В замке

Возвращение в замок проходило тоскливо. По крайней мере для Ринео. Чтобы не глотать пыль, Осано с сыновьями и барон Миноко шли впереди отряда. Отец с бароном всю дорогу вели великосветские разговоры, которые нагоняли на юношу тоску.

— Тогда я с ним и познакомился, — ехать в молчании барону было скучно и он развлекал себя и невольных слушателей беседой и рассказами. — Очень приятный господин. Нынче в столице будет бал, главный весенний бал! Вы просто обязаны там побывать! Конечно, военные подвиги это очень важно, но не забывайте, помимо трех замечательных сыновей у вас растет очаровательнейшая дочь Ами. Ей пора искать партию.

— Да, конечно, — ответил отец. — Не думаю, что это будет проблемой. Она пошла красотой в мать.

— О да, — барон Миноко мелко затряс головой. На лбу у него выступила испарина, день выдался солнечный и теплый. Достав платок, барон промокнул пот и добавил: — В любом случае я вам настоятельно советую посетить столицу. Я думаю, всем будет интересно услышать новости, так сказать, из первых рук.

Ринео, краем уха слушая разговор, смотрел по сторонам и выглядывал замковые стены. Места все были знакомые, дороги много раз езженные и ничего интересного не происходило.

— Отец, — наконец, не выдержал он. — Я поеду вперед, предупрежу о встрече.

И пока его не остановили, пришпорил коня. Конь, точнее кобыла, носила говорящую кличку "Резвая" и вскоре оставила отряд вместе со скучными разговорами позади.

Замковые стены показались быстро. При виде стремительно мчащегося всадника, люди на стенах засуетились, раздались крики узнавания, стала подниматься кованная решетка. Не замедляя галопа, Ринео проскакал по мосту через ров и, только проскочив ворота, осадил лошадь. Навстречу уже шел управляющий замком.

— Господин Ринео! Расскажите нам, где остальные?

— Скоро будут, — юноша спрыгнул с лошади и отдал поводья подоспевшему конюху. — Через полчаса уже покажутся. Вы в курсе новостей?

— Конечно, гонец сутки как здесь. Слуги с утра готовятся, уже почти все готово.

Рин ободряюще улыбнулся.

— Думаю, отец будет доволен.

Дождавшись, когда конюх заведет кобылу в стойло, он зашел следом и вытащил из седельной сумки книгу, завернутую в кусок ткани. Ее следовало спрятать, пока не пришел основной отряд. Над местом схрона Рин решил не ломать голову, достаточно было убрать в свою комнату. И предупредить служанку.

— Эй, Сель! Иди сюда. Сможешь мне найти крепкую заплечную сумку? Только тихо, поняла? Никому не слово, стра-ашный секрет! А еще свечей мне в комнату принеси побольше.

Юная девушка, которую Рин поймал в коридоре, кивнула и лукаво улыбнулась:

— Опять читать будете?

— Ты же меня знаешь, — подмигнул парень. Он уже не первый раз озадачивал Сель подобными просьбами. — Тебе я доверяю, но больше чтобы ни одна душа!..

— Конечно, молодой господин, — она понимающе опустила глаза. — Все знают, как не одобряет господин Осано, когда вы читаете старые книги. Но в этом же нет ничего страшного, да? Она же не о колдовстве? — на последней фразе девушка понизила голос.

— Нет, глупая, — рассмеялся Ринео. — Это просто летопись. Но ты молчи, поняла?

Она кивнула.

Отряд встречали как победителей, благо время подготовиться было. Отец довольно слушал приветственные крики и проигнорировал холодную встречу матери. Вместе с Ринео и младшими близнецами Томоро и Ами она вышла во двор, сдержанная и степенная, одетая в темно-фиолетовое платье, по которому пустили серебряную ленту; темные волосы собраны аметистовыми шпильками под цвет платья. Она сказала положенные речи радости, но всем давно было известно, как не одобряет она частые военные походы, которые заставляют ее волноваться за детей.

После, когда солдаты разошлись по казармам, а участвовавшие в походе члены семьи Картильо смысли с себя дорожную грязь, семья собралась в обеденном зале. Отвлекаясь от жаренных рябчиков, отец шумно рассказывал про успехи, как взяли город, ошеломив неприятеля появлением с неожиданной стороны, о том, как Ринео указал на нужный путь.

— Как ты, кстати, узнал о нем? — все допытывался отец, швыряя очередную кость собакам под стол.

— Помнишь, когда мне было семь лет, ты выпорол меня за то, что я убежал тайком играть с детьми бедняков?

— Ну?

— Вот тогда и узнал.

— У-у, проказник, — расхохотался отец, чем вызвал неодобрительный взгляд матери. Впрочем, он был мимолетен, и спустя мгновение она вновь сидела сдержанная и непроницаемая.

Рядом с ней сидели близнецы, брат и сестра пятнадцати лет отроду. Девушка, едва притронувшись к обеду, с рассеянной улыбкой гладила рыжего пса, что положил ей голову на колени. Ринео улыбнулся в ответ, встретившись с ней взглядом.

А отец постоянно прикладывался к кубку и уже изрядно захмелел. Все вздрогнули, когда он внезапно грохнул кулаком по столу:

— Тариосо мы показали место, будет знать. Никому не позволено посягать на земли моих предков! Я их еще заставлю себя уважать. И Тариосо, и Абэ. А то что это такое? У него сын взрослый, у меня дочь на выданье, а он еще не прислал сватов! Он еще пожалеет! Нынче же пойдем на него и покажем, что значит не уважать семью Картильо!

— Пойдете? — выдохнув слово, полное ужаса, мать замерла.

— Да, войско уже готово, отдохнет немного, и сходим. Верно я говорю, Ринео? Твой талант надо развивать, вот и повод будет. Как, понравилось быть героем? — и рассмеялся, громко, самоуверенно. Услышав ответ, мать схватилась за сердце. Ринео поймал ревнивый взгляд старшего брата, и попытался смягчить слова отца:

— Отец, Риджин тоже славно дрался.

— Да-да, оба молодцы, — охотно согласился Осано, и вновь приложился к чаше с вином.

— Это вряд ли хорошая идея, отец, — встрял Томоро, младший и единственный из сыновей, кто не ходил в походы. — Вы только вернулись, да и ничего оскорбительного сосед не сказал.

— Но сделал.

— Но ведь и не сделал ничего.

— Вот именно! А должен был!

Он уже пьян, и младший наконец это понял и прекратил спорить. Но отец уже разошелся.

— А ты не смей возражать мне! Маменькин сынок. Что за тряпка выросла, а? Ты наверно должен был родиться девкой, как твоя сестра, поэтому такой неженка. Что, довольна, мать, своим воспитанием?

— Довольна, — тихо, но твердо ответила мать. — Он по крайней мере рядом со мной, поддерживает меня, а не…

— Молчи, женщина! — раздасованно рявкнул Осано. — Место мужчины на поле боя, и не смей этим попрекать. Мало тебе дочери, ты и младшего сына под себя подмяла. Его бы забрать, да поздно, ибо тряпка-тряпкой растет твоими стараниями.

Рин закатил глаза. Такое уже случалось не раз, ибо пьяный Осано — буйный Осано. Дешевле молчать и ждать, пока протрезвеет. Остальные тоже это знали и конец обеда прошел в "почтительном" молчании.

Поздний вечер, когда все разошлись по своим комнатам, Ринео провел за книгой. Служанка уже принесла и свечи и сумку, и юноша предвкушал волшебный вечер с историями. Но мечтам суждено было сбыться лишь отчасти. В этот раз Амин, путешественник из пустыни, рассказывал о городе со строгими законами, которые он случайно нарушил. И вот готовится побег, и подговорены другие заключенные, когда раздался настойчивый стук в дверь. Так стучал только отец.

Ринео спешно прятал книгу под подушку и отпер засов. Осано, хмурый, но почти трезвый зашел в комнату и тут же завел разговор о походе на соседа. Раздасованый, что сия безумная затея не выветрилась вместе с хмелем, Ринео и так и сяк пытался увернуться, отговорить, обосновать, что поход не нужен. Но отец уперся и на уговоры не поддавался. И дело было совсем не в отсутствии сватов.

— С тобой что, мать поговорила? Просила отговорить меня? — сердито спросил он наконец.

— Нет, это мои мысли, а не матушки.

А он будто и не услышал:

— Это наш шанс прославиться. Шанс поправить положение нашего рода. У нас славный род, но давно в нем не было новых заслуг. Пора это исправить. И ты, ТЫ это можешь. И не отговаривайся старшим сыном, что он, что я справные войны, можем оборонить замок, но ты куда талантливее. Если Риджин будет пытаться тебя превзойти, может и выйдет из него толк.

— А если бы меня не было? — заикнулся внезапно осененный Ринео.

— Ты есть! И я намерен этим воспользоваться. Это твоя судьба, если бог дал тебе талант, им надо пользоваться, а не зарывать землю.

"Будто у меня других талантов нет", — подумал про себя Ринео, а вслух сказал:

— Мне просто повезло.

— Проверим твою удачу еще раз.

Рин сжал кулаки и титаническим усилием сдержался от возражений. Главное было не вызвать такого гнева, что он непокорный, что его надо наказать и запереть. Юноша знал, что отец может. Но только не сейчас!

И Рин молчал. Отец пристально посмотрел на него, и не дождавшись ответа, сказал:

— В общем, посмотри карты, подумай, — он шагнул к двери. — Позже поговорим.

После его ухода, Ринео метался по комнате и не находил покоя. Надо было что-то придумать, что-то, что остановит отца. Если Осано толкает на войну только то, что Рин — талантливый стратег, надо убрать его и не будет войны. Значит, надо бежать. Однажды он пытался. Отец будет еще в большем гневе. Значит надо пытаться так, чтобы точно удалось и не схватили. Парень запер дверь, достал книгу и открыл самый конец.

Так, вот рассказ о Сорюн, крупном городе на юге. А как путешественник попал в Сорюн? Откуда пришел? Ринео достал карты, которые остались ему в наследство еще от деда, который и заразил сказками о дальних странах. Разложил карты и до глубокой ночи соотносил их со словами последних страниц книги.

Утром его разбудил Томоро. Он тихо зашел в комнату, осторожно прикрыв дверь и улыбнулся одними губами.

— Доброе утро.

Рин всегда хорошо ладил с младшим братом. Про себя он даже считал его самым умным из всей семьи. Он молчал, наблюдал и делал выводы. И редко когда ошибался.

Юноша зевнул и протер глаза.

— Как мама?

— Вы вернулись, живы-здоровы, — Томоро пожал плечами и сел на стул. Мелодичность его голоса была особенно заметна, когда он говорил вот так тихо и спокойно. — Она довольна. Хотя и предпочитает это скрывать.

— На долго ли? Отец хочет через две недели опять выступить.

Брат встревожено уточнил:

— Он серьезно? — и дождавшись кивка, сморщил плаксивую рожу. — Я так надеялся, что он проспится и одумается.

— Я тоже, — усмехнулся Ринео. — Но нет, пришел вчера под вечер и говорит "У тебя талант! Не бойся! Мы прославим род!" — Ринео передразнил отца.

— Он стал одержим этой идеей, — грустно покачал головой Томоро.

— Да, но… Мне кажется, все дело во мне. Если бы меня не было, он бы так не носился с этой идеей.

— А ты хочешь воевать?

— Ты же меня знаешь. Я всю жизнь, как и дед, мечтаю путешествовать.

— Я помню, — кроткая улыбка тронула губы Томоро, — как ты в детстве обожал дедовы книги, а отец тебя от них гонял. А кормилица рассказывала, что тайком читала тебе их перед сном.

— Я… — Ринео сделал глубокий вдох и решительно выдал: — Если меня не станет, отец перестанет носиться с военной славой. Я убегу.

Томоро резко повернулся в сторону брата и шокировано на него уставился.

— Да, я убегу, и тогда он угомонится. А я пойду путешествовать, как собирался.

— Ты с ума сошел, — наконец прошептал Томоро.

— Да нет же, — горячо, но понизив голос, ответил Ринео. — Мое место не на войне, а в дороге. Если я останусь, мы все падем жертвами его амбиций. А так он не решится, он ведь уже пробовал, знает, что самостоятельно ему с соседями не тягаться.

Опустив взгляд, Томоро слушал, а потом покачал головой:

— Мать такого не переживет.

— У нее же останешься ты и сестра! Я знаю, ты сможешь ее успокоить, у тебя это всегда лучше всех получалось.

— Сестру скоро выдадут замуж, ты же слышал.

— Я не думал, что в этот раз серьезно. За кого?

— Аж двое попросили руки ее. Как отец определится. И мать останется и без тебя и без сестры почти одновременно. Степень ее беспокойства ты са-амую малость недооцениваешь.

— Но ведь у нее останешься ты! Да и разве это не судьба всех матерей? Ну пойми же меня, если я останусь, отец продолжит воевать, мы тут все в войне утонем! С него станется погубить и себя и Риджина и меня.

— А если уедешь, хочешь сказать, он дома сидеть будет? Все равно ведь попробует. Не с тобой, так с Риджином.

— Если у него за спиной буду я, он будет втаскивать нас в совсем безнадежные ситуации, зная, что я смогу вытащить. А если меня не будет — он будет действовать куда осторожнее. Поверь, я его знаю.

— И только поэтому ты хочешь удрать?

— Нет, — Рин не удержался от счастливой улыбки. — Только обещай никому не рассказывать.

— Хорошо.

Он достал из-под кровати сумку, а из нее — книгу.

— Я нашел ее в Хоросе. Ее хозяина, бродягу, насмерть завалило.

— Что это за бродяга такой, грамотный? Что в ней?

— Ты не поверишь! — Рин вновь перешел на горячий шепот, и глаза его вспыхнули азартом. — Эту книгу вел путешественник, который обошел сотни стран! И здесь рассказывает о своих похождениях. Я хочу все увидеть собственными глазами.

— Ты спятил, — грустно и безнадежно заключил Томоро.

— Брат, я пониманию, ты домосед, но ты же знаешь меня, я всю жизнь брежу дальними странами! Мне здесь тесно! Я прочитал, что старик пришел с юга и подробно описал эту страну.

— С юга? Но ведь там земли переходят в выжженную пустыню.

— Старик говорит, что на границе хьяр, тьфу ты, миров всегда так. И вовсе не пески там, а степи. А за безжизненной полосой чужие невиданные города и люди!

Брат протянул руку к книге и Рин с готовностью отдал ее. Некоторое время Томоро перелистывал исписанные страницы.

— Тебя опять поймают.

— Не поймают. В этот раз я подготовился лучше.

— Можно я хоть сестре скажу? Я же не смогу от нее ничего скрыть, — сдался Томоро.

— Сестре можно, — радостно кивнул Рин. — И вот еще что. Я договорюсь с тренером, чтобы он тайком тебя натаскал.

— О чем ты?

— Тебе пора учиться постоять за себя. Хватит уже отлынивать, твои детские хвори остались в прошлом. А от матери сохрани в тайне, а то она тебе проходу не даст. Тренер — человек надежный. Обещаешь?

— Что-то ты сегодня с меня столько обещаний берешь, — заворчал Томоро.

— Ну не сердись и подумай. Оно же тебе действительно нужно. Старший брат растет весь в отца своей заносчивостью, только ты и есть опора матери и сестре. Что с ними станется, если тебя вдруг убьют? Да, никто тебя на войну не берет, а вдруг на замок нападут?

— Вот и остался бы, защитник!

— Не могу. Я все уже решил. Прости.

Томоро молчал. Потом глухо проронил:

— Хотя бы попрощайся с матерью и сестрой.D