Глава 10 / Хроники вечной жизни. Проклятый дар / Кейн Алекс
 

Глава 10

0.00
 
Глава 10

И снова друзья взялись за изготовление розовых пилюль. По совету Франсуа, в их состав было добавлено маковое масло ("Уверяю вас, Нострдам, оно поможет уменьшить боль и страдания" ), а в настойку, которой чистили перчатки, долили изрядную долю уксуса. Сделав запас снадобий на ближайшее время, они уже на следующее утро в присланной за ними повозке выезжали через северные ворота Марселя.

 

Экс, бывший в ту пору столицей провинции, оказался довольно большим городом, гораздо больше Марселя. Здесь заседал Парламент Прованса (многие члены которого, впрочем, разбежались, пытаясь спастись от чумы), и жил королевский наместник.

Друзья прибыли в Экс поздним вечером 15 марта 1546 года. Им предоставили небольшой особняк, куда сразу же после их приезда наведались те члены Совета, которые еще не сбежали из города. Нострдам повторил им те же наставления, которые когда-то давал в Марселе. Но в этот раз такой же готовности члены Совета не проявили. Помявшись, один из них сказал:

— Видите ли, господа, в городе паника. Многих жителей города уже нет в живых, еще большее количество сбежало. Мы, конечно, сделаем все от нас зависящее, но в нашем распоряжении весьма мало людей, да и те больше дорожат своей безопасностью, нежели должностями. Врачей, кроме вас, практически нет, большинство умерли, а иные покинули город… Вам придется работать в обстановке совершеннейшего безумия, и Бог знает, когда мы сможем навести хоть какой-то порядок.

 

В правдивости этих слов друзья смогли убедиться уже на следующее утро. Картина, открывшаяся их глазам, не могла быть придумана ничьим воспаленным воображением. На узких пустых улочках тут и там валялись трупы, горели погребальные костры, двери многих домов были распахнуты настежь, никто не отваживался зайти в них, чтобы похоронить лежащих там покойников или забрать ценности, из окон доносились стоны, кашель и предсмертные вопли умирающих.

Сидеть дома и ждать, когда придет посыльный с просьбой посетить зараженного, не было никакого смысла — болезнь была повсюду. Поэтому друзья, разделившись, принялись ходить по улицам с криками "Живые есть?". Если им открывали дверь, они осматривали всех находящихся в доме, раздавали розовые пилюли, мешочки с травами и уксусную настойку, каждому здоровому втолковывая правила гигиены. Одуревшие от горя и страха люди получали каплю надежды, а эскулапы переходили в следующий дом.

 

Понимая, что сил двух лекарей не хватит на изготовление пилюль и снадобий для всех нуждающихся, Городской совет выделил им в помощь аптекаря Рене Эпильевара, который целыми днями готовил лекарства по рецептам Нострдама.

И снова началась борьба со "смертельным бичом". Врачеватели разделили город пополам, Франсуа досталась часть города севернее St.Sebastien, а Мишелю — южная половина Экса. С утра до позднего вечера каждый из них ходил по запутанным улочкам своей территории, возвращаясь в особняк лишь к ночи. Дома они коротко обменивались мнениями о положении дел в городе и замертво падали на кровать, чтобы утром опять пойти по улицам с криком "Живые есть?". День за днем, неделя за неделей продолжалась эта война с заразой, и, казалось, ей не будет конца. Количество ежедневно заболевающих не падало и не увеличивалось, и друзья не могли отследить, достигла ли эпидемия своего пика и пошла ли на спад.

Поначалу их редко пускали в дома, но постепенно молва о двух эскулапах, вылечивших Марсель и приехавших спасать Экс, распространилась по городу, и теперь им чаще открывали двери, многие специально бродили по улицам в поисках Франсуа или Мишеля, чтобы получить порцию пилюль или позвать их к заболевшему родственнику.

Потихоньку стала давать плоды и деятельность Городского совета, изо всех сил пытавшегося выполнить наказы Нострдама. С улиц убрали трупы, организовали деятельность похоронных команд, под страхом смертной казни обязали жителей брать воду только из родников и обдавать кипятком любую пищу. Все эти меры вкупе с надеждой на двух чудо-врачевателей несколько уменьшили панику в городе.

 

***

 

Как-то раз Франсуа вызвали к пациенту по фамилии Дюваль. Едва взглянув на худого, изможденного старика, он понял, что случай совсем запущенный, и надежды нет. Но его заинтересовала фамилия пациента. Отдав необходимые распоряжения по лечению, Франсуа уже приготовился задать вопрос, как тот сам прохрипел:

— Проклятый Экс! Зачем только я сюда приехал? Жил бы себе в Оверни, и никакого мора...

Легран осторожно поинтересовался:

— Почему же вы уехали, любезный?

— Да что там делать-то было? — старик закашлялся и махнул рукой. — Жена моя померла, сын уехал в Клермон, вот я бросил свое хозяйство в Романьяке да сюда и подался. Здесь сестра моя жила, да только она тоже померла, еще в начале мора.

"Так, значит, это приемный отец Бланки! Тот самый, который заступался за нее перед мамашей Дюваль!"

Франсуа приложил все усилия, чтобы попытаться спасти Жерома, но все оказалось напрасно. Болезнь слишком глубоко запустила когти в его тщедушное тело, и через два дня старик умер.

 

***

 

Жарким июньским днем, обливаясь потом в своем кожаном одеянии, Франсуа шел по рю де ля Коллеж, совершая очередной изнурительный обход. Всю левую часть улицы занимало здание учебного заведения, ныне пустующее. Справа от него располагался очень красивый дом из желтого песчаника, явно принадлежащий знатной особе. Франсуа с удивлением осознал, что ему ни разу не пришлось зайти в этот дом. Он подошел поближе и привычно крикнул:

— Живые есть?

Прислушавшись в ожидании ответа, он различил то ли писк, то ли стон, но не в доме, а где-то сбоку. Покрутив головой, Франсуа заметил в сотне шагов от себя какую-то кучу тряпья. Подойдя поближе, он разглядел женщину, лежащую на мощеной камнем улице. Она была красивой и совсем юной, голова запрокинута, темные волосы выбились из-под чепца. Рядом копошился малыш лет трех, он тянул ее за руку, хныкал и жалобно приговаривал:

— Подём, ну мама, ну подём.

Чтобы не напугать мальчугана, Франсуа снял маску и, подойдя, пощупал у женщины пульс — она была мертва. На глаза молодого человека навернулись слезы. За последнее время ему довелось видеть очень много бед и страданий, но этот маленький мальчик, пытающийся поднять умершую мать, стал для него на долгие годы воплощением человеческого горя.

Он сгреб ребенка в охапку и потащил прочь от тела матери, на ходу соображая, куда бы его пристроить. Улица упиралась в величественную церковь Святого Спасителя, туда Франсуа и направился, одновременно пытаясь успокоить мальчика.

Войдя в пустующую церковь, он поставил малыша на пол, крепко держа его маленькую ручку. На его зов из глубины церкви появился пожилой священник, и Франсуа коротко изложил свою просьбу.

— Конечно, сын мой, — кивнул служитель, принимая ребенка, — я сегодня же отведу мальчугана в госпиталь святого Якоба, это совсем близко, прямо за воротами.

Франсуа поблагодарил и уже повернулся, чтобы уйти, но что-то заставило его вернуться.

— За что нам все это, святой отец? — тихо спросил он после секундной заминки.

— Сие нам неведомо, сын мой. Быть может, грехи людские переполнили чашу терпения Господа нашего, а может, под видом мора пришел к нам Всадник Апокалипсиса, чей конь бледен и имя которому — Смерть.

Сам того не желая, Франсуа разрыдался: сказалось напряжение последних месяцев. Он упал на колени, а священник, держа одной рукой малыша, другою молча гладил Франсуа по голове, словно ребенка. В этом бесконечном море отчаяния, охватившем город, даже у служителя Божьего кончились слова утешения.

 

В середине лета Франсуа почувствовал, что приходит в отчаяние.

— Когда же это прекратится, Нострдам? Сколько мы уже здесь, восемнадцать недель? И ни малейшего просвета, никакого толку от нашей работы!

— Ошибаетесь, Легран, ошибаетесь, — Нострдам, как всегда, не унывал, — десятки людей излечились. Я, знаете ли, по мере сил веду специальный счет, и хочу вам сказать, что не одна дюжина человек в этом городе обязана вам жизнью. Поверьте, скоро, очень скоро эпидемия пойдет на спад.

 

Нострдам ошибся. Неделя шла за неделей, а зараза всё бушевала, не желая отступать. Наступила осень, платаны в королевском саду начали облетать, и ветер день-деньской носил сухие листья по вымирающим улочкам.

В один из октябрьских дней, когда Франсуа обходил дома вокруг рыночной площади, к нему подъехала карета, из которой буквально выкатился невысокий полный человечек в богатой одежде.

— Доктор Легран? Умоляю вас, доктор, поспешите! Его сиятельство губернатор занемог.

 

***

 

Губернатору Прованса Клоду Савойскому, графу де Тенду, было без малого сорок. Это был высокий, несколько полный человек с пронзительным взглядом черных глаз и небольшой бородкой. Пост губернатора достался ему по наследству от отца, Рене Савойского, "великого бастарда Савойи", бывшего незаконнорожденным, но признанным сыном герцога Филиппа II. Дочерью этого же герцога была Луиза Савойская, мать Франциска I. Таким образом, Клод приходился кузеном правящему монарху, что являлось для него предметом большой гордости. Будучи королевским наместником в Провансе, он жил в столице провинции, Эксе, вот уже одиннадцать лет. Был он человеком редкого мужества, и когда на город обрушилась чума, не счел возможным бежать, несмотря на уговоры членов Парламента и Городского совета. Супруга, вопреки его категорическим настояниям, тоже осталась в Эксе, рядом с мужем.

Клод Савойский, как мог, пытался пресечь панику, раздавал жителям еду и деньги из собственных запасов и всячески пытался ограничить бегство горожан — главным образом, чтобы те не разнесли заразу по всему Провансу. Несмотря на то, что большинство людей предпочитали прятаться в своих домах, он, как и в прежние времена, ежедневно выезжал на прогулку, дабы хоть как-то придать уверенности обезумевшим от страха людям.

Граф знал о прибытии в город двух врачей, но, отдавая должное их смелости, всерьез их возможности все же не воспринимал. Кто они? Один, хоть и имеет степень доктора, но является выходцем из еврейской семьи, а второй и вовсе изучал медицину где-то в Алжире. Его сиятельству был не чужд некоторый снобизм.

Но, когда после одной из таких демонстративных прогулок граф почувствовал боль в груди, слабость и лихорадку, ему ничего не оставалось, как послать за одним из докторов.

 

Губернатор жил в том самом особняке из желтого песчаника, который когда-то привлек внимание Франсуа. Лошади мигом домчали до него, и через четверть часа Легран уже входил в опочивальню губернатора, перед которой из уважения к статусу пациента снял маску.

— Ваше сиятельство, — Франсуа низко поклонился.

Клод Савойский, которого сознание еще не покинуло, из последних сил пытался сохранять светский лоск. Он предложил эскулапу бокал бургундского и попытался завести любезную беседу, но тут силы оставили его. Жестоко закашлявшись, он в изнеможении упал на подушки.

Франсуа, не теряя времени, тщательно осмотрел больного и кивком подозвал маленького круглого человечка, привезшего его сюда. Тот стоял вместе с несколькими слугами у стены и тут же подбежал к Леграну.

— Эти пилюли прошу давать его сиятельству каждые три часа, — скомандовал Франсуа, вынимая из сумы различные снадобья, — пусть держит их за щекой или под языком. Вот эти — утром и вечером. Настойкой — вот она — обтирайте графу лоб, виски, грудь по несколько раз на дню. Вот эту траву и еще эту повесьте у изголовья кровати. Держите окна открытыми: его сиятельству необходим свежий воздух. Помните, все манипуляции необходимо проводить в перчатках, которые сразу после использования необходимо чистить вот этой жидкостью. Я скоро вернусь, чтобы посмотреть, как идут дела.

Дав еще несколько распоряжений, он удалился.

 

На следующий день графу стало совсем худо, он метался в горячке, непрерывно кашляя. Франсуа упросил Нострдама оставить на время своих больных и зайти с ним к Клоду Савойскому. Мишель осмотрел больного и признал лечение друга совершенно правильным.

— Нельзя сделать более, чем сделали вы, Легран, — категорично заявил он.

Но Франсуа считал иначе. Прекрасно понимая, каким ударом для всего Экса будет смерть губернатора Прованса, он решил остаться с графом, дабы сделать все, что в его силах.

Провожая Нострдама к выходу, Франсуа увидел горничную, которая передала пожелание госпожи видеть их. Друзей провели в большую гостиную, где за вышиванием сидела супруга графа Франсуаза.

При виде эскулапов дама вскочила и бросилась к ним, заламывая руки.

— Скажите, Бога ради, скажите мне, что есть надежда, господа.

Врачеватели поклонились, и Нострдам сделал шаг назад, предоставляя Франсуа право ответа. Тот промолвил:

— Мадам, надежда всегда пребывает с нами. Не буду скрывать, положение непростое, но ежели его сиятельству удастся пережить завтрашний день, моя надежда возрастет многократно.

Графиня, рыдая, уткнулась в платок и жестом приказала им удалиться.

 

В течение четырех дней Франсуа боролся за жизнь губернатора без отдыха и почти без сна. Он приказал поставить рядом с постелью Клода Савойского походную кровать для себя. В спокойные минуты, когда граф находился в забытьи, Франсуа мог прилечь, всё остальное время он неотлучно находился при больном, пичкая его пилюлями, делая обтирания, заставляя вдыхать пряный запах трав, меняя его простыни и сорочки. К утру пятого дня стало понятно: губернатор выздоравливает, Франсуа сумел выходить его. Но сам заразился.

 

 

Дорогие друзья! В связи с выходом книги в Эксмо я прекращаю выкладку по требованию издательства. С еще одной главой Вы можете ознакомиться на моем сайте alex-kane.ru (она доступна для зарегистрированных пользователей. Книга выходит 8 ноября, Вы можете приобрести ее в интернет-магазинах или книжных магазинах Вашего города.

www.labirint.ru/books/618522/

www.ozon.ru/context/detail/id/142477191/

www.chitai-gorod.ru/catalog/book/1015469/

book24.ru/product/khroniki-vechnoy-zhizni-proklyatyy-dar-1737079/?partnerId=792674&utm_source=eksmo.ru&utm_medium=catalog&utm_campaign=eksmo

 

  • Летняя гроза как битва / В небе битва разгорелась / Хрипков Николай Иванович
  • Леськина тайна / Зеркало мира-2017 - ЗАВЕРШЁННЫЙ КОНКУРС / Sinatra
  • ГЛАВА 18 / Ты моя жизнь 1-2 / МиленаФрей Ирина Николаевна
  • Зима / Из души / Лешуков Александр
  • Наши женщины. Часть 2. (НасторожЁнно-фантасмагоричная). / Фурсин Олег
  • Афоризм 241. Об очереди. / Фурсин Олег
  • Питер* / Чужие голоса / Курмакаева Анна
  • Правду говорят / Парус Мечты / Михайлова Наталья
  • Цветок в волосах / Сборник рассказов на Блиц-2023 / Фомальгаут Мария
  • БЕЛОГОРКА ОСЕНЬ первый рассказ / Уна Ирина
  • Лоскутки жизни - Армант, Илинар / Лонгмоб - Лоскутья миров - ЗАВЕРШЁННЫЙ ЛОНГМОБ / Argentum Agata

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль