Глава 2

Подошло время ехать на работу. Всё это время я старалась не думать о сегодняшнем вечере. Но чем ближе я подъезжала, тем сильнее было напряжение.

Место для парковки я нашла с трудом. До этого я не задавалась вопросом парковки. Машины все дорогие, огромные. Как раз в стиле Хоронителей.

Работы у девочек сегодня будет много.

Я направилась напрямую в кабинет к Сонии. Вошла без стука и без приглашения плюхнулась в кресло.

— Я хочу получить аванс, а так же мой договор о найме.

— Роксэн, зачем же нам что-то менять, вот отработаешь и будут тебе деньги.

— Вот уж нет. Или так, или поминай как звали.

Сония всмотрелась в меня внимательным взглядом, видимо прощупывала, на сколько решительно я настроена.

— Хорошо, двадцать процентов сейчас, остальные потом, — уступила она.

Она протянула мне заготовленный конверт. Ага, значит всё таки предполагала, что я тоже потребую гарантию оплаты. Сония лишь улыбнулась в ответ. Мол, не такие уж мы и разные.

Я открыла конверт, пересчитала. Убрала деньги в сумку и направилась в комнату для персонала.

— Ну где же ты ходишь, Роксэн, — вместо приветствия сказала Ольга.

Она практически втолкнула меня в душ. Хорошо, хоть со мной не пошла.

Когда я вышла, собралась уже целая бригада специалистов. Все силы были брошены, чтобы сделать из меня совершенство.

Волосы на это раз были распущены, без каких-либо кос. Слегка завиты. Глаза подведены чуть ярче. На губы нанесли блеск.

Сония вошла, неся перед собой великолепие из фатина. Меня обернули в него, прикрыв обнажённую грудь и белый еле заметный треугольник, который в этом заведении носил гордое название-трусики. По факту же это был треугольник материи не больше пяти сантиметров.

На голову мне водрузили венок из тех же плюмерий. Белые лепестки с розовыми прожилками. Все охали и ахали, глядя на меня. Я же чувствовала себя как агнец на заклании. Этот фатин ничего не прикрывал. Я чувствовала себя в этом одеянии больше раздетой, чем одетой.

В комнату вошёл Николай.

— Ээээ, готова?

И он туда же.

Я вышла и направилась всё в ту же пятую комнату. Всё было таким же, что и вчера.

Я уселась на стол всё в той же раболепной позе и стала ждать.

Дверь отворилась и в комнату вошёл Хоронитель. Сделал несколько глубоких вдохов. Да это и не удивительно, если меня одурманил аромат плюмерий, то его и подавно.

Я вся обратилась в слух, старалась разглядеть как можно больше в радиусе метра от себя.

Хоронитель подошёл к креслу. Постоял несколько секунд, потом сел. Но уже через пол минуты он опять был на ногах. Для бездушного Хоронителя он достаточно нерешителен.

Или это игра?

Да, конечно. Вероятно, я участвую в представлении, которое сама нарекла нерешительностью, а на самом деле это усыпление бдительности. Надо быть настороже.

Хоронитель теперь стал ходить кругами вокруг меня. Кружил, словно акула вокруг морского котика.

Может встать да уйти?! А что, аванс я выторговала. В конверте достаточно денег, чтобы прожить месяц. А там, глядишь, найду другую работу.

Ноги вконец затекли. Я старалась растирать их, когда Хоронитель оказывался за моей спиной. От напряжения тело начало потряхивать. А этот, пропитанный плюмерией воздух. Казалось, что даже в лёгких растут цветы.

— Посмотри на меня, — раздался сверху голос. От неожиданности я подпрыгнула на этом ужасно неудобном столе. Я осталась неподвижной, разве что голову сильнее втянула.

Тут в радиусе моего взора возникла мужская рука.

— Пункт третий запрещает любые прикосновения, кроме тех, что оговорены в пункте номер два.

Рука на мгновение замерла. Потом опять продолжила тянуться ко мне.

— Пункт третий, — только и успела произнести я, когда рука коснулась моего лица. Я не смогла сдержаться и брезгливо отклонилась от руки.

Хоронитель тут же отдёрнул руку. Постоял несколько секунд. Он глубоко втягивал воздух в себя, словно пытался успокоиться.

— Тогда будем следовать второму пункту, — спокойно ответил он.

Я в полной растерянности и по уши в страхе наблюдала, как Хоронитель медленно плывёт за мою спину. Зачем ему, скажите на милость, нужно касаться меня!? Можно подумать, он пришёл не за тем, зачем Хоронители приходят сюда.

Я вся обратилась в слух. Теперь, когда он исчез из поля моего зрения, стало ещё страшнее.

Я почувствовала, как нежная ткань медленно сползает с плеч. Хоронитель соблюдал третий пункт и не прикоснулся ко мне ни разу. Фатин сполз до бёдер, образуя вокруг меня белоснежное облако.

Хоронитель присел за моей спиной. Я почувствовала дыхание на коже. Горячее, учащённое. Всё тело покрылось мурашками, и мне было стыдно признаться самой себе, что дело было не только в страхе. Я томилась в ожидании.

Хоронитель собрал в руку мои волосы, не касаясь кожи.

— В третьем пункте..., — начала было я.

— Ничего не говорится о волосах, — закончил за меня Хоронитель.

Хоронитель потянул волосы на себя. Я подалась следом, выгибая спину. Теперь лицо была поднято вверх. Я закрыла глаза, чтобы ненароком не увидеть Хоронителя.

Я почувствовала на щеке нежное прикосновение.

Хоронитель, предвидя мою реакцию хрипло произнёс:

— Это цветок плюмерии, про него тоже нет упоминаний в третьем пункте.

Возразить было нечего.

Тем временем цветок, перешёл ко второй щеке, спустился ниже к шее. Я чувствовала холодное прикосновение цветка, которое оставляло огненный след на коже.

Цветок спустился к ключице и обрисовал её.

Хоронитель сильнее потянул волосы вниз. Я выгнула спину ещё сильнее. Цветок спустился ниже, рисуя круги на моей груди. Затем коснулся затвердевшего соска. Это прикосновение отдалось дрожью. Я сильнее подалась назад, облокотившись на тело Хоронителя. Сейчас мне были безразличны все запреты и различия между нами.

Я почувствовала, как его грудь возбуждённо вздымается. Хриплое дыхание раздавалось над моим ухом и смешивалось с моими прерывистыми тихими стонами.

Я почувствовала прикосновение и ко второй груди. Второй цветок плюмерии синхронно с первым рисовали узоры на твёрдых окончаниях.

Аромат плюмерии и выделяемый из них сок сделали каждое прикосновение ярче. Хоронитель увеличил темп и сильнее давил на цветы.

Я потеряла всякий контроль над собой. Вся сконцентрировалась на своих ощущениях. Подняла руки, и притянула голову Хоронителя к себе, зарывшись руками в волосы. Я почувствовала на груди его руки, но не стала возражать.

Он накрыл мои груди ладонями, сжав соски между большим и указательным пальцами. Давил на них и тянул. Я выгнула спину сильнее, предоставляя ему больше себя. Моля, не останавливаться. Прося о большем.

— Сделай это для меня, милая, — прошептал Хоронитель.

Его голос, запретные прикосновения, аромат плюмерий, липкий сок на моём теле— всё собралось в один тугой узел, который лопнул, сотрясая меня. Я не смогла сдержать крика.

В эту минуту дверь распахнулась и в комнату вбежала охрана. Тревога во взгляде Николая тут же сменилась отвращением.

В голове стало проясняться.

Я словно со стороны увидела себя в объятиях Хоронителя, измазанной розовым соком, раскрасневшуюся от оргазма. Меня, такую блюстительницу всех правил. Сторонницу одной чистой и крепкой любви.

— Пошли вон, — процедил Хоронитель сквозь зубы.

За охраной закрылась дверь. Но прежде я успела увидеть неодобрительный взгляд непрошенных гостей. Да и я сама не чувствовала к себе ничего, кроме отвращения.

Я осторожно выпуталась из объятий Хоронителя. Села в ту же позу, что и раньше. Опустила голову так низко, чтобы он не увидел моих пылающих щёк. Из сомкнутых глаз катились беззвучные слёзы. Слёзы стыда и злости на саму себя.

Он коснулся моего плеча, но я дёрнулась как от удара.

— Третий пункт, — выдавили из себя.

Хоронитель со вздохом поднялся. В нерешительности постоял несколько мгновений. Затем вышел.

За дверью послышались приглушённые голоса, но меня это уже мало интересовало. Я слезла со злополучного стола и легла на пол. Беззвучные слёзы переросли в рыдания. Как же я смогла допустить это? И с кем? С Хоронителем?! С этой бездушным существом.

Я вспомнила свои ощущения, реакция тела не заставила себя долго ждать. Да, если бы ни Николай...

В комнату никто больше не заходил. Видимо, дали время прийти в себя.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда слёз уже не осталось, а рыдания превратились в икоту, я поднялась на ватные ноги, укуталась фатином и вышла.

Охраны около двери не было. Это хорошо. Я не смогла бы сейчас смотреть в их глаза.

Крадучись, я дошла до комнаты для персонала. Тут моё везение и закончилось. В комнате сидела ликующая Светлана. Она расплылась в довольной улыбке, когда увидела на пороге моё заплаканное лицо.

— Первый раз я видела такого недовольного клиента. Всех на уши поднял. Николая так и вообще чуть не уволили. И всё из за тебя.

Я молча прошла в душевую. На ссору не осталось сил. Как хорошо, что это мой последний день здесь.

Вышла из душа, быстро натянула на себя джинсы и топ. Побросала свои немногочисленные пожитки в сумку и пока из коллеги не повалила следующая порция яда, вышла.

Предстояла разговор с Сонией, и я попыталась взять себя в руки.

Дверь в её кабинет была приоткрыта, я зашла без стука.

Но к моему удивлению, всё прошло не так мелодраматично, как я опасалась.

Сония вручила мне пухлый конверт. Поставила подпись в договоре о найме, о том, что сегодня наши с ней договорённости теряют силу. Я так же поставила подпись на её экземпляре.

Сония поблагодарила меня за хорошую работу, и сказала, что в случае чего, двери для меня всегда открыты.

Я поблагодарила её, но решительно отказалась.

Вышла на парковку. Казалось, что повсюду витает аромат плюмерий. Да ещё эта духота. Я быстро отыскала свою машину, включив кондиционер.

В своей машине стало проще думать. Я достала конверт с деньгами и пересчитала. Там оказалась круглая сумма. Этих денег хватит заплатить за учёбу, но ещё и на жизнь останется. Стараясь не думать, каким образом я заработала эти несусветные богатства, я медленно выкатила с парковки.

Следующее утро встретило меня дождём. На улице было прохладно и свежо. Наконец-то жара отступила.

Я пробежала к машине, плюхнулась на сидение, спрятавшись от ледяных капель. Дворники пришлось включить на полную мощность, тем ни менее, пришлось вглядываться сквозь струйки воды на лобовом стекле.

Около университета образовалась пробка. Ну что теперь? Я было уже подумала, что опять встречают наших гостей, ан нет. Дождь вызвал калапс. Студенты старались припарковаться так, чтобы можно было вылезти из машины, не нырнув в лужу.

Я заметила внедорожник, припарковавшийся немного впереди меня. Сквозь потоки дождя я разглядела три фигуры. Они вышли, не обращая внимание на царящее вокруг безумие, и прошли к парадному входу.

Я не сомневалась, что это были Хоронители. Сама та уверенность, что прослеживалась в каждом шаге. Высокомерие, с которым они взирали свысока на всех окружающих.

Наконец я нашла подходящее место для парковки. Вылезла под дождь и побежала в здание университета. Поднялась на второй этаж, где находился деканат. Там же на большой доске размещалось расписание нашего факультета. Надо было посмотреть в каких аудиториях сегодня будут читать лекции.

Удивительно, около доски всегда толкучка, а сейчас там стоял один человек. Остальные не решались подойти ближе. Я догадалась почему. Не смотря на наше внешнее сходство с Хоронителями, люди чувствовали опасность рядом с этими существами, поэтому без крайней необходимости старались не подходить ближе. Конечно, были и исключения. К примеру наша фанатеющая философиня, да ещё и девушки, желающие заполучить себе в мужья богатого Хоронителя.

Я не знала ни одного случая, чтобы Хоронитель выбрал себе в жёны простую смертную. Да, они могли позабавиться с ними, но не более.

Я подошла вплотную к самому расписанию, при этом больно задев Хоронителя плечом. Конечно, больно было только мне. Плохим зрением я не страдала, но тот факт, что этот оккупировал расписание меня раздражал.

— Привет, — с улыбкой проговорил он, нисколько не удивлённый моим поступком. От него немного тянуло запахом прюмерий. Не удивительно, Хоронители любили эти цветы.

Я проигнорировала его приветствие. Записала в блокнот номера аудиторий.

Первая пара проходила в аудитории номер 302. Находилась на третьем этаже. Я пошла по направлению к лестнице. Какое-то чувство подсказывало, что Хоронитель идёт за мной, но я не оборачивалась, чтобы проверить эту теорию.

Хорошо, что двери в аудиторию были уже открыты. Большинство одногруппников уже сидели за своими партами. Мы, словно кочевники, переходили от одной аудитории к другой, поэтому постоянных мест не было закреплено за кем-либо. Я увидела свободную парту и села за неё. Хорошо, будем сидеть рядом с Машей. Где она, кстати?

Я оглядела аудиторию — вдруг каким-то волшебным образом не заметила её. Подруги нигде не было.