Глава 2

Строки из Дневника преданного поклонника

«Десятый день месяца патру, четыре тысячи шестьсот девятого года от сотворения мира.

Кажется, небеса решили за что-то наказать Гатриду. Уже второй месяц по стране бушует эпидемия горячки. Она крайне трудно лечиться, а заметить её симптомы загодя просто невозможно. У больного поднимается температура, начинается сильная рвота и буквально за сутки он сгорает, если ничего не предпринять. Но даже если и предпринять — не факт, что несчастный выживет. Даже странно, почему одни выживают, а другие нет. Видно и правду говорят — на все воля небес.

Перед этой болезнью все равны. Моя матушка умерла третьего дня прошлого месяца, садена. А в этом месяце беда не обошла и королевский двор. Заболела младшая из всех четверых сестер — Агата. Весть об этом разнеслась по всей стране. Королевский дворец нынче как никогда неприветлив и мрачен. Хоть пятилетняя девочка и цепляется за жизнь уже третий день, дольше, чем многие взрослые, но все же у ребенка действительно мало шансов выжить. А жаль, Агата — всеобщая любимица. Она действительно очень милая, и обещала вырасти в настоящую красавицу, такую, какой была её мать. Король Абрахам просто убит горем. Он в малышке души не чаял.

******

Двенадцатый день месяца патру, четыре тысячи шестьсот девятого года от сотворения мира.

Слава богам, болезнь отступила, и сегодня врач во всеуслышание объявил, что принцесса Агата выживет. И хоть эпидемия все ещё бушует, народ отмечает этот день как праздник. Все радуются, что принцесса выжила.

Признаться я тоже рад. Из всех принцесс Агата мне наиболее симпатична. Если у меня все же будет семья, то я хотел бы такую же дочь, как и она.

******

Первый день месяца толва, четыре тысячи шестьсот двенадцатого года от сотворения мира.

Сегодня в Гатриде большой праздник. Обожаемая народом восьмилетняя принцесса Агата, была посвящена богине знаний Сильве. Должен сказать — ей подходит. Она настолько любопытна, что уже несколько раз челку себе поджигала, экспериментируя с огнем. Хотя ей вполне подошла бы в покровители и богиня Зарина — покровительница любви и красоты. Агата в своем белоснежном платье была просто прекрасна. Ею были восхищены все в зале. А Абрахам и её старшая сестра Вайнона даже плакали от умиления. Фейт и Селеста проводили очаровательно смущающуюся и очень взволнованную сестру к алтарю и не отходили во время церемонии. Они тоже красавицы. Но сегодня был день Агаты, она затмила всех».

******

Лиам был всерьез настроен познакомиться с красавицей из Гатриды. Он подкараулил её на следующий день и несколько часов наблюдал ха тем, как она пытается научиться метать ножи. Первый час, смотреть на эти потуги без смеха было выше его сил. Как Гэтти его не услышала — загадка.

Все, что девушка делала было не так. Вместо того, чтобы метать ножи, она просто кидалась ими. Бедняжка вспотела, раскраснелась, запыхалась и устала. Но упорно выискивала летящие куда попало ножи и снова кидалась ими.

Ещё несколько часов понаблюдав за Гэтти, когда уже было не смешно и даже скучно, Лиам невольно задался вопросом: зачем ей это? Она так целеустремленно и упорно пыталась научиться кидать их, презрев все препятствия, которые остановили бы любую другую женщину: подол бежевого платья, в котором проходили «тренировки» испачкался в грязи, а само платье кое-где порвалось, прическа превратилась в непонятное нечто, а под конец ей и вовсе пришлось волосы распустить и связать из них ленточкой хвост. Но девушке, казалось не было дела до того, как она выглядит. Хотя откуда такое рвение непонятно, ведь метать ножи — не совсем женское занятие. Но подойти и спросить Лиам пока не решался. Робости перед женщинами он не испытывал. Просто не знал с какого боку подступиться к этой красавице. Если бы знакомиться нужно было при других обстоятельствах, то у него имелось несколько заготовленных заранее фраз. Но сейчас, как назло, в голову не приходило ничего остроумного. А то, что знакомиться лучше всего так, чтобы вызвать у собеседницы улыбку, он уже давно усвоил. Ведь если женщина в твоей компании смеется — считай она уже твоя.

Несколько часов, которые девушка потратила на занятия миновали быстро, а Лиам так ничего и не придумал. Только он собрался что-то вдохновенно сымпровизировать, как снова появилась её высочество Агата. Молодой человек в этот момент как раз выходил из-за угла и едва-едва успел дать задний ход, чтобы остаться незамеченным.

— Ах, Гэтти, — принцесса подошла и помогла своей подруге собрать разбросанные ножи. — Ты ещё не устала?

Гэтти как раз помогала собирать разбросанный инвентарь. Она так устала, что бросая ножи уже их не поднимала, а сейчас, еле-еле бродила вокруг, подбирая их. Но услышав вопрос выпрямилась и пренебрежительно ответила:

— Конечно, нет! О чем ты, Агата? Бросать ножи совершенно не тяжело.

Лиам чуть в голос не рассмеялся. Бросать! Нужно будет девушке объяснить, что бросают парней или камешки в воду, когда нечего делать. Ножи же МЕТАЮТ!

Принцесса подобрала последний нож, выпрямилась, тяжело вздохнула, одновременно поправляя сползший лиф платья, и пожурила свою собеседницу:

— Гетти, тебе не о ножах беспокоиться нужно, а о том, как себе жениха получше найти, да замуж выйти, чтобы у него голова болела о том, как тебя защищать.

Лиам невольно задался вопросом: от кого это её нужно защищать? А ещё кольнул укол разочарования — оказывается, эта красавица просто ещё одна охотница за богатыми мужьями.

Девушка на замечание своей принцессы только фыркнула:

— Говоришь как мой папа.

— И что плохого в этом совете? — тут же подбоченилась её высочество. — Что плохого в том, что рядом с тобой будет надежный мужчина, который будет обеспечивать тебя и защищать?

— Агата, — нажимом повторила девушка то, что говорила уже оп всей видимости не раз. — Если я выйду замуж, то не за титул или туго набитый кошелек.

Принцесса не сдавалась:

— Но твой отец…

— Мой отец знает, что не переубедит меня и даже не пытается, — не очень учтиво осадила свою принцессу Гэтти, несказанно удивив этим Лиама. Хотя, кто его знает какие у них там в Гатриде обычаи. Может, королевская семья позволяет вот такое неформальное общение с максимально приближенными подданными?

Принцесса махнула на свою собеседницу рукой:

— Как хочешь, — и тут же заметно оживилась: — Пошли, перекусим.

Гэтти попыталась вежливо отказаться:

— Спасибо, Агата, но я не голодна…

— Глупости, — теперь уже её высочество закатила глаза. — Ты всегда говоришь, что не голодна. Зато когда начинаешь есть — оказывается, что очень даже голодна. Я пообещала твоему папиньке, что буду следить за тем, что бы ты не оставалась голодной и берегла себя. А он в свою очередь разрешил мне применять для этого любые меры. Так что если сама не захочешь — силой накормлю.

Гэтти предприняла последнюю попытку:

— Но я же не одета! И не причесана!

Агата придирчиво её осмотрела и заявила:

— Хорошо, тогда перекусим в моих покоях.

Лиам решил, что познакомиться на следующий день. Но на следующий день у него тоже не получилось подойти. И на следующий. И ещё на следующий. Молодой человек злился на себя за эту внезапную нерешительность. Вечером он придумывал оригинальный способ познакомиться, продумывал детали до мелочей. Но на следующий же день, глядя на красавицу с ножами, понимал, что это все не то. Было в ней что-то такое… в том, как она остервенело кидала ножи, в той упорности и злости, с которыми она не бросала свои тщетные, бесплотные попытки, что говорило о том, что ничего из того, что Лиам привык использовать не поможет.

Наверное, самой судьбе надоело наблюдать за этими бесполезными похождениями и подглядываниями, потому, что она предоставила счастливый случай.

Периодически Гетти меняла место расположение мишени. Видимо, ей казалось, что с другой позиции у неё начнет лучше получаться. И вот она разместила мишень практически напротив старого, непролазного терновника. И естественно угодила один из первых же брошенных ею ножей угодил туда. Не долго думая, девушка полезла его доставать и застряла.

Лиам все это пропустил, так как задержался во дворце. Когда он пришел и не увидел Гетти, то решил, что ей попросту надоело бросать ножи и девушка нашла себе занятие поинтереснее. Молодой человек уже собрался уходить, когда его внимание привлекло пыхтение и шуршание в кустах. Первая мысль, посетившая его — Лапочка опять убежал от своей хозяйки. Но обернувшись Лиам увидел не копошащегося в кустах айро, а филейную часть молодой и как он уже точно знал очень красивой уроженки Гатриды. Для разнообразия на ней сегодня было одето платье светло-бордового цвета. Подробностей с такого ракурса не рассмотреть, да Лиама они не так и волновали. Ему было больше интересно, что под ним.

Он быстро понял, что случилось. Девушка просто застряла, когда полезла за кинжалом. Немного понаблюдав за мучениями пленницы терновника, Лиам как можно более нейтрально спросил:

— Извините, вам нужна помощь?

Вопрос специально был задал на гейсе, основном языке в Малероссе, чтобы девушка не догадалась, что он уже какое-то время за нею наблюдает. Интуиция подсказывала, что знай она такую деталь, то испугалась бы. А так есть ещё шанс на знакомство.

Оставалась, конечно, вероятность, что девушка сейчас прогонит его, велев позвать слуг или будет ждать появления своей принцессы Агаты, которая каждый день приходила и тащила свою нерадивую фрейлину во дворец. Наблюдая за тем, как Гэтти вьет из её высочества принцессы Фармер веревки, Лиам иногда задавался вопросом: кто кому вообще фрейлиной служит?

Девушка, услышав незнакомый мужской голос, испуганно замерла. Прошло несколько мгновений, прежде чем до Лиама дошло, что видимо она услышала, что рядом кто-то есть, но не услышала сам вопрос. Поэтому молодой человек повторил, добавив в свой тон любезности:

— Извините, если напугал. Я всего лишь хотел предложить свою помощь.

Ещё немного помолчав, девушка все же сказала:

— Я застряла. Вытащите меня отсюда!

Лиам проигнорировал приказные нотки в её тоне и осторожно придерживая Гэтти за талию, потянул на себя. Но не тут то было! Терновник крепко держал свою случайную жертву.

— Вы уж меня простите, — сказал Лиам. — Но мне придется взяться по-другому.

— Как? — спросила Гэтти и тут же тоненько пискнула, чувствуя, как сильные мужские руки сжали её бедра. В следующее мгновение неожиданный спаситель потянул их на себя, за одним вытаскивая и их обладательницу.

Получилось это далеко не сразу. И девушка даже пискнула пару раз что-то вроде «Как вы смеете!» или «Что вы себе позволяете!». Но в конце концов, незнакомец все же вызволил её и девушка поборола естественное желание влепить ему звонкую пощечину.

Спасителем оказался молодой широкоплечий брюнет, с широкими скулами и невыразительными серо-зелеными глазами. Миловидный, но из толпы других молодых людей его же возраста, девушка вряд ли выделила бы его и точно не запомнила бы. По сравнению с мужчинами на её родине, он действительно был серым и непримечательным. В Гатриде мужчины были в большинстве своем черноволосыми, с мужественными чертами лица, обязательно с холенной бородкой, ведь это последняя мода. Но самое главное, у её одноплеменников горячий нрав и это отражается в глазах — они полны решимости, страсти и других чувств, которые тот испытывает в данный момент.

Молодой человек, сидящий напротив, тоже был брюнетом, но его волосы были не такими жесткими, никакой бородки у него не было и девушка не могла не признать, что это даже к лучшему. На таком лице она смотрелась бы так же, как и у козы пятая нога. Серо-зеленые глаза смотрели прямо, что выдавало в их владельце честного малого. А когда то улыбнулся, обнажив ровный ряд белых зубов, улыбка была открытой и даже слегка смущенной.

— Извините, — только сейчас Гэтти оценила, какой у него приятный бас. — Я не хотел вести себя по отношению к вам непочтительно. Просто вы оказались в таком положении…

Девушка густо покраснела, представив, какой вид открылся молодому человеку. И тут же у неё возник вопрос:

— Не подумайте, что я решила отплатить неблагодарностью за оказанную мне услугу, ибо это не так, но ответьте: как вы тут оказались в такое подходящее время? И кто вы?

Молодой человек, спохватился:

— Прошу простить мою невоспитанность, — он слегка поклонился, согласно придворному этикету. — Меня зовут… граф Лиам Монтефиор.

Представился он с некоторой заминкой, которую его собеседница, к счастью, не заметила. Это связано с тем, что ему пришлось одернуть себя, чтобы не начать представляться полным именем.

— Очень приятно, — царственно кивнула девушка, но так и не представилась в ответ. — И как же вы оказались тут? Насколько я знаю, сюда имеют доступ только особы принадлежащие к королевской семье Абиатти и приближенные к ним.

Вопрос застал Лиама врасплох, но он быстро нашелся. Неловко рассеявшись, он поднял вверх руки:

— Вы меня поймали. Иногда я прихожу сюда, чтобы побыть в одиночестве. Очаровательная леди, прошу вас отнестись ко мне милосердно и не выдавать королевской страже.

Девушка внезапно насторожилась и шутливый тон своего спасителя не поддержала. Поджав губы, она ответила:

— Я, конечно, вас не выдам. Но мне хотелось бы знать, как часто вы здесь бываете?

Лиам задумался на несколько мгновений и честно ответил:

— Раньше я приходил сюда редко. В основном все мое свободное время было посвящено сестре. Она выросла вдали от столицы. Но сейчас она живет в городе и я все реже уезжаю отсюда. Поэтому начал все чаще приходить сюда.

Когда Оскар учил их с Седриком говорить так, чтобы сказано было много, но ничего по сути, Лиам даже представить себе не мог, где это пригодиться. Советник Фальче мог бы гордиться тем, что один из самых нерадивых его учеников так виртуозно воспользовался его наукой.

Как ни странно, упоминание о сестре растопило лед в глазах и голосе красавицы:

— Вы любите свою сестру? — она поудобнее села на траве, подтянув к себе колени и всем своим видом выражая готовность слушать.

Лиам немного растерялся. Обычно, чтобы закадрить женщину болтать по душам о младшей сестре ему не приходилось. Но темные глаза напротив и все, что к ним прилагалось, были настолько очаровательными и притягательными, что молодой человек ответил:

— Её невозможно не любить. Ей пятнадцать, скоро шестнадцать. Но по сути она сущий ребенок: такая милая, добрая и очень любопытная, — Лиам даже не заметил, как увлекся и говорил уже с подлинной гордостью в голосе. — Она интересуется совершенно не подходящими для девочки вещами: механизмами, разными диковинками и изучает языки. Да что там говорить, у моей младшей сестры домашняя зверушка — это айро!

— Не может такого быть, — пораженно воскликнула его собеседница выпрямившись, но уже через мгновенье её голова снова вернулась на колени.

А Лиам сел поудобнее на траве и заверил:

— Клянусь вам всем, что мне дорого. Эту зверюгу зачем-то притащил к нам в дом мой младший брат… — тут снова возникла заминка, потому, что ему пришлось одернуть себя, чтобы случайно не сказать имя. Но поглощенная рассказом девушка этого не заметила. — Но он был ещё щенком и не могу не признать — очень милым. Моей сестре тогда было около тринадцати лет. Она влюбилась в этого маленького монстра с первого взгляда, назвала Лапочкой и все, это будущее чудовище, ростом почти с неё, поселилось у нас дома.

— Как вы ей это позволили? — неодобрительно спросила девушка.

Лиам развел руками:

— Если честно я сам не понимаю как так получилось, — он смущенно улыбнулся. — Но моя сестра попросила, а мы не смогли отказать.

— Да она из вас веревки вьет, — улыбнулась красавица.

На несколько мгновений Лиам засмотрелся на эту улыбку. Как же преобразилось лицо Гетти. Она и до этого была красивой. Но то была красота холодная. Такая красота бывает у мраморных статуй или у нарисованных картин. А улыбка добавила тепла и красок прекрасному личику. Оно стало необычайно живым.

Лиам тряхнул головой и отогнал от себя это настроение. Он улыбнулся и развел руками:

— И мы не в состоянии с этим ничего поделать.

Девушка тихо рассмеялась. А затем разоткровенничалась:

— Должна признаться, что я вас прекрасно понимаю. Когда младшие сестры начинают о чем-то просить им трудно отказать.

— У вас тоже есть младшая сестра? — живо заинтересовался Лиам.

— Боги миловали, — отмахнулась красавица, и озорно улыбнулась: — Я сама младшая сестра, и ни три старшие сестры, ни отец не могли со мной совладать.

Настала очередь Лиама рассмеяться:

— Почему-то я вам охотно верю.

— Я не капризная, если вы об этом, — нахмурилась девушка.

Лиам замахал руками:

— Что вы, что вы! — заверил он. — И в мыслях не было! Я просто подумал, что если бы вы меня попросили, то тоже вряд ли смог бы вам отказать.

Игривое настроение его собеседницы словно ветром сдуло. Красавица стремительно встала:

— Я засиделась, мне пора…

Лиам вскочил следом:

— Извините, если я вас обидел, это было ненамеренно…

— Вы ничего не сделали, — вежливо ответила она, бочком обходя его. — Просто я вспомнила, что у меня дела… Очень важные.

Агата неожиданно очнулась ото сна. Она вспомнила, что является принцессой соседнего государства и ей по статусу не полагается разговаривать с каким-то графом вот так вольно. Но у этого Лиама такое добродушное лицо, да и беседа не вызывала отторжения. Это оказалось крайне приятно, когда тебя не выслеживают как дичь, и когда можно просто поболтать по душам. Не с сестрами или отцом, а с кем-то другим. Особенно, когда собеседник настолько располагающий к себе.

Но его попытки заигрывать спустили Агату на грешную землю. Она наедине с незнакомцем в безлюдном месте, не знает ни его намерений, ни кто он в сущности такой. А что, если не существует никакого графа Монтефиор? Нет, нельзя быть такой доверчивой, иначе Агата рискует закончить свои дни как те несчастные дома во дворце.

Агата почувствовала острую необходимость уйти.

Лиам не знал, чем была вызвана такая перемена, но надеялся, что чтобы он не сделал, это ещё можно исправить. Видя, что девушка внезапно чего-то испугалась, он сделал шаг назад и в сторону, освобождая перед нею путь к бегству. Негоже, чтобы леди чувствовала себя загнанной дичью.

— Мне очень жаль, что у вас дела, и я, конечно же, не смею вас задерживать, — вежливо и спокойно сказал он. — Но завтра я планирую прогуляться здесь же. И очень надеюсь, что вы составите мне компанию. Если у вас не будет очень важных дел.

В доказательство того, что не представляет для неё угрозы, Лиам ушел первым.

Агата проводила его взглядом. Все её чувства пребывали в смятении. Не похож он на маньяка преследователя. С другой стороны, откуда ей знать как маньяки выглядят? Хотя… Вряд ли у плохого человека будет такое приятное лицо… и такая улыбка… и голос… Может все-таки прийти завтра? А если это какая-то ловушка, чтобы усыпить ее бдительность? Вон какие у него сильные руки!

Терзания Агаты прервал знакомый до боли:

— Гетти!

«Жемчужина Гатриды» мгновенно покраснела и заметалась со стороны в сторону, словно застигнутый на горячем вор. Прошло добрых несколько секунд, прежде чем Агата вспомнила, что подруга ничего не может знать о красавце графе, а значит достаточно вести себя как обычно, и все обойдется. Поэтому стоило подруге, временно изображающей из себя принцессу Гатриды показаться из-за угла, как черноволосая красавица выпалила:

— Я не устала! Я не голодная!

Её полноватая подруга Агата растерянно остановилась.

— Гетти… Все хорошо? — обеспокоено спросила она и настоящая принцесса поняла, что видно перестаралась, поэтому решила немного сгладить свою резкость:

— Все в порядке, Агата, просто я хотела бы остаться тут и ещё покидать ножи. Чем больше я буду тренироваться, тем лучше у меня…

Подруга закатила глаза, и, недослушав, схватила её за руку:

— Уговор дороже денег, Гетти. Ты идешь со мной и точка. И никаких хочу-не хочу. Пока не поешь — из покоев не ногой!

Лиам не ушел, как намеревался. Он наблюдал за черноглазой красавицей, пытаясь по её лицу понять, что она решит по поводу завтрашнего приглашения. И судя по тому, что девушка не рассказала своей подруге о неожиданной встрече, завтра у него будет свидание.

Тут его словно молнией поразила простая мысль, которая никогда прежде не приходила в его голову умирать: ему же совершенно нечего завтра надеть!

Конечно, Лиам не мог этого знать, но Агату, которую тащила за руку в покои подруга, одолевала похожая печаль: как бы его принарядиться, да так, чтобы остальные не догадались, что она будет в саду не одна?