Меригольд Киаби. Академия темных.

В себя я приходила тяжело, голова болела и кружилась, во рту словно нагадили кошки, а губы спеклись и не хотели разлепляться. Тело, казалось, словно налилось свинцом и болело. Кое-как подняв тяжелые веки, я уперлась взглядом в серое небо и лишь потом сделала попытку оглядеться, но перед глазами все плыло и невозможно было что-то различить, поднимающийся в небо дым щипал нос. Я не помнила ничего, что происходило в последние несколько часов, хоть свое имя знала, уже счастье. Снова закрыв глаза постаралась привести в порядок себя и мысли, дышалось тяжело, как будто легкие были чем-то забиты и на груди что-то лежит. Сознание снова ускользнуло во тьму… Позднее оказалось, что на моей груди действительно лежал кусок балки, а легкие были забиты пеплом, но об этом мне рассказали медики, которые восстанавливали меня после случившегося.

***

Позвольте представиться, Меригольд Киаби, правда это имя дали мне в приюте. Я попала в Приют для брошенных детей мадам Сергьен в возрасте трех лет и совсем ничего не помнила. В четырнадцать меня забрали в Светлый пансион для одаренных детей, поскольку нашли способности к светлой магии. Дальше шла Школа Светлого искусства и Университет Белой Магии. И вот перед вами двадцати трех летняя, весьма посредственная светлая магичка. Пожалуй, по учебе я шла на чистом упрямстве и усердии, только из-за нежелания возвращаться в низы, в памяти были еще свежи дни в приюте для бездомных. Всегда было ощущение, что я не на своем месте, со временем становилось пробиваться все труднее, но я старалась… До сегодняшнего дня. Момент, который я не помню круто изменил всю мою жизнь.

***

Под веки пробивался яркий свет.

— Вы думаете она помнит хоть что-то? — несколько резковатый мужской голос негромко спрашивал у своего невидимого собеседника. В нем слились нотки раздражения и нетерпения.

— Сомневаюсь, у нее были такие повреждения повреждения головы, что после них затруднительно выжить, не то, чтобы помнить что-то. Разумеется, ее память, скорее всего за последние несколько месяцев, будет повреждена, но она будет постепенно возвращаться. К счастью наши целители оказались достаточно умелыми и смогли подлатать ее, девушка активно идет на поправку. — ему ответил другой мужской голос. Мягкий и напевный, он выдавал во владельце спокойного и даже где-то невозмутимого человека. Почему-то у меня возникли неприятные ассоциации с целителями душ. Из услышанного я сделала вывод, что разговор идет именно обо мне, поскольку голова ужасно болела и судя по ощущениям была перетянута бинтами. На лицо упала тень, кажется надо мной кто-то склонился.

— Мэри, откройте глаза, судя по тому, как сбилось ваше дыхание и участился пульс, вы уже очнулись. — раздался тот же мягкий голос. Пришлось разлеплять веки, хотя так не хотелось. Было просто громадное желание уснуть обратно

— Если вы сейчас не подадите другие признаки жизни, то мне придется сделать вам инъекцию Анимеса. Думаю, вы знаете, какое это полезное, но неприятное лекарство. — в голосе прозвучала улыбка. Пришлось все же разлепить пудовые веки, хотя бы потому, что я действительно знала, что это за лекарство. А еще, мне стало интересно, при ком это «всех».

В первую очередь я осмотрела себя и поняла, что давало такое странное ощущение в теле, я была обнажена и единственной моей одеждой были многочисленные слои бинтов, перевязок и примочек. После я подняла глаза вверх. На меня мягко улыбаясь смотрел мужчина лет сорока. Его зеленовато-синие печальные глаза, немного влажные, как у коровы, с нескрываемым интересом ученого смотрели на меня. Длинные голубовато-белые волосы спадали до пояса прямым водопадом и из прически пробивались острые кончики ушей, из чего я отстраненно сделала вывод, что он эльф. Представители этой расы уже давно не брезговали жить среди нас и являлись отличными целителями, поэтому не было ничего удивительного, что я попала на лечение именно к ним. С другой стороны, услуги представителей этой расы оценивались очень высоко и то, что я находилась у них на лечении было все же удивительно. Продолжить свои мысленные изыскания мне не дал острый приступ головной боли и вежливый вопрос:

— Так как вы себя чувствуете? — явно не дождавшись от меня более никакой реакции, кроме тупого рассматривания его персоны целитель решил повторить вопрос, который кажется уже задавал, пока я была занята созерцанием. С трудом разлепив мигом потрескавшиеся губы я хрипло каркнула:

— Вроде пока не умираю… — и с ужасом поняла, что это сипение полузадушенной гусыни принадлежит мне. Мужчина кивнул и улыбнулся шире. Жестом подозвав одну из проходивших мимо молоденьких целительниц он сказал пару тихих фраз и отпустив девушку снова повернулся.

— Ну раз хохмит, то будет жить точно будет. — С другой стороны раздался тот самый резкий голос. С трудом повернув голову я нашла взглядом обладателя. Первое, что попалось на глаза, была темно-бордовая мантия из плотной ткани, тяжелыми складками спадающая до пола. Телосложение субъекта в этих драпировках было понять сложно. Посмотрев выше я уперлась взглядом в ярко желтые с красными вкраплениями глаза, вертикальный зрачок которых сузился в тонкую ниточку, выдавая не самое радужное настроение обладателя. Внутри поселилось ощущение, что виновницей такого настроения была именно я, но выяснять так это или нет, не хотелось. «Да он же темный! У людей таких глаз не бывает...» — сглотнув, я все же смогла обратить внимание на все остальное. Смуглая кожа, узкое лицо, резкие скулы, нос с горбинкой и упрямый подбородок, тонкие брови и губы. Под черными, даже на вид жесткими, волосами, были заметные острые кончики ушей. Но не слегка удлиненные, как у эльфов, а короткие, по размерам больше похожие на обычные уши. Я бы, скорее всего, не смогла назвать его красивым, но надо отметить, что стрижка каре была весьма уместна в данном случае. На вид ему было чуть больше тридцати, но точный возраст я не взялась бы назвать. По позвоночнику продрал холодок, не хотела бы я встретиться с ним в бою или вообще перейти ему дорогу. Снова раздался голос целителя:

— Если вы налюбовались, Мэри, позвольте представить вам руководителя вашего нового учебного заведения, Ректора Академии Темной Мудрости Гордиана Реа'Дэрта — черноволосый субъект едва заметно поклонился, обнажая в ехидной улыбке слегка выступающие клыки. Кажется, выражение моего лица было более чем красноречивым. Я находилась в шоковом состоянии, мысли метались как бешенные белки. Новое учебное заведение? Погодите, но ведь Академия Темной мудрости находится в столице и является одним из самых престижных учебных заведений! Более того, поступить туда является крупной проблемой, поскольку туда принимали, ориентируясь не на толщину твоего кошелька, а на способности и величину потенциала. Да и не каждый решался поступить в крупнейшую академию темных в светлых землях. «И я буду учиться ТАМ? Но это же бред! Я ведь светлая от корней волос и до кончиков пальцев!» — пальцы нервно сжали одеяло, пульс стучал в ушах. Я отчаянно боялась. Про это учебное заведение ходили слухи один другого страшнее и чему верить, а чему нет, было абсолютно непонятно, процент покалечившихся или более того, погибших, студентов там был выше чем в любом другом учебном заведении. Я снова сглотнула ставшую вязкой слюну.

Кажется, мое состояние не осталось незамеченным. Лицо ректора приняло сочувствующее выражение и он, сделав несколько шагов к кровати, опустился на ее край. Сложив на коленях руки, на пальцах которых я отстраненно отметила темные короткие коготки, мужчина негромко произнес:

— Вам придется смириться с новой собой Мери. Это будет нелегко, но произошедшее, судя по всему, разбудило ваше Наследие, только поэтому вы еще живы. — последние слова я расслышала с трудом. Дышать стало тяжело и перед глазами помутилось. Наследие? Это ведь не просто врожденная способность, наследие — это дар, дар темной или светлой магии, совокупность расовых и полученных по родовой линии способностей. Я конечно читала, что оно может спать долгое время и проявиться в ситуациях смертельно опасных для психического или физического состояния носителя, но и предположить не могла, что сама являюсь носителем. А раз меня отправляют учиться в Темную Мудрость, то и наследие у меня Темное! «Во имя богов троецарствия, кем же были мои родители!?» Отдаленно послышался голос целителя:

— Думаю, пока с нее достаточно шокирующей информации, приходите через пару дней. С теми темпами, с какими она идет на поправку, чувствовать себя девочка будет куда лучше. — Вес, давящий на кровать со стороны, где сидел ректор, исчез и в дали хлопнула дверь лазарета. Я моргнула, стараясь привести зрение в порядок, но в следующий момент мне на лоб опустилась тяжелая и неестественно горячая ладонь

— Отдохни немного, тебе нужно поспать… — голос говорившего был завораживающий и как будто обволакивал разум, ему хотелось подчиниться, и я не видела смысла оказывать сопротивление накатывающей на меня сонливости. Веки отяжелели и опустились… больше меня временно не существовало. Сновидений, к счастью, тоже не было.

***

В себя я пришла примерно через три дня. Во всяко случае так мне сказали молоденькие целительницы, которые ухаживали за мной все то время, что я находилась в своеобразной спячке. Ощущения были немного непривычные, часть бинтов исчезла и на мне появилось некое подобие ночнушки, бинты с головы исчезли, но двигала головой я по-прежнему с трудом. Тело продолжало местами пульсировать тупой болью, но это уже было не так ощутимо, как в первый раз. Главное, что стало для меня неожиданным открытием это то, что исчезло странное ощущение внутреннего зуда, которое преследовало меня на протяжении двадцати лет. Руки и ноги, так же, как и грудная клетка, по-прежнему были крепко забинтованы и стянуты едва заметно мерцающей сеткой целительных заклинаний, что сильно затрудняло движение.

У кровати появился тот самый целитель, который был у меня в первый день моего пробуждения в компании ректора. На этот раз он тоже был не один. Он появился в компании еще одного эльфа, удивительного похожего на него внешне, но куда более молодого. Его глаза были более яркими, а взгляд острыми цепким. В отличии от своего отца, волосы он собрал в высокий хвост, скорее всего, что бы не мешали при работе. Сейчас я могла лучше рассмотреть их. Худощавые, острые уши слегка вытянуты, кожа имеет зеленоватый оттенок. До этого дня я ни разу не видела эльфов вблизи.

— Здравствуйте Мэри, как ваше самочувствие? Судя потому, что вы начали проявлять интерес к окружающим, значительно лучше, чем было. — Улыбка у целителя оказалась не менее мягкой, чем тон его голоса. Странно, почему при первой встрече я подумала о врачевателях разума? Приятный такой эльф. А говорят странные, заносчивые.

— Хочу представить вам моего сына Линаэля, он будет курировать ваше леченее в оставшееся время. Все свои вопросы обращайте к нему. — Вежливо кивнув и дождавшись кивка от меня, старший целитель удалился, а его сын наоборт развил бурную деятельность. Лин, так я решила сократить его имя, раздвинул вокруг моей койки ширму и опустился на стул с пачкой желтоватой бумаги в руках. Бумага даже на вид была недешевой. Плотная, желтоватая, с оттиснутым символом лечебницы в верхнем краю листа. Я прикинула, сколько примерно стоит такое чудо и мысленно присвистнула. Это же полтора года обучения в Университете Белой Магии на платном отделении, а листов здесь порядка десяти штук, не меньше. «Да уж, не бедствует больничка, надеюсь меня не разберут потом на составляющие, чтобы покрыть расходы на мое же лечение.» Передернув плечами, я наконец соизволила осмотреться. Моя койка, сейчас со всех сторон отгороженная ширмой, находилась в длинном светлом зале. Под высоченными потолками висели большие люстры, снабженные магическими светильниками. На каждой из стен, примерно на высоте метра от пола, рядами тянулись большие окна, поэтому в зале было много света. Снова посмотрев на молодого эльфа, я осознала, что он с искренним любопытством наблюдает за мной. Заметив мое замешательство, он постарался придать себе как можно более серьезный вид:

— Ну что? Как ты себя чувствуешь? — Парень явно не утруждал себя соблюдением субординации. К тому же мы выглядели примерно ровесниками, хотя я не обольщалась. С этими эльфами никогда не знаешь наверняка, он может выглядеть на двадцать пять, как этот представитель, но ему может оказаться и сто, и сто тридцать лет на самом деле. Он улыбнулся, в отличии от мягкой улыбки его отца, у него это получилось весело и приветливо. Я искренне попыталась ответить ему тем же, но мне резко стало больно, сухие губы лопнули и за кровоточили, поэтому я передумала еще раз так делать.

— Вроде бы нормально… только все болит, а ноги будто онемели. — я прикрыла глаза и вздохнула, грудная клетка мгновенно отозвалась тупой тянущей болью, от которой я сморщилась, но по стягивающим ее заклинаниям прошла легкая сверкающая волна и боль стихла. «Понятно, значит туда накрутили еще и обезболивающих, предусмотрительно...»

— Я так и думал, действие обезболивающих заклинаний кончается. Скоро переведем тебя на обычные, не переживай. Долго под заклинаниями находиться все равно нельзя. — эльф сделал пару пометок в своих листах — Должен заметить, что ты достаточно быстро идешь на поправку. У тебя уже срослись почти все кости и мышцы, зажило большинство ожогов и даже травма черепа прошла, хотя ей мы уделяли больше всего времени, ничего удивительного, что она прошла первой. — целитель продолжал что-то записывать, быстро строча карандашом по бумаге. Еще час он мучал меня опросом и при помощи сестер, осмотром, периодически что-то записывая и шутя на отвлеченные темы, что бы я не могла сосредоточиться на боли. Наконец пытка большим количеством телодвижений кончилась, и Линаэль собрал бумаги.

— Ладно, теперь отдыхай, все что хотел, я уже узнал, скоро тебе принесут лекарство. — он спрятал кисти рук и свернутые в трубочку бумаги в рукавах. Только теперь я поняла, что он заговорил мне зубы, а сам, помимо осмотра и опроса, сканировал мой увечный организм на предмет внутренних повреждений и их восстановления. Меж тем, пока я была занята усмирением неприятных ощущений в своем организме, остроухий уже слинял, а вместо него в мою так называемую палату скользнула молоденькая девушка с тележкой, на которой стояло множество разных баночек. С милой улыбкой и щебетом ни о чем, она профессионально пичкала меня различными лекарствами. А после я снова погрузилась в сон. Что-то там меня ждет?