее почти не говорил, будто ее и ее слов не было, и это шелестел ветер. Она ушла, что-то говоря мне вслед. Верю, что Бог ее вразумит. На такие диалоги в моем сознании стоял блок. И ни одна струна души не тронулась.

Я вышел из мастерской. Луиза собрала еще несколько ягодок, спускаясь с лестницы. Она меня не заметила, и что-то напевала. Мелодию, печально-вдохновленную. Видимо романс.

— Красивая мелодия, — Я подошел ближе к девушке, отодвигая ветку вишни.

— Спасибо, мне… пора. — Луиза, как легкий ветер, убежала.

***

Несколько дней Луиза приходила и собирала вишни. Я же работал в мастерской, стараясь не смотреть на девушку. Милую девушку.

— Август… простите… что помешала, — девушка, заглянула в мастерскую. Мне показалось, что каждое слово дается ей очень тяжело.

— Луиза. С тобой все в порядке? — я поднялся с места и направился ближе к ней. Луиза затаила дыхание.

— Все…хорошо. Мне… пора. — медленно произнесла девушка и выбежала.

Луиза… Я выдохнул. Мне не понять девушек, тем более таких юных. Но сердце от чего-то волновалось. Луиза либо робкая…либо ей тяжело…душевно или физически, может она заболела? Я даже не знаю, где она живет. Но, надеюсь, завтра Луиза придет, а я спрошу, как ее самочувствие.

Но она не пришла, ни завтра, ни через несколько дней.

***